Нецензурированный журнал репортерши-потаскухи / Thе Gаngbаngеd Rероrtеr’s Jоurnаl by аmаndа сlоvеr © Часть 5.2

Часть 5.2: Продажа в Саудовской Аравии. Аукцион

На следующее утро мне разрешили снова принять душ и надеть одежду. Она была гораздо удобнее, чем сексуальное платье принцессы, которое я надела накануне. Фуад записал мои результаты в различных тестах на физические и умственные способности. Мой IQ был измерен, хотя Фуад не сказал мне итоговый результат. Меня дополнительно обучили языку и этикету, а красивая молодая японка по имени Кико дала мне краткие инструкции о том, как готовить и подавать чай и как мыть мужчину, используя мое тело.

— Я не понимаю, как это связано с приготовлением чая, — сказала я ей, пока она скользила своими намыленными грудями по моей спине. Она успокоила мои вопросы, перевернув меня на спину на плитку и прижав мое лицо к своей груди. Несмотря на отсутствие явных эротических прикосновений, обнаженная, хорошо выглядящая женщина, скользящая по мне, очень возбуждала. Фуад рассмеялся, когда я начала стонать и пытаться прижаться своей киской к бедру "инструкторши".

— Ты учишься делать омовение телом, — сказал Фуад. — А не как стать лесбиянкой.

Как следует наказанная, я воздержалась от дальнейших попыток и просто наслаждалась скользкими изгибами Кико. Она подмигнула мне и провела дразнящим языком по мочке уха, но дальше не продвинулась. Разочарованная, я поклялась отомстить и ей.

— Есть ли покупательницы-лесбиянки? — спросила я Фуада после ванны.

— Не отдельные покупательницы. Есть жены и любовницы покупателей, которые могут заниматься лесбиянством. Я знал одного мужчину, который собирал молодых женщин для гарема своей жены. Сам он никогда не прикасался к этим девушкам.

После ванны телом я примерила бикини для Фуада. Я предпочла желтое бикини со стрингами с широким обхватом, а Фуад выбрал совершенно неподходящее синее бикини, от которого моя грудь вываливалась по обе стороны. Низ был еще хуже. Я чувствовала себя голой, когда между ягодицами была пропущена резинка, а лобок прикрывала плотная ткань.

— Все твои достоинства выставлены напоказ, — сказал Фуад.

— Иногда лучше оставить немного для воображения, — сказала я.

— Только не у тебя, моя дорогая.

Мне сделали тщательную спа-процедуру, включая уход за лицом, маникюр, а затем профессиональную укладку, после которой мои золотистые волосы завили и собрали на голове. Я лежала обнаженная в кресле, пока визажист наносила масла на все мое тело, пока моя кожа не заблестела. Затем она сделала мне макияж в стиле "конкурс", который показался мне смешным, но Фуад заверил меня, что он идеально подходит для аукциона.

— У меня есть последний подарок для тебя перед сегодняшним аукционом, — сказал Фуад. — Немного удачи от самого господина Гурьева.

Он открыл шкатулку и показал мне великолепное кольцо с бриллиантами вокруг. Но оно показалось мне слишком маленьким для моих пальцев.

— Я не думаю, что оно подойдет, — сказала я.

— О, я совершенно уверен, что подойдет, — сказал Фуад. — Это не для пальца. Это для твоей груди.

Я сглотнула, когда поняла, что он имел в виду. Наконец, я спросила: — Это будет больно?

— Да, — сказал он, — но это быстро закончится.

— Хорошо, — это было все, что я смогла вымолвить.

У меня была подруга, у которой были проколоты оба соска. Она жаловалась, что из-за этого ее соски постоянно возбужденные и очень чувствительные. Я сглотнула и откинулась в кресле. Фуад подал сигнал охраннику, стоявшему за моим креслом. Тот схватил меня и прижал к себе. Я сопротивлялась желанию брыкаться и кричать, когда увидела серебряную иглу Фуада.

— Держись спокойно, моя милая. Я делал это много раз. Это как проколоть ухо.

Я была прижата к стулу сильными руками охранника. Даже если бы я захотела, я ничего не смогла бы сделать, чтобы вырваться, так как Фуад взял мой правый сосок и потянул его вверх от груди. Он был милосердно быстр с иглой. Вонзил её в нежно-розовый сосок, пронзив чувствительную плоть, и я вскрикнула от боли. Он ввел иглу до конца, и горячая струйка крови потекла по моей груди и животу. Боль, когда он продел бриллиантовое кольцо в мой сосок, была еще более сильной. Я боролась с желанием закричать, когда острая агония притупилась до пульсирующей боли.

— Выглядит красиво, — сказал Фуад. Он вытер кровь салфеткой и показал мне пирсинг в ручном зеркале. Мой эрегированный сосок сверкал бриллиантами. Рубиновая капля крови отметила место, где кольцо пронзило мою плоть.

— Да, — сказала я, хотя мой голос дрожал от боли.

Меня отвели обратно в комнату, где на кровати были разложены мои наряды на эту ночь. Мое белье и платье были очень похожи на те, что мне выдали в первый день. Ярко-малиновое кружевное белье с чулками и красное платье без бретелек, которое выставляло мою грудь напоказ. Вскоре после восьми вечера ко мне в комнату пришел охранник. Он был лучше одет и ухожен, но я все равно узнала в нем человека, которому Фуад велел заняться со мной оральным сексом. Он знающе улыбнулся, увидев выражение моего лица.

— Пойдем, — сказал он и протянул мне руку.

Я шла, держась за руку, с охранником. Звуки вечеринки становились все громче по мере того, как мы приближались к центральному бальному залу отеля. Я была удивлена тем, как сильно я нервничала, и не хотела долго думать о том, почему я так нервничаю. Появились официанты в белых смокингах и прошли через служебные двери в бальный зал. Охранник провел меня через них и повел на кухню в платье принцессы, чтобы весь персонал мог полюбоваться на меня. В дальней части кухни меня провели в небольшую зону ожидания. Охранник вручил мне бейджик для ношения на шее. На нем была моя фотография, номер 66 и надпись на арабском языке, которую я не смогла расшифровать.

