Дочки-матери. 28—31

Корчагин нашёл Солнцева на кухне, тот уже закончил приготовления салата и картошки, унылым взглядом обводил поле боя, нервно сминая полотенце в руках.
— Чего такой грустный? Случилось чё? — Миша прищурился, ухмыляясь краешком губ.
— Да, можешь быть доволен. Вероника меня изнасиловала.
— Даже так, — Корчагин удивлённо повёл взглядом по кухонной идиллии.
Все кастрюльки и сковородки, начисто вымытые, лежали на своих местах. Сарказм Андрея с густым налётом раздражения вызвал у Миши лёгкое замешательство.
— Она что, плохо тебя обслужила? — он бросил осуждающий взгляд на Солнцева.
— Отлично обслужила, по первому разряду.
— Тогда я что-то не понимаю. Ты чем-то недоволен?
— Это ведь ты её подговорил? — Андрей презрительно скривил губы.
— И что? — Корчагин расцвёл в улыбке. Он наконец смекнул, что к чему.
— Нафига было это делать? — Андрей улыбнулся. Его взгляд смягчился.
— Ну надо ж ей сначала по очереди с нами попробовать, перед тем как сразу с двумя, — Миша подмигнул. Его правый глаз сощурился медленно и качественно, как в замедленной съёмке. Губы при этом съехали набок в ухмылке, вся правая сторона лица сморщилась вокруг глаза.
— Так вот к чему всё идёт! — Солнцев окончательно подобрел, его белые зубы обнажились в улыбке.
— А то! — Миша походкой главнокомандующего шагнул к кастрюле, прошвырнулся по кухне, заглядывая в салатницы. — Молодец, — похвалил он. — Настя сказала, что ты картошку лучше всех чистишь, — он захмыкал в нос, бросая косой взгляд на смущённого Андрея.
— А что она ещё рассказывала? — спросил тот, аккуратно откладывая кухонное полотенце в сторону.
— Про тебя или вообще? — Миша наклонился к окну, окинул взглядом пустынную дорогу.
Андрей хмыкнул, отворачиваясь. Задумчивая улыбка заиграла на его лице.
— Вероника — трепло несусветное, — произнёс он с расстановкой. — Ты веришь всему, что она говорит или выборочно? — он перевёл взгляд на Корчагина.
— Выборочно, конечно, — Миша улыбнулся с хитрецой. — Знаешь, как у нас говорят: доверяй, но проверяй.
— Это точно, — Андрей покачал головой. — Сказала мне, что мама её шалавой обозвала. Болтает, наверное, сейчас в саду всё, что в голову взбредёт, — Солнцев стиснул зубы, сощурился.
— Пускай болтает, — Миша с весёлой улыбкой на лице заглянул в другое окно, выходящее в сад. — Страна должна знать своих героев. Сколько раз ты её чпокнул, пока нас не было, а? — Корчагин заглянул в хмурое лицо Солнцева, пытаясь угадать. — Два? Да-а-а, вижу, что два. Ей одного всегда мало было. Вот погоди, чпокнем её как-нибудь вдвоём, посмотрим, что она запоёт, — он направился к выходу из кухни, обернулся. — Шалавой, говоришь, назвала? Мамочка у неё тоже не промах. Видел я однажды эту маму. Какая яблонька, такое и яблочко, — довольный он вышел на крыльцо.
Солнцеву было не до смеха.
«Болтливость Вероники до добра не доведёт», — мысленно смирялся он с предвестником грозы.
29
Вероника высоко подлетала на качелях, откидываясь спиной назад. Её волосы разлетались на ветру, почти касаясь травы. Она радостно улыбалась, прокручивая в голове секс с дядей Андреем.
«Дядя Миша всё равно круче!» — думала она, ухмыляясь.
На тропинке между кустов появились Солнцева с Корчагиной. Вероника остановила разбег.
— Ну что там, дядя Миша подарки купил? — спросила она Катю, которая первая подошла к качелям.
— Неа. Я же говорила, что Настя не должна с нами ездить, — ответила та с придурью, которую переняла от Вероники.
Девчонки рассмеялись. Настя стояла в сторонке, прислонившись к дереву, скрестив руки на груди. Она была себе на уме.
— А мы тут с дядей Андреем картошки нарубили, — Вероника бросила озорной взгляд в сторону недовольной Корчагиной.
