Уровень второго плана. Часть 8

– Он сопротивляется, но ты победишь его – он снова слышит уже близко и где – то совсем рядом над собой – Он это ты, и он внутри тебя самого. Ты видел себя изнутри. Не дай ему захватить тебя любимый. Я держу его в тебе уже много лет, и он может вырваться и тогда погибнет все кругом. Погибнут все вокруг нас миры и сама земля любимый.

– Нет, ты не мама – прошептал Сурганов Андрей – Кто ты?

– Та, что не бросит тебя никогда любимый – слышит он снова, и он ощутил ее. Ощутил рядом возле себя лежащей близко к нему и прижавшись к его мокрому от ледяного пота телу.

– Ты – он, было, хотел произнести, но не успел.

– Да, я – ответила, она ему – Я снова к тебе пришла, твоя Изуфуиль.

Андрей ее не видел, но ощущал. Он повернулся лицом и ощутил возбужденное жаркое дыхание ее на своем лице. Даже положил на нее правую руку. И обнял ее, ощущая нагую женскую спину. Он провел рукой вниз до гибкой тонкой талии и положил руку на крутое нагое бедро ее ноги и почувствовал, как налился кровью его детородный орган и тот уперся в женский волосатый лобок и промежность.

– Изуфуиль – простонал он и прижался небритым уже давно лицом к ее лицу – Почему ты говоришь голосом моей матери?

– Это успокаивает тебя мальчик мой – произнесла Изуфуиль – Я знаю, ты очень сильно любил свою маму, а теперь любишь меня, любишь как женщину и богиню. Любишь свою Изуфуиль, защищающую тебя от себя самого и тот мир, в котором ты теперь не хозяин. Который переполнили лярвы и твоя Изуифиль прячется теперь в том дворце, замке и крепости на том черном глубоком озере, где можешь быть только ты любимый.

– Но, ведь ты не ангел, Изуфуиль – произнес Андрей ей – Ты, демон.

– Да, я демон, любимый мой – ответила она ему – Но, это не мешает мне, тебя любить, ангел мой.

– А где мой защитник лев? – спросил Андрей Изуфуиль.

– Он там же в моем дворце – произнесла Изуфуиль – Как и все, что осталось от нижнего мира, превращенного твоим вторым Я в логово мерзких кошмарных бегающих и ползучих тварей. И этот теперь мир не мой мир. Я не хотела его таким видеть, каким он стал. Вернись, Вуаленфур – она произнесла – Вернись назад. Я прошу тебя, твое второе Я, ждет тебя.

– Все не должно было быть так – произнес он Изуифиль – Я не таким создавал, тот второй свой мир, и каким его вижу теперь. Души умерших, почти перестали уходить наверх. Их пожирают пачками. И даже ангелы хранители

не могут порой им помочь. Зло исходящее от меня заполнило все нижние пределы земли и два самых нижних мира. Мир живых и мертвых. Люди сходят массами с ума, и растет преступность. И грядут новые войны. И новые жертвы и пища мерзким тварям порожденным мною. И это все я, мое второе внутри меня Я. Я по имени Диамир.

– Ты не Диамир, любимый – прошептала Изуфуиль ему на ухо, лежа рядом головой приткнувшись на подушке – Это твой двойник жаждущий хаоса и разрушения. Это твоя обида на самого Творца Бога, когда он приказал тебе подчиниться его власти. Еще когда был создан первый человек. Ты поспорил с Творцом как многие в вашем Раю, и он наказал тебя любимый. Диамир вырвался из тебя именно тогда, разрушая внизу все кругом, оба наших мира и рвется теперь вверх к самому Богу.

Изуфуиль прижалась плотнее к его щеке губами – Любимый спаси меня и спаси себя в этих двух мирах, и спаси всех живущих в них. Я с трудом держу его внутри тебя, не давая вырваться наружу. Подумай об отце своем Азраиле. О, всех нас и одержи верх над своим вторым Я.