Я подняла взгляд, когда за охранником закрылась дверь. С другой стороны двери защелкнулся засов. Я оказалась в ловушке и, как я поняла, не одна в комнате. Там было еще более дюжины женщин. Они представляли собой эклектичную смесь национальностей, объединенных одной общей чертой: красотой. Сумрачноглазая чернокожая девушка в таком же платье, как у меня, улыбнулась мне. Сладострастная блондинка сидела, уставившись в стену. Она была одета в толстовку Мичиганского университета и невероятно обтягивающие штаны для йоги. Ее волосы были собраны в хвост. Она выглядела непринужденно, но это был явно тот костюм, который специально выбрали для нее.

Несколько девушек были одеты только в нижнее белье, одна, с арабскими чертами лица, была одета как принцесса гарема или танцовщица живота, а маленькая рыжая девушка рядом со мной, номер 51 согласно ее бейджику, была одета, как чирлидерша.

— Меня зовут Бет, — сказала она и протянула мне руку.

Я приняла её и сказала: — Эмили.

— Говорят, тебе повезло, если ты стала принцессой, — сказала Бет. Она с завистью посмотрела на меня. Она понизила голос и добавила: — Девушкам в нижнем белье не повезло.

Я проследила за ее взглядом до толпы восточноевропейских блондинок, брюнеток и рыжих. Они были одеты в откровенное нижнее белье. Красивые, но неидеальные, с ужасом говорящие на языке, который, как мне показалось, был русским, но мог быть и польским. Некоторые из них плакали.

— Откуда ты это знаешь? — спросила я Бет.

— Это то, что мне сказал мой тренер. Он сказал, что я буду зарабатывать хорошие деньги, потому что я очень хорошо умею трахать сиськами. — Она выглядела почти гордой. — Мой папа работает в авиакомпании, так что как только я смогу добраться до телефона, я позвоню ему, и он спасет меня.

— Никто не собирается тебя спасать, — сказала чернокожая девушка, которая улыбнулась мне. У нее был иностранный акцент, возможно, южноафриканский, но ее английский был очень ясным. Она протянула мне руку, и я взяла ее. — Меня зовут Селина. Как они тебя поймали?

— Меня схватили на улице в Каире и накачали наркотиками те, кому я думала, что могу доверять, — сказала я.

— В моей деревне предлагали тысячу американских долларов за самую красивую девушку, и все семьи соревновались, надеясь, что их дочь выберут. — Она сделала гримасу отвращения. — Наверное, я и есть самая красивая.

Она была поразительно красива, как модель с подиума, с высоким, стройным телосложением, которое не лишало ее женского очарования. Она выглядела по крайней мере так же хорошо, как я в своем платье принцессы. Она была под номером 60.

Аукцион начался раньше, чем мы успели поговорить. В зал стали входить мужчины и уводить девушек в нижнем белье по одной. Их разлучали с подругами, иногда насильно, под слезы и крики протеста. Над дверью включился экран, на котором была видна сцена аукциона. Мужской голос объявлял каждый номер на английском языке, затем кратко описывал девушку на английском, французском, арабском и японском языках.

— Номер 12. Ее зовут Сара. Она из Подмосковья, ей 20 лет. Ее размеры — 34-22-32. Она очень талантлива в сексе. Очень подтянутая и спортивная. Резервная ставка — 6 000 долларов.

Сара не уложилась в резерв, что поначалу показалось закономерностью для "товара" в нижнем белье. Когда женщина не укладывалась в резерв, ее стоимость снижалась до нуля, и по разрешению аукциониста она выставлялась на открытые торги. На экране появлялись цифры, отражающие ставки Сары.

Когда ход торгов замедлился, на сцену к ней вышел мужчина и начал навязываться ей. Она, казалось, приняла его сокращенную прелюдию, и вскоре ее уже трахал на сцене мужчина в капюшоне. Его мышцы напряглись, а бедра заработали, когда он вводил и выводил свой длинный член из нее, стоя на коленях сзади. Торги снова активизировались. В конце концов, она была продана за цену чуть ниже резервной. Секс закончился до эякуляции, и ее увели со сцены.

— Что произойдет, если ставки будут соответствовать резервной цене? — спросила я Селину и Бет. Ни одна из них не знала ответа, но вскоре мы все узнали. Номер 20, яркая блондинка по имени Ольга с большим бюстом, получила три ставки, которые соответствовали ее резервной цене в 11 000 долларов. На экране появились имена участников торгов. Это были имена "Хамид", "Голдман" и "Джин", хотя я предположила, что это псевдонимы.

— Теперь наши счастливые участники резервного аукциона получат возможность ознакомиться с товаром в течение пятнадцати минут каждый, прежде чем сделать окончательную ставку. Мы продолжим аукцион, но вернемся к Ольге, чтобы объявить ее выигрышную ставку.

Ольгу увели со сцены, и аукцион продолжился. Тошнотворное чувство поселилось в моих внутренностях, когда я поняла, что быть желанной, быть "удачливой", как сказала Бет, означало, что меня, вполне возможно, придется "познакомиться" с различным участникам аукциона. Принцесса я или нет, я надеялась, что избегу такой участи.

Бет избежала. Ее арабский "тренер" с зализанными бриолином волосами вывел ее из комнаты. Она помахала нам рукой на прощание, и мы с Селиной переключили свое внимание на телевизор. Она вышла на сцену под информацию о своих "статистических" данных, и я подумала, что ее 38-дюймовый в обхвате бюст сразу же привлечет внимание покупателей. Наверное, ее внешность студентки колледжа просто не заинтересовала людей, потому что ни одно из предложений не приблизилось к ее резервной ставке в 25 000 долларов.

На сцену вышел мужчина, возможно, тот самый, который уже несколько раз выходил на сцену. Бет отреагировала немедленно и с явным удовольствием, задрав кофточку на груди и обхватив ими всю длину его коричневого отвердевшего члена. Ее язык высунулся, чтобы облизать головку, пока она дыргалась на нем вверх и вниз.

Ставки начали быстро расти, превзойдя резервную почти так же быстро, как мужчина выплеснул свою сперму на шею Бет и на ее вытянутый язык. Она повернулась к камере и втерла молочную сперму в свои пышные груди. В итоге она "выручила" более 30 000 долларов на открытых торгах. Она помахала зрителям кончиками пальцев и подмигнула, когда ее уводили со сцены на встречу с новым хозяином. То, с какой наглостью она унизила себя, чтобы привлечь покупателей, выводило из равновесия. Я могла только надеяться, что она нашла доброго хозяина.