— Прямо-таки нарубили? — отозвалась та едко.
— Весело было, — Вероника подмигнула.
— Врёшь ты всё и не краснеешь. Не было у вас ничего, — Корчагина ощетинилась. Губки приоткрылись, глазки гневно сверкнули.
— А вот и было, а вот и было, — Вероника продолжила разгон для отрыва, взлетела вперёд, провалилась назад.
— Чем докажешь? — Настя сделала шаг к качелям, остановилась напротив.
— Задницу будешь целовать? — Вероника подмигнула Солнцевой, та захрюкала, отворачиваясь.
— Буду, — лицо Насти Корчагиной омрачилось, глубокая морщинка появилась над переносицей.
— У него на лобке под волосами родинка, — Вероника высунула язык, отвернулась, ища поддержки у Солнцевой. Та хихикала в кулачок, поглядывая на разъярённую Настю Корчагину. Никогда раньше она не видела гнев пантеры.
— Ну ты и шлюха, — выплюнула Настя, сверкая глазками.
Развернувшись, она устремилась в дальний конец сада, скрылась за кустами.
Катя Солнцева хлопала ресничками. Её ротик приоткрылся.
— Ничего себе. Зачем ты так? — нахмурившись, спросила она.
Вероника тяжело поднялась с качелей. Оглядывая сад, она отряхивала попу, гладила себя по бёдрам. Веселье как рукой сняло.
— Сама не знаю, — растерянно пробормотала она. — Он на меня набросился, как только вы уехали.
Катя печально покачала головой.
— А я думала, он Настю любит, — сказала она и вздохнула.
В этот момент из-за кустов показалась Настя Корчагина. Она быстрым шагом шла к девушкам, явно с серьёзными намерениями.
— Настя, ну не переживай ты так, — жалобно взмолилась Вероника. — Все мужики козлы. Ты разве не знала?
Корчагина приблизилась к Веронике вплотную, её заплаканные глаза метали искры.
— Настя, прости меня. Он сам захотел, — шептала Вероника. Её виноватый взгляд опустился под ноги.
— Это неважно. Можно тебя кое-о чём попросить? — Корчагина бросила отчаянный взгляд в сторону Солнцевой, будто призывая её в свидетельницы.
— Конечно. Знаешь, и в попу меня не надо целовать, — Вероника с надеждой взглянула подруге в глаза.
— Это тоже неважно. Поможешь мне кое-в чём? — та неловко улыбнулась.
— Для тебя — всё, что угодно, — Вероника расцвела в улыбке.
Долго шушукались подруги в саду, дело вновь приобрело весёлый озорной характер. Солнцева смеялась до слёз, ожидая пикантного развития.
30
Вечерело. Вероника Алашеева демонстративно взяла Михаила под руку и потянула к озеру. Катя следовала по пятам, ей было велено «погулять где-нибудь» и не путаться под ногами, «когда пух полетит». Так Вероничка обрисовала сложный манёвр Корчагиной.
Оставшись на даче с Солнцевым, Настя тут же приступила к реализации задуманного. Она поднялась в девичий покой, достала из шкафа наряды, припасённые Катей: обтягивающее чёрное платье, чулки. Трусики и бюстик ей не понадобятся, она ведь не собирается раздеваться, всё должно быть спонтанно, хоть и вполне ожидаемо.
Скинув с себя шортики, трусики и маечку с бюстиком, Корчагина засмотрелась на отражение в зеркале. Её точёная фигурка играла плавными изгибами, бархатная кожа переливалась тенями на свету заходящего солнца. Представив предстоящее, Настя невольно содрогнулась. Ухмылка возникла на сосредоточенных губах, тело моментально покрылось пупырышками. Её будут трахать, жёстко и больно. Как она сама захочет того, не много, не мало. Бурые сосочки залились твёрдостью, восстали под тянущейся тканью. Задница едва уместилась под нижним краем платья, чулки ажурными чёрными резинками соединялись с манящим верхом. Настя нырнула носочками ступней в сандалики и решительно ступила к двери.
Андрей Солнцев возился в саду, ему вдруг пришла в голову мысль собрать небольшую печку из кирпичей. Появление Насти в сексуальном наряде вызвало в нём внутренний переполох, который он поспешил тщательно завуалировать. Задрожав на ветру, Солнцев расплылся в вороватой улыбке. Что если соседи увидят, или Корчагин с Вероникой и Катей воротятся домой раньше времени?
