Исповедь одинокой женщины (эроповесть) кн.. Часть 2 3

Книга 2 Часть 3

Дети вновь погрузились в предутренний сон и Ксюша вернулась в своюв комнату. Виктор безмятежно спал, раскинув руки по постели, но прикосновение мягких губ любовницы ко лбу, заставило его открыть глаза. Улыбка тронула губы Виктора. Он приподнялся с подушки и обнял девушку. Её голова легла на его согнутые колени и приоткрытые губы Ксюши попали в плен горячего поцелуя любовника.

– Я тебя разбудила, Витюша? – виновато спросила Ксения, проведя рукой по волосам парня.

– Нисколько, я ждал тебя, – возразил парень, глядя в глаза девушки.

– Прости, милый, но нам следует немного вздремнуть. Не знаю, чем у меня закончится сегодняшний вечер. Сергей может потребовать моего внимания к себе. А я совершенно выдохлась. Ты хоть помнишь, сколько раз я кончила за ночь?

– Раз пять, думаю... – попытался припомнить Виктор, проводя кончиками пальцев по тонкой шейке девушки... – больше?

– Стыдно признаться милый, а я ведь уже не девочка, чтобы так обмирать в твоих объятиях. Меня Шура предупреждала, чтобы я не привыкала к хорошему – труднее отвыкать. Я ведь замужняя женщина, у меня семья.

– Ты решила быть для меня одной из моих любовниц? – нахмурился Виктор, заглядывая в глаза Ксении.

– А что? Мне показалось, что я тебе понравилась, – поднимая голову с колен парня, спросила девушка.

– Пожалуй, даже слишком, Ксюша, – расстроенно вздохнул Витька.

– Чем же я виновата, дорогой? Ты сам-то понимаешь, что между нами ничего не может быть другого, кроме общих встреч с моими девочками? Я не стану бегать к любовнику, опасаясь, что нас кто-то увидит. Нет, даже не говори со мной об этом, Витя. Иначе, я Шуре скажу, что мы не подходим друг для друга и больше ты меня не увидишь. Ты этого хочешь, мой милый? – строго спросила Ксения молодого человека.

– Не будем спорить, Ксюш, мы можем наговорить друг другу много незаслуженных колкостей. Оставим это, только не считай своего Сергея, таким уж ангелом с большим членом.

– Что ты можешь знать о нём? – обиделась Ксюша, – только со слов своих партнёрш, так они плохого не скажут, как и я.

Виктор иронично усмехнулся, пожав плечами и привлекая к себе Ксению.

– Витенька, может остановимся на этом? Скоро детки проснутся, а я хочу тебя покормить на дорожку. Да и Шура с ребятами уже выехала домой, – напомнила она Виктору.

– Ну и что? Они не скоро приедут, – настойчиво увлекая Ксению на кровать, настаивал парень, раздвигая податливые ноги любовницы.

– Ви-тя! Какой ты ещё мальчишка!... Зачем испытывать судьбу в таком деле. Надо же меру знать и осторожность! – отчаявшись уговорить парня, Ксения всё же сдалась, прижавшись к Виктору, – только не жди меня, у нас мало времени.

Тем не менее, её оргазм не заставил себя долго ждать. Однако, вспомнив, что парень забыл о презервативе, она застучала кулачками в грудь любовника.

– Витя, ты презик не надел, в меня нельзя! У меня опасные дни, ты слышишь меня, неслух!

Виктор, качнулся ещё несколько раз на теле женщины, извлёк натруженный за ночь член и разрядился на живот Ксюши.

Нельзя же так, – не переставая укорять парня, продолжала Ксения, устремляясь в ванную. Ты взрослый парень, а ведёшь себя как мальчишка.

Но оглянувшись в дверях, с отчаянием воскликнула:

– Чего разлёгся! Одевайся и на выход. Сейчас Ириша придёт, как будем ей объяснять твоё присутствие у меня дома?

Ксюша убежала в ванную, прихватив на ходу халатик, а Витька нехотя начал одеваться.

– Без меня не уходи, я быстренько, – пообещала хозяйка уже из ванной. Пока он обувался и надевал куртку по коридору прошлёпали босые ноги Ксении. Выйдя в прихожую, она вручила Витьке пакет с вчерашним десертом:

– Забери с собой, Витя, чтобы не пришлось объяснять мужу, откуда в доме столь изысканные яства. Извини, что не успела тебя покормить. Свой завтрак ты променял на утренний секс, так что ступай, дорогой, дома покормят.

Они пылко обнялись и, попрощавшись, Виктор скрылся за дверью.

