Та еще семья. хIV. Бонусы

— Любимая, я вот о чем, не первый день, думаю. Уже существенно больше месяца, ты счастливая обладательница двоих мужчин, во всех смыслах, которые удовлетворяют твою, все, кстати, возрастающую, похоть. Причем один из них твой горячо любимый и любящий муж, а второй, самый что ни на есть родной сын. Я все это санкционировал, конечно, и мне реально это все, по прежнему, нравится и возбуждает, но есть один момент, важный весьма. – сказал жене Сергей, примерно через два месяца после начала воплощения извращенных фантазий всей их, той еще, семьи.

— И какой же, словоблуд? Давай ближе к телу, – широко улыбнулась Люба.

— Была бы дочка у нас, мы бы ее подключили к процессу, но дочки нет, и мой орган как-то обделен, понимаешь? – развел руками муж.

— Чем это он обделен, врунишка? Да ты мне жопу дырявишь, своей оглоблей, чуть ли не каждый день! – укоризненно засмеялась Люба.

— Это да. Но это не то…, - покачал головой Сергей, - Твоя красивая попа - моя частная собственность, в любом случае. У меня и документ есть, если что.

— Какой еще документ!? На жопу? – не поняла хихикающая супруга.

— Свидетельство о браке, которое является документом о том, что ты вся - моя собственность и обязана всяко меня ублажать.

— А я что не ублажаю? Ублажаю. Кстати, этот документ работает и в обратную сторону, - Люба показала мужу язык.

— Да, работает, но ты, меня не сбивай, давай, с мыслей-то. С тем что твоя жопуня, это моя собственность мы разобрались, так? Так! Значит то, что я ее дырявлю, это твоя стандартная обязанность, базовая комплектация, так сказать. Как и мои, базовые обязанности по вопросу содержания твоей сексуальной тушки в тепле, уюте, ухоженной, нарядной и вкусно накормленной. Так? Так!

— И? – подняла бровь Люба.

— И значит, что твои поебушки с сыном, не уравновешены ничем в мою сторону, смекаешь? То есть, это мой сверх-бонус тебе. Отсюда вопрос – где, собственно, мой сверх-бонус?

— Эээ… тебе дочку родить что ли? Так ждать долго, тебе и не надо будет уже, к тому времени как она вырастет и созреет…

— Да, это не вариант, думай дальше. – пожал плечами и покачал головой Сергей.

— Сереж, не еби мне мозг, лучше писю, ты там редко бываешь, кстати, в отличие от зада. Скажи нормально, чего ты хочешь то от меня, любимый ты мой дурачок, - Люба обняла мужа.

— Таньку.

— Таньку!? – удивилась Люба.

— Таньку! - повторил кивая Сергей и плотоядно обнажил зубы.

— Слышь… - угрожающе нахмурилась жена.

— Ладно, согласен, тут ты не поможешь, хотя ты негде не поможешь, но, цель меняем – хочу Наташку! – тоном делающего огромную скидку торговца сказал муж.

— А!? Наташку!? Ты про мою сестру!? – удивилась жена.

— Да.

— Так, стоп. Допустим, что я согласна, еби ее дорогой, вперед, но что с того то? С чего ты решил, что она тебе даст, дурачок ты озабоченный? Мало того, что ты мой муж, ее сестры муж, так она же еще и правильная до одури. Я даже не представляю как должны звезды сойтись что бы она вдруг изменила Ваську, да не с кем то, а с тобой. Родной, я не в том смысле, что ты плохо выглядишь или типа того, а в том, что это же… Наташка! – последнее Люба произнесла так, как будто это все объясняло.

Хотя так и было, та самая Наташка в кругу всех родственников, и не только, имела репутацию образцово-показательную, обладая холодным и твердым характером, и даже некоторой чопорностью. Будучи высокой и худощавой, то бишь имея вполне привлекательную фигуру, она, приезжая к ним на дачу в гости, никогда не щеголяла в открытых купальниках, как и на пляжах, предпочитая закрытые, с непрозрачными парео. Мотивируя наличием излишнего количества мужчин вокруг, которые будут глазеть. Да и вообще, тупо по жизни слыла теткой, скромной и даже чересчур правильной.

— Да… Наташка, - так же со значением, но другим, хитро улыбаясь, произнес имя свояченицы Сергей, - Но, уломать, это как бы моя проблема, ага, с тебя требуется санкционировать, то бишь разрешить и главное - не бухтеть потом!

— Да вообще не вопрос, вперед с песнями, одобряю, разрешаю, где подпись поставить? Но она тебя отошьет как пить дать. Кстати, тебе вот Танюшку-шлюшку, будет куда легче поиметь, – гнусно хихикая сказала Люба.

— Во-первых, перестань ревновать к ней сына, она хорошая девочка, сама же знаешь, - укоризненно сказал Сергей.

