Сказ о Федоте, или История одного «соблазнения» Часть 1 Глава 7. Нет худа без добра

Глава 7. Нет худа без добра.

Прервав его грустные мысли, на кухню вышла Алла, она хотела что-то взять, но увидев сидящего там Федора, смутившись, отвернулась и собралась выйти из кухни.

Но наметанному глазу Федора, хватило этого мгновенья.

— А ну-ка постой! Стой, Алла! Я сказал, стой!

Она остановилась, Федор, развернув ее к себе, увидел замазанный тональным кремом синяк.

— Кто? Кто?! Я спрашиваю, кто?!

Алла заревела:

— Они…, Коля с друзьями…

— Как? Почему ты у них оказалась?

— Таня дура, встретила их как-то, и проговорилась, что отпустила меня, мол, я хорошая девочка, и она отпустила меня. Она-то не знала, чем мне это грозит…

Сейчас у меня опять старые хозяева, наверстывают упущенное!

Я хотела уйти, ну и вот…, видишь сам, чем закончилось, это говорят, предупреждение, будет хуже.

Они дали мне день на то, чтобы собрать все свое барахло.

— И куда они тебя хотят определить? Что, чтобы у кого из них жила?

— Нет, они купили за городом хороший, большой дом, там я и живу в последнее время. Они переняли опыт у Татьяны, и теперь, убивают двух зайцев - и когда захотят, и сколько захотят, меня трахают, и в оставшееся время, сдают меня всем своим знакомым, но уже за деньги. Только в отличие от Тани, они бурут себе большую половину, от того, что я заработала. Так что, живу теперь я там и работаю!

— Когда возвращаться то тебе?

— Завтра к двум часам, там уже будут меня ждать их друзья, они договорились уже, те купили меня на весь день.

— Поедем вместе! Разбирай назад свое барахло!

— Федь, не лезь ты в это дело, убьют они тебя! Ну не убьют, так инвалидом точно сделают! Ты же видел тогда Колю, какой он здоровый, какие кулачищи! Я видела как он кавказцев бил - это ужас! Он чуть не убил их тогда, благо я его оттаскивала, хоть послушался меня... А тебя он не пожалеет, не понравился ты ему, наверное, из-за того, что он не смог тогда попасть в тебя, ударить..., говорит, что просто пьяный был, и что если он еще увидит тебя, то тебе голову отшибет! А он это сделает, я его знаю! О часто вспоминал о тебе, расспрашивал меня, кто ты, что из себя представляешь...

— И что ты ему сказала?

— Сказала, что ты брат мужа, и все. Он спрашивал, трахалась ли я с тобой, ухаживал ли ты за мной, ну и все в этом роде.

— Ты не сказала ему, что я воевал, сидел?

— Нет, Федя, вообще ничего о тебе не сказала.

— Молодец, Аллочка!

— Федя, прошу тебя не ходи ты туда. Он в тот раз тебя чуть не убил, от такой здоровый, злой на тебя, у него такие кулаки…, если бы Серега не был его начальником, то он тогда бы тебя там покалечил!

Федор, усмехнувшись, сказал:

— Но не покалечил же! Что вы с Сергеем зарядили то, избил бы, покалечил бы…

— Так если бы попал в тебя кулаком, так и покалечил бы!

— Так не попал же!

— Но значит, в этот раз попадет! Не езжай! Феденька! Пожалуйста! Я прошу тебя! Что я буду делать, если они тебя убьют?! Она заревела.

— Вот это да…, вот это, поворот…, не ожидал он такого…, хотя…, где-то и подозревал, что скорее всего, это взаимная симпатия, мягко говоря…

Ну что ж, если он так интересовался мной, такой злой на меня, и хочет еще раз увидеть - это значит, что пора нам с ним поближе познакомиться! У него ко мне есть претензии, так много интересовался мной, желал увидеть, вот то он обрадуется нашей встречи! А уж мне-то как как хочется с ним увидеться, аж прям зудится! Сейчас уже другая ситуация, народу не будет, ментов никто не вызовет, будут только его друзья, но они ему не смогут помочь!

— Алла испуганно и удивленно смотрела на него.

— Федя, ты что, застрелить его хочешь?!

— Нет, не бойся.

— Но я же видела тогда у тебя пистолет!

— Алла, не бойся ты, не застрелю я его, напугаю просто.

— А-ааа, поняла! Она облегченно выдохнула. - Ты вытащишь пистолет и напугаешь их всех! Слава богу, а то я думала, что ты застрелишь их.

Федя, обещай мне, что не будешь стрелять, я не хочу чтобы тебя посадили!

— Обещаю!

— Федя, но давай я сначала с Таней поговорю, может она поможет…, а ты не вздумай туда ехать!

Опустив их дальнейший разговор, в ходе которого, он убедил ее, что знает, что им сказать, перейдем к событиям следующего дня.

К двум часам дня, они на Жениной машине, подъехали к указанному ей дому, посмотрев через тонированные стекла, Федор увидел человек пять парней, которые стояли и курили, видимо в ожидании Аллы.

Вскоре к ним подошли еще двое, к которым чуть позже присоединились еще трое, среди них он сразу узнал здорового бугая Колю.

Коля набирал по сотовому.

— Наверняка тебе звонит! – Сказал Федор.

— Скажи ему, что ты находишься на краю вон того леска, там вон, я вижу, полянка, вот на ней! Говори, что ты на такси ехала, что машина сломалась, а водитель, не отпускает, требует денег, а у тебя их нет, так как думала, что они рассчитаются, когда ты к ним подъедешь.

Алла все так и сделала, говоря с ним по своему новенькому сотовому телефону, который ей подарили Грузины. Да, началась эра сотовых, вернее их массовое распространение, которые могли себе позволить уже многие.

