Вторжение? Часть 5

Этот скриншот напомнит Вам, уважаемый читатель, окончание четвёртой части

Прикрыв срам штанами, я пошёл (ла) к дому. Дорожка от бани проходит мимо окна спальни, где я увидел (а) Елену. Ощутив, что за мной идёт Валя я изменил (а) решение войти в дом и разобраться, посмотрел (а) в окошко. Два здоровенных мужика перебивая друг друга, интересовались у неё куда Иван спрятал деньги, украденные из сейфа.

— Это Пьянковы. — прошептала Валюша, став сзади меня и оперев ладони на мои плечи. — В кепке хозяин лесопилки. Второй его брат. Дед, что делать?

— Знаю я, кто они! — из памяти Ивана я действительно знала мужчин. — Пока смотрим. Авось мать выкрутится. — сказал (а) я. И понял (а), что не подумала о последствиях родным Ивана.

Лене открыли рот, спросили по новой. Она поправила подол, надетого наизнанку платья, ответила, что не видела отца после ареста. И куда он мог спрятать украденное не знает. Сказала, что как только разрешат свидание с отцом, то спросит лично и всё вернёт. О дочери она также соврала, сказав, что, Валя ушла с подружками в Моховку. И всё это время Лена смотрела в сторону окна, у которого стоит торшер, единственный горящий светоч в спальне. Свет от него экранирует обзор за стеклом, но хорошо освещает сцену.

— Уроды! Зачем было сразу по лицу бить? Что я теперь скажу мужу? — Лена, не боясь знакомых мужчин, говорила с ними грубо и не скрывая озлобления. — Можно было по-человечески! Привыкли, блядь, гнобить людей. Мрази! Суки!

Младший брат Андрей ударил Лену под дых, закричал:

— Ты сама сука! — добавил мощного пендаля, согнувшейся женщине.

Она упала на пол, скрутилась позой эмбриона. Мужики сразу заметили, что трусы на ней отсутствовали. Они переглянулись меж собой. Андрей сказал:

— Колян, не забыл ещё как хотел одноклассницу на кукан натянуть? Прекрасная возможность! Я не против взыскать с её семейства моральную, так сказать, компенсацию! А?

— Деда, что делать? Её же сейчас изнасилуют! — так как мы стоим у самого окна с раскрытой форточкой Валя шепчет прямо мне в ухо.

Я отвёл её в сторонку, прижал хныкающую голову к груди, успокаивая погладил (а) по спине. О своём решении я не мог (ла) сообщить никому кроме Таши, разыграл (а) задумчивость. Девушка подняла личико ко мне, произнесла:

— Пусть насилуют! Убить не убьют это точно! Нам с тобой этих бугаев не осилить. А потом, когда они уйдут, свяжем маму и вызовем милиционера. Я скажу, что видела, как они издевались над ней. Давай уж наблюдать. — я вновь удивляюсь находчивости Валюши и не удерживаюсь, чтобы не поцеловать в губы. Забывшись, что я не Алёша, целую пылко. — Дед, ты чево?

Оттолкнув меня, она подошла к окну, где увидела, как мать брыкается, материт мужиков. Платье на ней разорвано, висит лишь на полосках. Такое обнажение воздействует на Пьянковых, как красное полотнище на быка. Они дико хохочут и подталкивают Елену друг к другу. Но вскоре «пионербол» им надоел, они начали оголяться сами.

Нет, моей Валюше на такие огромные пенисы не нужно было смотреть. «Охуеть и не встать!», — почти в полный голос сказала она. Её начало трясти мелкой дрожью и мне пришлось успокаивать её, прикрыть ротик ладонью и поглаживать плечо.

Пьянковы «вежливо» поинтересовались у Лены кого бы ей хотелось обслужить первым: старшего Николая или Андрея, по годам хоть младшего, но по габаритам крупнее брата во всех органах. Женщина прикрывала руками срам и груди, говорила, что не виновна в деяниях родителя, просила остановиться. Но отвести взгляда на сюрреалистичные члены не смогла.

Даже я затрепетала душой, представляя, что произойдёт после проникновения, пусть не длинного, но зато толстого, увитого такими же абстрактными венами, члена в мою вагину. Бр-р-р-р! Меньший по толщине член Николая «добирал» качества некоторым искривлением в середине длины и походил на турецкий ятаган.

Может быть в других условиях Елена обрадовалась таким подаркам судьбы, но мужчины вели себя хамски, разнузданно, явно наслаждаясь превосходством силы.

— Возьми в руки по хую и наощупь определись! — Николай подошёл к ней и отвёл от сисек руку. — Хватай, сука... ! — Лена окольцевала пенис пальцами, затем и член Андрея. С нашего, с Валей, ракурса не было видно, как выглядит охват на члене Андрея, но по тому какой зазор остался меж пальцами на более тонком пенисе, можно судить о положении ладони на гиганте. (Я вспомнил (а), как выглядели её пальцы на моём члене: получалось даже внахлёст. Значит где-то в два раза органы Пьянковых толще пениса Ивана), — Подрочи... ! Щас по ебалу получишь, тварь! Дрочи, кому сказал!

— Крепче дави! — поддержал Андрей брата. — Не держала никогда таких хуёв, что ли? Так радуйся, сучка! Во-о-от! Умничка какая! — мы заметили, что и шкурка на члене Николая толстая, мясистая. Легко движется по толстому стволу, собираясь волнами складок у мошонки или перекрывая головку при движении женской ладони вверх. Два раза кадык на горле Лены переместился вверх-вниз, соответствуя проглоченным порциям слюней. Даже я не смогла сдержать позыв и сглотнула слюну. — Братан, по старшинству... ? Правильно! Давай разом! Чего тянуть. Я в рот начну! Сучка, если поцарапаешь или не дай бог, укусишь, задушим и на лесопилке распилим на куски, собакам скормим!

— Он мне в рот не залезет! — промычала женщина, нагибаясь под силой рук, ставшего сзади неё Николая.

— А ты старайся! — как будто специально для нас, Андрей повернул Лену к свету торшера у окна. — Береги залупу, бля! В рот тебя ебать! Шире разевай, падла!

— А-а-ахуенно мокрая, блядь! Сразу потекла от вида настоящих членов, сучка! — пару секунд прозондировав влагалище рукой, Николай пригнул дрын к промежности, вставил легко. — Пиздень что у коровы! Со свистом вошёл! Ртом-то она мастерица?

— Как не тыкай, не ворочай, хуй пизды всегда короче! — Андрей оказывается знаток фольклора. Он давил на затылок женщины, стараясь поглубже загнать «докторскую колбасу». — В том-то наша с тобой беда — рты у местных баб не ебабельные — не вставишь, без разрыва щёк. Помнишь Наталью Вадимовну? Училку по географии? Вот у неё ебало так ебало!

