Исповедь одинокой женщины кн.2. ч.4 (эроповесть)

Книга 2 Часть 4

– Может останешься со мной до утра? – спросил я Наташу.

Она мягко улыбнулась и молча покачала головой:

– Нет, Серёженька, не могу. Да и незачем. Володе будет неприятно, лучше утром, если он позволит.

– И что, позволил? – спросила Шура, слушая рассказ сына..

– Не знаю, как они там договаривались, только наутро дверь скрипнула и, ко мне прильнула хозяйка, положив на грудь прохладную руку.

– Разрешил? – спросил я её.

– К тебе отправил, а сам на ферму ушёл, – ответила Наташа, – к вечеру наказал баньку протопить. Ведь ты останешься, Сережа? А завтра мы тебя проводим. А чтобы твои не ругали нас, тушку поросёнка к Рождеству отвезёшь. Как знали, что навестишь родню, подготовили. А домой Володя сообщит, чтобы не волновались. – уговаривала меня Наташа и помолчав, добавила – я уж к тебе без нарядов, по-нашему. Только рубашку снять осталось.

– Что за вопрос, конечно! – согласился я и потянул подол рубашки к её груди.

Наталья тут же прикрыла ладонями соски на грудях и тесно сжала ноги, оставив лишь треугольник тёмных волос на лобке.

– Ты чего, Наташ? – удивился я столь неожиданной реакции женщины, после вчерашнего свидания.

– Прости, Серёженька, неловко как-то с тобой при свете. Мне и Володины ласки только к вечеру достаются, днём он на работе. И жалеет меня, сердце пошаливает, потому и не запрещаю ему с другими. Так-то он у меня мужчина крепкий. Ему меня одной ну никак не хватает. Но уж к ночи – с меня вовсе не сгонишь. Я уж предлагала ему сестёр к себе приглашать, только не хочет меня обижать, хотя сам признавался, что не раз спал с ними по молодости. Да у нас это за грех не считается, ежели свободных мужиков с собаками по селу не сыщешь. Тех пацанов, что в возраст вошли, мамки до себя и дочерей сами допускают, чем искать по селу пришлых. Володя хоть и в годах, а для него и трёх таких, как я много не будет. Моя-то свекровь, царствие ей небесное, не воспрещала сыну с другими бабами эти дела. Я её не застала, Володька меня вниманием своим не баловал при ней. Зато уж потом отыгрался на мне за всю мою зависть к Степаниде. Любил он её очень. Тебе, Сережа, меня слушать неинтересно, поди? Заболталась, забыла зачем к мужику в постель улеглась.

Наталья стянула с себя ночную рубашку и вытянулась на постели рядом со мной.

– Мне ещё по хозяйству дел полно, ты уж бери меня, пока время терпит, Вернётся Володя, не хорошо будет, коли меня с тобой застанет. Я ведь для дела к тебе пришла, а не для баловства. Для этого у меня муж ещё гож.

– И то правда, – согласился я, любуясь статью Натальи, – дай сперва тебя рассмотреть, а то в потёмках и не увидел, как ты хороша, тётушка. Наташа застенчиво рассмеялась и, сев на колени передо мной, выгнула спину, демонстрируя изящную фигуру нерожавшей женщины.

– Смотри, срамник, вот рожу от тебя, ничего от этой красоты не останется.

– Господи! Как в воду глядела. Буд то сглазил кто, – удрученно посетовала Шура, – дальше-то что?

– А дальше то же, что и прошлой ночью, только Наташа уже не сдерживала себя – и выла, и голосила, и пощады просила. Только мы оба, про себя, понимали, что довести следует всё до конца. Я приложил максимум усилий, чтобы они послужили зачатию ребёнка для Сотниковых. К обеду мы спохватились и, мокрые от пота, и чрезмерного усердия в сладостном процессе, поднялись с кровати. К вечеру пришёл Володя, заглянув ко мне, усмехнулся:

– Не загонял хозяйку без меня, племяш? Баньку истопил? Тогда – попаримся, а потом поужинаем. Айда, Серега. Не будем время терять.

