Взрослая жизнь моего сына. Глава тринадцатая.

Глава тринадцатая.

Ира показывала дорогу и нужную дачу я нашла довольно быстро. Это был маленький домик с шестью сотками земли товарищества советских огородников, времен Перестройки. Немного не доезжая, остановилась рядом с такими же частными участками, спрятав внедорожник за густой зеленью фруктовых деревьев и плодово-ягодных кустарников дачников.

— Третий домик, точно? — спросила я  Иру, что предано была рядом, на переднем пассажирском месте, сидела и с наслаждением дышала свежим воздухом, наполненным кислородом и запахами лета.

— Да! Вон тот, с зеленой крышей. Оль, чувствуешь, как сиренью пахнет? Запах первой любви!

— Мне сейчас не до запахов! Я позвоню, ты пока сиди, нюхай!

Я вынула из сумочки айфон и набрала нужный номер.

— Паша, привет! — проговорила, пытаясь улыбнуться.

— Доброе утро, Оля, — услышала я радостный ответ с той стороны.

— Утро, Паш! Но, для меня совсем не доброе. Встретиться нам с тобой сегодня, никак не получается.

— Почему? — его голос изменился, стал пасмурным.

— Только не думай что я тебя динамлю! Потешилась разок и забыла.

— Разве нет?! Очень похоже.

— Нет! Паша, у меня сына украли!

— Когда?

— Вчера, когда мы с тобой по телефону говорили, — про наш с ним вечерний разговор я сказала персонально для Иры, даже подправила под платьем трусики, словно они мне мешали. — Не знаю, может быть еще раньше, до этого!

— Кто, предполагаешь?

— Не только догадываюсь — знаю! Сейчас мы рядом с его дачей, Ира мне показала, где она находится, — я положила ладонь на ее руку и слегка пожала, в благодарность поцеловала в щеку.

— Адрес?

— Сообщество огородников, улица «Дачная» 2, двенадцатый участок. Небольшой одноэтажный домик с двухскатной крышей ярко-зеленого цвета.

— Сами ничего не предпринимайте, скоро буду!

Связь оборвалась, пошли телефонные гудки,   уронив руку с айфоном, запястьем себе на колено, я посмотрела на Иру.

— Не надо! Сама все слышала, — проговорила она и отвернулась от меня к стеклу автомобильной дверцы.

— Ревнуешь?

— А ты бы не ревновала?

— Нет…

— Значит, я для тебя так, забава, только тогда когда рядом больше нет никого. Кукла Барби, которой можно и с сыном поделиться!

— И вовсе ты на куклу не похожа!

— Тогда сука! Так же ты меня назвала, когда я не спала всю ночь, а утром прибежала к тебе чтобы вместе спасать Арсения.

— За суку, Иришка, прости. Само вырвалось, когда увидела, что сына на диване нет, — искренне  ответила я, зная свой характер в такие минуты.

— Чуть не задушила! — Ира отогнула ворот платья, показывая покраснение на шее. — Сейчас лето, жарко, а мне придется пару недель в закрытых одеждах ходить, синяки прятать.

— Синяки? Не один?

— Пока еще нет, не проявились, но завтра точно будут! На груди и  на ляжке, я свою кожу знаю, теперь в мини, временно, тоже не походишь!

— Покажи…— почти приказала я, положив телефон в бардачок.

— Что мне — раздеваться? — наконец-то, повернув голову и заглянув в мои глаза, спросила она.

— Все равно ждать! Почему бы нет? На ближних к нам дачах никого. Немного времени, но есть.

— Расстегни мне со спины, — она снова отвернулась, села ко мне  пуговицами позади. — А если твой, скоро приедет?

— Частный детектив, вовсе не мой! Перестань ревновать. Подъедет он вон к тому домику с зеленой крышей, по любому мы его увидим раньше и успеем одеться. Как же ты сама его снимаешь? — расстегивая тугие пуговицы платья, спросила я.