– За чужим погонишься - своё потеряешь, – заключила Ксения, глядя в окно, на удаляющуюся фигуру Виктора – первого мужчины в её жизни. Жаль, что навсегда стёрлась из памяти их первая ночь. Да и была ли она той, о которой хотелось бы вспоминать всю жизнь...

– Может права Шура, предостерегая от душевной привязанности к чужому мужчине? Только секс и ничто другое не должно связывать меня с этим парнем, – окончательно решила Ксюша, зябко поёживаясь от утренней прохлады. Но почему-то в душе затаилась тревога и сомнение в принятом решении. Стоя нагой у окна, Ксения вдруг спохватилась и задёрнула тяжёлую портьеру в оконном проёме спальни. Есть муж, есть дети и редкие часы радости в объятиях любовника. Что ещё нужно молодой женщине в жизни?... Осудят лишь те, у кого этого нет.

Из прихожей донёсся нетерпеливый звонок и Ксюша, накинув домашний халат, поспешила встретить раннего гостя. В дверях, с ребёнком на руках стояла Ирка, переминаясь с ноги на ногу и придерживая под круглую попку Клавочку, одетую в шерстяной вязаный костюмчик.

– Ты чего в такую рань, Ириш? Клава ещё не проснулась, – забирая из рук матери спящего ребёнка, возмутилась Ксюша.

– На Володиного мальчика хотели посмотреть, они ведь к тебе его привезут, Ксюшенька, – скинув обувь с ног, Ирка побежала в туалет.

– Сумасшедшая! А если бы на улице прихватило, да с ребёнком в коляске?...

– В подворотне бы присела, коляской прикрылась... Я так уже делала, – донёсся из ванной блаженствующий голос тётки.

Ксюша чмокнула в лобик двоюродную сестрёнку и скрылась у себя в спальне. Вошедшая в комнату Ирка, застала племянницу, сидящей на краю кровати с ребёнком на руках. Высвобожденная из халата грудь Ксюши, с розовым соском во рту девочки, удерживалась ладошками Клавы. Жадное чмоканье губами разносилось по комнате.

– Ира! Ты могла бы Клавочку с утра покормить! Она же голодная, как волчонок.

– Да всё равно, к тебе шли... Ты её не перекармливай, тебе ещё троих предстоит кормить.

– Пусть уж поест, коли притащила девчонку, ни свет ни заря, – сдерживая зевоту, произнесла Ксюша.

– А ты чего такая сонная, Ксюш? И под халатом на тебе ничего нет... У тебя кто-то ночью был? – приподнимая полу халата на бедре племянницы, с удивлением спросила Ирка, – на тебе и трусов нет!...

– Не трожь, дай Клаве заснуть. – Ксюша осторожно поднялась и прошла в детскую. Малыши ещё не проснулись, она положила племянницу к ним в кроватку и, тихо прикрыв за собой дверь, вернулась к Ирке.

– Дай постель застелю, успеем выпить чайку, пока мои не проснулись, – предложила она гостье.

– Ты сперва трусы надень, а то Шурка решит, что это я с тебя их сняла, – съязвила Ирина, сидя в кресле. – И как он тебе?

– Кто? – надевая трусики, спросила Ксюша, не глядя в глаза тётке.

– Тот, для кого ты такую красоту купила. Он хоть успел их рассмотреть или так спешил, что не до них было?

– Шура, уезжая, просила не говорить тебе, что ко мне придёт Виктор, – решившись, призналась Ксюша, застёгивая за спиной лифчик, – собственно, ты и сама поняла. Она хотела, чтобы мы познакомились без вас.

– Психолог сраный! – пренебрежительно усмехнулась Ирка. – я и сама хотела предложить вам встретиться одним.

– Шура сама тебе сказала бы сегодня, – примиряюще успокоила она Ирку.

– Так тебе понравилось с Витей? – не отставала от племянницы тётка.

– Конечно, Ириш! Он что-то среднее между Сергеем и Василием.

И прямо взглянув в глаза Ирины, повторила:

– Понравилось, в нём мужская страсть хорошо сочетается с добротой. Всю ночь меня не отпускал, а под утро к Юрику ещё вставал. Хороший парень, вы с Шурой правильно говорили о нём.

Ирка пересела к Ксюше на кровать, обняла и прошептала ей на ухо:

– Может мы поторопились с твоим замужеством, девочка?

– Не знаю... Что теперь об этом говорить. Я ему так и сказала, чтобы не морочил ни мне ни себе голову, – произнесла Ксения, отрешенно глядя пред собой.

– Ну и правильно, дорогая, к чертям собачьим этих мужиков, – охотно согласилась Ирка, целуя племянницу в щёку через завитки волос.