— Ох и классно она отсасывала нам! — подтвердил Николай. Они продолжали насиловать и одновременно беседовать, будто это обыденная процедура. — Скоро она чухнула отсюда, пизда хохлацкая! Год не продержалась, падаль.

— А давай Ленку к нам в застенок и начнём ей рот растягивать?! — младший посмотрел, как под ударами живота Николая, вздрагивают ягодицы Елены, посмотрел на какую глубину вошёл его пенис, надавил на затылок. — Будет отрабатывать долг... ! О, бля! Что вспомнил! Вальку туда же!

Лена замычала, попробовала освободить рот, но получила удар по спине и ещё глубже наделась ртом на чудовище.

— А как ещё с них долг выбить? Так и сделаем! — старший три раза хлопнул ладонью по ягодице Лены, обрадованно захохотал то ли смачному звону шлепка, то ли свежей идее брата. — Ленка, твоя дочурка ещё целка... ? Чо мычишь, падла? Кивни... ! Хуй поймёшь. Андрюх, дай ей сказать.

Женщина долго прокашливалась, сплёвывала мокроту и вытирала слёзы.

— Коль, мы же с тобой с детского садика знакомы... Да, нецель Валя! Но прошу: не трогайте дочь! Бог вас накажет... А-а-а-а! — Андрей, схватил женщину за волосы, врезал ей по виску кулаком. — Всё сделаю — рот растяну, буду заглатывать — не трогайте Валю, молю вас, Пьянковы! Сукой вашей буду, жопы вам лизать стану...

— О! Жопа! — обрадованно вскрикнул младший брат и подмигнул старшему. — Сейчас сразу и начнём! Если нам понравится, то так и быть — всего лишь по разу выебем Валюшу. Должна же она знать, какого парня выбирать в мужья!

— Валя, ты про Алёшу забыла! — я решил (а) уберечь девушку от дальнейших сцен. — Время уже за полночь.

— Я только чуток гляну: посмотрю, как мамка выстоит! Да и охотка моя разгорится до того, что Лёшенька обязательно замуж позовёт.

Она прильнула лобиком к стеклу. Попка её от этого придвинулась к моему паху, отчего член встал с прежней мощью, приятно умостившись в ложбине. Я понимал (а) что до утра ещё успею насладиться играми и с писькой, и с анусом Валюши, но ситуации, подобной той, что происходит сейчас, наверняка не будет, поэтому раскрепостил (а) сознание и проник (а) рукой в жар между молодыми бёдрами девчушки.

Пока мы отвлеклись от основной сцены, там появилась стеклянная поллитровка с растительным маслом, принесённая Андреем. Старший брат налил струйку масла на копчик женщины, вставил большой палец в анус и сообщил:

— Очко у суки разработано... ! Ща примерим насколько! Дрюха, держи падаль, чтобы не отодвигала жопу!

— Пусть сама, если хочет уберечь Вальку, напяливается очком! Согласна, блядь... ? Ещё б ты отнекалась, курва! Я лучше стакан медовухи накачу!

Елена вновь посмотрела в окно. Не знаю видны ли ей наши лица, но о том, что она уверена в нашем присутствии где-то рядом, догадывалась. Сообразила, что с кровати будет легче нас рассмотреть, сказала:

— Ложись на кровать, я сама сяду! — появившаяся в голосе дрожь очень походила на ту, с которой Ленка дразнила меня-отца.

— Дрюха... ! Дрюха, бля! — мужчина, умостившись на кровати, окликнул брата. — Иди сюда, посмотришь, что эта сука будет делать! И пойла сюда притарань! И Леночке-Хуйленочке тащи стакан! Чувствую я, она такая блядь, что согласна разъебениться вусмерть!

Вошедший мужчина подал стаканы брату и Лене, налил ей половину, а брату до краёв.

— Много не пей, сучка! Пьяную бабу ебать никакого кайфа — тряпьём я и сам могу подрочить! — мотивировал дозу медовухи для Лены Андрей.

Все трое выпили залпом, занюхали своими предплечьями.

Лена налила на ладонь масла, начала готовить член Николая к болезненной операции. Двигая ладонь по стволу, она однозначно наслаждалась величием и орнаментом вен на пенисе. И так как Лена изначально села у таза мужчины, чтобы не загораживать обзор наблюдателям, то украдкой показала какой длины член. Два кулачка: один над другим и ещё осталось около десяти сантиметров. По моим расчётам сантиметров 16, а то и 18 общая длина полового органа.

— Нравится, бля? — посматривая, как женщина мастурбирует член, спросил младший, одновременно поглаживая свое гипертрофированное орудие. — Действуй далее, я потом дам тебе поиграться, пока Колян раздраконит тебя.

Женщина присела над направленным к потолку членом, но потом развернула своё тело лицом к ногам Николая, вновь бросила взгляд на окно. С нашего ракурса отлично видно, как головка смялась под давлением ануса, как искривилось лицо женщины. Но как бы больно ей не было, она упорно ослабляла напряжение ног и сильнее растягивала ягодицы.

— Я себе так же целку ломала. — повернув лицо ко мне сказала Валя. — Вначале испугалась, а потом разобрала кайф! — левая ручка её сдавила мой член, немного подрочила. — Я бы тебе дала в пизду, но, как уже говорила, я не блядь! Пизда только для Лёшеньки. Давай в жопу!

Я глянул (а) в окно. Головка пениса Николая уже скрылась из виду, слёзы боли вновь потекли по лицу Елены. Её пока не торопили. Андрей даже присел, чтобы смотреть как широко выворачивается вульва, в которой ничего, кроме обилия смазки, нет. Он видимо забылся, яростно двигал ладонью по своему «питону».

Валюша так же не отрывала взгляда от картинки, но тем не менее смогла направить мой пенис в свою попку, не высохшую даже за те полчаса, пока мы наблюдали за Ленкой. Я лишь помог (ла) руками, пропущенными спереди к промежности, раздвинуть сладкие бёдра, поласкать трепетные лепестки писечки. Комфорт, с каким встретился мой орган, неописуем — видимо сказалось сильное напряжение моего чресла.

— Вань, прошу медленнее пока. И сиси гладь — мне по кайфу их ласкать. — притормозила девушка кролика, проснувшегося во мне.

Опомнившись, я перешёл (ла) на плавное возвратно-поступательное движение своим тазом и вернулся (ась) к обозрению насилия. Правда у меня появилось впечатление, что уже не Пьянковы насилуют Лену, а наоборот, т. к. действия, поистине схожие со скачкой наездницы на лихом жеребце, сопровождались развратными вскриками женщины. Она откинулась чуть назад, опираясь руками о живот мужика, выставила на наше обозрение смятый пирог пизды. И такая реклама срамного органа подействовала на Андрея — он залез на кровать, начал пристраивать член к пизде.

