Цветочный отряд. Часть 17

Пролог.
Старая гнилая чердачная дверь никак ему не поддавалась. Роберт тряс её, бил плечом и со скрипом открыл только основательно надавив всем телом.
На чердаке было темно и пыльно, сильно пахло голубиным помётом.
Роберт высморкался, запер дверь и стал осторожно пробираться к окошку. Под ногами захрустел шлак и затрещало битое стекло.
Роберт открыл грязное окошко, снял рюкзак и поставил его на пол возле себя. Потом вынул из чехла карабин и осторожно положил на крышу. С шифера сорвался голубь и тут же исчез внизу.
Роберт вытащил из рюкзака ручку, блокнот, заложил ручкой страницу и, придерживая блокнот зубами, ловко выбрался сквозь окно на крышу.

Первые лучи весеннего солнца уже лизали своими языками холодный шифер, сухо потрескивающий под армейскими ботинками. Роберт осторожно спустился вниз — к самому краю крыши. Здесь проходила невысокая железная ограда с перилами.
Роберт лёг параллельно ограде, вынул из рюкзака обойму и вставил в карабин. Потом протер тряпочкой прицел и поглядел через него вниз.
Двор внизу был довольно большим. Детская площадка, несколько десятков машин, площадка для мусорных контейнеров, газон, деревья и кустарники с набухшими почками, людей в этот ранний час не наблюдалось.
Через окуляр прошла немолодая женщина. Он повел прицел за ней. Женщина куда-то спешила, скорее всего на работу. Он поймал в прицел её затылок, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.
Раздалось глухое и знакомое: Пдаммм!

Приклад привычно толкнул его в плечо.
Женщина качнулась, ноги её подломились, она повалилась набок. Красная клякса медленно расползалась у неё под головой.
Молодой мужчина подбежал к женщине.
Роберт подождал, пока он склонится над ней, и пустил ему пулю в висок. Мужчина упал на женщину, нелепо раскинув мертвые ноги.
Из дома напротив вышли молодые мужчина и женщина, по всей видимости супруги. Роберт поймал их в окуляр. Мужчина что-то горячо говорил, а женщина улыбалась и внимательно слушала его.
Пдаммм!
Пдаммм!

И вот они уже лежат лицами вверх, нога женщины мелко дёргается.
Роберт прошёлся окуляром по окнам напротив.
Отодвинув занавеску, молодая девушка с ужасом смотрела вниз.
Пдаммм!
В стекле обозначилась маленькая рваная дырочка, а девушка исчезла.
Роберт сменил обойму и снова прошёлся по окнам.
Ещё одна молодая женщина в «ночнушке» открыла окно третьего этажа, увидела трупы супругов, высунулась по пояс и что-то прокричала им.
Пдаммм!

Женщина вывалилась из окна и с треском ломаемых кустов упала на сырую землю под ними. «Ночнушка» при этом бесстыже задралась, обнажив полноватые ноги и белые мокрые трусы. Сзади из глубины комнаты к окну подошёл мужчина и с ужасом посмотрел вниз.
Пдаммм!
Мужчина исчез за окном.
По двору пробежала чёрно-белая, лохматая бродячая собака. Обнюхав труп женщины в кустах, испуганно убежала. Собаки Роберта не интересовали.
Значит, на сегодня хватит.
Роберт открыл блокнот и сделал в нём несколько пометок. Оставил карабин, блокнот и ручку на порядком уже нагретом солнцем шифере и всё так же осторожно, но налегке, пошёл к окну, ведущему на чердак.
Завтра все отечественные СМИ будут пестреть заголовками о том, как проклятые китайцы устроили очередной кровавый теракт против мирных жителей тихого приграничного городка. Провокация удалась. Война всё ближе.

