Тринити. Часть 3

Вывести на чистую воду того, кто подарил ей дивные соцветия чувств, предав вслед за этим доверие? Чуть притушить полыхающий внутри костёр страсти, холодно рассмеяться в кульминационный миг и насладиться стыдом того, кто столь долго заставлял её стыдиться самой себя? Так или иначе она не была готова к происходящему ныне, к этому томительному унижению, лишь распаляющему пуще былого с каждым мгновением бушующее пламя в ней.

Что хуже всего, она не могла – или не хотела – остановиться. Слишком долго ревел огонь внутри неё, слишком долго копилась химия неутолённых желаний.

Лучше – так, чем никак.

– Опусти руку. – Ей кажется, или голос Избранного дрожит? – Поласкай себя... ниже.

Она подчинилась, ощутив, как колени её слегка подрагивают, меж тем как пальцы её с оцепенелой медлительностью расстёгивают ремешок брюк и проникают под него.

Губы её невольно приоткрылись, а тонкие пальцы сдвинулись в узкий клин и лодочкой ринулись в заплыв по алой жаркой реке.

До самого конца.

Ладонь Тринити чуть изогнулась, проникая клинышком меж влажных створок, большой палец её отодвинулся немного в сторону и вверх, поигрывая с правым верхним уголком заповедного треугольничка плоти, ускоряя темп, двигаясь всё быстрее и быстрее.

"Что ты делаешь?" – кричал край её сознания.

Голова её словно сама собой запрокинулась назад, губы приоткрылись шире и из них вылетел едва слышный стон.

"Глупая, озабоченная самка", – тщетно кричало внутри.

То, что происходило сейчас, не походило ни на одну из её грёз. Ни в одной из своих жарких постыдных фантазий она не могла вообразить, что всё будет так унизительно, безумно и примитивно в то же самое время, что она будет просто заниматься этим – как при тех же фантазиях – на глазах у того, чьё тайное времяпровождение некогда было величайшим объектом её алчного интереса. В её разгорячённом уме на миг мелькнула мысль, не является ли всё это ловушкой, заговором, местью, не обыграл ли её герой её грёз, теперь из – под опущенных век наблюдая за нею так же, как некогда наблюдала за ним она.

Мысль эта обожгла её изнутри льдом и в следующее же мгновение взорвалась раскалённым добела пламенем странного противоестественного наслаждения.

Колени Тринити подкосились, ладонь её задрожала в почти спазматической сладкой конвульсии, вжавшись подушечками пальцев в самое донышко влажной пещерки, а из уст вырвался уже совершенно неприкрытый громкий стон – или крик?. .

Едва удержав равновесие, в последний момент шире расставив ноги, она хрипло дышала, видя перед глазами лишь огненные круги.

Её явно взмокших от пота волос коснулась чья – то рука.

Нео?. .

Она моргнула несколько раз, пока пылающие круги перед глазами не уступили место ошеломлённому лицу программиста. Подошедшего почти вплотную и рассматривающего её слегка затуманенным взором.

К щекам её с новой силой стала приливать кровь, она бы с радостью отвела взгляд – но не могла этого себе позволить.

– Тебе было хорошо?

Догадывается ли он?

Или просто тестирует эмоциональные реакции сложного эвристического алгоритма? Полагает ли он, что поразвлёкся сейчас с обычной программой, или что вынудил только что дойти до пика страсти при помощи собственных пальцев настоящую живую Тринити?

Она ощутила, что ей трудно дышать.

– Да, – выдохнула она. Сглотнув комок в горле. – Очень.

Правдоподобно ли она имитирует поведение сверхадаптивной программы, якобы созданной неким юным извращенцем для получения сексуального удовольствия?

Голова Избранного чуть опустилась, дыхание его скользнуло щекочущим ветерком по её шее.

– Ты так похожа на неё, – прозвучал еле слышный, подобный шелесту листвы, шёпот. – Ты знаешь, на кого... хотя не уверен, можно ли тут говорить о знании.

Тринити застыла в недвижном оцепенении, боясь даже звуком дыхания оборвать прилив откровенности. Рядом раздался негромкий грустный смешок.

– Маус сказал, что ты намного проще обычного рядового Агента, так что о самосознании не может быть и речи... но в то же время неизмеримо сложнее

прежней дамы в красном...