Женя дал газу, и они остановились возле небольшой полянки на краю леса, рядом с которым проходила сельская дорога.

Женя, изображая водителя такси, стоял вместе с Аллой возле машины, а Федор, зашел в лесок.

Вскоре к ним подъехала машина, из нее вылез Коля и еще три человека с ним.

— Эй, водила! Ты че, дебил, девушку держишь? Денег тебе надо, сученку?! Сщас я тебе блядь таких денег отвалю!

Тут из-за деревьев вышел Федя.

— О-о-о! Ах-ху-еееть! Наш старый знакомый! Сам за пиздюлями пожаловал! Эх, жаль, что тогда твой братан рогатый не дал тебя прибить! Но сейчас то, ты ни куда не денешься! Его друзья встали позади Феди полукругом, блокируя тому путь к отступлению.

Мне сразу не понравилась твоя рожа! Сейчас я из нее месиво сделаю! Мать родная не узнает! Остаток жизни на инвалидной коляске будешь ездить, урод! Что, опять пришел попросить оставить девушку в покое?

— Да, ты угадал! Вот прошу тебя, пожалуйста! Оставь ее в покое!

— А ты на колени встань, тогда я подумаю!

— Во! Точно! На колени! Ты молодец, Коля! Я вот все думаю, пока ты тут пиздишь, что с тобой сделать…, а тут ты сам сразу три идеи подал! Как приятно иметь дело с такими находчивыми людьми! Ты стоишь, думаешь, что с ним сделать, а он сам тебе подсказывает! Ай да Коля! Молодца! Значит, сначала я из твоей рожи месиво сделаю, потом ты будешь стоя на коленях просить у Аллы прощения, ну а уж потом, ты будешь рассекать на инвалидной коляске, пугать людей своей уродливой рожей !

И ничего личного, Коля - это закон, закон зеркального отражения! Ты это хотел сделать со мной, значит, я сделаю это с тобой! Масутацу Ояма говорил: Если вам некуда бежать, и вас хотят избить - избейте! Если вас хотят убить - убейте!

А мне некуда бежать! Федя оглянулся на стоявших позади него друзей Николая. Значит, мне остается выполнить последние пункты из назиданий великого мастера Оямы!

— Что, подраться хочешь? - С надменной усмешкой сказал Коля.

— Нет, не буду я с вами драться!

— А-ааа, зассал, как и в тот раз! Алла, ты только посмотри, какой у тебя ухажер то ссыкло!

— Что же вы все заладили то - зассал, зассал..., и Сергей, и вот, ты теперь. Что если я драться с вами не буду, так это сразу значит, что зассал?

— А как же! Конечно зассал! Видишь, оказывается тебе и ее олень муженек это говорил! Не был бы ссыкуном, еще тогда бы, в Новый год, мог бы хотя бы что в ответ сказать, я уж не говорю, чтобы ты ударить попытался, но не стоял бы как овца, так хотя бы уважуха была. А так, в штаны наложил и стоял, и все это при девушке! Он кивнул на Аллу, которая испуганно глядела на них.

— Сейчас я тебя сученка тут похороню! И Коля двинулся на Федора.

Алла выскочила и встала между ним и Федей.

— Не трогай его, сволочь!

Коля, махнул свой ручищей, и Алла отлетела в сторону, упав на землю.

— Ты еще сучка драная будешь мне указывать, что мне делать! Сейчас я твоего ухажера инвалидом сделаю, а потом, мы тебя в десятером по кругу пустим! Ты же еще два хуя в жопу не пробовала?! Сегодня попробуешь!

— Коля, пидор ты гнилозадый, до чего же ты тупой! Я просто сказал, что не буду с вами драться, зачем мне с таким говном драться? Я просто буду вас пиздить!

— Что-ооо?!!! Что ты сейчас сказал, сучонок?!!! Ты как меня назвал?!!!

— Надо же, вот знал, что ты пидорас, но даже не думал, что ты в уши шпилишься!

— Да я сука сейчас тебя!

— Успокойся, Коля! Что ты мне можешь мне сделать?

Только что мне на хуй насрать, и собственной жопой размазать!

Коля кинулся на него, но, как и на Новый год, промахнулся. Зарычав, он вновь и вновь пытался его ударить, но Федя, в последний момент, как-то исчезал из-под удара.

Наконец, он встал и уставился на него, как разъяренный бык.

— Что, целкость потерял? Бьешь как девочка! Да ты и так какой-то полу пидор! Бля, мне ты сразу не понравился! Пидорастическая рожа, одет в цветную рубаху, как петух, надменный такой! Что-то из себя корчил, типа:

— Я не я - говно под одеялом!

Коля вновь попытался его ударить, но результат был тот же.

Тогда к Федору подскочил один из Колиных друзей - Андрей. Он провел классическую троечку, но так же, мимо.

— О-ооо! Так у нас тут боксеры есть! - Сказал Федя.

— А для боксеров у меня есть удивительный сюрприз!

Федя, сделав вертушку, влепил ура маваши (Круговой, обратный маваши) пяткой прямо в ухо Андрея. Тот упал как бревно и не двигался.

— Вот, удивительный сюрприз! Правда, удивиться даже не успел! Удивление приходит позже, потому и сюрприз!

— Ты знаешь, Коля, мне приходилось много раз очень жестко пиздить людей, но редко когда в этом был личный интерес, так на войне - это просто была необходимость! На зоне - просто так нужно было, в обоих случаях, ничего личного. А вот тебя, я буду пиздить просто в свое удовольствие!

Коля попытался еще раз его ударить, к проделанным пару ударов руками, он добавил еще и прямой удар ногой, но и они ушли в пустоту.

— Су-каааа! Заорал Коля и разъяренный как бык, видимо собрав все свои силы кинулся на Федора, пытаясь с ходу нанести тому прямой удар.