– Ты, никогда со мной об этом не разговаривала, любимая – прошептал он ей – Никогда я не слышал до этого момента даже своего имени. Мы лишь любили друг друга, и все происходило, почти всегда молча. Молчала ты, и молчал я. Я лишь наслаждался твоим нагим красивым телом и любил тебя, и все это было, молча, ночами там и здесь. Но сегодня что – то произошло.

– Да любимый мой – произнесла Изуфуиль – Я не могла говорить с тобой обо всем любимый. Так приказал мне твой отец Азраил еще с первой нашей встречи. Этот запрет я соблюдала строго, но вот настал момент, когда ты должен многое знать и должен все исправить.

– Изуфуиль, любимая – он произнес тихо и обнял ее, целуя в губы, и она поцеловала его. Потом оторвавшись, произнесла – Я это, то же ты любимый мой – тяжело задышав, она произнесла – Ты создал меня, как и тот загробный мир. Создал для любви. Я это ты, твоя безумная любовь, которую на Небесах считают греховной, а меня демоном, и ты скрыл меня в нижнем мире, дав мне это имя Изуфуиль. И я оберегаю тебя ото всех, проникая в земной мир, и согреваю своей любовью, когда ты спишь, и вожу по тому миру, который под властью Диамира. Но пришло время. И я заберу тебя к себе в свой тот дворец, где ты был лишь моим гостем и весь тот мир станет другим, и нам не нужно будет прятаться ни от кого любимый. Потому что это твой дворец. И твой мир, мир усопших и восходящих к Богу душ. Чистых и безгреховных.

– Изуфуиль, ты лучше любого ангела! – воскликнул он.

– Но, это ты и есть Вуаленфур, мой любимый – произнесла она – Я твоя истинная сущность и душа. И я не оставлю тебя, и приду за тобой.

Изуфуиль уходит и уходит сопровождающий ее лев. Он увидел его только сейчас, а он был с ними обоими в его больничной закрытой ото всех одиночной палате.

Изуфуиль и сопровождающий ее лев исчезает за каменной стеной больницы в раннем рассвете наступившего утра.

***

Проснувшись, Андрей вдруг вспомнил своего живого еще отца. Старенького уже лет семидесяти, но еще живого. И он вдруг стал бояться его потерять. Как старший сын своих родителей он боялся теперь этого.

Он сейчас здесь,

а отец его там. Там же и брат Евгений, и его сестра Татьяна. Как они сейчас там без него? Что с ними сейчас? Их не пускают в этот больничный изолятор клиники к нему. Он только принимает небольшие из дома посылки от них и все.

Как они сейчас там живут? Ведь в стране все хуже и хуже. И достатка нет никакого. Семьи рушатся, и все идет к полной просто катастрофе. Кругом бардак и никто ничего не может исправить. А он сейчас думает о них, и о доме. Думает о своем стареньком отце Александре. Который никогда не верил в вознесение душ. Он был всегда реалистом и прагматом, и ни во что потустороннее не верил. Верила только всегда его мама. Земная мама. Мама, вознесшаяся в иные высшие миры и которую он часто видел после ее земной смерти в своих тех потусторонних снах.

Мама умерла, в возрасте шестидесятивосьми лет и Андрей беспокоился теперь за своего земного отца. Находясь в теле человека, он вообще не представлял жизни без родителей в этом земном реальном мире. Он был не приспособлен как ни странно к земному миру. К самостоятельной земной жизни. И не потому, что Андрей Сурганов был избалованный и изнеженный мамой и отцом ребенок, а просто он не был земным ребенком. Он вообще был неземной сущностью, но оказавшейся на земле. Может поэтому его сброшенная душа на землю потерялась и озлобилась на весь этот земной, как и Небесный мир. И в отличие от сестры и брата появилось еще нечто внутри ее. Жуткое и жестокое, что проявилось в раннем детстве.

