Кин-дза-дза-9

Первое неудобство армейской жизни – нерегламентированные выходные. Бывают реже, чем у нормальных людей, и случаются когда попало. Но двое суток после стационара – закон в нашем отряде. И я уже наметил, как их провести. Сперва в Снежные вершины, покататься на лыжах. Вечером – в Космоград, в порнотеатр. Да, землянам посещение этого действа запрещено, но для гладиаторов сделано исключение. И попытаться склеить понравившуюся актрису... Не получится – пойду в кафе. А второй день – Югозападный пляж.

♥ ♥ ♥

Приезжаю утром в Снежные Вершины, регистрируюсь у администратора, и тут оказывается, что мне, как новичку, надо пройти инструктаж, чтобы получить допуск.

– Что за дела! Я третий раз в Зоне! И предыдущие два раза и инструктажи проходил, и допуски получал, посмотрите в компьютере, всё должно быть!

– По убытии вся подобная информация обнуляется. Вот если бы у Вас был разряд по горнолыжному спорту, другое дело. И не в Ваших интересах спорить, инструктаж начинается через десять минут, следующий будет через четыре часа, лично для Вас проводить не станут. Берите инвентарь, и поспешите на Малую горку.

Бюрократия, чёрт её побрал! Настроение портится.

На Малой горке пятеро инопланетян, у остальных в группе допуск есть, катаются.

♥ ♥ ♥

– Здравствуйте, меня зовут Снежана, я проведу инструктаж.

«Это не Вашу ли честь названы Снежные Вершины?» – захотелось схохмить, но прикусил язык: банально.

Стройная, румяная, даже попорченное настроение улучшилось.

– А Вы, должно быть, хорошо понимаете русский язык, что не включаете переводчик?

– Я-а, я-а, ихь шпрехен, натюрлих.

– Так Вы русский!? Я тут недавно, и пока инструктировала только инопланетян!

С таким инструктором и тягомотный инструктаж веселее. Минут через двадцать я направился к фуникулёру, несущему на самый высокий старт, но бдительная Снежана меня догнала:

– Куда это Вы, нельзя начинать с такой сложности.

– Всё нормально, мне все эти трассы знакомы лучше, чем Вам, в том числе и самые крутые.

– Хм... Ну, хорошо, только я буду рядом.

И вот, наконец, я помчался по склону, а она чуть сзади, как будто, если я упаду, она успеет чем-то помочь. На четвёртый раз мы съезжали едва не касаясь друг друга, что, естественно, грубое нарушение, и незаметно перешли на «ты».

– Надолго ты приехал в «Вершины»?

Вдоволь накатавшись, мы идём в кафе пообедать. Навстречу попадается старая знакомая Юля. Привет-привет.

– Вечером уеду.

– И куда же?

– В Космоград.

– Живёшь там?

– Нет, продолжить развлекательное турне.

– А не пригласишь меня составить компанию?

– Ммммм... Я хочу посетить очень фривольное зрелище...

У неё аж загораются глаза:

– А там такое бывает? Вообще-то я совершеннолетняя...

– Не в том дело, зрелище для инопланетян, землянам запрещено... за некоторыми исключениями... тебя не пустят...

– Володенька, придумай что-нибудь... ты сумеешь мне интуиция подсказывает...

– Интуиция, говоришь?

– Да, представь себе, разве пустила бы я тебя на первый старт, если бы не почувствовала, что всё будет путём? Положилась на интуицию... И сейчас чувствую: ты сумеешь...

– Манипуляция это, а не интуиция – и стал выискивать глазами Юльку.

Через несколько минут план был полностью свёрстан: мы со Снежаной выезжаем на моей машине чуть раньше экскурсионного автобуса. Поскольку часть инопланетян изъявила желание посетить не театр, а концерт местного музыкального коллектива, автобус заедет на стадион, там мы и будем ждать. Садимся в автобус, и под видом инопланетян проходим на представление, а Юля по моему компику проходит через специальный ход, где только электронный замок.

♥ ♥ ♥

Сначала на сцену вышли с десяток человек обоего пола, и под лёгкую приятную музыку стали беспорядочно прогуливаться, чуть пританцовывая, и потихоньку на ходу раздеваясь. Раздевшись полностью они ещё немного пошатались взад-вперёд, покачивая членами, у кого были, и быстренько собрав одежду, удалились. Но три девушки вышли снова, в красных сапожках, и под весёлый мотив стали отплясывать в русском народном стиле, показывая со всех сторон свои упругие аппетитные тела.

