Исповедь одинокой женщины (эроповесть) Часть 14

14 часть

Сколько не прислушивалась, но за дверью спальни, я так и не услышала ожидаемого вопля моей Ирки. Не решилась, видать, подружка на болезненную процедуру. А всё Надюха, припёрлась и сорвала мой замысел – распечатать Иркину задницу. У настоящих подруг всё должно быть поровну, на то они и подруги. Вскоре на кухню заявилась моя Ириша и брякнулась на стул. Конечно, случись у неё анал, она так лихо не села бы на свою пятую точку.

– Ну что, сдрейфила что ли? – подмигнула я ей.

– Там Надежда перехватила инициативу, я только посмотрела на мастер-класс.

– Так ты только смотрела на них? – возмутилась я, глядя на Ирку, ради которой затеяла всю эту канитель.

– Куда мне, Надька там за двоих на дыбу садится. Ей эта фигня уже знакома. Твой Виктор долго с ней не продержится.

– И как тебе мой любовник, на первый взгляд? Разочаровал, видать?

– Нежный мальчик, но уж очень деликатный, – пожала плечами подруга, – я рада, что ты его себе нашла. Сереже сейчас не до нас.

– Я его для нас с тобой нашла, Ириш, когда я для тебя чего жалела? А для Надьки я даже не планировала. Ну, сейчас я отправлю эту халявщицу, а ты звони Кузьмичу, предупреди, что у меня заночуешь. А Виктора я до утра оставлю. Надьке о беременности пока не сообщай, бабы завистливы и злы.

Из комнаты вышла Надежда, уже одетая и напомаженная. За ней следовал Виктор.

– Шурик, спасибо тебе за праздник! Давненько у меня таких сладеньких мальчиков не было, – обнимая и целуя парня, заявила Надька, – свезло тебе сестрёнка. А ты чего, Ир, ушла?

– А чего мне, на ваше непотребство любоваться? После тебя, мне с Виктором делать нечего. Совсем ушатала парня. Корми студента, Шур, умаялся, поди.

– Ну, вы тут продолжайте, если сил хватит, а меня мой старикан дома ждёт.

– Ну и, пиздуй по холодку, убогая, – облегченно вздохнула я, закуривая сигарету из Надькиной пачки.

– В другой раз соберётесь, обо мне не забудьте! – напомнила Надежда, забирая со стола свою пачку сигарет.

– Ну, свалила и ладно. Кушай, Витюша, тебе после этой курвы сил надо набираться, – предложила я, наливая тарелку супа для Виктора.

– Ирк, ты своему мужику будешь звонить? Давай сама с ним поговорю, – забрала я мобильник у подруги.

– Васенька! Это Шура.

...

– Да, у меня. Да вот, она рядом.

...

– Нет, говорить она не может – в жопу пьяненькая.

–Нет, Вась, не вру. Я сейчас уложу её спать, а завтра отправлю к тебе. Я Надьку уже выпроводила, но та на своих ногах ушла, а наша только на жопе может уползти, так что пусть у меня побудет.

...

– Почему, я тоже в стельку. Твоя никогда пить не умела, а вот сосать мастерица. Она и сейчас из рюмки сосёт. Она чего-то мычит, спокойной ночи тебе желает, Вась. Ну пока, милый!

– Привыкай, моя хорошая, к мужнему контролю. Замужество имеет две стороны медали.

Когда Виктор подкрепился, я предложила ему пройти в спальню и продолжить общение с моей подругой. Ирка, раскрасневшись, поплелась за нами.

– Шур, может ему не хочется, а ты принуждаешь парня, – скромно канючила подруга.

– Успокойся, моя девочка, хочется ему, и так видать, что хочется. От такой красотки ни один мужик не откажется. Не смущай мне парня.

– Витя, ты ей дай в руках подержать то, чем драть эту скромницу будешь.

