Домашняя лаборатория 2.0. Часть 6

— Юль, посидишь с детьми, пока я не рожу?

—Что? — её удивлённо-напуганная улыбка заставила меня задуматься.

А ведь и, правда, вопрос прозвучал более чем абсурдно.

— До завтра с детьми посидишь, спрашиваю?

— Ну, ладно, посижу.

— Ну что, Элечка, пойдём в термостол ложиться? Пора нам с тобой довести нашу беременность до сорок второй недели.

Красавица моя опустила глазки и прижалась ко мне, скрестив руки на груди. Обняла её, глажу по спинке.

— Роб, надеюсь, ты помнишь, как принимать роды? Папаня блин будущий…

— Не волнуйся, будущая мать моего ребёнка, ты в руках непревзойдённого специалиста акушера-гинеколога, — улыбнулся он.

Вот ведь паразит, когда так шутить научился?

— Надеюсь, ты примешь роды так же хорошо, как и зачал во мне своего сына?

— Приму не только нашего с тобой, но и вашу с Элечкой дочь. Не переживай, всё будет по высшему разряду. Что ты так волнуешься? Не первородка же?

— Слышь, ты, слесарь-гинеколог, хватит умничать.

Не забывай, что ты один будешь у двух рожениц сразу роды принимать. Ладно, я. Я уже четвёртого рожать буду, Эля же первенца принесёт, за ней особый уход нужен.

— Смешно. У Элечки матка и влагалище в это время растянутся так, что она даже боли не почувствует. Выплюнет плод и всё, а вот тебе придётся изрядно попотеть.

— И почему я об этом в последнюю очередь узнаю́, а?

— Хм. Если всё рассказывать, то у тебя такая мигрень начнётся, что ни один наноробот её не угомонит. Ну, мы в подвал идём или сиськи мнём?

— Фу, пошляк. А что это за бугор у тебя под халатом, а? Отрастил елду, даже брюки сдержать не могут?

— Бугор как бугор. Я же живой, как ни как. Между прочим, во мне твоих генов больше половины. У самой-то член тоже набух, как только Элечку обняла. Я же все твои потроха насквозь вижу, забыла?

— Хам.

— Пошли уже в подвал, интеллигентная особа.

— И когда ты успел таким стать? Что-то я раньше не замечала за тобой такого поведения.

— С тех пор, как себе новый процессор поставил. Теперь мы с Элькой в миллион раз быстрее соображаем. Отродясь такого не было.

— Ах, вон оно что. Так вот почему ты начал умничать и хамить. Зазнался, да?

Я подошла к нему, распахнула его халат, выдернула ремень из брюк и хлестнула по его прекрасной заднице.

— Ай, ты чего?

— Я ведь тебе за мать и отца, да? Вот и получи хорошее воспитание от родителей. Вот тебе за мигрень. Вот тебе за «сиськи мнём». Это за гены, это за член, — Роб сорвался с места, убегая от хлёстких ударов, но брюки предательски спали вниз, спутав ноги, и он бухнулся, уперев руки в пол и оттопырив задницу вверх, как будто специально выставив её для наказания. — А это за интеллигентную особу.

— Ай!

— Будешь ещё хамить?

— Нет, нет, всё, я всё понял. Прости, я больше так не буду.

Рука с ремнём опустилась, и я заметила, как Эля прячет улыбку в ладошке.

— То-то, — бросила ему ремень. — Теперь память синхронизируй, чтобы все твои копии воспитались, как положено.

Шум в коридоре привлёк моё внимание. Кто-то торопился одеться и ронял одежду, обувь, хлопал дверцами шкафчиков и ящичками.

— Мама? Что случилось? — удивляюсь её рассеянности.

— У меня в центре пациент умер. Это первый случай за двадцать лет. Никогда такого не было. Поможешь выяснить причину?

— Конечно, помогу. Роб, Эля, роды откладываются. Если из поликлиники придёт педиатр к детям, придумайте что-нибудь. Я с мамой, к вечеру буду…

— Это вирусный менингит Коксаки, тип А, — раздался голос Эли в моих ушах.

Холодно. Со времён учёбы в институте в морг не заходила.