На звонок в прихожей, женщины вышли вместе. Хозяйка открыла дверь и в квартиру один за другим вошли те, кого так они ждали.

– Принимай гостей, хозяйка, – командным голосом возвестила Александра Ивановна, придирчивым глазом окидывая невестку, – заждалась, поди, мужа любимого?

– Явилась, Кабаниха, – неслышным голосом процедила сквозь зубы Ирка, искоса поглядывая на подругу, но не утерпев, всё же добавила громче:

– Тише ты, чего орать, дети ещё спят.

– А коли спят, ты чего с дитём припёрлась?

– По тебе соскучилась, вот и пришли с Клавой на тебя посмотреть. Но бросив взгляд на приехавших, обрадованно воскликнула:

– Володечка, Надюша! Покажите сыночка, боялась пропустить ваш приезд, не увидеть мальчика вашего, – пустив слезу в голосе запричитала Ирка.

– Дай людям в дом войти, потребовала Шура, – успеешь насмотреться, с мужем хоть поздоровайся.

Ирка подставила щёку Кузьмичу, но тут же Сергей не замедлил чмокнуть её в другую, та лишь метнула в бывшего любовника уничтожающий взгляд и демонстративно отвернулась от него.

– Свою жену целуй! – язвительно подсказала она.

Ксения покорно подставила щёку мужу и приняв из рук Надежды конверт с новорожденным. Понесла его в детскую.

– Проснулись, мои сладкие! – пропела, улыбаясь Ксюша, троим малышам, сидящим за перилами кроватки, – а вот посмотрите, кого я вам покажу.

Ксюша развязала ленту на конверте и распеленала новорожденного. Вслед за ней в комнату вошла Шура и усевшись в кресле, наблюдала за скорыми руками любимой невестки.

– Как ребёночка назвали? – не оборачиваясь к свекрови, спросила Ксения.

– Сашей покойница назвала, – ответила та, не отводя испытывающего взгляда от Ксении.

– Ну?... Приходил?

– Ксюша присела рядом с ребёнком и молча кивнула.

– Было что? – настойчиво продолжила Шура.

– Было, – тихо ответила Ксюша, не поднимая головы.

– Хорошо было-то или не очень?

Ксюша вновь кивнула и тихо произнесла: – Даже слишком, вы были правы с Ирой.

– Плохого не предложу, смотри, чтобы ни кому. Ирка, прознала?

– Догадалась. Сказала, что правильно сделали, что одни встретились.

– Без неё знаю, что правильно. Ну разверни парнишку, взопрел поди в одеялках.

Ксюша развернула конверт и, освободив малыша от марлевого подгузника, некоторое время оставалась склонённой над ребёнком.

– Ну, чего там? – нетерпеливо спросила Шура, вставая с кресла и подходя к невестке.

– Вот, смотри, – со смущённой улыбкой, приложив ладонь к губам, выпрямилась Ксюша, уступая место свекрови.

– Мать моя – заступница! – воскликнула Шура, беспомощно оглядываясь на Ксюшу, – уж лучше бы негритёнка привезли! Прикрой его до времени. Молоко есть? Тогда покорми страдальца. Я выйду к нашим, чтобы не мешали.

Ксюша легла на диван рядом с Сашенькой и достала грудь. Сжав двумя пальцами тугой сосок, брызнула на губы ребёнка струйкой молока. Мальчик, ощутив тёплое молочко, зачмокал губами. Ксения вложила сосок в приоткрытый рот малыша и прикрыла глаза, ощутив, как мягкий язычок упёрся в сосок, и губы втянули струйку молока.

– Умничка моя, кушай маленький. – кинув взгляд на кроватку, где сидели три проголодавшихся ребёнка, успокоила их, – сейчас и до вас очередь дойдёт.

Юрик с возмущением глазел на явного конкурента, незаконно опустошающего грудь его кормилицы.

– Ещё эта Клавка... – пристально разглядывал Юрик, создавшуюся очередь из сотрапезников – откуда их столько набралось? Нам с Ленкой голодать из-за них?

Терпеливая сестрёнка привалилась к Юрику, посасывая воротничок распашонки братика.

Изнемогая от щекочущего ощущения в груди, Ксюша невольно возвращалась мыслями к прошедшей ночи, когда Виктор покусывал набухшие соски грудей, приводя девушку в состояние нарастающего оргазма.

– Пожалуй, для первого раза достаточно, приподняв мальчика, она дождалась, когда Сашенька срыгнул излишки молока на подложенную салфетку и уложила его на одеяльце, запеленав в простынки, она завернула его в конверт. В дверь просунулась голова Надежды.

