Выпускное лето. Часть 22

Было прекрасное теплое и солнечное воскресенье, с приятным ветерком, когда телефон зазвонил поздно утром.

— Привет, Билл. Что-нибудь делаешь сегодня днем?

— Нет. Что случилось?

— Ты не хочешь зайти ко мне? Я хочу тебе кое-что показать.

— Дайте мне час. Мне нужно закончить кое-какие дела здесь, а потом принять душ.

.........................

На двери висела записка: "Входи и запри за собой дверь". Я вошел и запер за собой дверь. Риты на месте не было, все было тихо, но на спинке кухонного стула висела блузка с другой запиской: "Иди к лестнице и дальше по следу, чтобы найти свой приз". На второй ступеньке, ведущей наверх, лежали шорты. На верхней ступеньке лестницы лежал белый хлопчатобумажный бюстгальтер. Мой пульс участился, а член запульсировал при мысли о том, каким будет приз. Слева и перед закрытой дверью лежала пара белых трусиков-бикини с надписью на двери: "Постучись один раз".

Я тяжело сглотнул, когда мой член снова запульсировал, когда я постучал один раз.

— Входи.

Казалось, что время остановилось. Я первый раз был в ее комнате. Окно было открыто, занавески отодвинуты в сторону, и солнце заливало комнату теплым светом, который подчеркивал все цвета в интерьере. Стены были выкрашены в светло-голубой цвет. Ее письменный стол стоял рядом с окном. Мягкие игрушки стояли на полке напротив ее кровати, белый кролик гордо восседал в центре сцены. Слабый аромат ее духов прошелестел мимо меня, когда мои глаза остановились на видении прелести, лежащей на ее кровати в дальнем конце комнаты. Мой член пульсировал, когда я увидел ее обнаженной.

Есть что-то волшебное в том, когда девушка лежит голая, распластавшись на спине. Я видел, где кончается нижняя часть ее грудной клетки и начинается мягкий гладкий живот. Ее бедра тоже были хорошо видны. Груди прижались к ее груди, ареолы цвета корицы завершались твердыми темно-розовые сосками, устремленными к потолку. Слабая золотистая линия загара, заканчивающаяся чуть выше ареол, без каких-либо линий загара от бретелек (думаю, это ответило на часть моего вопроса о том, как именно она загорала). Мой взгляд скользнул вниз к треугольнику медового цвета тонких тонких волос, отмечая, как этот треугольник ее лобковых волос заполняет мягкие складки по бокам ее ног. Вид ее медового кустика на лобке только усиливал чувство уязвимости.

Одно колено вверх, а другая нога лежит слегка вывернутая в колене в сторону. Свет упал на более темную складку в центре и окружающие ее розовые складки. Она была мокрой и блестящей, словно предлагая мне себя. Я застонал, когда мой член запульсировал в моих теперь уже обтягивающих шортах, когда я был ошеломлен эротическим пейзажем ее гладкого безупречного гибкого тела. Мне нравилось это зрелище, усиленное мягким цветом послеполуденного солнца.

— Ты можешь войти, если хочешь, - сказала она с легкой нервной усмешкой, выводя меня из транса, - у нас есть весь день. Пока родителей нет.

Я подошел к ней, наклонился и поцеловал ее мягкие влажные губы, прежде чем усадить. Наши губы снова встретились. На этот раз я поцеловал ее, жадно пожирая ее рот, мой язык скользнул в ее рот, пробуя ее на вкус, исследуя ее, находя ее язык и дразня ее.

— Ты безумно красивая!

Я встал. Она улыбнулась и смотрела, как я стягиваю через голову футболку и бросаю ее на стол. Следующими были мои шорты. Стою перед ней: выпуклость в моих обтягивающих трусах, четко очерченный контур макушки, маленькое мокрое пятнышко прямо посередине. Сев и свесив ноги с края кровати, она села так, что ее глаза оказались на одном уровне с моим членом. Ее правая рука двинулась вверх по внутренней стороне моего правого бедра чуть ниже шорт, а затем провела указательным пальцем по голове и видимому краю макушки. Я застонал.

— А я могу это сделать? - спросила она, глядя на меня вверх и улыбаясь.

