Исповедь одинокой женщины кн.2. ч.14 (эроповесть)

Книга 2 Часть 14

Уход из жизни близкого, родного человека всегда оставляет в душе незаживающую рану на долгие годы. Для Ксюши этим человеком была её бабуленька. Детство и юность она провела, живя с Анной Егоровной в её старой квартире, где стены были заставлены шкафами с книгами, в основном медицинского направления. Были книги и художественные с собраниями сочинений классиков. Анна Егоровна не запрещала внучке брать книги из шкафов, в особенности произведения зарубежных классиков. Так в руках девушки оказалась трилогия «Семья Буссардель» Эриа Филиппа, «Госпожа Бовари» Гюстава Флобера, «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси и многие другие произведения иностранной литературы.

– Мама, зачем ты позволяешь Ксюшке читать такие книги, – возмущалась старшая дочь Анны Егоровны – мать девочки, – чему она наберётся из такой литературы.

– Чему наберётся, в том и разберётся. Лучше из книг, чем от подружек во дворе.

Свою трёхкомнатную квартиру, сталинской постройки, по улице Чкалова, Анна Егоровна оставила Ксюше. Литературу по медицинскому профилю отписала в библиотечный фонд мединститута. Вся художественная литература, полностью перешла в пользование Ксюши. На помощь для переезда на новую жилплощадь, Чкалова 17, пришли: Володя, Надя с Сашей, Шура с Ирой и Клавой. Позвали Виктора, Юрик пригласил Валюшку.

– На фига эту фигуристку притащил, – возмутилась Клавка, – для мебели что ли? Ещё ноги переломает с вещами, только на коньках и может стоять.

– За свои ноги переживай, – мягко намекнул Юрка, взглянув на стройные ножки Клавы, – может ими на жизнь зарабатывать придётся.

– Дурак ты, Юрочка, зарабатывать будет мой муж, – уверенно заявила Клава, – чего лыбишься? Может, ты им и будешь.

– Каким по счёту? – усмехнулся Юрка, забрасывая на плечо скатанный матрас.

– Не тороплю. Сначала Вальку своей ревностью измучай, а там посмотрим.

– Опять собачитесь? – воскликнула Ксюша, зайдя в комнату, заполненную грудой вещей, приготовленных к погрузке на машину.

– Да, Юрочка меня замуж зовёт, – кокетливо сообщила Клава, – а я, пока школу не закончу, не соглашаюсь.

– Да не приведи бог такую сноху! – покачала головой Ксюша, – несите узлы вниз, машина пришла.

В комнату заглянула Надежда, увидев Ксюшу с чемоданами в руках, остановила её:

– Ксюш, просить тебя хочу... Ты химию, по школьной программе, ещё помнишь?

– После школы хотела на химфак в универ поступать, – вспомнила подруга, – а тебе зачем?

– Найдёшь время с Сашкой позаниматься? Выпускные экзамены в июне, а он ни в зуб ногой. Я отблагодарю, Ксюшенька.

– Обидеть хочешь? У меня вторник и четверг свободны. Пусть к шести подходит, – предложила Ксения, – ну куда ты руку суёшь, Надя! Увидят, на смех поднимут. Смотрю, ты прямо здесь отблагодарить собралась?

– Да вспомнила, Ксюш, как мы в этой комнате в первый раз... Помнишь?

– И как Шура нас тогда застукала – помню, – улыбнулась Ксения.

– У тебя кто-нибудь есть? – спросила Надя, забирая чемодан из рук Ксюши.

– Есть один... – уклончиво ответила Ксения, присаживаясь на чемодан.

– Женатый?

– Нет, холостой пока.

– Для этих дел, они все холостые. У вас серьёзно или так? – обняв подругу, продолжала расспрашивать Надежда, садясь рядом на чемодан.

– Он был моим пациентом – состоятельный человек, очень хорошо ко мне относится.

– Замуж не зовёт, состоятельный человек?

– На кой чёрт ему нужна врач-стоматолог с двумя детьми?

– Как знать, Ксюшенька, дети вырастут, только ты их и видела, останешься одна, как наша Шурка.

– У неё Клава, Ириша наведывается частенько.

– Ещё скажи – Виктор не забывает... Ты его давно видела?

– После того, как он предлагал пожениться – ни разу.

– Может ты зря отказалась? Вроде, любил тебя...

– У него есть кого любить. У моего Юрика с его Валюшей давняя симпатия, может что и сложится у них по жизни... А у тебя, Надюша, как с Володей?