— Это же детская болезнь! Как могла взрослая женщина заболеть этой дрянью, да ещё и умереть? — спрашиваю у зелёной точки.

— Судя по анкете детей у неё нет. Значит, её специально заразили. Посмотри историю болезни. Видимо спутали с аллергией или ангиной, симптомы похожие.

— Аллергия. Врач супрастин назначил, — смотрю в карту. — Мам, где патологоанатом? Поговорить бы с ним. Хотя смысла нет, ранка от укола ещё при жизни зажила.

— Ты определила, что с ней?

— Да. Менингит. Нужно искать источник вируса Коксаки.

— Встать, суд идёт. Оглашается решение по иску…

— Мам, с тобой всё в порядке?

— Да, Танечка, не переживай.

— …один миллион рублей…

— Твою медь, — вырвалось у мамы.

Вышли на улицу. Ждём, когда вынесут копию решения.

— Нашли источник заражения? – спрашиваю погрустневшую маму.

— Нет. Всё обшарили, даже в подсобках пробы брали.

— Сдаётся мне, что кто-то специально подставляет твой центр косметологии, чтобы к тебе никто не ходил. Уж не тот ли это хмырь, который названивал тебе и просил продать?

— Всё может быть. Приходится выплачивать пострадавшим не малые деньги.

— А папа что говорит?

— Он ищет источник заражения, лично проверяет все продукты, все лекарства, но пока безрезультатно. Скоро кроме проверок к нам никто ходить не будет, — мама незаметно смахнула слезинку. — Может и правда, продать, а?

— Подожди, мам, есть у меня одна идея…

В прихожей привычно вешаю сумочку, снимаю шубку, небрежно бросаю шапку на полку.

— Роб, Эля, зайдите в мою комнату, — прошу своих интеллектов по своей связи.

Захожу к себе. Юлька уставшими глазёнками смотрит на меня, но не жалуется. Четверо детишек облепили её со всех сторон, пытаются поиграть с ней. Она вяло пробует что-то сделать, но скука не проходит.

Мариночка — доченька, увидев родную мамочку, взвизгнула и с разбега ворвалась в мои объятия. Соскучилась девочка.

— Как дела у мамы? — спросила Юлька с сочувствующей интонацией.

— Ещё один суд проиграли. Придётся тебе сидеть с детьми, пока всё не уладится. Витька где?

— Всё ещё у бабушки.

— Третий месяц? Ты как? Справляешься?

— Ну, можно и так сказать. Молока катастрофически не хватает. Покорми хотя бы свою.

Оголяю сиськи, ложусь на спину. Животик мой уже заметно подрос. Хорошо хоть токсикоза нет. Мариночка тут же присосалась, обняв родную титьку. Галюня, увидела свободный сосок второй груди

и, ломанувшись по головам остальных, жадно схватила мою грудь и зачавкала так, что все оглянулись. Скорость «поедания» меня била все рекорды. Почти на глазах моя сиська из полной, налитой и упругой превращалась в тряпочку с бобончиком вместо соска.

— Таня, что-то случилось? — спросила Эля, войдя в комнату вместе с Робом.

— Случилось. Мы втроём будем подсадными утками в мамином центре косметологии. Будем ходить туда под видом клиентов, и заказывать одну процедуру за другой, пока кого-то из нас не попытаются заразить менингитом. Наша задача выяснить — кто и как это делает. Мероприятие опасное, так как мы с тобой беременные на третьем месяце, поэтому нанороботов в большом количестве нужно держать наготове и не пропустить заразу в организм. Заражение возможно не только через слизистую, но и при помощи укола ботекса, шлифовании кожи, введении имплантата при увеличении груди или банального укола.

— Мы же беременные, нам нельзя ставить имплантаты и ботекс, — возмутилась Эля.

— Да. Нам нельзя, а вот Роб не беременный, ему можно, — засмеялась я и прицепила ему бельевую прищепку на сосок.

Все заржали, а Роб насупился, как ребёнок.

— Чего ржёте, как лошади? Может, ещё член на влагалище поменяете?