— Я попросила Веронику, погулять пару часиков вокруг озера. Катя тоже знает, — Настя облизнула губки, её глазки блеснули.
Солнцев кивнул. Он не отрываясь следил за плавными движениями пантеры.
«Где она только раздобыла такой наряд?» — дивился он.
— Откуда у тебя это? — он встал, скрывая волнение. Крадущимся тигром приблизился к вечерней трапезе.
— Это не моё. Катя для себя купила.
Андрей свёл брови, на секунду представив дочь в наряде вечерней бабочки. Стиснул зубы. Вероника заметила перемену, её ясный взор с вызовом открылся любовнику, она приоткрыла губки, готовясь к поцелую.
— Ты ведь обещал не наказывать её? — томно прошептала она.
Он взял её за плечи, взглянул в жгучие глаза.
— Я сдержу своё обещание, — ответил он так же тихо.
— Накажешь меня вместо неё? — её голос задрожал, бровки взлетели, грудь высоко подлетала, наполняясь вулканом страстей. Как много он узнал о возбуждении Корчагиной в опасные моменты сближения, теперь её соски горели твёрдостью под платьем. Он гладил упругие сиськи, обхватывая нежные ткани снизу. Член в его шортах залился сталью, упёрся в ширинку, продавливая путь наверх.
— Где тебя наказать? — Андрей скользнул рукой под платье и тут же нащупал горячие губы влагалища. Настя вся текла, его девочка, даже трусики не поддела!
— Идём, — Корчагина увлекла его за собой в баню.
###
Миша Корчагин воспринял известие о запланированном трахе дочери без энтузиазма. Он и представить себе не мог, что прямо за его спиной разгораются такие страсти-мордасти.
«Наш пострел, везде поспел», — скрежетал он зубами, высчитывая варианты мести.
Но ситуацию разбавляла Вероника, надёжный помощник и партнёр в дачном досуге.
— Ты ведь не будешь злиться? — вылупляла она невинные глазки.
— А что мне его, по головке погладить? — сказал он и тут же глупо рассмеялся с каламбура.
— Вот что я думаю, — деловито сказала егоза. — Раз он трахает Настю, значит, и ты можешь Катю.
Миша хмыкнул, они сидели в саду, ожидая Солнцеву. Та замешкалась в доме перед походом к озеру.
— А Катя сама-то хочет? — спросил Корчагин, впервые проявив слабость и растерянность во взгляде и голосе.
— Ещё как хочет! — Вероника ошалело прыгала вокруг. Её круглые глазки метали звёзды. — Боится, но хочет. Так что ты с ней не спеши.
Миша кивнул, облизывая губы.
На дорожке среди кустов заплясали оголённые ножки Солнцевой. Она была в шортиках и маечке, сладкая конфетка для любой мужской партии.
— Я готова, — весёлый воробьём отрапортовала Катя.
— Раз так, то идём, — Миша невольно улыбнулся, представив, как снимет эти шортики с трусиками, проверит готовность Солнцевой к первому причастию.
И вот он, оставив Катю гулять вокруг озера, крадётся к себе же на дачу, чтобы застигнуть любовничков врасплох. Какое отвратительное зрелище ему предстоит. Ситуацию разруливает вездесущая Вероника, которая и здесь поспевает командовать:
— Ты ведь не станешь им мешать? — заглядывает егоза елейным блядским взглядом.
— Посмотрим, — цедит он сквозь зубы.
— Настя тебе потом спасибо не скажет, — сочувственно жуёт губки Вероника.
— А ты что предлагаешь? — Михаил сдержан, как охотник. Дело движется к добыче.
— Посмотрим и пойдём. А потом ты дяде Андрею скажешь всё, что захочешь, — Вероничка расплывается в улыбке, щёчки с ямочками похожи на два румяных яблочка, бесстыжих, налитых матовым блеском на солнце.
Миша не уверен, что хочет смотреть. Он уже ни в чём не уверен. Дачный участок пуст, ветерок играет листьями деревьев в саду. Затишье перед бурей. Егоза бежит вперёд, разведчица. Подкрадывается к бане, садится сбоку на корточки, её чуйка, как у породистой гончей, чует блядство за версту.