Я устроилась в кресле, плотно придвинутому к кровати. Ирка, привалившись к Виктору, смущённо протянула руку к возбуждённому члену парня. Он обнял нас, прикрыв глаза в блаженной улыбке. И я, чтобы не мешать им, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Ну вот, у нас с Иркой, завёлся тайный любовник, размышляла я, загасив в пепельнице докуренную сигарету. За дверью стали слышны тихие, томные стоны моей подруги в тишине засыпающего дома. Полагая, что с этими нежностями у них до анала дело так и не дойдет, я решительно вошла в комнату.

– Друзья мои, долго мне ещё слушать вашу голубиную воркотню? Сегодня я планировала нечто нетрадиционное. Витя, дорогой, слазь с этой красоты, займись настоящим делом. Учить тебя не надо, всё то же, что и со мной. Крема не жалей на женский филей. А Вы, дамочка, расслабьтесь, хотя большого удовольствия не обещаю.

– Шур, зря ты это затеяла. Какое, к черту удовольствие, беды бы не натворить, – взмолилась Ирка, хватая меня за руку.

– Со мной не натворил, а ты что, особенная? – отрезала я, – Надька смогла, я смогла и ты сможешь. Вставай на колени, трусиха, и расслабь свои булки. Не больней, чем целку ломать, только чуть подольше.

– А-а-а-а-а! – заголосила Ирка, выгибаясь в спине и пытаясь слезть с вторгшегося в её анус инородного тела. Витя, вытаскивай из меня свою хреновину, не слушай эту заразу! – вопила, не то от испуга, не то от боли, Ирка, молотя подушку кулаками.

– Витя, задницу ей держи, не отпускай. Медленнее насаживай, передышку давай!

Я гладила Ирку по голове, промакая ей лицо влажным полотенцем. Она периодически вскрикивала, сжимая в зубах угол подушки. Когда лобок Виктора вдавился в Иркины ягодицы, она коротко вскрикнув, зажмурила глаза и замерла.

– Отдохни, Ирочка, глубже дыши родная, уже скоро. Сейчас в обратку пойдёт. Витюш, давай потихоньку. Чтобы мужик её ничего не заметил. Ты, парень, хороший, зря бабу мучить не будешь...

Жалобно поскуливая, завывая в голос, Ирка сучила ногами, умоляя нас прекратить её мучения. Однако, темп погружения в задницу моей подруги, становился всё чаще и по короткому дыханию парня, я поняла, что его разрядка уже близка. Расслабленно задёргавшись на теле своей любовницы, Виктор выпустил в тесный зад долгожданный заряд спермы. Ирка, сдавленно замычала, закатывая глаза и, сжимая до боли мою руку, стихла, чуть слышно всхлипывая.

– Всё, родная, всё, – успокоила я подругу. – Теперь ты сможешь радовать мужика без опаски залететь. В другой раз так больно не будет. Вите скажи спасибо, старался парень. Со мной он так не церемонился. Ничего, для первого раза, даже очень неплохо. Да и Витя нынче отличился, столько баб за день потешил.

– Пошли на кухню, Витюш, потолкуем с тобой о наших делах, а ты, милая, полежи и отдохни чуток. Я тебя попозже покормлю, – убедившись, что отверстие ануса у Ирки значительно уменьшилось и смазав воспалённый сфинктер кремом из тюбика, я ушла на кухню. Витя вышел из ванной и сел рядом со мной за стол.

– Устал, мой хороший? – погладив по взъерошенной голове мальчишку, спросила я Витю, – теперь, поди, не скоро тебя увидим.

– Только позвоните, сразу приду, мне с вами очень понравилось, – с готовностью вызвался парень.

– Но уговор, никому из друзей об этом ни слова. Нам тебя на двоих вполне хватит. С Надеждой я тебе не советую связываться. Жадная она, на мужиков... Да и, негде ей с тобой встречаться. А у меня? Нет, не хочу её приучать. Скажу, что пропал и не звонишь больше.

Виктор охотно согласился и потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но я решительно отказалась.

