Её десять поцелуев. кн.2 ч.3 (эроповесть)

Книга 2 Часть 3

Хреновый из меня свинопас, – усмехнулся Сергей, – все накопленные непосильным трудом средства, спустил за поцелуй принцессы.

– А на что копил?

– Мечтал на всю принцессу

– На принцессу с чужими засосами... Считаешь, оно того стоило?

– На женщину своей мечты, Верунь, никаких денег не жалко.

– Возьми деньги в кредит у своей бабушки.

– Боюсь, что придётся долго выплачивать, – улыбнулся Сергей.

А я, подумала Верушка, разменяла свою первую любовь на случайное увлечение...не дура ли? Ненавижу себя за это...

Издалека донёсся продолжительный сигнал автобуса к отправлению. Верушка высвободилась из объятий Сергея и, разводя руками цветки кувшинок, пошла на берег.

– Отвернись, мне нужно выжать бельё, не в мокром же домой ехать. И не подглядывай, – строго наказала Веруша, – сегодня две женщины на твоих руках нужду справляли – это уж явный перебор для твоей психики.

Веруша расстегнула на себе батник и перебросила через плечо парня.

– Выжимай, остальное сама отожму, – решила она, отвернувшись от Сергея.

Стянув трусики, девчонка отжала их и вновь надела на себя. Заведя руки за спину, её пальцы наткнулись на руки Сергея, который успел расстегнуть застёжку на бретельках лифчика.

– Я же просила не смотреть! – возмущённо воскликнула Верушка.

– На такую красоту невозможно не смотреть, – коснувшись губами плеча девушки, оправдался парень.

– Не для тебя моя красота, нахал, – смущённо прикрывая руками грудь, вспыхнула Веруша, – Подождал бы, чудак, твоей была, а теперь ищи свою красу ненаглядную у Кощея Бессмертного.

Сбросив с плеч бретельки лифчика, Верушка наспех выжала его и, выхватив из рук Сергея куртку, надела её на голое тело, сунув влажное бельё в карман.

– Всю осмотрел?

Подобрав с земли джинсы, девчонка с трудом принялась натягивать их на мокрые ноги, стараясь не потерять равновесие. Сергей подхватил Верушку под руку, ловко поддёрнул джинсы у неё на поясе, предоставив застёгивать их хозяйке. Подобрав с травы футболку, парень натянул её на себя и, оглянувшись на Верушку, быстро сбросил плавки. Выжав их, вновь скосил глаза на девчонку.

– Да не смотрю я, одевайся поскорее и пошли к автобусу, – поторопила Веруша, повязывая на шею косынку, затянув доверху молнию на куртке.

– Твой Коша и грудь тебе расписал, урод, – презрительно хмыкнул Сергей, натягивая спортивное трико.

– Для любимого человека позволительно, – снисходительным тоном заметила Веруша, в упор глядя на парня.

– Ну и дура ты, Куприянова, со своим любимым человеком! Женщиной стала, а ума не набрала.

– Ещё не стала, – ехидно уточнила девчонка.

– С чем и поздравляю. Наиграется тобой и бросит, глупую.

– Не твоё дело. И вообще, Зимин, близко ко мне больше не подходи, умник. К своей Ленке-засранке, подкатывай.

– И подкачу, тебе назло подкачу! – обозлился парень, ускорив шаг.

– Быстро ты от своей мечты отказался, бабник!

– С выбором мечты явно поспешил, – в запальчивости зло бросил Сергей, – впредь буду осторожнее и подальше от принцесс.

