Принадлежит Моему Отцу. Глава 06

ГЛАВА 06

Я спал как убитый, измученный дневными приключениями, и проснулся только на следующее утро, когда Эрин потрясла меня за плечо, чтобы я мог понаблюдать за ее работой над туалетом Пенни. Это было очень неприятно - стоять там, мой член хотел вырваться из моих шорт, пока я смотрел, как Эрин “ест” восхитительную киску моей матери, а затем трахает ее дилдо. Я даже вздохнул с облегчением, когда все закончилось и я смог вернуться в свою комнату. Я как раз успел снять шорты, чтобы немного успокоить свой охреневший член, когда появилась Хуанита с завтраком. Ее глаза расширились, когда она увидела мой твердый как камень член, торчащий передо мной.

— Может быть, тебе стоит начать с десерта, - предложила она, позволяя своему пеньюару соскользнуть на пол, когда она потянулась к моему члену.

— Конечно, она права, - подумал я с улыбкой, садясь за стол после того, как Хуанита испытала несколько оргазмов, потом я трахнул ее, а затем позволил отсосать мне. Но я все равно собирался откушать немного десерта.

После него, я снова вкусил мускусную киску Хуаниты, а затем опять дал отсосать мой член, прежде чем устроиться перед компьютером. Начав с экономических курсов, затем я решил потратить некоторое время на изучение Форекс. Я был глубоко погружен в изучение валютного рынка, открыл тренировочный счет в TD аmеritrаdе, который позволил мне увидеть доступные для работы инструменты и фильтры, а также сделать несколько фиктивных сделок, чтобы узнать, как играть. Появилась Эрин и сказала мне, что Пенни хочет, чтобы я присоединился к ней за ужином в столовой. Это означало – надо одеть костюм, неважно, дома Брюс или нет.

Как ни странно, было приятно надеть на себя один из светло-голубых шелковых костюмов, особенно без нижнего белья. Материал по ощущениям был похож на внутренности киски, которая не была влажной, но не сухой, которая никогда не была приятной ни для одной из сторон. Когда я добрался до столовой, Пенни тоже только что прибыла, и я тихонько присвистнул, увидев платье, которое она надела. Завязанное на одном плече, оставляя большую часть противоположной груди открытой, и разрезанное по диагонали от верхней части бедра с той же стороны, что и узел, и резко поднимающееся к груди с противоположной стороны над бедренной костью. Если просто стоять на месте – вид был чертовски сексуальный, но если она двигала ногой, как при ходьбе, то вся ее киска обнажалась при каждом шаге.

— Красивое платье, - сказал я, когда мы сели, мой член уже был тверд как камень.

— Я рада, что тебе понравилось, - ответила Пенни, улыбаясь.

Ужин был сюрреалистичным, поскольку моя мать говорила только обо мне и Ирэн, в деталях, всегда с улыбкой, перемежая разговор с едой. Подали салат-коктейль из гигантских креветок с шампанским Mumm's Gоld Nо. 1, за ними последовали приготовленные на лету салаты Цезарь, затем обжаренная Дуврская солея, подаваемая с чесночным пюре и фасолью Vеrt. На десерт подали безумно вкусный пирог с лаймом и корочкой из крекера "Грэм", настоящее удовольствие.

— Знаешь, - сказал я, откидываясь на спинку стула, пока Хуанита убирала посуду, - между нами было нечто большее, чем просто я и Ирэн. Как ты отнеслась к этой части?

— Ну, это произошло в естественном потоке событий, - сказала Пенни как ни в чем не бывало.

— Ты лизала её киску после того, как я кончил в нее, - сказал я.

— Ну, на самом деле она не оставила мне особого выбора, не так ли? - ответила Пенни.

— У меня сложилось впечатление, что вы обе делали это раньше, - сказал я. - Похоже, тебе это нравилось. Твоя собственная киска была как фонтан.

— Мы и делали раньше нечто подобное, - улыбаясь, ответила Пенни. - Твой отец просто умер бы, если бы узнал.

— Ты можешь рассказать мне об этом? - спросил я.

— О, это была одна из тех вечеринок, где все собираются вместе, - объяснила Пенни. - Ирэн убедила меня улизнуть и присоединиться к ней, чтобы немного повеселиться.

— Тебе нравятся женщины, не так ли? - спросил я.

— Почти так же, как и мужчины, - ответила Пенни, улыбаясь. - Ну, пока мы с ней были... мы были в позиции 69, вошел Гарри, ее муж. Он настоящий мужчина, настоящий, большой, крепкий с большим членом, которым он умеет пользоваться, и в то же время он такой нежный. Мы трахались как сумасшедшие около часа, а потом вернулись на вечеринку. Гарри вошел в меня, я села на лицо Ирэн, потом он трахнул ее, кончил в нее, и она села мне киской на лицо. За эти годы у нас было так несколько раз, прямо за спиной твоего отца, пока он там распинался на вечеринке, пытаясь произвести впечатление на людей.

— Но ведь это была моя сперма в ее киске, - сказал я. - И тебя это не беспокоило?

— Вообще-то нет, - рассмеялась Пенни. - Это просто заставило меня кончить сильнее, зная, что она твоя. А тебя это беспокоит?

— Нет, ни капельки, - ответил я, качая головой. - Я имею в виду, да, я знаю, что ты моя мать, а Брюс - мой отец, но я действительно не чувствую здесь никакого эмоционального контекста. Не после столь долгого изгнания. То, что вы мои родители - это скорее понимание умом. Вы для меня просто обычные люди, когда дело доходит до секса.

— Мне жаль это слышать, - сказала Пенни. - Я думала, что наши отношения улучшаются.

— О да, - ответил я, смеясь. - Теперь я знаю, что ты не ненавидишь меня, хотя я не могу сказать этого о Брюсе. Мне нравится, что ты превратила меня в секс-игрушку. Но я не могу поверить, что тебя это не беспокоит.

