Её десять поцелуев. ч.10 (эроповесть)

Её десять поцелуев. ч.10 (эроповесть)

– Ну наконец-то дождались! – всплеснув руками, обрадовалась приходу мужчин Татьяна Николаевна.

– Надюша, иди сюда. Познакомься с моими мужиками, – из кухни вышла Надежда Сергеевна, развязывая за спиной тесёмки фартука.

– Здравствуйте, меня зовут Надеждой Сергеевной, – протянула она руку Князеву.

– Давайте, друзья, без церемоний, – вмешалась хозяйка, обнимая за плечи подругу, – Надюша, моя давняя подруга и твоя, Сёма, будущая тёща. А это, Дмитрий Михайлович, мой будущий муж, – уточнила Татьяна Николаевна, – но проще общаться по именам, не возражаете?

– Разумеется, Танечка, мы с Сёмой только за, – поддержал предложение Татьяны Николаевны Князев.

– Вот и прекрасно мальчики. Нас интересуют подробности сегодняшнего совещания. Я весь день себе места не нахожу.

– Всех подробностей тебе знать не положено, Танюш, – уведомил Князев.

– И не надо, на работе узнаю от твоей секретутки. Скажи только одно, с меня будет достаточно – со щитом или на щите?

– Нет, мамуль, прихожка не место для таких разговоров. Сядем за стол и доложим, как положено, – прервал Семён перепалку родителей.

– И в самом деле, – согласилась Татьяна Николаевна, – переодевайтесь в гражданку, мойте руки и прошу за стол. Я так понимаю, у нас есть что отметить.

Все разошлись по комнатам готовиться к званому ужину. Валентина подошла к Семёну, расстегнула на нём куртку и поцеловала своего жениха, прильнув к его губам.

– Соскучилась, Валюш? Хочешь у нас в комнате расслабимся?

– Только не говори, что не знаешь о том, что придумала Татьяна Николаевна для нас всех.

– В общих чертах, – уклончиво произнёс Семён, избегая смотреть в глаза Валентине, – а ты, Валечка, как к этому относишься?

– Не знаю, Сём, тебе решать. Это свинг, тут свои правила.

* * *

Вслед за Верушей в спальню шмыгнул Костька, сдерживая желание поскорее обнять подругу.

– Вам чего, молодой человек? Куда с грязными лапами на постель! Брысь с кровати, вшивота приблудная! У меня это место для любовника приготовлено.

– А я тебе кто?

– Понятие не имею. Думала любимый человек, а вышло – мелкий засранец.

– Значит у нас всё? Мелкие засранцы тебя больше не интересуют? Лучше бы ты меня не вытаскивала тогда из колодца, – горько вздохнул Костька, собираясь встать с кровати, – не о чем было бы жалеть теперь.

– Костя, ты не хочешь меня поцеловать на прощание? – остановила его Веруша, – это был бы мой десятый поцелуй.

– А сколько ты их планировала?

– Десятый я рассчитывала получить от тебя в ЗАГСе, – уверенно заявила Веруша.

– В ЗАГСе его и получишь, – твёрдо пообещал Костька, поднимаясь с кровати, – запомни, Веруш, за тобой поцелуй. Ведь ты держишь свои обещания?...

– Ну, Константин, ты ещё пожалеешь, что отказался меня поцеловать. Это был твой шанс – последний. А в ЗАГСе, на моей регистрации, ты ещё побываешь, только в качестве приглашённого родственника моей Валюши.

В дверь негромко постучали.

– Молодые люди, вас ждут за столом, – сообщила за дверью Татьяна Николаевна, входя в комнату, – Костик, иди за стол, мы с Верой сейчас придём. Я, надеюсь, Веруш, вы уже успели помириться?

– Даже не начинали, а зачем? Я не отказываюсь от твоей затеи. Ты мне кого хочешь предложить, мамочка?

– Выбирай сама, дорогая, сегодня твой день.

– Тогда Валюшку.

– С Валентиной у тебя уже было. Я её себе возьму, а заодно и Костика, чтобы парню не скучать из-за твоих капризов. А для первого раза тебе лучше подойдёт Дмитрий Михайлович. Спокойный, уравновешенный мужчина, не то что Сёмка. С ним тебе понравится, по себе знаю.

– Зато я не знаю, со стыда сгорю с незнакомым мужиком в первый раз в постель ложиться.

– Должна же я тебя отблагодарить за Костика, дочка, и будем квиты. Ну, мир?

– А твоя Надежда своему зятю достаётся?

– Если у них сладится, считай, будет наша. А Сёмку непременно припугну, что тебя не получит, если не перестанет безобразить с женщинами.

– Делай, как считаешь нужным, – равнодушно пожав плечами, согласилась Веруша.