Нет, я могла не только надеяться, как я поняла. Я могла запомнить каждого покупателя и каждую деталь. Я должна была запомнить всё и выжить, чтобы рассказать свою историю.

У прекрасной принцессы Селины было два претендента. Она была по холодному красива, оценивалась выше аукционной цены, и грациозно сошла со сцены, чтобы "представиться" своим потенциальным покупателям. Позже я узнала, что она "заработала" 120 000 долларов по выигрышной ставке. Я задалась вопросом, что она должна была показать этому участнику аукциона, чтобы убедить его, что она столько стоит?

Подошла моя очередь, и Фуад появился в дверях, приглашая меня присоединиться к нему. Он поспешил за мной к сцене. Сразу за занавесом мы ждали, пока назовут мой номер. Фуад встал передо мной, оглядывая меня с ног до головы. Он откинул прядь золотистых волос с моего лица, а затем опытной рукой оттянул одну сторону платья под грудью. Это обнажил мой холмик плоти и сверкающее кольцо, пронзившее мой эрегированный сосок. Я задохнулась от такого обнажения и потянулась к чашечке платья, чтобы задрать её обратно.

— Нет, — сказал Фуад. Он оттолкнул мою руку от груди. — И не позируй. Стой гордо, как я тебя учил, и покажи им свою великолепную грудь. Твое тело совершеннее, чем они думают, и это завлечет их больше, чем прижимать тебя к себе, как принцессу.

Я покорно кивнула. Он сказал что-то еще, какой-то последний совет, но его заглушил диктор, назвавший мой номер и представивший: — Эмили из Нью-Йорка.

Меня трясло, когда я прошла сквозь занавес и попала в ослепительный свет прожекторов на сцене. Я подняла руку против света, потом вспомнила, как девочки прикрывали глаза, и усилием воли заставила себя опустить руку. Я шагнула вперед. Я старалась выглядеть сексуально, хотя чувствовала себя неловко, выпятив грудь, и стеснялась каждого своего шага.

Усилители находились рядом со сценой, поэтому голос диктора был болезненно громким, когда он быстро говорил по-китайски. В темноте за прожекторами я могла различить лишь смутные очертания. Похоже, участники торгов группировались вокруг столов. В зале загорелись красные огни. Из слов диктора я поняла, что это люди, делающие ставки на меня, которые еще не достигли моей резервной ставки.

Я подумала было посмотреть на экран, но там было слишком трудно разобрать, какова моя резервная цена. Я мог только стоять и позировать, пока диктор объявлял новые ставки.

Затем мигающие в темноте огоньки стали загораться зеленым. Один, затем два и три почти сразу. Наконец, четвертый подмигнул зеленым. Мне стало плохо, когда я поняла, что это были участники торгов, давшие резервную ставку. Я получила их больше, чем все остальные девушки, которых я видела. Мне придется "представить" себя или, что еще хуже, "познакомиться" с четырьмя отдельными претендентами.

Я была в оцепенении, когда кто-то уводил меня со сцены. Арабский мужчина в наушниках передал мне в руки бутылку холодной воды. Азиатская женщина подправила мне макияж. Фуад появился рядом со мной и, наклонившись к моему плечу, тихо прошептал: — Через несколько минут ты увидишь своего первого претендента. Я засеку для тебя время возле его номера. Ты должна делать все, что он попросит, в течение того времени, пока он будет тебя "осматривать". Ты поняла?

— Что он попросит меня сделать?

Фуад посмотрел на меня.

— Думаю, я ясно выразился. Сделай что бы он ни попросил, Эмили, или будет серьезное наказание. — Его ледяное выражение лица мгновенно сменилось улыбкой. — Ты привлекла много внимания. Я думаю, некоторые из мужчин узнали тебя по твоим репортажам на телевидении. Это редкость, когда у нас на аукционе предлагается знаменитость.

— Я понимаю, — сказала я, хотя даже сейчас я не могу представить, что у них были другие знаменитости. Фуад не дал мне много времени на раздумья. Он хотел, чтобы я переоделась в купальник. Насколько голой я чувствовала себя, когда моя грудь была обнажена, настолько еще более голой я чувствовала себя, когда она едва прикрывалась топом бикини, а моя упругая, круглая попка "поглощала" трусики-стринги.

— Надень туфли на каблуках, — сказал Фуад. — Когда ты в них, твоя попка выглядит особенно красиво.

Фуад и охранник вывели меня через кухню к небольшой группе апартаментов на первом этаже, отведенных для участников торгов, чтобы я могла "насладить" их своим обществом. Когда меня провели в первую из этих комнат, мой желудок сжался в комок.

На двери печатными буквами было написано "ZHао". Это был первый из моих четырех претендентов. Я легонько постучала в дверь, прямо под табличкой. Дверь быстро открылась, и, к моему удивлению, меня встретила строгая, но привлекательная азиатская женщина. Она была средних лет и одета в традиционное китайское платье из розового шелка, расшитое алыми и золотыми узорами животных. Ее черные волосы были собраны в плетеные кольца, которые торчали из ее головы почти как уши. В ее волосы были вплетены нити золотых украшений.

— Войдите, — сказала она, с явным интересом смотря на за моё тело, когда я шагнула в номер.

Мы были не одни. На диване из белой кожи сидел китаец в безупречном черном традиционном китайском костюме. Он был старше женщины, пожалуй, на десяток лет. Она перешла на его сторону и села на диван. Они оба с интересом рассматривали меня. Не зная, что еще делать, я медленно подошла и повернулась кругом, чтобы они могли рассмотреть моё тело. Я проделала это несколько раз. Мое лицо было горячим от унижения, и я чувствовала странную смесь гнева, страха, стыда и сексуального напряжения.

— Вы хорошо ладите с детьми? — спросила женщина.

Вопрос удивил меня.

— Я... я люблю детей, — предположила я. — Не сексуально, я имею в виду...

Женщина и мужчина рассмеялись над моей реакцией.

— Мы ищем женщину по уходу за детьми, — сказал мужчина на английском, который был немного менее понятен, чем у женщины. — Нам с женой нужна помощь с ребенком. На длительный срок. Но и сексуальная женщина для постели. Вы меня понимаете?

— Вам нужна няня, с которой можно спать?

— Спать — не совсем, — сказала женщина. — Мы с мужем оба много путешествуем по делам. Вы останетесь в нашем доме в Гонконге, и кто бы из нас ни был дома, ваша обязанность будет заключаться в нашем сексуальном обслуживании. У вас есть проблемы с этим?