– Ксюшенька, можно забирать Санечку?

– Всё хорошо, Надя, мальчик поел. Я сейчас детей покормлю и сцежу остатки в бутылочку, на случай, если ночью проснётся, – она передала ребёнка матери и взяла из кроватки сына, тянущего к ней ручонки.

– Не забыла я о тебе, мой хороший. Сейчас поешь, разбойник. Нет, чтобы уступить очередь девочкам, маленький эгоист.

Его быстрые ручонки залезли в раскрытый ворот материнского халата и потянули сосок полной груди ко рту.

– Смотрите, пожалуйста, какой самостоятельный, сам управился! Помощник в доме растёт, – подивилась Ксюша, поправляя сосок во рту Юрика.

* * *

Александра Ивановна разлила водку по рюмкам и предложила отметить пополнение семьи Сотниковых – Володи и Надюхи.

– Ирка, ступай к Ксюшке, хоть с детьми поможешь, нечего тебе здесь слюни пускать на выпивку. Через год наверстаешь. Сережа, иди со мной, покажешь где у вас крем для рук.

Зайдя в ванную, она села на табурет и уставилась на сына.

– Рассказывай, паразит. Санечка, чья работа? Только не вздумай врать, я и так всё поняла, как взглянула на мальца.

– Ты о чём, мам? – недоумевая спросил Сергей. – какая работа?

– Ты Вовке подсобил с ребятёнком? Думаешь я не знаю, что от него не может быть деток. Ни наша мамка, ни одна из доярок с фермы от него, за столько лет, не понесли. А уж желающих было предостаточно, половина, считай, незамужние. Да и Володькина жена столько лет хотела родить, ан не выходило. Его писюн с твоим – один в один, только что в размерах разница.

Сергей кашлянул и, смирившись, предложил:

– Мам, давай развезём людей по домам, я тебе всё по правде расскажу. Только Володю не пытай. Он в курсе всего.

– Что же вы, мерзавцы, наделали! Как им с Надькой теперь жить? Ребёнок от племянника, седьмая вода на киселе...

– Надя ничего не знает, а эта деталь перешла от кого-то по наследству.

– И я даже знаю от кого это наследство.

– Она мой инструмент никогда не видела, ей и в голову не придёт. Мы втроём только будем знать.

– Ксюшка видела, а это тебе не Надька. Враз сопоставит, чем крыть будешь, миротворец долбаный.

Шура вздохнула и подумав добавила:

– Ничего, поквитается с тобой, ты ведь не ревнивый у нас. Пошли к нашим. Вовку предупреди о сюрпризе, чтобы перед Надеждой не сплоховал, когда увидят.

* * *

На прощание Александра Ивановна забрала у Ксении бутылочку с молоком для новорожденного, поцеловала невестку и вывела из квартиры гостей.

– Ты, мать Тереза, – обратилась она к Ирке, – чеши с Клавой до дому. Мужикам ещё машину разгружать. К вечеру хозяин вернётся, – покормишь.

Не хотелось ей, чтобы невестка поделилась с тёткой о диковинной особенности маленького Саши.

Только к вечеру всё было разнесено по комнатам, привезённые вещи разложены по своим местам. По пути, в центральном универмаге, была куплена детская кроватка и приданое для малыша. Шура наказала Сергею, в обязательном порядке, перед работой привозить от Ксюши грудное молоко. И передав маленького Сашу в руки его новой матери, Шура отправила мужчин к машине.

– Теперь отвозим Василия, затем меня и ты свободен, Сережа, – распорядилась Шура, садясь в машину.

Оставшись наедине с Сергеем, Шура потребовала перейти к изложению событий, почти годичной давности.

– Рассказывай, Казанова, как удалось при муже на чужую жену залезть? Не она же тебя затащила в постель, а Вовка вам свечку держал.

– Помнишь, ты меня к Володе на январские праздники отправляла, отвезти новогодние гостинцы. Я ещё упирался, не хотел тащиться по бездорожью в вашу Тьму-Таракань. В сугробах завязнешь, хрен скоро выберешься. Ну, с тобой не поспоришь! Однако добрался благополучно, приняли душевно, по-родственному. Наталья у Володи мне понравилась, приветливая и не старая вовсе, как вы о ней отзывались. Мужу в рот глядит, чего тому захочется. Посидели, уже к вечеру дело пошло, ехать в обратную на ночь небезопасно. Да ещё Володя мне подливает помаленьку, уговаривает не спешить до утра, а там и пурга утихнет. И, вроде как, не обо всём потолковали.

