Дела семейные. Часть 15

Дети вопросительно переглянулись и одновременно кивнули друг другу.

— С вами все понятно, - сказала Кэти, - можете начинать раскладывать диван-трансформер. Учтите, что разрешенное вам пространство для секса – это только гостиная. Так что не переносите свои ласки в другие помещения. Только здесь. И новую простынь постелите.

Дэвид тут же радостно направился раскладывать диван. А Сью поинтересовалась:

— Мама, я хотела бы сначала принять душ. Время в душе засчитывается в отведенные два часа?

— Я сегодня добрая – так что прибавим вам еще пятнадцать минут. И вот еще что. В знак доверия к вам в первый разрешенный период мы с папой не будем присутствовать с вами в гостиной. Просто через два часа пятнадцать минут крикнем вам, что ваше время кончилось и все. В дальнейшем наше право на присутствие во время вашего секса не означает, что мы все время будем стоять у вас над душой, контролируя каждое ваше движение. Когда захотим, тогда и присутствуем - вместе или по одиночке. Все-таки гостиная – это общее пространство, на которое каждый из нас имеет равное право.

С этим словами Кэти взяла меня за руку и мы отправились в свою спальню на второй этаж. Моя жена шепотом сказала:

— Дверь оставим немного приоткрытой – я хочу слышать, что они там творят.

Нужно сказать, что гостиная с высоким потолком у нас находится в центральной части таунхауса и имеет хорошую акустику - так что из коридора второго этажа при желании вполне можно расслышать то, что происходит внизу.

Я тоже навострил уши.

— Ты знаешь, я поражена до глубины души. Ну всего ожидала от предков – но только не такого, - послышался голос Сью.

— Нам очень повезло, что у нас с тобой такие мировые предки. Может, мне тоже с тобой в душ сейчас? – предложил Дэвид.

— Правила есть правила. Нам же ясно сказали, что наша территория – гостиная и у нас всего два часа. Так что я побежала в душ.

Кэти ободряюще кивнула мне и молчаливым жестом показала мне на постель, не отходя сама от двери. Я разделся и забрался под одеяло. Кэти еще несколько минут подслушивала, потом закрыла дверь и присоединилась ко мне.

— Что там слышно? – негромко спросил я.

— Они больше уже не разговаривают. Начали целоваться. Может, мы за ними последуем и все будем повторять синхронно? Хотя отсюда уже почти ничего не слышно. Пойду-ка я открою дверь настежь. Или нет, это будет неправильно. Господи, я уже и сама не знаю, что прилично и что неприлично в нашей ситуации. Что-то я уж совсем разнервничалась из-за всего этого.

Я обнял жену и привлек ее к себе, начав целовать в ухо. Скоро она расслабилась и начала отвечать моим ласкам. Кончик ее языка высунулся изо рта и прошелся по моим губам, поддразнивая мое возбуждение. Ее губы то входили, то выходили из моего рта, втягивая мой язык в ее жадно манящий в себя рот.

— Пососи мою грудь, - попросила меня Кэти, - пососи так сильно, как только можно.

Мой рот атаковал ее соски, целуя, облизывая и обдавая их горячим дыханием, пока напряженная головка моего члена скользила по ее бедрам и мягкому животику. Затем она поцелуями спустилась вниз по моему телу вплоть до моего торса. Она уделила особое внимание этой сверхчувствительной области ниже пупка и выше лобковых волос. Вместо того, чтобы играть с моим членом, она быстро направила мой член глубоко в свой теплый и влажный рот. Этого было достаточно, чтобы дать мне знать о том, насколько она нуждалась во мне.

Я раздвинул ее ноги и взглянул на ее прекрасную киску. Она была полна запахом вождевления, дразнящим мои ноздри. Я перевернулся, приложил головку своего члена к ее щели и легко скользнул в нее. Мое напряженное тело начало сильно раскачивать ее. Вскоре мы нашли свой общий стиль движений, который быстро стал довольно жестким. Гладкие ноги Кэти удерживали меня, не давая выскользнуть из ее мокрой вагины.

Каждый раз, когда мои бедра шлепали ее, Кэти кричала и громко стонала. Мне пришло в голову, что наши дети сейчас точно все это слышат. И это понимание меня возбуждало еще больше. Ее ногти царапали мою спину, она дрожала всем телом, и мы оба дышали, как бегуны на длинные дистанции. Я в который раз осознал, что Кэти была светом моей жизни и невероятно увлекающей партнершей по ласкам, в которой уживались очарование и похоть, смущение и озорство.

— А ты хотел бы сейчас быть в гостиной? – спросила Кэти, немного отдышавшись после оргазма.

— У меня тут противоречивые ощущения. Наверное, скорее да, чем нет, - ответил я, - но раз уж ты объявила им, что сегодня у них разрешенный период без нас, то пусть так и будет. Честно говоря, после того как я послушал их разговоры со мной после их секса, то у меня в голове столько мысленных образов, что хватит на всю жизнь.

— Совсем-совсем не тянет в гостиную? – продолжала ёрничать надо мной Кэти.

— Знаешь, милая: иногда человек не вполне готов признать реальность. И пока ты не столкнешься с этим лицом к лицу или не окажешься в ситуации, когда у тебя не будет другого выбора, кроме как столкнуться с этим лицом к лицу, ты никогда по-настоящему не признаешься в том, что это происходит. С глаз долой, из сердца вон. В психологии это называется созависимым отрицанием: ты словно просишь других помочь тебе отрицать или игнорировать истину.

— Ох уж эти психологи. Так и хочется иногда сказать вам что-то вроде совета врачу: «Исцелись сначала сам». Лично я не созависима, - решительно заявила Кэти.

В этот момент из гостиной до нас донесся крик наслаждения Сью. Словно в подтверждение слов моей жены. Меня это изрядно позабавило…

В общем, мы все четверо довольно нескучно провели эти два часа на разных этажах. Потом Кэти вышла в коридор и крикнула:

— Дети, ваше время истекло. Давайте по своим комнатам. Спать пора, уснул бычок, лег в кроватку на бочок.

Ответом ей был веселый смех Дэвида и Сью.

р.S. от Шехеризады. Я все-таки хочу ответить на вопрос о том, почему в моих переводных и околопереводных вещах часто встречается тема инцеста.