Убедившись, что последние курсанты вошли в автобус, лейтенант дал команду отправляться и автобус, проехав густую лесополосу, вырулил на шоссе. Сергей уселся рядом с Ленкой, стараясь не смотреть, на сидящую перед ним Верушку, но свободных кресел позади не оказалось, чтобы пересесть подальше. Ленка порылась в сумке и достала бутерброд с копчёной колбасой, протянув его Сергею. Парень решительно отказался и устало прикрыл глаза от прямых солнечных лучей в стёкла автобуса. Мерное покачивание в кресле салона постепенно усыпило Сергея и парень вскоре закемарил, уткнувшись лбом в плечо своей соседки. Ленка заботливо подложила ему под голову свою косынку и задумчиво уставилась на пробегающие ряды подсолнечника за окном автобуса. Неспешное скольжение однообразного пейзажа зелёных полей, утомило девушку и её голова постепенно склонилась к голове своего спасителя.

* * *

Верушка, глядя перед собой на перегородку из оргстекла за спиной водителя, видела в ней отражение дремлющей парочки на соседних сидениях.

Хочу к Костику, – шёпотом произнесла она, готовая простить Костьке его дурацкие выходки в постели. – Сама виновата, позволяю этому балбесу издеваться надо мной. Его только моя задница интересует... Но почему так классно было с Сергеем?... Такой нежности от блохастого я сроду не видела. Может, я и зря прогнала от себя Зимина. Любовники для женщины лишними не бывают, если не допускать в отношениях необоснованную ревность. А разве я не ревную Сергея к этой Ленке?...

Бурное оживление в автобусе, заставило Верушу, задремавшую в уютном кресле, окончательно придти в себя. Сзади проснулись и Сергей с Ленкой, пытаясь выбраться в проход между креслами. Наконец им это удалось, но сумка Сергея оставалась на сетке багажника. Толпа сокурсников потянула Ленку к выходу из автобуса. А Сергей, чтобы освободить свою сумку из-под Верушиного рюкзачка, вынужден был задержаться перед сидящей девчонкой. Сумки запутались лямками между собой и ему ничего не оставалось, как снять их на колени Веруши.

– Слушай, сволочь, – прошипела Верушка ему на ухо, – порядочные свинопасы ни с того ни с сего принцесс первыми не бросают. Брошу, когда сама захочу, место любовника ещё не занято, кавалер недоделанный. Понял меня?

Сергей напрягся, поднял удивленный взгляд на Верушку, словно не веря услышанным словам и, придя в себя, согласно кивнул.

– Быстро целуй, грубиян, и вали от меня, пока не передумала. Твоя говённая муха к окну прилипла. В понедельник жди на остановке троллейбуса.

Верушка наспех подставила губы за желанным поцелуем и Сергей в сутолоке едва успел коснуться губ Верушки коротким поцелуем.

– Запомни, идиот, любовниц не обижают, их любят. Потом обсудим права и обязанности любовников – пообещала Верушка, поднимаясь с кресла.

* * *

После завтрака, Михалыч с Семёном засобирались в Управление полиции. В прихожей, Валентина успела удержать Семёна за плечо и вкрадчивым голосом поинтересовалась у того, как они с Надеждой Сергеевной провели ночь.

– Сёма, я не ревную тебя к моей матери, хочу знать, как у вас сложились отношения. Ты ей, вроде, понравился. Думаю, она для нас в доме будет очень кстати во всех отношениях. И в постели и в быту. И потом, я боюсь её надолго отдавать твоей матери. Мне она нужна для тех же целей. Да и от нас обеих ты не отказался бы, полагаю.

О лучшей тёще и не мечтал бы, – признался Семён, – жалею, что раньше не встретил эту женщину.

– Да и она, дорогой, прямо помолодела, хотя измотал её основательно за ночь. А сейчас Татьяна за неё примется со своими игрушками. Всю ночь меня донимала ими. Ты бы не избегал нашей хозяйки. Лучшей пары по темпераменту, чем ты с Татьяной Николаевной, у нас нет. Бегу, любимый, уже опаздываю, премии лишусь с нашими прощаниями, – целуя наспех Семёна, весело щебетала Валя.

В прихожую вышел Михалыч, смутившись своего нечаянного присутствия при прощании сына с Валентиной.