— Нет, — быстро ответила я. Несмотря на то, что я хотела солгать, я была удивлена фантазиями, которые возникали у меня в голове. Я представила себе роскошную квартиру с видом на Гонконгский залив. Я представляла, как целую эту женщину. Целую ее мужа. Мой разум начал углубляться в фантазии, но миссис Чжао манящей рукой вернула меня к реальности.

Ее прикосновение вовсе не было нежным. Она погладила мою грудь, словно проверяя ее, и потянулась за шею, чтобы развязать мой топ. Ее муж что-то пробормотал по-китайски, увидев мои загорелые сиськи. Его жена провела пальцами по моим розовым соскам, больно потянув за тот, в котором был бриллиантовый пирсинг. Я старалась не шевелиться и притвориться, что нахожусь где-то в другом месте, но, когда муж и жена начали лизать мои соски, я обнаружила, что отвлеклась от реальности.

Миссис Чжао скользнула своей плоской ручкой вниз по передней части моих трусиков. Маленький лоскуток материала отделился от моего мокрого бугорка, и она обхватила прохладной рукой мою перегретую пизду. Палец проник внутрь меня, и я издала тихий стон удовольствия. Она прижала ладонь к моему клитору и немного грубовато ввела палец в мою ноющую щель. Вытащила руку из моего бикини и протянула палец господину Чжао. Он посмотрел на ее блестящий палец, затем на меня, а затем провел языком по предложенному ему женой пальцу. Сказал ей что-то по-китайски, и они оба тихонько зарычали.

— Повернитесь, — сказала мистер Чжао. — Мы хотим посмотреть на другую дыру.

Миссис Чжао грубо развернула меня и толкнула, ставя на колени. Я вскрикнула, когда мои голые груди упали на стеклянный журнальный столик. Она сжала мою задницу обеими руками и заговорила с мужем воркующим тоном. Мистер Чжао встал и двинулся ко мне, расстегивая молнию.

— Эй, подожди, — запротестовала я. — Я еще не готова.

— Оставайся так, глупая девчонка, — сказала миссис Чжао, толкнув меня обратно и ударив сиськами о журнальный столик. Другой рукой она вытащила веревочку из промежутка между моими щечками, полностью обнажив розовую морщинку моего ануса. Ее муж громко сплюнул в мою звездочку, и его теплая слюна потекла по моему сжатой дырочке.

— Пожалуйста, у нас мало времени, — стонала я и извивалась под твердой рукой миссис Чжао. Она вдавила ее мне в поясницу, и я издала крик ужаса, когда меня прижали к журнальному столику.

— Тебя будут трахать в жопу, когда нам захочется, — сказала миссис Чжао. — Тебе нравится получать хуй в жопу? Американские девочки любят большой китайский хуй в своей жопе.

Мои глаза распахнулись, а рот открылся, когда толстый хуй мистера Чжао толкнул мою маленькую тугую попку на журнальный столик. Он присел на корточки позади меня и вогнал в мою попку свой твердый член. Было больно, но я изо всех сил старалась об этом молчать. Мои сиськи скрипели о стекло, а столик сотрясался от каждого быстрого толчка хуя господина Чжао в мою жопу.

— О, да, так хорошо! — стонал мистер Чжао. — Тугая, как перчатка! Прими мой большой хуй!

— Мне кажется, ты нравишься моему мужу, — сказала миссис Чжао. Она запустила пальцы в мои белокурые локоны и повернула мою голову в сторону. Она опустила голову и прижала свои губы к моим, просунув свой язык в мой рот. Это была неловкая близость — с мистером Чжао, долбящим своими тараном в мою пульсирующий анус. Мы с миссис Чжао продолжали целоваться, и мои крики боли, смешанные с отупляющим удовольствием, заглушались ее губами. Ее язык скользнул к моему, и жар ее поцелуя усилился. Ее рука играла с моей мокрой щелью, пока яйца ее мужа шлепались об меня.

Я должна была быть внимательной и не потеряться в ощущениях. Я отвернула голову от миссис Чжао, симулируя сильный оргазм. Я запрокинула голову и вскрикивала снова и снова, когда мистер Чжао вбивал в мою задницу свой твердый член. Но пока мои бедра работали, а сиськи колыхались при каждом толчке, мой разум искал в комнате что-нибудь, что я могла бы запомнить, чтобы опознать эту пару, если мне удастся сбежать. Чжао, несомненно, было вымышленным именем.

Я видела телефон господина Чжао на диване рядом с ним, но у меня не было возможности получить с него какую-либо информацию. Мой взгляд начал уплывать в сторону, когда телефон тихо завибрировал от звонка. Имя звонившего было на китайском языке, но звонок показал изображение, которое мистер Чжао использовал в качестве иконки: фотография счастливой пары, стоящей на огромной яхте. "Крадущийся дракон". Такая большая яхта должна быть легко отслежена до владельца с помощью государственных реестров.

— А-а-а-а! — закричал мистер Чжао, возвращая меня в реальность. — Высасывай! Высасывай мою сперму!

Он вытащил свой твердый член из моей задницы. Я чуть не задохнулась от внезапной пустоты. Миссис Чжао развернула меня, и передо мной предстал блестящий хуй ее мужа. Он ввела капающую головку между моих губ, и я сосала его, позволяя слюне смыть вкус моей задницы. Это было так унизительно, но я терпела и худшее, и я дала ему хороший отсос, опустошив его яйца, как только закончилось его время. Фуад открыл дверь и шагнул внутрь, когда мистер Чжао закончил смазывать мой язык своей соленой спермой.

— Простите за вторжение, — сказал Фуад, — но ваше время с товаром истекло.

— Охххх, — простонал мистер Чжао, когда я оторвала рот от его члена. Я улыбнулась и показала ему сперму, которая покрыла мой язык, прежде чем сглотнуть. Он вздрогнул от приступа удовольствия и смог рассмеяться. — Ты очень хороша. Я делаю для тебя большую ставку.

— Не могу дождаться, когда ты попробуешь мою киску, — сказала миссис Чжао.

