Домашняя лаборатория 2.0. Часть 12

— Смотри, — папа тыкнул пальцем в монитор.

На видео рожала какая-то женщина и сильно кричала, её лица не было видно.

— Кто это? — удивляюсь папиному интересу к роженице.

— Это твоя мама тебя рожает.

Мои брови удивлённо подпрыгнули. Последний дикий крик и плод выходит полностью, а за ним тянется окровавленная пуповина.

— У вас девочка, — слышу голос акушерки.

— Откуда у тебя эта запись? — любознательности мне не занимать.

— Это не запись, — буркнул он, вглядываясь в монитор.

— А что?

— Это прямая трансляция из прошлого, — он взялся за джойстик, и камера приблизилась к кровоточащей промежности, а потом прошла сквозь неё как приведение и остановилась на небольшом разрыве влагалища. — Всё-таки разрывы были. Акушерка уверяла меня, что всё обошлось. Толи не заметила, толи посчитала, что и так заживёт.

Вот это да! Всё-таки он добился своего! Ай да папочка, ай да… Я хотела броситься ему на шею, расцеловать его, поздравить с величайшим открытием, но почему-то сдержала себя. Просто прильнула к его спине, намочив лопатки своим молоком и прижав пузико к пояснице. Положила подбородок на его плечо, не отрываясь, смотрела в монитор.

— Ты ищешь причину, почему мама не могла долго забеременеть?

— Нет, это я уже нашёл. В столовой подливали ципротерон с этинилэстрадилом. Раствор, от которого яйцеклетки сотрудниц созревала не полностью, и происходило загустение слизи в шейке матки, от чего сперматозоиды не могли пройти через неё. А когда мы с мамой уехали на море — действие препаратов закончилось и как результат — беременность.

— Это для того, чтобы женщины не уходили в декрет, а продолжали работать? Жестоко.

— Да, согласен. Хочешь дуэль Пушкина посмотреть?

— Нет. Я хочу поехать к бабушке и узнать, почему Виктор Викторович перестал появляться дома.

— А, это? Это я уже узнал. Бабушка, вернее его прабабушка от него беременна. Уже и живот видно, хотя он у неё и так не маленький.

— Что? Беременна? От правнука? Да что они там творят? Нет, я немедленно еду к ним. Пора останавливать эту вакханалию.

Я вообразила толстую женщину, да ещё беременную на последнем месяце. А если двойня или?..

— Доча, будь сдержанней. Раз они так решили, то это их дело. Не надо в это вмешиваться.

— То есть как это не надо, пап? Сначала он меня́ обрюхатил, а теперь и до твоей мамы добрался! Я этого так не оставлю. Я ему всё в глаза выскажу, всё, что я о нём думаю.

Через десять минут я уже приземляла свой Таня-мобиль на площадку возле их дома.

Никогда и ни с кем так не ругалась. Может, повода не было, а может совесть не позволяла такое говорить, тем более своим родственникам. В общем, высказала всё, что думала и даже немного больше и не только сыну. Пусть. Пусть знают, что так делать нельзя, тем более за моей спиной.

Лечу обратно. Приземляюсь возле гаража во дворе своего дома. Выхожу. Вся моя родня, кроме папы собралась. Секьюрити и Роб с Элечкой, стоят возле дома и тоже смотрят на меня.

— Мне так приятно, что вы все вышли меня встречать, — радостно иду к ним на встречу.

— А родственников убивать тебе тоже было приятно?

— Ты о чём? — недоумевая, переспрашиваю Юльку.

— Не претворяйся невинной овцой! Ты только что убила бабушку Галину Сергеевну, дедушку Владимира Васильевича и моего брата Виктора! И как ни в чём не бывало, вернулась к нам?! Кого ещё собираешься на тот свет отправить? Кто из нас следующий?

Я испуганно двинулась назад.

— Ты что такое говоришь, доча?

— Как ты могла? И после всего этого ты называешь меня дочей? — не унималась Юлька.

— Ты только что убила мою мать! — закричала Тан Таныч и двинулась в мою сторону.

Я сделала ещё шаг назад к машине.

— Убирайся отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было.

— Да что ты несёшь? Я никого не убивала!

— Это ты полиции рассказывать будешь, а нам не надо! — закричали взрослые Роб и Эля, те, что в человеческом обличии. Те, что у меня в голове пока молчат.

За забором послышался звук полицейской сирены, и замелькали красно-синие огоньки. У меня что-то ёкнуло в груди. Что происходит? Звуки сирены резко оборвались, скрипнули тормоза, хлопнули двери машины. Щёлкнул затвор оружия, и кованая калитка грохнула своим весом об ограничитель. Эти церемониться не будут. Нужно убираться отсюда. Причём как можно скорее. Со стороны дома на меня двинулась толпа разъярённых родственников, со стороны ворот двое полицейских в бронежилетах с автоматами бегом бежали в мою сторону.

Спиной прижалась к моей ласточке, и мне ничего не оставалось, как запрыгнуть в неё и дать команду на взлёт.

