Исповедь одинокой женщины (эроповесть) Часть 6

6 часть

Отправляя Сергея к моей подруге, я сознательно старалась избегать каких-либо контактов с сыном. Ему предстояло весь день провести в обществе Ирки. Она хоть далеко и не субтильного сложения, но весьма энергична и темпераментна. Кто знает, как подействовало на неё столь долгое воздержание. Я не на шутку волновалась за своего Сережу.

–Ты уж, милый, не доверяйся этой сучке, она на мужиков голодная, как собака. Вполне может покусать. У неё в родне все такие кровососы. Вцепится, как клещ, не оттащишь. Осторожней с ней, Серёженька.

– А ты откуда знаешь про неё? – Спросил Серега, пытаясь меня обнять в дверях.

– Сама рассказывала, у неё мужики долго не задерживаются. Одно слово, похотливая бабёнка чрезмерно. Ну ступай, мой хороший, потешь тётку. Сразу не накидывайся на эту убогую. Помни за чем идёшь, обои клеить, а не одинокую бабу, тем более, о наших планах ей неизвестно. Ещё перепугаешь, эту чумичку без подготовки. Виданное ли дело, считай, племянник на тётку позарился. Правда, от стыда передо мной может не подпустить к себе. Она ведь совестливая, без моего благословления может и не дать. Хотя, как подойти к женщине. Поломается и возьмёт грех на душу. Но в любом случае, о том, что я всё знаю, ей ни слова.

Однако, не успев закончить свои напутствия, я была прижата к стене и страстно облапана своим сыночком. Грубо помяв мою грудь, он всё же отступился от меня, отчего под джинсами у парня образовалась заметная выпуклость.

– Ну вот! Как ты теперь по улице пойдёшь, потерпеть до Ирки не мог? Прикройся курткой и топай, маньяк.

Выпроводив Серёжку за дверь, я почувствовала под халатом мокрое пятно на трусах. Как течная сука, любому кобелю готова дать, идиотка. Я пошла в ванную, прихватив с собой чистые трусы. Но подумав, не удержалась и достала из комода, взятый у Ирки, её запасной фаллос. Если осторожно и не глубоко в себя, то почему бы и нет, рассудила я, тем более, он немного меньше моего, купленного в салоне. Возникшая чувствительность затвердевших сосков давала о себе знать. Воспользовавшись давним, проверенным способом возбуждения своей груди, я легла на постель и подняла ко рту свою пышную грудь. Мой язык приступил к привычному вылизыванию жёстких сосков.

Истома, охватившая расслабленное тело, просила более действенного способа разрядки. Пришёл черёд, подготовленного мной фаллоса. Не пренебрегая гелем, я добросовестно смазала ствол орудия и поднесла его к промежности, вздрогнув от соприкосновения с прохладной смазкой. Валики наружных губ послушно раскрылись под давлением фаллоса, пропустив головку к воспалённому краю влагалища. Но, сдержав желание прервать процесс погружения резинового ствола в глубину влагалища, я продолжила, испытывая при этом сладкую боль, растекающуюся внутри меня. Постепенно боль уступила ощущению возрастающего возбуждения. Стон сорвался с моих сомкнутых губ, по телу расплылось тепло, ноги напряглись и.... Какое блаженство испытала я в тот момент! Как я позавидовала своей подруге в тот день! То, что произошло между Серёжей и моей Иркой я узнала с их слов.

* * *

Ближе к вечеру заявилась моя сестра. Она не давала о себе знать месяца два и вот, после короткого сообщения на мой мобильник, Надька пришла ко мне домой. На продолжительный звонок в дверь я вышла в прихожку.

– Иду, чего названиваешь, – ворчала я, открывая щеколду замка на двери, – гонится кто за тобой?

Надька чмокнула меня в щёку, передавая мне принесённый пакет.

– Чего такая смурная, Шур, не рада видеть сестрёнку?

– Нездоровится что-то, проходи на кухню, есть будешь?

– Не хочу, – отказалась Надежда, – выпить хочу. Не суетись, я принесла, давай свои рюмки. Вот колбаску порежь. Твой шаромыжник где?

– Нет его, выгнала к чертям собачьим, – сообщила я для ясности, чтобы не возвращаться к неприятной теме, – понятно, опять одна, – печально вздохнула Надька.