Федор, сделав ему на встречу шаг левой ногой, встретил его правым гяку цуки (прямой удар рукой, противоположной передней ноге) в корпус, встав в момент контакта, в зен куцу дачи (Такая устойчивая стойка, где на согнутую переднюю ногу приходится 70 процентов веса тела, а задняя нога полностью прямая) чтобы Коля не снес его своей массой.

Килограммов сто двадцать - сто тридцать Колиного веса налетели на сто килограммов Фединого, и все это соприкоснулось с сейкен ( две костяшки кулака)

Коля даже не охнул, а просто сел на колени и скрючился, ему не хватало воздуха, так как он не мог дышать, и он, хватал ртом воздух как рыба выброшенная на берег.

Федя специально не бил в печень, которая могла просто лопнуть, ему хотелось, как можно дольше оставлять его "на ходу" Он хотел поиграться с ним, как кошка с мышкой.

Коля загибался, а Федя, глядел на него с улыбкой, потом, повернулся к его четверым друзьям, один из которых, уже встал на четыре кости, но пытаясь встать на ноги, вновь падал.

— Что пидорасы, может кто хочет заступиться за своего друга?

Все трое кинулись на него. Все было быстро - одному маваши в голову, другому, с левой сита цуки (почти боксерский крюк, только рука согнута в локте под прямым углом) в печень, и ура маваши в голову третьему, двое лежали отдыхали, а третий, с глухим стоном, катался по земле, держась за печень.

Наконец Коля встал, он смотрел на Федора, его взгляд выражал удивление и страх.

— Что смотришь так, словно привидение перед собой увидал? Ты бы, тупорылый, сначала пробил, кто я такой, а потом бы уже движняки делал! Ты у любого тут блатного, крутого, спроси кто такой Федот, и скажи им как ты меня называл, вот и услышал бы от них то, что я сейчас с тобой сделаю!

Ладно, даю тебе еще один шанс! Подходи и бей с такого расстояния, с какого не промахнешься!

Коля недоверчиво косясь на Федора, подошел на расстояние меньше половины вытянутой руки, и схватив Федю за голову левой рукой, с силой, резко ударил того. Но Федор, каким-то еле уловимым движением головы, освободился от его захвата, и уже стоял за его спиной и улыбался.

Коля вновь кинулся на него, но Федя развел перед ним руками, и Коля пролетев врезался носом в землю.

— Пустение! На Руси это называли пустением! Ты думал, что я перед тобой, видел меня, а провалился в пустоту! Как бы у тебя крыша от этого не поехала, бывает такое! Он смотрел на Колю, который с непонимающей рожей ошалело смотрел то на Федю, то вокруг.

Ладно, не дам я твоей крыше съехать! Поправлю ее сейчас! Надо уметь бить, Коля! Вот, посмотри как!

И Федя влепил ему маваши (Круговой удар ногой) в ухо. Но бил он его чисто от колена, за счет выхлеста в колене в последней фазе удара, растяжка позволяла ему это. Так что, удар был просто хлесткий, но все равно, нога тяжелее руки, и Коля зашатался.

Но главное, не упал, чего и хотел Федя, который решил поиграть с этим самоуверенным, самовлюбленным, гордым бычком.

Федя, за шагнул чуть вправо, и повторил все тоже самое, но уже с правой ноги.

Коля шатался как пьяный матрос на палубе в шторм. Знакомое многим состояние, когда земля наклоняется, и ты пытаешься устоять, перебирая ногами в противоположную от наклона сторону. А потом, она наклоняется в другую сторону…, боли обычно нет, а в голове стоит шум, перед глазами пелена, через которую виднеется твой противник, ты хочешь собраться, но тебя заносит в сторону, земля кренится у тебя под ногами…

Вот так сейчас было и с Колей, он выписывал кренделя перед всеми, пытаясь не упасть.

Федя терпеливо ждал.

— Ну, долго ты так будешь? Вроде шея толстая как у быка, а удар держать не можешь! Готов на колени встать?

— Да я тебя сейчас сука-ааа!

— Вот ты и пиздобол же! На Новый год говорил, что ты меня…, сейчас вот бакланишься…, и хуле? Пиздеть, не мешки ворочить! Сказал, - сделай! Вот я перед всеми сказал, что ты на коленях будешь просить прощения, так я и сдержу слово!

Не дав сказать Коле, он дал ему маваши по ребрам, ломая их, потом, с другой стороны, но бил уже голенью и вкладывая свой корпус, а вес у него тогда был около ста кг. и бил он с проносом!

Раздавались глухие звуки ударов, входящие в тело.

— Уу-ууу! - Застонал Коля.

А Федя влепил ему маваши по почкам, и тут же, с другой ноги, по печени, тот застонал и, согнувшись пополам упал, он лежал на боку, в позе эмбриона, и громко стонал.

Федя опять остановился в ожидании.

— Давай уж, вставай! Что ты как баба растележился!

Коля, с усилием, и перекошенным от боли лицом встал. Он в растерянности, не зная что ему делать, испуганно смотрел на Федю.

Федя всадил в его солнечное сплетение гяко цуки, вложив в него всю массу тела, и не дав ему упасть, схватил того за голову и стал ритмично насаживать его на колено, то на одно, то на другое, а после серии таких ударов, он сложив руки лодочкой, одновременно двумя руками ударил его по ушам. Тут же, чуть отойдя, он всадил ему мае гери в солнечное сплетение, и следом, с левой ноги маваши по печени.

Коля рухнул лицом вниз, через некоторое время, он опираясь руками, с усилием приподнял голову. Алла взвизгнула. Место его лица было кровавое месиво. Глаза его заплыли, нос был свернут в сторону, средина носа была вмята, а кончик, как-то неестественно торчал вверх. Коля выплюнул несколько зубов, и стоял на четырех костях.