Я улыбнулась ей, думая о том, как, оказавшись на свободе, уничтожу ее и ее мужа с помощью единственной улики, которую они мне раскрыли. Я последовала за Фуадом в коридор. Он вручил мне полотенце и проводил в небольшую душевую, где еще несколько девушек приводили себя в порядок. Они смотрели в сторону от меня, как будто каждая хотела остаться в своем личном мире стыда. Хотя я только что была выебана в жопу, а мое горло все еще было переполнено спермой мистера Чжао, я чувствовала в себе силы. Все, что мне нужно было сделать, это пройти через аукцион, и я им всем отомщу.

Я приняла душ, освежилась и снова надела купальник. Фуад нетерпеливо ждал меня.

— Тебе нужно быть быстрее, — сказал он и взял меня за локоть. — Твой следующий претендент уже ждет тебя.

На двери следующего номера было написано "VLаD". Я постучала, и меня встретил невысокий, мускулистый мужчина с бритой головой. Он был одет в серый деловой костюм. Немного напомнил мне Джейсона Стэтхема, но с плохим прикусом, который придавал ему определенную кроманьонскую тупость. Он оглядел меня своими черными глазами и жестом попросил меня повернуться и показать ему мое тело.

— Да, неплохо, — сказал он. Он провел своей грубой рукой по моей ноге и бедру. Громко дышал через нос, раздувая ноздри, как бык, и провел рукой по моей заднице. Сжал ее и небрежно поцеловал меня в губы. Отстранился и объявил: — Теперь мы будем ебаться.

— Без прелюдии? — пошутила я.

Он моргнул, как бы не веря, что я могу говорить, а затем обхватил мое горло своей удивительно большой рукой. Он заставил меня вернуться на кровать, прижав меня к ней и раздвинув коленом мои извивающиеся ноги. Он расстегнул молнию, и его твердый член уперся в легкую ткань моих трусиков.

— Надеюсь, тебе нравится грубый трах, — сказал он без видимой страсти.

— Да, — сказала я, стараясь звучать так, будто я это серьезно.

Он разорвал мои стринги. Его тело было твердым как камень, и он заполнил меня изогнутым железом своего члена. Я застонала, и он ворвался в меня, не отпуская мое горло, но и не давая задыхаться. Он двигался на мне с неистовой интенсивностью. Смотрел в мои глаза, когда "имел" мою влажную пизду.

Он перевернул меня, и я оказалась лицом вниз на кровати с раздвинутыми ногами. Влад вошел в мою киску сверху. Его тело было вытянуто над моим, его шея, как шелковая змея, обвивала мои плечи, его мощные руки были по обе стороны от моей головы. Его бедра шлепали по моей заднице, а его хуй грубо входил и выходил из моей растянутой пизды. Он был огромен, и каждый звериный удар больно бил по моей шейке матки.

— Я посажу тебя на цепь, — прохрипел он почти прямо мне в ухо. — Ты научишься ебаться. Тебе понравится быть моей сучкой.

Он схватил меня за волосы и дернул мою голову вверх. Я вскрикнула от шока и удовольствия, когда он "вошел" в меня и провел языком по моему подбородку и уху.

— Когда я владею сучкой, — прошептал он, — я ставлю на ней метки. Может быть, я поставлю клеймо на лицо. Чтобы все знали, что ты принадлежишь Петровичу.

Мне удалось скрыть от него улыбку. Этот идиот только что сказал свою фамилию. Что бы он со мной ни сделал, лишь бы не убил, я смогу отомстить. К счастью, он почти закончил свое время со мной, и он знал это. Он зарычал, как собака, и вдруг выдернул дергающийся хуй из моей сжимающейся пизды.

Я повернула голову и увидела, что он сидит на корточках надо мной, сжимая в кулаке свой фиолетовый член. Он был весь в поту. Влад хрюкал, как пещерный человек, когда кончал огромными, горячими струями на мою дрожащую задницу, спину и до плеч. Спермы было безумно много. Когда он кончил, мне показалось, что вся моя спина до колен и до плеч была залита его теплой кончиной.

— Да, сучка, — стонал он, вытряхивая последние капли спермы из своего "инструмента". — Ты отмечена на эту ночь. Но ты трахаешься как мертвая.

Фуад вошел в комнату и принес свои извинения. Он отругал меня за то, что я такая грязная, и промокнул полотенцем мою спину. Я внутренне смеялся, видя, как Фуад вынужден вытирать сперму русского. Внешне я выглядела должным образом наказанной.

Когда мы вышли в коридор, я повернулся к Фуаду и сказала: — Надеюсь, этот мудак не выиграет аукцион.

— Да, — сказал Фуад. — Влад неприятный. Не волнуйся, он никогда не тратил сумму, которую ты стоишь. Он лишь доказал, что у него есть деньги, поэтому мы не можем отказать ему в праве участвовать в торгах.

— Хорошо, — сказал я, чувствуя некоторое облегчение.

— Да, — сказал Фуад. — А теперь поторопись, ты должна привести в порядок этот ужасный беспорядок, который ты устроила перед своим следующим визитом.

Я привела себя в порядок в душе, запомнив "Влада" Петровича и вспомнив лица мистера и миссис Чжао и их яхту "сrоuсhing Drаgоn" (Крадущийся дракон). Я старалась не думать о том, какие трудности могут ожидать меня с моим следующим визитом. Я повернулась в душе и с удивлением увидела голову Фуада, просовывающуюся в кабинку. Я вскрикнула и попыталась прикрыться. Он усмехнулся.

— Я видел все, что ты можешь предложить, Эмили, — сказал он.

— Ты собираешься меня трахнуть? — спросила я.

— Что? Боже, нет! Меня искалечили в детстве, и я не хочу женщин. — Фуад покачал головой. — Господин Гурьев считает, что моя травма делает меня уникальным специалистом для ведения его дел.

Я слышала, что ближневосточные принцы используют евнухов для охраны своих гаремов. Я предполагала, что тот же принцип может существовать и в наши дни. После всей той жестокости, которую он причинил мне, я не могла смотреть на Фуада с симпатией, но знание того, что он не был "цельным" человеком, конечно, позволяло его лучше понять.

— Пойдем, пришло время для следующего визита, — сказал Фуад.

Мой следующий визит был к "Хамиду", и он не мог быть более отличным от двух предыдущих. В номере Хамида звучала громкая техно-музыка, и когда на мой стук в дверь ответили, меня ввели в затемненную комнату, заполненную людьми. Женщины, многих из которых я узнала на аукционе, танцевали с несколькими мужчинами в переполненной комнате. Не было сделано никаких попыток скрыть большое количество потребляемого кокаина и дорогого алкоголя.