– Дмитрий Михайлович, – остановила Валентина мужчину, – ты нам не помешал. Я и с тобой рада попрощаться по-родственному. Сёмк, отвернись, бесстыдник. Не каждый день с генералом целоваться доводится, не говоря уж о прочем, да, Дим? – хохотнула она, прильнув к губам и без того смущённого Князева.

* * *

– Наконец-то все разошлись, черти неугомонные, облегчённо вздохнула Татьяна Николаевна, выглянув в прихожку. Теперь можно и расслабиться, слышь, Надюх, идём за мной, – молодость вспоминать будем.

– А Костика посадим на продажу входных билетов что ли? – криво усмехнулась Надежда, недовольно зыркнув в сторону сына.

–Да пусть, Надюш, смотрит. Чего он там увидит нового, кроме бабской нежности. Нам хорошо и ему не во вред, как женщины могут друг другу доставлять радость. Или с Валюшкой при нём не тёрли клиторки́ в своё удовольствие?

– Ну уж нет, Таньк, пусть сходит к себе домой, а там Веруша вернётся, как ещё сама на это посмотрит? Не надо без её ведома мальчишку приобщать к женским забавам, – настояла на своём Надежда Сергеевна.

– Да пусть проваливает, будто вас двоих зараз не драл... Драл, Костя?

– Было как-то, – неопределённо пожал плечами Костька, нехотя вставая из-за стола.

– Ступай, Костик, побудь дома до вечера, – напутствовала Надежда Сергеевна сына, – зайди к Серафиме Витальевне в двадцать седьмую. Забери жировки на оплату коммуналки за месяц. Если попросит помочь по хозяйству, подсоби по-соседски, давно вдовствует бабёнка без мужика в доме. Про бабушку много не рассказывай. Они особо не дружили. Постоянно на Серафиму кляузы в ментовку таскала. Отчество Симки ей не нравилось. Теперь уж не́кому таскать, оттаскалась, старая доносчица, сексотка.

– Точно не пригожусь, мам? – уточнил на всякий случай Костик, – Верушка и знать не будет...

– Затем и отсылаю, чтобы не узнала. Незачем тебе смотреть, как твою мать подруга дилдом шуровать станет. Всё, милок, ступай отсюда. Привет соседке передавай, загляну к ней на днях.

Проводив за дверь сына, Надежда Сергеевна прибралась на кухне и ушла в спальню подруги, расстёгивая на груди ворот платья и молнию на крутом боку.

– Выпить хочешь? – встретила её хозяйка в распахнутом халате у двери спальни.

– Только мне выпивки не достаёт. Почитай, ночь с Семёном не спала, глаза под утро не успела открыть, как он опять на меня взобрался, неуёмный. Приготовила что ли, свои игрушки, лесбиянка?

– Я их и не убирала после Валюшки, только всполоснула. Хороша наша девка, Надюш, заводная и терпеливая, не в пример тебе, в пору нашей молодости. Помнишь нашу первую ночь, упрямица? Брыкалась до последнего, хотя и поддатая была, зато уж потом, ни в чём мне отказа от тебя не было. За что и любила тебя, мерзавку. Потом долго замену тебе не могла найти. Были бабёнки, да без огонька, ушлые какие-то, выгоду для себя во всём искали, сучки плоскозадые. Раздевайся, а я всё же схожу за винишком. Уж больно ты серьёзная сегодня, опять брыкаться начнёшь. Повезло моему Сёмке с тёщей. Была б ты у меня, Надьк, помоложе, непременно поженила бы вас. Таких бы внуков мне нарожали...