– Хватит тебе на сегодня, дорогой, а то так и до утра можно миловаться. Лучше завтра на дорожку попрощаемся. Ступай в комнату моего сына. Я уже постелила тебе, ложись и отдыхай. А с сестрой помирись, не дело вам чураться друг друга. Она молодая женщина и к ней подход можно найти, только без грубости. Вслед за Виктором на кухню пришла Ириша, осторожно присев на стул, она посмотрела на меня влюблёнными глазами и растроганно призналась мне:

– Какая ты у меня хорошая, Шурочка! Всем со мной делишься. Возьми меня к себе жить, а я аборт сделаю, и станем с тобой жить, как родные сёстры.

– Совсем охренела, идиотка! Не хочешь идти за Кузьмича, твоё дело, на улице не оставлю, но лишать жизни ребёнка, он-то в чём виноват?... В нашем роду детей не бросают.

Ирка растроганно кинулась мне на шею, покрыв лицо признательными поцелуями.

– Ну, будет меня слюнявить, припадочная! Ешь и пойдём в кроватку, мы сегодня с этими экспериментами, совсем без сладкого остались.

– Сама устроила эту инквизицию с пытками. Хотя, может оно того и стоило...

– Правильно говоришь. Может у парня планы на нас изменятся, только мы его и видели, а с Сергеем такое не сделаешь.

* * *

Утром я разбудила Виктора и, накормив его завтраком, пошла с ним в комнату. Пока Ирка дрыхла, кутаясь в одеяло, я попросила парня проверить мой анус, своим, возбуждённым членом. Но желая подстраховаться от резкой боли, я предложила Виктору лечь на спину. Взобравшись на него, я постепенно стала опускаться на торчащий навстречу моей промежности член. Благополучно опустившись на всю его длину и передохнув, я попыталась двигаться, получив при этом лёгкое возбуждение глубоко внутри своей плоти, помогая себе пальцами в раскрывшейся вульве.

* * *

Спустя неделю, от матери Виктора, его сестра Людмила получила письмо, где та признавалась дочери во всех своих грехах перед ней:

– Должна перед тобой, Люсенька, повиниться в содеянном грехе, – писала мать. – Как ты уехала от нас, а между вами с Петром произошёл разрыв, то я ему прямо высказала своё отношение к его поступку. «Не хорошо так поступать, Петя, мало ли чего между людьми может произойти. Столько времени ходил к Люсе. Думала поженитесь, я уж к тебе, как к своему относилась. И на тебе, поссорились!» Но мои увещевания ни к чему не привели. Вины за собой он не видел, ты не настроена мириться с ним, смотрю, не сладится у вас ничего. А как-то заявился к нам домой, Витюшки на то время дома не было. Возьми и пристань ко мне с нежностями, я сперва не сообразила, чего ему вдруг приспичило, у меня на груди плакаться. А уж, как дошло до меня, то и спрашивать было не зачем. Потешится, думаю, да уйдёт с глаз долой. Не ушёл он, Люсенька, так и остался квартировать в моей постели. Знала, что это долго не продержится, найдёт кого-нибудь, а там только я его и видела. А тут, как-то уехал он в командировку, я всё ждала, всякий раз, что не вернётся когда-нибудь. И такая меня тоска взяла, хоть волком вой. Привыкла уже возле мужика быть в постели. Спала без него как-то тревожно. И вдруг сквозь сон чувствую на груди руку. Видать, вернулся из своей командировки и меня не стал будить, тогда зачем грудь мне тревожить? Лежу молча, жду ровно чего. А уж когда руки мне под рубашку запустил и трусы с меня потянул, то и тут просыпаться не стала, хотя и спала не крепко, и всё это, по началу, за сон приняла, дура старая. – Люся отвела глаза от письма матери и, припомнив тот, скандальный случай с братом, когда он ухватил её за грудь, вдруг догадалась. – Тут, дочка, у меня словно пелена с глаз упала. Глаза вытаращила на него, а это не Петр у меня в ногах трётся и руками лапает, а родной сынок мамку свою трахать настроился. Как и что там дальше было, рассказывать не буду, только поняла, что слишком поздно, хватилась. Отлежалась я под Витюшей, укоряя себя в своей беспечности. Мне бы раньше к сыну присмотреться, взрослеть парень стал, а девушкой не обзавёлся, пострел. Сделал он, что задумал, тут я стала рыдать, просить, чтобы уехал куда-нибудь, пока в армию не забрали. У нас и поступить на учёбу некуда. Говорю ему, езжай хоть к сестре, может, там где устроишься. Только просила тебе не рассказывать о Петре. А теперь жалею, что умолила его уехать. Петр уже два месяца не показывается. Был бы рядом Витенька, не так одиноко мне было бы. Он ведь мальчишка ласковый, послушный. Тогда, Люсь, я кончила под ним, только он не понял, молодой ещё. Говорю тебе потому, что если у тебя нет никого, то не гнушайся мальчишкой, ему наука, и тебе в сладость. Прости меня, доченька, что вывалила на тебя свои проблемы. Виновата я, детки мои, перед вами.