— Хорошая работа! Красавец! - Сказал Федор.

— Сейчас, я сломаю тебе коленные чашечки, а затем, позвоночник, чуть ниже поясницы, ты не умрешь, но до конца жизни будешь ездить в инвалидной коляске, и ссать и срать под себя!

Консерва называется! Мы в Чечне так с бандитами делали, говорить может, но двигаться нет, никуда не убежит!

Алла подскочила к Феде

— Федя, Феденька! Не делай этого! Прошу! Ты же не он! Зачем?!

— Ладно, если уж за тебя такая девушка просит, то обойдешься костылями!

И Федор, ударил ханзецу гери (боковой ногой, типа йока гери, но сверху вниз, под 45 градусов) в колено Коли, который уже встал на ноги. Раздался хруст, и жалобное скуление Коли.

— Сейчас, вторую! Ножка хрусть! Ручка хрусть! А потом, шейка хрусть!

Коля и упал на колени.

— Ну, вот, уже и на коленях! А то все говорил:

— Не буду, не буду! Будешь, сука! Будешь!

Коля процедил сквозь зубы,

— Не-еет!

— Да куда ты на хуй денешься! Мы в Чечне и не таких ломали! Говорили, как миленькие!

Федор зашел сбоку и влепил тому маваши прямо в лицо, которое и без этого было похоже на кусок мяса. Вылетело еще пара зубов.

Подойдя к нему, Федя ударил его сверху вниз, в ключицу - сюто, (ребро ладони) ломая тому ее.

— Ключица хрусть! Сейчас другая - хрусть! Потом ручки в локте - хрусть!

Федор вошел в раж! Его уже несло! Он орал:

— Проси у нее прощения, сука! Я сейчас же тебя инвалидом сделаю! Переломаю все конечности, отобью на хуй почки! Будешь на диализ в инвалидном кресле ездить! Потому что, ноги на хуй переломаю!

— Нет! Постой! - Пролепетал тот.

— Прости!

— Не у меня! У нее! Алла! Иди сюда!

Алла, вся трясясь, подошла, встав перед Колей, она с ужасом смотрела на его окровавленное, и все заплывшее лицо.

Тот стоял перед ней на коленях.

— Говори! – Рявкнул Федя!

— Прости!

— Кто, прости?! Имя ее называй! И громче!

— Прости меня, Алла!

Тут подъехал джип и из него вылезли остальные пять человек, те, которых Федя видел у дома.

Впереди всех шел полноватый крепыш.

— Это…, что за хуйня! Что т я не понял! – Сказал он залупастым и таким важным тоном, как барин разговаривая с крепостным.

Федя быстро подошел к нему и со всей силы врезал ему ладонью пощечину.

Голова этого бычка мотнулась в сторону.

— Не понял? – Проорал Федя, и влепил ему с другой стороны.

— Что, все не понял? И он влепил ему еще одну пощечину, разбив в кровь лицо. Сейчас ты сука, у меня все поймешь! Вон, посмотри, он тоже не понимал! Пришлось ему объяснять!

Сейчас я и тебе заясню! Всю требуху отобью на хуй, высерешь весь свой ливер! Так ты, все не понял?!

— Понял, понял! Все я понял!

А что ты дебил, такой важности на себя напустил?! Говоришь через губу, и как говна в рот набрал, прожевать не можешь?! Хочешь показать, что ты такой крутой?! Еблан?

Федя дал ему подзатыльник.

— Быстро пошли отсюда все на хуй! Считаю до полтора! Иначе всех тут уморщу! Раз!

Толпу как Фома хуем смел! Друзья волокли тяжелого Колю к машине.

Назад ехали молча. И Женя, и Алла искоса испуганно поглядывали на Федю, который понимал, что переборщил. Давно он так не срывался, очень давно…

Он вспомнил, как когда-то жизнь преподнесла ему урок, после которого, он и изменился.

Будучи молодым, горячим, да еще и Овном, он был просто без башенный. Он постоянно дрался, был здоровым, уже тогда имея высокий пояс по каратэ.

И вот, однажды, они шли с другом, а на встречу выскочили два парня, они видимо, куда-то торопились, и один из них задел плечом Федю.

— Ты че-ее, козел? Охуел что ли, крикнул Федя.

Парень остановился.

— Что материшься? Ну, нечаянно же! Толкнул, ну, извини!

— А за нечаянно, бьют отчаянно! – Продолжал Федя.

— Сейчас я тебя блядь, научу вежливости!

— Давай не будем! Я же попросил у тебя извинения!

Но Федю было уже не остановить. Он сделал несколько ударов, ногами – руками, потом вертушку. Но ни разу не попал, парень то уклонялся, то ставил блоки.

И тут, в его глазах появилась вспышка и свет померк. Он пропустил маваши в голову.

Пришел он в себя от того, что парень бил его по щекам, пытаясь привести в чувство. Когда Федя очухался, он подал ему руку, и подняв, сказал:

— Будь скромнее! Всегда найдется тот, кто сильнее тебя!

С этими словами, он вытащил из кармана белоснежный платок, и подал его Феде, Федя вытер им лицо, и платок стал красным.

С того дня, Федя изменился. Он и сейчас помнит этот белоснежный платок, а слова того парня въелись ему в душу.

Чуть позже, он нашел подтверждение этому в наставлениях великого мастера Масутацу Ояма. Человека, убивающего быков ударом кулака, и не проигрывавшего ни одного поединка, причем с представителями всех школ восточных единоборств.

Основателя контактного каратэ Киокусинкай, что в переводе означало: "Союз искателей абсолютной истины".

Так вот, Ояма говорил своим ученикам,

— Самая лучшая драка, - это не состоявшаяся драка!

