Тринити. Часть 1

... что, если бы некоторые события протекали чуть по – иному? Что, если бы предательство Сайфера оказалось не столь травматичным, а Нео, хотя и открыв в себе Избранного, не решился сделать шаг навстречу предначертанной любви? Будьте бдительны: тут вас может подстерегать не только альтернативность мира, но и альтернативность героев. Их гормональный фон, их озабоченность может кому – то показаться не соответствующей канону и слегка кощунственной...

INTRO

Подобно ему, я не знала пределов собственных возможностей. "Предела нет, – сказал тогда тот, кто пробудил нас. – Это в тебе".

Подобно ему, я не знала точно, чем всё закончится. Хотела лишь разве, чтобы оно началось.

Хотела.

Хотела порою до боли, до крови в закушенных намертво губах. Хотела тихо тлеющим огоньком желания, подчас почти затухающим, но тут же разгорающимся вновь при мимолётном взгляде. Хотела, ещё даже не зная точно, чего хочу, – можно ли было в зелёных символах люминофорного свечения на экране разгадать Избранного? Но я засиживалась допоздна по корабельному времени у тусклых мониторов и следила за переливчатыми паттернами абстракций, иногда ощущая себя вуайеристкой, но не отводя взгляд от экрана даже в те моменты, когда приличие и разум требовали бы отвести. Пальцы мои мирно дремали рядом с клавиатурой, лицо выражало тщательно выверенную деловую безмятежность, – даже Сайфер, пару раз ловивший меня в эти моменты, не догадался, что мною движет нечто чуть менее невинное, чем лёгкая увлечённость.

Быть может, даже менее невинное, чем романтический интерес?

Не всё ли равно.

Мне ли было привыкать к роли и статусу извращенки, порукой и провокацией к чему служил сам мой виртуальный образ – едва ли не первый из выбранных мною сознательно? Чёрная блестящая кожа, обтягивающие дразнящие очертания, сверкающая сталь застёжек – само воплощение вызова и бунта.

Кого вообще в царстве электронных грёз имеет смысл дразнить?

Когда он покинул ряды мерцающих символов, словно сойдя с экрана, мечта как будто стала досягаемой, обратившись в явь. Смущающая близость того, за кем ещё недавно случалось наблюдать, ощущая жар на щеках и украдкой выискивая наименее скромные моменты, чувствуя себя школьницей, перегибающейся втихаря через перегородку меж кабинами общего туалета, лишала дара речи и даже способности ясно мыслить.

Но ты ведь всё равно решила побыть официанткой, не так ли?

Он едва смотрел на тебя, ещё не потрясённый открытой ему лишь позже правдой, но уже предчувствующий её масштаб. Руки твои дрожали, но голос был ровен и в меру спокоен – плод выработанного годами умения владеть собой.

Ты рассказывала ему о Морфеусе, а в разуме твоём одно за другим вспыхивали воспоминания о том жарком прикосновении на переполненной шумом дискотеке – тот мир всегда казался тебе на поверку не слишком прочным, не потому ли поведение твоё так раскрепощается, когда ты входишь в него? – и прочие, едва ли не более смущающие воспоминания о полуночном бдении у экранов.

В один из моментов непроизвольно мелькнувшая мысль – мысль ли, фантазия ли? – заставила тело твоё чуть вздрогнуть, а дыхание чуть участиться.

На миг.

Ты сдержалась, не выдав этого лицом и в душе коря себя за порушенное гормональное равновесие, равновесие, что столь нелегко хранить, находясь на изолированном судне посреди давно погибшего мира и держа дистанцию меж собой и экипажем. Своего рода болевая точка, бич разведчиков Зиона.

Как это обходят другие?

"Дама в красном".

Ты бы усмехнулась от данного воспоминания, не будь ты занята в этот момент разговором с ним.

Но ты вновь сдержалась.

Что было дальше? Сошедший с экранов вожделенный образ, воплощённый миф, герой сбывшегося пророчества был на расстоянии вытянутой руки – и в то же время безнадёжно далеко. На миг возникающая близость становилась почти осязаемой во времена тяжёлых перемен – и тут же истаивала без следа.

Предательство Сайфера.