— Это не обязательно, Роб. Там мужиков, желающих нарастить сиськи, хоть пруд пруди. Познакомишься, будешь шутить над ними, сколько твоей душе угодно. Ты же любишь шутить?

Улыбнулся.

— А ты чего брюки-то перестал носить? Ремня боишься? — Роб опять насупился. — Ладно, ладно, не буду издеваться.

— Эля тебе нужно будет изменить мою внешность. Там меня весь персонал уже знает, поэтому сделай из меня типа Мэрилин Монро. Роб, а ты верхнюю губу себе сделай узенькой, когда придёшь — попросишь ботекс вколоть и сиськи увеличить.

Юлька чуть не уписалась со смеху.

— Ты бы видела, как они педиаторшу вокруг пальца обвели, я чуть не лопнула, сдерживая смех, а она говорит: «У Вас токсикоз? Вы беременны?» А у меня аж слёзы из глаз…

— И как они её провели? — спрашиваю сквозь смех.

— Врачиха спрашивает: «А где Роберт и Элеонора?» Элька берёт Маринку с Галькой и говорит: «Они в другой комнате с дедушкой и бабушкой, сейчас я этих поменяю на тех, чтобы старики не скучали». Приводит их же, только в другой одежде. Гальку раздевают, а у неё мальчишеский писюлёк торчит и подрагивает. Нормальный такой, с мизинец, примерно. Это у полуторагодовалого ребёнка, прикинь. Врачиха покраснела и, глядя на это чудо, даже не заметила, что вместо яиц у ребёнка девчачья писька.

— У Галочки и, правда, такой. Я ничего не увеличивала, только надавила на лобок, он сам и вывалился, — сказала Эля и все резко замолчали.

Я положила Галинку на спину, стянула с неё трусики, надавила на лобок, и её писюлёк плюхнулся на её сомкнутые ножки.

Он и, правда был длиной с мизинец и через несколько секунд уже́ торчал розовой головкой вверх.

Галюня смотрела в мои удивлённые глаза, а я на неё.

— Убирай на место, — сказала я ей.

Галя слегка напряглась и писюн плавно, но довольно быстро спрятался обратно.

— Молодец, умничка, доченька.

Я прижала к себе эту пухлячку и расцеловала под весёлый писк с головы до пят.

— Вся в бабушку пошла, — улыбнулась я и все смущённо посмеялись.

— Мам, а мне когда член сделаешь? — Юлька при каждом удобном случае спрашивает, не забыла ли я.

— Сейчас не до этого. Пошутили и хватит. Роб ставь мне новый процессор и пора собираться.

— Ишь ты. Думаешь это так просто? Один вынул, другой сунул? Нет, Танечка. Это операция сложная. Во-первых, нужно будет отцепить все твои нервные окончания от него. Потом присоединить их к новому процессору, произвести около двух тысяч настроек. Во-вторых, на время операции тебя нужно будет фиксировать, потому что колбасить будет не по-детски. Шутка ли — за нервы дёргать.

— Сколько времени займёт эта процедура?

— Так-то не долго, всего полчаса, но чувствовать себя ты будешь по-другому, и к этому нужно будет привыкнуть.

— Тогда не будем терять время.

В голове моей туманы-маны, вспомнилась старая песня. Если сказать, что я была в шоке, то это ничего не сказать. Но надо отдать Робу должное — выполнил всё на высшем уровне. Меня и правда колба́сило так, что чуть ремни не порвала, которыми меня привязывали к кушетке. Хорошо, что боли я не чувствовала, всё было купировано на время замены процессора. Заметная усталость во всём теле. Лежу, двигаться не охота, как после секса. Смотрю на свои запястья и вижу, как красные полоски от ремней тают на глазах.

— Роб, с ребёнком всё в порядке? Меня так трясло, думала рожу.

— Там всё просто отлично. Не уж то ты думаешь, что причиню вред своему сынишке?

— Папаша, блин. Посмотрю, как ты будешь к нему относиться, когда рожу.

— Как ко второй копии самого себя.