— Ты уже взрослый, - ответила Пенни. - Ты можешь делать свой собственный выбор. Никто ведь тебя ни к чему не принуждал, не так ли? У тебя есть какие-нибудь жалобы?

— Нет, ты права, - сказал я. - Я более чем счастлив быть с тобой. Это все равно что умереть и попасть в рай после жизни в военном интернате.

— Ты ведь понимаешь, что твой отец испытывает меня так же, как и тебя? - спросила Пенни.

— Как он тебя испытывает? - спросил я.

— Двумя способами, - ответила Пенни. - Во-первых, он проверяет, есть ли у меня эмоциональная привязанность к тебе, которая повлияла бы на его первенство. Во-вторых, он намеренно искушает меня. Он хочет посмотреть, охотно ли я займусь с тобой сексом.

— С чего бы ему так думать? - спросил я.

— Потому что он меня знает, - ответила Пенни, нервно улыбаясь. - В каком-то смысле он уже победил. Он полностью сломал меня и превратил в свою сексуальную игрушку. Он доказывал мне и себе на протяжении многих лет, что нет никого, с кем бы я не займусь сексом, будь у меня такая возможность.

— Но ты не занималась со мной сексом, - заметил я, - разве что я тебя немного “поел”. Будет ли он волноваться, если ты это сделаешь?

— Вероятно, нет, - согласилась Пенни, - но ему было бы приятно узнать, что я займусь инцестом по собственной воле. Я отказываюсь доставлять ему удовольствие и не стану лгать. Несмотря на то, как он обращался со мной, он всегда позволял мне высказывать свое мнение, и я это делаю. Он действительно уважает мою честность, хотя и знает, как сильно я его презираю.

— Ты обижаешься, что он превратил тебя в... в... - начал я.

— В шлюху? - закончила за меня Пенни, горько улыбаясь. - Я не могу винить в этом твоего отца. Я есть то, что я есть, и абсолютно не стыжусь этого. В тот день, когда мне исполнилось 18, моим подарком на день рождения было отсосать член и потерять девственность. Я познакомился с твоим отцом примерно год спустя, но за это время я редко пропускала день, чтобы хотя бы не отсосать или не потрахаться. Я любила все в сексе еще до того, как испытала его.

— А вся эта история с другими женщинами? - спросил я.

— Я ходила на двойное свидание с Мелиссой, - ответила Пенни, улыбаясь при одном воспоминании. - Мы трахались на свиданиях, менялись партнерами, а потом ели киски друг друга. Я не помню, чья это была идея в первый раз, моя, ее, или одного из наших парней, но мне она понравилась с первого же раза. Так что, в общем смысле, я уже была шлюхой, когда встретила твоего отца, он просто дал мне разрешение довести это до максимума, хотя я уверена, что он думал об этом как о моем унижении. Он и понятия не имел о моем сексуальном прошлом, - закончила она, смеясь.

— Я и понятия не имел, - сказал я, качая головой.

— Ты и не должен был, - сказала Пенни. - Твой отец думал, что унизит меня и оскорбит тебя, заставив выставиться мне тебе напоказ, как я это и сделала, когда ты вернулся из школы. Отсутствие другой твоей реакции, кроме эрекции, разочаровало его.

— Тогда я тебя не знал и не любил, - сказал я. - Мне было все равно.

— А теперь? - спросила Пенни.

— Теперь я думаю, что ты самая горячая женщина, которую я когда-либо встречал или представлял себе, - ответил я, улыбаясь. - Мне все равно, кто ты. Ты мне даже нравишься.

— Вот это я и называю прогрессом, - улыбнулась Пенни. - Но я готова к вечернему туалету. Останься.

Весь наш разговор, и затем, когда я увидев Пенни голой, возбудил меня. Мой член был настолько жестким, что натягивал мои брюки. Когда она залезла в ванну, и Эрин начала мыть ее, я стоял в своей обычной позиции позади Эрин, глядя через ее плечи, но также восхищаясь ее тугой, округлой попкой и половыми губками.

— А ты как думаешь, Эрин? - задумчиво спросила Пенни. - Мы должны требовать, чтобы Алекс всегда был голым в моих комнатах?

— О, определенно - да, мэм, - ответила Эрин, смеясь. - У него такой чудесный член. Мне кажется стыдным скрывать его.

— Согласна, - сказала Пенни, улыбаясь моему изумленному лицу. - С этого момента ты не должен носить никакой одежды в моих комнатах. Начинай прямо сейчас.

Эрин не могла сдержать смех, пока я раздевался, мой твердый как камень член стоял торчком, чуть касаясь плеча Эрин, когда она купала Пенни, а я стоял позади нее.

— Довольно мило, не правда ли? - Сказала Пенни, вставая и глядя на мой член, пока Эрин заворачивала ее в большое полотенце.

Мне пришлось терпеть, наблюдая, как Эрин массирует Пенни, “ест” ее киску и трахает ее дилдо, мой член подпрыгивал передо мной в такт моему сердцебиению. Я всерьез подумывал о мастурбации после возвращения в свою комнату после того, как меня отпустили, как появилась широко улыбающаяся Эрин, что было огромным облегчением. Надо трахнуть ее и это решило бы мою проблему.

— Мадам подумала, что, возможно, я смогу устроить тебя поудобнее, - сказала она с улыбкой, ее взгляд опустился на мой возбужденный член.

***

На следующее утро меня разбудил шум прибывающего вертолета. Никто ничего не говорил мне о новых гостях, но я был удивлен, увидев, как отец вышел из вертолета и сердито зашагал к дому. Хуанита принесла мне завтрак, она была одета в форму, которую предпочитал Брюс, и сопротивлялась моим попыткам затащить ее в постель для утренней возни, поспешив обратно, чтобы обслужить моих родителей.

