Тринити. Часть 4

Некоторое время она продолжает стоять в оцепенении, охваченная путами противоречивых страстей, чуть пошатываясь и не до конца веря происходящему. Но выбора особого у неё нет – она лишь игрушка – и она не вправе воспротивиться приказу.

Как же холоден здесь пол.

С металлическим шелестом молния брюк разъезжается, демонстрируя то, что прежде ей доводилось видеть лишь тайно и лишь как ряд зеленоватых символов на экране.

Домысливая многое от себя.

– Лижи. – Кажется, в хриплом шёпоте Избранного кроме напора прорывается и нечто ещё. Некий странный мандраж, как будто он сам отчасти опасается того, что совершает? – Быстрее.

Ощущая себя извращенкой и в то же время чувствуя нарастающее тепло в низу живота, боясь себя сама и при этом не будучи в состоянии остановиться, она приоткрывает рот снова. Приоткрывает – и тут же облизывает мгновенно пересохшие губы.

Голова Тринити наклоняется вперёд. Её ещё хранящие влагу губы жарким обручем смыкаются вокруг до боли напряжённой головки, а кончик языка несмелым движением касается крайней плоти – такой солоноватой на вкус.

Совсем как она сама?

Ладонь программиста ложится на её затылок, словно стремясь помочь ей или подтолкнуть её, меж тем как она приоткрывает рот шире, позволяя разбухшему органу целиком проникнуть туда, скользя языком вперёд и назад по растянутой до предела коже, лаская основание и головку. Слегка повернувшись, Тринити прошлась кончиком языка по коже чуть ниже и чуть дальше головки, как бы оставляя воображаемый волнообразный щекочущий след.

Пальцы Нео крепко вцепляются в её затылок, мгновением позже расслабившись и начав размеренно поглаживать шею.

Краска стыда обжигает её щёки. Одновременно с этим – сгусток пламени в низу живота, кажется, становится совсем нестерпимым.

– Тринн...

Она взвинчивает темп, почти до самого предела, испытывая непередаваемую смесь унижения, торжества и сводящего с ума жара. Её язык подобен танцующему змею в шапке факира, а её правая рука обхватывает мошонку и периодически стискивает её.

– Три – и – инити...

Движения её языка ускоряются снова – до края.

Стон Избранного стоит в её ушах и отдаётся в её висках неровным пульсирующим эхом. Рот её, выплеск за выплеском, заполняется густым, клейким, сладковато – тягучим сиропом.

Программист чуть отстраняется, постепенно обмякающий орган выскальзывает из её уст. Сама не до конца веря случившемуся, не до конца признавая только что сделанное, Тринити невольно сглатывает.

Звук этот так гулок в полупустом номере.

* * *

Он с нежностью смотрит на девушку, столь великолепно изображающую настоящую Тринити, мирно спящую где – то в реальном мире на борту "Навуходоносора".

Мирно спящую – но вдруг нет?

Колени виртуальной модели почему – то заметно подрагивают, трясь о гостиничный пол, дыхание её неровно и сбито. Как же далеко зашёл реализм рандомизированного букета эмоций?

Наклонившись, Нео вновь целует эту изумительную программу чуть ниже уха, перемещая губы к району шеи.

– Она бы меня убила... – Мгновение – и губы его касаются бархатной долинки меж холмиков плоти. – Хорошо, что она – не ты.

Губы приоткрываются.

Кончик языка дотрагивается до пунцового правого бугорка, после чего неспешно скользит вниз, оставляя на холмике груди и на подрагивающей плоти живота извилистый влажный след. Приопустившись на колени сам, Нео припадает губами к нежному животу Тринити – он уже не отделяет виртуальную Трин от реальной? – оставляя на нём раскалённую печать поцелуя.

Затем – ещё одного, чуть ниже.

Ещё одного.

Губы вновь выпускают на свободу дерзкий язык, позволяя ему коснуться на мгновенье одного из уголков сакрального треугольничка. Ещё миг – и кончик языка активно исследует всю территорию в целом, скользя из одного уголка в другой, периодически то замирая, то возобновляя деятельность.

