Больничная история (инфантилизм). Часть 3

Меня захлестнула новая волна стыда. В семь лет я уже и маме не давал себя мыть, а тут со мной возились две юные медсестры, в одну из которых я был тайно влюблен.

– Как тебя зовут? – с ласковой улыбкой спросила меня Маша.

– Дима, – смущенно выдавил я.

– В каком ты классе? – поинтересовалась Маша, – В первом?

– Во втором, – обиженно поправил я Машу.

– Теперь в школу с шести берут, – пояснила Лена, заметив Машино недоумение.

Несмотря на признательность Маше, пытавшейся отвлечь меня от неловкой ситуации, я по – прежнему стеснялся красивой медсестры, не говоря уже о другой, которая бесцеремонно мыла мои самые интимные места.

– Непорядок, – нахмурилась Лена, попытавшись оттянуть кожицу на кончике моей письки, – У семилетнего всё уже должно хорошо открываться.

– Никак не оттягивается? – озабоченно спросила Маша, уставившись мне между ног.

– Неа, – мотнула головой Лена, – Такой тугой хоботок.

– Давай, я попробую, – сказала Маша и принялась разминать мне письку своими холодными пальцами.

Я густо покраснел, не зная, куда деться от смущения.

– Действительно непорядок, – согласилась Маша, – Уже ходит в школу, а писюнчик как у двухлетнего.

– Надо будет сказать Ирине Владмировне, – сказала Лена, – Чтоб назначила нужную процедуру.

Снова намылив ладонь, Лена забралась ей мне в попу.

– Хорошенько помоем попку, – приговаривала она, щекотно скользя пальцами между моих половинок.

Неожиданно чужой палец бесцеремонно углубился в мою чувствительную дырочку.

– Чего испугался? – засмеялась Лена, – Тебе что никогда так не мыли попу?

Лена сунула свой палец еще глубже, заставив меня неприятно поежиться.

– Сейчас мы как следует помоем твою маленькую дырочку, – усмехнулась Лена, шуруя пальцем у меня в попе.

Я едва сдерживался, чтобы не зареветь – даже не от неприятного пощипывания в попе, а от горькой обиды и полного бессилия перед бесцеремонной медсестрой, которая трогала меня, где хотела.

– Да, не научиили еще Диму вытирать попу, – усмехнулась Лена, рассматривая вынутый у меня из попы палец.

Лена включила душ и тщательно помыв под ним руки, направила водяные струйки мне между ног, чтобы смыть мыло.

– Всё, – сказала она через пару минут, закрутив оба крана.

Медсестра сходила к стоящему в углу комнаты большому шкафу и, вернувшись с белым полотеннцем, тщательно вытерла мне живот, попу и ноги. Я ожидал, что после вытирания Лена сразу даст мне сухую одежду, но она почему – то не торопилась этого делать.

– Никак не можешь на голенького мальчишку налюбоваться? – с улыбкой спросила Лену Маша, – Одевай уже, смотри, как он стесняется.

Лена недовольно хмыкнула и одела мне через голову майку.

– Может так и оставить? – шутливым тоном спросила она у Маши.

– Без трусов? – улыбнулась Маша.

– Ага, в одной маечке, – кивнула Лена.

– Ты что, серьезно? – засмеялась Маша, – Хочешь, чтобы семилетний ребёнок разгуливал по этажу с голой попой?

– Так иначе мальчишка и в эти трусы написает, – усмехнулась Лена, – Сомневаюсь, что у него еще одни есть.

Я обиженно посмотрел на Лену, пытаясь понять серьезность ее намерений.

– Пошутила я, пошутила, – засмеялась медсестра, – Сейчас одену тебе трусы. Только ты, Дима, перед этим должен пообещать, что ничего подобного больше не повторится.

– Обещаю, – смущенно выдавил я.

– Одним словом не отделаешься, – усмехнулась Лена, – Сначала извинись за то, что написал в постель, как маленький.

Маша тихонько хихикнула.