— Не-е-е-ет! — вроде прокричала Елена, но походило на приказывающее: «ДА! ДА!». — Порвёшь меня совсем! А-а-а-а! Страшно! За пизду страшно! Или залупа порвётся, или хуй сломается! Дай я его хоть оближу!

Она на подобии питона принялась напяливать пасть на «жертву». Сообразив, облизала со всех сторон и вновь, придерживая ствол обеими руками, слегка вращая голову, поместила половину хера в рот. Николай начал поторапливать их, двигал тазом, пытаясь или дальше сношать, или устав держать женщину на себе.

— Давай ещё маслом помажем. — выпустив «животное» изо рта, и продышавшись, предложила Елена.

Женщина подставила ладонь под масло. Энергично размазала жидкость по члену, по губёшкам пизды, легла спиной на живот Николая. Младший перекрыл нам обзор, но мы, застыв, смотрели на лицо женщины. Она скрипела зубами, тужилась не закричать, но слёзы...

Слёзы, я бы сказал (а), извращённого кайфа, лились одна за другой. В недолгий момент, когда таз Андрея достиг упора, мы увидели, как выглядела промежность женщины с двумя членами в теле: прежде объёмные срамные уста, теперь растянулись до тонких полосок — и только какое-то чудо берегло слизистую от окончательного разрыва.

А затем мужчина поднял задницу, перекрыл картинку, чтобы к следующему погружению явить нам, пока не изменившееся состояние вульвы. За пяток фрикций всё вошло в норму — Николай придерживал Елену за тело, а Андрей медленно двигал задницей.

Я так же подстроился (ась) под его ритм: лаская соски, сосредоточился (ась) на том, как сопряжён мой член с тугой попкой Валюши. Клиторок её, ласкаемый моей левой ладонью, вибрировал при каждом погружении члена в тесноту сфинктера, а сосок правой груди отвердел настолько, что вминался в плоть сиськи, не изменяя формы пенька, с которым я сравнивал (а) все эрегированные соски.

На кровати двое мужчин и одна женщина переплели конечности — Николай мял руками ягодицы Елены, она обнимала Андрея за шею и позволяла себя целовать в губы. Младший, страстно сжимая груди, мощно засаживал член в, уже подстроившуюся пизду.

Николай так же приноровился — двигал (хоть и не полностью) тазом навстречу брату. Тройка любовников громко дышала. К вздохам иногда подключался, то ли болезненный, то ли оргазмический вскрик Елены.

В те мгновения, когда мы видели все три срама, отмечали обилие перламутрового блеска слизи вокруг ствола у мошонки.

— Ва... ня, поце... луй... поце... луй меня. — повернув голову ко мне, попросила Валюшенька. Я мигом исполнил (а) просьбу и окончательно задвинул (а) член. Он ещё продолжал извергаться, а девушка обмякла в моих руках.

Мои ноги тоже потеряли устойчивость и мне пришлось выйти из сладенькой попочки. Мы осели на дорожку, несколько минут успокаивали сердца и дыхание.

— Деда, ты тут сам разрулишь? Меня Алёшенька ждёт. А ещё нужно попку помыть и марафет навести на мордочку.

— Иди, не беспокойся. Теперь всё будет нормально. И с Пьянковыми, и с тобой, моя юная любовница.

— Не-е-ет, деда, никакая я тебе не любовница. Внучка и ВСЁ! — сказала, как внучка, но поцеловала, как любовница — в губы и долго. — Я ухожу до утра.

Даже не взглянув в спальную, девушка направила ступни в баню. Я посмотрел (а) на кровать — если не брать во внимание ускорившийся темп, то всё осталось по-прежнему.

Обернувшись комаром влетела в комнату, села на голову Елены и преобразовалась в блоху. До поверхности кожи добралась без проблем, впилась в неё, едва не дойдя до капилляров. Теперь я спора, распускающая грибницу под верхним слоем эпидермиса — моя задача обнаружить биотоки нейронов коры головного мозга — энцефалограммы.

И вот я впервые чувствую всё, что ощущает другой человек — я лишь хочу знать, как она воспринимает перверсию акта, что она при этом думает. Меня поначалу удивляет полная сосредоточенность Елены лишь на своих половых органах и грудях. Но затем я вспоминаю о своём первом акте с Максимом и понимаю — наступает взрывной момент сокрушительного оргазма. Женщина только думает о том, как ей ещё сильнее раскрыться, чтобы член Андрея проник хотя бы на миллиметр глубже. Она уже пыталась ухватить свои ноги руками и поднять их как можно выше, но тогда член Николая разрывал анус, сдавливал кобчик.

Такой момент наступает, когда старший эякулирует в кишку, запуская цепную реакцию оргазмов сначала Андрея, и, дождавшейся удлинения члена, Елены. Сила её оргазма такова, что спазм спинных мышц скидывает с неё младшего брата, и высвобождает пенис из тисков сфинктера. Все трое грязно матерясь, стонут от сладчайшего оргазма.

Лишь мысль о том, что из её кишечника выпадет всё, что там есть, заставляют Ленку потянуть простыню и заткнуть ею анус и вагину.

«И как теперь жить? — спрашивает себя Елена. — Если после первой ебли с отцом стала извращенкой, находила повод приехать сюда и поиметь его, то после ебли с этими жеребцами, с их толстыми херами, вряд ли успокоюсь. Теперь никакие ролевые игры, которые предложила Машка, не помогут! Таких хуёв, да ещё два сразу, хер сыщешь! Пойду к ним в рабство! Пусть хотя бы раз в месяц... или даже квартал, ебут как ныне. На пасеке той, долбанной, такая же рабыня! Пожрать, помыть, убрать, переработать... да сколько можно? И за всё это незапоминающийся коитус. Коитус! ёб его мать... !»

— В старые времена оргазм во Франции называли lа pеtitе mоrt (маленькой смертью), — перебил мысли Елены Андрей. — Потому что в этот момент испытываешь мощнейшие эмоции, полностью утрачиваешь самоконтроль и, как бы, умираешь психологически. Чтобы возродиться вновь! Что, Ленк, заебись?

— Да-а-а! — вяло начала женщина, соврала: — Впервые мужу изменила, впервые сразу с двумя, впервые с такими стОящими херами. Вы, наверное, уже не одну женщину на пару выебли?

— Честно скажу — в два хуя ещё ни разу! — подал голос Николай. — Дрюх, следующий раз ты лежишь снизу. Но и ты, Ленка, молодец — выдержала! Поощрил бы тебя, да твоя семья в пролёте. Так что...