Блин. Как к ко́пии? Он же будет отцом и ребёнком одновременно. Парадоксально. Вот не хочет мой мозг воображать Роба в исполнении ребёнка. Хоть я и видела его таким, и грудью кормила, но… он никогда не был как все дети. Он не плакал по пустякам, не кусал за сосо́к, не ел свои козюльки. Он всегда был как до замены процессора — толковым бестолочем, глупым умником, бесстрашным трусом. Но поручения выполнял всегда без нареканий.

Ладно, сейчас не об этом нужно думать. Вставать пора, а то разлеглась как перед сексом, аж ноги раздвинула. Вон, у Роба уже палатка вздыбилась.

Встала. Так резко и быстро? Что за лёгкость в теле? Никогда такого не чувствовала. Голова соображает легко, мысли бегут быстрее паровоза, хоть и шумит ещё. Мышцы, хоть и уставшие, но реагируют мгновенно. Интересно. Поднимаю руку вверх и с силой опускаю вниз… ого, так быстро, аж слышу, как воздух разрезается. Ниндзя, блин.

— Роб? Почему я так быстро двигаюсь?

— А, забыл предупредить, что нейронный ускоритель-усилитель теперь подключен напрямую к процессору, а не как периферическое устройство. Ты теперь будешь всё делать легко и не принуждённо.

— Так, стоп! Почему я опять узнаю́ обо всём в последнюю очередь? Где твои брюки с ремнём?

— Таня, Таня, успокойся, это всё регулируется.

— Быстро сделал, как было! И что б я не слышала, что ты чего-то там забыл! Эта отмазка для тебя не актуальна. Ты априори ничего не забываешь.

— Всё, всё уже делаю.

— Стой. Усилитель-ускоритель говоришь?

— Ну, да.

— Сделай рядом с зелёной точкой в моих глазах переключатель на этот твой «турбо режим». В выключенном состоянии я буду как обычная, а в турбо режиме будет включаться этот твой нейронный усилитель-ускоритель.

— Хорошо. Через полчаса будет готово.

— На ходу сделаешь, одевайся, нам уже давно пора быть у мамы на работе, а мы тут ремень от брюк ищем. Эля где?

— Я тут. Жду, когда вы закончите.

— Всё, выходим.

— Эля, как я выгляжу?

— Полная копия беременной Мэрилин Монро, только между ног прежняя.

— Не думаю, что в мамином заведении мне туда будут заглядывать.

— Вот и я о том же.

Подходим к стойке регистратуры. Милая девушка встретила нас с надетой улыбкой на лицо. Татуированные брови и в меру накаченные губы, выразительно смотрелись переливами помады. Белый халатик чуть прикрывал круглую попку, а поджарые сиськи с ложбинкой колыхались при каждом её движении.

— Здравствуйте. Я с друзьями хотела бы у вас привести себя в порядок.

— Мэрилин? — девушка пошатнулась в предобморочном состоянии, но устояла, быстро взяв себя в руки.

— Да, милая, что ты можешь нам предложить?

Заикаясь и путаясь, она начала перечислять весь перечень услуг, но Роб её перебил.

— А можно мне сделать грудь и губы как у Вас?

Мы с Элечкой прыснули от смеха, но быстренько «надели» на лица выражения благородных дам.

— Да, конечно, сейчас выпишу Вам талончик на приём к доктору, он Вас осмотрит и…

Роб наклонился через стойку и, едва не встретившись губами с её сиськами и сказал:

— Поторопись, милая, я не привык ждать.

— Ой, — пискнула она и, отстранившись, зашелестела ручкой по листку бумаги.

— Триста двенадцатый кабинет, третий этаж, — протараторила девица и протянула клочок бумаги.

— Спасибо, — сказал Роб и, демонстративно виляя бедрами, неспешно двинулся к лифту.

— А нам тогда

маникюр, педикюр, ну и расслабляющий массаж для беременных женщин, — мы с Элечкой одновременно выпятили животики для наглядности.

— Вы такие красивые, — улыбнулась девушка, протягивая нам талончики.

— Надеюсь, Ваши врачи сделают нас ещё лучше, — улыбнулась в ответ.

Недолго думая, мы направились прямо по коридору и, завернув за угол, услышали восторженный крик:

— Мэрилин Монро беременна, ааа!

