По дороге воспоминаний. Метро "Шаболовская", или Олимпиада

Кто помнит Московскую олимпиаду? А Макаров помнит! Вернее, не сами спортивные баталии, а все, что происходило вокруг нее...

Как-то после майских праздников, Вовку Макарова вызвал секретарь комсомола института Сашка Агатов. Нормальный крепкий парень в очках с толстыми зелеными стеклами. «Владимир!» – прочувствованно сказал Сашка. – «Надо подежурить!».

— Раз надо, подежурю. На улице Строителей?

На улице Строителей и рядом с ней располагались опорный и агитпункт, над которыми шефствовал Вовкин вуз.

— Не-ет! – протянул Сашка. – Подежурить надо на Олимпиаду. Создается отряд ДНД для охраны олимпийских объектов, и наше общежитие попало в этот список.

Вовка немного растерялся. Отпуск, рыбалка и купание в чистой речке Луже шли прахом!

Он так и сказал Агатову, а тот заметил:

— Пойдешь в отпуск в сентябре. Я тоже пойду в сентябре. Осенью клев лучше, а летом – сплошные заморы. Ну, так как?

— А кто еще из наших?

— Да ты их знаешь! Николай Дадонов, Елена Быковская и еще одна Елена – Серкембаева.

Коляна Дадонова Макаров знал, его подружку Быковскую тоже, а вот Серкембаеву не видел ни разу.

— Ладно. Подежурю! – согласился Вовка. – Еще что-нибудь?

Агатов был явно доволен.

— Если ты думаешь, что я буду отсиживаться в кабинете, то знай, комсомольский комитет в полном составе и молодые партийцы будут дежурить в подземном переходе на Ленинском проспекте.

Этот переход Макаров знал. Гадкое место! Там все время дул сквозняк...

— Да, чуть не забыл! – сказал Агатов. – Для таких отрядов ДНД, как наш, создана специальная форма: голубая рубашка с нашивками и серые брюки. Так записывать?

— А, записывай! – рубанул ладонью воздух Вовка. – Две недели всего! Партия сказала: «Надо!», комсомол ответил: «Есть!».

На следующий день Макаров подошел к Быковской, которой он еще зимой вожделел, но как бы уступил Коляну, который собрался на ней жениться.

— Лен, ты случайно не знаешь такую Серкембаеву?

— А эту брошенку-то? Кто ж ее не знает! Она сначала была замужем за ассистентом с кафедры математики Алексеевым, он ей ребеночка сделал и свалил, а потом за казаха вышла, а ему родители на русской жениться запретили. Он тоже свалил, и теперь у нее двое детей, а мужа ни одного. Да и ты ее знаешь. Она инженером на кафедре красильно-отделочного оборудования числится.

— Почему числится?

— Она все время в декрете сидит. А что?

— Твоя тезка тоже в ДНД вместе с нами дежурить будет.

— Ну, дела! Ей-то зачем?

Зачем дежурить Быковской, Вовка примерно знал. Ленка хотела выйти замуж за москвича, потому что жила в Подмосковье недалеко от аэропорта «Быково». Быковская из Быково. Вот такие совпадения! А на другую Ленку, ту двумя детьми, Вовка захотел посмотреть заранее. И не зря!

Она сидела и печатала на машинке, и Макаров ее знал! Она училась с Вовкой в параллельной группе, и он ее знал и даже иногда раскланивался. Ее мать работала в институтской библиотеке, но она одевалась так, словно ее мама – профессор. Это дважды не девушка носила длинные юбки с разрезом чуть ли не до поясницы и тонкие блузки, под которыми свободно болтались длинные груди.

И едва Вовка вошел на кафедру КОО, Ленка Серкебаева вздрогнула и уронила на пол лист бумаги. И тут-то Макаров, наконец, увидел, какие у нее груди. Увидел, и ему стало нехорошо. Она нагнулась, широкий ворот свободно отогнулся, и там колыхнулись два «банана». Хорошо, что не зеленых. Да, ее груди были похожи на бананы с острыми коническими сосками. Где там помещалось молоко, было непонятно.

Ленка тоже его узнала. «А Вовка, какими судьбами?».