– Ну? – повысила голос Лена после минутной паузы, – Не одену трусов, пока не извинишься. Давай, повторяй за мной. "Извините меня пожалуйста за то, что я написал в постель, как маленький".

– Извините меня... – начал я и осекся, еще больше покраснев.

– Давай, продолжай, – улыбнулась Лена.

– За то, что я написал в постель, – выпалил я, проглотив обиду.

Я был готов повторять за Леной всё, что угодно, лишь бы она побыстрее дала мне трусы.

– А теперь пообещай, что будешь вовремя ходить в туалет, – продолжила Лена, – И по – маленькому, и по – большому.

– Обещаю вовремя ходить в туалет, – повторил я, не зная, куда деться от смущения.

– По – маленькому и по – большому, – напомнила мне Лена.

Медсестра заставляла меня повторять разные обидные фразы еще несколько минут, но в концов все – таки одела мне трусы. Было ужасно стыдно, что она обращается со мной, как с малышом – даже одеться самому не дала.

– Пошли, – сказала Лена и, дождавшись, когда я одену тапочки, взяла меня за руку и повела в палату.

Было довольно стыдно идти по коридору в одних трусах, но по крайней мере эти были сухими. И коридор в этот раз был почти пустым, если не считать парочки возвращавшихся из столовой девчонок.

– Смотрите, кто вернулся! – засмеялась Света, когда я зашел в палату, – Наш ясельный карапуз.

– Без штанов, в одних трусиках, – захихикала Юля.

– Этим Диминым трусам тоже недолго оставаться сухими, – насмешливо сказала Наташа, – До следующего утра.

– Думаете, он только во сне писается? – усмехнулась Света, – Просто уверена, что мама меняет ему за день несколько пар мокрых штанишек.

– Надо будет Димину маму об этом спросить, когда она придет навестить мальчишку, – со смехом предложила Наташа.

Я протиснулся мимо девчонок к своей кровати еле сдерживаясь, чтобы не зареветь от обиды. Постель, к

счастью, была сухой – кто – то из медсестер уже успел ее поменять. Я быстро юркнул под одеяло, отметив, как подозрительно хрустнула простынь. "Постелили под нее клеенку" – с обидой догадался я.

– Лови свои штаны, – крикнула Света, кинув мне трико, – Хорошо, что я их у тебя перед сном забрала, а то тоже были б мокрыми.

– Таким, как он, вместо трико ползунки надо носить! – улыбнулась Юля.

– Прикольно бы в ползунках смотрелся, – засмеялась Наташа.

– Я б вообще запеленала, как грудного, – сказала Света, – Чтобы только голова наружу торчала. Разумеется в детском чепчике. Так тоскую по временам, когда моему племяннику было шесть месяцев. Самый классный детский возраст.

– И не говори, – мечтательно улыбнулась Анжелла, – Так хочется маленькую лялечку. Чтобы сосала пустышку, пила из бутылочки с соской, радовалась колечкам и погремушкам...

– И мне так хочется с маленьким ребенком повозиться, – сказала Настя, – Малышам даже мокрые пеленки менять прикольно.

– Особенно мальчикам, – заметила Юля, – У них столько интересных приборчиков между ножек.

– Везет тебе, Светка, – завистливо вздохнула Наташа, – А вот у меня никого нет: ни племянников – малышей, ни братиков с сестричками.

Я лежал на спине и, уставившись в потолок, вполуха слушая болтовню девчонок о малышах. Все происходящее со мной в больнице казалось кошмарным сном, который надо было просто побыстрее забыть. Я был уверен, что подобного конфуза со мной больше не повторится. Единственным напоминанием об ужасном происшествии был хруст клеенки под простынью.

Через пару часов девчонки в палате тоже забыли о моем конфузе. Каждая была занята своим делом. Наташа с Юлей и Алёной грали в карты, Ксюша что – то рисовала в толстой тетрадке, Настя читала журнал, Анжелла – книжку, а самая крутая – Света – слушала импортный кассетный плеер.