Раздался окрик полицейского и, как только колёса оторвались от земли, прогремела автоматная очередь в воздух, потом я почувствовала, как по бронированному днищу оглушительно затарабанили пули. Я чуть не оглохла от громкого звука. Испуганное сердечко застучало так, что рёбрам было больно, а мой летательный аппарат быстро набирал высоту.

Через несколько беспокойно-долгих секунд я была далеко и высоко. В ушах стоял звон от прекратившейся стрельбы, несколько секунд я ничего не слышала. С земли меня можно было разглядеть разве что в бинокль. Вновь, как во время моих смертей, оглушительная тишина окутала со всех сторон и я поняла, что она ничего хорошего не предвещает. Спрятав машину за невысокий холм, чтобы не мешать самолётам и не светиться перед радарами, зависнув над землёй метрах в двадцати, я непонимающим взглядом смотрела перед собой, как вдруг громко завибрировал телефон папы. Я вздрогнула от неожиданности.

Пришёл видеофайл с незнакомого адреса и я, цепляясь за всякую надежду прояснить ситуацию, не раздумывая, открыла его. То, что я увидела, для меня было просто шоком. На видео была беременная я с ножом в руке. На лице злющая гримаса. Крики моего сына о помощи не спасли его.

Я несколько раз пырнула его в живот, в грудь, куда-то ещё, а когда убедилась, что он не двигается, переключилась на беременную бабушку, а потом и на деда.

Смартфон выпал из моих рук, я закрыла лицо дрожащими руками и что было сил, закричала:

— Нееееет!!!

Очнулась, когда было уже темно. Машина так и провисела в воздухе всё это время. Благо папин источник питания не требует подзарядки.

— Роб, Эля вы-то хоть со мной? Чего молчите?

— Извини, — отозвался Роб. — Сначала мы были заняты синхронизацией с остальными процессорами, а потом поддерживали твои нервы и мозги, чтобы всё обошлось без последствий.

— Это точно сделала я?

— Конечно же нет! — эти слова для меня были как бальзам на душу.

Фух. Я уж сама начала верить, что в порыве гнева сотворила этот ужас, а потом благополучно забыла. Как же это правдоподобно выглядит. Вся родня ведь поверила! А полиция? Теперь меня будут искать! Домой точно нельзя, там сто процентов засаду организовали. И как мне теперь жить? Куда теперь?

Снова разревелась как маленькая девочка.

— Роб, Эля, что вы молчите?

— Мы снова боремся с синхронизацией. Сначала нам не давали доступ, а теперь мы сами отказываемся.

— Почему? Расскажите остальным процессорам, что произошло на самом деле.

— В том-то и дело, что они хотят сначала слить нам свою информацию с анализом данных. Тогда мы автоматически станем против тебя. Нашу версию, как было на самом деле, они не хотят принимать. Они просто не верят нам, думают, что мы выгораживаем тебя и ставят свою версию в приоритет. А это значит, что если мы согласимся, то вся правда либо сотрётся, либо станет недействительной и уйдёт в архив, — я слушала, но мои мозги не принимали эту информацию. — Тогда тебе точно конец, и не только тебе, но и нам.

Снова нависла зловещая тишина. Мысли в голове словно остановились. Как же так вышло? Куда мне теперь? Сдаться властям и ждать когда они разберутся? Как же я теперь буду без моих малышей, без мамы, без папы, без взрослых детей? Сынок! Как же так? Кто же эта тварь, что погубила тебя, и изо всех сил старается подставить меня? Бабушка! Где же мне найти эту падаль, что тебя беременную так жестоко зарезала? Дедушка, ты же был самым добрым и вдруг так бесчеловечно…

Слёзы снова застили мои не просыхающие глаза, и я впала в очередную истерику.

Очнулась от громкого телефонного звонка. Папин смартфон зазвенел как гром среди ясного неба.

— Ало, — всё ещё всхлипывая, выдавила из себя.

— Ну как? Тебе понравилось, как я всё устроил? Это хуже смерти, когда все от тебя отворачиваются и начинают ненавидеть. Впрочем, ты уже́ мертва и твой ребёнок в тебе долго не протянет, это лишь вопрос времени.

— Ах, ты гадский потрох! Да будь ты проклят вместе со своим долбаным братом-извращенцем, что б ему гореть ярким пламенем в кипящей лаве…

Даже не хочу вспоминать, что я кричала и как долго лечила свои нервы об его уши, но мне и правда стало немного легче. Я теперь знала, откуда ветер дует. Вот только где мне искать эту мразь я так и не успела выяснить. Он засмеялся истерическим хохотом и бросил трубку.

Да, видимо я доставила ему огромное удовольствие своим словесным поносом. Больше такого не повторится, не дождётся. Выключаю оба телефона, чтобы меня не нашли по пеленгу и чтобы этот мерзавец меня больше не доставал.

Сердце стучало так, что я чувствовала пульсацию сонной артерии на шее. Мозги наконец-то включились в полную мощь, и я вспомнила, что у меня есть ментальные способности. Совсем забыла про них.

Я представила себе свою доченьку Мариночку и, увидев её образ. Сердце сжалось так, что стало трудно дышать. Как же ты теперь без мамки-то? Она мирно спала в своей кроватке, посапывая носиком, беззаботно раскинув ручки и ножки в разные стороны. Слёзы снова закапали из глаз. Всех своих ребятишек по очереди представила в воображении, и немного успокоившись, стала думать, что теперь делать.