Глазки горят, скалит зубки.
Миша тяжёлой поступью подходит к бане, можно и не смотреть, стоны дочери и кряхтенье зарвавшегося родственничка уж очень характерны.
— Тсс! — Вероника прикладывает пальчик к губам, её горящие глаза вожделенно блуждают, останавливаются на пахе Михаила.
Она отступает, давая ему присесть рядом, примкнуть глаз к дыре.
###
Настя, склонившись, ухватилась за лавочку. Её запястья и щиколотки привязаны к деревянным ножкам. Тело медленно наливается горячей усталостью.
— Я больше не буду, — театрально лопочет она, оглядываясь.
— Конечно, не будешь, — Андрей сдержан, холодный взгляд полирует исполосованную красную задницу, выглядывающую из-под задранного платья.
Он размахивается и наотмашь хлёстко бьёт пухлые ягодицы ремнём. Она взвизгивает, подлетает на цыпочках. Грудки трясутся, Настя приспустила верхнюю часть платья на пояс. Тонкая нить слюны сочится из приоткрытого ротика девушки.
— Пожалуйста, не бей меня, — молит она детским голосочком.
Он отбрасывает ремень и всаживает торчащий член в жаркое лоно. Волосатый лобок приклеивается к горящей попе. Начинает трахать её, медленно доводя ритм до предельного. Смазка чмокает, скапливаясь белыми брызгами на члене. Пальцами снимает её и размазывает по резинкам чулок.
Андрей вошёл в раж. Желание Корчагиной — тёмное, развившееся в мазохизм, — дразнит и его ненормальным ощущением реализации. Гнев выливается с лихвой, теперь он лупит Катю за обман, трахает Настю за любовь, вспоминает Олю за измену. Он в ярости вырывает член из разбитой дыры, хватает Настю за волосы, притягивает и насаживает её хлюпающий рот на колом торчащий ствол.
Пока она жадно сосёт, он придавливает её бёдрами, заставляя давиться. Ремень в руке наносит сокрушительные звонкие удары. Визг и слёзные всхлипы стекают, замирают на головке, которая не знает пощады, рвётся в горловую щель, бьётся во рту мощным поршнем.
###
Михаил опустился на траву, насилие над дочерью, хоть и явно наигранное, вызвало в нём звериный интерес. Настя разыгрывала сцены из детства, как часто он лупил её ремнём, пока она визжала:
— Папочка, я больше не буду, не бей меня, пожалуйста.
И вот она трахается с Андреем и не может забыть. Ревёт, как в детстве, испытывает при этом явное удовольствие. Ведь иначе зачем ей трахаться?
— Не обращай внимания, — шепчет Вероника, задорно улыбаясь.
Она уже расстегнула ширинку, вытянула член и заигрывает язычком с головкой. Миша плотнее прикладывает глаз, его рука ложится на затылок егозы и с силой придавливает сверху. Она хрипит в головку, двумя руками обхватывает ствол, чтобы удержать равновесие. Миша приподнимается на пятках и ровными ударами раскачивает удовольствие. Пока в бане творится беспредел, он чувствует немую ярость, невысказанную, невыраженную ничем, кроме жёсткого обхвата затылка девушки. Её губки и ротик бьются, чмокают и хлюпают. Эта дырка вожделенно сопит и гундосит в ствол. Миша хмыкает, оглядываясь на чудо, которое застряло на члене, повисло, словно пиявка, распростёртая на траве.
Снимает ротик, Вероника тут же усаживается вольтом, просовывает левую ножку под его колено. Двумя руками она гоняет тонкую, почти неподвижную кожу по стволу, мощно и агрессивно, готовясь к принятию гостей. Она знает, как действовать, работает быстро и слаженно. Приподнимает маечку, прикладывает распаренный член к горячему животу и груди, волосатый яйца трутся об вывернутый пупок. Жирная головка выглядывает из-под майки в районе шеи. Вероника принимается сосать её. Полный контакт, она трётся всем своим горячим извивающимся телом об член, насаживается на него, продолжает агрессивно работать руками под майкой.