– Вот и хорошо, милая, ты у меня умница. Видать, со временем и бисексуалка будешь неплохая. А Валюху с Надеждой мы ещё утешать будем, когда Сёмка переусердствует. Постель застелила чистым бельём? За презервативы не беспокойся, Верунь, в тумбочку положила. Это с Семёном пригодится на потом. Идём к гостям, нас уже заждались.

* * *

Вот теперь все в сборе и пора начинать. Дмитрий Михайлович, может, ты нам расскажешь, хотя бы то, что нам разрешено знать без грифа секретности.

– Танюша, вполне заурядное событие, – приступил Князев. – Надо сказать, что совещание, вопреки заведенному порядку, проходило не в нашем Управлении, а в Администрации губернатора области. Из присутствующих на совещании было всё областное руководство, а также три представителя из столичного Министерства внутренних дел. Подробный анализ происшествия потребовал немало времени, но результат превзошёл наши ожидания.

– И каков результат, Дмитрий Михайлович? Переходи к сути, – поторопила Князева Татьяна Николаевна, – пора открывать шампанское или преждевременно.

– Начать с того, что нашей операции по освобождению заложников, была дана высокая оценка. Короче, по настоянию Губернатора области и единодушному голосованию, нам с Семёном присвоено очередное звание. Теперь, Танюша, ты можешь считать себя генеральшей.

– А Сёмке подтвердили звание майора? – поспешила предположить Верушка.

– На момент операции он уже был майором и в докладной в Москву, было указано, что операция была проведена двумя офицерами ГУ МВД в звании полковника и майора. Там даже не уточнили, что Семёну звание майора было присвоено буквально на днях и к тому же, он ещё не закончил академию МВД. Тут при личной заинтересованности самого губернатора области, как ни как любимая дочь в качестве заложницы, была проведена определённая работа с приведением послужного списка майора Куприянова: участие в выполнении интернационального долга, учёба в академии, безупречная служба в рядах полиции, ряд оперативных задержаний криминальных группировок. Словом, выездная комиссия из ГУ МВД РФ по Москве утвердила Семёна в звании – подполковника.

– Фьююю – присвистнула Верушка, – «Вон покатилась вторая звезда – Вам на погоны»...

– Там было ещё про звезду, – напомнил Костик, – «Но с неба свалилась шальная звезда – Прямо под сердце».

– Неуместная фраза из контекста, – язвительно парировала Веруша, пренебрежительно взглянув на Костьку.

Татьяна Николаевна восторженно смотрела на своих мужчин, с набежавшей на глаза слезой.

– Дети, прекращайте свою дискуссию. Сёмочка, открывай шампанское. Хотим выпить за вас, наши герои. Вам, мальчики, приличней будет коньяк, но не увлекайтесь, у вас впереди десерт.

– Константину лучше шампанское, а то с десертом не справится, – едко уточнила Веруша, ставя перед Костей фужер с шампанским.

– Какой у нас сегодня десерт разговорчивый, – буркнул Костька.

– Поговори мне, вшивота приблудная, – зло обронила Верушка, метнув колючий взгляд на парня.

Прозвенел хрусталь и все приступили к ужину. Костька не спеша поднялся из-за стола и тихо покинул застолье, захватив из прихожей куртку с ключами от своей квартиры.

– Веруш, а куда у тебя Костик делся, склонившись к дочери тихо спохватилась Татьяна Николаевна.

– Почему у меня, скорее у вас. Я его услугами не пользуюсь, в туалете, наверное, – усмехнувшись, предположила Верушка.

– С чего это, он даже не ел, у него тарелка пустая. Детский сад какой-то. Ради такого дня могли бы и не трепать нервы матери. Красиво начали и мерзко закончили.

– Я ничего не заканчивала. А таких блохастых только свистни, колодцев не хватит.

– С таким, как у Костика... ещё поискать, дочка. Дело твоё, только я выгонять его из семьи не буду, а ты поступай, как хочешь...

Закончился праздничный ужин и женщины вынесли посуду на кухню, освободив обеденный стол посреди зала.