– Почему одна, мы с Серёжей.

–О! Они теперь с тобой живут? – недоумевала сестра, – на что они тебе сдались, у них же своя квартира.

– Сергей ушёл от Снежаны, давай, Надь, не будем об этом.

Надька разлила по рюмкам водку и не чокаясь выпила, закусив нарезанной колбасой.

– Чёрт знает, что творится в Датском королевстве, – задумчиво произнесла Надежда и повторно наполнила рюмки, – ну коли у вас опять всё по-старому, давай тогда за меня.

– Тебе опять почётную грамоту дали, шлындра? – съязвила я.

– Сама ты, Шурка, шлындра. Я теперь замужняя дама.

– Да ты что! – поразилась я, – за это надо выпить.

– Местный или из приезжих? – Деликатно поинтересовалась я у сестры.

– Не наш, – морщась от выпитой водки, с трудом ответила сестра.

– Африканец что ли?

– Почему сразу африканец? – возмутилась Надюха, занюхивая кружком колбасы.

– Наших, поди, всех перетрахала?

– Я, Шурик, с этим делом завязала... Ну почти. Если наш Володенька позовёт, неужели родному братику откажу.

– А супруг-то на это, как посмотрит?

– А кто ему об этом скажет? Ты от Вовика ничего не получала? Не звонил?

– Замужняя дама соскучилась по братцу? Так сама и позвони.

Надька махнула рукой, – захочет увидеть, сам найдёт. Шур, у тебя сейчас кто-нибудь есть?

Я пожала плечами и вздохнула.

– Ну понятно, всё со своей Иркой лесбиянствуете. Серёжка не в курсе?

– Ему не до нас. Ты со своим, как живёшь? Сколько ему?

– За шестьдесят, он, Шурочка, алкаш, но с шикарной квартирой и с приличной зарплатой. А искать молодого и богатого мне уже поздно.

– Так дело пойдёт, глядишь, и ты к нам с Иркой в клуб одиноких сердец попросишься.

– Да ни за что! Лучше под своего племянника лягу, чем с вами промежности вылизывать друг у друга, – с брезгливостью на лице возмутилась эта шмара.

– Нужна ты ему, когда вокруг столько молодых баб ходят.

– От одной из них он только что сбежал, – съехидничала Надька, – а замужняя любовница для молодого мужика – одна благодать. Он где, к стати?

– К благодати, наверное, пошёл, – в тон Надьке ответила я.

– А зачем к кому-то ходить, когда ты под боком? Нашей мамке Володька в самую пору пришёлся, а ты чего смотришь, дурёха? Или тебе с твоей Иркой интересней, чем с Сережей?

– Ты, шалава, ещё моему Серёжке скажи это! Профурсетка престарелая!

– Сама ты собака на сене. Для неё стараешься, а она ещё материт. Вот хочешь, чтобы я молчала, сделай мне, как своей Ирке делаешь. Или слабо со мной?

– А тебе это зачем? – Опешила я, глядя на Надьку.

– Понять хочу, что вы в этом находите. Или врала, что с Иркой лижитесь?

Я с сомнением оглядела Надюху и заручившись её обещанием держать язык за зубами, отправила эту шантажистку в ванную. Сходив к себе в комнату, я взяла в шкафу полотенце для Надьки и вошла к ней. За шторкой плескалась под душем Надька. Может от выпитой водки или просто от тоски по сыну, я сочла возможным для себя, сделать куннилингус родной сестре. Да и Надька после водки стала сговорчивее, а может со своим алкашом поубавила свои притязания на традиционную ориентацию.

Отодвинув штору, я заглянула за неё.

– Чего такой веник вырастила между ног? Или муж туда не заглядывает?

– Он и свет в спальне выключает, чего он там не видел?

– Там и со светом ничего не увидишь. Давай сюда мыло, подберу немного по бокам, – я взяла с полочки станок для бритья соответствующих мест и склонилась над лобком сестры.

Когда Надька, завёрнутая в банное полотенце, вышла вслед за мной из ванной, я повела её к себе в комнату и указала на свою постель.

– Полотенце повесь на стул и ложись на спину.