Миша не выдерживает такой опеки, к тому же в бане дела тоже подошли к развязке. Настя плюхнулась на деревянный настил и, запрокинув голову, обсасывает и вылизывает пах Андрея. Он возвышается над ней, широко расставил ноги, его яйца ритмично колышутся, бёдра играют мышцами. Настина разбитая розовая щель стелется по полу, но хозяйка увлечена лакомством, которое не задерживаясь льётся из рога изобилия.
Миша выстреливает под майку, находит жадный язычок и выплёскивает в ротик густые струи. Вероничка жадно глотает, её глазки горят стеклянным вожделенным блеском. Он гладит егозу, призывая её не отказывать себе в удовольствии вылизать его и теперь уже себя без остатка.
31
Миша ушёл к озеру пустой, как душевно, так и физически. Заляпанная Вероника метнулась в дом, чтобы привести себя в порядок, через пять минут она уже весело скакала вдоль просёлочной дороги, подсказывая Корчагину, что же всё-таки произошло:
— Вот это любовь! — щебетала она. — Вот это я понимаю! А у нас с тобой тоже любовь или понарошку?
Она требовательно посмотрела Мише в глаза, её преданный взгляд выжидательно замер на его сжатых губах.
— Конечно, любовь, — он криво усмехнулся. — У нас с тобой даже лучше.
— Почему? — егоза улыбнулась.
— Потому что... — он напрягся, морщина пролегла на лбу. — Потому что мы никого не обманываем, — сказал он не совсем уверенно.
— А как же твоя жена?
— А я её не люблю, — Миша улыбнулся, его взгляд затуманился.
— А меня значит любишь? — Вероника запрыгала вокруг, хватая Мишу за тяжёлую ладонь.
— Разве тебя можно не любить? — он усмехнулся.
— О-о-о! Ты самый лучший папочка! — она обхватила его за торс, притянула к себе.
Миша остановился и поцеловал малышку в губки. Она всё ещё пахла мужским семенем. Нахлынувшее отвращение пришлось скрыть кривой улыбочкой, он быстро отвернулся и вытер губы.
Солнцева встретила их у дамбы пытливым многозначительным взглядом. Корчагин сразу догадался, что та в курсе. Тем более болезненным показалось неловкое положение, в котором он очутился. Родная дочь спит с мужчиной, который старше её как минимум в два раза, выставляет при этом отца дураком в глазах подруг-пигалиц.
И пока Алашеева молола чушь, Катя дипломатично молчала. Миша по достоинству оценил её нейтралитет:
— Не скучала здесь? — спросил он, по-отечески приобняв её за плечо.
— Нет, — Катя расплылась в мягкой доброй улыбке. — Здесь так красиво!
Как будто это имело значение. Миша нашёл большим пальцем косточку, соединявшую плечо и ключицу, погладил её. Катя даже глазом не моргнула, ещё вчера она бы убежала без оглядки.
— Можно завтра утром на рыбалку сходить, — осторожно закинул он удочку.
Вероника бежала впереди, но и от её избирательного слуха не могла ускользнуть эта важная деталь.
— Да, Кать, сходи с дядей Мишей на рыбалку, — егоза обернулась, окинула хитрым взглядом новоявленную парочку. — Может, повезёт и поймаешь здоровенную рыбу, — её бровка взлетела так высоко, что Миша с Катей невольно рассмеялись.
Катя высвободилась из-под руки и скользнула вперёд. Ей было о чём подумать, сопоставить нерастраченную эмку с тремя иксами. Как это всё происходит, тем более в лодке? Она захватилась фантазией и убежала стыдливо в сторону. Дядя Миша не проявлял инициативы, держался миролюбиво, идеальный вариант для первого опыта.
Так размышляла Солнцева, чувствуя, что краснеет стыдливо, но сумеречное сияние неба, на котором уже зажглись первые яркие звёзды и где-то высоко в кронах орешника мелькал шар луны, успокаивало, настраивало на романтический лад.
Решено! Этим летом она расстанется с девственностью, чтобы не чувствовать себя белой вороной. Лучше уж прийти на экзамен подготовленной, чем ловить потом ворон!
###
Корчагин дождался пока девичий смех наверху стихнет. Спокойствие Солнцева, его задумчивый взгляд, блуждающий по темноте, веселил и одновременно выводил из себя.
«Натрахался всласть, дорогой мой гость», — Миша прищурился, подливая водку в рюмки.