– Он всё больше к Шурке льнёт, да я не в обиде на него. Есть мне с кем душу отводить.

– Ты обо мне? – удивлённо взглянула Ксюша на подругу.

– И о тебе тоже... – неопределённо пожав плечами, произнесла Надька.

– А ещё с кем? Кто он? – подозрительно глядя на Надю, подступилась Ксюша.

– Болтать не будешь? – пряча глаза, спросила Надежда.

– Надя, не заставляй меня догадываться, говори уж! Я его знаю? – затянувшаяся пауза насторожила Ксюшу.

– Надька, ты с ума сошла! Он же твой сын и, к тому же, совсем молодой.

– Володя для нашей матери был не старше Саши. А прожили, дай бог каждому.

– А муж знает?

– Я ему не запрещаю с Шурой, он не возражает, что Сашка со мной иногда спит. Надо же ему с кем-то дурь спускать, не с Клавкой же...

– Не нормальная семейка подобралась... – сокрушённо покачала головой Ксюша.

В квартиру вошли ребята и стали разбирать сложенные на полу вещи.

– Юра, Саша, забирайте эту тумбочку, несите к лифту, – дала указание Ксюша, задержав взгляд на рослом Сашке.

Когда парни унесли массивную тумбочку, Ксюша, проводив их взглядом, сказала Надежде:

– Подрос он у тебя, девчонку не завёл или тобой обходится?

– Тебе самой, Ксюш, не помешал бы любовник под боком. Учти, он у меня предпочитает женщин постарше. Хочешь, могу поделиться, мне для лучшей подруги ничего не жалко.

– Что ты несёшь, чтобы я с пацаном в постель легла?!.. Да он мою грудь сосал, если не забыла?

– Так ему не привыкать, как сосал, так и будет сосать, с тем же удовольствием.

– Дура ты, Надька! Лучше скажи, как всё у тебя с ним вышло? – спросила Ксюша.

– Как вышло?... Как-то Вовка ушёл к Шуре с ночёвкой. Ей после Сергея вовсе стало невмоготу. Для матери ребенок до ста лет детёнок. Какой ни есть, а всё, от сердца не оторвёшь. А на своего ребёнка кому пожалуешься, как не своим?...

– Не говори так, Шура не чужой для меня человек, – попросила Ксения, – может и моя вина в этом есть...

– Ушёл и ушёл, не в первой уж. Октябрь в прошлом году холодным был. Легла я спать, постель холодная, согреться не могу. Тут Сашка в дверь просунулся и говорит:

– Мам, замёрз совсем, можно я к тебе лягу?

– Ну действительно, Ксюш, у самой зуб на зуб не попадает, отопление в квартирах ещё не включили. Что ж мальчишку морозить – простынет – школу пропускать придётся. Ложись, говорю, только своё одеяло принеси, теплее будет. Накрылись вторым одеялом, вроде потеплее стало. Я к нему спиной повернулась, а его озноб колотит, ноги холоднющие. Я-то, дура, поначалу думала, что продрог парнишка, а он, стервец, просто возбудился на меня, паршивец. Членом и упёрся мне в задницу. А ты знаешь у него какой, совсем не детский, как у взрослого мужика.

– Догадываюсь, – подумала про себя Ксюша, а вслух припомнила, что ещё при кормлении Сашки обратила внимание на размер его писюна...

– Сперва хотела его шугануть с кровати, – продолжала Надька, – потом решила подождать. Не станет же он мать сильничать, побоится, что отцу скажу. Обнял меня, руку под живот положил и ждёт, как я буду реагировать.

– Что, сынок, – спрашиваю его, – мамку погреть надумал, не за этим тебя к себе пустила. Он с испугу потянул руку с меня, но я её локтём придержала, – отец, с твоей бабкой, посмелее был.

– Завела руку себе за спину, а там такое!... – говорю ему, – уж лучше со мной, чем с подружками в школе.

– С ними неинтересно – мне женщины нравятся, – бубнит мне в спину.

– Кто же тебе тогда нравится? – спрашиваю его.

– Наша школьная химичка, но она только из института и замужем за историком.

– А из своих?

– Ксения, тётка Ира, баба Шура.

– А кто больше?

– Ксения, конечно, и...– он задохнулся на вздохе, резко, ещё глубже вдавился мне в попку и выдохнул – И ты!