— Изворачиваюсь как-то, но здесь места маловато, да и мне приятно, когда я чувствую голыми лопатками твои пальчики.

— Мокрая уже?

— Да! Немного. А ты?

— Мне как-то не до этого!

— Тебе девочки сосали, твой большой клитор?

— Именно сосали?

— Да, а не лизали.

— Было несколько раз. Зачем тебе это знать?

— Разреши мне тоже его губами приласкать, я и сама сразу кончу от такого удовольствия.

— Так сильно хочется?

— Да, очень!

— Снимай платье дальше сама, я тоже разденусь. Ничего что я не подмытая? С самого утра на жаре, в машине?

— Ничего, я тоже с тобой сижу, — стягивая с себя платье через голову, понюхав у себя подмышками, ответила она, засмеялась, показывая синяки на правой стороне груди, на ноге, около левой коленки. — Вот смотри, какие большие, здесь и здесь!

 Я не стала раздеваться, сняла только нижнюю часть своего интимного белья и осторожно поцеловала ей места ушибов. Отчего Ира простонала, залезла себе в трусики и, найдя под ними клитор, часто, часто задышала. Как это бывает у нас женщин, видимо ночью она не только не спала, но и мечтала о встречи со мной. Представляла, как это будет и все это время жила возбуждением, поэтому хватило минуты общения девичьей руки с вульвой, чтобы кончить. Я только успела ее обнять и прижать к себе, поцелуем в губы погашая вибрацию ее тела и стоны.

— Я представила, как ты вчера тут, в автомобиле мастурбировала и сразу кончила.  Тебе так же было приятно? — спросила она, находясь в моих объятьях и поглаживая мою грудь через платье и лифчик.

— Одевайся и смотри на дорогу, теперь я тоже хочу кончить, ты меня взволновала, смотри, он прямо встал, — я снова усадила ее рядом с собой  на сиденье, чуть сползла и отодвинула свое, откинулась, приняла полулежащее положение. Задрав платье, заткнув полы за поясок, чтобы ничего не ме

шало, раскинула ноги, насколько позволял салон автомобиля, огладила промежность пальцами, скинула с клитора капюшон, и выгнула немного спину, выставляя головку вверх. 

— Оля! Пожалуйста, дай его мне! — придя полностью в себя от оргазма, прокричала Ира и, не дожидаясь моего ответа, припала к моему клитору, нежно втянув губами себе в рот.

Как и обещала, она не лизала клитор, а именно сосала, создавая из своего рта вакуумную помпу, всасывала в себя и отпускала, еще больше увеличивая его в размерах. Голова Иры ходила вверх вниз так, словно у меня был член, лишь иногда, высунув язычок, она обводила им вокруг клитора, с наслаждением слизывая с него соки, что обильно истекали из моей вульвы.

Такая нежная ласка, на которую способна только женщина или девушка, так меня завела, что я скоро кончила. Почувствовав содрогания моего тела, Ира обхватила губами клитор и сосала, сосала, словно хотела меня загладить и засосать всю, всю, не выпуская и держа его во рту.

— Хватит, Ира, хватит! — простонала я, оставь мне силы бороться за своего сына! — прокричала я, буквально отрывая ее от себя.

— Тебе не понравилось? — утирая губы тыльной стороной ладони от моих соков, спросила она.

— Очень! Но, сейчас полностью тобой насладиться мне мешают мысли о сыне. Как он, что с ним? — отвечая, произнося последние слова чуть на растяжку, я увидела, что из калитки охраняемой нами дачи, за которой мы следили, на дорогу выбежал Арсений.

Забыв обо всем, даже не надев трусов, я покинула внедорожник и бросилась навстречу. Босыми ногами по теплой и мягкой дорожной пыли  я быстро добежала до сына и обняла его. Он стал одергивать на мне платье, которое задрала в машине под поясок и забыла опустить, бежала, сверкая голым задом на глазах всех находившихся в домиках дачников.

Мне было все равно, что моя писька стала достоянием народа, я радовалась, что успела добежать до сына, пока из дачи вальяжно выходил Николай с топором в руке.