***
Часть 17. И снова в путь.
Ильяс, несмотря на молодость, оказался на удивление стойким и умелым любовником. Своим чутким слухом Кики уже дважды уловила характерный и до боли знакомый звук падающих сухих тел. Впрочем, слух она могла и не напрягать, ведь внутренняя связь недвусмысленно говорила о поступлении двух новых порций Сока. Её же «ёбарь-террорист», как она уже окрестила Ильяса, всё никак не мог остановиться, наяривая сочащуюся девичью щель с редкостным усердием, теребя пальцами и губами соски и бесконечно долго слюнявя её рот, проникая длинным языком до самого горла, щипаясь и царапаясь обгрызанными ногтями. Даже когда Кики чувствовала, что он на подходе, парень вдруг прерывал фрикции и пристраивался своим жадным ртом между её ножек, сопя и хрюкая от усердия, проникая языком чуть ли не до капсул, а спустя пару минут вновь наваливался на неё всем телом и продолжал свои простые ритмичные движения. Кики уже хотела просто пристрелить ненасытного ублюдка, но боялась поднимать шум, да и револьверы его висели далеко на вешалке, быстро до них было не добраться.

И всё же Ильяс тоже оказался не секс-машиной, а всего лишь человеком, и Кики с четвёртого его захода ощутила мощнейший поток Сока, льющийся в её растерзанное лоно. Парень хрипел и трясся, из его рта пошла густая розовая пена.
Кики столкнула безжизненное тело с кровати на пол, встала. Тело её приятно ныло от продолжительного секс-марафона.
«Интересно, — думала она, глядя на многочисленные ссадины на теле, — каково приходилось его предыдущим любовницам, и чем всё это для них заканчивалось?»
Это она была секс-киборгом, а обычным девушкам явно было не очень сладко в его чересчур страстных объятиях.
Её мысли прервал громоподобный грохот выстрела, донесшийся откуда-то из-за двери. Она выскочила из комнаты в чём мать родила и увидела знакомый персидский ковер, безнадёжно испорченный кровью и ошмётками мозгов.

***

безмятежность.

Напряженную тишину решилась прервать Тина:
— Эй, ты, осьминог!
— Я не осьминог, — скрипуче, не поворачиваясь и не останавливаясь, отозвался тентал.
— Ну, или кальмар...
— Я для вас тентал.
— А имя у тебя есть, тентал?
— Его знает только Матерь. Вы, со своими жалкими глотками, даже не способны его произнести.
— Не зазнавайся, моллюск.
— Мне не ведомо это чувство.
— Тогда я буду звать тебя Сквидвард, как персонажа из мультика в моём прошлом. Ты такой же зануда.

Кто-то из отряда негромко хихикнул.
— Дело твоё, киборг Тина, — как всегда безучастно проскрипел тентал по прозвищу Сквидвард.
— Ну так что, Сквидвард, долго нам ещё идти до Халифата? А то среди нас не только киборги, но и люди. А людям нужен отдых и еда.
— И псоглавцам тоже, — прорычал Пахом.
— С нынешними темпами идти ещё около пяти часов.
— И правда, надо передохнуть, хотя бы пару часов, — подала голос Георгина, — негоже выходить наружу измотанными.
— Хорошо, мы сделаем привал, — согласился Сквидвард.
Отряд расположился в небольшом и относительно сухом расширении пещеры. Постелили на пол ненужные уже куртки и достали нехитрую снедь. Георгина и Пахом пожевали галеты и консервы и легли спать в сторонке. Остальные выпили Сока и молча сидели, вперив взгляды в Сквидварда.

Первой решилась заговорить Мари. Голос её дрожал от волнения и злости:
— Я ведь могу прикончить тебя прямо здесь и сейчас, тварь.
— Можешь, — невозмутимо ответил Сквидвард.
— И тебе всё равно?
— Нет. Но, значит, такова моя судьба, уготованная мне волею Матери. Да и смерть моя будет не навсегда.
— Как это понимать?
— Матерь возродит меня, как делала уже не раз. Так же, как делает Корпорация с вами.
Девочки заметно напряглись. Мари, явно нервничая, продолжила допрос:
— Откуда тебе знать, что делает с нами Корпорация?
— Оттуда, что вы скопированы Корпорацией с нас, только в виде шлюх.