Люся уронила руки на колени и задумалась. Предательство бывшего парня уже не мучило её, как прежде. Но его подлость, по отношению к одинокой матери, бесила своей наглостью. Она стиснула голову руками и попыталась сдержать закипающий в душе гнев.

А этот олух, Витюша, насмотрелся на их распутство и решил, что если не с матерью, так с сестрой прокатит, за что и получил от неё. А собственно за что? Годы у него подошли, парень замкнутый, девок сторонится. Так и мать скандалить не станет, если выбрать подходящий момент. Ведь выбрал же, паразит! А если и сестра окажется не при мужике, почему бы не попробовать с ней?

В дверь позвонили и Людмила пошла открывать, вытирая глаза рукавом блузки. На пороге стоял младший брат.

– Чего пришёл? – настороженно произнесла Людмила.

– Проведать пришёл.

– Проведать или проверить? – с сомнением уточнила она.

– Что проверить? – Не понял Виктор.

– Вдруг у меня любовник, как у нашей мамочки. А если нет любовника, может, мне самой воспользоваться твоими услугами, Витюша, как наша мамочка? Что испугался? Мне, наверняка, твои услуги необходимы, тем более, что мать тебя весьма положительно рекомендовала для этих дел. Буду считать, что мой брат работает мужчиной по вызову. Уж родной сестре не откажет, коли сама попросит. Проходи, Витенька. Идём на кухню. Поешь по-людски, чем там в вашей столовке кормят...

Людмила насобирала что-то из еды на стол, нарезала хлеб, выставила пару рюмок с непочатой бутылкой водки.

– Люсь, я могу и обойтись, – кивнул Виктор на бутылку, – чего зря открывать.

– Не хочешь, не пей, – равнодушно ответила Людмила, – а я выпью, негоже под родного братика на трезвую голову ложиться. А так, глядишь, за чужого сойдёшь, не так стыдно, – пояснила Людмила своё решение, разливая водку по рюмкам.

– Ты серьёзно, Людочка? – опешил Виктор, не веря своим ушам.

– Или зассал, братишка? К мамке хватило смелости в койку среди ночи залезть? Чего же с сестрой церемониться, коли сама зовёт? Как у тебя с матерью получилось? Пишет, что ты без спросу к ней в постель забрался. Или так невтерпёж стало, что на мать позарился?

– Надоело слушать по ночам их возню, она безотказная на это дело. Он когда хотел, тогда и брал её. Я ещё подумал, если с ним спит, чем я хуже этого, гада. Она особо и не сопротивлялась. Только потом убивалась, что могу ей помешать с ним жить. Всё равно уйдёт от неё рано или поздно.

– Уже ушёл, – подтвердила Людмила, опрокинув рюмку в рот, приложив к губам ладонь. Витя, у тебя с кем-нибудь, кроме мамки, было ещё?

– С тремя женщинами, Люсь, – честно признался брат, выпив свою рюмку. А что?