— Приехала, нашла? А предательница сестра Ирка подсказала.

— Никакая я тебе не сестра! И мать моя жива, сволочь!

Услышала я за спиной и увидела совершенно голую Иру, заслонившую меня и моего сына с вилами наперевес. То, почему она была полностью обнажена, мне было понятно, надевать платье с застежками на спине в такой ситуации некогда, но где она успела найти и взять вилы? За те пару минут, что я бежала к сыну!

— Брось топор, Сидоркин! Убить троих, двух женщин и мальчика на глазах всего дачного сообщества у тебя все равно духу не хватит, — змеей прошипела я, — Загрызу, тварь!

Применив не дюжую силу, забрала из рук Иры вилы и решительно двинулась на него. Остановилась только когда услышала вой полицейской сирены, и увидела стражей порядка, выходящих из двух машин, среди них Павла. 

Обернулась и произнесла:

— Сынок, быстро, сними свою рубашку и надень на Иру!

Когда Паша подошел к нам, девушка уже красовалась в мужской рубашке, а совершившему киднеппинг Сидоркину младшему полицейские заламывали руки.

Наряд высокой Иры, конечно, был несколько вульгарным, из-под коротенькой рубашки мальчишки, выглядывали босые стройные ножки с солидным синяком, чуть выше левой коленки, отсутствие лифчика и трусиков тоже угадывалось. Да и мне под платье поддувало, все время приходилось придерживать подол, чтобы не оголить перед доблестными стражами свою голую задницу.

Сверкнуть своей писькой перед Павлом, я была совсем не против, но, в компании сына и подруги — нет! Зато Ира подозрительно вертела своей чуть прикрытой молоденькой попой, посматривая на меня, пытаясь вызвать во мне ревность. Может и вызвала, если бы Павлу не было наплевать на наши с ней обезьяньи ужимки.

— Не беспокойся Оля, теперь он сядет, и сядет надолго! — проговорил он, приобнимая меня и целуя.

— Познакомься, Паша, — отстранила я его, давая понять, что мы не одни. — Мой сын Арсений и моя близкая подруга Ира Дементьева.

— Очень приятно, Павел, — кивнул он девушке и подмигнул мальчишке.

Делая ударение на слове «близкая», я смотрела в глаза Иры и, лишь найдя там понимание, после того как обряд знакомства был завершен, добавила:

— Где вилы взяла, красавица?

— А, там стояли, — она махнула рукой, указывая где, — у забора одной из дач, со стороны дороги.

— Отнеси назад, не пригодились, — отдавая оружие, добавила: — Отвезешь Арсения домой?

— Я не маленький! — услышала возмущение сына.

— Если не маленький — взрослый, тогда сопроводи девушку! Составь ей компанию до нашего дома.

— Мне одеться надо! — напомнила Ира, что стоит в одной короткой рубашке моего сына.

— Поставишь на место вилы и подходи к внедорожнику! — привычно раздавала я указания, но когда встретилась глазами с Павлом, мой голос потерял силу начальника, женственно и мягко завершил: — Паша, побудь с Арсением, пока девочки приводят себя в порядок.

Спрятавшись от мужских глаз в автомобиле, мы натянули недостающие детали своей одежды и чуть подкрасились. Между делом, я успела уговорить Иру остаться на ночь у меня, побыть с сыном. Вручила ей ключи от квартиры студии и чуть ли не торжественно пообещала иногда уделять внимание и ласку подруге. Не единственно, но очень близкому мне человеку.

После подписи на своих показаниях о произошедшем сегодня, я отправила Иру и сына домой на машине полиции, села во внедорожник, за рулем которого уже находился Павел, и прильнула к нему.

— Поехали ко мне…

— Там же твой сын, подруга!

— Давай, я сяду за руль, а то долго объяснять! До утра не так уж много времени осталось.

— До утра?!

Я улыбнулась, подставляя лицо под его жадные  поцелуи.