Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз. Часть 13

Мадлен повеселела.

— Пожалуй, идея ввести некоторый элемент драматургии в демонстрацию мне импонирует. Всегда хотела попробовать себя в качестве режиссера. Ну что, я тогда позвоню сейчас миссис Кондрон?

— Давай.

— Тогда я включу видеозвонок.

Она набрала номер.

— Добрый день, миссис Кондрон! Приятных выходных.

— Приветствую вас, Мадлен.

— Мы тут с Маком как раз сидим в кафе и обсуждаем ваше предложение относительно урока в школе Камерона.

— Приветствую, Мак. И что надумали?

— Пока какой-то окончительного расклада нет. Скорее есть предварительное видение, которое еще нужно по ходу дела уточнять, - сказала Мадлен. – Но во всяком случае другую женскую модель, помимо вас, я уже не ищу.

— Приятно слышать. Подождите-подождите. Я вижу позади вас знакомый интерьер. Вы случайно не в «Лунном свете» сейчас сидите?

— Именно так. В «Лунном свете».

— Это совсем недалеко от моего дома.

— И от моего тоже, - вставил я свою реплику.

— Получается, Мак, что мы с вами соседи.

— Получается, что так.

— Если хотите, я могу подойти в «Лунный свет» минут через двадцать и поболтаем вместе. Буду рада составить вам компанию и себе выходной заодно разнообразить.

— Договорились, - подтвердила Мадлен, - мы ждем вас.

— Скажи, а какой предмет преподает миссис Кондрон в Академии?

— Математику.

— Однако. Тогда она должна хорошо просчитывать свои ходы.

— Вот то-то и оно, - усмехнулась Мадлен.

— - -

Миссис Кондрон появилась в элегантном светло-зеленоватом брючном костюме. Я отметил про себя, что она сменила одежду на более выигрышную по сравнению с тем, в какой была во время нашего видеразговора. Она заказала себе легкое итальянское вино с персиковым паем и предложила обращаться к себе по имени

— Хорошо, Беатрис, - согласилась Мадлен. – Мак подкинул идею на усложнение и пока не ясно, сможем ли вы на достойном уровне справиться с этой сложностью.

После этого она выразительно посмотрела на меня: мол, а теперь ты отдувяйся.

— В прошлой демонстрации с моим участием, - начал я, - модели были всего лишь живыми манекенами без всякого взаимодействия друг с другом. Просто максимально обезличенные наглядные пособия для визуального сравнения и все. Привели, поставили, обсудили и потом убрали за дверь.

— Согласна, - кивнула Беатрис.

— Я бы предложил ввести в показ короткие фрагменты, обозначающие отношения моделей между собой перед фиксированием каждой позы. Не то, чтобы совсем непрерывный спектакль на все время демонстрации. Серию фрагментов пластической пантомимы, каждый из которых длится буквально несколько секунд. Обозначающих палитру оттенков отношений между мужчиной и женщиной перед тем, как между ними начинаются ласки. Те отношения, которые между ними были до секса. Может быть, даже задолго до секса. Отношения по поводу того, что привело их к сексу.

Женщины крайне удивленно переглянулись между собой.

— Мак, это действительно неординарная по уровню сложности задача, - задумчиво произнесла Беатрис. – Несколько секунд – это означает лаконичность выражения. Тут нужно быть, так сказать афористичным актером, который строит игру на нюансах скупых движений и взглядов, а не на пылком размахивании руками-ногами. Я вот даже что-то не уверена, что могу справиться с таким уровнем. Признаться, думала, что будет что-то попроще. На уровне манекена в трико и вуали. Да уж. Даже не знаю. Такая постановка задачи - это вызов. Вызов потенциалу артистичности моделей.

— Беатрис, а вы сами готовы принять этот вызов хотя бы на уровне репетиции без посторонней аудитории? – вдруг заинтересованно спросила Мадлен.

— Без проб и репетиций тут точно не обойтись. Тем более что, как говорится, «танго танцуют вдвоем». Можно зажечься вдохновением от партнера, а может,   партнер все твое вдохновение погасит несовпадением с тобой…

— У вас с Маком у обоих мелодичная, точнее сказать не монотонная по мелодике речь. Это означает, что у вас у обоих есть музыкальный слух. А он, в свою очередь, означает некоторую способность к языкам и к актерскому перевоплощению.

— Признаться, я никогда не задумывалась о такой связи, но готова допустить, что это так…

— Я в свое время из любопытства побывала на нескольких занятиях по актерскому мастерству, - продолжила Мадлен. – Нам там говорили о том, что эмоциональная выразительность – это природное качество, которым обладает почти каждый человек с рождения, Если в детстве вы были непосредственным и милым для окружающих взрослых ребенком, значит, в вас есть потенциал обворожительности. Возможно, с годами вы его загнали в рамки так называемого «приличного поведения», лишив себя обворожительной индивидуальности. Но он в вас все равно спит, дожидаясь своего часа. Чтобы развить в себе артистизм, нужно всего лишь научиться отпускать былого «ребенка в себе» наружу, хотя бы раз в день при этом помещая себя в центр внимания, когда на вас смотрят все. Без оглядки на то, «насколько правильно это выглядит». Вот, к примеру, танцевать «просто в кайф», не умея танцевать «правильно» – это самое классное упражнение на развитие в себе артистизма.

— Черт! – воскликнула Беатрис. – Ты так вкусно и заразительно все это рассказываешь, что мне уже захотелось попробовать, как это может получиться у меня…

— Вы про танцы или репетицию пантомимы для показа? – рассмеялась Мадлен.

— А и то, и другое…

— Насчет танцев не знаю, а пантомима тут в кафе будет точно смотреться странно. Может быть, нам попробовать сместиться к какое-то менее публичное место? Могу в качестве варианта предложить свое скромное в своей суровости жилище холостяка, раз уж мы оказались поблизости. Кстати, у меня неплохая подборка джазовой и блюзовой музыки. Итальянское вино и сыр пармезан тоже в закромах у меня найдется…

Дамы многозначительно переглянулись.

— Ох уж этот пармезан, воспетый еще в "Декамероне"! С мотивацией нашего кавалера, по моему, все уже ясно. Ну что, Мадлен, принимаем это крайне зыбкое в своей сомнительности приглашение или с праведным возмущением отвергаем его? – бодрым голосом осведомилась Беатрис.

— Полагаю, что проще принять, чем тратить силы и время на возмущение… Ой, я даже не знаю, чем и это все сегодня может закончиться, - томным голосом кокетливой  кинодивы ответствовала моя подруга.