Потерять теперь еще не дай Бог своего земного отца, было для него страшным ударом. Он как никто другой оценивал обстановку в семье и боялся за такие вот последствия. Андрей боялся, что нехватка денег может лишить всех родных их единственного жилья и вообще всей благополучной жизни. А тут еще и эта психбольница и это уголовное следствие по делу двух покончивших с собой женщин, где виновником считают его и хотят засадить и надолго. И так бы, наверное, и случилось, если бы не врач психотерапевт Вероника Георгиевна Климова.

Она спасла его от тюрьмы и даже суда и его Сурганова Андрея просто посадили в городскую психбольницу. Климова отмазала его для себя. Он ей просто понравился. Просто как человек. Она осмотрела его и сделала соответствующие как женщина выводы и просто, скорее всего, пожалела Сурганова Андрея, отнеслась к нему тоже как мать. Да и ради своей будущей тоже карьеры. Он для нее был попросту настоящая находка. Уникален, как псих.

Наблюдая за его поведением Климова, просто могла написать целую о нем книгу. На основании всего с ним происходящего и то, что он ей рассказывал.

Особенно о своей покойной матери Галине Сургановой, которую он видел тоже во снах, и как все время просил у нее прощения. За что он и сам не мог объяснить, но почему – то это делал каждый раз, как только происходила встреча.

Андрей рассказывал, как ее видел, то лежащей, словно, в могиле и будто сам там находился рядом с покойницей, либо в своей старой квартире еще на улице Терешковой в поселке Молодежном.

Он рассказывал, что иногда не мог подойти к дому или подняться наверх, в тринадцатую квартиру, где он жил с мамой и папой с самого своего рождения. До момента переезда на другую улицу.

Но самое интересное Сурганов будучи уже в возрасте почти пятидесятилетнего мужчины впадал в детство. Да, да в самое настоящее детство. Из древних и прочих окультических источников именно такие души как у Сурганова могли принадлежать только ангелам. Или быть захваченными ангелами. Мало того изучая его биографию Климова узнала еще кое – какие подробности его детства и молодости.

Оказывается, Сурганов Андрей был самым забитым ребенком в школе и позднее в городском училище под номером тридцать в городе Дивногорске. Том, что в нескольких километрах от его поселка, где Сурганов жил в сорока с лишним километрах от города Красноярска.

По сведениям и опросам тех, кто его знал, все дружно говорили, что он и мухи бы не обидел, коснись чего. Но по тому, что наговорил следователь Дорофеев, это вообще не вязалось с личной жизненной биографией Сурганова Андрея. Дорофеев говорил, что Сурганов Андрей внутри просто скрытый маньяк. И Чикатило по сравнению с ним просто отдыхает.

Похоже, что в Сурганове на самом деле что – то, живет, и оно скрыто до поры до времени в нем и когда – нибудь оно вырвется на волю.

Сурганов, мол сам ему все о себе рассказал, как на духу и покаялся в том что было раньше и то, что он теперь стремился исправить свои детства ошибки. И женщин тех он не убивал, а наоборот хотел спасти от вероятной гибели. И если он реально имел возможность проникать в мир мертвых во время своего сна, то, тогда он действительно мог узнать от того же ангела смерти о смерти тех двух смертниц. Тогда все могло связываться с тем, что было. Но вот можно было верить всему, что Сурганов Андрей говорил. Ведь он был шизофреник. А шизофреник он и в Африке шизофреник.

И ничего уже не попишешь. Только транквилизаторы и прочие медикоменты.

И прочие лечебные процедуры без надежды на выздоровление.

***

Брат Евгений приехал к Андрею прямо в больницу. Он привез ему передачу и пообщался около часа с родным старшим своим родным братом.

Они дружно и мирно тихо пообщались друг с другом.

Андрей много узнал, что происходит сейчас у них дома и как здоровье их отца. Как дела у родной еще сестры Татьяны.

У братьев снова зашел разговор об умершей их родной маме. И ее пребывание в высших мирах или новой земной жизни.

Андрей Евгению сказал, что надо было что – то хоть сделать на ее могиле. Поменять крест и поставить хотя бы новую более крепкую и новую оградку.