— Я согласна быть вашей рабой! — перебила женщина. — На ближайшем же свидании с отцом узнаю куда он спрятал деньги.

Я начала эвакуироваться. Ленка мешала — чесала голову, но после того, как я, обратившись блохой, спрыгнула на подушку, она успокоилась.

— Рабой будешь в любом случае. А если деньги и документы не вернёшь, так и Валю твою на...

— Вот этот дом на вас перепишу, у мужа заначку спизжу, у свёкра тоже знаю где лежат сбережения. Андрей, у тебя же у самого дочери! Ты бы хотел для них такой участи?

— В смысле познать нормальный член... ? А-а-а! Быть изнасилованной! Нет, не хочу. Но если по любви и согласию, то ничего против не имею. Ведь наши с Колей жёны согласились на палку после того как ощупали наши хуи. Колян, так?

— До родов моя брыкалась — больно ей было. Да и сейчас, нет, нет да ерепенится. А уж про то, чтобы в рот или жопу. — Николай приподнялся на локте, посмотрел на лежащих брата и Елену, добавил: — Завтра приведу сына своего. У него такое же хозяйство. Ни одна сучка не соглашается лечь под него. Поняла о чём я?

— Я раба ваша! Делайте, что хотите!

— Вот и отлично! А потом, как он насладится тобой, оженим его с Валькой... ! Попизди мне тут! У неё наверняка такая же глубокая и широкая пизда, как у тебя. Не станет ныть, как моя. И, заметь, это всё полюбовно! А станешь перечить, не будет ему женой, а лишь подстилкой. Я хороший господин?!

— Да, господин, ты добр и мудр. — сказала Лена и заметила кровотечение на пенисе Андрея. — Андрей, смотри.

Мужчина глянул на член и заорал благим матом. Он пару раз ударил Лену по грудям, обвинив её чуть ли не в зубастой пизде и в том, что она недостаточно широко разевала рот.

— Успокойся, братик! — Николай заставил женщину показать откуда течёт кровь. — Это уздечка порвалась. Уж больно ты резво сношал суку! Ничего серьёзного — со мной часто бывало. Особенно по молодости, когда начинал ебать на сухую. Ленка, тащи бинт и вазелин. Пару дней без ебли выдержишь... ? Ну так Ленка тебе только залупу полижет, кончишь!

Посмотрев на процедуру лечения, я улетела. Мне нужно обмозговать, что делать далее.

План «А», о котором ранее я думала, при котором мы с Валей связываем Елену, «украшаем» её тело гематомами и укусами,

осуществим, но дальнейшее мало предсказуемо. Ведь последствия после ареста Пьянковых могут изменить жизнь совсем неповинных сельчан, трудящихся на них.

План «Б»: внушить им, чтобы простили Ивана? Тогда придётся длительное время контролировать их сознания — какой-нибудь психический стимул напомнит им и проступке. К тому же есть ещё их родственники и знакомые. Нереально осуществить его.

И в обоих планах нужно обрабатывать сознание Лены. Это опять длительный контроль. К тому же, если бы я сама испытала такое наслаждение, то не хотела бы забывать о нём никогда. Лишить её этого восторга? Нет!

«Таша, что посоветуешь?«. — обратилась я к инопланетному разуму.

«Ты всё верно рассудила. Если бы у меня при себе имелась более мощная машина, способная рассчитать варианты развития будущего, то обратилась бы к ней»

Подняв настроение подходящим решением, я надела рубашку и спортивные штаны Ивана, пошла к Валюше.

Девчуля ждала у калитки, вскинула руки-крылья мне на шею и всосала мои губы. Пеньки её сосков «проткнули» мою душу, уста обожгли мои губы страстью. Я ощупал (а) тело — Валюша надела бельё. Видимо то, которое оставалось в бане. Радует, что она не совсем распутная, чтобы пройти мимо нескольких дворов без белья.

— Кушать хочешь, миленький? — нехотя отстранившись от моих губ, спросила девушка. — Я сала с хлебом и огурцы с помидорами принесла. — Валя ухватила меня за эрегированное хозяйство и потянула к столу. — Нам нужно покушать! Особенно мне... ! Чтобы любить тебя, мой сладкий, мой желанный.

Я присел (а) на диван, посадил (а) на свои колени Валюшеньку.

— М-м-м! Ты мёдом пахнешь! — будто не ведаю причин такого аромата, я поцеловал (а) девушку в шею.

— У нас своя пасека... Нет, не здесь. Там пока папа с дедом Семёном и братом. А мы с мамой здесь помогаем дедушке Ване. А ты откуда?

Я сказал (а), что сирота. Хочу стать профессиональным военным. И днём наша часть погрузится на транспорты и куда нас перебросят военная тайна. Намекнул (а) на конфликт на Кавказе.

— А девушка у тебя есть? — прозвучал, я считаю, глупый вопрос. Но я не упрекнул (а) девушку — она была сообразительна в одних вопросах, но абсолютно наивна в темах отношений с парнем.

— Даже четыре! Две из них уже не дождались меня... Написали, что влюбились в другого. Такая вот сука-любовь.

— Всем целки ломал? — откусывая по половине куска хлеба с салом, задала следующий вопрос Валя.

— Ага! У меня нюх на девственниц. Нынче утром побежал куда глаза глядят, заметил тебя. — я так же глотал (а) куски плохо пережевав их.

— А я тебя дождусь! Ты мне с десяти лет начал сниться. Потом, когда я стала девушкой, сны изменились. Имени твоего я не знала, но образ твой и наглость, с какой ты сжимал мои сиси и... писю, помню.

— Я наглый?

— А то нет?! Через пять минут знакомства завалил на травку, сломал целку! Забыл... ? Да я мечтала о прогулках в садах, танцах и свиданиях под луной. Но ты знаешь, твоя напористость и наглость мне понраву. — девушка закусила хлеб с салом томатом, облизала губы и дождалась меня. Но губы я не смог (ла) облизать. — Лёшенька, я ВСЯ твоя! — она облизала мои сальные уста своим безудержным поцелуем.

В противовес страсти поцелуя, Валюша расслабила тело, податливо приняла позу безвольной одалиски, откинувшись на подставленный мной сгиб локотя.

Подвергнутый страсти, я не заметил, как мы оба обнажились. Очнулся я, лишь вкушая соки из писечки моей любимой. Ох, какой дурман! Он кружит моим сознанием, повелевает внюхиваться, впиваться губами в средоточие нежности, добираться удлинившимся языком до дна вагиночки.

Коснувшись им зева матки, я привёл в действие оргазм Валюши. Она сдавила мою голову бёдрами, руками. Её затрясло, скрутило тельце и перекрыло дыхание.