Самый лучший прием, - это ноги! Просто бегите! Убегайте! Зачем вам драка? Зачем вам проблемы, тюрьма? Убегайте!

Ну а если догонят, или бежать будет некуда, то тогда отвечайте адекватно!

Если вас хотели ударить - ударьте! Если вас хотели убить - убейте! Но никогда не отвечайте чрезмерно, будьте зеркалом! Возвращайте ровно столько, сколько хотели дать вам! Не больше!

Сейчас же Федор явно переборщил, о чем сидел и сожалел, он излишне жестоко поступил с Колей, да еще на глазах Аллы и Жени.

Мысли его опять вернулись к Ояме. Великий мастер искал истину, и учил этому своих учеников. Он постоянно медитировал, и даже надолго уходил в горы, чтобы там тренироваться и медитировать.

Он делал эксперимент. Брал двоих одинаковых учеников, которые были равны во всем, и рост, и вес, и в кумитэ (свободный спарринг) они тоже были одинаковы, то побеждал один, то другой.

Один ученик в течение года усиленно тренировался, работал с тяжестями, ел много белка, постоянно кумитировал и участвовал в соревнованиях.

Другой ученик, ел вегетарианскую пищу, бегал и делал легкую разминку, а остальное время медитировал. Он ни разу не участвовал в спарринге и тем более в соревнованиях.

И вот прошел год, Ояма вывел их на татами. Первый ученик выглядел значительно здоровее, он набрал большую мышечную массу, был сильным, выносливым и самоуверенным, так как постоянно кумитировал и бился на соревнованиях.

Второй ученик выглядел намного суше своего соперника, но был очень спокоен.

Ояма дал команду Хаджиме! (Начинать) Соперники сошлись! Особенности Кекушина - это напор, соперники не бегают вокруг друг друга, а рубятся на пролом, разрешен полный контакт. (исключение рукой в голову, ногой можно и на пронос) Это напоминает, двух бойцовых собак, спущенных с поводка, никто не отступает! Уходит много сил и энергии.

Но, несмотря на это, через минуту, один соперник, после тяжелого нокаута, лежал на татами. Победителем был тот, кто медитировал!

Этот эксперимент произвел впечатление на Федора, он стал интересоваться более глубокими вещами, и медитировать, с тех пор, жизнь его изменилась, он стал ищущим, и до сих пор он в поисках, но прежде всего, себя самого, и чем дальше в лес, тем больше дров! Чем выше в гору, тем больше обзор! И конца этому нет!

— Федь! Ты чего задумался? Приехали! – Алла вывела его из воспоминаний.

Когда они, уже в их квартире, сидели и пили чай, Алла сказала:

— Теперь я поняла, о чем они говорили…

— Кто, о чем говорил?

— Те парни, бандиты на субботнике.

— О чем они говорили?

— Они говорили, что ты зверь! Ну и все такое, о чем мне рассказывал Сергей.

Да, одна из кличек Федора была – Зверь, но это в те, далекие времена молодости, до того, как он встретил того парня, подавшего ему руку и белоснежный платок…

До того, как он стал медитировать…, сейчас он другой, но вот, показал свое старое лицо перед Аллой…

Не мог сдержаться, даже сама слащавая рожа этого мажора Коли, его высокомерие, манера говорить, были ему ненавистны! Да и сделал он немало говна…, а за все нужно платить! Не сдержался Федя, это да…, но зато тому урок, и его друзьям, да и какие это друзья, если стояли и смотрели, как я его калечу? Словно говна в рот набрали. Уж лучше бы кинуться и огрестись, зато совесть была бы чиста, чем так стоять…

Алла, я давно не такой…, вот только сегодня так вышло…, из-за тебя…

Была середина октября, выдались последние теплые деньки, запоздалое бабье лето в Сибири. Он привез девчонок на заказ, в Новый микрорайон, что был на окраине города.

Клиент сказал по телефону, что их двое, и чтобы везли побольше девчонок, дабы был выбор. Что они возьмут троих, и просил ожидать на площадки возле торца крайнего дома, номер которого он назвал.

Это было безлюдное место, окраина, чуть вдалеке, в той стороне, откуда они приехали, была дорога, и проходил тротуар, по которому ходили редкие прохожие. С другой стороны, за этим домом был пустырь, слева был лесок, они остановились как раз на краю леса и напротив торца дома. Сам дом был новый, и, похоже, еще мало заселенным, людей вокруг не было.

Девчонки гурьбой высыпали из машины, гогоча, что-то друг - другу рассказывая, заполнив эту осеннюю тишину своими веселыми голосами.

Федя вместе с водителем Женей, тоже вышли, размять затекшие конечности.

— Красота! – сказал Женя, опершись о капот машины.

— Да, красота! – Повторил Федя. – Последние теплые деньки!

И вспомнил своего друга, сослуживца, который всегда материл его, за то, что он произносил это слово.

— Никогда не произноси это слово! Орал он на него. Иначе на самом деле, для тебя это будет последним! Нужно говорить – Крайние!

— Крайние деньки. – Поправился Федя.

Водитель недоуменно посмотрел на него.

— Суеверный?

— Да нет, так…, армейская привычка.

Было ясно и тепло, градусов восемнадцать. Синее, осеннее небо над головой, легкий ветерок носил по воздуху уже опавшие желтые листья, которые, падая, увеличивали большой желтый ковер, который хрустел под ногами.

Деревья как нарядные невесты, были разноцветными, и желтые, и еще где-то зеленые, и красные, и багровые.

Свисающие рубиновые гроздья рябины довершали эту красоту, как бы застывшей в раздумье, перед долгой зимней спячкой природы.

