Твиты (16 часть: Изнасилование в темном парке)

Дверь за мной с гулким хлопком закрылась и даже не бросив взгляд назад, я, с чувством удовлетворения и ощущением честно заработанных денег, оставила папика "позади". Он ещё что – то хрипел, хватал меня неуверенно своими некрепкими руками за ягодицы, метил между ног и даже попал один раз пальцем под лямку трусиков, но на большее его более не хватило, и я оставила его в одиночестве, отдыхать, просыпаться и приходить в себя.
Уже стемнело. За утехами плоти я как – то потеряла счет времени. Но это было уж и не так важно. Ноги гудели, меж них простилалась легкая истома и усталость, грудь ещё помнила руки папика, а деньги грели душу.
Наверное моей ошибкой была моя же рассеяность и потеря ощущения чувства самосохранения, потому что то, что безопасно днем, может превратиться в свою противоположность с приходом ночи. Парк давно уже не освещался и днем выглядел премилым местом, через которое я прохаживалась ни раз и ни два, но на город опустилась ночь...
Нет, я могла бы, наверное, пойти по освещенному проспекту, но то минуть пятнадцать плюс, а здесь – через парк и значительная экономия времени. Я даже не помню как я принимала такое решение, просто ноги сами несли мое порхающее и в то же время истомленное тело по привычному пути.
Помню удар. Внезапный, сильный, возникший из темноты и погрузивший меня в ещё больший мрак. Моя голова качнулась, ноги подкосились и я ощутила, как земля уходит из – под ног, а две пары сильных и каких – то уж очень суетливых рук подхватили теряющее сознание тело и тихо переругиваясь и в то же время восхищаясь своей сноровкой потащили тело куда – то в сторону.
Мир для меня потерял реальность.
– Не подохла? – откуда – то из далека донеслось до меня и одно из век тут же было приподнято чужою рукой.
– А тебе не пох... ? – уточнил второй, задирая мои ноги вверх.
Все происходило одновременно со мной и, одновременно, я была сторонним наблюдателем совершаемого над девичьим телом насилия.
Сильная и жгучая боль обожгла щеку от хлёсткого удара и я слегка застонала.
– Норма! – тихо засмеялся один из них, переворачивая меня на спину и раздвигая мои ноги. – Самое оно! – добавил он и я ощутила, как его рука проникает мне под трусики и от резкого рывка материя поддается и трещит.
Разбросав в стороны ноги, он не особо

церемонился, вламываясь в меня и его запах пива и тарани обдавал меня с ног до головы. Порванные колготки, ошметки трусиков, ноги в раскорячку, трепещущая дырочка, в которую он вталкивал и рвался с силой обезумевшего павиана – меня насиловали! Насиловали грубо и бесцеремонно, время от времени отвешивая удары ладонью по щекам, выкручивая соски и больно впиваясь в ягодицы руками, разводя их в стороны с той силой, что приложи её всего лишь немного больше, половинки моей попки разойдутся в стороны.
Могла ли я сопротивляться? Возможно. Возможно, и могла бы. Изменило бы это что – то? Наверное, меня бы били сильней и это только доставило бы больше удовольствие моим насильникам – по всей видимости, местной гопоте.
Гопота наслаждалась мной по очереди. Первый рвал меня "классически", в то время, как второй «брал неестественным образом», задрав ноги едва ли не до самых моих ушей и влетевши в попку со скоростью метеора, от чего я потеряла сознание на какое – то время.
– Не жесткач? А? – явно интересовался обращением со мной второй.
– Да не, – отвечал первый посмеиваясь. – Это ж шлюха. Она каждый день на пяточке околачивается. Они к такому привыкли! – и что было силы хлестнул меня по лицу. Последние проблески сознания, что ещё теплились во мне, окончательно покинули мое поруганное тело.
Когда же остатки сознания начали ко мне вновь возвращаться, холод и ощущение посторонней жидкости в промежности стали первыми моими ощущениями. Где – то рядом звучали все те же приглушенные голоса. Посмеивались, стучали стеклом о стекло и кому – то что – то предлагали за "пару пузырей". Как оказалось, предлагали меня... И не без успешно.
Дальнейшее потонуло в потоке однообразного и повторяющегося: подошел – ноги раскинул – пристроился – вошел – "отработал" – "совершил впрыск" – уронил ноги на землю – "вынул" – удалился стучать стеклом о стекло. И так без конца, до боли между ног, до огня, до состояния, когда сознание отказывается воспринимать действительность и отторгает таковую, создавая эфемерные миры, в которых нет насилия. А пока меня заливали спермой, слюной и похотью где – то в темноте, в месте укромном и удаленном от пешеходных троп.

Если история понравилась или хотя бы немного тронула, не забудьте кликнуть по кнопке "Нравится" внизу. :) Спасибо.