Но меня уже не остановить — вкусил свежайшей слизи и решил испробовать, что там осталось в анусе, после предыдущего визита моего члена, не всё ли она вымыла из него. Обычный человек возможно не различил бы разницы, но моё звериное чутьё обнаружил в складках «звездочки» и нотки вазелина от введения воронки, и мёд, смазавший не только мой

пенис, но и сам сфинктер, но больше всего чувствовался вкус спермы.

Валюша пыталась чем-то возразить, мол это не гигиенично лизать анус. Но все эти полу фразы, полуслова, говоримые сквозь спазмы оргазмов, выкручивающих не только тело, но и её язык, были теми самыми подтверждениями моего суждения о Вале, как о девушке с разными отношениями к обыденности и половым сношениям. Она боялась принять предварительные ласки, как этап коитуса и ждала лишь контакта половых органов. Из истории её крови я знаю, что при лесбийской игре с матерью, основная нагрузка приходилась на клиторок девчули, а ласки лепестков происходили в момент оргазма Елены, когда она омачивала свой сухой рот.

Мне же не хватало влагалищных секретов, я бы так и продолжил вылизывать перламутровый блеск из ярко-розового бутона, но продолжительный оргазм Валюши, едва не задушивший её, прервал мою «трапезу». Я вспомнил о замечании Андрея, что совокупляться с отключившейся женщиной, подобно онанизму с тряпкой.

Глаза Валюши наконец сфокусировались на моей улыбке.

— Ты... Ты... Ты всем так делаешь? — наконец смогла она закончить вопрос.

— Особенно сладким и чистеньким. — я поцеловал влажные от счастливых слёз глаза. — Но даже если бы ты не мылась и была не так сладка, то всё равно мужчина должен возбудить партнёршу.

— Но зачем же жопу лизать?

— А тебе не понравилось... ? Ясно дело непривычно! Но по кайфу? — применил я современный сленг.

— Сначала не очень, но потом разобрала... Тебе-е-е-е полизать... ? А какая-нибудь... уже лизала? Я буду первая... ? Я растопила здешнюю баню! — девушка вновь употребила пенис вместо поводка, ухватила его сильно и потянула меня в баню.

Моё тело и так практически стерильно. Прямая кишка пуста как космос за пределами Солнечной системы, но об этом нельзя говорить Валюше. Она старательно применила опыт мытья меня-Ивана: волосы мошонки использовала как мочалку, взбила хорошую пену и ею покрыла эрегированный пенис. Пальчики ловко сдвинули шкурку с головки, омыли под трамплином венца. Ополоснув ствол Валюша сразу погрузила его в улыбающуюся роскошь губ. Медленно двигая голову, девушка вспомнила об моём анусе. Зафиксировав член губами, она раздвинула мои бёдра, исследовала куда уходит корень пениса. «М-м-м-м!». — удивлённо промычала девушка обнаружив, что корень уходит в тазовое пространство у прямой кишки.

— Если ты проникнешь пальцем достаточно глубоко, то сможешь увеличить размер пениса почти на половину... Не вру. Попробуй.

Так и не желая выпустить изо рта «карамельку», Валюша ввела намыленный палец мне в анус. И как только перст коснулся простаты, я прибавил объём члена. Немного, но даже этого хватило для поощрения умелицы. Естественное желание добиться повышенных рекордов, запустило процесс в чудной головушке девчули — член исчез за губами и подвергся вакуумации.

Теперь кровь сама заполнила член. Он уже душил девушку, но она упрямо давила пальцем на простату, видимо считая его насосом, наполняющий пенис удивительной эрекцией. До каких пор дошла бы «жадность» девчули не известно — она закашлялась.

Нет! Смотреть на смесь соплей и мокроты из носа, рта — не по мне. Я «деликатно» отвернулся.

Валюша отмыла личико, посмотрела на своё творение и спросила:

— Это у всех парней так?

— А вот это мне не известно — я ведь не женщина, чтобы сосать члены парней. Но мне о таком волшебстве рассказала моя первая женщина. — нещадно сочиняя небылицу, я наплёл такого, что сам удивился.

— А если я ещё языком твою жопу пощекочу, станет больше?

— Та женщина оказалась брезгливой и о подобном даже не заикнулась. Поэкспериментируешь?

— Ага! — она за секунду сообразила для меня позу. — Ляг на полок, ноги как можешь выше задери... выше. Яйца рукой приподними, а то волосня в рот лезет. Ух ты! Как у маленького ребёнка светлое пятно жопы.

Я ощутил влажное прикосновение язычка. Сначала робкое, но через несколько секунд оно стало требовательно настырным, лезущим в анус. Попросил девушку подвинуть ко мне свою попку и окунул палец в кипяток вагины.

Валюша вывернула тело, чтобы я мог глубже проникнуть в писюндю. Ну, а с ней рядом пульсирует коричневая звезда, намекает... намекает на контакт с... , пока, пальцем. Образ двух членов в теле Елены возник и сразу исчез — я смог окольцевать большой палец в анусе с указательным в писечке.

Девушка усилила натиск своего шустрого язычка на анус, и ладони, гоняющей толстую (как у Николая) шкуру по стволу. Но вскоре ей надоел безвкусный анус, девчуля опять поглотила головку. Яростно двигая руками по основанию члена, так же махала головой. Это был мой предел — член сам собой начал вздрагивать и выстреливать семенем в голодный ротик юной женщины.

Высасывание эякулята продолжалось до полного опорожнения яиц... и, как видимо части моего мозга, так как сильно шлёпнул девушку по ягодице.

— Ой! Лёш, больно же! — она повернула голову, посмотрела на вспыхнувшую алым пламенем ягодицу. Помолчала немного, развернула тело другой стороной ко мне, сказала: — Теперь по другой ударь... Леш, как первый раз шлёпни... ! А-а-а! Ещё! А-а-а! Ещё... Ещё... ! Да! Да, Лёшенька, да!

С каждым её вскриком, с каждым моим хлопком во мне просыпался волчара, жаждущий вгрызться в кровь под тонкой кожицей ягодиц. Маленькое помещение парной и так влажное от пара, дополнилось испарениями феромонов, и только раздражения ими моих нервный окончаний пробудило сознание самца.

Член, буквально минуту назад, опавший подобно дождевому червяку, вновь ВСКОЧИЛ. Моя умничка сразу приняла упор рукой о полок, выставила попочку. Чтобы я не раздумывал куда войти, оттянув другой рукой полупопенку, сказала:

— Алёшенька, милый мой, сломай мне ещё и очко! — она была до того возбуждена, что забыла о недостаточной влажности ануса.

Я сначала вошёл в письку. В, до того маленькую, до того тугую, сразу окольцевавшую пенис спазмом оргазма, что на мгновение замер.