– Есть – говорит, – у меня к тебе одно дельце серьёзное. Только на тебя и надёжа. Живём мы с Наташей душа в душу, а бог детей не даёт. А так хочется, чтобы бегали по дому детишки, нас радовали.

– Я к нему с сочувствием, дескать, что тут сделаешь... А он мне:

– Сделать можно, Сережа. Я ведь что хочу, чтобы моя кровь в ребёнке по жилам бежала, сотниковская кровь. Оно, конечно, я бы позволил Наташе от чужака родить, но это уже не наше семя будет. Да и ей такая слава по селу не нужна. А ты, Серёжка, нашей породы. С пелёнок тебя знаю и гость ты у нас редкий. На тебя никто и не подумает. Может пособишь с этим делом. Знать об этом никто кроме нас не будет. А дитю жизнь дашь, нам на радость и подмога на старости лет будет.

Я, по правде, обалдел поначалу. Легко сказать, дядькину жену с его разрешения трахнуть... Хотел отказаться, но тут Наталья сама в разговор вступила.

– Ты, Сергей не артачься, смотри на всё проще. Это мне ломаться надлежит, а с тобой мы и вовсе чужие. Что, тебе женщин со стороны не приходилось пользовать? Вон, твой дядька, почитай всех баб в деревне поимел. Может, за то нас Бог и наказывает, за его распутство. Может и не затяжелею я от тебя, а ты для нас последняя надежда. Не отказывай родне в таком деле.

– Как знаете, – говорю, – только у меня, Наташа, для тебя сюрприз будет.

Смотрят они, не поймут о чём это я. Встал со стула и предъявил свой сюрприз им на обозрение. Они переглянулись и Наталья робея согласилась:

– С этим оно, может, и вернее получится. Вытерплю для такого дела.

А что мне оставалось, как в таком деле откажешь? С баней возиться уже было поздно. Бухать, тем более, не стоило. Володя остался, а мы прошли в гостевую комнатку, где когда-то я дожидался тебя, мамуль, пока вы с Володей блудили. Застелила Наталья постель, сама стала раздеваться. Фигурой она на нашу Иришу смахивала и грудью вышла. А попа, скажу тебе, знатная у неё была. Наш Володя умеет выбирать.

– Тебе, как нравится по-городскому или по-нашему? – спрашивает меня.

– А в чём разница?

– На городской манер надо пояс с чулками, косметика всякая, а по-нашему голяком или в ночнушке сойдёт. Халат скидывает, а под ним, всё как она сочла, на городской манер. Говорю ей:

– Оставь, пожалуй, как есть, с чулками, только пояс с трусиками сними.

– Послушалась, лежит, старается в мою сторону не смотреть. Дай, думаю, коли меня уважила, сделаю ей куни, Вовка вряд ли её этим балует. Начал с лица, потом на грудь спустился, а как дошёл до лобка, попросил крем для рук. Дыхание у неё участилось, голосок сел.

– На полке возьми у окна. А зачем тебе?

– Пригодится. Спустился ей между ног, а там всё земляничным мылом, благоухает. Она почувствовала, что я хочу сделать, упёрлась руками мне в голову.

– Сережа, не надо это делать. Володя никогда так не делал. Стыдно в моём возрасте такими шалостями заниматься. Но я её не слушал и сделал, что задумал. Наташа, закусила губу и только жалобно стонала, умоляя меня прекратить эту пытку. Словом, когда мой член, густо смазанный кремом, коснулся влагалища и продолжил движение в глубину, Наташа только тихо повизгивала от боли, закатывая глаза и выгибаясь. Как она вытерпела мое проникновение во влагалище, трудно сказать. Раз мне даже показалось, что Наташа потеряла сознание и весь процесс молча лежала подо мной, откинув голову на подушке. Я давал ей короткий отдых и вновь раздвигал ноги любовницы. Она безропотно позволяла себя брать, практически не сопротивляясь. За дверью я слышал нервные шаги Володи, при этом Наташа зажимала рот ладонями, чтобы он не услышал её возгласов и тягучих стонов.

Вымотав Наташу до полного изнеможения, я поднялся и поцеловал рот тяжело дышащей любовницы. Она осталась лежать, глядя на меня, с полуулыбкой на усталом лице.

– Если сможешь утром повторить ещё раз, я не буду против. Ты покури недолго, я сейчас освобожу тебе постель.

– Может останешься со мной до утра? – спросил я Наташу.

Она мягко улыбнулась и молча покачала головой:

– Нет, Серёженька, не могу. Да и незачем. Володе будет неприятно, лучше утром, если он позволит.

Продолжение следует