— Ага, хорошая, только слабая, на передок. Ну ладно-ладно, согласна… перегибаю. Но пока не могу это преодолеть, - сделала виноватое личико Люба.

— А, во-вторых, сначала мать выебу, а потом и дочкой займусь! - уверенно добавил Сергей и заржал как конь, галопом убегая, но таки получил град ударов по спине, от возмущенно матерящейся жены.

Этот разговор прошел за завтраком, после которого муж отправился на работу, в дверях напомнив жене о уже недельной договоренности, активно намекать сыну на то, что он в курсе всего происходящего. Сергей считал, что к исходу третьего месяца нужно будет полностью открыть карты. Люба бы хотела еще потянуть, чисто из-за эгоизма, ей нравилось быть тайной любовницей сына, но перечить мужу не стала, но ее редкие намеки не понял бы никто, настолько они были легкими, хотя потихоньку набирали вес.

—

Закрыв за мужем дверь, и все еще пофыркивая, мать шла будить сына, причем она реально не планировала заниматься с ним сексом этим утром, и разговор с мужем совсем не поспособствовал появлению игривого настроения. Но Лешка уже не спал, и встретил мать у входа в свою комнату, ибо как раз сам направлялся к ней, с готовым к бою копьем в руке. Буквально.

Сын, уже пару дней не занимавшейся сексом с любимой мамой, был настроен более чем решительно, и сграбастав хихикающую мать, затащил к себе, где сразу же стал жадно целовать, прижимая плотно ее тело к себе, держа руками за задницу. Его страстный напор быстро заразил Любу, и уже через пару минут она, полностью раздетая, была усажена на пол, мягким давлением рук сына на плечи. Уже привычно, ягодицами на пятках, наклонив тело вперед и выпятив зад, опираясь руками о собственные колени - мать, приподняв подбородок и высунув язык, принимала орган сына глубоко в рот. Время от времени поднимая руки, она с наслаждением гладила его бедра и каменные ягодицы. Сын недавно, но быстро, освоился с данной позой, точнее с процессом и самостоятельно ебал мать в жадную глотку. Делая относительно короткие, но четкие фрикции, то сжимая голову Любы руками, то отпуская, и вгоняя член в правильно подставленный рот, двигая только бедрами.

— Глм…ммм…Глм…ммм…Глм…ммм…Глм… - соната глубин материнской глотки сводила Лешку с ума, но он чудом сдерживал себя, не забывая делать паузы, давая матери вдохнуть воздуха.

— «Я стала оральной шлюхой собственного сына!» - думала мать, с извращенным удовольствием наслаждаясь давлению в глотке и радуясь тому, как это действо нравится Лешке, - «Хотя почему становлюсь… и почему только оральной…»

Так подолгу и жестко, в рот, ее даже муж никогда не ебал. Но стоически вытерпев первые несколько раз, дальше стало не просто легче, а даже весьма приятно. Причем факт внедрения именно члена сына, в ее глотку, Любу возбуждал изначально, по факту самого запретного соития, да так, что она получала реальное удовольствие всегда, а теперь стала даже от его повышенной грубости. В тот, первый раз, когда она отсосала у сына и он, кончая напихал ей изо всех сил, она такое обращение выдержала всего несколько секунд. Потом он немного снасильничал ее глотку в душе. И Люба это еле вынесла, ее даже чуть стошнило. Теперь же сын подолгу шуровал у нее в горле, вминая нос матери в свой живот, а она только счастливо скулила, булькая горлом, надеясь не на скорый, а на поздний финал.

А начался этот бонус, после того визита племяшки. Наводящими и прямыми вопросами, мать выяснила подробности соитий брата и сестры, узнав, что сын поимел ту во все дыры. Но в глотку то к Таньке его питон проникнуть не смог. И уже почти решив отдать сыну свою задницу, втайне от мужа, для того, чтобы не уступить ни в чем сопернице, Люба даже обрадовалась, что не придется нарушать слово, данное Сергею. И уже через неделю после того случая, мать буквально позволила сыну, трахать себя в горло. Трахать так, как ему того захочется, сделав это тем самым утром, когда разбудила сына, первым, после обиды, минетом.

Сделала она это чтобы у сына было нечто особенное, что дает ему только она, родная мама, пресловутый бонус. И сын воспользовался разрешением по полной программе. Отказываться от того, что тебе позволяют, будет только идиот, и самостоятельно, полностью, до упора и до финиша, Лешка с огромным удовольствием, наваливал матери в глубины рта, влюбленно думая о том какая она у него восхитительно развратная. За первые два раза он понял, что его почти не ограничивают, и стал смелее, рос на глазах, превратившись из мальчика-любовника, в полноценного доминантного самца. Люба понимала, что перебарщивает, с желанием привязать сына к себе хоть так, но не могла, и не хотела, останавливаться. Тем более что она реально получала удовольствие от того, как грубо сын овладевал ею, в том числе через рот. Не замечая того, что сын уже давно перестал что-то просить, а стал просто брать. Хотя он точно знал, что можно брать, а что нельзя.