По воздуху летела легкая паутинка, где-то высоко в небе кричали перелетные птицы…

И вдруг, эту идиллию нарушил резкий визг тормозов, метрах в двадцати от них, резко затормозив и одновременно развернувшись, перегородив собой дорогу, остановился большой, черный джип, из которого вылезло шестеро крепких парней в кожанках.

Девчонки замерли, уставившись на них. Федор внимательно разглядывал их, по всему, по их манере двигаться, по их лицам и взглядам, можно было понять, что это не просто бандиты

Это были люди, которые, однозначно прошли боевую подготовку, и скорее всего, имеющие боевой опыт. Афган, Ангола, Босния, Чечня, да мало ли еще где, мы многое не знаем…, но эти люди явно были в горячей точке.

Один, видимо старший, давал знаками, по военному, команды. Сразу, один из них, встал в сторону и стал озираться, остальным он указал на девчонок, а сам уставился на Федора и водителя.

Пройдясь взглядом по водителю, он остановил его на Федоре, пристально впялившись в него.

Четверо его товарищей, схватив за волосы сразу по две девчонки, потащили их к джипу.

— Эти их не для траха забирают, эти берут их для продажи! – Мелькнула у Федора мысль. Торговля людьми, особенно молодыми девушками, и красивыми женщинами, как ни странно процветала, принося хороший доход тем, кто этим занимался.

Девки брыкались, орали и визжали, и тут один парень вскрикнул. Он схватился за шею, из которой фонтанчиками била алыми струйками кровь.

Анжела стояла с окровавленной заколкой для волос, которую она постоянно носила в собранных на голове волосами. Заколка была длинная и узкая как стилет.

Федор еще раньше замечал ее у нее на голове, думая, что такой можно в случае необходимости и убить. Он даже сказал об этом Анжеле, на что, та усмехнулась и ответила:

— А ты, что думаешь, для чего я ее ношу? Он сказал ей:

— Ты прямо как Японская гейша!

— Почему как? – Ответила она ему.

И вот, теперь, она применила ее, Анжела была врачом, и знала, куда нужно бить, пробив ему сонную артерию.

— Су-уука! Убью! – Заорал парень, и, сделав пару шагов в ее сторону, зашатался.

Остальные, опешив от такого расклада, такой неожиданной и нелепой смерти их товарища, который уже сел на задницу, опираясь о нашу машину спиной, сжимая рукой шею из которой хлестала кровь, ослабили хватку, и девчонки, вырвавшись, с визгом кинулись от них.

Федя встал между ними и парнями.

— Женя! – Заорал Федя. – В машину их! Езжайте! Быстро! По пустырю, вокруг дома! Меня не ждите! Езжайте!

Они не заставили себя ждать и Женя, дав по газам, помчался к пустырю.

Парни стояли перед ним, четверо напротив, и один, их главный, слева, сбоку.

— Сейчас ты ответишь за свою сучку!

— Калечьте, но не убивайте! Мне он живым нужен! Есть к нему вопросы!

Федя вошел в состояние, годы практики, делали свое дело, он мог мгновенно переключать свое состояние, так называемый метод ключа, вводящий его в особое состояние транса.

Он знал, что за это придется платить, своим здоровьем, месяцами, а иногда, если это затягивалось по времени, то и годами своей жизни.

Так раньше, воины владеющие этим искусством, будучи окруженными противником, в несколько раз превосходящем их по численности, скидывали с себя все латы, и даже рубашки, оставаясь налегке, по пояс голыми.

Они обнимались, прощались, так как знали, что многих уже не увидят, шанс был у молодых.

Это особой состояние, в котором время для воина сильно ускорялось, но сам он, видел все как в замедленной съемке. Его перемещения и удары, делаемые им в обычном для него режиме, были еле заметны для глаза противника, а то и вовсе не заметны, и обладали сокрушительной силой.

Но за это ускоренное время, нужно было платить годами своей жизни, и потому, те, кто был уже в возрасте, умирали, а молодые, после боя становились седыми стариками.

Но они, всегда не колеблясь, выбирали это, предпочтя плену и бесславной смерти. В подтверждение этому, есть много легенд, и конкретных исторических фактов.

Наши воины снимали все доспехи и оставались по пояс голыми, так как в них уже не было смысла, они были только помехой.

Такого воина непросто было убить, учитывая быстроту его передвижения, к тому же, вокруг его тела было сильное энергетическое уплотнение, что сейчас модно называть железной рубашкой в Цигуне, но что там в Цигуне еще под большим вопросом, а то что наши воины этим владели – факт!

В летописях сказано как Святослав Игоревич стоял у ворот Константинополя, с небольшим войском, которое, водило хороводы верхом на конях, и скидывало с себя все латы и одежду.

Кстати, есть старенький Советский фильм, где показывается это.

Федор знал о последствиях этого, но у него не было выбора, перед ним были не люди Хряща, не какие-то бандиты, а профи, закаленные в боях и видевшие кровь.

Все пространство стало зеленовато - золотистым, словно легкий светящийся туман окутал все, пространство казалось уплотнилось, не то, что бы как в воде, но было какое-то более плотное, вязкое что ли.

Четверо кинулись на него почти одновременно, полукругом, все как и положено, чтобы не оставить ему шансов на маневры и отступление.

Федор понимал, что большую опасность для него представлял их главный, судя по всему, он был матерый и опытный боец, который стоял сбоку и наблюдал за всем.

А потому, нужно было первым обезвредить его. Сделав несколько шагов вперед, навстречу парням, он неожиданно всадил ему в живот Йока гери ( боковой удар ногой), но тот был молодцом, и успев среагировать, согнулся и втянул в себя живот, смягчив тем самым удар.

Тут же, Федя нанес ближайшему из нападавших, удар прямой рукой, Хайто (обратным ребром ладони, со стороны указательного пальца) в горло. Парень, захрипев, упал, держась за горло.