– Порадовали вы нас, мужики. И живы остались, и в званиях не обижены руководством, а теперь пришёл и наш черёд вас порадовать, – сообщила Татьяна Николаевна, вернувшись за стол. У нас образовалось три семьи, Впрочем, вернее сказать, что две. Возможно, третья когда-нибудь восстановится или образуется в новом составе – время покажет. Вот для крепости наших семей, предлагаю объединить их в одну общую. С женской половиной семейства я согласовала. Мужики должны дать на это добро, с определёнными обязательствами со своей стороны. Всё это касается не только секса, но и в рамках быта, невзирая на чины. Добавлю ещё, что сексуальные связи у мужчин на стороне категорически запрещены. Товарищ генерал, свою Зинку из секретуток уволь от греха подальше. Не гоже генералу прапорщицу у себя в кабинете раком пользовать. А майор тебе и дома даст бесплатно. К Семёну частично это тоже относится. Тут, мальчики, вас есть кому отвлечь от излишних фантазий. Голодными ходить не будете. С нашей стороны отказывать вам в ласке запрещается, разве в определённые дни, но на подмену всегда можете рассчитывать на кого-то из нас. Беременность у Валюши и Верушки допустима только от супругов и никого другого. Презервативами не пренебрегать. Возражения с той и с другой стороны имеются? Вот и чудесно. Для первого раза распределение нашего “десерта” я возьму на себя. Учитывая интересы семейства Куприяновых, рекомендую Семёну познакомиться поближе со своей тёщей. Надюш, зятёк в твоём распоряжении. Сёма, побереги мне подругу, самой нужна. Твою Валентину я себе оставляю, ей завтра на работу.

Татьяна Николаевна приобняла рядом сидящую дочь и произнесла, обратившись к Князеву:

– Тебе, Дима, доверяю самое дорогое для меня. Она самая молодая из нас. По доброму с девчонкой, чтобы ей не раскаяться. Веруша, тебе с твоим любовником будет хорошо – жалеть не придётся.

– Я пока наведу порядок на кухне, – вызвалась Валентина, вставая из-за стола.

– Мужики, покурите на лоджии, а женщины будут вас ждать у себя в комнатах. Наденька, построже с Сёмкой. Мужик хороший, но увлекающийся.

– Не впервой, Тань, договоримся как-нибудь, – заверила подругу Надежда Сергеевна.

– Веруш, всё необходимое у тебя в тумбочке. Не всем премудростям я тебя обучила, но сама разберёшься. Наука не сложная. Согласишься на анал, мазь в верхнем ящике тумбочки. Дима тебе сделает осторожно, больно не будет. Смотри на него, как на члена семьи и зови так же по имени. Тебе с ним жить, привыкай понемногу. Косте ещё поучиться у моего Димы. Мы с ним эту науку вместе постигали. Твоим отцом мог бы быть, не будь жены. Да и при ней бабы с него не слазили. Смотри, дорогая, не уведи у меня мужика. Для того и устроила нашу семью. А твоего «блохастого» мы вернём, коли захочешь после наших мужиков. Если захочется сладости с бабой, мы всегда рядом. А Диме ты очень нравишься. Видела я, как он на тебя смотрел за столом. Потому и отдала тебя ему. Сёмка – грубый мужик, сама слышала, как он меня буквально насиловал и Валюшку не пожалел в первый раз, паразит. Ему секс нужен чаще, чем другим. С войны таким пришёл Теперь-то уж остепенится с нами. Ну, ступай к себе, я Диму через душ к тебе отправлю.

Заглянув на кухню, Татьяна Николаевна подошла к Валентине и, развернув её к себе лицом, пылко обняла девушку.

– Никого я так сильно не хотела, как тебя, Валь. Даже твою мать меньше любила. Вялая она была какая-то. Бывало, грубо вела себя с ней, а она только задыхалась от страсти и не перечила ни в чём. Не знаю уж, какой сейчас стала...

– Такая же безотказная, не в бабку пошла, потому и Костьку не гнала от себя, когда он её тискал втихомолку. Однажды увидела их и решила, чем я хуже братца? Однажды меня припёрло, напоила мать и залезла к ней в постель. Поначалу отбивалась, плакать принялась, затем смирилась и больше не гнала от себя. Уж потом мне про тебя рассказала и я поняла, что ты её такой сделала. Мужей её наша бабка отвадила, Костик ещё малец был, хотя шустрый оказался, стервец, а у меня была небольшая практика с одной девчонкой из нашей группы. Но как увидела тебя, поняла, что моей будешь, подлая, – Валентина склонилась к свекрови и несильно куснула любовницу в шею.

– Бешенная! – воскликнула Татьяна Николаевна, возвращая дерзкий поцелуй с сияющими радостью глазами. Живьём готова тебя съесть, мерзавку. Разберусь только, кому под кем лежать.

– Дашь мне мою Веруньку – я под тобой, – пошла на компромисс Валентина.

– Посмотрим, может, и дам. С родной дочерью не так сладко, как со снохой.

С лоджии послышались шаги мужчин.

– Вы что-то, ребятки, не торопитесь к своим дамам. Давайте оба в душ и не долго там, а то любовницы заснут в ожидании вас.

– Сёма, сынок, прошу об одном – побереги нам Надюшу. Такого зверька, как ты, у неё не было никогда. Анал знает, но с твоим поленом ей с непривычки трудно будет. Будешь мучить женщину, сбежит от нас и Валентину заберёт. Ступай в душ.