Может представить себе всех родственников и внушить им, что я не виновата? Можно, конечно, но, посмотрев снова видео, как я убиваю своего сына и беременную бабушку, они снова на меня обозлятся. Можно ещё внушить, что это видео смонтировано с целью меня подставить, но что мне это даст? Полиция всё равно будет меня искать и засаду в доме не снимут. Тут нужно что-нибудь другое. Думай, Таня, думай.

Желудок жалобно заурчал, и я почувствовала лёгкий голод. Ребёночек внутри меня шевельнулся, видимо этот звук его разбудил. Нужно заказать чего-нибудь вкусненького. Захожу в Интернет, заказываю пиццу, но оплата не проходит. Пишет, что карта заблокирована.

Час о́т часу не легче. Вот ведь урод, и тут успел напакостить. Как же ловко у него всё получается. Надо бы наведаться к нему. Думаю, он теперь живёт в особняке своего дебильного братца-акробатца. Но сначала нужно подумать о своём желудке.

И так, что мы имеем? Домой и к родственникам нельзя, там засады. Денег у меня нет, карточка заблокирована. Наличка! Порылась в сумочке, нашла две пятитысячные купюры. На первое время хватит, но нужно будет подумать о том, как их заработать. Вот ведь правильно говорят: «Не храни все яйца в одной корзине». Стоп, у меня же осталась зарплатная карта со времён работы в лаборатории, может там что осталось? Проверяю — карта просрочена. Ну да, сколько лет прошло. Что ж, на нет и суда нет.

Пить хочется. Нужно спуститься на землю, купить что-нибудь поесть и попить, только предельно осторожно, наверняка у полиции уже есть ориентировки на меня. Может внешность изменить? Да, не помешает.

— Эля, доченька, помнишь, ты из меня беременную Мэрилин Монро делала?

— Да, помню. Ты была такой миленькой.

— Сделай ещё разок, только грудь и живот не уменьшай, пусть будут такими как есть.

— Как скажешь, мамочка, — радостный голосок ласкал мои уши.

Хоть с кем-то поговорить можно. Хоть кто-то меня любит и радует. Вылетаю из-за холма, сразу опускаюсь на дорогу, чтобы никто не видел как я летаю. Е́ду в ближайший магазин.

Запасы еды́ и воды куплены, теперь нужно заняться слежкой за домом моего неприятеля. Лечу к особняку, прячусь за деревьями. Видно о́кна, дорожку к воротам и сами ворота.

Сиденья в машине откидываются так, что можно вытянуть ноги. Климат контроль работает лучше, чем в иномарках S класса. Выставила температуру в салоне двадцать семь градусов, теперь точно не замёрзну.

— Роб, последи за домом, я поем и немного посплю.

— Хорошо, мимо меня и муха не пролетит.

— Кстати, на счёт мух. Поймай-ка парочку нанороботами и слетай на разведку, вдруг чего интересного обнаружишь, а лучше, если птичку какую поймаешь, мухи ещё не все проснулись, холодно.

— Ух, ты. Отличная идея, мамуля. Я бы сам никогда не додумался до такого.

Когда я проснулась, он доложи́л, что в доме только уборщица, кухарка и один охранник. Каждые два-три часа занимаются сексом. Обе женщины уже беременны, но ещё не знают об этом.

— А ты уже и туда залез, да?

— Ну…

— Продолжай наблюдение, но не за сексом, а за домом, — скупая улыбка промелькнула на моём лице.

Нормально выспалась.

Прошли сутки, двое, трое. Прошла неделя, но никаких движений возле особняка. Никто не приезжал, никто не входил и не выходил. Обитателям даже никто не звонил. Сладкая троица только и делала что спала, ела, да удовлетворяла свою похоть. Я понемногу начинаю сходить с ума от одиночества и ничего неделания. Беременным гулять надо, а я только сижу, да лежу́. Вредно это. Хорошо хоть Роб с Элей ремонтируют меня, да разговаривают со мной, отвлекают от плохих мыслей.

Всех своих родственников представляла, читала их мысли. В общем, ничего хорошего. Одно радует: Витьку, бабушку и дедушку начали восстанавливать в корпускулярном поле. Они будут живы и в полном здравии, вот только бабулиного ребёнка спасти не получается. Из-за этого они ещё сильнее на меня злятся, вернее ненавидят. Что ж, ладно. Вот выясню всё, и когда они поймут, что я не виновата, им будет стыдно. Только этим сейчас и утешаю себя.

Где же искать этого урода? Денег почти не осталось. Семь долгих мучительных дней как в заточении. Лишь на несколько минут мы отлетали от дома справить нужду, да пополнить запасы еды и воды. Первые дни я плакала почти не переставая, теперь расстраиваюсь только когда вспоминаю про своих крошек. Комок к горлу подступает и ничего не могу с этим поделать. Слёзы сами льются рекой. Телефоны - свой, да папин заряжаю от прикуривателя. Включила свой на несколько минут, прочитала новости про себя в Интернете. В какой-то лаборатории произошла утечка опасного вируса, в радиусе более тысячи километров вымерли все люди. Распространяется воздушно-капельным… Опять пиндосы облажались. Меня объявили в международный розыск, как особо опасную преступницу. Видео как я убивала, разлетелось по сети как горячий пирожок. Вновь телефонный звонок вырвал меня из удручающих размышлений.