Делая блок левой рукой, - сото уке, (снаружи внутрь), от наносящего ему удар парня, он сделал правый уширо гери (удар назад, пяткой) который хорошо впечатался их главарю в живот, тут же, он сделав ему левой ногой в голову, ура маваши (круговой, обратный маваши) отправил того в нокаут.

Оставалось трое, одного убила Анжела, другой валялся со сломанным кадыком, главарь, то же сейчас отдыхал,

— Добью его потом! – Подумал Федор, и, не давая опомниться этим троим, которые уже перегруппировались, и, окружив его, готовились нанести удары, нанес одному из них, стоявшему у него за спиной, уширо гери, и сразу же, этой же ногой, мае гери (прямой удар ногой) тому, кто был напротив его.

Тут же он всадил Йоко тому, кто был сбоку от него. Удары проходили четко, каждый достигал цели, и, так как скорость у Федора была высокой, то и сила удара возрастала пропорционально ей.

Двое парней были согнуты пополам, но еще держались на ногах, тому, кто устоял, Федор влепил маваши с левой по печени, и он, скрючившись, упал.

Одного он добил, нанося ему Ороси какато гери, (пяткой сверху вниз, - вынос прямой ноги, чуть по дуге, максимально вверх, и затем по кратчайшей траектории, вниз, ударная часть пятка) Раздавался лишь хруст и глухой стон.

Другого парня, он просто взял за голову, и бил лицом о землю, пока тот не обмяк.

Все! готовы были все! Но вот кто из них уже труп, а кто нет, нужно было проверить.

Тут он увидел идущего к нему мужика, это был широкоплечий крепыш, среднего роста, при его широких плечах, он казался квадратным.

Мужик был одет в черную кожанку, в черной шляпе, и с тростью в руке. Колоритный видок. – Думал Федя, готовясь к встречи с новым, столь не обычным противником.

— Да успокойся ты! – Сказал мужик, подходя к нему. – Я не за этим к тебе подошел!

Он осмотрел поле боя, и сказал:

— О-оо, дружок! Так тебе пожизненное светит!

И сделав паузу, внимательно смотря на Федора, своим пронзительным взглядом, добавил:

— Но я могу помочь!

Я не спрашиваю тебя, занимался ты, или нет, и так все видно! Но вот скажи мне, воевал? Убивать доводилось уже?

— Доводилось!

— Где воевал и кем?

— Чечня, военная разведка!

— Хорошо!

Ладно, давай посмотрим, что с этими!

Так, три трупа, а трое, еще живые! Он подходил к лежачим, и с силой нажимал им на болезненные участки тела своей тростью, от чего те вскрикивали, приходя в себя.

— Что с этими делать будешь?

— Пускай идут на хуй!

— А если все расскажут?

— Не расскажут! Такие не расскажут! По ним самим тюрьма плачет! Наверняка на каждом из них, жмуров не счесть!

— Верно говоришь, сказал он, и не глядя назад, на отмажь, ударил тростью пытавшегося встать парня.

— Не спеши! Полежи еще немного! Нам с человеком поговорить нужно!

И так, я все замну, если ты согласишься принять мое условие!

— Кого-то убить нужно?

— Ну, зачем сразу убить! Нет, наоборот, охранять!

Вот ты проституток охраняешь, а нужно будет охранять тело! Хоть это тело и эгоистичное, самовлюбленное и самоуверенное, но зато очень богатое, и платит большие деньги за свою безопасность!

— А вы, с какого боку то…

— Я? Я глава частного агентства, бывший полковник ГРУ, кстати, то же там же где и ты бывал.

Так что, согласен?

— Нет, не могу!

— Почему? Ты сколько тут получаешь? Там ты будешь получать в десять раз больше!

— Да не в деньгах дело! Я тут товарища подменяю, а он в больнице, может еще месяца три там будет! Не могу я сейчас уйти!

— Ну, хорошо! Молодец, обещание надо держать!

Да что ты!? Какие живучие то!

И он опять ударил тростью встающего главаря этих парней.

Работай, как тебя зовут то?

— Федор!

— Работай Федя! Пока, а как выйдет твой товарищ, увольняйся и к нам! Согласен?

Федор уже задумывался о том, где ему найти работу, после того, как Володя выздоровеет, а тут как говорят - и карты в руки.

— Согласен! – сказал он.

— Вот мой телефон, он протянул ему визитку. На отчество внимания не обращай, для тебя я просто Володя! Понял? Звони, скажешь по поводу работы! Я вспомню!

Ну а сейчас, ноги в жопу, и быстрей отсюда! Выйдешь на дорогу, лови такси!

Я тут кажись единственный свидетель! Он оглянулся по сторонам.

Да если и видел еще кто, то поверят однозначно мне!

А я сейчас вызову ментов, труповозку! Скажу им, что вот, гуляли парни с девушками, а к ним привязались эти трое, завязалась драка, тех с девушками, было больше, ну они и убили этих троих, затем сели в машину и уехали.

Этих сейчас растормошу, они сами быстро срулят! Все! Иди быстрей!

Он стал тыкать тростью лежавших парней

— Подъем! Менты едут!

Парни встав, поковыляли к своей машине.

Федя еще раз оглянулся на этого мужика, тот разговаривал, держа в руках телефон, и Федя прибавил ходу.

Уже выходя на шоссе, он увидел две проехавшие ментовские машины с мигалками.

Сев в такси он поехал в контору.

Его слегка подташнивало, и чуть плыла голова, последствия этого состояния, нужно было попить крепкого, горячего и сладкого чая.

В голове была куча мыслей, интересно, кто были эти парни, местные, или нет? Спецы, но оружие не успели достать…, самоуверенность подвела, не ожидали они такого…, а потом, уже поздно было тянуться за оружием, он не дал им шанса. Интересно, сколько все это по времени заняло? Нужно было спросить у этого дядечки.

