Все мои женщины. Часть 27

"ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ"

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. РИТА

Часть 1 – я

С Лешкой мы знакомы с детства, жили в одной пятиэтажке, он на два года младше меня. Когда тебе 10 –n лет, два года – огромная разница, и поначалу я относился к нему, как к мелюзге. Но прибавлялся возраст и границы смывались, становясь менее существенными. Если пацан помоложе ведет себя, как более взрослые ребята, то к нему перестают относится свысока и принимаю за своего. Лёха стал взрослым быстро: мать ростила их с младшим братом в одиночку и семье требовался "мужик в доме". Повзрослеть жизнь заставила его сама.

Совсем уж тесной дружбы между нами никогда не было: на мой взгляд, он был чересчур шебутной – какие – то малопонятные делишки, рискованные затеи. Мог запросто ринутся в какую – нибудь авантюру, что для меня исключено.

Леха был парень веселый, в то же время – закрытый, с хитрецой. Соврать, не моргая – это ему два пальца об асфальт! Подлавливали его на брехне частенько, но так как, в основном, проступки были не "смертельные", прощали.

Кроме всего перечисленного Лешка слыл парнем любвеобильным. Сказать, что выглядел как мачо (нынешнее выражение), значит, погрешить против правды, но девок он обхаживал мастерски – я частенько сталкивался с ним, когда он вел очередную "мочалку" к себе на хату. В Лёхе присутствовал некий задор, ухарство, напор и дозированная наглость – жизненный опыт показал, что такие качества девушкам нравятся, плесень в зеленой тине никого не привлекает.

Я женился, у меня появилась семья, а Леха продолжал любовные похождения. Казалось бы, теперь у нас разные интересы, распорядок жизни и цели. И все – таки, между нами существовала невидимая ниточка, не дававшая разойтись в разные стороны и больше не пересекаться – по характеру мы оба были ловеласы. Не одного сорта ягодки, но с одного поля. Он, например, мог трахнуть и страшилку, так – для коллекции. Меня же, если баба не нравилась, на такую не затащить. Но однажды Леха поколебал мой принцип "раз не хочу – то не буду".

Он знал, где я работаю. Не часто, но заскакивал. Причем, не так, как большинство "приятелей", которые наведываются, исключительно с целью выпить на халяву или занять до получки. Леха почти всегда был при деньгах, хотя никогда не занимал высоких должностей – просто он умел крутится.

Стояла весна. На улице теплело с каждым днем. Девки сбросили обременяющие одежды, коленки повылазили из – под юбок, давая простор мужской фантазии: а что там выше? Те, кто считал свои ноги красивыми, укорачивали длину платьев до возможного минимума. Весна! Пора просыпаться от зимней спячки!

Средь бела дня заваливается ко мне Леха. Рот, как всегда, до ушей. Блестит золотой фиксой:

– Какие дела?

– Да вот: пашу:

– Чё, сильно занят?

– Да нет. А что?

Переходит на шопот (кроме меня в художественной мастерской еще 5 – 6 человек) :

– На улице ждут две тёлки, одна твоя. Поехали пороть.

У него так всегда – с бухты – барахты, с ничего, на ровном месте. Прилетит, закружит, заболтает – и вот уже вокруг всё подчинено его ритму. Он и мертвого поднимет, чтобы дерябнуть с ним: или пригласить на групповуху:)

Я не люблю, когда не по плану, когда что – то происходит неожиданно и малопредсказуемо. Но предложение заманчивое. Раздумываю. Секунды две с половиной.

– Надо только кир купить, я не успел, – добавляет Трубач (переделанная фамилия Лёхи).

– Ехать – то куда?

– У меня есть ключи от квартиры, взял у кореша на полдня. К пяти надо вернуть.

"Три часа в запасе", – автоматом фиксируя я.

– Давай! Мы тя ждем на улице, – говорит Лешка и уходит.

Отпрашиваться мне не у кого – у нас свободный режим: хочешь – иди, хочешь – работай. Но это только для постороннего взгляда классно, потому что незнакомый с обстановкой человек видит лишь перископ над волнами, вся подводная лодка скрыта внизу. У нас так: чтобы хорошо зарабатывать, надо пахать, как папа Карло – сутками, неделями напролет, иногда не приходя домой. Иначе, нифига не заработаешь. Можешь гулять, пить, веселиться, трахаться: но к художественному совету обязан представить всё, что сделал за месяц. Нечего показывать – столько у получишь, навалял гору – распишись в ведомости и лыбься. Процентов семьдесят ребят зарабатывали хорошо, 20% – очень хорошо, остальные у нас долго не задерживались – лентяев начальство распознавало через пару – тройку месяцев и выгоняло. Чтобы закрыть тему заработка, приведу один пример. Он не совсем характерный, с некими понтами, зато нарисует вам понятную картину.

Получили мы ОБЫЧНУЮ зарплату, выходим из бухгалтерии вчетвером. Вдруг один из нас говорит: "Мужики, а не слабо пообедать в "Арагви"?". Пояснение: "Арагви" в нашем городе нет, речь про московский кабак. Знаменитый, причем. Чё вы думаете, кто – нить отказался?. . Билет на аэроплан до столицы стоил 15р., плюс такси до города, плюс столик на 4 – х, обратные билеты на самолет, такси по домам.

: Вернулись к 9 – ти вечера. Каждый из нас потратил только четвертую часть полученного в кассе. Посчитайте, во сколько обойдется подобное мероприятие по

нынешним временам?

Всё, закончил пиарить себя из прошлого: ну да, проскальзывали фраерские замашки, было.