Я провел день, чередуя курсы изучение курсов экономики и Форекс. Я сделал себе заметки о различных фильтрах в запросах, которые могли показать основную динамику происходящих тенденций, а именно то, на что большинство людей играют, - тренды, предсказание, а затем оседлание тренда, своевременный выход и затем ожидание следующего тренда. Я был глубоко погружен в изучение процесса торговли, когда появилась Эрин, сказав мне, что мое присутствие требуется немедленно у бассейна.

Одевшись соответствующим образом в шорты-карго и рубашку с открытым воротом, я последовал за Эрин вниз к бассейну, где мои родители были в разгаре позднего завтрака с шампанским, Пенни была одета в почти прозрачное, похожее на кардиган покрывало поверх очень скудного бикини, верхняя часть которого едва прикрывала ее соски. Брюс был одет в рубашку с закатанными рукавами и длинные брюки.

— Твоя мама говорит, что ты проводишь большую часть времени за учебой, - без предисловий сказал Брюс, указав мне на одно из кресел.

— На самом деле мне больше и нечего делать, - ответил я. - И мне нравится учиться. Я многому учусь.

— Все книжные знания в мире бесполезны, если у тебя нет правильных инстинктов, - пренебрежительно сказал Брюс.

— Тогда почему ты настаиваешь, чтобы я изучал экономику и Форекс? - спросил я.

— Никогда не задавай мне вопросов, - сказал Брюс со сталью в голосе и льдом в глазах. - Ты не заслужил права задавать мне вопросы.

— И как ты предлагаешь ему заслужить это право, Брюс? - саркастически спросила Пенни.

— Я не с тобой разговаривал, - холодно сказал Брюс. - Что ты узнал о Форекс до сих пор? – спросил он.

— Это не очень сложно, - ответил я, пожимая плечами. - Ты либо угадываешь, либо нет.

— Если будешь гадать, то потеряешь последнюю рубашку, - сказал Брюс. - Только дураки гадают. Если собираешься выиграть, у тебя должна быть причина для совершения любой сделки, которую ты заключаешь. И это гораздо сложнее, чем ты думаешь. Больше людей проигрывают, чем выигрывают, когда дело доходит до игры на Форексе.

— Тогда они, должно быть, идиоты, - сказал я, качая головой.

— Ты начал тренироваться в реальной торговле? - спросил Брюс, проницательно глядя на меня.

— Я готовлюсь, - ответил я. - Сначала я бы хотел понять. Я пытаюсь понять одну вещь, а потом собираюсь посмотреть, каково это - сделать несколько фиктивных сделок.

— Каждый человек - эксперт, пока не начнет торговать, а потом люди отделяются от мышей, - презрительно заметил Брюс. - Я видел больше, чем нужно, молодых выскочек, как и ты, думали, что они знают все, а затем начинали торговать и обнаруживали, что реальность сильно отличается от их великих теорий.

— Может быть, - ответил я, пожимая плечами, не желая бесполезно спорить с ним, а также не зная, будут ли мои мысли о фильтрах, которые у меня были, переведены в код приложения.

— Ты откроешь фиктивный счет на 1000 долларов, - сказал Брюс. - Покажи мне результаты через месяц, при условии, что ты не потеряешь все до того. Тогда, может быть, мы сможем поговорить.

***

Я должен был признать, что он был прав, хотя это не уменьшало веры в мою идею. Поскольку мой отец приехал домой на необычно продолжительное время, мне больше нечего было делать, кроме как учиться. Хуанита продолжала доставлять мне еду, если только меня не приглашали поесть к родителям, что случалось лишь несколько раз в течение следующих двух недель. Но это было все, что она делала, никаких “особых” закусок и десертов. Также прекратились ночные визиты Эрин, те, чтобы убедиться, что я хорошо “спал”. Каждый день после обеда я снова начал бегать. Это быстро вернуло в форму мои ноги и мое дыхание. Я наслаждался выбросами эндорфинов каждый раз, когда заставлял себе бегать всё дальше.

Большинство различных фильтров и ботов, которые я проверил, торгуя на рынке Форекс, были основаны исключительно на торговых тенденциях и движении. Их поисковый фокус был чрезвычайно узким, и я чувствовал, что это делало их восприимчивыми к отсутствию будущих индикаторов, которые должны были оказать влияние на стоимость валюты. В основном из-за замедленной реакции, время на Форекс очень критично.

В конце концов я придумал, как создать Форекс-фильтр для платформ М4 и М5, который включал в себя создание бота, который будет активно сканировать новости из сотен различных источников, связанных с финансами, включая любую информацию о любой из 500 крупнейших корпораций в каждой стране. Затем я написал алгоритм, который будет читать, оценивать, а затем делать выводы по каждой статье. Когда я, наконец, протестировал его, наложив график движения курсов валют вместе с несколькими другими фильтрами, которые мне показались интересными, я сразу же увидел, что программа работает. Несколько валют отметились красными флажками, которых не было до того, как я наложил свой фильтр.

Я наблюдал за ним в течение нескольких дней, тонко подстраивая алгоритм, когда видел диссонанс с реальностью. В основном корректировал значения оценки. После полудюжины настроек и наблюдений в течение недели, я увидел, что реальность и программа согласуются в 98% случаев, что гораздо лучше, чем любой из ботов, которые в настоящее время были на рынке.

***

К всеобщему облегчению, отец уехал в очередную деловую поездку. Жевать пухлую сочную киску Хуаниты на следующее утро, когда она принесла мне завтрак в розовом пеньюарчике, было так восхитительно, как и ощущение ее киски, сжимающей и массирующей мой член, когда я трахал ее. Глядя на ее впавшие от отсоса члена щеки и кончая ей в рот, я понял, как же тяжело, когда отец дома.

Эрин зашла ко мне, когда я трахал Хуаниту по-собачьи, когда та пришла забрать посуду. Я застонал, когда Эрин подошла к кровати и протянула руку, чтобы огладить мои яйца, которые тут же взорвались и мой член накачал сперму глубоко в киску Хуаниты.