Его молчание наполнялось обвинением, он курил одну сигарету за другой, рассуждая про себя, с какой стороны зайти.
Выплеснуть гнев уже не представлялось оптимальным решением, к тому же он и сам весь дачный сезон призывал Солнцева к раскрепощению. И вот, такой конфуз!
— Хорошо ты её сегодня отодрал, — сказал он наконец.
Солнцев оживился, бросил вороватый взгляд на Михаила. Андрей, как всегда, сидел боком, поэтому голова его гуляла то влево на стол, то вправо на сад, залитый жёлтым сиянием фонаря.
— Да, у Вероники талант, — сказал он, кивая. Его лицо озарила отстранённая улыбка. Он несомненно думал про Настю.
— А у Насти? — Корчагин наклонился вперёд. Двумя руками он подпирал туловище, его железные кулаки сжались до белых костяшек. Глаза Корчагина сузились до тонких щёлочек, губы сжались в предвкушении разоблачения.
— Что Насти? — Солнцев свёл брови.
— У Насти как, есть талант? — Корчагин улыбнулся краешком губ, выпустил облако дыма.
— Не знаю, — Солнцев повёл плечом. — А чё ты у меня спрашиваешь? — он отвернулся к темноте, будто там чупакабра водилась и нужно было бы держать ухо остро.
— На меня смотри, — рявкнул Михаил.
Солнцев, бледнея, медленно повернул голову. На его лице застыла немая гримаса повиновения. Глаза избегали смотреть в лицо Корчагину.
— Да ты не сцы, — Миша смягчился. — Настя ж сама на тебя полезла, я правильно понимаю?
Солнцев кивнул, его губы оставались плотно сжаты.
— Я ж не против развлечений, — Корчагин пригубил водку и тут же вернул рюмку на место. — Настя девка хоть и молодая, но, сам видишь, коня с опытом захомутала. Значит, есть резон. Старый конь борозды не портит, — Миша подмигнул и закхекал рваными смешками. — Ну, а если серьёзно, — он откашлялся. — То ты это дело сворачивай, чтоб никаких шуры-муры, потрахались и разбежались. Ей ещё детей рожать и растить. Понял меня? — он бросил суровый взгляд на Солнцева.
— Понял, — Андрей повёл апатичным понурым взглядом по бутылкам. Он был пьян и растерян. Что теперь делать? Что сказать Насте? — Это тебе Вероника сказала? — спросил он настороженно.
— Это я сам сегодня видел, как вы в бане еблись, — Миша критично сдвинул челюсть набок, отчего губы слегка вывернулись, рот приоткрылся. — Ремнём она попросила бить?
Андрей кивнул, его уши заливались горением.
— Ты её меньше слушай, она тебе весь мозг выест, хуже той Вероники.
— А как ты узнал? — Андрей искал ответы, но не находил.
— Шестёрку ищешь? — Миша усмехнулся. — А её нет! Я сам вернулся, чтобы посмотреть.
«Врёшь ты всё!» — Солнцев уловил знакомый мотивчик в голосе Корчагина.
— Катька завтра на рыбалку со мной пойдёт, — Миша по-деловому свёл брови над переносицей. — Сама напросилась.
Андрей кивнул.
— Ты ведь не возражаешь? — Миша прищурился.
Андрей закусил нижнюю губу.
— Ты с ней поаккуратнее, — жалобно полушёпотом выдохнул он. — Она ж ребёнок ещё, — его просящий взгляд встретился с бескомпромиссными острыми глазами Корчагина. Те были наполнены жгучим желанием расплатиться по счету, вернуть отеческий должок зарвавшемуся любовничку. Солнцев внутренне содрогнулся, разгадав намерения охотника по натуре, предприимчивого бизнесмена по призванию Миши Корчагина.
— Не кони, — тот улыбнулся своей извечно пьяной хамоватой улыбкой. — Я её пальцем не трону, если она сама не захочет.
Андрей покивал, отворачиваясь к тёмному холоду ночи. Пронзительный стрекот кузнечиков раздражал слух. Насекомые, которые в своё время вселяли ужас в Сальвадора Дали, теперь вызывали неприятное отвращение у Андрея. Он пасовал перед неминуемой расплатой.
«Как же, не тронешь, — думал он, играя желваками. — Надо бы с Катей поговорить», — Андрей тяжело вздохнул.