Вот и сейчас, «наполнив» глаза матери кровью, а желудок спермой, Лешка сразу же повалил ее и жадно припал ртом к киске. При этом сам стоя на полу, на коленях и просто подняв зад матери к себе от пола. На ковре были только голова и плечи Любы, и от того как страстно сын пожирал ее киску, и от того как он, словно игрушку, держал ее на весу за ягодицы, не забывая при этом мять их – Люба кончила почти мгновенно. Сын еле удержал задергавшуюся мать, но лизать перестал, и аккуратно уложил ее обратно на пол. Но сразу же, и совсем не аккуратно, а резко, перевернул на живот и подтянув к себе зад, за талию, все еще кайфующей матери, поставил раком и вонзил в нее свой отросток.

В очередной раз, сходя с ума, ощущая в себе, морально и физически, разрывающий её, орган сына, и толчки его крепкого крупного тела, а также одновременно грубые и ласковые руки, гуляющие по всему телу, Люба полностью отдалась страсти. Выдавая громкие счастливые стоны, окрыляющие берущего ее сына. В процессе Люба дотянулась до ручки, стоящего к ним боком, кресла, и буквально повиснув на нем, максимально прогнула спину. Вид парню открылся потрясающий. Лешка аж зарычал от удовольствия трахать такою женщину, и хрипло выдыхая на каждом толчке, несколько минут, всаживался в маму изо всех сил, мощно, но не быстро, делая мини паузы, входя полностью. Люба от такого ушла в нирвану, и тихо протяжно стонала, открытым ртом, из которого капали слюнки на ковер. Кончила она первой, задрожав, замерев и так сладострастно запищала, что Лешка сразу же излился в мать, буквально рухнув на нее. Продолжая вжимать орган в глубины материнской вагины, сын признавался ей в любви, даже не подозревая, какую бурю поднимает внутри матери.

Люба, осознавая, что ее любит сын, любит как женщину, становилась счастливой дурочкой, желающей только одного – доставить удовольствие своему самцу. И как только она отдышалась, то вновь накинулась на натруженный орган Лешки, жадно всасывая его полностью, желая поднять его как можно скорее, и насладится мощным эрегированным членом сына. Во время секса она полностью теряла контроль, ни о чем не думая и не сожалея, и желая только продолжать. Но несмотря на то, что мать внутренне уже почти считала себя шлюхой сына, сам он так не считал, и относился к любимой матери с уважением, кроме тех случаев, когда жестко трахал, конечно. Ибо трахал, да, как шлюху, но любимую шлюху, то бишь, в хорошем смысле. И сразу после этого, был нежен, ласков и предупредителен. Вот и в этот раз. Измотав мать бесконечным, третьим подряд, заходом, во время которого она вся обкончалась, а он все никак не мог, но продолжал и продолжал долбить Любу. Чередуя фрикции то в рот, то вагину, и отшатав мать во всех позах, Лешка слил скромную порцию в Любину щелку будучи сверху. Отвалившись, немного полежав рядом и отдохнув, на руках отнес мать в душ, где аккуратно и нежно, помог помыться, посмеивающейся маме. Всю дорогу размышляя о том, что же она тако прошептала, когда он, кончая, в очередной раз, признавался ей в любви

— -

— Ну что я могу сказать жена… Твой муж, своим сверх-бонусом – удовлетворен! – довольно улыбаясь, сказал Сергей жене с порога.

— Не поняла… – действительно не поняла Люба.

— Что непонятного то? – удивился Сергей, - Наташкой я удовлетворен! Еще как удовлетворен, пипец она заводная оказалась…

— Не поняла!? – Любины брови полетели вверх, глаза округлились, а челюсть отвисла.

— Да все ты поняла, дорогая, не еби мне мозг, еби вон сына, - последние слова Сергей произнес шепотом.

— Ты, чего… ты, правда ее трахнул? Наташку!? И она тебе дала? – все еще не верила Люба.

— Дала? Она скорее взяла, а не дала! Но да, я ее поимел, - Сергей довольно поиграл бровями.

— Да ты охуел что ли, Сережа? – выдохнула ошарашенная Люба, - ты мне изменил и бахвалишься этим!?

— Это ты охуела, Люба! – Сергей был не менее ошарашен, - Ты же мне разрешила, да и не тебе о верности говорить…

— Ааа…эээ… - Люба немного остыла и не нашлась что ответить.

— Пошли-ка на кухню, дорогая, глотнем чего-нибудь, и все обсудим. - предложил ей муж.