Заметив лёгкое смущение на лице подруги, Татьяна усмехнулась:

– Чего зарделась вся? Живи с ним в своё удовольствие, только Валюху не отбирай у меня. После себя старшей оставлю у вас. Есть в бабёнке норов. Диму заставлю к себе в Управление её взять. Пусть вместо Зинки пристроит в секретарши. Нечего ей в магазине торчать. Будет её директор драть во все дыры за дерьмовую просрочку и вся перспектива для бабы. А ты, моя сладкая, после Сёмки просто помолодела лет на пять, заметила Татьяна любуясь ухоженной подругой.

– Скажешь ещё... – только причесалась и всё...

Татьяна Николаевна ушла на кухню за вином. Отыскав в шкачике бутылку Токайского белого и, прихватив пару рюмок, вернулась к себе в спальню. Надежда полностью раздевшись, сидела на кровати поджав под себя ноги и, обернувшись к подруге, решительно попросила её:

–Тань, попросить хочу, ты мне сегодня дай Сёмку на ночь.

– С чего вдруг? Уделает же тебя этот стервец. Сама захотела, великомученица, или он напросился?

– Не поверишь, что-то соскучилась по мужику, – пожав плечами, смущённо призналась Надежда.

– А Валюшку к Михалычу, что ли? Но в другой раз тебе к нашему генералу идти. Хороша будет семейка, муж тёщу из под себя вторую ночь не выпускает, а жена чужих мужиков забавляет.

– Как скажешь, – пряча тихую улыбку проронила Надежда, укладываясь на спину, – ты не подумай чего, Сёмка сам просил меня... – попыталась оправдаться Надежда.

– Что ж, Надьк, коли не поскупишься собой, уважу тебя, блудницу.

– Тань, только не очень долго, вторую ночь под ним тяжеловато для меня.

* * *

Потеряв всякую надежду на приятное общение с женщинами, Костик прошёл через двор и направился к себе домой. Подойдя к соседской двери, он нажал на кнопку звонка и, расслышав топтание ног за входной дверью, встал перед дверным глазком.

– Вам кого? – услышал он через дверь голос соседки.

– Серафима Витальевна, это Костя, ваш сосед, – представился парень.

Послышался щелчок английского замка и дверь приоткрылась на длину дверной цепочки.

– Костя, ты один? – поставив парня в тупик своим вопросом, замолчала соседка в ожидании ответа.

– Один, Серафима Витальевна.

Дверь вновь закрылась и цепочка звякнула стальными звеньями по железной двери. Повторилась та же процедура открывания замка и, наконец дверь отворилась, пропуская Костю в квартиру.

– Что за предосторожности Серафима Витальевна? – удивился Костик, глядя на моложавую ровесницу своей матери, в домашней лёгкой кофте и в широкой ситцевой юбке, стоящую в дверях.

– Дела тут такие... сказать, миленький, не поверишь. – Ну ты парень взрослый, с детства тебя знаю, – соседка выглянула за дверь и, убедившись что в коридоре никого нет, захлопнула дверь на щеколду, накинув цепочку, продолжила. – с Клавкой моей вы дружили, пока замуж не выскочила. Пару лет не прожили вместе, так завела, моя дура, себе любовника. А сколь верёвочке не виться, конец известный...

– Идём, Костя, на кухню, чайку тебе налью с конфетками. Поговорить мне не с кем, Клавка нос не кажет, Надежда Сергеевна не живет с вами.

– С нашей бабкой жила, теперь уж одна. На днях старуха померла.

– Да что ты говоришь, Костик?! – с восторгом изумилась Серафима Витальевна, давай помянем эту сволочь, доброго слова не найти для неё. Муж мой не дожил до светлого дня, – соседка выставила на стол початую бутылку водки и пару рюмок.

– Налей по рюмашке, Костенька, благую весть принёс мне в дом.

Костя выполнил просьбу женщины и передал рюмку хозяйке. Не чокаясь, они выпили водку без традиционной присказки о царствие небесном для виновницы «торжества».

– И чем закончилась ваша история с изменой дочери? – учтиво напомнил Костя, чувствуя тепло, разливающееся по телу от выпитой водки.