— Мадам хочет, чтобы ты следил за ее утренним туалетом, - сказала Эрин, потом наклонилась и схватила мой истощенный член себе в рот, высосав из него остатки спермы. Затем повернулась и “приклеила” свой рот к заполненной спермой киске Хуаниты и шумно зачавкала. - Вот что я называю идеальным временем, - сказала она со смехом, когда подняла свое, измазанное выделениями лицо от киски Хуаниты.

— Спасибо за завтрак, Хуанита, - сказал я через плечо, следуя за сексуальной попкой Эрин и выходя из комнаты.

— Оставь нас, пожалуйста, Эрин, - сказала Пенни, когда та закончила её утренний туалет. - Садись, - сказала она, указывая на диван, и села на свой обычный стул. - Он заинтригован. Он не сказал этого словами, но слова, которые он не сказал, говорят больше. Ты действительно удивил его. Письмо было блестящей идеей. Похоже, у тебя есть тактическое чутье, как у отца.

— Его эго мешает ему, - сказал я. - Я не имею никакого отношения к большинству вещей, поэтому я не отвлекаюсь и не влияю на них. Я просто вижу вещи такими, какие они есть, без встроенного смещения или фильтра.

— Он уехал к нам домой на Кауаи, - сказала Пенни. - И, наверное, пробудет там месяц.

— Нам повезло, - сказал я, улыбаясь.

***

Раз или два в неделю друзья Пенни навещали её. Между этим времяпрепровождением и тем, что Хуанита и Эрин бывали вместе со мной один или два раза в день, я был почти на небесах. Хотя не было никаких возможностей “поесть” киску Пенни, о чем я не мог перестать думать. Я закончил 3 курса по экономике и открыл фиктивный торговый счет на Форекс на $1000. Первые несколько дней я вручную проверял каждый флажок, который устанавливал мой фильтр, но когда я понял, что программа работает идеально, я позволил ей просто работать. Это были не настоящие деньги, это всего лишь фиктивный счет с условными деньгами. Мне было интересно видеть, что мой фильтр ставит флажки там, где другие не ставят, и что мой фильтр не ставит флажки там, где ставят другие. Когда я отслеживал эти последние неотмеченные возможные сделки, то обнаружил, что они неизменно оказывались плохими.

***

Брюс вернулся через месяц, неожиданно явившись поздно вечером. Я проснулся от шума вертолета, поэтому уже не спал, когда в мою комнату ворвалась Эрин с озабоченным лицом.

— Хозяин хочет видеть тебя в своем кабинете, - сказала она.

Я оделся, надел пиджак и галстук, твердо решив не давать ему повода для критики, а затем последовал за очень взволнованной Эрин в кабинет Брюса, где он сидел за своим столом. Он очень загорел, в руках стакан “Луи хIII”. Он сердито глядел на Пенни, которая сидела в кресле напротив его стола, ее волосы были растрепаны, платье порвано и свисало, грудь обнажена.

— Почему ты так долго? - рявкнул Брюс, увидев меня.

— Я был в постели, - спокойно ответил я, глядя на него, а не на Пенни. - Мне нужно было одеться.

— Твоя мама говорит мне, что ты не очень общительный и держишься особняком, - сказал Брюс.

— О чем мы будем говорить? - спросил я. - У нас нет ничего общего, кроме крыши над головой.

Мне показалось, что в глазах Брюса промелькнуло самодовольное удовлетворение.

— А как идут твои занятия? - спросил он, откидываясь на спинку кресла и потягивая коньяк.

— Они закончились, - ответил я.

— Что это значит? - спросил Брюс.

— Я закончил курсы, - ответил я.

— Они как-то оцениваются? - спросил Брюс.

— Есть тест, который они предлагают в конце курса, - ответил я.

— Ты его прошел? - спросил Брюс.

— Да, все три, - ответил я. - Мне было любопытно посмотреть, как я справился по их меркам.

— И как ты справился? - спросил Брюс.

— Меня не впечатлили ни курсы, ни тесты, - ответил я, пожимая плечами. - Кроме нескольких вещей, всё остальное для меня все было совершенно очевидно.

— Это не ответ, - сказал Брюс, прищурившись.

— У меня отличные оценки по всем этим предметам, - ответил я.

— Должно быть, у них низкие стандарты для онлайн-курсов, - пробормотал Брюс, потягивая свой напиток. - А как насчет Форекса? – спросил он. - Ты что-нибудь сделал на нем?

— Да, я открыл фиктивный счет на 1000 долларов, - ответил я, собираясь с духом.

— Как давно? - спросил Брюс.

— 32 дня назад, - ответил я.

— Сколько осталось от 1000 долларов? - спросил Брюс с ухмылкой на лице, осушая свой бокал.

— 4 862 544 доллара 93 цента, - ответил я, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, когда он открыл рот. - Это с тех пор, как я сегодня вечером лег спать. Я не проверял его с тех пор, как пришел сюда.

— Покажи мне, - потребовал Брюс.

— Мне нужно пойти в свою комнату и распечатать выписку, - ответил я.

— Сделай это, - приказал Брюс.

Я пошел в свою комнату, мои руки дрожали, когда я включил компьютер и получил доступ к моему мнимому счету на аmеritrаdе, чтобы распечатать выписку по моему счету с момента его открытия. Затем я вернулся в кабинет Брюса и протянул ему распечатанные страницы, стоя перед его столом рядом с Пенни.

— Это легко, когда играешь на деньги "Монополии", - сказал Брюс, перелистывая страницы.

— Тогда дай ему немного настоящих денег, - сказала Пенни. - Что для тебя 1000 долларов? Тогда ты будешь знать, является ли это удачей или просто игрой.