— Ало, Таня опа́, — мой строительный друг звонит. — Я всё закончил. Можно жить теперь.

— Спасибо, окя́, ты настоящий друг. Грузовой лифт работает?

— Работает. Сам проверял, вай.

Нажала красную кнопку и на телефоне появился список последних номеров, по которым я звонила или звонили мне. Может, всё-таки сто́ит набрать этого злополучного злодея? Беру папин смартфон и звоню ему. «Абонент временно недоступен»… Ясное дело. Скорее всего, и симка левая. Снова выключаю гаджеты, тоскливо глядя на макушки деревьев.

Как же домой хочется. Может, нырнуть по-тихому в грузовой лифт под покровом ночи? Так хочется спуститься в новую лабораторию, посмотреть, как она выглядит. Не думаю, что там меня будут искать. Говорят до́ма и стены помогают. Как же определить есть там засада или нет? Снова полезла в Интернет. Вот оно — радар TTWS. Им пользуются спецслужбы для спасения заложников. Принцип действия не такой уж и сложный. А вот и модификация... Ох ты, они видят людей без одежды за стенами. И не стыдно им? Извращенцы.

— Роб, сможешь сделать мне орган, который вот по этому принципу сможет видеть сквозь стены?

— Ну, тут ничего сложного. Сгенерировать частоту в десять Терагерц не так уж и сложно. Гораздо сложнее уловить отражение и преобразовать в изображение. Куда тебе выводить его? На проекторы или сразу в мозг?

— Давай сразу в мозг, потому что на проекторах я буду видеть только то, что впереди меня. А вдруг сзади нападать будут? Мозгом я буду «видеть» сразу всё, что вокруг меня делается. Ещё сделай возможность определять чужие радары, я должна знать, откуда исходит опасность.

— К утру будет готово.

Выключаю телефон и вынимаю из него батарейку. Не буду я до утра ждать. Стемнело. Самое время попытаться. Когда родственники меня выгоняли из дома, папы с ними не было. Может он не в курсе? Хотя нет, мама про такое точно не умолчит, ведь папину мать, отца и сына убили. Точно он в курсе, кроме того никто, кроме него, не восстановит мёртвые тела в корпускулярном поле. А вот поверил ли он, что это именно я сделала — это вопрос номер один. Наверняка посмотрел сцену убийства не на видео, а непосредственно прямую трансляцию из прошлого. Если это так, то он явно видел, где я была в это время, да и если смотреть с другого ракурса, обязательно увидишь оператора, который всё снимал. Интересненько получается. А если он поверил тому, что на видео, и не перепроверил? Тогда он просто сдаст меня в полицию. Страшно? Не очень. Я сейчас в образе Мэрилин Монро, поэтому сверив мою мордашку с той, что на видео, меня должны отпустить. Всё, решено, с ним нужно срочно повидаться.

Зависаю над новым гаражом-лифтом. Осматриваюсь. Лялька ходит по периметру старого участка, в районе детской площадки.

Доходит до забора, разворачивается, и я ныряю вниз в раскрытые ворота гаража. В темноте меня не видно. Выхожу из машины, закрываю ворота. Жму кнопку «вниз». Поехали. Вижу, как автоматически включилось освещение. Никого. В просторной комнате под землёй голые стены и два больших деревянных ящика с каким-то оборудованием. Интересно кто успел его заказать и привезти? Стройка только сегодня закончилась. У противоположной стены углубление с разъезжающимися дверками, очень похожее на лифт в обычном многоэтажном доме. Подхожу ближе, вижу сбоку три кнопки «Открыть», «Закрыть» и «Заблокировать». Жму «Открыть». Двери плавно разъехались, и я вошла в длинный коридор. По бокам ещё такие же двери. Всё соответствует тому плану, что я рисовала узбеку. Значит, дальше будет подземный ход в старую домашнюю лабораторию.

Иду. Даже бегу, придерживая пузо. Вперёд. Вот она, моя лаборатория, вот дверь в папину. Рывком открываю, захожу, и замирают как вкопанная. Два железных робота стоя́т передо мной и, моргая светодиодами вместо глаз, протягивают свои манипуляторы и хватают меня.

Визг от испуга и тут же мой рот затыкается крепкой металлической клешнёй.

— Отставить! Отпустите её и закройте дверь на засов, — слышу чей-то искажённый голос в громкоговорителях.

Меня отпускают, и я мягко опускаюсь на колени. Крепкие руки поднимают меня вверх, и я вижу перед собой лицо папы. За спиной с шумом закрывается дверь.

— Папа, папочка, прости меня, прости свою непутёвую дочь, — бросаюсь к нему на шею. — Не виноватая я!

Слёзы вновь градом полились из моих глаз.

— Знаю, что невиновата. Успокойся.

— Как? Откуда? — моя истерика тут же прекращается и я вся обращаюсь во внимание.

