Случайный попутчик (часть двадцать шестая)

СЛУЧАЙНЫЙ ПОПУТЧИК (часть двадцать шестая)

Прозрение

На работе все валилось из рук. В голове было пусто. То есть, все мысли были только о Владимире. Света мучительно пыталась разобраться в себе, в своих чувствах и событиях последних недель, но ничего не получалось. Да еще Андрей Васильевич то и дело заходил в кабинет со своими вопросами «что случилось» и «почему такая грустная». Пришлось отгонять его как назойливую муху. Ближе к пяти Света, сославшись на неотложные семейные дела, ушла из офиса.

В дверь знакомого кабинета Света символически постучала и сразу вошла. Напротив доктора Бодоева сидела миловидная молодая дама в слезах, а он мягким голосом успокаивающе что-то говорил ей. Света поняла, что идет обработка очередной «жертвы» и не стала мешать, лишь кивком обозначив свое намерение подождать в коридоре.

Через несколько минут врач и его посетительница вышли. Мягкими прикосновениями доктор поглаживал спину женщины и своим бархатным голосом успокаивал, заверяя, что все будет хорошо. Проводив даму до лестницы, Гарам вернулся и жестом пригласил Светлану войти.

— Я смотрю, у вас намечается еще одна «деликатная» операция, - не без иронии спросила Светлана.

— Что поделать... люди болеют и их надо лечить.

— А вы не боитесь, что все это рано или поздно вскроется и вам придется ответить за домогательства.

— Умоляю вас, Светлана, не заставляйте меня быть бОльшим циником, чем я есть на самом деле. Вы же женщина искушенная, опытная и прекрасно понимаете, что ни одна из вас не станет сама себя компрометировать. Тем более, каждая так или иначе считает, что своей изменой делает благое дело для близкого ей человека. Это, если хотите, святое самопожертвование.

— Да, вы циник.

— Вообще все врачи циники. Я не исключение.

— Я принесла деньги.

Света достала из сумки конверт и положила на стол перед доктором.

— Здесь десять тысяч долларов за операцию и ваш отказ от моего тела.

— Светлана, я достаточно зарабатываю, чтобы тратить деньги на удовольствие. Так зачем же я стану лишать себя радости... «общения» с вами. Вы прекрасны и привлекаете меня своей женственностью. Я не скрываю, что желаю вас. В конце концов, мы взрослые люди и умеем ценить удовольствие.

— Какое же это удовольствие обладать женщиной по принуждению?

— Поверьте мне, вы не почувствуете принуждения, даже напротив, с удовольствием примите мои «ухаживания», назовем это так. Поэтому я возьму деньги только за операцию, а остальное потратьте на свои удовольствия или на уход за вашим любовником. Ему это будет нужно еще некоторое время. Я обещаю, что верну ему «сексуальную молодость». А теперь мне уже надо готовиться к операции. Приходите завтра и, я уверен, уже сможете убедиться в ее успешном завершении.

Гарам отсчитал нужную сумму и протянул конверт с остатком денег Светлане.

— Я хочу подождать окончания операции.

— Абсолютно глупое желание, простите меня за такое определение. Во- первых, операции на сосудах длятся долго. Во-вторых, после операции его поместят в стерильный бокс. В-третьих, я вам гарантирую, что все «пришью» как надо. И еще, даже если вы захотите «отблагодарить» меня немедленно, я откажусь из-за усталости.

— Или из-за того, что вас будет ждать та самая «ассистентка»?

— Так прямолинейно! Это что? Ревность? Впрочем, как вам угодно. Короче, идите домой.

— Вы хотя бы позвоните мне после операции и скажете, как все прошло?

— Да, обещаю... давайте ваш номер.

Звонок раздался довольно поздно – до полуночи оставалось минут десять. Светлана вздрогнула от неожиданности, хотя ждала этот звонок с той самой минуты, как покинула клинику.

— Светлана, не спите?

— Лишний вопрос... лучше скажите, как прошла операция?

— Творчески!

— Что значит «творчески»? Говорите нормально, пожалуйста...

— Я говорю нормально. Именно творчески, ведь это не аппендикс отчикать, а сшить сосуды такого... аппарата!

Гарам явно любовался собой и проделанной работой.