— Дежурим вместе, – ответил Макаров, пожав плечами.

— Где?

— Не «где», а «когда». Дежурим на Олимпиаду. Летом.

— А.... Это все ерунда!

— Ладно, я дежурю, а тебе-то это зачем?

— Скучно.

— А дети?

— Надоели. Старшего пристроила в детский сад, а младшего – в ясли, так что днем я совершенно свободна.

— Мама помогает?

— А как же. Все-таки два кесаревых... После второго я пластом лежала.

Хотелось Вовке потрясти кулаками и вопросить: «Зачем? Тоже от скуки? Такие муки!...». Хотя дети – это здорово!

С другой стороны, если она не рожала, как все, то ТАМ она должна быть узкой, как девушка. И при ее узких «мальчуковых» бедрах и бананообразных грудях... Вовке захотелось взять ее прямо здесь и сейчас, на столе возле машинки, но он, естественно, сдержался и только наблюдал, как шевелятся ее «бананы» под тонкой тканью при каждом движении.

Похоже, эта Ленка знала, что она похожа на Наталью Белохвостикову. Такое же широкое лицо, несколько ленивый взгляд светлых, почти прозрачных глаз и высокий открытый лоб.

— Ладно, Лен, пойду я, – сказал Макаров. – Еще увидимся.

Она кивнула и снова ударила по клавишам пишущей машинки

По дороге домой Вовка зашел в магазин и купил два больших банана...

Наступил июль, и Макарова пригласили в райком партии на Шаболовке. Вовка там был два раза. Первый раз – когда их, студентов первого курса, послали делать цветы для праздника Первого мая, и второй раз, когда он заглянул в райкомовскую столовую. И вот теперь в актовом зале отгородили уголок и превратили его в склад, где выдавали форму. Вот только с размерами у партийцев оказалось не очень. Голубая рубаха с нашлепками пришлась впору, а тонкие серые брюки Вовка натянул только до колен. Большие размеры когда-то разобрали. Ладно, джинсы «Верея» тоже неплохо...

А потом, еще через несколько дней накануне открытия Олимпиады, ДНДешников собрали в актовом зале. И началась накачка! Присутствовало все институтское партийно-комсомольское начальство, милицейский полковник и несколько незнакомых персонажей в темных костюмах. Было объявлено, что возможны провокации и, возможно, даже диверсии и взрывы. Взрывы и диверсии Вовке сразу не понравились, и он озабоченно нахмурился. И таким нахмуренным, он и пришел на утренний развод-инструктаж в отделение милиции. Там уже были и комсомольские активисты, и вся утренняя смена, включая обеих Ленок и Коляна. Быковская тут же прилипла к Коляну, а Серкебаева подошла к Вовке.

— Что ты такой грустный?

— Спал плохо. Шпионы с динамитом мерещились.

— Какой ты впечатлительный! Не будет никаких шпионов.

— Это науке неизвестно. – серьезно ответил Макаров и с высоты своего среднего роста заглянул Ленке за широкий вырез. Ничего личного, просто хотел проверить, на месте ли бананчики, не созрели ли, не отвалились. На месте...

В общежитии обе ДНДешницы сразу заняли место на вахте возле двери. Мимо вахты мелькали счастливые шоферы, собранные со всей страны и скупавшие разнообразный «дюфсыт». Было скучно, и Вовка достал из кармана приемник «Свирель», настроенный на круглосуточную программу «Маяк», по которой передавали олимпийские песни в исполнении Валерия Леонтьева и Тыниса Мяги. «Пойдем, походим, что ли», – предложил Колян и они вышли на улицу.

Мимо сновали разные люди, и они с нескрываемым любопытством рассматривали их форменные рубахи с нашивками. Макаров то и дело, проверяя, похлопывал по карману, где рядом с удостоверением лежал бесплатный единый билет. Неожиданно Колян спросил:

— Зачем тебе двое чужих детей?

Вовка остановился и ответил:

– Так, хотел немного пообщаться с разведенкой. Груди у нее интересные...

— Ночью пощупаем. Я – у своей Ленки, ты – у своей!

А потом поменяемся, подумал Макаров.

Продолжение следует...