Целый день мы провели в центре, но так и не обнаружили никаких вредоносных вирусов. Никто не покусился на наше здоровье. Весь персонал был обходительным, заботливым и услужливым. Я так хорошо отдохнула, как в сказке побывала. Прелесть.

— Элечка, завтра мы сюда ещё придём. Тебе понравилось?

— Это бесподобно. Я знала о существовании подобных заведений, но никогда не была в них. Спасибо, Танечка, с удовольствием приду ещё.

— Роб, как у тебя дела, обнаружил что-нибудь? — спрашиваю у зелёной точки.

— Сдал все анализы, вколол ботекс. Губа онемела. Никакой заразы не обнаружил, всё стерильно. Через неделю сиськи вставят.

— Ждём тебя в фойе и е́дем домой.

Думай, Таня, думай. Лучше думай. Где прокололась? Так. Среди заражённых мужиков не было, значит, Роба никто не заразит. Беременных тоже не значилось, иначе было бы известно и суммы претензий были бы на порядок выше. Значит, этот день потрачен зря. Хотя нет, удовольствие я получила огромное, да и Элечка отдохнула и порадовалась. Ладно, нужно менять тактику… или подсадную утку.

— Роб, исправляй свою губу, как было, ты сюда больше не вернёшься, — с сожаление вздыхаю в зелёную точку.

Подходим к своим воротам. Стоит машина и мужик, подняв капот, материт конструкторов нашего автопрома.

— Что, всё так плохо? — спрашиваю.

— Да ху… хуже некуда. Даже до разбора доехать не могу. Сдам в утиль, хоть что-то выручу, да налоги перестану платить.

— И сколько тебе дадут за неё?

— Десять тысяч. За наши вёдра много не дают.

— А что это за марка?

Никогда не интересовалась нашими машинами.

— Это ржавое ведро раньше звалось «зубило» — девяносто девятка.

Я вспомнила то время, когда меня возили на элитных машинах Зубило и Таран. Что-то мне так захотелось снова передвигаться с комфортом и главное в любое время, а то на папиных скорых помощах много не наездишь. Да и символичное название машины как-то тронуло память о моём охраннике.

— Роб, у нас гараж тёплый?

— Да.

— Давай сделаем из этого ведра электромобиль? Будем ездить, как раньше, даже лучше.

— Хм, хорошая идея. Из этого корыта можно конфетку сделать с электронной начинкой, ходовая у этой модели взята от гоночного автомобиля, у меня уже руки чешутся залезть в неё.

— Чур, я кузов и салон делаю, — загорелась Эля нашей идеей.

Мужик уже извёлся весь. Аккумулятор посадил, еле стартер крутит.

— Продашь мне своё ведро? — спрашиваю.

— Да забирай. Десять тысяч и эта ласточка твоя.

— Вот тебе деньги, пиши расписку и ПТСку давай.

— Хм, приятно иметь дело с понимающей женщиной.

— В гараж затолкать помоги.

Мариночка и Галюня снова высосали всё молоко, и я сдвинула их со своего растущего животика. Уже́ чувствуется, когда они начинают давить на него. Кого же выбрать вместо себя на роль подсадной утки? Юльку? Вот она лежит рядом со мной, Наденьку и Светочку кормит. А кто с детьми будет сидеть? Не́кому. В момент обнаружения заразы я должна быть рядом с ней, иначе менингита не избежать, да и сам момент заражения она не определит, опять же моё присутствие необходимо.

Хлопнула входная дверь, кто-то разулся и прошёл на кухню. Мася пришла чаю попить или покушать. Точно, вот кого нужно брать и Ляльку то же.

Захожу на кухню.

— Привет, секьюрити, как служба? Не тяжко?

— Привет, Танюша, — отозвались красавицы.

— Работёнка не тяжела, вот только без мужиков трудновато, — пожаловалась Ляля.

— Что, так никого и не нашла?

— Да, была парочка, знакомились, но как только я свой беззубый рот покажу — их всех ветром сносит.