— Кстати, вы сможете сами убедиться в качестве моей работы, а потом милости прошу в гости.

— Я не знаю...

— Светлана, мы же взрослые люди и уже обсуждали этот момент. Не волнуйтесь так, я сумею вас порадовать. Кстати, завтра приходите во второй половине дня, я покажу вам первый результат.

— Хорошо, я зайду после работы. Вы еще будете в клинике.

— Я могу и задержаться, лишь бы снова увидеть вас.

— Прекратите же!

Гарам вдруг перешел на серьезный тон.

— Светлана, я не хочу скрывать от вас, вы прекрасно выглядите, вы настоящая красавица и совершенно естественно, что привлекаете внимание мужчин. Я не исключение. Я даже позавидовал нашему пациенту, вашему Владимиру. Поверьте, я сделал для него, возможно, самую лучшую из моих операций. Когда я колдовал над его сосудами, вы удивитесь, думал о вас, представляя как этот, налитый кровью и жизненными соками орган, входит в вас.

— Всё, достаточно... - Светлана резко оборвала доктора, - Я не могу ответить вам взаимность. Я просто покоряюсь обстоятельствам.

— Ваша покорность будет вознаграждена. Спокойной ночи! До завтра.

Странно, но слова Гарама подействовали на нее возбуждающе. Представив операционную, все эти сосуды, член Владимира, она сама почувствовала прилив крови к ее половым органам. Непроизвольно рука собрала в комок подол ночной рубашки и пальчики коснулись набухших наружных губ. От прикосновения она вздрогнула. Нет, не смей, - возник вдруг голос Светы-моралистки, - Тебе должно быть стыдно! Но диалог выиграла Света-пофигистка, завив, что секс и даже его сублимация способствуют успокоению и хорошему сну.

Пальчики нежно раздвигали губы, касались клитора, ныряли во влагалище. Другой рукой Света сдавливала грудь и сжимала соски. Механически все было как обычно. Но то, что происходило в воображаемых ею сценах, было чем-то новым, возбуждающим и пугающим одновременно. Мужчина, или правильнее сказать, образ, овладевавший ею, обладал чертами всех мужчин, с которыми ей пришлось встретиться в последние дни. Он смотрел на нее маслиноподобными глазами Гарама, но взгляд сверлил ее подобно тому, как это делал Аркадий. Поцелуи Владимира сменялись ласковыми прикосновениями Андрея. Руки, губы, лица, тела... все менялось в ее воображении, неизменным оставался член этого «гибрида». Это был огромный, пронизанный как корнями выпуклыми венами, с бордовой от наполнившей ее кровью сливоподобной головкой член. Даже «монстр» Василия не шел в сравнение с тем, что сейчас было готово проникнуть в нее.

Сначала один, потом два и три пальчика легко раздвигали набухшие губы и стремительно исчезали во влагалище. Но Свете было мало... Вот Владимир навис над ней. Он часто и глубоко дышит, его красивое крепкое тело изгибается в любовном ритме. Его сменяет Пол. Аркадий сжимает ее грудь и оттесняет Пола. Пальцы Светланы все глубже и интенсивнее проникают в горячее от желания лоно. Взгляд Аркадия сменили глаза Гарама. Они такие глубокие черные, как ночное небо. Глубже, глубже пальчиками... уже четыре пальца растягивают вульву, а большой касается фалангой клитора. О, как это прекрасно! Опять в воображении перед глазами это чудо творения. Как он прекрасен, крепок и желанен! Еще немного!

В животе уже бушует шторм зарождающегося оргазма. Вот-вот ураган устремится вниз, закружит у лобка и захватит в плен влагалище, судорожно сведет ноги и бедра, заставит прогнуться в спине и наступит та самая «маленькая смерть»... А сейчас все лица мужчин стали одним, слились в каком-то мелькании, когда образ одного переходит в другой, третий и так дальше, дальше... вот уже какие-то незнакомые лица, но такие же желанные и приятные склоняются над нею и их член делает то последнее движение, коснувшись самой чувствительной точки, после чего - взрыв! Света заметалась по кровати, бедрами зажав ладонь. Оргазм, как удар электрического тока, пронизывал все ее тело. Ноги дрожали. Судорожно сжимались мышцы брюшного пресса. Она напряглась, прогнулась в спине, почти став на «мостик», и только так смогла успокоить эту дрожь.