– Чем такое может закончиться, когда муж застаёт любовника в постели со своей женой – скандалом естественно и мордобоем, тем более что любовник его товарищ. Всех подробностей тебе передавать незачем, только повадился ко мне мой зятёк делиться своим горем, а скорее за утешением. Правду сказать, руки у него мастеровые, то одно починит, то другое наладит. На днях с сантехникой возился полдня. Так раньше нальёшь ему рюмочку-другую и будет с него.

Только в последнее время, – понизив голос до шепота, Серафима Витальевна продолжила, – я с ним другим манером расплачиваться стала. Представляешь, так он на меня перевёл свой супружеский долг, паразит. В мои-то годы таким заниматься с зятем! Ладно бы с чужим мужиком, а тут у дочери, выходит, как ворую. И что стыдно признаться – нравиться мне это стало. Только уговор у меня с ним есть, чтобы дочери ни слова. И в этих делах жену не обходить. Не одной мне за эту шельму отдуваться с её мужем. Я уж к его приходу и нижнее бельё не надеваю для наших свиданий. Вдруг моя Клавка притащится без предупреждения. Тогда у них вовсе супружеская жизнь развалится. Да и его мне жалко, ведь хороший парень, только женой обижен несправедливо. Я и сегодня его поджидала, да видать уже не дождусь. Давай ещё по рюмочке за твоё здоровье, хороший ты, Костик, меня выслушал, уважил. На душе аж полегчало.

Костька охотно наполнил пустые рюмки и, чокнувшись они выпили, закусив солёным огурчиком с плавленым сырком.

Серафима Витальевна, опёршись подбородком на подставленный кулак, с повлажневшими глазами, уставилась в окно. Вдруг почувствовав на своём колене тёплую ладонь мальчишки, она недоумённо перевела глаза на гостя и невнятно пробормотала:

– Чего удумал, Костюш, я ведь только поговорить, не с кем мне больше душу отвести по-бабски...

– Мне тоже, Сим, не с кем. Давай завершим нашу встречу также тепло, как и начали. Я для этих дел надёжный партнёр, если сама не станешь делиться с кем-нибудь о такой радости. Результатом тебя не разочарую.

– Да мне Надежда голову оторвёт за такую радость с тобой. Да и есть мне с кем этим заниматься.

– Может и не захочешь после меня с зятем, – предусмотрительно заверил Костька, забросив широкий подол юбки на живот женщины, не обнаружив под ним трусов, прошёлся по пуговицам домашней кофты, обнажив небольшую грудь с тёмными сосками. Серафима Витальевна, с пьяненьким упорством пыталась сопротивляться, стараясь вернуть юбку на колени.

– Костик, миленький, будет тебе над тёткой глумиться. Ты ж мне вроде племянника, – плаксивым голосом пыталась вразумить парня Серафима Витальевна, но лёжа спиной на кухонном столике, захныкала от беспомощности и неизбежности насилия соседским парнишкой. Устав от безнадёжной борьбы, Серафима сникла, уступая Костьке хозяйничать на своём теле. Колени женщины безвольно развалились, открыв доступ к заросшей промежности, чем тут же воспользовался парень, скинув с себя брюки с трусами, предъявив своей жертве невиданное ей ранее «орудие взлома».

– Господи! – обомлела она, – в жизни такого в себя не принимала. Мать, поди, не ведает о таком счастье у сыно́чка?

– Ведает, Сим, ведает. Иначе зачем бы к тебе посылала? Вот о твоём любовнике точно не в курсе. А велела тебе по хозяйству помочь при надобности. Вот я и помогаю тебе, Симочка, по силе возможности, – пояснил Костька, сжимая ладонями женскую грудь с твердеющими сосками.