— Ты забыла, что у меня есть ретранслятор прошлого?

— Нет, не забыла. Но я не думала, что ты…

— Зря не думала, надо это чаще делать, для мозгов полезно. Теперь мой прибор не только прошлое видит, но и будущее, — перебил он меня.

— И что же ты там увидел?

— С тобой всё будет хорошо, не волнуйся. А вот человечество почти всё погибнет.

— Не могу, папочка, я больше не могу без вас, без детей… — глаза снова намокли и я смахнула рукой накатившую слезу. — Как погибнет? От чего?

— Знаю. Знаю, что ты соскучилась, что без денег, без чистой одежды. Знаю, что вся на нервах. Ты же новости смотрела. Про то, что произошла утечка вируса — знаешь. А думать опять не хочешь. Ладно, сейчас не об этом, я приготовил тебе кое-что. Ох, как не хочется вырываться из объятий Мэрилин Монро.

Я выдавила из себя заплаканную улыбку. Он открыл железный шкаф и стал доставать оттуда одежду, продукты и какие-то приборы.

— Это тебе на первое время. Оставаться здесь ты не можешь, это очень опасно. В доме дежурят полицейские, и все родственники до сих пор уверены, что ты виновна. Поэтому сейчас ро́боты помогут тебе донести всё это до машины и ты снова улетишь отсюда.

— Пап, нам надо поговорить, сколько у нас времени?

Он посмотрел на часы.

— Через семь минут придёт мама, тебе нужно торопиться. В карманы одежды я положил немного денег, тебе нужно на какое-то время снять жильё и спрятать машину.

— Тогда пойдём, по дороге всё расскажешь и ответишь на мои вопросы.

— Пойдём.

Один робот взял вещи и продукты, а другой два тяжёлых прибора.

— Так, давай по порядку, — начала я. — Во-первых, почему твои роботы меня отпустили, а не сдали полиции?

— Потому что я у них отключил модуль синхронизации и кое-что стёр из их памяти.

— Мне нужно отдать тебе твой телефон, нам нужно будет как-то общаться.

— Нет. Сотовая связь скоро отключится. Общаться будем как раньше. Надеюсь, ты не утратила ментальные способности?

— Нет, с этим всё в порядке. Неужели всё так серьёзно с этим вирусом? Почему ты сам не вышел со мной на связь?

— Я сейчас очень занят. Во-первых, разрабатываю машину времени, а во-вторых, был занят продажей центров хирургии. Мамин центр косметологии пока останется у неё, она ещё не в курсе, что скоро весь мир накроется медным тазом.

— Что, всё так плохо? А вы все не заразитесь?

— Нет. Благодаря твоим нанороботам мы не заразимся, за нас не волнуйся.

— Убитые скоро восстановятся?

— Послезавтра к утру оживут. Сердцебиение появилось, они уже дышат самостоятельно.

Мы дошли до деревянных ящиков.

— Кто их сюда притащил? Что в них?

— Это приборы и материалы для будущего космического корабля. Скоро мы с тобой начнём его строить. Кстати, в этих ящичках, что несёт робот, дополнительные модули для твоей ласточки. Этот для просмотра прошлого, а этот плазменный делитель молекул. С помощью него любое вещество разъединяется на составляющие атомы и каждый из них попадает в свой отсек. Можно получить стопроцентно чистое вещество. Пока пусть побудет у тебя. Он не должен попасть в чужие руки.

— Ого. Спасибо, папочка, я так тебя люблю.

— Виктор, ты тут? — раздался голос мамы в коридоре за дверью.

— Всё, садись в машину и лети отсюда подальше. Ретранслятор прошлого поможет тебе найти настоящего убийцу. Пока.

— Пока, — я чмокнула папочку в щёчку, села в машину и через несколько секунд мчалась по ночному небу, как ведьма на метле или баба-яга в ступе. Пусть сказочные герои обзавидуются моему комфорту в мягком тёплом салоне.

Как-то легко и радостно стало на душе. Папа знает, папа поможет. Появилась огромная надежда на лучшее, и даже ребёночек, будто понимая, что произошло, радостно зашевелился во мне. Я гладила и играла с ним, пальчиками постукивая по натянутой как на барабане гладенькой коже.

Снова заняв позицию, где я провела последнюю неделю, достала ретранслятор. Подключив его к прикуривателю, нажала кнопочку «Вкл». Папа не хочет забывать совдеповское название, хотя мне оно тоже ближе современного «Power». Выдвинулась панель с джойстиком и кнопками для набора времени и местоположения. Интересно, координаты абсолютные или относительно полюсов земного шара? Ладно, буду выяснять методом научного тыка.

Нахожу на смартфоне свои координаты и ввожу в прибор. Отнимаю от сегодняшнего числа пять дней и жму кнопку «Трансляция». На экране вижу свою машину, зависшую над землёй. Двигаю камеру джойстиком, заглядываю в салон. Вижу себя всю растрёпанную, зарёванную… Есть, работает. Это я ровно пять дней назад. Теперь нужно узнать правду.

Лечу к дому бабушки, зависаю над крышей, вычисляю координаты и ввожу в папин прибор. Вспоминаю дату и время, когда я ушла от них, выставляю на приборе и транслирую. Сейчас я узна́ю всю правду. Сердечко забилось как птичка, попавшая в силки.