Тело расслабилось и потяжелело. Мысли улетучились. Было пусто и хорошо. Не хотелось шевелиться. Ладонь все еще прикрывала лобок, а пальцы непроизвольно продолжали поглаживать мокрые от выделений волоски. Еще несколько минут блаженной неги и сон волной Морфея укрыл ее прекрасное тело.

Утром она проснулась в прекрасном настроении. Тело чувствовало прилив энергии, было легко, как будто все проблемы решились сами собой или их вообще не существовало. Она даже не взглянула на часы – пусть весь мир подождет! Света слышала, как мама на кухне гремит посудой. Из-за двери комнаты сына доносились ритмичные звуки то ли музыки, то ли речитатива. Опять слушает этот рэп, подумала она и зашла в ванную.

Теплые струи воды ласкали тело. Она поглаживала его руками, на ощупь любуясь собой. Когда мужчины восторгались ее фигурой, она автоматически кокетливо пожимала плечами, хотя это было ей приятно слышать. Ей самой нравилось ее тело. Она знала, что его пропорции не выдержаны в классически принятых параметрах, но, видимо, обладают особой красотой и сексуальной привлекательностью. «Да, я прекрасна, полна энергии, способна горы сдвинуть», - произнесла она мантру под шум воды.

— Доброе утро, мам. Ты такая красивая! – Егор даже чуть привстал со стула.

— Да, сынок? Спасибо, мой хороший!

— У тебя хорошие новости? – поинтересовалась мать.

— Да, в целом все хорошо.

— А как твой... больной? – мать сделала паузу, подбирая слова.

— Хорошо. Ему сделали операцию. Успешно. Уже пойдет на поправку. Так доктор сказал.

— Ну, слава богу, - мать отвернулась к окну и перекрестилась.

— Мама, а ты что... переживала за него? – Света искренне удивилась такому движению материнской души.

— Всякому человеку нужно здоровье. Разве не так? Да и ты вон как переживала еще вчера...

— Ну, я то его знаю, а ты с чего вдруг?

— Не знаю... Всё! Ешь, вот, сырники сделала. Сметану бери...

Мать отвернулась к плите и ушла от дальнейших вопросов. Егор молча выслушал диалог двух женщин, поблагодарил за еду и вышел.

— Мам, зачем ты при Егоре?

— Да он уже взрослый. Это ты не замечаешь, как он становится мужчиной.

— При чем тут это?

— При том, что он вчера всё меня расспрашивал о тебе, отце и этом Владимире.

— И что ты ему сказала?

— То и сказала, что с отцом у тебя полный разлад. Так бывает, что люди поздно узнают, что сделали не тот выбор. Он, вроде бы, понимает. Кивал головой... Ты, кстати, поговори с ним. Кажется, у него тоже какой-то личный «облом». Может с девушкой что? Но он не говорит, только кивал головой, как будто понимал меня... ну и тебя что ли.

— А про Владимира что?

— Так я его не знаю. Только сказала, что, может быть, для мамы этот человек что-то значит. Может просто сочувствует. Сказала, чтобы он не делал трагедии из этой ситуации. Такое бывает. А он опять повторил, что у них в классе чуть ли не у каждого второго такая же... как-то он сказал... ситуация, короче.

— Спасибо тебе, мама. Мне этот человек дорог. А теперь особенно. Ты поймешь меня. Правда, я совсем не знаю, что он обо мне думает... просто мы совсем недавно познакомились.

— Понимаю. Ладно. Давай, собирайся, а то уже опаздываешь на работу.

— Ох, на работу неохота... - Света лениво с улыбкой потянулась.

— Иди уже... коза!

— Пойдууу... Да, мам, там в шкатулке деньги лежат. Ты посмотри, что нам по хозяйству надо, Егору и тебе. Ты в обменник сходи и можешь хоть все потратить. У меня еще есть.

— Ой, хорошо! А то ведь Егору точно ботинки надо.

— Ты себе тоже купи что надо. Вон кофта уже совсем вытянулась и сапоги зимние себе купи.

— Ладно, дочка. Спасибо тебе. Иди, собирайся.

(следует)