В вечерних сумерках, по январскому морозцу мы, мимо наколотых дров для топки котла и уложенных под навесом в поленницу, спустились к самой баньке. В предбаннике было тепло и пар из парилки, клубами валил в тесное помещение, завешанное вязанками веников. Вслед за нами в предбанник вошла Наташа. Принесённое бельё, она сложила на скамье и собиралась уходить, когда я окликнул её:

– Наташ, может составишь нам компанию? Попарим от души, в два веничка.

– Нет уж, я и одного веничка не вынесу. Врачи запрещают парилку. Володе приходится соседа приглашать париться. Вы долго не рассиживайтесь, ужин готов, – сказала она и притворив плотнее наружную дверь, побежала по тропке к дому.

Распаренные, в простынях до пят, мы сидели в предбаннике и Володя рассказывал мне о своей жизни в родном селе. Многое я знал от тебя, мамуля, что-то слышал впервые. Как он попробовал сладость женского тела своей матери, затем твоё и Нади. Крайне был удивлён, узнав, что я, с недавних пор, пользуюсь твоим и Ириши расположением. Долго мы сидели, о многом переговорили. В конце нашей беседы, собираясь возвращаться в дом, Володя спросил меня:

– Как тебе понравилась Наталья? Мне ведь она досталась девственницей. Может я с ней чего-то не так делал. Я и Стешу ласками особо не баловал. Для вас, молодых, по нынешним временам, куда меньше запретов в сексе.

– Скажу как на духу, Володь, нам с тобой достались отличные жёны. Они по характеру даже чем-то схожи: мягкие, терпеливые, любящие, но при этом, скучны в постели. Даже оральные ласки считают необязательными. А уж об анале и говорить не приходится, во всяком случае, для меня. Хотя, думаю, что когда-нибудь всё же настою на этом. Что же касается куннилингуса для них... Твою Наташу я через силу принудил вчера. Уверен, что ей всё же понравилось, хотя категорически отказывалась. На тебя ссылалась, что не делал ей этого раньше, что минет никогда не предлагал. Скучно живёшь, дядюшка, хотя и разнообразно. В бабах дефицита нет, а методы отсталые. Сидишь среди баб, как в курятнике кочет, который ничего не хочет. Потоптал хохлатку для порядку и на шест. Курятник, шут с ним, ты хоть на своём базу любимую молодку привечать не забывай, чтобы нестись не ленилась. Ну, ты понял о чём я...

– Понять не сложно, Сережа, только не поздновато ли для меня твоё учение? – усомнился Володя, набрасывая мне на плечи зимний кожух, – ты уж сегодня, для верности, потопчи мою молодку ещё раз. Чтобы наверняка и не отпускай до утра.

– Не повредить бы ей чего? – высказал я опасение, – под мой размер привычка бабе нужна.

– Только сильно не усердствуй, со временем залечится, последний шанс у нас с ней. Как откажешься, не пожалеть бы. Ну пошли, заждалась хозяйка, поди.

Сидя в столовой за накрытым столом, я слышал тихий разговор моих родственников на кухне.

– Ты уж потерпи, Наташенька, сама понимаешь, не на блуд тебя отправляю, – оправдываясь бубнил Володя.

– Может и хватит, Володенька, коль суждено забеременеть и тех разов с полна хватило бы, – отвечала ему Наташа, – как подумаю, что ты у себя минуты считаешь, так сердце заходится от жалости к тебе.

– Не мучай себя, милая, я в баньке заночую, там тепло до утра не уйдёт. А ты не убегай от Сереги, я тебя до утра тревожить не стану. Это ж всё для сыночка нашего. Коли сладится наша мечта, имя сама мальчику дашь.

– А ежели девочка? – усмехнулась Наташа, – пусть Санечкой будет, кто бы не родился.

– И то правда, милая, – с готовностью поддержал Володька жену. – Ну пошли за стол, корми мужиков.