Вот я выхожу из подъезда, сажусь в свою ласточку и уезжаю. Из машины, стоящей во дворе выходит крепкий мужчина и девушка на голову ниже него. Это же… Это же уборщица из того дома, за которым я следила целую неделю! А это? Неужели охранник?

— Роб, посмотри на лицо мужика, узнаёшь?

— Да, это охранник из того дома.

Вот это номер. Заходят в подъезд, я джойстиком двигаю камеру за ними. Жму кнопку «Запись». Теперь у меня будет доказательство моей невиновности. Девушка одевает маску. Теперь она как две капли похожа на меня. Мужчина достаёт небольшую видеокамеру и начинает снимать.

Повторяется всё, что я видела на телефоне, с одной лишь разницей, что я вижу ещё и оператора, который всё снимает. Отлично, теперь полиции будет чем заняться, кроме как меня ловить. Снова на глаза навернулись слёзы. Как-то не по душе смотреть на то, как убивают твоего сына, беременную бабушку и деда. Убийцы выходят, садятся в машину и уезжают. Джойстиком направляю камеру на номер машины. Марка, цвет всё пишется прибором. Вот бы ещё узнать, куда они приедут. Трогаются. Едут медленно, не привлекая внимания. Полчаса и они въезжают в те ворота, за которыми я следила. Упитанная кухарка вышла их встречать.

— Как успехи? — спрашивает она у парочки.

— Всё отлично, мам, теперь она нам не помешает прибрать к рукам хирургию, — ответил мужик. — Мы заставим её мучиться.

Мама?! Она его мать?! Роб же сказал, что она…

— Уж не про папин ли центр он говорит, Роб?

— Похоже на то, я в шоке. Ещё и мать обрюхатил! Во даёт. Не удивлюсь, если эта девушка окажется его сестрёнкой.

— Лиза, доченька. Тебе нужно помыться, у тебя руки в крови, — обращаясь к девушке, сказала кухарка, подталкивая её за спину к дому.

— Роб, ты был прав. Она его сестра.

— Беременная сестра, — поправил он меня.

— Ты с честью отомстила за смерть своего отца, — продолжила разговор толстуха.

— Нет, она дочь того придурка, которому Лиу отрубила голову, — вырвалось из моего рта. — Дочь от собственной матери? Если этот мужик родной брат того садиста, то эта девушка — его сестра-племянница, а это му… мужик её брат-дядя?

— Видимо так и есть, — отозвался Роб.

— И вся семейка занимается преступной деятельностью. Грабит, убивает, насилует, вымогает, — вступила в разговор Эля.

Как-то мне не по себе стало от этих новостей. У меня ведь тоже ситуация с инцестом не лучше. Сама родила от папы, потом от сына, всех своих дочек обрюхатила, даже родную бабушку! Но моя семья отличается тем, что никому не вредит, а скорее наоборот помогает. А тут полная противоположность. Вот интересно, сколько нужно убить людей, чтобы построить себе такой дворец и жить, ничего не делая? А сколько ещё они убьют, изнасилуют, обманут?

Светает. Нужно убираться отсюда. Снова слышу полицейскую сирену, и тут до меня доходит, что телефон не выключила. Вычислили. Вытаскиваю аккумулятор, останавливаю запись видео на папином приборе, сохраняю. Лечу снова к дому преступников, на старое место. Нужно подумать, что делать дальше с этой семейкой Адамс.

Надеюсь, если ненадолго включу телефон, меня не обнаружат. Включаю. Выкладываю в сеть видео и снова выключаю. Теперь мне всё равно, приедут за мной или нет. Внизу, под машиной ещё лежит снег, сюда не то что доехать, пешком не пройти, разве что на брюхе проползти и то сложно будет.

Спать. Я хочу спать. Развалившись на своём мягком удобном ложе, я провалилась в глубокий сладкий сон.

Сладко потянувшись, я зевнула во весь рот и, открыв глаза, села. Возле ворот дома, за которым я вела наблюдение, стояло несколько полицейских машин.

— Роб, почему меня не разбудил?

— Ты так сладко спала, что не хотелось тебя тревожить. За эту неделю ты первый раз нормально выспалась.

Вдруг раздались несколько одиночных выстрелов, потом автоматная очередь и всё стихло. Я, испугавшись, уткнулась в ещё не остывшую постель и накрыла голову подушкой, как страус, выпятив мягкое место вверх, чтобы не прижимать живот.

— Не бойся, всё кончено, — сказал Роб, — можешь сама посмотреть с помощью своей новой способности.

— Ты сделал мне радар?

— Да. Пробуй.

Я, не открывая глаз и не вылезая из-под подушки «увидела» то, что творится вокруг меня. «Изображение» было монохромным, но не чёрно-белым. Скорее синевато-голубым. Близлежащие предметы чёткие, полупрозрачные и чем дальше от меня, тем размазаннее. Но это размытие только на вид кажется таковым. На самом деле, всё можно разобрать, если поднапрячься. Я «кинула» свой «взор» в сторону дома, и «увидела», как на лестнице внутри помещения полицейский щупает пульс на горле мужчины и двух женщин, лежащих в крови на полу с пистолетами в руках. «Присмотревшись», я узнала в трупах ту самую троицу, что жила в этом доме и трахалась по десять раз на день, как кролики.