– Врёшь, поди, почему не с девушками? – удивилась сестра, доливая свою рюмку.

– Так вышло, мне больше нравится со взрослыми женщинами, как мама или ты. А у тебя было с кем?

– С мамкиным ёбарем, он меня и женщиной сделал, потом были и другие, но это по необходимости, скорее для здоровья. Значит ты у меня опытный самец? – усмехнулась Людмила, что же ты сразу со мной не поговорил, может, и по-другому у нас получилось...

– Не знаю, подумал тогда, что ты также, как наша мамка не станешь возражать. Правильно сделала, что наваляла дураку, это я после тебя с этими тётками попробовал. Теперь уж не стану кидаться на тебя, как тогда, – глядя в захмелевшие глаза сестры, пообещал Виктор, опуская руку на колено Людмилы.

– Ну, давай ещё по одной, – смущённо предложила Людмила, не решаясь убрать с с ноги руку младшего брата. Они выпили и, закусив кругляшом колбасы, Людмила сказала:

– Ты, Витюша, сходи в душ, от тебя ваш общажный духан по кухне бродит, полотенце возьми синее. А я тем временем приготовлю для нас траходром, – но спохватившись добавила, – ну ты меня понял, братик, усмехнулась Людмила. Взъерошив волосы на голове Виктора, она неуверенной походкой вышла из кухни.

Когда Виктор вошел в комнату, завёрнутый, ниже пояса, в банное полотенце, Людмила перебирала в шкафу стопку белья, вынимая из неё необходимые вещи.

– Резинки с собой не носишь? – спросила она, не оборачиваясь к брату.

– Только в трусах, – пошутил он, – как-то не рассчитывал сегодня с тобой, но впредь буду предусмотрительней.

– Не зарекайся братишка, может, больше не понадобится. Вдруг не подойдём друг другу, – остановила Людмила парня, тот лишь неопределённо качнул головой.

– Располагайся мачо, я быстро, у меня тут завалялась пара штук, надевай пока – подобрав отложенное бельё, Людмила вышла за дверь.

Вскоре дверь приоткрылась и в проём просунулась рука, щёлкнув выключателем. В наступившей темноте, дверь открылась полностью. В сумерках наступающей ночи, на пороге, стояла Людмила. На девушке было полотенце, закрывающее всё: от подмышек, до круглых колен. Блики струящегося света ночных фонарей, через окно комнаты, падали на обнажённые плечи женщины, стекая на белизну её стройных ног.

– Не спишь, Витя? – тихо окликнула Людмила брата, в тишине засыпающего дома.

– Ты свет погасила, чтобы нас через окно не увидели? Может, меня стесняешься?

– Не люблю на свету этим заниматься. А что ты хотел бы увидеть, я и на словах могу сказать.

– Мужики любят глазами, лучше раз увидеть, чем десять раз услышать.

Людмила возмущённо хмыкнула и включила напольный торшер.

– На, смотри! – отбросила она своё полотенце на стул и, подойдя к брату, прямо посмотрела ему в глаза.

Виктор не спеша осмотрел все подробности, открывшейся перед ним, фигуры сестры. Он по достоинству оценил и высокую грудь Людмилы, с тёмными ореолами кружков на её вершинах, и плоский, по девичьи, живот, и широкие бёдра.

– Люсь, ты на мать очень похожа. Если бы не уехала, я бы точно с тебя начал, – изрёк своё заключение, Виктор.

– Буду считать, что не разочаровала своего любовника. И то, слава Богу! – с иронией в голосе отметила Людмила, развязывая узел на поясе брата, – а ты чем меня порадуешь? Ох ты! – невольно воскликнула девушка, опустив глаза на мужскую гордость парня, – приятно удивлена, Витюша, может, мамочка поспешила изгнать тебя из родного дома... Я бы так не торопилась на её месте. Какой он у тебя красавец! Твои тётки, поди, в очередь к тебе. Ну, покажи, малыш, чему они тебя обучили.