"Ну, спасибо тебе, Маус", – мелькнуло у неё внутри.

Избранный тем временем еле заметно покачал головой:

– Будь иначе, быть может, я бы и не решился так прямо разговаривать с тобой. Но ты так похожа на неё – и при этом ты никому ничего не расскажешь.

Губы Нео коснулись её уха, нежно пощекотали мочку.

– И сама не поймёшь.

Она ощутила, как играющие с её мочкой губы чуть приоткрылись, выпустив наружу кончик влажного языка и позволив оному устремиться на штурм ушной раковины, меж тем как рука бывшего программиста устремилась под полурасстёгнутую кожаную куртку, скользнув по её нагому животу, пробравшись вверх и коснувшись всё ещё острых от переживаний последних минут сосков.

Дыхание Тринити сбилось и замедлилось, она ощутила на мгновение вновь лёгкую тяжесть в низу живота.

"Самка, озабоченная самка... " – вновь зазвучало самокритичным рефреном меж стен её черепа.

"Ну да, конечно, – непересекающимся потоком текла иная мысль в её голове. – Он же только что своими глазами наблюдал вершину сладострастия в исполнении некоей похотливой особы – вполне естественно, что он теперь сам распалён и жаждет продолжения".

Её держат за куклу, за бездумную компьютерную игрушку, которая существует лишь для удовлетворения и с которой можно совершить всё, что по каким – то причинам кажется запретным для совершения с настоящей Тринити, – почему же дыхание её становится всё замедленней и всё тише?

Почему?

Нео меж делом отступил на несколько шагов и окинул её взглядом, словно стараясь запечатлеть в памяти целиком.

– Разденься, – скорее попросил, чем приказал он.

Чувствуя, как пальцы её дрожат, она провела язычком молнии с середины до самого верха и разомкнула замок. Кожаная чёрная куртка отправилась на пол несуществующего гостиничного номера, так же как и – лишь парой мгновений позже – правый высокий сапог. Низко наклонившись, Тринити с театральной медлительностью – в действительности вызванной знакомым чувством звенящей пустоты в голове – расстегнула голенище левого сапога и извлекла ногу из него.

Пальцы её скользнули к и так полурасстёгнутому ремешку брюк.

Одно движение руки – и она окажется полностью обнажённой. Совсем. Вдруг с леденящим холодком она запоздало поняла, что выбора у неё в общем – то и нет.

Альтернатива: раскрыться.

"Ты думал, я всего лишь программа? Ты немного ошибся. Надеюсь, ты можешь объяснить своё поведение?"

Так это выглядело бы раньше.

"Да, я так терзаюсь от похоти, что совершила это по твоему приказу, прямо на твоих глазах. Но это же ничего не значит?"

Так это будет выглядеть теперь.

К её щекам прилила лёгкая краска, меж тем как руки отправили ремешок брюк вниз. Пара шагов позволила Тринити освободиться от последнего предмета одежды под взглядом Нео – подумав при этом, что теперь она ещё глубже затянута в пучину необратимости.

Несколько томительных мгновений он пристально разглядывал её. Совершенно обнажённую. Голую.

"Как игрушку", – простучало у неё в висках.

Нео сделал несколько шагов вперёд, не отводя взор от её глаз. Пальцы его легли на самое устьице влажноватой алой речки, заставив чуть разойтись берега не столь давно потревоженных створок. Уверенно двинувшись выше по чувствительному треугольничку плоти и по подрагивающим линиям живота.

Дыхание Тринити участилось.

Что с ней?

Кончики пальцев программиста скользнули вверх меж холмиков груди, слегка подрагивая, но ни на миг не теряя контакта с кожей. Дотронувшись до шеи, щекочущим движением потеребили подбородок, перебираясь выше.

Губы Тринити невольно приоткрылись.

Подушечки пальцев Избранного проникли ей в рот, заставив её ощутить собственный вкус, ощутить влагу собственного сока. На миг она почувствовала себя шлюхой, но продолжала покорно стоять, тяжело дыша и слегка покачиваясь, покорно стоять с приоткрытым ртом и солоноватыми каплями на языке.

Пальцы Нео выныривают наружу из плена её губ.

– На колени. – Ей кажется, или в голосе его звучит жёсткость?