Возраст – понятие условное. Глава двенадцатая (часть первая)

***

Мать и сын молча шли по выщербленной, потрескавшейся от жары, холода и времени плиточной дорожке к больничным воротам, закрываясь одним большим зонтом от всё ещё не переставшего мелкого и мерзкого дождика. Денис то и дело порывался заговорить, но всякий раз останавливался, не зная, с чего начать. Хотя... О чём им беседовать? Кажется, и так всё предельно ясно...

– Тебе сейчас трудно, сынок? – внезапно остановившись, спросила мать.

Парень мотнул головой:

– Я думал, будет труднее.

– Вернёшься к нам?

– Нет. У меня теперь – своя жизнь. И я на неё не жалуюсь. А вы? Вы друг к другу вернётесь?

– Уже вернулись. Ты правду сказал тогда: разойтись мы уже не сможем. Слишком долго жили под одной крышей, чтобы враз разбежаться из-за пустяков...

– Взаимные измены – это пустяки?

– А кто на этом свете безгрешен? Даже в самых образцовых семьях такое случается... Он давно на соседок поглядывал. Бывало, частенько бегал к ним по вечерам – то Оле полочку прибить, то Свете диванчик переставить... Возвращался через полчаса-час, весёлый, довольный, поддатый. Удовлетворял их, пока мужья в отлучке. Они ему и пивка наливали, и себя пощупать давали... Приятно и взаимовыгодно! Я-то уже давно понимаю, чем он им помогал на самом деле. И он понимает, что я это понимаю... И я понимаю, что он понимает... В общем, полное взаимопонимание!

– А ты?

– Что – я?

– Мам, я видел тебя тогда в ординаторской... С Юркой... Извини – с Юрием Сергеевичем!.. Это я оборвал вам весь кайф, когда нечаянно перевернул тележки со шприцами! И потом целый час не мог отойти от шока после такой... сценки!.. У тебя с ним серьёзно?

Наталья Васильевна остановилась и повернулась к нему. Несколько раз переменилась в лице и сердито нахмурилась. Наверно собиралась рявкнуть в ответ что-то вроде: «Не твоё это дело, желторотик! Не пяль глаза, куда не надо!» А может, и подзатыльник отвесить. Но затем... Внимательно взглянула на сына и проглотила ещё не высказанный обидный ответ. Перед ней стоял не мальчишка, а парень – высокий, мускулистый, сильный. Ещё не совсем мужчина, но уже далеко не ребёнок. Намного более взрослый, чем они с мужем. Это он предотвратил надвигающийся развал семьи, когда его родители, такие зрелые, опытные и многознающие, чуть было не побили горшки окончательно и бесповоротно. Это он, зелёный юнец, спас их от задир-хулиганов, которым не смог дать сдачи Миша. Это он сейчас, позабыв обо всех прошлых грешках отца и матери, по первому зову примчался к ним на помощь! И не ей, чуть не потерявшей голову на склоне лет, закатывать взбучки так быстро и внезапно повзрослевшему сыну!..

– Моё «серьёзно» началось и закончилось на Мишке, – тяжело вздохнула она. – Да, иногда бегала к другим. Поначалу радовалась новым ощущениям, а потом чувствовала себя, как последняя (из её уст чуть было не вырвалось непечатное словцо)... И поскорей возвращалась к нему. А сейчас, когда он в таком состоянии, тем более не позволю себе его бросить... Здорового сгульнуть, когда вконец опротивел, – ещё куда ни шло. А больного – нет, не смогу. Совесть не даст... Да и кому он нужен, кроме меня? Соседкам-вертихвосткам? Они все – на десять-пятнадцать лет моложе его. Позабавятся со старым дураком-бабником и пошлют его подальше. И куда ему после этого деваться? Только ко мне...

Денис, не отводя от матери сурового взгляда, всё с тем же громким щелчком свернул зонт. Дождь почти затих, но небо по-прежнему оставалось хмуро-серым...

– Ну что ты на меня смотришь, как палач на приговорённую?! – плаксиво вскрикнула мать. – Я тебе всё сказала, как есть!.. А что касается Юрки... Сволочонок ещё тот! Секс-гигант с мелкой душонкой! Напакостит – и в кусты! Скольким хорошим девчатам этот кобелишка похотливый жизнь отравил, сколько нервов им повымотал, сколько слёз горьких они пролили из-за него! Нагуляется с девкой всласть, навешает ей лапшу на уши и задаст стрекача на всех четырёх! И прячется потом от неё, как шкодливый малолетка. «Тётя, во что вы меня втянули?! Я же ещё маленький!» И это – почти тридцатилетний мужик! Тьфу!.. Ох, как же я ему желаю встретить наконец хорошую жену – умную, с крепкой рукой, с твёрдым характером! Такую, чтоб загнала этого гуляку под каблук до конца его дней и вправила ему мозги раз и навсегда!..

Она на минуту умолкла и снова заговорила – тише, мягче и печальнее:

– А Ленка твоя из дому сбежала, не оставив адреса. Видно, всерьёз допекла мамаша-алкашка... Или отчим опять лапы спьяну распустил... А может, и ещё какие-то причины были... Что ни говори, а их семейку с нашей не сравнить! Можно даже позлорадствовать по-еврейски: хоть у кого-то дела хуже, чем у нас!

– Ленка уже не моя.

– Другую принцессу встретил?

Сын, стараясь не выдавать себя, сдвинул брови и отвернулся в ответ на мягко-лукавый материнский взгляд:

– Нет ещё.

– Ой, Денчик, не умеешь ты врать! – мать насмешливо покачала головой и ласково погладила его по жёстким каштановым кудрям. – Вижу ведь: появилась новая любовь на горизонте! Даже завидую тебе, сынок, белой завистью. И горжусь тобой. Всё-то у тебя в порядке – не то, что у нас, дураков старых. И с пути не сбился, уйдя из дому, и дело себе сам отыскал, и девчонку хорошую... Правильный ты у нас вырос! Даже какой-то... чересчур правильный!..

Наталья Васильевна крепко обняла сына. Еле-еле, с трудом и неохотой, оторвалась от его широких плеч и дальше уже зашагала одна по залитому дождём асфальту, то улыбаясь, то смахивая с лица слёзы. Или дождевые капли? Нет, всё-таки слёзы – внезапно и непонятно почему полившиеся, непривычно радостные и сладкие...