Совсем забыла к стоматологу их сводить. У мамы же есть зубной кабинет. Стоп. Вот же я дура, у меня ведь есть паучки…

— Роб, наши новые нанороботы могут зубы восстановить? — спрашиваю у зелёной точки.

— Не пробовал. Там плотность костной ткани очень высокая, а эмаль точно не смогу сделать, не́ из чего.

— Тогда попробуй Ляльке и Маське отсутствующие зубы вырастить. А те, что с дырками восстанови, искусственную эмаль потом стоматолог нанесёт. Хотя нет, посмотри, из чего она состоит, и попробуй сам изготовить. И не забудь мне рассказать, что у тебя получилось.

— Хорошо, попробую.

— Значит так, сексъюрити. Завтра утром вы обе поедете со мной на первое выездное мероприятие. У меня есть дело в одном престижном медицинском заведении. Заодно зубному врачу вас покажу.

— Спасибо, Танюш. Ты такая добрая, — Ляля уселась мне на коленки и зашептала на ушко, задевая мягкими губами. — Может, уединимся где-нибудь? А то скоро на первых встречных кидаться начну.

— Хм, только что хотела то же самое вам предложить. Допивайте чай, жду вас в комнате Юльки и Витьки, — улыбнулась в ответ.

Сама уже не знаю кому присунуть. Юлька моя по уши в детях, маме точно не до этого, а Элечка с Робом закрылись в гараже. Хоть снова в себя вставляй. Сперма из ушей скоро побежит.

— Чай никуда не денется, а вот ты можешь опять исчезнуть по делам. Показывай, куда идти, а то укушу, — она лизнула меня в ухо и мило улыбнулась, а у меня мурашки пробежались конским табуном от темечка до пят с такой скоростью, что волосы на голове колыхну́ло.

Вот бы сейчас взять её на руки, донести до кровати, сорвать с неё одежду и подмять под себя, как голодные мужики делают. Что-то я совсем охренела, окончательно в мужика превратилась. Ну и пусть. Главное мне это нравится. Стоп! Я ведь могу включить турбо режим! Достаточно только глазами двинуть виртуальный тумблер. Вот и шанс испытать его. А что? Надо же с чего-то начинать. Навожу глаза на переключатель возле зелёной точки. Щелчок в ушах и чувствую, как сила мгновенно появилась буквально во всех мышцах, а мысли побежали так как мурашки по мне никогда не бегали. Что ж, пора пробовать.

Беру Ляльку на руки, почти не чувствую её тяжесть. Встаю вместе с ней, подхожу к двери, толкаю ногой… коридор… комната… кровать. Бросаю в центр, срываю одежду быстрее, чем сиськи разваливаются в разные стороны. Цепляю пальцем её трусики, и они как тоненькие резиночки треснули, лопнули и куда-то отскочили. Беру полы своего халата, дёргаю в разные стороны. Пуговицы автоматной очередью кучно отлетают в стену и как горох сыплются на пол. Вот и я, голая с торчащим членом наперевес.

Нависла над ней. Один толчок и я внутри. Девочка оказалась подо мной так, что даже пикнуть не успела. Нанизываю на свой шомпол, вожу туда-сюда, а её стеночки в киске даже сжиматься не успевают. А мне и не надо. Со стороны наверно выгляжу как швейная машинка. Нет, скорее как отбойный молоток. Чего визжать-то? Я только начала. Уже кончила? Так быстро? Хотя, если бы меня так драли, я бы тоже уже́… Может остановиться? Нет, ещё немного, я даже толком не возбудилась. Неужели ей так приятно? Продолжаю долбить. Вот и второй... Интересно, сколько раз подряд она сможет? Визжит, аж уши режет. Что-то горячо в ней становится. От трения что ли? Может помедленнее? Вот так вроде лучше. Третий. Глаза закрыла. Заткнулась. Киску сжимать так никто и не научил. А мне в этом режиме и не надо, трение и так на высшем уровне. О, вот и у меня подходит, скоро кончу. Четвёртый. Во, даёт. Ну, сейчас и я стрельну. На, получай. Ты же сама просила. Что это с ней? Вырубилась? Надеюсь, ничего ей не повредила.