Ее палец продолжал описывать круги вокруг растущего влажного пятна. Я мог только кивнуть, пока мой член пульсировал. Подняв обе руки к эластичному поясу и засунув большие пальцы внутрь, она медленно стянула мои шорты, пристально наблюдая, как все больше и больше появлялось в поле зрения. Сначала показался клочок темных волос, а затем основание члена. Ткань трусов полетел вниз по стволу, остановившись на мгновение прямо под коронкой. Она подняла глаза и облизала губы, прежде чем продолжить свое последнее путешествие.

Мой член выскочил из оков. Толстая темно-розовая головка указывала наружу, на ее лицо, распухшее и пульсирующее от сильного возбуждения, пульсирующее с каждым ударом моего быстро бьющегося сердца. Мои яички свободно болтались, когда я почувствовал дуновение ветра из окна на своей мошонке. Мы оба ахнули: я при освобождении из заточения, Рита при виде моего очень эрегированного члена при полном свете дня.

— О боже мой! - это все, что она смогла сказать, когда мои шорты упали на пол и растеклись вокруг лодыжек, - он выглядит намного больше при дневном свете. Я никогда так на них не смотрела так близко, - прошептала она, глядя на мой стояк перед собой, как будто она нашла какой-то редкий артефакт, вбирая каждую вену вдоль ствола, каждую морщинку в висячем мешке, очертания каждого висячего яичка, гребень, окружающий головку, прозрачную каплю предварительной спермы, которая начинала появляться, когда она пульсировала. Она смотрела на него под разными углами и снизу вверх.

— Исследуй все, что хочешь.

На меня еще никогда так не смотрели.

— У тебя была совсем глупая подружка, если она никогда не находила времени, чтобы оценить все это сокровище.

Она ворковала, когда прохладная правая рука сначала обхватила мою мошонку, а потом ее левая рука обхватила мою твердость и нежно сжала. У меня вырвался вздох, за которым последовал стон. Женские руки не похожи на мужские, в них есть какая-то гладкость и нежность.

Выйдя из моих шорт, ее правая рука вернулась к внутренней стороне моего бедра, когда я раздвинул ноги. Двигаясь вверх, чтобы снова зажать мою мошонку в ладони ее руки, когда кончик ее среднего пальца нежно коснулся этого очень особенного места у основания моего мешка, нежно перекатывая каждое яичко между большим и указательным пальцами. Я снова застонал, когда мой член пульсировал и дергался, когда образовалось еще больше предварительной спермы.

Она подняла глаза и улыбнулась, понимая, как сильно я люблю, когда играют с моими ямчками. Синди никогда с ними не играла. Я хотел, чтобы она это сделала, но она никогда этого не делала. Несколько раз, когда мы припарковались, я даже прижимал ее руку к своей открытой промежности, и ничего не получал. Рита же ворковала, продолжая массировать мои яйца, в то время как ее левая рука обводила основание ствола и двигалась вверх к макушке, а указательный палец слегка двигался вдоль чувствительной впадины на нижней стороне. Я снова застонал, только чуть громче. Мои колени чуть не подогнулись.

Так мы играли в темноте пикапчика уже несколько раз. Но здесь, в ее комнате, при полном свете дня, стоя перед ней обнаженным я воспринимал все по-другому. Рита сидела на ее кровати, а мой взгляд попеременно следил за тем, как ее пальцы двигаются вдоль моей длины, а ее глаза изучали мою наготу и наблюдали за тем, как она воздействует на меня. Я был на седьмом небе от счастья.

Обмакнув кончик указательного пальца в капельку предварительной спермы, она нежно провела им по моей головке, вызывая еще больше предварительной спермы и получая еще один стон из меня. Мой член пульсировал и подергивался от болезненного удовольствия.

— Мне нравится, как он подпрыгивает, когда я к нему прикасаюсь.

А потом она сделала то, что меня действительно удивило. Продолжая баюкать мои яйца, она наклонилась и промурлыкала:

— Такой твердый, но такой мягкий и теплый. Я точно должна это сделать, - с этими словами она наклонилась вперед и легонько поцеловала кончик.

Она не облизывала меня и не брала в рот, просто поцеловала. Потом отстранилась, посмотрела на меня снизу вверх и улыбнулась:

— Я никогда раньше так не делала.

Ей было весело, и она знала, что сводит меня с ума. Я откинулся назад, погружаясь в исходящее от нее сияние. Я потянул ее вверх, когда она неохотно выпустила свои сокровища. Глядя ей в глаза, я провел тыльной стороной правой руки по ее подбородку, наклонился и поцеловал эти мягкие влажные губы. Сначала медленно. Ее язык был медленным и методичным. Нежные, нуждающиеся звуки вырвались наружу, когда поцелуй продолжился. Затем мы с пылкой страстью втянули друг друга в себя. Наши губы крепко прижались друг к другу. Жесткий и требовательный. Кожа к коже. Твердые соски прижались к моей груди. Мои руки скользнули вниз по ее спине, чтобы обхватить каждую твердую маленькую ягодицу.