Чтобы не испугать заранее эту дуру, я спрятала под подушку Иркин фаллос. Сняв с себя халат и нижнее бельё, легла рядом на кровать, и потрогала плотную грудь Надьки. Да, мой Серёжка не видит эту развратницу. Он бы наигрался с тёткиными сиськами. Грудь средних размеров не расплывалась по телу под своей тяжестью, а её упругие шары топорщились вверх, увенчанные светлыми сосками. Что значит грудь, нерожавшей женщины, восхищалась я, поглаживая тугие дыньки, под пристальным взглядом сестры.

– Успокойся, не укушу, хотя, так и хочется попробовать на зубок эти вишенки, – усмехнулась я, сжимая её соски между пальцев.

Надька упорно молчала, хмуря брови, пренебрежительно ухмыляясь. Но после того, как я принялась губами втягивать набухшие соски себе в рот, она болезненно скривившись стала сопеть, прикрывая глаза. Её руки легли мне на плечи, пытаясь отодвинуть меня от своей груди, но моя настойчивость заставила её смириться. Она сдавленно выдохнула и плаксиво застонала, отвернув голову в сторону.

– Шур, хватит что ли, мне больно...

– Такую боль можно и потерпеть, – я перенесла поцелуи на её лицо, настойчиво просовывая свой язык ей в рот.

Надька возмущённо замычала, сжав зубы, но я с усилием удерживала её голову руками, не давая вырваться.

– Раскрой рот, сучка, – зло прошипела я ей в ухо, – сама же захотела...

Капризно взвизгнув, Надька уступила и разжала зубы, впустив мой язык себе в рот. Я не долго поиграла своим языком во рту сестры и вернулась к её груди.

– Дура ненормальная! – Высказалась Надька, вытирая тыльной стороной руки мокрые губы.

– Не понравилось, Надюш? – Улыбаясь, спросила я сестрёнку, – это поначалу, потом сама попросишь.

– Фу! – Презрительно фыркнула Надька, – что за радость с бабой лизаться...

– Ну если не с кем, то и баба вариант, в женских колониях – обычное дело. Там тебя и спрашивать не будут. Лежи и помалкивай, курица.

Я бесцеремонно раздвинула Надькины ноги, согнув их в коленях, прошлась ладонью по промежности, любуясь своей работой. Получилось, довольно, прилично для первого раза. Склонившись над прорезью наружных губ, я провела кончиком языка, коснувшись края выступившей бахромы вульвы. Надька дёрнула согнутыми коленями, приподняв голову над подушкой, пытаясь разглядеть, мои манипуляции с её мандой. Я резко шикнула на неё, чтобы не мешала и раздвинув пальцами набухшие кровью валики наружных губ, запустила свой язык в полость вагины сестры. При этом, она резко сжала ягодицы и глухо застонала, напряженно ожидая моих дальнейших действий. Найти клитор в складке малых губ не составило труда. Он так разбух, крупной виноградной почкой, что предательски выступил наружу из-под кружевных лепестков вульвы. Пробежав языком по стенкам вагины и заполучив в свои губы, этот набухший отросток, я с удовольствием принялась посасывать его. Надька протяжно замычала сквозь сжатые зубы, упираясь руками мне в голову. Но, остерегаясь услышать мой окрик, тот час убрала их, сжимая в кулаках простынь на кровати, рефлекторно стискивая голенями мои бока.

Пропустив под своим подбородком пару пальцев, я без труда нащупала вход в её влагалище. И погрузила их до основания, в проступившие соки на стенках горячего тоннеля. Произведя многократные погружения пальцев во влагалище своей едва сдерживаемой жертвы, я вынула руку и приняла решение перейти к основному этапу возбуждения сестры. Вытащив резиновый фаллос из-под подушки, я моментально смазала его наконечник смягчающей гелью и, на распахнутых от ужаса глазах Надьки, приставила его к раскрытым наружным губам вагины. Не успев выслушать протестующий возглас своей наложницы, я поспешно протиснула в тёмную глубину увесистый наконечник резинового ствола. Надька захлебнулась от гортанного спазма, взвизгнув от разлившейся внутри острой боли.