В кресле, похожем на трон, с видом на танцующих девушек и вечеринку в его номере, сидел красивый мужчина в традиционном саудовском костюме — белом халате и клетчатой красной кеффийе. На нем были темные очки, в которых отражались мигающие огни. Он поглаживал аккуратно подстриженную бороду и наблюдал за девушками, танцующими для его удовольствия. Увидев меня в дверях, он легким жестом пригласил меня подойти. Эффект от его присутствия удивил меня. Я нервничала, стоя перед ним, и его отстраненная незаинтересованность во мне достигла эффекта, вероятно, намеренного, заставив меня захотеть угодить ему.

— Могу ли я что-нибудь сделать для вас? — спросила я.

— Я не знаю, — сказал он, глядя на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Есть ли что-то, что ты можешь сделать?

Я провела руками по своим грудям. Мои соски напряглись, проявившись сквозь ткань купальника. Мои груди переполняли скудные чашечки. Я сжала их и посмотрела на него, чувствуя неоспоримые толчки желания в своих чреслах. Я покачала бедрами, как экзотические танцовщицы, которых я видела раньше, и повернулась, чтобы он мог полюбоваться округлостью моей попки.

Повернувшись обратно, я потрогала кончиком пальца свою нижнюю губу и сказала девичьим голосом: — Я могу быть такой непослушной, как ты захочешь.

— Посмотрим, — сказал он. — Вон там на столе лежит коробка. Принеси ее мне.

Я увидела стол, на который он указал, и пошла сквозь танцующую толпу, мои покачивающиеся бедра задевали танцоров, когда я шла. На столе стояла небольшая деревянная коробка. Она оказалась на удивление тяжелой, когда я подняла ее. Я принесла ее Хамиду, изо всех сила стараясь изобразить из себя джиншу.

— Спасибо, — сказал он, но не сделал никакого движения, чтобы взять коробку, когда я протянула ее ему. — Открой ее.

Крышка была на петлях. Я открыла ее, и мое сердце сжалось от увиденного. В коробке лежал гладкий черный пистолет с длинным цилиндром глушителя. Хамид наблюдал за мной, пока я доставала пистолет из коробки. Казалось, он набирает вес, когда я беру его в руку. Я подумала, смогу ли я выстрелить из него и выбраться из номера.

— В нем только одна пуля, — сказала Хамид. — На танцполе — блондинка. Она топлесс и с розовым цветком в волосах. Ранее она пролила на меня напиток. Я хочу, чтобы ты подошла к ней и выстрелила ей в сердце.

— Что?

— Сделай это, — сказал Хамид.

— Я не буду, — сказала я и опустила пистолет.

Глаза Хамида сверкнули. Он казался забавным.

— Башан, — сказал он.

Как только он произнес это слово, моя спина напряглась. Это слово Фуад вложил в меня. Как будто мой мозг превратился в ряд старомодных переключателей, которые только и ждали, чтобы их подключили к желаниям Хамида.

— Возьми пистолет и застрели женщину с розовым цветком в волосах, — сказал Хамид.

Мое тело не принадлежало мне. Я была немой, кричащей пленницей в клетке своего тела и головы, когда отвернулась от Хамида и вышла на танцпол. На моем пути встал мужчина, и я грубо оттолкнула его в сторону. Я увидела блондинку с розовым цветком в волосах. Она была повернута ко мне спиной. Она трясла своей попкой, едва прикрытой бикини, в мою сторону. Я медленно протянула руку и потянула ее за плечо, чтобы развернуть.

— Какого черта ты... — Ее гнев угас, когда она увидела пистолет. Она подняла руки, защищаясь.

Я нажала на курок, и кровь, казалось, разлилась по ее голой груди. Мне потребовалось почти столько же времени, сколько и моей жертве, чтобы понять, что я только что выстрелила в нее пейнтбольным шариком, а не настоящей пулей. Ее страх перерос в ярость, и она с рычанием бросилась на меня. Мое тело внезапно снова стало моим собственным, и я схватилась с блондинкой на полу номера. Танцы вокруг нас прекратились, и толпа расступилась, когда к нам подошел Хамид.

— Да, — сказал он с весельем, когда я перекатилась на девушку и прижала ее к полу коленями. — Думаю, я сделаю за тебя большую ставку.

Запыхавшаяся, исцарапанная, измученная физически и эмоционально, я наконец-то смогла покинуть магнетическое притяжение Хамида. Фуад встретил меня у двери.

— Он хитрый, — сказал мой тренер.

В тот вечер я чувствовала себя использованным как никто другой. То, как Хамид переключил меня, сказав всего одно слово... это заставило меня усомниться в своем самоконтроле. Неужели я действительно могу быть марионеткой для удовольствия другого человека? Для его развлечения? Хуже того, я не заметила ни одной зацепки, чтобы потом уличить Хамида, когда была в его номере. Что-то в его высокомерии подсказывало мне, что я, возможно, не все упустила.

— Фуад, — сказала я, снова следуя за ним в душ, — его действительно зовут Хамид?

Он усмехнулся. — Да. Почти никто из наших участников торгов не использует свое настоящее имя, но это действительно Хамид Аль Башини. Он — саудовский мелкий чиновник и настолько богат, что ему все равно, кто знает его личность.

Я приняла душ и была удивлена, когда Фуад предоставил мне новый купальник вместо моего едва прикрывающего бикини. Это было бюстье с рюшами, короткая юбочка, подвязки и ботинки. Он предложил мне завязать волосы в косички.

— Это что, костюм для Октоберфеста (праздник пива в Германии)? — спросила я, глядя в зеркало, пока поправляла верх.

Фуад потянулся и собрал мои груди в массивную кучу внутри бюстье. Со всеми этими рюшами и декольте я выглядела и чувствовала себя как кексик.

— Я полагаю, — сказал он, еще раз сжав мои сиськи, — что ты доярка.

Дверь в апартаменты с надписью "ГОЛДМАН" (Золотой человек) открылась с первого стука, и меня встретил пухлый молодой человек, одетый в дорогой костюм. Его волосы были цвета взбитого масла. На его пухлых щеках был намек на розацею (лицевое кожное заболевание).

— Мистер Голдман? — спросила я, входя в номер.

— А-ха-ха, нет, я Прайс. — Он слегка поклонился. — Я телохранитель мистера Бер... Голдмана. Мистер Голдман как раз там. Он ожидает вас.