– У Ирки свой муж появился, ты ей и на фиг не сдался. Шуре уже не до тебя с твоим болтом. Про Ксюшу не знаю, она женщина видная, ты ей, поди, совсем без надобности. Остаюсь я – так твой отец и сам справляется, без помощников.

Ксюша вскочила с чемодана, с досадой шлёпнув ладонью по плечу Надьки.

– Всех расписали с Сашкой!? Ты просишь с ним химией заниматься или ещё чем? Я его с рождения помню – такой был ангелочек, в садик с моими ходил... Да и вырос – писаным красавцем стал, весь в мать. Володя фотографию Наташи показывал. Красивая женщина. Если твой Саша захочет, любая девчонка его будет.

– Тебя, Ксюшенька, он хочет – вздохнула Надежда. В чём парня винить?

– Надя! Перестань сватать мне своего сына и не проси меня об этом. Мало ли что ему в голову взбредёт. С какой стати мне ложиться под мальчишку, только потому, что ему захотелось взрослую бабу, девок ему мало?...

– Не сердись, Ксюшенька, я только о занятиях по химии прошу, остальное на твоё усмотрение, как решишь, я возражать не стану. Да и сама посуди, с кем ему ещё, как не с тобой? Попадётся такая оторва, как Клавка и мучайся потом с ней. А ты ведь своя, умница, красавица. Да и для тебя удобней, чем с кем-то со стороны. Будь я на твоём месте...

– Лучше оставайся на своём, – остановила подругу Ксюша, – нечего сказать... так ты ему любовницу решила найти?

– А куда мне деваться если у Сашки потребность в бабах так рано проснулась. В нашей семье, сама знаешь, инцест не возбранялся. Уж лучше со своими, чем со школьными училками свяжется. Я тебя не уговариваю, а предлагаю хорошего любовника. И знать никто не будет, только мы с тобой – не подерёмся уж. Он ведь парень ласковый, добрый. Не детей же тебе с ним рожать...

– Каждому любовнику отдаёшь часть себя, – грустно призналась Ксюша, – всегда расставаться больно, а куда деваться. Кроме Сергея у меня был не только Витя и о каждом душа до сих пор болит.

Зазвонил телефон и Ксюша пошла на кухню. Надя осталась дожидаться подругу, в расчете, что Ксения даст определённый ответ на её предложение, касательно сына. Её просьба помочь Сашке с химией, была хитрой уловкой для сближения парня с Ксюшей. Учился Сашка вполне успешно и с оценками у него всё было благополучно.

Звонил тот самый, состоятельный пациент Ксюши.

– Здравствуйте Дмитрий Николаевич, – поздоровалась Ксения с мужчиной.

–.. .

– Нет, милый, во вторник я занята. Уже соскучился? Тогда тебе лучше помириться со своей девушкой и пригласить меня на свадьбу. Я хоть со стороны посмотрю на соперницу.

–.. .

– О чём ты говоришь, дорогой? Это твой выбор и я не стану вмешиваться в вашу жизнь. Давай поговорим об этом, при встрече.

–.. .

– Тогда о чём ты хочешь поговорить?

–.. .

– А что с моей работой не так? Меня всё пока устраивает.

–.. .

– Меня, Главврачом клиники? Шутишь? Наша грымза на пенсию ещё не собирается.

–.. .

– А где эта новая клиника?

–.. .

– Конечно знаю, но там планировали открыть физкультурный диспансер, кажется.

–.. .

– Даже так? А что, вопрос уже решён?

–.. .

– И чем я твоему другу буду обязана? Он меня знает?

–.. .

– Спасибо, Дмитрий Николаевич, за лестную рекомендацию и что он хочет?

–.. .

– Втроём!? Дима, ты хоть думаешь, кому это предлагаешь? Вы себе сами не можете найти баб для ваших удовольствий?...

–.. .

– В первый и последний раз? Ты меня не обманываешь? Точно уезжает?

–.. .

– Необычное предложение с твоей стороны. А почему ему именно я нужна?

–.. .

– Так сразу ответить не смогу, я должна подумать, давай завтра поговорим...Всего хорошего, милый.

Ксюша положила трубку и задумалась. Звонок любовника был полной неожиданностью для неё. По словам Дмитрия Николаевича, его хороший знакомый – представитель из министерства здравоохранения в Москве, настоял на кандидатуре Ксении Владимировны Темниковой в качестве Главного врача городской стоматологической клиники. Это назначение открывало большие перспективы в её карьере. К мнению высокого представителя из Москвы, были вынуждены прислушаться и кандидатуру Ксении утвердили. Однако, настоятельная просьба друга Дмитрия Николаевича, организовать встречу с ней, являлась компенсацией за усилия и хлопоты с его стороны.