– Терпи, целка, дальше будет не больно, – успокаивала я свою сестру, злорадствуя над ней, вспомнив её самоуверенное заявление, лечь под своего племянника. Опасаясь разрывов, я не спеша погружала в тесную глубину Надежды резиновую модель мужского члена, пока не достигла полной глубины горячего канала. Дальше всё пошло привычным образом. Надежда вошла в такой раж, при котором она находилась в последней стадии возбуждения и недолгий финал не заставил себя долго ждать. Получив от меня заключительный горячий поцелуй, Надька безропотно приоткрыла рот и позволила мне насладиться заслуженной победой над её заносчивостью и пренебрежением к нашим слабостям с Иркой.

– Что же ты, гадина, сделала со мной!? – Простонала она мне на ухо, расслаблено лёжа подле меня. – Как мне теперь обходиться без этого с моим муженьком? – разглядывая резиновый фаллос, побывавший в ней.

– Купи себе такой же, будет чем душу отводить, – посоветовала я, а не будет чего хватать, обращайся к нам с Иркой.

– Сучки развратные, снюхались же! Этак вам и мужиков искать не нужно – заключила Надька.

– Куда же без них, мы ведь с Иркой бисексуалки, в силу необходимости, – уточнила я, – давай, ханжа, подмойся и пообедаем.

Я разогрела кастрюлю супа, нарезала хлеб и мы, выпив пару рюмок, поболтали на житейские темы, возвращаясь опять к сегодняшнему событию. В результате возникшего благодушного состояния, Надька даже согласилась с допустимостью, наших с Иркой, порочных наклонностей.

Провожая её в дверях я, на правах старшей сестры, смачно чмокнула Надьку в губы и ущипнув за мягкую ягодицу, выпустила мою дуру за дверь, взяв с неё обещание наведываться в случае необходимости.

* * *

К вечеру следующего дня Сергей вернулся домой. Я слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. В прихожей хлопнула входная дверь и зажёгся свет. Я поспешила встретить сына, на ходу застёгивая на себе халат.

– Наконец-то. Что так долго? Хоть обои успели наклеить? – с раздражением осведомилась я у Сергея.

– Всё, мамуль, успели, – весело ответил сын, снимая обувь. – Чем ты занималась без меня два дня?

– Чем я могла заниматься без тебя, Серёженька? Скучала, ревновала, тебя ждала. Она тебя хоть покормила?

Серёжка самодовольно усмехнулся и расплывшись в улыбке съёрничал:

– Последний раз я её накормил! А пожрать у нас есть? С обеда мотаюсь по городу.

– А подробнее? Вы чем там занимались? Я тебя зачем отправляла к этой похотливой болонке?

– Зачем посылала, тем и занимались, – запуская руки мне за ворот халата, сообщил Серёжка. – Вчера начали, сегодня закончили.

– Иди мой руки, сейчас поешь и расскажешь толком, с чего начали и чем закончили, и где полдня ходил.

Когда Серёжа поел и довольный отвалился на спинку стула, я выжидательно уставилась на него, жаждуя подробностей его визита к Ирке.

Вот дословный рассказ Сергея о событиях вчерашнего дня.

* * *

По дороге я вспомнил, как отреагировала Ира на цветы в тот день, когда она была у нас, а я принес букет для тебя. Дай, думаю, окажу внимание своей будущей любовнице, куплю цветочки. Ей приятно и мне проще с ней начать.

– Ты у меня, Серёня, ко всему прочему, Казанова, – одобрила я его подход к делу.

– Купил букетик, взял винца покрепче и отправился к Ирине. Но открыла дверь мне не Ирина, а её племянница Ксюшка. Я чуть не обалдел, девчонка просто красавица, только в прошлом году закончила на стоматолога, работает где-то недалеко от Иры в поликлинике. Я ведь её ни разу в глаза не видел, а тут Ира нас познакомила, пригласила в квартиру. Я даже растерялся, кому дарить цветы, кому вино?

– Кто приглашал, тому и цветы, – подсказала я. Только зачем она племяшку к себе зазвала, пройдоха? Ну ей достанется от меня, сводня старая!

– Ну это ты зря, мам. Она же не знала, зачем я на самом деле пришёл, а девочка классная.

– Надо понимать, что обои вы клеили втроём? – попробовала угадать я, прикидывая, чем мне наказать Ирку за сводничество без моего разрешения.