– И знаешь, мам, я так своих детей не ждал, как им хотел помочь. Не каждая баба под незнакомого мужика сможет лечь, так любя своего мужа.

– Ты на Ксюшку, сынок, не переводи. Любовь любовью, а плоть своё требует. Да и не тебе на неё сердце держать. Она тебе таких двух красавцев родила. Что ей бабского счастья не дадено? Дальше-то что было?

– После ужина я ушёл к себе, а через четверть часа она зашла в комнату. Сняла халат и подсела ко мне на кровать.

– Свет потушить? – спрашивает, а сама заколку из волос вынимает, глядя на светящееся оконце в баньке. Мне Володя позволил до утра от тебя не уходить, ежели не прогонишь.

– Как хочешь, Наташа. Буду только рад если останешься со мной до утра.

Поколебавшись, женщина, не глядя на меня спросила:

– Сережа, а твоя жена у тебя берёт в рот? – покосившись на мой член, лежащий на ноге, словно примеряясь к его размеру.

– Я её не принуждаю, – честно ответил я моей любовнице.

– Можно я попробую, только Володе не говори. Ты не думай, что я в силу своей испорченности... Скорее из любопытства. Мы ведь видимся в последний раз и знать никто не будет. Ты столько нового мне дал, о чём большинство баб в нашем селе и слыхом не слыхивали. Что же мне перед тобой таиться? Так проживёшь свой век и знать не будешь, что есть и другие способы давать друг другу радость в постели.

– Отчего в последний раз? Мне бы хотелось ещё не раз видеть тебя и нашего ребёнка. Собственно, я ни на что не претендую, вы с Володей полноправные родители, а я лишь близкий родственник, не больше. Но не будем об этом прежде времени говорить. Пусть всё идёт, как идёт. Я рад, что смог оказаться полезен вам и тебе в особенности, Наташенька.

Она положила тёплую ладошку на член и мягко сжала его, не решаясь начать ласки, которые ещё никогда и никому не оказывала. Склонившись, она некоторое время рассматривала то, что предстояло поднести ко рту и сомкнуть на нём губы. Наконец, собравшись с духом, Наташа обхватила пальцами мой громоздкий инструмент, приблизила лицо, приоткрыла рот и, зажмурившись, кончиком язычка провела по головке. Отчего мой боец вздрогнул в её руке и она невольно отшатнулась, но осознав, что это была естественная реакция мужской плоти, вернулась и повторила то же действие, в результате сомкнув губы на головке члена. Преодолев робкое смущение от того, как она выглядит передо мной с широко открытым ртом, охватывающим головку, Наташа, прикрыв глаза, стала постепенно поглощать ствол члена но закашлявшись освободила его из плена.

Она ещё несколько раз она закашливалась, но проявляя настойчивость, вновь погружала член в глубину рта, взглядывая мне в глаза. Принимала Наташа моего бойца неглубоко, в отличие от тебя с Иришей, но её старание возымело тот результат, на который она рассчитывала. Во мне возникло приятное чувство возбуждения и тремя толчками я выплеснул в рот партнёрши то, что накопилось в мошонке. Она испуганно взглянула мне в глаза и, не решаясь испортить кайф любовнику, покорно приняла весь заряд моего орудия, брезгливо поморщившись при этом.

Передав полотенце ей в руки, я поцеловал открытый лоб Наташи, поглаживая спутавшиеся волосы на голове.

– Я напугал тебя, Наточка, прости ради бога, – попросил я извинения, – мне не следовало кончать тебе в рот, но ты так старалась, что я не хотел прерывать тебя. Теперь ты знаешь, что любят мужики. Во всяком случае вагинальный и оральный секс ты испытала.

– А что, есть что-то ещё, что мне неизвестно? – тщательно вытирая рот, спросила Наташа. Но видя мою заминку, подозрительно уставилась на меня.

– Если и есть, то это уже не со мной, дорогая. – заведомо предупредил я её, вытирая другим концом полотенца член.