— Не хочешь в попку? Ну и ладно, любимый, мне и туда по кайфу! — отойдя от экстаза, прохрипела душенька. — У-у-а-ах! — простонала Валюшенька, встречая анусом вторжение, смазанной вагинальным секретом, головки. — Моя ж ты радость! — восторжествовала девчуля, ощутив контакт своей попочки с моим пахом.

Она выпрямила тело, повернула мордашку и всосала мои губы. Я сразу до боли в своих пальцах сжал груди, отчего девушка вновь застонала и сильнее изогнула поясницу. Ей хотелось и ощущать спиной моё тело, и больше принимать анусом член. Валя выбрала второе — встала рачком, шире расставила ножки.

Мне подумалось о втором члене, который мог заполнить пустующую дырочку, но пугать девчулю не хотел, поэтому часто меняя приёмные органы, сношал свою Валюшеньку с перерывами на её возвращение после оргазмов.

Я знал, что у неё сейчас овуляционный период и вновь спросил куда кончать.

— В письку... , Лёшенька! Только... в письку... !

Член извергался в самую матку, а у Вали отказали ножки — она начала падать. Но я сильный волчара — держал её за задницу, как меня Акела в брачный период, до конца. Излившись, я поднял тело на полок, присел на нижний.

— Нет, Лёш! Больше не лезь, пожалуйста! Наеблась тела не чувствую, ноги из ваты будто. — еле шевеля губами сказала наверняка мать моего ребёнка: сперма моя качественная, с множеством живчиков, богатая тестостероном и другими питательными гормонами.

— Я не лезу. Успокаиваю тебя. Так по женской физиологии требуется. — я подвинул женщину к стенке, прилёг с краю и нежно погладил по красным, от массажа моими руками, грудям. — Вряд ли я сюда ещё вернусь, так что ты не жди. Выходи замуж, как только предложат... Я уверен, до того момента, как у тебя будет заметна беременность, тебе повстречается хороший парень... Да, да! Я уверен на сто процентов! Не знаю будет ли он тебе верен всю жизнь, но и от меня верности ты не дождёшься никогда!

— Я назову его твоим именем... Ребёнка конечно! Буду вспоминать тебя всю жизнь и... ждать всю жизнь. Мужу никогда в попку не дам... дурачок, это только для тебя. Помни и знай — здесь тебя будут ждать твой ребёнок и моя сладенькая попочка.

— Я понимаю — сегодня ты находишься под гормональной эйфорией и не контролируешь поведение. С парнями нужно быть чуточку сдержанней, не раскрывать свою тайну до конца! Жеманься, знай себе цену, но не как целка! Уступай по немножко. — вернувшаяся ко мне женская личность, советовала Вале как подружка.

Моя речь усыпила Валю. Немного прикорнув, я тихо покинул (а) баньку и через пару минут вошла в свой дом. Сильно хотелось кушать. Поднялась на чердак, в образе громадного паука перегородила все мышиные тропки паутиной и шугала сереньких сильным запахам кота. Штук сорок мышей послужили мне ночным перекусом прежде чем я примусь исправлять собственную ошибку.

«Ты правильно почувствовала опустошение запасов протоплазмы! — сказала меня Таша. — Нужно пополнить запасы.»

«Объясни!»

«Ты не задумывалась откуда берётся вещество для строительства тел? Будучи комаром, ты можешь превратиться в человека. И наоборот. Когда из большЕго превращаешься в малое, протоплазма хранится в подпространстве. И по требованию извлекается из него. Но протоплазма так же нужна для получения энергии...»

«Ага, понятно! Значит мне предварительно нужно пополнить запасы... протоплазмы! Каков объём вместилища?»

«Необъятный! Можешь стадо коров зарезать и съесть. Но не забывай про временнОе ограничение!».

Прежде чем перекинуться волчицей, мне пришлось выйти за ворота. Но за эти несколько шагов, решила провести небольшой эксперимент. Перекинулась в крупного волка. И результат меня порадовал — волком я до этого не была, крови его не пила, значит попадание в меня спермы Акелы, передало генетическую информацию о его теле.

«Браво, Алёна! Я же говорю — у тебя пытливый ум. Счастливой охоты, Акела!». — похвалой прибавила мне желаний Таша.

«Вот надо бы ещё в сову перевоплощаться — чтобы ночью перелетать. В лесу превращусь в мышь, буду специально шуметь!»

Сове я попалась через несколько минут — громко пищала, шуршала сухой листвой. Но потраченное время того стоило — теперь я могу видеть в инфракрасном спектре лучше, чем волк или кот. Мысль о коте, предложила мне обратный эксперимент — смогу ли становиться кошкой, если совокуплюсь с ней?

Оставив задуманное на потом, полетела над лесом. Помнится, мне из девичьих воспоминаний, в наших краях водились лоси. Вскоре я заметила большое пятно теплового излучения. Снизилась до крон деревьев, распознала в пятне заблудившуюся корову.

Удивительно, но на её громкое мычание, не сбежались волки. Либо стая моих сородичей находится в наветренной стороне, либо... их всех перестреляли охотники.

Возле коровы и перекинулась в человека, поглаживая, успокоила. Свежего молока хотелось не меньше чем мяса. Посуды не было. Я просто легла под вымя и надавливая на сосок рукой, направила первую струйку в рот. Сосок отвисшего вымени находится так близко ко рту, что я просто начинаю сосать. Вакуум-аппарат получился, когда вместо головы появился его аналог. Четыре рта быстро наполняли мой желудок парным молоком.

Таша посоветовала чаще менять насытившееся тело, на тело с пустым желудком. Так что, прежде чем приступить к переработке мяса, я освободила вымя от молока. Затем сделала надрез яремной вены, высасывала кровь животного до тех пор, пока оно не уснуло навечно. А уж потом крепкими зубами огромного волка приступила к разделке и поглощению свеженины. По мере пополнения запасов протоплазмы я увеличивала размер волчьего тела. С особым смаком я разгрызла трубчатые кости ног и вылизала костный мозг, помещая его на трубочку языка, «вкушала» выделяющиеся соки. По окончании трапезы на месте остались лишь рога и копыта. Совой взлетела над окрестностями. Я решила насладиться полётом. Восторг от обычного полёта сравним с половым актом. Взлетать до максимальной высоты, затем пикировать к кронам деревьев, лавировать меж веток, словно горнолыжник на слаломе.