– Нет, как потом мне Ирина побожилась, что приход Ксении был не предусмотрен. Собственно говоря, она буквально тут же распрощалась и ушла. Оказывается, ей нужно было в туалет, вот и забежала к тётке, благо мимо шла на работу.

– Что тётка, что племянница – обе зассышки, – заключила я этот нечаянный эпизод знакомства молодых людей, – Ксения замужем или, как Ирка, в поиске?

– Пока нет. Такие красотки не ищут, таких путные мужики сами находят.

– Значит, пока не нашли. Что же тогда ушла или ты ей не глянулся?

– Да, говорю же тебе, на работу спешила. Но я могу её найти, если захочу.

– Одну уже нашёл без меня. Пока сама её не увижу, близко к ней не подходи, понял? – Предупредила я Серегу.

– А где ты её увидишь? – Спросил сын, удивлённо глядя на меня.

– Там же, где и ты. Скажу Ирке, в зубах мне её притащит, пройдоха!

– Это ты можешь! – Усмехнулся Сергей, – Ирина тебя боится, тем более после того, как у нас с ней было....

– Так, что у вас с ней было? Всё до дела не дойдём, – поторопила я своего рассказчика.

– Ирина потащила меня на кухню, чтобы закусить перед работой, я отказался, конечно. Говорю, только из-за стола. Тогда давай покурим для начала и по рюмочке для настроения. Она мне про Ксению всё твердит, что зачем где-то искать, когда всё на глазах перед тобой, с гарантией. Девушка воспитанная, трудолюбивая, образованная, а главное красивая.

Я слушаю, соглашаюсь и возразить не могу. Однако, твержу своё, что меня интересуют женщины постарше, а жениться по новой никакого желания нет.

– Так она тебя и будет ждать. Уведут же девку и останешься с какой-нибудь шмарой, типа твоей бывшей, твердит мне она.

К тому времени мы немного выпили, я ей и развил свой взгляд на супружество. Мол, не хочу из одного дерьма в другое вступать. Для этого надо погулять на свободе, а там уж, на трезвую голову, совать башку в очередной хомут. А гулять с девушками мне не хотелось бы. Возникает привязанность, какая-то ответственность, что девке голову морочить, а может ещё не женишься.

– А с кем же ты собрался гулять, умный такой?

– Да хоть с тобой, – говорю ей, – Чего мне, как ты говоришь, где-то искать, когда всё на глазах перед тобой с гарантией.

Она обмерла и на меня смотрит с испугом.

– Ты чего городишь, мальчик! Вроде не пьяные, а такое старой женщине говоришь. Я ведь твоей мамке, считай, ровесница. Да она мне голову в момент оторвёт за эти дела.

– Зря не хочешь, если узнает, то поймёт, что ты для неё надёжней, чем посторонняя баба. Не замужем, рожать от меня не будешь, любишь её...

– Конечно, оно так, а про любовь она сама тебе говорила?

– Да и так видно, столько лет вместе, считай, родные сёстры. Что она сестру для своего сына пожалела бы?

– Что же она Надежду тебе не дала, а меня суёт?...

– Ир, она даже не в курсе, о чём я тебе тут толкую.

– Как бы мне хотелось, чтобы у вас с Ксюшей что-то получилось...

– При любой жене, любовница не помеха, тем более родня.

– Шурка тебя не слышит, теоретика.

Сама сокрушается, а вижу, как самой хочется попробовать, спрашиваю её.

– Так да или нет?

Отрицательно качает головой, а сама задумчиво рассуждает:

– Мне голову оторвёт, а тебе головку, и к гадалке не ходи.

– На счёт головки есть свои сложности, – отвечаю ей:

– А что с ней – с испугом на меня смотрит, – коротковат?

– Скорее наоборот, может, посмотришь?

Возражать не стала, но и согласия не дала. Я встал и стянул с себя джинсы. Она как сидела, так и замерла, глаз не сводит с него. Потом на меня посмотрела и говорит:

– Я так и подумала, что у вас развод по уважительной причине произошёл.

Взяла его в руку, подержала немного и вдруг стала быстро раздеваться.

– Вот, блядь, дрянь убогая! – воскликнула я, стукнув кулаком по столу так, что тарелки задребезжали.

Продолжение следует