Вот это поворот. Неужели это моё видео повлияло на решение полицейских, и они решили проверить? А я ещё не верила в наши правоохранительные органы. Вылезла из-под подушки, выглянув в окно, и «изображение» от радара стало ещё чётче.

— Роб, это отличное «видение»! С помощью этого «зрения» можно же и ночью смотреть?

— Конечно. Только старайся не слишком долго пользоваться им. Излучение нанометровых волн большой мощности ещё не изучено, мало ли какой вред оно причинит, а ты носишь моего ребёнка под сердцем.

— Заботливый ты мой, как его отключать?

— Просто не «присматривайся» этим «зрением», вернее старайся смотреть глазами, а не нановолнами. Ты же членом как-то научилась управлять? Вот и тут такая же система.

Через час приехала скорая и криминалисты. Врач констатировал смерть убитых и ещё через час полицейские стали собираться уезжать. Интересно, если я сейчас включу телефон, приедут за мной? Вставляю батарейку, включаю и продолжаю наблюдать. Буквально через минуту одному сотруднику кто-то позвонил. Видимо он был старший в этой группе. Потом ему пришла СМС и он, глядя на нее, стал набирать номер.

Мой телефон тут же завибрировал, отображая незнакомый номер. Это он мне звонит? Хм, оперативно ребята работают. Поднимаю трубку.

— Татьяна Викторовна?

— Да.

— Здравствуйте. Вас беспокоит… — он долго говорил про какой-то одел, звание и фамилию. Я не разобрала, да и не сильно старалась. — Мы можем встретиться и поговорить?

— Можем, если не задержите меня и не арестуете.

— Повода для Вашего задержания, а тем более для Вашего ареста уже нет. Мы нашли тех, кто убил Ваших родственников. У нас появилось ещё одно видео. Оно о том, как снимали это убийство. После того, как Вы вышли из подъезда, в него вошли двое, мужчина и женщина. Вот только кто был третий на месте преступления, мы ещё не выяснили. Думаю, это была их мать.

— Хорошо, мы встретимся с Вами. Прямо сейчас. Пройдите по дороге, идущей от того дома, где Вы сейчас находитесь до поворота и ждите меня там, я сейчас подъеду.

Я бросила трубку и, пролетев вокруг леса, поехала по дороге к назначенному месту. Убрала постель и оставила только два сиденья в салоне, не хотелось выходить из машины на холодный ветер.

Он сел в мою ласточку, удивившись отсутствию руля, и наша беседа затянулась. Пока он писал свои бумажки, я, уже не боясь, подъехала к воротам, где находились его сотрудники. Засаду в моём доме, где я жила сняли, и я попросила его рассказать и объяснить всем его обитателям, что я не виновата в смерти своих родственников, на что он ответил, что им всё уже́ рассказали и показали новое видео, доказывающее мою невиновность.

— Пап, как дома дела? — вышла на связь по ментальному каналу.

— Кажется всё устаканилось. Мама больше всех переживает за то, что усомнилась в твоей честности.

— А остальные?

— Все переживают и ищут тебя. Ещё немного и снова тебя в розыск объявят, только теперь по другому поводу, — засмеялся мой любимый папочка.

— Открывай ворота в новом гараже, через пять минут буду.

Слёзы радости хлынули фонтаном из моих глаз, когда я сгребла в охапку своих малышей. Перед глазами мелькали ручки, ножки, пузики и конечно же попки. Их громкий писк ласкал мои уши, и это была самая приятная какофония в моей жизни. Сынок Роба внутри меня тоже радовался, сильно пиная меня изнутри, стараясь попасть по кому-нибудь из ребятишек, прижатых ко мне моими же руками.

Хорошо, что я основательно выспалась перед возвращением домой. Всю ночь… вся моя семья… все интеллекты… все секьюрити… Не знаю как выдержала Юлькина кровать такую нагрузку, производителю нужно памятник при жизни поставить. Только под утро, когда все угомонились, вошёл папа, вытащил меня из клубка переплетённых тел и повёл в лабораторию.

— Сейчас наши убиенные восстановятся. Ты должна присутствовать.

— Да, пойдем, поздравим их со вторым днём рождения.

Когда мы вошли в комнату с термостолами, все трое уже́ сидели в них и оглядывались по сторонам.

— С днём рождения, мои хорошие, как же я рада, что вы снова с нами.

На меня уставились шесть выпученных глаз, испуганно-недоверчиво взирающих на меня. Первой опомнилась, конечно же, бабушка.

— Что, лярва, решила исправить свою ошибку? Вот только зря ты это сделала. Я теперь всю оставшуюся жизнь буду тебя ненавидеть. Забирай своё добро, всё что ты мне дала и что бы ноги твоей в моём доме не было.

Мой взгляд тут же погрустнел. Я стояла, как оплёванная, опустив голову вниз, не в силах вымолвить ни одного слова, но через несколько секунд, поняв, что всё это говорится с горяча, стала смотреть исподлобья с небольшой ухмылкой, изображая обиженного ребёнка. Как же мне хотелось её обнять, несмотря на то, что она поносит меня самыми последними словами.