Вдруг слышу знакомый плач — волчонок скулит. Приземляюсь рядом, перекидываюсь волчицей. Да, в логове находятся пять щенков. Все довольно большие — месяцев по четыре. Голодные. Чую, что они мои потомки. Наполняю груди молоком, призываю волчат перекусить. В волчьем сообществе иногда случались такие моменты, что чужая мать кормила выводок погибшей волчицы. Волчата кинулись опорожнять меня. Кусали за соски больно, но терпимо. Хоть и тороплюсь, но понимаю, что нужно создать им запас на день. Ищу коз или кроликов. Наготовила волчатам и кроликов, и одну козу, разодрала жертвам брюхо. Думаю, на пару дней волчата обеспечены кормом, а там возможно вернётся какая-нибудь выжившая волчица, обучит малых охотиться.

***

Из памяти Сергея знаю где живёт участковый милиционер. Комаром проникаю в его дом, нахожу его среди домочадцев. Через кровь узнаю где содержится Иван.

С конька дома улетаю совой. Лечу по дороге, т. к. участковый не ориентируется в пространстве и по его памяти не понятно в какую сторону нужно лететь. Хорошо автоматика Таши каким-то образом вычислила направление. В райцентре увидела свет ярких фонарей по периметру следственного изолятора.

Теперь нужно найти кто знаком со списком задержанных. Хорошо хоть лейтенант спит на работе, попила его кровь. Обернувшись котом, побежала по коридорам. За дверью номер четыре услышала характерные звуки, многоножкой проникла в узкую щель под ней. И инфракрасным зрением вижу стоящего на коленях голого мужика у ног другого.

Из сознания Сергея и дежурного по изолятору знаю о мужеложстве. И вот теперь я стала наблюдательницей такой перверсии. Если судить по тому,

как лобок мужчины касается губ сосущего, то можно подумать, что член махонький, поместился без проблем. Но не более чем пару часов назад мой немаленький пенис так же «прятался» в сладком ротике Валюши. Чтобы не гадать мал пенис или нет, по совету Таши, переключаю зрение на имеющиеся в моём арсенале глаза всех насекомых и сову. Получаю рентгеновский снимок.

И даже не нужно пить кровь, чтобы знать: педерасту нравится сосать длинный член. Не знаю, как долго он отсасывал, но не прошло и минуты как я начала наблюдать, жёно-муж встал раком у кровати, сам заправил в свою задницу член и попросил не жалеть его очко.

Мой хрономентёр Таша произнесла: «Цигель-цигель! Ай лю-лю!».

Вот дверь камеры номер три. Опять многоножкой проникаю в неё. В ней горит синяя лампа над дверью. Из двоих мужчин легко узнаю отца Елены, вкалываю второму снотворного, а Ивану нейролептик подавляющий волю.

— Иван, днём попросишься на допрос, там скажешь, что оговорил себя, так как тебе внушила старая ведьма. А нынче весь гипноз внезапно прошёл, и ты отказываешься от своих показаний. Деньги не брал, женщин, без их согласия, не насиловал, что могут подтвердить Надежда Ивановна, её подружка Мария Мурзина, дочь Елена. Также сегодня ночью у тебя была интимная связь с внучкой Валентиной, опять по взаимному согласию, в виде полового воспитания девушки. Но об этом знает только Елена.

***

По прямой до своего села летела соколом — с высоты виден рассвет. Нужно поторапливаться, пока Пьянковы не проснулись. Внушаю Николаю, что он должен спокойно принять свои деньги и документы, милиционеру сказать, что претензий к Ивану не имеет. Если Елена примет окончательное решение жить у него, то нужно относиться к ней по-человечески. И нынешнее решение согласованно с братом Андреем.

То же самое внушаю младшему брату. И т. к. он является заводилой всех начинаний, внушаю ему не насиловать Валю ни в коем случае. Даже если она сама напросится на извращённый акт.

Ну и, в окончании нахожу Александра, внушаю ему любить Валюшу, бережно относиться к её маленькому цветочку, лобызать его всякий раз перед сношением. И очень кстати оказалось его предубеждение, что пацаны не должны лизать пизды — это как из глубокого колодца подпрыгнуть сразу до вершины, которую с уровня земли не уверен, что покоришь. Внушаю ему какие прекрасные возможности откроются перед ним, если он «покорит вершину». Расшалившись, наношу ему мазок своего секрета на верхнюю губу.

***

Теперь по плану мне нужно передать «послание» Ивана Елене. Надев мамино платье, уже выходила со двора, как заметила свою, прыгающую как козлёнок, Валюшу. Она «скачет» домой из того дома, где я оставила её несколько часов назад. Удивляюсь себе, что всякие (мужские) чувства к ней пропали. Хочу ли я приласкать Валюшу как женщина?

«Если только случится, что-то интересное!». — ответила себе.

Перекидываюсь котом и успеваю заскочить в дом Ивана до того, как её захлопнула девушка. Дальше перекидываюсь мухой, сажусь на плечо Вали.

— Валь, ты? — кричит из спальни Елена.

— Мам, я кушать хочу! Ты ничего не сготовила? — дочь войдя в спальную, посмотрела на укрытую простынёй мать. — Жопа болит?

— Ничего не чувствую. — женщина раскрылась, развела ноги.

«Кроличья нора» — вот первая ассоциация, пришедшая мне на ум. Если я превращусь в крольчонка, то могу вольготно устроиться во влагалище Ленки.

— Хорошо хоть жопа закрылась, держит тампон, а вот пизда не закрывается...

— Сквозняком распахивается? Ха-ха-ха! — Валя падает рядом с матерью, целует в губы и напоминает ей, что и после их игр, вагина долго «распахнута».

— Вы с дедом всё смотрели... ? Я так и думала. — женщина всё-таки встала, нашла отцову рубаху, накинула на плечи. — Он что-нибудь сказал?

— Разве тут поговоришь — ты так ебалась, что у него всегда стоял. Чпокнул меня в зад и отправил к Лёше.

— Цветёшь моя красавица! Даже вроде личико твоё расправилось. Всю ночь кувыркалась со своим?

Валя покраснела, ответила, что Алёше нужно было в караул заступать в три часа утра. Нафантазировала, что собиралась с ним на службу, как жены декабристов в Сибирь. Не боясь задеть самолюбие матери, сказала, что Алёша во сто крат лучше её лизал ей письку. И даже тот, самый первый раз с Еленой, не сравнится с тем восторгом, полученным во время оральных ласк с парнем.

И так как у меня имелась информация о всех их деяниях, я «пролистала» их.

***

Некоторое время назад Елена попросила Валю побрить волос вокруг вульвы и ануса. Я-то знаю, что Лена могла и сама справиться с привычной процедурой, но желание новизны, желание вовлечь в свою интимную тайну дочурку, много месяцев дурманили психику женщины. Специально для этого Ленка отрастила «бородку». Соврала дочери, что пчёлы, дескать, чуют вонь женских ссак, нервничают. И вот она решила оголить интимную зону до такого же состояния, что у дочери.