Прервав поцелуй, я посмотрел на нее и осторожно опустил на кровать. Стоя рядом с кроватью, она сначала посмотрела на меня, а затем на мой твердый член, когда она протянула руку и коснулась капли предварительной спермы, которая снова образовалась, легко и нежно проводя пальцами вниз по всей моей длине, чтобы снова убаюкать мою висячую мошонку, массируя каждое яичко.

— Тебе нравится, когда с твоими яичками играют?

Затем она откинулась назад и вытянула руки назад, чтобы вытянуть их на затылке, распростершись передо мной и улыбаясь. Я только застонал и кивнул. Она снова улыбнулась.

— Теперь моя очередь исследовать тебя. У меня никогда не было такой возможности. С тех пор, как я впервые увидел тебя только при лунном свете. Я мечтал увидеть тебя такой.

— Я не знаю, что больше волнует тебя - смотреть на меня или смотреть, как я смотрю на тебя. Тебе действительно нравятся мои маленькие сиськи? - хихикнула она.

Как раз перед тем, как я взял в рот правый сосок, я прошептал: "Да", когда она выгнула спину и задохнулась. Я сел слева от нее и снова увидел ее полностью обнаженную фигуру, когда мое левое бедро уперлось в нее.

— Закрой глаза.

Пальцы моей правой руки начинались чуть ниже ее левого уха и мягко скользили вниз по шее к центру груди, прямо между грудей. Я наблюдал, как мой указательный палец пересек коричневую линию и обвел ореол цвета корицы на ее левой груди, и с благоговением наблюдал, как темный сосок медленно напрягся еще больше и появились маленькие мурашки на ареоле. Она снова улыбнулась.

Оставив левую грудь с нетронутым соском, я перешел к правой груди и слегка обвел ареолу, уделяя ей равное внимание, прежде чем наклониться и нежно лизнуть затвердевший бугорок, издав громкий вздох. Я поочередно поглаживал шелковистые шары и щипал ее за соски, вздох превратился в стон, а затем в хныканье. Наклоняясь я шепнул ей на ухо:

— Ты хорошо себя чувствовать?

— Оооо, - застонала она, - ты даже не представляешь.

Единственным звуком в комнате было ее тяжелое дыхание, когда я почувствовал, как ее бедра начали двигаться, а ноги слегка раздвинулись. Полностью убрав руки, я сначала откинулся назад, чтобы еще раз взглянуть на ее обнаженное тело, а затем наклонился и слегка лизнул кончиком языка левый сосок, что вызвало сначала вздох, а затем еще один низкий стон, когда она выдохнула. Рита вздрогнула. Мой язык продолжал кружить вокруг возбужденного соска, когда ее дыхание участилось, а бедра прижались ко мне. Откинувшись назад и снова сев, я наблюдал и ждал, когда ее дыхание станет более нормальным. После этого я наклонился и лизнул правый сосок, что вызвало еще более мощный вздох и более громкий стон.

Двигаясь, чтобы лечь между ее полностью раскрытыми ногами, мой рот охватил ее левую грудь, а мой язык танцевал вокруг соска, ощущая маленькие выпуклости ее ореола своим языком. Я протянула руку и перекатила правый сосок между большим и указательным пальцами, нежно сжимая сначала один сосок, а затем другой, пока они оба не затекли от желания. Теплое чувство близости нахлынуло на меня, и я почувствовал, что Рита тоже это чувствует.Ее дыхание становилось все более поверхностным и быстрым, а грудь вздрагивала при каждом вдохе. Я начал становиться более предприимчивым, более настойчиво посасывая ее твердые как камень соски. Рита выгнула спину, напрягая шею, когда вены вздулись, содрогаясь от удовольствия, затем она крепко обхватила меня, подтянув ноги вверх и прижав меня к своему телу. Она держала меня несколько секунд, пока ее не охватил оргазм. Затем она расслабилась, и я лег, положив голову ей на грудь, покрывая легчайшими поцелуями ее левую грудь. Несколько минут она лежала неподвижно, а я лежал и слушал, как ее дыхание приходит в норму.