— Ты хочешь, чтобы я дал ему денег? - спросил Брюс, холодно глядя на Пенни.

— В чем дело, Брюс? - насмешливо спросила Пенни. - Боишься узнать, что твой сын лучше тебя?

— Ах ты чертова сука! - Брюс практически закричал, вскакивая со своего места, его лицо было красным от ярости.

Напряжение в воздухе стало ощутимым, когда Брюс и Пенни встретились взглядами, ни один из них не сдвинулся ни на дюйм, пока Брюс, наконец, медленно не выдохнул, откинувшись на спинку стула, уголок его рта дернулся.

— Ты хочешь, чтобы я дал ему денег, - сказал Брюс, кивая головой, его пальцы прижались друг к другу, создавая перед ним домик. - Я дам ему тысячу долларов, как только ты отсосешь у него.

У меня не хватило самообладания, чтобы не выпучить глаза, когда услышал это, и я услышал внезапный вдох Пенни, когда у нее перехватило дыхание.

— Н... но он же мой сын? - спросила Пенни.

— С каких это пор тот, кто привязан к члену, который ты сосешь, имеет значение? - со смехом спросил Брюс, сунув руку в карман брюк и вытащив оттуда пачку денег. - Вот вам тысяча долларов, - сказал он, отсчитывая десять стодолларовых банкнот и бросая их на стол. Они его, как только ты отсосешь его член. Предложение действует 10 минут, - добавил он, взглянув на часы.

Я застыл на месте, затаив дыхание и не смея взглянуть на Пенни.

— Ублюдок! - прошипела Пенни, хватая меня и поворачивая лицом к себе, затем потянулась к моей молнии. - Просто кончай как можно быстрее, - сказала она, когда ей удалось извлечь мой член, а Брюс откинулся на спинку стула и расхохотался.

Я не собирался делать ничего, кроме как растягивать это, как можно дольше, особенно когда почувствовал бархатистую влажную теплоту ее рта. Мой член скользнул по ее языку и вниз в горло, ее нос прижался к моему животу, когда мой член пульсировал в ее горле.

— Дара Стэнтон так же сосала твой хуй? - спросил Брюс, смеясь, наблюдая, как Пенни минетит мне.

— Ничего подобного, - ответил я, чувствуя, как ее язык ласкает мои яйца, а мой член пульсирует в ее горле.

— Это единственная хорошая черта ее рта, - проворчал Брюс. - Он был сделан, чтобы сосать хуи.

Я и не собирался спорить с ним, с изумлением наблюдая, как моя мать сосала у меня, легко и удобно трахая меня своим лицом. Каждый раз она забирала весь мой член себе в рот и горло. Я видел, что ее толстые бледные соски отвердели и торчали, пока она продолжала сосать.

— Ты этого хотел, Брюс? – выдохнула Пенни, глядя на него, одной рукой обхватив ствол моего члена, а другой воткнув кончик языка в расщелинку на головке. - Ты чувствуешь себя сильным, когда заставляешь меня сосать член собственного сына? По крайней мере, его член приятен на вкус, в отличие от твоего, - добавила она, засасывая мой орган опять. Глаза моего отца сердито сверкали, когда он смотрел на это. Рот Пенни скривился в ухмылке, хотя и был полон моего члена.

— Ты блядская сука, - почти закричал Брюс, его лицо покраснело, когда он увидел, как она подпрыгивает головой на моем члене.

Как бы я ни старался этого не делать, я чувствовал, что мои яйца на грани. Пенни, должно быть, тоже это поняла, потому что начала водить язычком вверх-вниз по моему члену, не сводя смеющихся глаз с Брюса. Я не мог поверить своим глазам, когда наконец потерял контроль и увидел, как огромная струя спермы вылетела из моего члена на язык моей матери и попала ей в рот.

Я увидел ярость в глазах Брюса, когда он наблюдал за тем, как язык Пенни густо покрывается моей спермой, затем ее губы обняли ствол, щеки впали, она сглотнула, проглотив всё, что было во рту, потом продолжила сосать.

— Ммм, такая вкусная сперма, - выдохнула Пенни, облизывая губы и глядя прямо на Брюса. – Хорошая, жирненькая, так не похожая на жиденькое и кислое подобие малафьи, от которого я должна страдать от тебя.

— Ты гребанная сука! - Брюс закричал, вены на его горле вздулись, пульсируя.

— В любое время, когда захочешь, чтобы я тебе отсосала, просто скажи, - сказала Пенни, глядя на меня и улыбаясь. - Я буду счастлива отсосать, и меня не нужно будет заставлять, - добавила она, переводя взгляд на Брюса, ее язык протянулся, чтобы проникнуть им в расщелинку головки моего члена. - Теперь, когда твой отец решил, что все в порядке.

— Ты считаешь себя таким умным, - сказал Брюс, пытаясь взять себя в руки и опуститься обратно на сиденье. - Ты думаешь, я не раскусил тебя и твои глупые планы?

Я застыл, не понимая, что он имеет в виду, мой член все еще был тверд, как камень, рука матери все еще сжимала ствол. Я стоял перед столом отца.

— Кто такой капитан Миллер? - вдруг резко спросил он, кинув на меня острый взгляд.

— Он был комендантом той военной тюремной школы, куда ты меня сослал, - сердито ответил я, и мысль об этом человеке привела меня в бешенство.

— Расскажи мне о нем, - попросил Брюс, откидываясь на спинку стула, - и убери эту штуку, - добавил он, указывая подбородком на мой член.

Пенни устроила еще одно шоу, выпустив мой член из рук, и, откинувшись на спинку сиденья, облизала пальцы, смотря в глаза Брюсу. Я засунул свой член обратно в брюки и застегнул их.

— Он единственный человек, которого я знаю, кто еще более жесток и бессердечен, чем ты, - ответил я, чувствуя, как мое лицо краснеет от гнева при одном только воспоминании о нем.