– Ну сказать-то ты можешь? – продолжала настаивать Наташа, заглядывая мне в глаза. Однако, ощутив на анусе прикосновение моего пальца, невольно опешила.

– Серёжа! Такое даже животные не делают. Это же негигиенично и мерзко...

– Для женщин, но не для мужчин, дорогая, – поправил я её.

– Кошмар! И ты это делал с кем-нибудь? – указывая взглядом на лежащий на ноге член.

– Пока не приходилось, но когда-нибудь непременно попробую. Не беспокойся, с тобой я это не стану пробовать. А то твой муж сочтёт подобный эксперимент за изнасилование в извращённой форме.

Наташа сдержанно улыбнулась и явно успокоившись спросила:

– А кроме боли, женщина способна что-то получить при этом?

– Ну, во всяком случае не с таким монстром, как у меня. Говорят, что женщина способна получать оргазм при анальном сексе.

– Даже при условии стопроцентной беременности от такого способа, я бы никогда не решилась на это варварство, Серёженька.

– Разумеется, милая, мы лучше традиционным способом и с осторожностью, чтобы со стороны Володи не было претензий за членовредительство. Согласна?

– Конечно, но тебе следует немного отдохнуть, он ещё не готов к бою, милый, – улыбнулась Наташа, притрагиваясь к члену, – может я его опять поцелую и он проснётся? Только немного, чтобы он ожил и не кончай мне в рот, пожалуйста.

– Хорошо, дорогая. Но Володе это не делай, он тебя не поймёт. И потом, ты же знаешь, что у него бывают и другие женщины. Стоит ли рисковать? Впрочем, тебе самой решать...

* * *

Первые лучи солнца проникли за двойные стёкла деревянных рам. Я зажмурился и различил лицо Наташи, смотрящей на меня в ореоле солнечной короны. Её взгляд скользил по моему лицу, словно прощаясь навсегда, желая запомнить последние часы перед расставанием. До смерти буду помнить эти глаза...

– Пора? – спросил я, привлекая её к себе.

– Ещё время есть, милый. Попрощаемся и поедешь к себе. Спасибо тебе, Серёженька, что приехал к нам, что был со мной. Не забуду тебя, сколько жива буду...

Сергей умолк, сглотнув комок в горле и продолжил.

– Только у её могилы я явно ощутил, как несправедливо судьба обошлась с Наташей. Словно посулила что-то хорошее и тут же отобрала, оставив кромешную тьму и одиночество. А дорогие для её больного сердца мужчины, продолжили жить своей жизнью. За что это ей?...

В последний раз я любил эту женщину, понимая, какую боль она терпит в растёртом влагалище. И уже прощаясь с семейством Сотниковых, в холодном коридоре старого дома, я обнялся с Володей и подойдя к Наташе, стал говорить ей какие-то ненужные пустяки. Она только всматривалась в меня, не слушая моих слов, словно ждала от меня чего-то более важного и взмахнув руками кинулась мне на грудь, запечатав мой рот сухими губами. Володя кашлянув, тихо вышел на крыльцо, оставив нас проститься, как оказалось навсегда...

* * *

Я смахнула непрошенную слезу со щеки и перевела взгляд с сына на лобовое стекло машины.

– Убью Надьку если мне внука угробит. Да нет, не позволю, выходим Санечку, я помогу. Ты хоть понимаешь, – обратилась я к Серёжке, – что это твой сын? Такую женщину потеряли!.. Какая несправедливость...

– Пойду я. Езжай домой, многодетный отец. За Ксюшку мне башкой ответишь, одна ему рожает, другая выкармливает, третья ноги раздвигает, бык производитель. А с Вовкой я ещё поговорю! Придумать такое, любимую жену под племянника положить! Мать живьём затрахал, жену угробил по дурости. С её-то сердцем и рожать. Могли бы ребёнка усыновить, коли приспичило в дочки-матери поиграться.

– Он хотел отца для ребёнка наших кровей, Сотниковых, – подал голос Сергей.