Неожиданное и нелепое, сорвавшееся в самом начале лишь по не менее глупой случайности – Тэнк потом говорил, что в абсолютном большинстве разумно устроенных миров такое не могло бы произойти. Но план предателя прогорел, никто не пострадал, и, хотя

главная ступень плана успела осуществиться – Морфеус был в плену под более надёжной охраной, чем что – либо представимое нами, – это лишь помогло Избранному, не верящему ещё в свои силы, проявиться.

Большая часть аппаратуры виртуального погружения была повреждена предателем. Казалось бы, какой штурм можно осуществить через оставшиеся нейроконнекторы, способные перевести в мир грёз лишь двух человек?

Оказалось, что можно.

Я никогда не забуду, как он сослался на фальшивые слова Пифии и настоял на своём изначальном участии в миссии – миссии практически безнадёжной, миссии отчаяния, в ходе которой мы заранее готовы были извлекать из кресел трупы погибших и вводить в действие взамен новых бойцов. Я никогда не забуду, как раскалённые пули трассировали мимо и как сам код Матрицы искажался под натиском проверяющей его на прочность воли.

Выход.

Ловушка.

Пророчество и поцелуй.

То, после чего мир не мог, не имел права остаться прежним. Никакой мир – ни наш, ни тот, виртуальный.

Но он остался.

Ты поначалу не верила видимому, пыталась перехватить его растерянный взгляд – взгляд героя, едва ли помнящего чётко, чьи губы коснулись его по ту сторону цифр в миг его последнего вздоха. Ты смотрела ему в глаза и мозг твой рождал миллиарды фантазий, расцветающих и распускающихся подобно разноцветным пылающим гроздьям рождественского салюта.

Почему?

Ты касалась его рукой – невзначай, встречая его при очередном возвращении из виртуального мира или странствуя вместе с ним по царству грёз, – и тело твоё, истосковавшееся по теплу, давно сочащееся соком гормонов и получившее обманчивый yes – сигнал после не забываемых ни на час событий, всё передёргивалось на миг судорогой сладкой истомы.

Тело?

То, что ты ощущала, уже определённо не было лёгким увлечением, равно как не было и невинным романтическим интересом. Ты ощущала себя самкой, изнывающей от непомерного внутреннего зноя, рождающего внутри тебя хороводы извращённых образов, ощущала – и презирала себя за это.

Страсть на войне?

Жгучая, изнуряющая похоть – так будет точнее.

Завитки сладко – горьких чувств, уходящие в пустоту. Вроде бы он смотрел – но он не видел. Его взгляд был уважительным и даже благоговейным – но было ли в нём что – то ещё? Иногда он странно смотрел на тебя и взгляд его переплетался с твоим в дивную руладу – но очарование момента в следующий миг разрушал выстрел кого – либо из Агентов, а тебе впоследствии оставалось лишь только гадать, не наивная ли ты мечтательница, взявшая желаемое за действительное?

Что же тогда мешало тебе подойти к нему и в открытую сказать "Я люблю тебя"? Или хотя бы "Я хочу тебя" – тело твоё к тому моменту столь извелось свечным фитильком в пламени, что второе порою казалось едва ли не весомей первого?

То же, что всегда и всем?

Меж тем как будто случайные прикосновения твои становились всё навязчивей и откровенней. Словно мстя за сдержанность разума, тело твоё каждый миг предавало тебя, а временами ты ощущала себя его союзницей.

Ещё более или менее удерживая себя в руках на корабле или во время тройных визитов в Матрицу – остальные нейроконнекторы далеко не сразу удалось починить – ты почти теряла власть над собой, оказавшись наедине с ним в виртуальности и вдохнув пьянящий воздух нереального мира. Каждый твой жест, каждое твоё движение, каждая поза становилась в эти моменты театрализованным представлением, предназначенным лишь только для одного зрителя – всё равно не замечающего ничего.

Не желающего или боящегося замечать?

То, что ты однажды позволила себе, окончательно сойдя с ума под наплывом гормонов при очередном тройном визите в Матрицу, как бы случайным слепым взмахом руки в толпе коснувшись его совершенно неподобающим образом, – и, более того, удержав руку на мгновение дольше положенного, – было уже совсем на уровне уличной bitch, героини неприличного фильма, в открытую совращающей героя.

Но тебе было всё равно.

Если он и теперь ничего не предпримет – пусть даже поверив в нечаянность прикосновения – что ж, он по крайней мере изведает хотя бы толику отпущенных тебе мук.

Но он предпринял.

То, чего ты никак не могла ожидать.