— Мам, успокойся, это не она вас убила.

Три головы дружно повернулись в сторону отца.

— Сына, что ты мне сказки рассказываешь, сказочник? Я сама вот этими вот глазами видела, как она Витеньку моего ножом в живот… — она на секунду остановилась сглотнуть комок, подступивший к горлу. — А потом меня… Я даже глазом не успела моргнуть.

Она всхлипнула, закрыла лицо руками и шмыгнула носом.

— Что? Что я тебе плохого сделала? За что ты решила меня жизни лишить? За то, что я твоих детишек воспитала? За то, что дочь тебе родила?

Она затрясла плечами, навзрыд выкрикивая какие-то неразборчивые фразы. Папа тыкал пальцем в планшет, торопясь найти в Интернете то злополучное видео, которое меня полностью реабилитирует, а сын с дедом наперебой заговорили о том, какая я…

— А ну цыц! — рявкнул на них мой отец. Я никогда от него такого не слышала. — Идите все сюда.

Вмиг наступила тишина. Бабушка, никогда не слышавшая от своего младшего сына ничего подобного, сразу притихла, мужики прервали свои возмущения на полуслове и все трое дружно стали вылезать из своих насиженных мест.

Бабуля грациозно перекинула своё шикарное седалище через борт, встала ногами на пол, затем руками помогла своим грудям не задеть за борт и, как была полностью голой, никого не стесняясь, прошлёпала босыми ногами к папе.

Дед с сыном уже́ стояли возле него и ждали свою красавицу, сопровождая её похотливыми взглядами, как она вразвалочку не спеша, несёт всю себя к ним.

Папа включил видео, отдал сыну планшет в руки и отошёл ко мне, чтобы не мешать просмотру.

— Танечка! — запричитала бабушка, — прости меня, дуру старую. Я ведь до последнего думала, что это ты нас всех со злости…

Наконец-то до неё дошёл смысл того, что было на видео, и я буквально бросилась в её объятия, причитая слова извинений за то, что наговорила ей, когда приезжала. Наревевшись с ней досыта и с трудом вырвавшись из-под её тяжёлого вымени, я обняла сына, потом деда, попросив у них прощения и выслушав кучу комплиментов, о том, какая я хорошая и добрая.

Накормив «воскресших» на кухне, я улеглась с ними в своей комнате и снова погрузилась в сладкий сон, прижавшись к массивной спине бабушки, которая обнимала своего старшего сына, а мой Витенька обнял меня, свою мамочку сзади, и так мы проспали, пока нас не разбудили дети. Опрокинув меня на спину, они начали возню за владение моими молочными шарами. Бабушка тут же пришла на помощь, оторвав свою внучку Галочку от меня, и, прижав её своим выменем, сунула свой торчащий сосок ей в рот. Та расплылась счастливыми глазами, кричащими на весь мир: «И это всё мне? Одной?», принялась высасывать молоко, сопя своим носиком и шаря голубенькими глазками по бескрайним просторам бабушкиных сисек, даже не пытаясь вытащить свои ручки из-под них.

— Через десять минут всем собраться в самой большой комнате новой лаборатории! — услышала я голос папы, на пару секунд открывшего дверь моей комнаты.

— Это что-то новенькое, — проворчала бабушка, слегка отпуская Глинку из-под своих холмов.

— Он глава семьи, ему видней, — сделала я заключение.

Ровно через десять минут я стояла там, где сказал папа. Комнату было не узнать. Всю её занимало сооружение, напоминающее остов летающей тарелки. Два железных робота что-то варили внутри неё, ярко озаряя всю комнату ослепительным светом электросварки, роняя на пол расплавленный металл, похожий на кусочки солнца, которые падая на пол, со шлепком разлетались в разные стороны. Но когда я вошла с Мариночкой на руках, всё тут же прекратилось. Доча крутила головой в разные стороны, как сова, разглядывая всё до мельчайших подробностей.

В двух углах стояли какие-то приборы и ящики, в третьем — стеллаж с инструментами, а в четвёртом — большой стол с многочисленными бумагами и монитором. За ним стоял стул на колёсиках, под потолком висел огромный телевизор, а рядом с ним, с обеих сторон висели многочисленные чертежи.

Я направилась в сторону этого угла, посмотреть на чертежи и послушать новости, что шли по телевизору. Папа стоял спиной ко мне и внимательно слушал, что вещают в прямом эфире.

— Распространение вируса продолжается. Число жертв растёт с каждым часом. На Африканском континенте не осталось ни одного человека… — передавали по новостям.

— Сколько у нас времени на сборку? — папа вздрогнул от неожиданности.

— Не более двух месяцев. Нужно торопиться. Скоро и до нас дойдёт. Уже́ начались погромы, мародерство, грабежи и насилия. Все собрались?

Я оглянулась и увидела за собой всех обитателей нашего дома, включая охрану.

Худаныч, Тан Таныч и моя Юлька держали на руках своих детишек, остальные просто стояли, образовав полукруг возле нас.