Следующий номер был более театральный: пещерный мужик насиловал свою соплеменницу. Несчастная визжала, и отбивалась, как могла, но тщетно: троглодит задвинул свою дубинку в её пещерку, и сладостно порыкивая задвигал задом. И тут мне бросилась в глаза пикантная деталь: десантная татуировка на плече «дикаря». И у меня была такая же, но удалили после первого же ранения здесь. Бог ты мой, да это же Серёга! Сразу же вспомнилась и Юля. Где она бродит, уж не попалась ли при попытке пройти в зал по чужому ключу? Если так, будут неприятности! Но не зря в гостинице я учуял в Серёге своего! Реально, наш!

Только «дикари», закончив дело, разбежались в разные стороны, в зале появилась Юля, и подсела к нам.

– Эти контролёры! Торчали там, болтали о всякой... не рискнула при них, еле дождалась, когда уйдут. Много пропустила?

– Бо́льшая часть впереди.

Сказать ей? Наверное, лучше не говорить. На сцене уже разворачивалась древнеримская оргия в исполнении той же компании, что открывала представление. Двое патрициев ублажали с двух сторон стоящую раком патрицианку, третьему сразу две сосали член... и члены постоянно переходили из одного отверстия в другое, и взглянув на моих спутниц, увидел, что это их увлекло. Снежана от возбуждения была на грани обморока, но руки держала на поручнях, Юля же засунула одну руку под юбку, а другой теребила грудь.

Следующий номер был акробатический: совокупившаяся парочка лихо меняла позы камасутры, не размыкая гениталий. Последний – балетный: не так акробатично, но гораздо артистичнее, и вполне профессионально в плане хореографии.

♥ ♥ ♥

Километрах в пяти от Космограда я свернул в лесок, и заглушил двигатель.Тут мы со Снежаной буквально набросились друг на друга, и непрерывно целуясь, стали раздеваться. От одного переключения рычажка спинки сидений плавно опустились, образовав просторное ложе. Я влез на извивающуюся от возбуждения подругу, и стал заводить до боли напрягшийся член в горячую влажную щель. Что-то мешало, я даже догадывался что... Вот тут бы остановиться, внять разуму, но он, в отличие от члена, был почти в отключке.

Нажим!

– Ай!!!

– Больно?

– Нет-нет, всё нормально, продолжай... а-ах!

Крепкие пальцы спортсменки врезались в мои ягодицы. Какая сладкая боль! Тесная девственная вагина крепко сжимает свой первый член, невозможно сдерживаться, кончил сильным забористым оргазмом. Но член стоит, да и желание не пропало... С полминуты почти не двигаюсь, больновато, но после нормально восстанавливаю темп. Снежанкина вагинка немножечко расслабилась, раздалась, стало комфортнее. Дикую страсть сменила нежность. Моя хорошая, сладкая девочка! Хочу быть для тебя таким же сладким, как ты для меня!

Потом мы лежали обессиленные почти не двигаясь, толко поминутно касаясь друг друга кончиками пальцев. Отдохнув, оделись.

– Снежана, прости меня!

– За что? Я сама этого хотела, и это было замечательно! – Она крепко мня обняла, и заговорила прямо в ухо: – я как только тебя увидела, сразу почувствовала: ты – мой! Это для тебя я берегла свою девственность!

– Снежа, успокойся, мы насмотрелись в театре непотребства, и потеряли головы...

– Нет, ещё когда я спрашивала, куда ты поедешь вечером, уже знала, что случится...

– Интуиция?

– Да!

– А твоя интуиция не подсказывает тебе, что у меня сестра – инвалид!? Колясочница! И тебе придётся жить с ней под одной крышей!?

– Почему...

– Пьяный водитель на переходе сбил. Отца сразу насмерть, а у Кристины перелом позвоночника.

– Почему ты обо мне так плохо думаешь!? Неужели из-за этого я от тебя откажусь!? Слушай, ты попроси кого надо, чтобы её здесь вылечили. Здесь знаешь, какая медицина!

– А то не просил! Умолял, в ногах валялся... Нельзя!

Да уж, один чиновник даже классиков процитировал: «Ты, Кандид, хоть и с приставленной головой, а всё одно понимать должен, что значит нельзя». А голова у меня и правда приставленная: снесли как-то начисто в лихой рубке на мечах. Ничего, приставили-прирастили. Кто-то ещё будет мне объяснять, какая здесь медицина.

Оставшуюся дорогу до Вершин мы молчали. лишь выйдя из машины, она произнесла:

– Володя, не езди никуда, пойдём ко мне...

– Нет.

Она не заплакала. Повернулась, и пошла сгорбившись, словно неся тяжесть.

Пусть немного погорюет сейчас, чем много потом, решил я, и поехал на Югозапад.