– Учила только одна. Я с ней и анальный секс пробовал. Потом с её подругой тоже. Третья сама уже мастерица в этом деле.

– Эй, «специалист», я этого не понимаю, зачем им оно? – недоумённо спросила Людмила, прикоснувшись к головке, приподнявшегося члена брата.

– Это только они знают, нравится чем-то. Шура, даже кончает иногда. Объясняла, что гарантия не залететь и дополнительная стимуляция для женщины.

Людмила с сомнением покачала головой. – Чего только не придумают бабы... Давай ляжем, Витюш. Хочу убедиться, насколько ты хорош в качестве любовника, чтобы поблагодарить нашу маман. Между нами, ты ей тогда даже понравился, может, потому она от тебя и отказалась, зато сейчас жалеет. Съездил бы к ней, одна живёт, тоскует без нас. И к мужчине её тянет, пока не старая.

– Могли бы и вместе поехать, – предложил Виктор, не особо надеясь, что Людмила согласится.

– Думаешь, её очень обрадует наш приезд, когда её, при мне, потащишь в постель? Нет уж, это вы лучше без меня.

– Могли бы и вместе. Шура рассказывала, как по молодости, в свой приезд домой, с матерью и младшим братом спала. Причём, мать её сама просила. Сын трахал мать постоянно. А ей было уже тяжело с ним, в её-то годы.

– Смотрю, ты слишком многому набрался от своей учительницы. С чего же вы начинали перед этим?

– Хочешь знать? Или лучше показать? Только не брыкайся, тебе понравится, – предложил Виктор, укладывая сестру рядом с собой.

– Ты уж не думай, что я такая отсталая, – взволнованно произнесла Людмила, глядя на нависшего над ней парня.

– А это мы сейчас увидим, Люсенька, – шептал в тишине комнаты Виктор, целуя лицо, плечи и грудь сестры.

Людмила зажмурилась, чтобы не встречаться глазами с братом. Но когда ощутила на губах требовательный поцелуй парня, отдалась нахлынувшей страсти, со всем пылом одинокой молодой женщины, жаждущей грубой, подчиняющей силы мужчины. Руки сами потянулись обнять неожиданного любовника, нежно скользя по спине Виктора. Губы женщины раскрылись, пропуская в рот проворный язык брата, протестующее замычав, при этом. Но щекочущее кружение, сплетённых языков заставило её умолкнуть, поражаясь неуёмным желаниям брата. Оставив рот, губы парня переместились на мягкие шары пышной груди сестры, играя тугими сосками на вершинах белоснежных холмов. Правая рука скользнула по бедру Людмилы и проникла в плотную щель сжатых ног, скрывающую проход в вагину, обрамлённую припухшими валиками половых губ. Пройдя слабую преграду, пальцы углубились в прорезь влажной вагины и, касаясь её стенок, нашли горошину клитора. Женщина вздрогнула, колени ослабли и разошлись. Сдержанный короткий вздох и парень развёл ноги своей любовницы в стороны. Его губы коснулись приоткрытой вагины и язык проник внутрь раковины, где нащупал под складкой капюшона вульвы горошину клитора. Тело женщины содрогнулось, томный вздох разнёсся по комнате. Никогда Людмила не испытывала столь яркого возбуждения от подобных ласк мужчины. Смущение, охватившее её, не позволяло полностью отдаться острому чувству возбуждения, которое подступало к её сознанию. Руки Людмилы блуждали в вихрах парня, то сопротивляясь проникновению в лоно, то удерживая голову Виктора, распаляясь от поднимающейся волны оргазма из глубин женской плоти.

– Остановись, Витенька, я сейчас кончу, довольно... – сквозь нарастающее возбуждение прошептала Людмила, решительно отстраняя голову брата, – хочу тебя, иди ко мне, родненький, дай мне его.