– Только, сынок, плесни рюмочку тётке, что б не так зазорно было под мальцом лежать, – осушив наполненную рюмку, Серафима попросила:

Ты уж не наследи на мне синяками. Мой-то допытываться станет, ещё изобьёт, как последнюю шлюху. Драчун он у меня, шибко ревнивый.

– Конечно, Сима, буду осторожно, но и ты не рвись из рук. Минет делать тебя зять научил?

– И прежде него умела, вас мужиков, иначе, не удержишь. Только твоё богатство у меня во рту не поместится. У моего-то полностью заходит везде без остатка.

– Да ты у меня умница, жаль раньше не общались столько лет.

– Или не с кем тебе баловать было, Костик? Ты и мамку свою, поди, радуешь по необходимости?

– Бывает, что и радую. Да при нашей бабке это всегда было сложно. Так, урывками когда... Бывает, думаю, что мамке, с женщиной интереснее, чем со мной? Я уж решил, что вы занимались этим по ти́хой? – поднося крупную головку члена к губам Серафимы, предположил Костька.

– Избави Бог, Костенька! Чего не было, того не было. И в мыслях не держали, – принимаясь за дело, заверила Сима, открывая рот, чтобы принять крупную шляпку орудия, испещрённого бугристыми венами. Сдёрнув с крючка кухонное полотенце, Костик подложил его под голову женщины, перенеся руку на пухлый лобок, с седеющими волосами. Спустя короткое время, Серафима, утерев рот от вязкой слюны, переведя дух сказала:

– Ну хватит, милый, давай уж делай зачем пришёл, как бы не застали нас за этим грехом. Мне Клавку незачем искушать таким любовником. Зятёк меня недолго топчет. Я под ним и устать не успеваю, потому и жду его частенько с нетерпением.

Костька подхватил под колени Серафиму и ткнулся в приоткрытую прорезь промежности, от чего член на половину скрылся в её глубине, издав хлюпающий звук в соках уже не молодой женщины.

Аххх! – вскрикнула любовница, приподняв голову и ухватив руками парня за плечи. – что ж ты делаешь, охальник! Разве ж так делают порядочные мужики – в живое нутро женщины такую оглоблю вгонять сходу. Дал же Бог дураку счастье! Видать, Надя тебя не научила обращению с бабой.

– Избаловал тебя зятёк, Сим, своим гвоздиком. Мы с тобой ещё другие дырочки разработаем, но позже, – предупредил Костька соседку, ускоряя толчки в хлюпающее соками влагалище.

– Даже не помышляй об этом, – вскрикивая под ударами Костиного лобка о сырую промежность, наотрез отказалась Серафима. Мало изнасиловал, так ещё и изуродовать собираешься старуху. После такого, к моей двери близко не подходи, изувер, ни за что не открою!

– Какая же ты, Симочка, старуха! Моложе своей подруги будешь.

– Хватит языком болтать, паршивец, долби чаще, может успею кончить...

Разрядившись в лоно любовницы, Костька собрался в ванную, но разомлевшая Серафима, предложила свою широкую юбку.

– Всё одно в стирку и мне там утри, страдалицу. Только бы мой завтра не заявился за тем же. После твоего удальца, его хозяйство целиком в меня уйдёт.

Приведя себя в порядок, соседи вышли в прихожую. Костька благодарно прижал к себе Симу и поцеловал в губы, просунув язык женщине глубоко в рот.

– Забыла уж, когда с мужиком целовалась. Смущённо созналась Серафима Витальевна.

– А с бабой и вовсе не вспомнишь? – взглянув в разомлевшее лицо женщины, подначил Костька.

– Да зачем мне с бабой это баловство, коли у меня два полюбовника объявились, да и где такую извращенку найдёшь?

– Подружке пожалуйся, может, не откажет по доброте своей. Одиноким бабам проще понять друг друга, между женщин и обращение другое, правда, видеть такое не приходилось, но слышать приводилось. Твоя Надя собиралась на неделе заглянуть, вот и понежничаете под винишко. Скажу, что скучаешь по ней. Чуть не забыл, мать просила забрать у тебя жировки на оплату квартиры.