Тринити ст

онет, бёдра её дрожат.

Обхватив её чуть ниже талии, Нео почти вжимается лицом в заповедные закоулки потаённых бездн, язык его едва ли не целиком углубляется меж влажных складок, временами то проскальзывая в аловатую пещерку, то продолжая поддразнивать чувствительный лоскуток клитора.

– Пожалуйста...

Словно наслаждаясь происходящим, его исследовательский орган на миг прижимается всей своей поверхностью вплотную к алой подрагивающей плоти – ощутив вкус горьковато – солоных капель.

Она способна просить?

Насколько далеко зашла проработка её психосоматических и физиологических реакций?

Он отстраняется на время, заглядывая снизу вверх, в её тёплые манящие зелёные глаза.

– Что, Трин?. .

Кончик его языка вновь касается взмокших складок. Медлительно, размеренно, словно расставляя флажки на карте.

– Пож – жалуйста... – Дыхание её звучит едва ли не громче её слов, а щёки покрыты багрянцем. – Сделай это...

– Что именно, Трин?

Язык его снова проскальзывает по уголкам и без того растревоженного треугольничка, скользя от края к краю, всё стремительней и быстрее.

Почему он ощущает сейчас невероятную сладость и стыд одновременно, как будто балансируя на грани кощунства и в то же время упиваясь садизмом совершаемого?

– Скажи это...

* * *

Она снова стонет, откидывая голову назад; бёдра её непроизвольно вздрагивают.

– Возьми меня, – слетает выдохом с её уст. Скорее невнятный хрип, чем чёткая фраза.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это?

Почему он мучает её?

– Да...

– Прямо сейчас?

– Да.

Ещё одно нестерпимо томительное движение языка...

– Скажи это... Всё вместе, целиком. Так просто, чтобы не осталось сомнений.

Знала ли она, что в его голосе могут звучать такие нотки?

– Да. Да! – В глазах её выступили слёзы. Знала ли она, что способна будет умолять? – Я хочу, чтобы... чтобы ты... взял меня... прямо сейчас!. .

* * *

Самоутверждение?

Нео выпрямляется, обнимая девушку чуть выше бёдер и выпрямляя её следом за собой, кидает взгляд в её безумно блестящие зелёные глаза.

– Ты будешь себя хорошо вести?

Ладони его подныривают ей под ягодицы и под колени, точно расчитанное движение позволяет ей заключить его в стальной каркас крепко стиснутых бёдер.

– Да...

– Ты будешь послушной девочкой?

Он вжимается в неё всем своим телом, словно вплавляясь, заполняя её пульсирующей, разгорячённой, подобной стали плотью.

– Да!

* * *

Она кричит, не в силах более терпеть, ощущая, как раскалённый поршень внутри неё движется взад и вперёд.

Толчок за толчком – неумолимые, беспощадные, словно угрожающие разорвать её гибкое спортивное тело.

Спина её до боли втискивается в фанерную стенку номера.

* * *

Он входит в неё резко, грубо, будто стремясь отомстить этим кому – то за невозможность совершения подобного в действительности.

А впрочем, такую ли уж невозможность?

* * *

Она глухо стонет; где – то на краю сознания мелькает мысль о том, чтобы закусить губу, – но мысль эта была явно запоздалой.

Пламя перед её глазами расцветает пылающими кругами, огненными цветами наподобие тех, которыми Маугли пугал Шер – Хана; миллионами сверкающих хризантем.

Цветы эти мерцают в полной тишине, то вспыхивая, то приугасая.

* * *

Ему кажется, что он не может дышать.

Струя расплавленного свинца, олова, водородной плазмы на субсветовой скорости покинула его организм. Хотя скорее на световой – с тенью усмешки в сознании вспоминает он, что компьютеры, моделирующие гостиничный номер вокруг и даже отчасти их тела, основаны на фотонных процессорах.

Он утыкается лицом в шею Тринити, вдыхая аромат её вспотевших стриженых волос.