Ностальгия – страшный наркотик:

Одеваюсь, выхожу на улицу. Солнышко бьет по глазам, лужицы отсвечивают лазерными бликами. Поодаль стоят Леха и две чувихи. Подхожу.

– Знакомьтесь, это мой друг: (по имени) ! – представляет меня Леха.

Девки:

– Рита.

– Света.

"Какая их них Лешкина?".

Обоим лет 18 – 19. "Не школьницы, но и на студенток не похожи. Их техникума, что ли?".

Угадал.

Темненькая и светленькая, почти одного роста. Света понравилась больше. Кто предназначался мне, выяснилось тут же: Трубач подхватил "мой выбор" под руку и затопал к скверу, Рита взяла под руку меня. Не плотно, едва касаясь пальцами. Типа – обозначая движение вместе.

По ходу беседа ни о чем – наводим мосты.

Гастроном возле сквера. Девок оставляем снаружи, перед этим интересуясь: какие напитки предпочитают наши дамы? Не без подъёbки, конечно (что купим, то и будут пить!). "Дамы" выбирают сладкое вино. Ни hуя оригинального, стандарт.

Затариваемся: бутылка вина, бутылка водки, шоколадные конфеты на развес, хлеб, колбаса, шпроты. Пока ходим по магазину, выясняю у Лехи подробности.

– Да, обе на втором курсе техникума: Светку подцепил позавчера на танцульках: пошлялись по улице, она в общаге живет, комната на троих: у меня мать в первую смену, так что домой нельзя: договорились на сегодня, после окончания пар: я уже и ключи взял у кореша: стою, жду, а она с подругой приперлась! во, дура! надо было как – то разруливать, вспомнил про тебя".

– А ты уверен, что нас не продинамят: раз пришла с подружкой?

– Пусть только попробуют!

Выходим. "Наши" стоят в стороне, курят. Ручки на отлете, мизинчики оттопырены, сигаретки вздернуты. "Дамы, бляха – муха! Показуха!".

Леха:

– Всё пучком. Поехали!

– Лёш, нам далеко? Я обещала, что буду:

– Хорош тебе! – обрывает он Светку на полуслове. – Еще не начали, а ты уже на часы смотришь! – раздражается Труба.

Но это не гнев, так – игра в возмущение. Передавливать нельзя, вредно для яиц:)

После возмущенной фразы Лёха расплывается обаятельной улыбкой. Его ничуть не портит коронка на переднем зубе! Монстр, блин: в хорошем смысле! Следом за улыбкой идет крученый удар в "девятку":

– Какая ж ты у меня симпапулька! Правда, Рит?

Света рдеет, Рита смущенно отводит глаза.

"Умеет, гад!".

Пять – шесть остановок на троллейбусе, несколько минут ходьбы. Трехэтажный дом старой постройки, похоже, что послевоенной. Первый этаж. Труба открывает дверь, заваливаем.

Девки потухшие, без задоринки, помалкивают и зажаты. Осматриваюсь: однокомнатная квартира, высокие потолки, туалет и ванная совмещенные, маленькая кухонька, а в коридоре даже троим тесно. Леха идет на кухню, достает провизию, сам начинает все открывать и резать. Когда – то он закончил кулинарный техникум и некоторое время работал поваром в кабаке. Так что, сервировку мог сделать лучше любой зассыхи, даже с завязанными глазами. Иду в туалет вымыть руки. Заглядывает Рита:

– Ой!

– Ничё, я уже. Проходи, – вытираюсь полотенцем, висящем на крючке. Протискивается мимо меня, слегка задевая грудью. "Первый или полтора?". Ощущаю запах ее волос, вернее – шампуня: "Приятный".

Перебрались в комнату. Большого стола не потребовалось, вся снедь уместилась на половине скатерти. Девчонкам налили вина, сами хлобыстнули беленькой – не много, граммов по 100. Но даже после второй беседа не клеилась – девки отпивали по глотку и ставили стаканы обратно. Леха травил откровенные анекдоты (мастак!), я помогал, как мог, но истории подбирал не такие сальные. И что же? Наш отличный мужской дуэт должного эффекта не произвел – Света и Рита смеялись вяло.

Не сдвигался камень с дороги. Никак! Хреновые дела... Понимаю, что зря теряем время – часики тикают, минуты бегут, девки сидят смурные. Ясный пень, что боятся. Такая реакция баб лично меня не заводит – может кто – то, наоборот, распаляется, когда барышня неприступна, я – нет. Тем более, "моя" Рита далеко не симпатюлька: не страшилка, но шарма не вижу. Трахаться неохота. Совсем. Я бы с удовольствием ушел прямо щас.

Выходим с Трубой на кухню покурить и обсудить создавшееся положение. Ассоциации о положении дел у нас идентичные. Возвращаемся.

Труба садится плотно к Светке, обнимает за плечи, наклоняется к лицу, чё – то шепчет на ушко. Та хочет отстранится, но Леха не отпускает. Потихоньку осада дает плоды – бочком – бочком Трубач уводит Свету на кухню. Та оборачивается, ища глазами Риту. Вижу, что встретились взглядами. Неотрывно слежу за Риткой: что последует? Еле заметно приподнимает плечи (типа "как сама знаешь"). Если б не вперился глазами, не увидел бы.

"Странные вы, барышни: ".

Скоро из кухни стали доноситься шорохи и хи – хи. Рита поднялась с дивана и встала у окна, спиной ко мне. Курит.

"Мы с Лехой хоть вышли из комнаты, а эта... Да уж!".

Нужно было что – то делать.

(конец 1 – й части)