Тайная жизнь викторианской семьи. Часть 1

Моя сексуальная жизнь началась через пару месяцев после моего восемнадцатилетия. Это произошло совершенно неожиданно, без каких-либо желания с моей стороны и не было добровольным ни с моей стороны, ни с других участников. Однако это быстро изменилось. Я скоро доберусь до непристойных подробностей, но сначала обозначу декорации на сцене.

Я родился в Лондоне в самом конце викторианской эпохи, хотя вскоре моя семья переехала в деревню. Точнее переехал я с мамой и тремя старшими сестрами, а отец остался в Лондоне. Он был членом парламента, поэтому мог проводить все свое время в столице, наслаждаясь жизнью богатого влиятельного человека. Отец моего отца сколотил состояние на инвестициям в строительство железных дорог, и это обеспечивало образ жизни моего отца без каких-либо реальных усилий с его стороны. Род моей мамы был старинным и, хотя принадлежал к среднему дворянству, был связан родственными узами с многими влиятельными семьями страны.

В семье моего второго деда было несколько дочерей, и мой отец почему-то выбрал среди них именно мою мать Бриджит. Это был типичный для своего времени брак по расчету: моя мать вышла за него замуж, чтобы материально обеспечить семью, а мой отец взамен получал возможность использовать связи рода моей матери для своей политической карьеры. Поначалу все шло хорошо, моя мать наслаждалась жизнью светских кругов столицы и устраивала вечеринки для моего отца, которые объединяли его политических коллег. Ее первый ребенок появился на свет спустя год после свадьбы. Мой отец был разочарован тем, что это была "всего лишь" дочь - это моя сестра Абигейл, которую в семье звали Гейл. Не прошло и года, как родился второй ребенок девочка Бетани (Бет). Это стало еще одним разочарованием для моего отца. Год спустя третье его настигло третье разочарование в лице младшей дочери Кэтрин (Кэти). И лишь год спустя, наконец, он получил своего сына, то есть меня, Дэниела. В этот момент, произведя на свет наследника, он потерял интерес к своей семье, и вскоре мы переехали в тихую деревню на дальней ветке железной дороги.

Симметричный двухэтажный особняк в георгианском стиле, в котором мы поселились, был довольно большим. Обычно мы пользовались только левым крылом здания. Когда приезжали гости, то открывалась центральная секция, а когда гостей оказывалось уже совсем много, то открывалась и правое крыло. По своему быту мы были нетипичной для наших социальных и финансовых обстоятельств семьей, поскольку в нашем особняке никто из прислуги не жил и на ночь мы оставались впятером. Днем из деревни приходили горничные, садовники, сторожа. После пяти вечера они все расходились по своим домам. На час позже задерживалась лишь кухарка, чтобы приготовить нам ужин к шести часам вечера. Живя в деревне и ведя деревенский образ жизни, мы придерживались деревенских часов и ужинали очень рано по стандартам городского общества.

Когда мы стали старше, к нам стали приходить учителя, чтобы помочь нашей матери дать нам образование. Нам преподавали латынь и французский язык, историю, литературу, математику, естественную историю и философию. Все мы четверо были умными детьми и жадно впитывали новые знания. Воспитывая в нас практическую сметку наша мама старалась привлекать для уроков практиков определенного профиля, живших по близости. Инженеры объясняли нам, как математика делает возможным то, что они строят. Фермеры рассказывали, как как принципы биологии помогает им производить лучшие урожаи и стада. Мам часто приглашала в гости семью из Франции, поселившуюся неподалеку, чтобы мы могли попрактиковаться во французском языке. Хотя у нас не было собственных конюшен, мама брала лошадей на ближайшей ферме, которых приводили к нам любое время, когда мы хотели покататься, - так что все мы стали отличными наездниками. Хотя между нами, детьми, иногда возникали ссоры, большую часть времени мы прекрасно ладили и все обожали нашу маму. К тому времени, когда мне исполнилось восемнадцать летя был крепким рослым широкоплечим парнем. Поскольку мои сестры были на голову ниже меня, а мама - еще ниже их, то я был достаточно силен для того, чтобы любую из них взять за за талию и посадить их в седло, не прибегая к помощи подставки.

С отцом мы виделись редко. Мамам аккуратно посылала ему раз в месяц письма с новостями о наших успехах в учебе. Раз в год во время парламентских каникул мы на неделю уезжали поездом в Лондон для свидания с отцом. Это было неловкое время для всех нас: он не чувствовал себя комфортно с нами, а мы - с ним. Мне не нравилось, как он смотрел на моих сестер и обращался с ними, как будто они были пустых местом. Теперь, оглядываясь назад, я также вижу, что мама позаботилась о том, чтобы он никогда не оставался наедине с моими сестрами.

Все мы были светловолосыми и голубоглазыми. Наши волосы немного отличались по цвету, но не сильно, мои были самыми светлыми, возможно, потому, что они больше подвергались выгоранию под солнцем. Как джентльмен, я обычно носил шляпу, но когда я работал на местных фермах, я одевался в грубую одежду и ходил без шляпы. Когда я брал их за талию, чтобы посадить на лошадь, я чувствовал, что у нашей матери на груди и на бедрах немного больше плоти, чем у моих сестер, но она ни в коем случае не была полной.

Мы вызвали небольшой скандал в округе, поскольку четыре женщины нашей семьи стали ездить верхом на своих лошадях в обычном, а не дамском боковом седле. Когда мне было десять, лошадь Бет что-то спугнуло, и она в прыжке потеряла свою всадницу. К счастью, Бет только слегка ушиблась, упав на мягкую и покрытую множеством листьев землю. Однако мама решила, что боковое седло не безопасно, поэтому она позвала швею, и они, посовещавшись, придумали хитрый костюм для верховой езды. Пока женщина стояла или шла для наблюдателя внешне это была обычная пышная викторианская юбка: разделенность юбки по двум ногам становилась очевидной, лишь когда дама садилась в седло.

Сегодня людям, которые не жили в то время, трудно себе представить, насколько скрыты одеждой от шеи до запястий были женщины нашего круга общения. Вечернее платье дам высшего общества немного обнажало шею и грудь, но мы жили тихой сельской жизнью, так что моя мама и сестры ходили почти полностью прикрытые. Как мне еще предстояло узнать, женщины носили льняные панталоны и сорочки, корсеты поверх них (независимо от того, нужны они были или нет), нижние юбки (по крайней мере одну, а в холодную погоду и больше), юбку до пола и еще верхнюю одежду.

Оглядываясь назад сегодня, я ясно вижу, насколько сексуально не пробужденными мы все были. Наша мать, конечно, была более осведомлена в вопросах секса, но мы, все четверо детей, не имели представления о том, что такое секс. Хотя я очень любил их, я никогда не чувствовал вожделения к своей матери или сестрам...