– На трюмо лежат, не потеряй только, ты уж заходи иногда, осерчала я чуток, а сладость с тобой получила на неделю вперёд, – призналась Серафима Витальевна, передавая листки квитанций Костьке.

– Мамке о нас много не рассказывай, – предупредил Костик, – особенно не судачь, что я подсказал тебе о ваших с ней удовольствиях. Уговорить не сможешь, так силой убеди. Она на это податлива и не обидчива. Особых проблем не будет. Желаю успеха, – попрощался Костька, отомкнув дверь. Но выходя из квартиры, успел на прощание ущипнуть за «пирожок» свою сговорчивую соседку. При этом Сима попыталась удержать его руку на себе.

Коли Надежда не испугается моей просьбы побаловать меня, прикинула Серафима Витальевна, значит, имеет опыт в этих делах, тихоня. Может меня и научит чему. А я уж для неё и Клавку не пожалею дать.

* * *

На звонок в квартиру Куприяновых, дверь Косте открыла Надежда Сергеевна.

– Жировки на оплату принёс? – спросила она.

– Дома оставил, ты ведь собиралась повидаться с Симой?

– Что ещё за Сима? Она тебе в матери годится... Ты пил с ней? Водкой за версту несёт. За какие заслуги она тебя напоила, Костя? – сурово подступилась мать, глядя на благодушное выражение на лице сына.

– Да мы по рюмочке, бабкино новоселье отметили. Она как узнала, что бабулька сменила место пребывания в этом мире, так сразу предложила по маленькой за упокой на дорожку. Не мог не уважить одинокую женщину.

– Что-то у тебя рожа слишком довольная. Её можно понять – лицо заинтересованное, чтобы бабка до места добралась без задержек. За это и бутылки много не будет. Только, полагаю, одной выпивкой у вас не кончилось, сынок. В глаза смотри, паршивец. Я ведь всё равно узнаю от неё.

– Не переживай, мамуль, она сама тебе выдаст пару фактов из своей биографии, закачаешься.

– Надеюсь, один из двух не твоя заслуга? И трёх часов с ней не хватило, патлы ещё не просохли. Я тебя не за тем посылала, чтобы вдовых старух тормошить. Изнасиловал мне подругу, мерзавец?

– Исключительно в порядке очереди, мамочка.

– Какая ещё очередь у этой старой калоши?

– Вот это первый факт в её биографии. Захвати винцо послаще, она не такое тебе расскажет.

– Сподобилась, значит, с ребёнком, паразитка старая.

– Не сразу, но только увидела мой волшебный карандаш, тут же получил полный карт-бланш, – видя недоумение в глазах матери, Костя охотно пояснил, – неограниченные полномочия и полную свободу действий, мамуль.

– Представляю этот бланш. Вот оттащит жалобу за изнасилование в полицию, бабкино занятие ей памятно, а ты, паразит, внук той самой бабки.

– Не, не оттащит, ей со мной понравилось. Звала ещё приходить, – с самодовольным выражением на лице заверил Надежду Сергеевну Костька, – ты уж сходу не подступай к ней с этим. Сама расскажет, много интересного узнаешь. А вот бельишко свежее надень. Полагаю, лишним не будет в вашем разговоре.

– Ты это о чём, стервец? Сболтнул ей чего обо мне?

– Показалось мне, что интерес у неё к этому присутствует, сама разберёшься по ходу. Но тётка аккуратная и ладная собой. А про тебя ей не говорил. Только у её Клавки ситуация благоприятная к этому. С мужем у ней проблемы не хилые.

– Смотри мне, ходок! Слишком деловым стал до баб. Узнает Веруша о твоих шалостях, будет тебе карт-бланш, идиот. Завтра же схожу к этой старой дуре, как бы не было беды.

Продолжение следует