«Ой, мам, я тут чуток порезала! — разглядывая «полировку» лобка и вульвы, сказала в тот раз Валюша. — Прижечь... ? — девушка макнула ватку в перекись, прижгла царапину. Мать зашипела, что жжёт. Девушка подула на промежность, вдохнула феромоны, поцеловала мамину письку. — Теперь заживёт!»

«Мне ещё одну процедуру нужно сделать. Влагалище нужно смазать вот этой пастой. — мать показала Вале на баночку с чем-то светло-розовым. — Вот лучинка с марлей, макни в баночку и вставь мне в пи... ську.»

«Зелье» в баночке приятно пахло женским кремом, обильно впиталось в марлю на лучинке.

«Глубже... Глубже... Достаточно! — наставляла Елена Валечку. — Теперь по кругу двигай! Сильнее дави!»

Надломленная заранее лучинка, обломалась в самый подходящий (для женщины) момент. За остатком палочки девушке пришлось лезть ручонкой.

«Мам, может хватит?». — поинтересовалась дочь, ощутив пальцами жар вагины.

«Зачерпни пальцами и окуни в меня... Не бойся, глупышка! Я вас через эту щель рожала! — ободрила Лена. Валя так и поступила, вовсе не догадываясь, что мать специально подстроила и аварию с лучинкой, ы и бритьё. Но её заинтересовало до каких пор влезет её ручонка в жар маминой (Валечка знала это слово: пизды). Её так же интересовало что станет с её собственным жаром внизу животика и в письке. — Ловко у тебя получилось! Двигай... там... как можешь. Измазывай... её... всю! Да! Туда... ! Сюда... ! Кулачок... сожми! Сожми! Не бойся!»

Валюша вспомнила, как дед Семён ебал (и это слово знакомо) сноху. Только он двигал жопой, а ей приходится двигать ручкой... Получается — так же ЕБАТЬ мать. Она обратила внимание, что Ленка жмёт свои груди и другой рукой поглаживает её по волосам и шее. Напрягая ноги, подмахивает сношающей руке.

Крем с жижей из вагины громко чавкали, глушили мамины стоны, умоляющие не останавливаться ещё чуток, ещё капелюшку. Мать вдруг перекинула свои руки на ручку дочери, застопорила её в самой глубине и взвыла.

«Ты меня излечила! Валечка, доченька, ты спасла меня... ! Да, от женского заболевания... ! Не навсегда, конечно. Придётся повторять... Да, это приятно излечиваться. Ляг на полог, я тебя отблагодарю».

Голенькая самочка, воображая, что мама повторит с её жаром тоже самое, испуганно ждала вторжения, даже пальца. Но мать лишь начала лизать вдоль щёлочки, приговаривать, какая у неё вкусная писечка, просила расслабить ножки, раскрыться полностью. Валя полностью отдалась во власть опытной женщины, подхватив руками под коленями, изогнула спинку, посматривала как мама сначала слизывала блеск у самой попы, а потом, когда вспыхнул алым цветом маячок в самом верху щели, она всосала его и за пару секунд, заставила дочь забиться в экстазе. Девушка сильно ударила затылком о доски полка, изогнулась мостиком и сжала женскую голову ножками.

«Ещё!». — потребовала она, после того, как восстановила дыхание.

«Хватит! Сил не останется из бани до дома дойти. В другой раз!». — чмокнув в сисечку, шлёпнув по попочке, отстранилась от дочки Елена.

«Значит женщины могут друг друга ебать?»

«Да. Но смотри никому об этом ни слова! Это наша с тобой... только с тобой, тайна... ! У тебя пока не пизда, а просто пися. Писюндя ещё лучше... Нет, моя сразу большая была. Ты наверняка в породу отца своего пошла: у мамы моей большая была... Ой, папка идёт! Быстро отвернись, чтобы он не видел блеск твоих глазёнок!». — Елена поняла, что задержались с дочерью в баньке, приняла это во внимание и в следующие разы мылась с Валюшей после мужиков.

***

Взрослая и молодая женщины согласились меж собой, что обильный завтрак им нужен, как влага в пустыне, начали готовить пищу. А уж как я люблю перекусить на халяву! Рванула домой, перекинулась в Марию, захватила сверток с деньгами и документами, успела вернуться к ним. Елена спросила меня желаю ли я разделить с ними трапезу, разбила дополнительно четыре яйца в сковороду с шкворчащим полоскам бекона.

— Лен, Иван у меня оставался до утра. Наказал передать вот это... Сказал, что ты сама знаешь, что с этим делать. Не говорил почему, но после сегодняшней ночи, он вспомнил, что однажды обидел знахарку. Так она его недавно приворожила, наказала утащить у Пьянковых чего-нибудь и отдать ей. А потом ещё и сознаться властям во всём. Я, можно сказать, выпытала у него, что случилось сегодня ночью... Он сказал, что видел, как тебя начали насиловать, прибежал ко мне и спросил не осталось ли ружья, с которым муж Сановны охотился прежде... Да, наверное, хотел застрелить их. Вот тут-то и вспомнил про знахарку. Но я отговорила его — за убийство точно расстреляют. Напомнила, что ты женщина сильная, выдержишь. А захочешь обвинить их в насилии, то я могу выступить свидетелем... Ой, девоньки! — я потянулась, изогнула грудь, добавила: — Как он меня благодарил... Ну, ты Лена, знаешь, как может мужчина благодарить женщину.

— И я знаю. — влезла во взрослый разговор, простушка. Она так же потянулась. Закинула мне на плечи руку, охватила за шею и притянула к себе. Валюша после соития со мной не омывала тело — мужской аромат меня самой, пробудил во мне желание, вновь обернуться мужчиной, вогнать член в упругую попку Валюши...

— Ешьте, давайте! — поставив сковородку на стол, сказала Елена. — Знает она... ! Прекратите лобызаться, сучки! Ночи вам мало?

— Да, Маш, не лезь ко мне! — Девушка скинула мою ладонь со своей груди. — Не хочу смешивать запах Лёшеньки с бабским. Неделю мыться не буду!

— Даве писеську ка-о-ой-ибу целоцки не полизесь? — игриво спросила я, через плотно забитый жратвой рот.

— И кому-нибудь из Пьянковых не дашь? — хохоча спросила Елена.

— Отстаньте, сучки! Я Лёшу люблю! — девушка действительно обиделась, опустила голову, угрюмо пережёвывая пищу, молчала до окончания приёма пищи.

Мы с Еленой обсудили как вернуть деньги и документы Пьянковым. Сошлись во мнении, что нужно при свидетелях и не сегодня, а через пару дней, когда она сможет посетить отца в СИЗО.

Поблагодарив за угощение, я отправилась к Верочке — нужно как можно скорее передать ей находку из болота.