Виктор навалился на тело женщины и вложил возбуждённый член в открытую вагину, истекающую влагой живительных соков своей любовницы. Прерывистые вздохи сестры тонули в стонах доносящихся из груди изнемогающей женщины. Слезинки, одна за другой скатывались из глаз Людмилы, оставляя влажные дорожки на висках молодой женщины. Всё закончилось гораздо быстрее, чем ожидала Людмила, тело женщины не в силах сдерживать возбуждение, ответило мощной волной оргазма. Она сникла и устыдившись своего порыва перед братом, благодарно поцеловала его.

– Всё, Витюша, я кончила, давай теперь ты, милый. Скажи, как тебе будет лучше, родной.

– В попу можно? Это не так больно, если медленно.

– Знаю. Тот, проходимец, уже делал со мной такое. Для меня это всегда было жутким мучением. Ты действительно хочешь этого? Сегодня твоя ночь, малыш, тебе я не могу отказать. Петр никогда меня не просил об этом, считал, что имеет право на меня во всём. Я знала, что ты это у меня попросишь, возьми баночку на столе, я её заранее приготовила. Только не торопись, у меня этого давно не было.

– Не беспокойся, родная, всё сделаю осторожно, больно не будет.

* * *

Как-то вечером я сидела перед телевизором. В прихожке раздался короткий звонок в дверь. Не дождавшись, когда выйду в прихожую, вдруг щёлкнул замок, открывающейся двери. Вошёл Сережа и крикнул в тишину квартиры.

– Это я, мам. Чего в темноте сидишь? Снизу смотрю, окна потушены, подумал, что спать легла. У меня к тебе просьба, – начал он с порога.

– Телевизор смотрю в темноте, ты чего на ночь глядя? – озадачено спросила я сына, – что у вас стряслось?

– Ксюшку тошнит, солёных огурчиков просит. У тебя баночки с прошлого года не осталось?

– Господи! Ну, наконец-то. Дождалась я внука. Ирка ещё на прошлой неделе на огурчики перешла, а вы что-то припозднились.

– Ирина, в одного, тогда полбутылки выдула, а мы на двоих, считай – пригубили.

– Так она сама чего не зашла, тебя с работы дожидалась что ли? – обрадованно кинулась я на кухню, достать заготовки из ниши под окном.

– С работы позвонила своей бабульке и помчалась к ней на обследование. Я должен сейчас за ней заехать.

– Вот возьми пару банок и не психуй, девчонка не виновата, что тебя не дождалась, а кинулась к бабке. Преждевременные хлопоты, конечно, ну да они там профессора, им виднее. Идём, поешь, не скоро до дома доберёшься.

Я посадила Серёжку на кухне и налила из кастрюли тарелку щей с краями. Дома есть что пожрать? У меня второе готово, может, возьмёшь с собой?

– Спасибо, мамуль, Ксюха вчера готовила на два дня. Не голодаем, вроде, а вот от тебя бы, на десерт, не отказался.

– О чём только думает башка у человека! Тебе девчонку в ЗАГС срочно вести надо, или ждать будешь, когда в дверь с животом не пролезет.

– Сходим, успеем ещё. Ты мне с темы не соскакивай. Любовник объявился что ли? Или с Иркой на работе успеваете?

– Много вопросов задаёшь матери. Доедай и пошли, стресс снимать, сынок. Рано ты за помощью примчался. Тебе ещё с Ксюшей месяцев восемь можно кувыркаться без ограничений. Ну, там её профессорша сама определит сроки для ваших забав.

Я пошла к себе в комнату и, взглянув на часы, дала Серёжке минут двадцать на все удовольствия. Он, толком не раздевшись, потащил меня на кровать и поставил на колени. Заголив мне зад, без напоминаний взял со столика крем и смазал свою оглоблю. Я только охнула, как это стенобитное орудие влетело в моё нутро. По правде говоря, я стала отвыкать от таких манер сношения. Наш, Витюша, просто золото. И тебе разрешите вставить, и тебе разрешите вынуть, и спасибо не забудет, что значит понимание у мальчика к женскому полу.

Продолжение следует