— Скажи мне, почему, - потребовал ответа Брюс, хлопнув ладонью по столу. - И даже не вздумай мне лгать.

— Он ненавидел всех нас, - сказал я. - При любой возможности он наказывал любого из нас, всегда следя за тем, чтобы не было никаких видимых следов его наказания.

— Объясни, - потребовал Брюс, снова хлопнув ладонью по столу и потянувшись за бутылкой "Луи хIII".

Вспомнив капитана Миллера, я ощутил холодный комок страха в животе и задался вопросом, как много на самом деле знает Брюс. Инстинктивно я понимал, что лгать ему было бы ошибкой.

— Именно он решал, кого и как наказывать за то, что он считал нарушением, - объяснил я, стараясь не показывать своего страха.

— А за какие проступки он наказывал? - спросил Брюс, наливая себе в бокал изрядную порцию коньяка.

— В основном за глупые: за беспорядок, за опоздание на занятие или задание, за недостаточно начищенную обувь, за недостаточно отполированную латунь, за сбой в такте марша с остальной командой во время учений, - объяснил я.

— И каково было наказание за все это? - спросил Брюс, делая большой глоток коньяка.

— Чистить унитазы зубной щеткой, чистить всем обувь, полировать медь, бегать по кругу, - ответил я, пожимая плечами.

— И ты наказывался? - спросил Брюс.

— Все наказывались, были они виновны или нет, - ответил я. - В этом не было никакой справедливости, только каприз с его стороны. К некоторым он придирался, с другими обходился мягче, если их родители были достаточно богаты и влиятельны. Он был осторожен, чтобы не вызвать враждебность. Он точно знал, какие отношения у каждого ученика с его родителями.

— Значит, он наказывал тебя? - спросил Брюс.

— Да, - ответил я. - Все время.

— Почему? - спросил Брюс.

— Потому что я отказывался лажать, - ответил я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев, когда всплывают воспоминания.

— Ты что, был идеальным кадетом? - спросил Брюс, смеясь.

— Их правила были настолько просты, что нужно быть идиотом, чтобы их нарушить, - ответил я. - Многие были идиотами и получали по заслугам. Я не собирался доставлять им такого удовольствия. Быть как в тюрьме - уже достаточно плохо. Но это не имело значения. Меня наказывали за то, чего я не совершал, просто потому, что ему так хотелось.

— А за более серьезные нарушения? - спросил Брюс.

— Были более серьезные наказания, - ответил я. - Нарушение кодекса чести, ложь, обман, воровство или неподчинение прямому приказу, общение с девушками в наше свободное время - вот то, за что были самые суровые наказания.

— И ты наказывался за подобные нарушения? - тихо спросил Брюс.

— Да, девять раз, - ответил я, чувствуя, как вспыхивает мое лицо.

— Ты нарушил так много правил? - насмешливо спросил Брюс.

— Меня дважды поймали на том, что я общался с девушками, остальные семь наказаний были абсолютно фиктивными, - ответил я.

— И каковы же были эти наказания? - спросил Брюс.

— Нас сажали в колодки перед входом на плац, - ответил я.

— В колодки? - спросил Брюс, выгнув бровь.

— Деревянные колодки, - ответил я, - совсем как в средневековье.

— И на сколько? - спросил Брюс.

— Это зависело от обстоятельств, - ответил я. - От часа до суток. Все это было произвольно.

— Значит, они тебя унижали, - сказал Брюс.

— Да, - ответил я, и воспоминания нахлынули с новой силой. - Все, кто шел на занятия или возвращался с них, проходили мимо.

— И это все? - спросил Брюс, не сводя с меня глаз.

— Нас всегда раздевали догола, прежде чем сажать в колодки, - ответил я, чувствуя, как на лбу выступили капельки пота.

— Как долго ты пробыл в колодках? - спросил Брюс.

— Час в первый раз, два часа во второй, четыре часа в третий, остальные шесть дней по полных восемь часов, - ответил я, вспоминая каждую минуту.

— Ты, должно быть, был очень проблемным кадетом, - предположил Брюс.

— Я всегда полагал, что они делают это потому, что ты им велел, - горячо возразил я. - Кроме тех двух раз, что меня ловили с девчонками, все остальное было фальшивым дерьмом. Для этого не было никаких причин, кроме злобы.

— Уверяю тебя, я ничего не знал о вашей школе, кроме того, что оплачивал счета, - самодовольно ответил Брюс с улыбкой на лице. - Это было неудобно? - он спросил.

— Конечно, было неудобно, - огрызнулся я в ответ. - В этом и была вся идея. Твоя голова закована в колодках. Ты можешь только стоять на коленях, иначе сломаешь себе шею.

— Голым, - сказал Брюс с улыбкой.

— Голым, - согласился я, чувствуя, как дрожат мои ноги, когда я понял, что каким-то образом он всё знал.

— И это было всё? - тихо спросил Брюс, постукивая пальцем по столу и не сводя с меня глаз.

— Капитан Миллер поощрял всех оскорблять тех, кто был в колодках, - ответил я, надеясь, что дрожь в моем голосе не была заметна.

— В каком смысле? - спросил Брюс, теперь уже открыто улыбаясь.

— Словесно и физически, - ответил я, зная наверняка, что он знает.

— Насколько физически? - спросил Брюс.

Стоя там, я не смог ответить. Я так старался оставить все позади.

— Я задал тебе вопрос! - рявкнул Брюс, когда я не ответил.

— Капитан Миллер требовал, чтобы любой человек в колодках сосал любой член, который ему подсунут, - ответил я, услышав, как Пенни ахнула. - Нас предупреждали, чтобы мы не кусались и не причиняли боли. Нам сказали сосать и глотать всю сперму. Если бы мы этого не делали, то срок наказания удваивался бы. Он сам всегда шел первым.

— И это все? - спросил Брюс.