Это содействие, в карьерном росте рядового врача-стоматолога, было бы достойной благодарностью любовнице, за ту пару лет блаженства, предоставленных ему Ксенией. Кто знает, не окажется ли этот шаг трамплином в столичную клинику...

– Мам, в машине ещё есть место, что забирать? – донёсся из прихожей голос сына.

Ксюша вошла в комнату и, осмотрев оставшиеся вещи, решила.

– Пожалуй, эти чемоданы и ту пару узлов отправлять не будем, кровать тоже, торшер у бабуленьки есть, остальное можно выносить. Из мебели больше ничего не забираем.

– Ксюша, ты здесь жить остаёшься? – удивилась Клава, – Чур, я с тобой!

– Обойдёшься! Первое время, возможно, ещё поживу, – охладила пыл двоюродной сестры Ксюша, мельком бросив взгляд на довольное лицо Надежды.

– Забирайте эти узлы и грузите в машину, – дала она команду молодёжи.

Когда все вышли, Надька приобняла за плечи хозяйку и, чмокнув её в шею, тихо шепнула:

– Я тебя правильно поняла, дорогая? Могу Сашу порадовать?

– Ты про химию? – не оборачиваясь к подруге спросила Ксения, пряча улыбку на губах.

– Я про кровать, – уточнила Надежда.

– Давай об этом позже, не раньше чем через неделю.

– Так что мне сказать Сашке? – озадаченно спросила Надька.

– Пусть химию учит. Дай мне с собой разобраться...

– Не тороплю, Ксюшечка, я хоть обнадёжить могу парня? Переживает Саша, каждый день донимает вопросами – поговорила я с тобой или нет?

Думаю, что нам пора завести своего Виктора. А Клавка к нам сама прилепится. Уж больно слюнки у неё текут, глядя на тебя. Явная бишка подрастает.

– Ну, тебя понесло, дурёху! Молодой любовник и сопливая бисексуалка. Остынь, подруга. Размечталась!...

– Ксюшенька, какая же мать не хочет своему ребёнку помочь устроиться в жизни?... – доверительным тоном поделилась Надька, целуя ладонь Ксюши.

– И в жизни, и в постели подруги. – в тон ей продолжила Ксения.

– Не хочется у парня отнимать надежду.

– «Надежда юношей питает», вот и питай, но ничего не обещай. Кстати, ты и в дальнейшем намерена водить сына за ручку по любовницам?

* * *

С тех пор, как в семье Бориса Николаевича Темникова появился Сергей, мужчины почти перестали бывать дома, пропадая целыми днями в офисе или на объектах строек. Борис Николаевич торопил сына, вникать во все тонкости дел, необходимых для передачи в его руки своей фирмы. Планёрки, совещания, деловые встречи с заказчиками, поставщиками, требовали массу времени и сил. Приезжали домой в сумерках, ужинали и валились с ног до утра, чтобы на рассвете, лишь позавтракав, вновь уехать в офис. Женщины целыми днями были предоставлены сами себе, слоняясь по дому или наезжая в модные бутики за дорогими тряпками. Но однажды мужья пообещали вернуться засветло и провести следующий выходной дома. Хозяин по телефону приказал к вечеру подготовить сауну и отпустить прислугу на ночь домой.

– Нас ждёт сюрприз, моя девочка, – предположила Вероника.

– Возможно, если они в сауну позовут и нас, – согласилась Снежана, поглаживая округлившийся животик. Тебе, мамуль, пора принимать своего зятя не только душой, но и телом. Позволишь полюбоваться на тебя, пока мужики не приехали?

– Изволь, милая, мне пока есть чем прельстить твоего мужа, да и сноровку твоя мать ещё не утратила за эти годы. К сожалению Борис редко испытывает желание обладать своей женой. Порой мне кажется, что он женился в целях получить от меня наследника своих дел. А когда я не смогла родить ребёнка, скоро охладел ко мне.

– И переключился на меня, – напомнила Веронике дочь, – но и мне не довелось забеременеть от дорого отчима. И тут его вдохновила очередная, сумасбродная идея – отыскать наследника от первой жены. В том захолустье, куда он отправил меня обольстить Серёжу и доставить его к родному папеньке. Но всё это я узнала, пожалуй, слишком поздно. Иначе бы всё произошло гораздо проще. Не надо было скрытничать от меня.