Единственными, кто помнил о моем позоре, были медсестры. Детские медсестры таких вещей никогда не забывают.

– Сходил в туалет? – бесцеремонно спросила у меня Лена, появившись у нас в палате в девять вечера, чтобы загнать всех в кровати.

Я молча кивнул, чувствуя, что краснею – особенно когда заметил в руках у Лены эмалированный детский горшок.

– Это Вы Диме горшок принесли? – ехидно поинтересовалась у медсестры Света.

– А кому? – усмехнулась Лена, – Или у вас в палате кто – то еще во сне писается?

Девчонки тихонько захихикали.

– Значит так, – строго сказала мне Лена, – Чтобы ночью еще раз сходил по маленькому! Теперь, когда у тебя есть горшок, тебе даже в туалет бегать необязательно.

– Я думала мой маленький племянник поздно с горшком подружился – заметила Света, – А тут семилетенму горшок подсовывают.

Все снова засмеялись.

– Надеюсь, завтра утром проснешься сухим, – сказала Лена, поставив горшок мне под кровать, – Впрочем, это уже не мои проблемы. Моя смена через час заканчивается.

Лена развернулась и, потушив свет, вышла из палаты. Едва за ней закрылась дверь, Света вскочила со своей кровати и быстро подбежала к моей.

– Какой у маленького Димочки горшочек, – улыбнулась она, взяв в руки детский горшок.

– Мальчишка теперь наверно постоянно им будет пользоваться, – сказала Юля.

– Правильно, – засмеялась Настя, – Зачем такому малышу бегать в туалет? Пусть делает все свои детские делишки в горшок – и маленькие, и большие.

– Может прям сейчас проведешь для нас наглядную демонстрацию? – насмешливо обратилась ко мне Наташа, – Давай, Дима, покажи нам, что ты уже большой мальчик и умеешь ходить на горшок. Или тебя и этому учить надо?

– Разве Димочка не хочет всем показать, как он умеет писать в горшочек? – принялась сюсюкать Света, – Кстати, мой трехлетний племянник никогда в одиночестве не писает в свой горшок. Всегда зовет кого – то из взрослых, чтобы посмотрели, как он пускает фонтанчик.

Девчонки издевательски сюсюкали еще минут пять, уговаривая меня сходить на горшок. Я едва сдерживался, чтобы не заплакать. Оставив наконец мой горшок в покое, Света вернулась в свою кровать. Увидев, что она потеряла ко мне интерес, остальные девчонки тоже затихли.

Я сладко зевнул и повернулся на правый бок, поудобнее устраиваясь в кровати. Измотанный пережитым за день, я хотел только одного – спать.

Проснувшись от тормошения за плечо, я с трудом открыл глаза и удивленно посмотрел на склонившуюся надо мной медсестру, недоумевая, что ей от меня нужно. Судя по темным окнам была полночь. Я оглянулся на распахнутую дверь. Света из коридора было достаточно, чтобы разглядеть ствеловолосую девушку в белом халате. Оля – вспомнил я имя юной практикантки, которая обычно дежурила по ночам.

– Вставай, – шепотом сказала медсестра, встретившись со мной взглядом, – Это ты писаешься во сне? Мне все про тебя рассказали.

Медсестра откинула мое одеяло и бесцеремонно пощупала меня между ног.

– Хорошо, что пока сухой, – сказала она, – Давай, вставай. Сейчас сходишь на горшок по – маленькому.

Оля демонстративно вытащила из – под кровати детский горшок.

– Я не хочу, – смущенно сказал я.

– Надо! – отрезала Оля, – Меня предыдущая медсестра попросила проследить, чтобы ты ночью обязательно сходил на горшок.

Оля потянула меня за руку, заставив сначала сесть, а потом встать с кровати.

– Я честно не хочу, – захныкал я, когда она поставила у моих ног горшок.

– Никаких "не хочу"! – отрезала молодая медсестра, – Раз дали горшок, будешь им пользоваться!