Орлу нужна орлица! (Продолжение-4)

Холодная (даже сейчас, в разгар бабьего лета) полутёмная камера четыре на четыре с двумя голыми нарами вдоль стен и грязным полуржавым и полуразбитым унитазом в углу. Зарешеченное тусклое окошко почти под самим потолком, едва-едва пропускающее снаружи дневной свет, зато щедро потчующее обитателей этого каземата сквозняками. Заплесневелые от сырости стены и потолок, цементный пол в пятнах... Одного вида этих «апартаментов» хватило бы с лихвой, чтобы нагнать жуть и омерзение на впервые попавшего сюда. А когда всё яснее начинаешь ощущать, что тебе отсюда вряд ли удастся вырваться в ближайшее время, уныние, хандра, безнадёга безжалостно давят за горло и злорадно шепчут в уши: «Тут и подохнешь!»...

Думал ли он когда-нибудь стать «постояльцем» такого «люкса»? Подобный ужас и в кошмарном сне не привиделся бы! С детства считался примерным мальчиком-отличником, да и в юности буйным нравом не отличался. После универа и женитьбы вёл спокойную, размеренную жизнь обычного среднестатистического гражданина с небольшими, но стабильными доходами. Правда, иногда просыпался и начинал грызть изнутри червь честолюбия: смотри, мол, чего уже добились твои ровесники, а ты всё ещё в рядовых агентиках бегаешь! Голос этого вредного насекомого он раньше умел быстро приглушать, внушая себе, что всё ещё впереди. Жил бы себе да жил скромным и спокойным житьём в уютной квартирке, бок о бок с молоденькой супругой...

Но вот уже перевалило за четверть века, и всё больнее стало смотреть на чужие, часто незаслуженные успехи. Наконец не выдержал. И подал руководительнице компании давно разрабатываемый им бизнес-проект. Предлагал создать новый отдел, занимающийся распространением рекламы в интернете, прежде всего в соцсетях. И сам собирался его возглавить. Но увы, руководство, предпочитающее работать по старинке – с билбордами и сити-лайтами, – не оценило его инициативу.

– Нет, Всеволод, ни о каком новом структурном подразделении сейчас не может быть и речи, – директриса привычным движением поправила серебристые очки, потрогала зелёную жемчужную серьгу в ухе, нервно покрутила перстень с изумрудом на холёном белом мизинце и строго взглянула сквозь толстые стёкла на своего не в меру креативного и амбициозного подчинённого. – Новый отдел – новые хлопоты и новые незапланированные расходы. И ещё неизвестно, оправдают ли они себя и не придётся ли слишком часто компенсировать возможные промахи и провалы. Я ведь не из семьи Рокфеллеров, к огромному сожалению. Да и как я могу доверить управление отделом работнику, не добившемуся успехов в традиционных сферах. Вам ещё предстоит набраться профессионального опыта, освоиться как следует в нашей компании, научиться правильно строить отношения с клиентурой... Да и ещё много чему. Реклама – это весьма серьёзный бизнес, не терпящий легкомыслия и небрежности... Сначала зарекомендуйте себя с лучшей стороны с тем, что у нас уже имеется, а потом предлагайте что-то новое.

– Виктория Максимовна, я...

– Знаю, что вы хотите сказать. Что вы – слишком взрослый для должности рядового клиент-менеджера, что чувствуете себя переростком среди сотрудников, которые младше вас на четыре-пять лет. Однако эти желторотики работают вдвое-втрое успешнее и результативнее, в то время как вы слишком уж часто ломаете дрова. Встряхнитесь уже наконец, мобилизуйте все свои умственные и личностные ресурсы в н

ужном направлении и утрите им носы! И вот тогда я сама первой заговорю с вами и о карьерном, и о зарплатном повышении. И об увеличении бонусов за каждого раскрученного клиента, и о возможном воплощении ваших идей... Проект ваш пока полежит у меня. Я ещё раз внимательно пересмотрю его, проконсультируюсь с партнёрами, и может быть, когда-нибудь дам вам более обнадёживающий ответ на этот счёт... А поки що вибачайте, куме, – для вас бананів немає! – скорее сочувственно, чем ехидно улыбнулась она, разведя руками и сверкнув четырьмя или пятью дорогими перстнями. – Идите работать. Я искренне желаю вам успехов!

Удручённый и подавленный, вышел несостоявшийся новатор из директорского кабинета. Возвращался к себе, нахмурившись, повесив нос и скрипя зубами. Разумеется, при таком настроении нечего было и думать об успешных телефонных переговорах с клиентурой и, тем более, о назначении личных встреч. Занялся подтягиванием «хвостов», накопившихся за последние дни. Приводил в порядок клиентскую базу в компе, сортировал почту, пришедшую на его и-мэйл, и выглядел таким угрюмым и растерянным, словно над ним нависала угроза увольнения...

Поэтому и сорвался, придя домой. Ни за что ни про что накричал на Светку, несправедливо обвинил её чёрт-те в чём, выплеснул на неё весь накопившийся негатив и демонстративно ушёл из дому, хлопнув дверью...

А затем пытался разогнать печаль в модном ресторане, вернуть былую уверенность, хоть раз почувствовать себя успешным и удачливым, «хозяином жизни», орлом!.. А затем было случайное знакомство с Эльвирой, загадочной синеглазой красавицей... А затем – тяжёлый поход то ли домой, то ли в гости к новой знакомой. Вынужденное «приземление» на скамейке – там, на Киевском проспекте. И – встреча рассвета в кутузке! Кто знает, чем она закончится! Что ему пришьёт (кажется, так это у них называется) злая рыжая капитанша и что с ним тут случится сегодня, завтра, послезавтра!.. Может, этот верзила-сержант «нечаянно», походя сломает ему руку или окунёт головой в разбитую грязную парашу там, в углу камеры! Этот и не такое сможет! По роже видно – тот ещё живодёр!..

– Живодёр! Садюга! Сатрап!

– Шо-о-о?!!

Севка вздрогнул, испуганно вытаращил глаза и подскочил. Неужели это крикнул он – нечаянно, непроизвольно, сквозь сон?!! Ну всё, крышка! Кажется, он всерьёз разозлил этого людоеда!..

Снова со скрипом распахнулась тяжёлая железная дверь, и «людоед» втолкнул в камеру нового задержанного – крепкого парня примерно Севкиных лет, изрядно помятого и обтрёпанного, с внешностью и замашками продувного плута и хулигана, как видно, не раз «гостившего» в подобных заведениях...

– Ты мне всё равно рот не заткнёшь! Слышь ты, вертухай?!! Цепной пёс капитализма! – крикнул он хриплым прокуренным тенорком в запирающуюся за ним дверь. – Свободу политзаключённым! Пусть всегда будет солнце!.. Эту песню не прыдушишь, не прыбьёшь! Не прыбьё-ошь, не прыбьё-о-ошь!

Ответа на все эти пламенные речи и напевы так и не последовало. Парень с досадой сплюнул сквозь зубы, отвернулся и от двери и только сейчас заметил соседа по каземату. Криво ухмыльнулся и разболтанной походкой приблизился к нему.

– За шо чалишься, фраерок? – прохрипел он, усаживаясь рядом.

(Продолжение следует)