— Но зачем?
— Чтобы добывать мужской Сок.
— Да кто вы, вообще, такие, — Мари перешла на визг, — и откуда взялись?!
— Мы те, кто даёт жизнь, и те, кто её забирает. Мы даём свет, хотя сами вышли из тьмы. Мы лучшее, что произвела на свет эта ничтожная планета. Мы соль Земли. Мы...
В его тело будто бы ударила молния, и оно разлетелось на мелкие кусочки, забрызгав стены, потолок и девочек.
— Мари, ну ты как всегда, вовремя, конечно, — Герда поправила окроваленную чёлку, — могла бы хоть знак дать.
— Извини, не могла себя больше сдерживать, — Мари тряслась и тяжело дышала, — этот напыщенный индюк окончательно вывел меня из себя.

— И теперь мы остались без проводников, — грустно подытожила Джи, — сначала Лора, теперь этот Сквидвард...
В пещере повисло неловкое молчание.
— Чую запах морепродуктов, — послышался из темноты голос Пахома, — обожаю свежих моллюсков перед сном.
— Ты же не собираешься это жрать? — Джи недоуменно уставилась на показавшегося из глубины пещеры псоглавца.
— Ну, на галетах и тушёнке я долго не протяну. Да и не пропадать же добру.
Пахом подобрал одно из оторванных щупалец и с нескрываемым удовольствием впился в него зубами. Девочки дружно отвернулись. Георгина продолжала тихо сопеть в углу.

***
Квинт полулежал на ковре и смотрел на ствол в руках женщины. Судя по тому, как она держала оружие и смотрела на Квинта, стрелять она умела и любила.
— Почему ты прислуживаешь таким злым людям, Зухра?
— Потому что они моя семья. Муж, сын, брат. Больше у меня никого нет.
— А почему вы остались здесь, а не бежали с остальными?
— Потому что заключённые тюрьмы остались единственными выжившими в этом городе после налёта морских тварей. И теперь мы здесь хозяева, а в других частях страны нас поймают, отрубят руки и бросят на съедение бродячим собакам или кабанам.
— А много ещё народу в городе?
— Горсть рыбаков, щепотка контрабандистов. Зачем тебе знать это?
— Да так...

Судя по сигналам внутренней связи Сили и Рик уже закончили и затаились в ожидании Кики. Надо было отвлекать злобную каргу чтобы она не заподозрила неладное и не натворила глупостей.
— А вы точно отпустите нас после завершения нашей части сделки?
— Возможно да, — Зухра улыбнулась золотой улыбкой, — а возможно и нет. Как решит Абай.
— Но он же человек слова, верно? Он же блюдет воровские законы?
— Он здесь и закон, и судья, и прокурор, и адвокат. Всё в его власти.
Поступил сигнал от Кики. Квинт напрягся, скосил глаза влево, в сторону опочивален.
— Куда смотришь, красавчик? — Зухра тоже скосила глаза в ту сторону.
Вдруг её голова лопнула, словно переспелый арбуз, а помещение наполнилось запахами крови, плоти и пороха. Рик стоял и задумчиво смотрел на обрез в своих руках.
— Да уж, это вам не жалкий «Пдаммм»! — восхитился он своим новым оружием.

***
Они вышли из пещеры на площадку, откуда открывался прекрасный вид вниз, на залитую вечерним солнцем долину. Вся она была покрыта густой сетью зелёных полей, лугов, каналов и деревень. Зима будто осталась где-то вдалеке, за горами. На дворе стояло почти что лето. Чувствовалось что жизнь здесь бьёт ключом. Простая сельская жизнь.
— Это и есть Халифат? — задала Мари вопрос в никуда, будто кто-то из отряда знал точный ответ.
— Да, похоже на то, — Георгина сама не была в этом уверена, — Сквидвард сказал бы точно, но Сквидварда больше нет.
— Сквидвард жив, я чувствую это, — Мари сощурила глаза от бьющего прямо в глаза заката, — и он ещё даст о себе знать.
— Надеюсь, что ты ошибаешься, — Джи вздохнула, — пошли искать убежище, отряд, пока совсем не стемнело.
Они двинулись вниз, по узкой кривой тропинке, к новым приключениям, или, скорее, к злоключениям.