На кухне Сергей сразу достал из холодильника банку пива и кивком предложил жене присоединится. Люба отрицательно мотнула головой. Хмыкнув, и пожав плечами, Сергей сел за стол, открыл пиво и жадно припав выпил почти все, за один присест. Пошатав банкой, оценивая остаток содержимого, лениво кряхтя встал и достал еще одну банку. Вернувшись за стол, принял позу первоклассника, сложив руки дну на одной на столе. Подняв одну, локтем на кисть другой, пропищал как мальчишка:

— Марьванна, можно я доложу!

— Можно Наташку за ляжку! Да вот только не тебе! – проворчала Люба, глядя в окно невидящим взглядом, мимо кривляющегося мужа.

— Я не понял, ты чего заднюю то включила, мы же утром все обсудили…

— Я… не думала, что она тебе даст, и до сих пор не понимаю ничего… Да еще так быстро, - Люба, не задавая вопросов ожидала от Сергея подробностей.

— Вооот, верно подмечено, милая. Я тебе не говорил просто, но твоя, вся такая невьебаццо сУрьёзная, сестренка, приставала ко мне, начиная с ее же днюхи, на турбазе, которую праздновали. Три года назад, ага. Мужа то ее не было, и ты себя плохо почувствовала и ушла в номер валятся. Так она мне в трусы лезла весь вечер. Я еле отбился, думал она по пьяни, ну танцевал же с ней, именинница без кавалера же, ты сама меня к ней пихала, помнишь? Ну вот. Я ухаживал в шутку, балагурил, думал баба поплыла просто, от алкоголя и праздника, так хрен там, продолжилось, все эти годы. И смс-ки и фотки шлет, и звонит, не часто, в рабочее время, в общем сильно не мучает, но и не прекращает Я все думал тебе ее сдать, но не хотел портить ваши отношения, пытался образумить. Все никак… Но она вроде сюда в одном белье не бегала, под дверью не скреблась, вот я и забивал, попривык уже. А тут все эта история с Лешкой… Ну я и подумал, чего бы ей не вдуть то теперь. Ну и вдул…

— Заебись, блядь, - неожиданно веселым голосом сказала Люба.

— Чего это ты обрадовалась? – удивился Сергей.

— Да она же когда-то такой и была, по молодости правда, та еще оторва. А потом замуж вышла, типа остепенилась, родила, давай меня жизни учить и поучать, мораль читала, а сама к мужу моему, с пиздой наголо, лезет… Ух, блядь, я ей патлы-то поотрываю... – зло прошипела Люба.

— Не надо, ты чего… - начал было Сергей.

— Да не из-за тебя, дурак, а из принципа, а то ишь ты! Ибо нехуй! – фыркала жена.

— То есть, все норм, что я и она, ага? – Сергей решил решить вопрос, не отходя от кассы.

— Ну не то, чтобы норм, но переварю, хрен с тобой, в принципе то я уже настроилась на то, что в нашей извращенной семейке появится еще одна баба. Правда… думала, что это будет-таки Танька. Учитывая, как она себя вела с тобой, да при мне… - усмехнулась Люба.

— А что, и ее привлечем, тут уж как пить дать! – заржал Сергей, с удивлением, про себя, отметив, что жена на это не реагирует никак.

— Милый… вот только давай без подробностей пока. Было и ладно. Не хочу, и молчи, пока не спрошу. – попросила Люба, таки достав себе коктейль и протянув мужу бутылку, что бы отвинтил крышечку.

— Как скажешь, но там особо нечего рассказывать то, мы же с ней не родные, что тут особенного то…

— Да заткнись ты, господи боже мой! – зло улыбаясь рявкнула Люба.

— Все-все, молчу-молчу. Но ты то мне расскажешь?

— Про что? – не поняла Люба.

— Ну ты Лешке то намекнула сегодня что-нибудь? – напомнил Сергей.

— Ааа. Да. Он точно услышал, но сделал вид что нет, но повторять не стала, подождем.

— А что именно сказала то?

— Ммм… Все то тебе расскажи, - сладко улыбнулась Люба.

—

Лешка услышал. Но не поверил ушам. Когда затраханая мать, лежа под ним, на полу, в позе морской звезды, ахая, от мощных финишных фрикций кончающего сына, и улыбаясь его признанию, чуть слышно прошептала:

— Вот это выеб…аахх… Весь в отца-ааа… Хочу вас двоих сразу… Ммм… И папка ждет… ааах… ммм…

Люба шептала между вскриками, и сын подумал, что ему почудилось. Но именно после этих слов, сделав вид что, он ничего не слышал, Лешка скатился с Любы, полежал, подумал, и подняв мать на руки понес в душ, где помог помыться. А Люба весело похихикивала, понимая, что он переваривает новости, стесняясь переспросить.