Он указал на двустворчатую дверь, которая была слегка приоткрыта. Я осторожно шагнула в затемненную комнату. В ней доминировала массивная кровать с балдахином. Думаю, я ожидала, что Голдман — это псевдоним маленького еврейского человечка, но человек в кровати оказался полной противоположностью. Он был крупным, тяжелым и высоким, хотя и не отвратительно толстым. Его кожа была загорелой почти до состояния дубленной кожи, а на голове он носил огромную ковбойскую шляпу. Хотя он был старше, чем на всех фотографиях, которые я видела, и в его ноздри был вставлен кислородный баллон, он был сразу узнаваем.

— Вы Бертон Кинг, — промолвила я.

— Он самый, — ответил техасский нефтяной барон. — Рад познакомиться с вами, мисс Дженсинг. Я наблюдал за тем, как вы становились неплохим репортером в тех ужасных либеральных СМИ, на которые вы работаете. Я увидел такую симпатичную калифорнийскую девушку, как вы, и понял, что должен прилететь и спасти вас от саудитов и китайцев.

— О, слава Богу, — сказала я и села на кровать. — Как вы думаете, я могу воспользоваться вашим телефоном?

Казалось, он не слышала моего вопроса. Он передала мне фотографию красивого замка на острове посреди озера.

— Замок Фалькенберг, — сказал он с ухмылкой. — Я бы хотел отвести тебя туда. Я видел тебя на той сцене и знал, что ты произведешь впечатление на всех братьев.

Я не понимала, о чем, черт возьми, он говорит, но я улыбнулся и подыграла ему. Он взял фотографию обратно, и его глаза блуждали по моему декольте.

— Да, — сказал он и облизал губы. — Да. Они прекрасны. Твои размеры... они идеальны. Теперь ты понимаешь, что мой член уже не тот, что раньше, но современная наука не дает ему покоя.

Он расстегнул халат, и я чуть не отшатнулась от его эрегированного органа. Он не был особенно большим, но был таким красным и острым, что напомнил мне неприятный сюрприз домашней собаки.

— Мне нужна няня, — он взял мою руку и притянул ее к своему члену. — Женщина, которая сделает именно то, что мне нужно.

Он сомкнул мои пальцы вокруг ствола своего члена и посмотрел на мои болтающиеся груди, грозящие вырваться из моего нелепого костюма. Мой всплеск надежды угас. Бертон Кинг спасал меня... только для себя. Нехотя я начала гладить его. От этого движения мои груди начали покачиваться, а Бертон с похотливым восхищением наблюдал за происходящим.

— Я буду давать тебе всякие гормоны, таблетки и все такое, а потом, конечно, захочу зачать в тебе ребенка. — Он хрюкнул, протягивая руку и похлопывая меня по заднице в юбке. — Не волнуйся, тебе не придется его растить. Просто сделай эти сиськи прекрасными и большими и наполни их молочком, и ты сможешь кормить им меня каждую ночь, когда будешь укладывать меня спать.

Бертон вцепился двумя большими пальцами в мой лиф с рюшами и дернул его. Мои груди вывалились наружу, и он тут же поднял свой рот и поднес один из моих сосков к губам своим влажным языком. Я задыхалась, когда он сосал меня. Это не было похоже на игру мужчины с соском, это было похоже на ребенка, которому нужно срочно пососать мою нежную грудь. Ощущение было болезненным, жутким и прекрасным одновременно. Я позволила ему сосать мои груди, прижимая их к его лицу, он постанывал, пока моя рука двигалась вверх-вниз по его окаменевшему члену.

Он восторженно сосал мои соски, а затем откинул голову назад, когда я опустила свои хорошо обсосанные сиськи на его увлажнившийся член. Я дрочила его теплой мягкостью моего декольте.

— Тебе приятно? — спросила я, получая от этого небольшое удовольствие.

— Вот так, сладкая, — простонал он. — Малыш приготовил для тебя большой заряд.

Я закатила глаза, но Бертон был слишком увлечен мягким весом моих сисек на его члене, чтобы заметить мое отвращение. Он бился о мою руку, наблюдая, как его фиолетовый член впивается в мои болтающиеся сиськи. Он издал хныканье, совершенно не соответствующее его ворчливому техасскому характеру, приподнял свои бедра с кровати и выпустил горячие струи спермы на мои сиськи. Его струящаяся слизь залила мои вздымающиеся груди и каплями падала на мою руку и на его круглый живот.

Я решила, что Бертон Кинг — мой лучший шанс вырваться из ловушки Гурьева, поэтому, подняв сиськи с его колен, я стала демонстративно массировать его сперму на своих блестящих шарах. Он благодарно застонал. Я опустила голову к нему на колени и начала вылизывать его. Мои губы обхватили его мягкий член, и я начала сосать.

— О, да, мамочка! — закричал старый извращенец. — Соси мой писюн!

— Мммппппхммммм, — стонала я, обхватив его член.

Его член напрягся и почти сразу же дернулся между моих губ, выплеснув гораздо меньшую порцию в мой рот. Я позволила ему покрыть мой язык, а затем слюни потекли на мои груди, чтобы он мог наблюдать, как белые капли падают на мои сиськи. Я занимался этим, когда в комнату вошел Фуад.

— Ваше время истекло, мистер Голдман. Надеюсь, Эмили пришлась вам по вкусу.

— О, да, конечно, — сказал Бертон, запахивая халат. — Я сделаю за нее отличную ставку. Просто подождите и посмотрите.

Я последовала за Фуадом в холл. Пришло время еще раз принять душ, а потом он встретил меня розовым гостиничным халатом. Я обернула его вокруг своего тела и вздохнула.

— И что теперь? — спросила я.

— Работа над ставками завершается, — сказал он. — Мы должны узнать в любой момент.

Я была удивлена тем, что нервничаю. Я очень быстро выпила свою бутылку воды, а затем села в пустой зоне ожидания рядом с кухней. Фуад, казалось, собирался что-то сказать, когда его телефон начал вибрировать. Он посмотрел на экран, и его глаза распахнулись.

— Похоже, разразилась небольшая война на торгах, — сказал Фуад. — Господин Влад был очень решительно настроен выиграть тебя. К несчастью для него, мистер Голдман оказался с более глубокими карманами.

— Он выиграл? — сказала я, чувствуя облегчение от того, что это был не Влад.