— Роб, что с ней?

— Ничего страшного, просто обморок.

Ох, как я много кончила. С такой силой и в таком количестве моя сперма ни в одну киску ещё не влетала. Первый раз такое вижу, у неё даже животик немного припух. Неужели это я столько спустила, что её слегка распёрло? Фух, полегчало, яйца почти пустые. Надо выключить турборежим. Вот это да. Можно сказать, что испытания прошли успешно.

Выключаю. Лялька лежит, не двигаясь, а Маська сжала ножки и дрожит вся. Глаза выпучила.

— Ты чего? Испугалась? Не бойся, с ней всё в порядке. Тащится она. Очнётся — сама расскажет.

— Нет, я так не хочу, я не смогу, я не выдержу.

— А я и не заставляю. Хочешь сама на меня садись, а нет, так нет, я в принципе насытилась.

— Я лучше сама, ты только не дергайся.

— Как скажешь, милая.

Ложусь на спину. Член в полной боевой готовности чуть возвышается над моим животиком. С минуту ничего не происходит. Никак не решится сделать первый шаг. Чего боится?

Беру её за руку и подталкиваю на себя.

— Попробуй. Будет больно — слезешь и всё. Держать не буду.

Она двинулась дальше, остановившись прямо над моим членом, прижав его мокрой киской. Я лежу смирно, не делаю лишних движений и даже глаза закрыла, чтобы не смущать. Наконец ее волосы коснулись моей груди, она подняла мой член своей рукой, и направила в себя. Нижние губки ласково обхватили головку и она начала потихоньку исчезать, где то внутри неё, расталкивая всё в разные стороны.

Долгий и сладкий процесс закончился встречей лобков. Немного поёрзав по моему паху, она начала плавные движения вверх-вниз, смакуя каждый момент погружения. Иногда она задерживалась на том месте, где головка тёрлась о зев матки и несколько раз приседала и вставала, издавая грудные звуки. А мне было так хорошо. Красивая женщина с узкой киской сама насаживалась на мой член. Она скользила по моему стволу, иногда сжимая своей мякотью, а губки шлёпали о мой пах, одеваясь, растягиваясь и расплющиваясь. Я наслаждалась с закрытыми глазами, слегка выпячивая свой орган, когда приседала моя наездница. Даже не верится, что она когда-то была чемпионкой по кикбоксингу, уж слишком нежными были её нежности и ласковы её ласки, как бы тавтологически это не звучало.

Слышу, дыхание моей спортсменки стало учащаться. Открываю глаза. Сиськи прыгают, приседания учащаются. Приподнимаюсь на локтях, вытаскиваю язычок, и оттопыренный сосо́к одной груди́ начинает задевать за него. Маська хватает меня за голову одной рукой и прижимает мой ротик к своей сиське. Ох, какая она упругая. Втягиваю ареол в себя, язычком завертела вокруг напёрстка, и слышу, как она застонала громче.

Вагиночка задрожала, глазёнки закатились, рука сильнее надавила на мой затылок…

— Ааа, — слышу её возглас.

Прижалась киской что есть силы, сжала член крепко-крепко и затрепетала всем телом. Как же приятно держать в руках женское тело, дрожащие в агонии оргазма, это тело, насаженное на твой член. Осознавая, что это ты довела прекрасное создание до вершины блаженства, невольно становится радостно на душе, тепло. Невероятное чувство сладострастия передаётся тебе через член, от прижатого дрожащего тела. Как-то невольно сама взлетаешь ввысь, вслед за своей трепещущей птичкой, доведённой до безумия страсти и…

Дрогнув всем своим телом, прижатым к кровати, начинаю наполнять свою милую всадницу своей живительной влагой. Толчок за толчком, струя за струёй извергается из меня прямо внутрь сжавшегося влагалища. Отрываюсь от сиськи, обнимаю красавицу, прижимаю к себе, расплющивая четыре сиськи, и тоже кричу от удовольствия, подбрасывая наездницу и вдавливаясь в неё так глубоко и крепко, что не оторвать.