– И ведь, что удумал, негодяй. Пришли, говорит племянника, давно не виделись, с женой познакомлю, гостинец к Рождеству с ним перешлю. Познакомил, дурак старый, и гостинец не забыл, переслал к родителю поближе... А меня-то, как сопливую девчонку вокруг пальца обвёл, паразит! Эх, всё глаз да глаз за вами, мужиками, нужен.

Я вышла из машины и Сергей выехал со двора между припаркованными автомобилями. Стоит позвонить Ксюше, сказать что муж уехал от меня и расспросить девочку о Викторе. Поднявшись на лифте, я вошла в квартиру и позвонила невестке. Услышав приветливый голосок Ксюшки, я присела возле телефона, отметив, что полчаса до возвращения сына домой у меня будет.

– Добрый вечер, моя дорогая, – поздоровалась я с невесткой, – не оторвала тебя от дел?

– Нет, Шура, я почти закончила дела, детей уложила, вот разогреваю ужин для Сережи.

– Сейчас явится, я только в квартиру вошла, решила тебя предупредить, что он поехал домой. Устала за день, голубка?

– Как обычно, но с часок успела с детьми днем вздремнуть.

– Витька поди всю ночь спать не давал, жеребец неугомонный? – спросила я Ксюшу. А сейчас муж заявится, хотела его у себя оставить, чтобы дал тебе хоть отоспаться, но он очень устал с дороги, да ещё с разгрузкой Вовкиного барахла намучился, отпустила домой. Ну, коли полезет к тебе, ты уж потерпи чуток. Надолго его не хватит.

– Я привыкла, Шур, но сказать по правде, мне бы сейчас даже Василия не нужно. Ноги, как ватные, да и мысди в голове путаются, боюсь Сергея Виктором назвать. Что-то с любовниками у меня явный перебор. Ты знаешь, Шура, мне утром перепалка Ириши с Сергеем показалась странной. Он тебе ничего не говорил, что у него с моей тётушкой? Она как-то холодно с ним говорила. Ты их увела, я даже толком поговорить с ней не успела.

– Ничего, повздорят, помирятся. Для неё Серёжка лучше Васьки и Виктора. Повыпендривается и подпустит к себе. Да и ваш квартет ломать не имеет смысла, сама сотворила, чего уж выкобениваться. Витька не всегда под рукой, а Серега рядом.

– А что между ними произошло, Шур? – спросила Ксюша.

– Да не хочу тебя расстраивать. Но уж коли сама заметила... Наш дурак соблазнился Иркиной задницей, пока та спала, воспользовался случаем. Результат можешь себе представить. Она по злобе его послала подальше. Я пробовала их мирить, вроде, простила, но запретила на что-то рассчитывать. Ничего, соскучится по молодому хрену, сама позовёт. С Василием не так интересно, да чего я тебе рассказываю, сама знаешь. На одних нежностях с ним долго не протянешь. Искать другого любовника в её годы не приходится. А Витюшка сегодня есть, а завтра и вовсе исчезнет. Тем более со своей сестрой и маменькой особо не скучает.

– Он ещё и с матерью тоже? – обомлела Ксюша от услышанного, – где вы его только выкопали, такого жеребца... Чёрт с ним, мне-то что. А вот мой супруг отличился. Он выпил что ли? Мы же договаривались не пить. Бедная тётушка! Он же разорвал ей всё. А Василий знает?

– Ему она не говорила, а то ещё отомстит с тобой, мужики они такие. Свою бабу берегут, а с чужой творят всякие непотребства. Любовница всё стерпит. Я нашему паразиту мозги промыла, больше к вам не сунется. Но учти, мы с Иркой анал Витьке разок позволили. Терпимо, конечно, но баловать не стоит.

– Вот ещё! – возмутилась Ксюшка, – пусть своих домашних развлекает подобными извращениями. Мне как-то с ним расхотелось глупостями заниматься. От Василия хоть унижений не получишь.