— Да, Эмили, и теперь ты собственность мистера Голдмана. — Он вывел меня в коридор. — Твои наряды уже упакованы и ждут тебя. Из-за позднего времени тебе будет позволено немного отдохнуть перед утренним вылетом самолета.

— Куда я лечу? — спросила я, следуя за Фуадом через отель.

— Мистер Голдман попросил перевести тебя и другие его покупки в Германию. По-видимому, в одном из замков проводится какое-то мероприятие, и ты...

— Другие покупки? — спросила я.

— О, да, — Фуад постучал по своему телефону, — Бет Картер и Ольга Быкова также были приобретены мистером Голдманом.

— У него определенно есть стиль, — сказала я, счастливая, что воссоединюсь с Бет.

— Да, — согласился Фуад, бросив взгляд на мою грудь, выглядывающую из халата. — Вот мы и пришли. Мистер Голдман попросил, чтобы ты развлекла его этим вечером.

Фуад привел меня обратно в номер Бертона Кинга. Прайс снова открыл дверь. Я шагнула в комнату, но обернулся к Фуаду.

— За сколько меня продали? — спросила я.

— Шесть целых пять десятых миллиона, — сказал он, и Прайс вздрогнул. Фуад на прощание помахал мне пальцами. Я улыбнулась ему в ответ, прекрасно скрывая тот факт, что евнух находится в верхней части моего списка людей, которых я уничтожу, когда мне удастся вырваться из плена.

— Мистер Кинг... ваш хозяин ждет, — сказал Прайс.

— Можно мне компьютер? — спросил я. — Мой планшет у меня забрали. Я писатель, и мне хотелось бы иметь что-то, чем можно заняться, когда... мой хозяин... не отвлекает меня от работы.

— Об этом уже позаботились, — сказал Прайс. — Ваш планшет был передан нам в рамках соглашения с аукционным домом. Я удалил все ваши возможности доступа в Интернет. Компьютер находится вон там, на столе. Теперь... мистер Кинг был очень терпелив.....

Он жестом указал на знакомые двойные двери в спальню Бертона. Нефтяной барон был полностью обнажен и раскинулся на кровати. Виски со льдом покоилось на пушечном ядре его загорелого живота. Его член — его "дятел", как он его называл — был снова фармацевтически заряжен. Он улыбнулся и поприветствовал меня.

— Рад тебя видеть, сладенькая, — сказал он. — Может, снимешь халатик и дашь мне еще раз взглянуть на эти спелые дыньки?

Я развязала халат, и его лицо засветилось от счастья, когда я показала ему свое обнаженное тело. Я забралась на кровать и задушила его своими сиськами, пока его твердый член тыкался в мою ногу. Пока что я давала Бертон Кингу все, что он хотел, оттягивая время до тех пор, пока мне не удастся организовать побег. Пока я скакала на его члене, а он любовался моими подпрыгивающими грудями, я думала только о том, как возьму Бет за руку и убегу на свободу.

Бертон схватил меня за задницу и ввел в меня свой член удивительно сильными толчками. Его язык был прижат к уголку рта, он пыхтел и отдувался. Я была измотана, и я знала, что Бертон это видит. Он перестал входить в меня.

— Что случилось, сладкая?

— Я просто устала за день, — сказала я. — Прости... хозяин.

Он весь загорелся, когда я назвала его хозяином. Он шлепнул меня по попе.

— Все в порядке, — сказал он. — Они очень хорошо обучают вас, девочек. Так что всё, что мне нужно сделать, это сказать...

Он посмотрел мне в глаза и сказал: — Аскаша.

Это слово прозвучало с акцентом, по сравнению с тем, как его произнес Фуад, но это не имело значения. По моему телу прокатилась горячая волна. Меня словно охватила лихорадка. Я была омоложена и оживлена эротическим возбуждением. Мои соски запульсировали. Мой клитор, напрягшийся и выглянувший из своего капюшона, был открытым нервом удовольствия. Я чувствовала каждый гребешок и жилку на твердом члене Бертона, и когда я сжала его внутри себя, это был горячий всплеск экстаза, загнанный в мои глубины.

— Ооооооооооооооооооооооооооо! — застонала я. Все, о чем я могла думать, это секс. Я скакала на нем, как ковбойша на скачущем быке. Мои сиськи дико подпрыгивали, а моя голодная пизда пожирала твердую длину его хуя. Влажность обволакивала его до самых корней, а мои вагинальные мышцы натягивали его. Оргазм за оргазмом проносился по мне. Я ничего не могла сделать, и ничего не хотела делать, чтобы остановить их.

Я тяжело опустилась вперед на его грудь, опираясь на свои мягкие сиськи. Я поцеловала его, наши языки перекрещивались, мое тело ожило от наслаждения. Я набросилась своей пульсирующей киской на его твердый член, дрожа и задыхаясь, не в силах перевести дыхание, пока доводила его до предела. Он выстрелил глубоко внутри меня, и я выжала из него все до капли.

— Соси мои сиськи, — кричала я, приподнимаясь над ним, наслаждаясь ощущением моей хорошо смазанной пизды. Я зарыла его лицо в свои сиськи и снова кончила, когда он сосал мои соски.

— Ммммм, — стонал он, продолжая сосать мой сосок.

Мне было все равно, в какую извращенную игру он играет. Мне просто нужно было ебаться. Снова и снова. Я скакала на нем, пока не высосала все до капли из его увядших старых яиц. Он потерял сознание со своим хуем у меня во рту. Он был физически не в состоянии снова достичь эрекции после всех этих оргазмов. Когда его мягкий член подергивался от кульминации, из него уже ничего не выходило.

— Бог мой, на Небесах, — засмеялся он. — Мне повезет, если я проживу еще неделю, пока ты рядом.

Эффект контрольного слова ослаб, когда Бертон Кинг погрузился в сон с довольной улыбкой на лице. Я знала, что должна воспользоваться возможностью взять планшет и записать свою историю.

Вот в каком положении я сейчас нахожусь, пока мой хозяин храпит рядом со мной. Надеюсь, я воссоединюсь с моей недавней знакомой Бет Картер в замке в Германии. Я должна быть счастлива, что садист из Саудовской Аравии или убийца из России не выиграли меня на аукционе. Я смогу сбежать с Бет и рассказать свою историю, чтобы погубить всех соучастников этого преступления. Это просто вопрос времени и возможности.

Все просто, верно? Так почему же у меня такое тяжелое предчувствие?