– Так, мой генерал, ты мне за дочку головой отвечаешь. Парень ты в годах, однако, от презика не отказывайся. Не мне тебя постельным премудростям учить, с молодости себя считаю пострадавшей от любовного угара с тобой. А сколько твоих стерв из кабинета гоняла... И с аналом не торопись. Конечно, лучше тебя Сёмка не сделает. Но дырявить девчонку в двух местах с первого раза не стоит, если сама не захочет. Иди к Сёмке, прими душ и отправляйся к Веруше.

* * *

Веруша ушла к себе в комнату. Подойдя к прикроватной тумбочке, она заглянула в верхний ящик и убедилась в том, что в нём лежало всё необходимое, о чём говорила ей мать. Даже стакан с водой был предусмотрено оставлен возле неяркого ночника. Стянув с себя платье, она отбросила его на диван, ощущая лёгкий озноб в теле. У Веруши возникло острое желание выпить что-то, что могло бы согреть её изнутри и унять лёгкую дрожь в пальцах. Отрешенно глядя на дверь, она сидела на диване в ожидании Дмитрия Михайловича.

С ранних лет Веруша помнила Князева статным красавцем офицером и добрым другом семьи. Со временем, она стала всё чаще ловить на себе его внимательный взгляд. По его протекции Веруша без проблем поступила в престижный полицейский колледж, где учились многие отпрыски работников МВД. Привычное обращение к своему покровителю, сменилось с дяди Мити на Дмитрия Михайловича. Для Семёна Князев стал просто Михалычем, особенно после возвращения из Афганистана. А вот сейчас сюда войдёт Дмитрий Михайлович и Веруша впервые назовёт его домашним именем Дима. Послышался короткий стук в дверь. Первым порывом Верушки была мысль потушить ночник на тумбочке, но сил лишь хватило встать на ноги у кровати. Дверь медленно приоткрылась и в проёме появилась фигура Князева в банном халате, перехваченным пояском.

– Верочка, я могу войти? – спросил Князев низким, с хрипотцой голосом.

– Заходите, товарищ генерал, – живо предложила девчонка, шагнув ему навстречу.

– Вольно, товарищ курсант, – с улыбкой на губах принял приглашение Князев.

– Как прикажете к Вам обращаться? – будничным голосом спросила Веруша, – не хотелось бы пользоваться именами, придуманными чужими людьми. Можно Димой, как мамка, можно Дмитрием Михайловичем, как на службе, а можно Михалычем, как Сёмка. Кстати, а как Зинка Вас величает вовремя любовного акта?

– Знаешь, Верочка, давай на ты – по домашнему и без воинских званий. Ну, конечно, не отчимом и не папой. Тебе самой-то, как бы хотелось?

– Хочешь, я буду звать тебя Мишелем?... Романтично и интимно, – предложила Верушка, кокетливо притрагиваясь к поясу халата на Князеве.

– Что я лягушатник какой-то? – отверг идею с именем Князев. Не об этом я сейчас думаю. Чёрт с ним с этим именем, как хочешь, так и зови, но в постели лучше молчи. Я тебя так давно хотел, что глупо сейчас обсуждать все эти мелочи. Для мужчины свойственно воображать себе идеал женщины мечты. Ты для меня всегда ей была, даже, когда школьницей тебя знал. Хорошо, что я не стал твоим отцом, малышка.

– Ты это сейчас обо мне? Спасибо, мой родненький. Я не для кого не была женщиной мечты, – признательно прижалась к груди Дмитрия Михайловича Веруша.

– Хочешь, я правду тебе скажу, миленький? Я в тебя с детства была влюблена. И в колледж полиции из-за тебя пошла. Хотела, после окончания у тебя работать, как Сёмка. А потом, вы два дурака попёрлись в Афган, и я каждый день молилась, чтобы вернулись живыми. Мне даже было обидно за себя, потому что Сёму ты всегда любил больше меня.

– Неправда, Веруша, любил я вас обоих одинаково, но твой отец недолюбливал меня, а тебя он просто боготворил. Не мог я при нём проявлять к тебе свои чувства, да и Таня не допустила бы этого. Одно знал, что всегда буду рядом с тобой, Веруша, а теперь ты мне дороже всего, что осталось у меня в этой жизни.

– Спасибо тебе, мой родной. Судьба справедливо распорядилась мной, отдав тебе. Ты единственный, кому подарю себя с радостью. Люби свою Верушу. Ложись, я только разденусь и буду твоя.

Веруша сняла с себя остатки одежды, вынув заколку из волос и подошла к окну. В центре двора, на детской площадке, маячила чья-то одинокая фигура.

Конец 1 книги