– Но и радости не дождёшься, – уточнила я, – вот и будешь получать эту радость от нас с Иркой. Не спеши отказываться от молодого мужика, не в мужья берёшь, в любовники. Ты вот с двумя не пробовала, а мы с Иркой сподобились. Веселье, скажу тебе, покрепче чем с одним.

– Боже мой! Что ещё выдумали? С кем же? – удивилась невестка.

– С твоим мужем и любовником. Но это после нескольких рюмок было. У Ирки, кстати с ними же. Поинтересуйся у своей святоши, может поделится впечатлениями. Мне это разнообразие даже понравилось. Иногда можно позволять себе такое удовольствие.

– Какое уж там удовольствие, Шур, когда тебя словно куклу используют.

– В том-то и смысл, что ты себе не хозяйка, считай насилуют, а ты и сделать ничего не можешь, а оргазм свой непременно получишь, да не один.

– От изнасилования можно получить оргазм? – изумилась Ксения.

– Хочешь убедиться, дурочка? – поинтересовалась я.

– С кем?! – вырвалось у Ксюши.

– Не проблема, было бы желание, – заверила я свою невестку.

– Да нет! Тебя послушаешь, так блядью себя ощущаешь... Кажется Сергей пришёл, пойду встречать насильника. Ну, он у меня за Иришку огребёт по полной!

– Не переборщи, девонька! – напутствовала я Ксюшку.

* * *

Сергей разделся в прихожей и прошёл на кухню.

– Как у вас дела без меня? – привлекая к себе Ксюшу спросил муж, целуя в подставленные губы жену.

– Садись, Сережа, есть, весь день на ногах. Только сперва руки вымой. Чёрт знает за что хватался.

– Хватаются за баб, – уточнил Сергей, забирая полотенце из рук супруги.

– О них и речь, – подтвердила Ксения, садясь в кресло у окна.

– Что у тебя за фантазии, дорогая? Я весь день баранку крутил, шмотки таскал Володькины.

– Это сегодня, милый. А на днях, когда у Ириши был? – напомнила Ксения.

– Ну, любимая, я же не спрашиваю, за что тебя Вася хватал. Ведь не газеты же вы читали?...

– Не газеты, разумеется... Ты что с моей бедной Иришей натворил? Меня значит жалеешь, а любовницу, которая тебя без памяти любит, можно похабить, как последнюю шлюху?

– Пожаловалась, что ли? Потому и сделал, что любит. Но мы уже помирились. Я извинения просил у неё на коленях, клялся, что больше никогда это не повторится. Ну сама посуди, с кем мне ещё это попробовать, если не с ней. Не с тобой же. У тебя и от традиционного секса всё болит неделю.

– А со спящей женщиной значит можно? И как ей к тебе относиться после этого? Ведь если у вас всё прекратится, то у меня с Василием тоже ничего не будет. И мне останется только блаженствовать в объятиях моих девочек. Или прикажешь искать замену Василию? С тобой-то у нас вовсе ничего не получается. Думала хоть этот вариант решит нашу проблему. Если нам грозит развод, предупреждаю, что дети останутся со мной, – решительно заявила Ксюша, сидя в кресле перед мужем.

– Ну, пока ты мне жена, я имею право на исполнение супружеских обязанностей. Или ты мне предоставляешь свободу в выборе женщин?

– Это ультиматум? – сурово нахмурив брови спросила Ксюша.

– Считай, как хочешь, – огрызнулся Сергей.

Что ж, но взаимности в постели, от меня не жди и развод я тебе не дам.

– Тогда снимай свой пеньюар, я исполню эти обязанности, дорогая, – закипая злостью мрачно произнёс Сергей.

– Да, пожалуйста, извращенец!

Ксюша вскочила из кресла и в гневе сбросила с себя домашний халат. Побросав нижнее бельё на стул, она демонстративно вернулась в кресло, расставив пошире ноги. Сергей не спеша разделся и с презрительной улыбкой подошёл к жене.

Продолжение следует