— Он также приказывал всем трахать человека в колодках, - ответил я, изо всех сил стараясь подавить слезы, которые хотели подступить. - Он всегда был первым и в этом.

— И это случилось с тобой? - спросил Брюс.

— Девять раз, - ответил я.

— И твои товарищи кадеты делали это? - спросил Брюс.

— Это было необходимо, - ответил я. – На столбе с колодками был листок регистрации. Каждый должен был дать отсосать свой член и трахнуть человека в колодках хотя бы один раз. Если ты не участвовал, ты был бы следующим наказываемым.

— И сколько это будет человек? - спросил Брюс.

— 10 офицеров, включая капитана Миллера и 45 кадетов, - ответил я. - Офицерам всегда это нравилось. Обычно они делали это по несколько раз, если человек находился в колодках долгое время. Кадетам, в большинстве своем, это не нравилось, но выбора не было. И всегда находились те, кому было все равно.

— Ты не в той лиге, что твоя мать, но ты отсосал до хуя хуев, не так ли? - спросил Брюс.

— Да, - ответил я.

— Тебе понравилось? - спросил Брюс.

— Никому не нравится, когда его заставляют что-либо делать, - ответил я.

— Я спрошу по-другому, - сказал Брюс. - Тебе нравится сосать хуи?

— Это зависит от хуя, - ответил я, чувствуя, что краснею.

— И трахаться в жопу? - спросил Брюс.

— То же самое, - ответил я.

— Я впечатлен, что ты был честен, - сказал Брюс после минутного молчания. - Я хочу, чтобы ты понял, что если бы я знал, и что бы я ни чувствовал по отношении к тебе, я бы не потерпел такого обращения с тобой и что-то сделал. Узнав это сейчас, это не утешит тебя, но я хочу, чтобы ты это знал.

— Ты ведь уже всё знал, не так ли? - спросил я дрожащим от стыда голосом.

— Да, - ответил Брюс, вытряхивая на стол большой конверт из манильской бумаги, из которого выпало около дюжины фотографий размером 8х10.

Брюс брал их одну за другой, рассматривал, потом ставил так, чтобы я мог видеть. Пенни тоже наклонилась вперед. На каждой фотографии я был в колодках, с членом во рту или в заднице, или и то и другое вместе, фотографии моего лица, покрытого спермой, моей зияющей задницы с вытекающей из нее спермой, стреляющего члена на моем вытянутом языке.

— Ваш капитан Миллер пытался шантажировать меня этим, - сказал Брюс, постукивая пальцем по фотографиям.

— Он всегда фотографировал наказания, - сказал я.

— Он хотел 1 миллион долларов, - сказал Брюс.

— Ты заплатил ему? - спросила Пенни дрожащим голосом.

— В некотором роде, - ответил Брюс, тонко улыбаясь и пододвигая к нам газетную статью.

Это была статья, описывающая, как капитан Генри Миллер потерял контроль над своей машиной и разбился, после чего машина взорвалась в огненном шаре. Его опознали по зубной карте.

Я мог только смотреть на отца, смешанные эмоции охватили меня. Для кого он это сделал? Уж точно не для меня. И пошел на такие крайности. Не говоря о том, что он совершенно ясно дал понять, что несет ответственность за смерть капитана Миллера, от чего я чувствовал только удовлетворение, надеясь, что он сгорел, находясь в сознании и испытывая боль.

— Теперь ты мой должник, - сказал Брюс. - Ты понимаешь?

— Да, сэр, - ответил я, все еще ошеломленный, открывший свою постыдную тайну, а затем узнавший о возмездии, которое отец обрушил на голову человека, ответственного за это.

— Тебе понравилось, как твоя мать сосала твой член? - спросил он, полностью меняя тактику.

— Да, - ответил я. - Это был лучший минет в моей жизни.

— Я хочу, чтобы ты отсосал мне, - сказал Брюс, поднимаясь на ноги, когда Пенни ахнула. - Покажи мне, чему ты научился. Ты что, отсосал около 500 хуев? - спросил он, расстегивая молнию и извлекая свой член, не такой длинный, но толстый.

— Возможно, - ответил я, чувствуя, как жизнь покидает меня.

— Брюс, это уже слишком, - пожаловалась Пенни. - Одно дело заставить меня сосать у него, но это... это уже слишком. Разве недостаточно того, что его заставили учиться в этой ужасной школе?

— Тогда я оставлю это на усмотрение Алекса, - сказал Брюс, назвав меня по имени впервые с тех пор, как я был ребенком.

Я понял, что это испытание. Я также понял, что это был способ пробиться в его доверие, чтобы продолжить следовать плану моей матери, который стал и моим, только теперь к нему добавился дополнительный элемент. Я уже знал, что могу отсосать член даже во сне.

— О, Алекс, - выдохнула Пенни, когда я опустился на колени, легко всасывая в рот член отца. В школе я сосал гораздо большие. Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы довести его до край, его член взорвался у меня во рту и сперма брызнула на мой язык и горло. Его член не входил в мою личную десятку, но, к счастью, это было не так плохо, как представляла себе моя мать.

— Будь я проклят, - выдохнул Брюс, когда я наконец сел на пятки и облизал губы. - Ты делаешь это почти так же хорошо, как и твоя мать. Я думаю, что если бы тебе нужно было что-то наследовать от нее, это было бы самое лучшее.

— О, Брюс, - Пенни почти плакала.

— Теперь вы оба можете идти, - сказал Брюс, плюхаясь в кресло и махнув нам рукой.

— О, Алекс, я так, так сожалею обо всем, - всхлипнула Пенни, когда мы вышли из комнаты Брюса. - Я чувствую ответственность. Подумать только, что с тобой так обращались. Неудивительно, что ты ненавидел нас. Ты имел на это полное право.

— Я больше не ненавижу тебя, - сказал я, - и он заплатит и за это, и за всё. Клянусь!