Наши оргазмы закончились, а Мася всё ещё сидит на мне, боясь пошевелиться. Наслаждаемся состоянием сладкого единения. Приятное тепло разлилось по нашим телам, и лишь блуждающие руки ласкают тела, желая доставить друг другу радостные минуты наслаждения.

Лялька, лежащая рядом, открыла глаза и повернула голову в нашу сторону.

— Что это было? — тихий голос нарушил тишину единения.

— Понравилось? — спрашиваю улыбаясь.

— Не скажу что да, но и нет, тоже не подходит.

— Это как?

— Было больно, горячо, но в то же время так приятно, что кончала раз за разом. Ты мне так всё натёрла, что теперь неделю в раскоряку ходить буду.

— Не переживай. К утру всё заживет, будешь как новенькая. Этого могло и не произойти, если бы ты умела свою киску сжимать и разжимать.

— Хм. Никогда не думала об этом. Может, научишь?

— Учиться будешь сама, я только подтолкну в нужном направлении.

— Роб, принеси пару шариков от самого большого подшипника, что найдешь в гараже.

— Уже́ несу.

Через минуту Роб весь в чёрных масляных пятнах, как заправский автомеханик протягивал мне два металлических шарика.

— Ляля. Эти шарики тщательно промоешь с мылом и поместишь себе в вагину. Будешь всегда ходить с ними и стараться, чтобы они не выпали. Когда научишься делать так, чтобы они не выпадали, начнёшь гонять их туда-сюда внутри своей киски. Потом учись вращать шарики вокруг друг друга. А самый высший пилотаж, это когда научишься держать один шарик возле входа, второй в самой глубине своей вагины, а потом сталкивать их так, чтобы было слышно снаружи.

— Ого. И как долго я должна их носить в себе?

— Пока не научишься делать всё, что я сказала.

— Хм. Попробую.

— А теперь всем спать. Завтра рано вставать. Мася, слезай с меня.

— Не хочу. Это так приятно чувствовать член внутри себя.

— Тогда ложись на бочок, а я пристроюсь к тебе сзади, введу в тебя член и прижму к себе. Так и будем спать.

— Ух, как тут красиво. Первый раз вижу такой уют, — восхищалась Ляля, переступив порог маминого заведения.

Всю дорогу я думала, с какой процедуры начать и мне пришла в голову одна замечательная мысль. Вирус через кожу не пролезет, значит, он проникает либо через слизистую, либо непосредственно в организм. Если через слизистую, то здоровый организм без труда справится с ним. Остаётся только через шприц или простую иглу, а иглы у нас только на иглоукалывании. Точно, начнём с этого.

Внешность я в этот раз не меняла, поэтому сисясто-губастая девушка в регистратуре меня сразу узнала.

— Татьяна Викторовна, здравствуйте. Чего изволите? — нарисованная улыбка опять встретила меня безразличным взглядом.

— Здравствуйте. Да, хотим попробовать иглоукалывание.

Прошли небольшое обследование. Противопоказаний не выявлено. Лежим на чистых белых простынях. Молоденькая китаяночка готовит свои тонюсенькие иголки, распечатывая стерильные пакеты.

— Роб, Эля, у вас всё готово? — спрашиваю зелёную точку.

— Да. Ждём укольчиков.

Какой-то мандраж начинает меня колотить. Я что стала бояться уколов? Никогда за собой такого не замечала. С чего бы это? Неужели я так сильно преобразилась в мужика? Ведь в основном они боятся этого.

Первое прикосновение к моему телу холодной ватки, смоченной спиртом, заставил меня вздрогнуть. Китаянка что-то залепетала по-своему, лыбится во весь рот. Вкрутила мне иголку в спину. Чего я так боялась? Совсем не больно. Подумаешь, комарик укусил. Расслабилась, и даже стала испытывать некоторое удовольствие от этих иголок.

Лежу вся истыканная, как ощетинившаяся ежиха. Осталось ещё несколько штук и мои мучения закончатся. Чувствую, следующая игла проткнула мою кожу и стала как-то непривычно щипать.

— Есть! Есть вирус, — хором закричали мои интеллекты.

Открываю глаза и вижу, как рука китаянки прячет маленький флакончик в карман халатика.