– Всё бы так и случилось, моя дорогая, если бы ты не прельстилась каким-то проходимцем. Но не мне тебя укорять – сама не без греха. Хорошо Боря смотрел на мои увлечения сквозь пальцы, правда, строго предупредив меня, что чужого ребёнка в дом не примет. Пойду разденусь и предстану на твой высокий суд, моя дорогая.

– Да ты у меня красотка, мамуля! – воскликнула Снежана, при виде обнажённой матери, – куда смотрит твой муж? Теперь эта красота, вместе с фирмой, будет принадлежать и твоему зятю.

– Хотелось бы надеяться, моя милая!

* * *

Сергей, сидя за рулём дорогого автомобиля, вёз отца домой по загородному шоссе. Встречные машины стремительно пролетали за окнами внедорожника, скрываясь из виду.

– Хочу, Сережа, оправдаться перед тобой, – решился поговорить на чистоту Борис Николаевич, глотая коньяк маленькими глотками из металлической фляжки, – ведь твоя мать, по сей день, считает меня подлецом, бросившим вас ещё до твоего рождения. Поверь, когда она сообщила о своей беременности – счастливей меня не было человека. Твоя тётка уговорила её съездить к их брату и отметить это событие. Разумеется, я не мог отпустить жену и поехал с ними. Тебе, конечно, мать не рассказывала о той поездке и о том, что там произошло?...

– Нет, пап, она вообще о тебе никогда не говорила. А что там произошло?

– Сходили с дороги в баньку, хорошо поужинали под самогон домашнего изготовления, я захмелел за столом и меня уложили спать. Через некоторое время я очухался и хватился твоей матери. Пошёл искать и нашёл всю семейку на сеновале в неглиже. Допустим, те красавцы были выпивши, но твоя-то мать вовсе не пила, трезвёхонькая была. Меня они не видели. Тогда я понял, с кем она свою девственность профукала. Не стал выяснять от кого она забеременела. Для меня это было уже понятно. Вернулись домой и я, через пару дней, ушёл от неё, ничего не объяснив, а своей матери в письме сказался подлецом, взяв всю вину на себя. Только моя мама перед смертью прислала мне фото, где она с вами на фотографии. И подписала, что на фото её любимая сноха и внук. Там даже сомневаться не пришлось, ты в шестнадцать, как две капли воды – я. Вот и суди своего отца – подлец он или жертва обмана?

– Не мне судить тебя, папа, я похлеще подлецом оказался, – и Сергей рассказал всё, что произошло с ним за эти годы.

– Вот и выходит, что я оставил не только мою мать, но и жену с двумя близнецами, дочь от любовницы и сына от посторонней женщины. Мама велела выплачивать детям алименты или подаст в суд, – тяжело вздохнул Сергей и добавил, – а тут ещё у Снежаны будет ребёнок...

Борис Николаевич помрачнел, глядя на, проплывающие за окном автомобиля, загородные дома.

– Что ж, коли успел разбросать семя, придётся его взращивать. Темниковы не подлецы, чтобы от своих детей открещиваться. Переводы будешь посылать на свою мать, до их совершеннолетия. А к ней тебе надо съездить и всё решить. Чтобы не вышло, как у меня с твоей бабушкой. Нашим женщинам обо всём этом знать не надо.

Автомобиль въехал на территорию коттеджного посёлка и притормозил у ворот особняка Темниковых.

– Сегодня нас ждёт сауна и твоё, более тесное, общение с Вероникой. А мне уступишь Снежану. Не беспокойся за супругу, я её не утомлю. Утомлять мне уже особо нечем.

– А как к этому отнесутся наши жёны? – заехав в ворота гаража и заглушив мотор, спросил Сергей.

– Как скажу, так и отнесутся, Серёжа. Когда Снежане придёт время рожать, её обязанности в постели с тобой, перейдут к Веронике. Ты чрезвычайно плодовит, сынок, чтобы позволять себе ходить на сторону. Эдак ты всю фирму разоришь.

Закрыв гараж, отец с сыном зашли в дом. Вероника и Снежана, поспешили к ним, чтобы обнять своих мужчин.

– Сейчас девочки с полчасика отдохнём, затем попаримся, потом ужин и на боковую. На сегодня дамы меняются кавалерами за столом и в постели. Всех устраивает?

По довольным лицам женщин, Сергей понял, что распорядок нынешнего вечера был заранее обговорен членами семьи.

Продолжение следует