***

В ту ночь я мучительно спал, ворочаясь с боку на бок, и образы из моего прошлого всплывали из моих воспоминаний, чтобы я вновь переживал их. Я чуть не выпрыгнул из кровати, когда Эрин разбудила меня утром, чтобы пригласить на туалет Пенни. Мне было неловко смотреть, как Эрин обращается с Пенни, не зная о том, что она думает обо мне теперь, когда узнала.

— Твой отец ждет, что ты присоединишься к нам за завтраком, - сказала Пенни, когда Эрин закончила, впервые обращаясь ко мне.

— Да, мэм, - ответил я, заметив, как брови Эрин нахмурились, когда она почувствовала что-то странное в воздухе.

Я пришел в столовую тогда, когда мои родители уже там сидели. Когда я начал выдвигать стул, чтобы сесть, Брюс остановил меня.

— Сначала дай маме отсосать твой хуй, - сказал он.

Я посмотрел на Пенни и увидела, что краска отхлынула от ее лица. Вспомнив причины, по которым я с такой готовностью согласился отсосать член отца прошлым вечером, я улыбнулся.

— Это звучит как отличный способ начать день, - сказал я, видя улыбку на лице Брюса и удивление на лице Пенни, когда я обошел стол, извлекая свой член по пути, чтобы встать рядом с ее местом.

Пенни повернула голову, чтобы посмотреть на меня, мой член был направлен ей в лицо. Подняв голову, чтобы увидеть мое лицо, она высунула язык и открыла рот. Я положил руку ей на голову и наклонился вперед, наполняя ее рот, вздохнув, когда почувствовал, как головка моего члена скользнула в ее горло, а ее нос прижался к моему животу.

Я держал голову Пенни и начал трахать ее лицо, сначала медленно, потом все быстрее, и каждый раз мой член полностью исчезал в ее рту. Я не предупредил ее, хотя я уверен, что она знала, что произойдет, когда мои яйца взорвались и сперма хлынула ей в рот, только головка моего члена между ее губами.

— Да, это определенно возбуждает мой аппетит, - сказал я, когда она закончила сосать у меня, и я отступил назад, улыбаясь. Она облизнула губы, соскребая каплю спермы из уголка рта в него, и посмотрела на меня дикими глазами.

— Я уезжаю сегодня днем, - объявил Брюс, когда мы закончили есть, и Пенни ни разу не встретилась со мной взглядом. - Ты полетишь со мной.

— Да, сэр, - ответил я.

— Куда ты его везешь? - с тревогой спросила Пенни.

— У меня встречи в Шанхае, Бангкоке и Сингапуре, - ответил Брюс. - Тебе придется пару недель не сосать его хуек. Но не волнуйся, я буду думать о тебе каждый раз, когда он будет сосать мой.

Внутри меня царило ледяное спокойствие, в голове уже созрел план. Я знал, что мне придется заплатить за это, во всяком случае, какое-то время, но в конце концов я одержу верх, и Брюс потеряет всё. Буду сосать его член, даже делая вид, что делаю это охотно и с энтузиазмом. Это поможет ему отвлечься от любых мыслей о махинациях, которые я собираюсь запустить. Сунь-Цзы сказал, что победит тот, кто знает, когда сражаться, а когда нет. Я планировал следовать этому мудрому совету.

Отсосав дюжину хуев в школе, я привык к этому. Я никогда добровольно не сосал член без приказа, но знал, что временами мне это доставляло удовольствие, особенно с большими членами, которые часто кончали. Ешьте что-нибудь достаточно часто, и вы обнаружите, что вам это начнет нравится, когда привыкнете и ваши вкусовые рецепторы адаптируются. Тем не менее, это было не то, что я мечтал делать.

***

Я понятия не имел, что такое частный самолет, но после короткой поездки на вертолете в аэропорт и посадки в него я увидел, что интерьер Gulfstrеаm G550 Брюса напоминает роскошный гостиничный номер. Там были две стюардессы, одна рыжая, другая блондинка, обе миниатюрные женщины с маленькой грудью, как у Пенни. Брюс явно питал слабость к женщинам, которые выглядели как маленькие девочки.

Как только мы поднялись в воздух, погнавшись за заходящим солнцем над Тихим океаном, был подан ужин, такой прекрасный, какого я никогда не пробовал в ресторане. За все это время Брюс не сказал мне ни слова.

— Я предлагаю тебе поспать, чтобы твои внутренние часы были настроены на местное время, когда мы прибудем в Шанхай, - сказал Брюс после того, как тарелки с ужином были убраны, а блондинка-официантка налила ему здоровую порцию “Луи хIII” в большой бокал. - У меня спальня в задней комнате, но эти сиденья полностью откидываются, или можешь воспользоваться одним из диванов. Я уверен, что тебе будет удобно.

— Да, сэр, - ответил я.

— Но сначала..., - сказал он, встав передо мной и потянувшись к молнии на брюках.

***

Прошло почти 14 часов полета, прежде чем мы приблизились к международному аэропорту Шанхая. Еще дважды Брюс заставлял меня сосать его член, прежде чем мы приземлились. Когда мы высадились, у подножия лестницы G550 нас ждал Бентли с шофером из Отеля "Гранд Хаятт Шанхай", а также таможенники и иммиграционные чиновники, чтобы оформить наш VIр-въезд в Китай.

К моему удивлению, у нас были смежные апартаменты на 85-м этаже с невероятным видом на Шанхай. Брюс велел мне принять душ, а потом прийти к нему в номер в семь вечера по местному времени. Я нисколько не удивился, когда он мне сказал отсосать его член, после чего мы поднялись на один этаж в клуб “Цзинь Мао” на роскошный Шанхайский ужин, после чего вернулись в номер Брюса, где он заставил меня отсосать его член еще раз, прежде чем отправить спать с инструкцией прийти к нему в номер в 9:00 утра.