Дядечка…, хммм… С виду простодушный такой, в меру упитанный…, точно, дядечка…

Но взгляд…, взгляд матерого волка! Видел он уже таких. Он подумал, - видимо у дядечки, все схвачено и в мусарне, если он так уверен, что те примут его версию, которая, очень уж неправдоподобная.

Осмотрят тех, а при них, наверняка оружие, да и сами видно, что матерые, а потом, пробьют их, и вообще поймут, что те бывшие вояки. Неужели бы они так просто дали бы себя убить каким-то левым фраерам…

Ясно, что этот дядечка не прост. Стоит ли с таким связываться…, но работа все же, будет нужна.

Федя вспомнил, свою несостоявшуюся попытку работы телохранителем, еще до службы.

Ему нужны были деньги, чтобы поехать на еще один семинар, отец бурчал, говорил матери, чтобы она не давала ему денег, что до добра не доведут эти поездки.

Вот Федор и искал средства, и тут, через знакомого узнал, что требуется телохранитель одному влиятельному и богатому человеку.

Он пошел в одну частную фирму, возглавлял которую, вот такой же дядечка, даже чем-то похожий на этого. То же бывший особист, и он, с такой же доброжелательной улыбкой сказал Феде:

— Вот прочитай наш договор! Там говорится, что если нашему клиенту отстрелят руку, то и мы тебе отстрелим твою! Если клиенту сломают ногу, то и мы тебе тоже! А если клиента убьют, то и мы тебя убьем! Согласен?

— Согласен! – сказал тогда Федя.

— Все! Завтра езжай по указанному адресу! И он протянул ему бумажку, вместе с Перфектом, этим паршивым газовым пистолетом. Которым, забегая вперед, скажу, Федя больше пользовался как метательным, или ударным оружием. Так как в самое неподходящее время этот пистолет давал осечку.

— Настоящий огнестрел я тебе дать не могу! Нужна лицензия! На будущее, сдашь на лицензию, получишь настоящий! Но я не буду возражать, если ты сам чего с собой носить будешь, но это на твой страх и ответственность…

На следующий день, Федя приехал по назначенному адресу, в офис этого бизнесмена. Пройдя внутрь, он увидел Омоновца с автоматом в руках.

Это был молодой парень, который спросил его к кому он, глаза парня были напряжены. Вышел тот самый человек, и сказал ему, что в его услугах нужды нет, они решили взять в охранники омоновца, у него хоть автомат есть.

Федя развернулся, еще раз бросив взгляд на парня, они встретились глазами, в глазах парня была какая-то тревога.

— Удачи! – Сказал ему парень.

— Тебе то же!

Но удача ему не помогла. В тот же день, Федор увидел по ящику печальные новости, показывали место происшествия. Они были возле гаража, шеф и омоновец, когда напротив них остановился минивэм, и из открывшейся двери, их изрешетили из двух автоматов.

Федор с печалью вспоминал взгляд того парня…, он понимал, что на его месте должен был быть он… Но кто-то, что-то, свыше, не хотело его смерти. И это повторялось вновь и вновь, он не раз, чудом избегал смерти, выходил сухим из воды, вот и на этот раз тоже пронесло…

Правда, не всегда все обходилось так легко, два раза он перенес клиническую смерть, но зато получил опыт существования вне своего физического тела.

Пролетал через туннель…. Встречался ТАМ со своими умершими родственниками, там было хорошо…, но его не пускали туда, и он вновь оказывался в своем болящем, истерзанном теле, которое зашивали и приводили в порядок врачи.

Вот сейчас опять ему предлагают работу телохранителем…, интересно, на таких же условиях как раньше? Или что-то изменилось с той поры? Но дядечка то прям один в один…

Когда он зашел в контору, сразу смолк гам, и настала тишина, все смотрели на него с открытым ртом, словно увидели приведение.

— Федя! Живой! – Появившаяся откуда-то Алла, бросилась ему на шею. Все с удивлением смотрели на это.

Ситуацию спасла Катя, которая поняла все буквально, по своему, и тоже, подойдя к нему, обняла его, а за ней последовали и все остальные, облепив Федора.

— А мы думали, что все! Больше не увидим тебя! – Нервно куря, сказала Татьяна.

— Чем дело то кончилось? Как ты от них живым ушел? Это же явно были беспредельщики! Торговцы девчонками!

— Менты вовремя подъехали! – сказал Федор.

— Ага, менты… - Сказала Татьяна, кивая головой на его одежду всю в брызгах и пятнах крови.

— Езжай с Женей, переоденься дома!

Когда он уже выходил, его окликнула Анжела,

— Как тот-то, которого я?

— Готов!

— И поделом! Раздался ее смешок.

— А остальные?

— Еще двоих вместе с ним, перевозит Харон через Стикс!

— Ну, я то, тебе помогла?

— Конечно же, Ниндзя ты наша!

На следующий день, выспавшись после смены, проснувшись, он уловил запах жареного мяса, сразу захотелось есть.

Встав и умывшись, он вышел на кухню. Алла стояла у плиты и жарила мясо с луком. На ней был коротенький халатик, обнажающий ее стройные ноги и упругую попку.

— Все? Выдрыхся? – С улыбкой спросила она его.

— Да! Сказал он, потягиваясь, и неожиданно для самого себя, шлепнул ее по аппетитно выступающей попке.

— Ой! – Демонстративно громко ойкнула она.

— Чего й то это у нас?! А в штанишках там чего? Что-то оттопыривается!

— Федя смутился.

— Да это просто ссать после сна хочу!

— Ну, ну! – Сказала она смеясь.

— Ну, иди ссы, да скоро за стол!

Приняв душ, и зайдя на кухню, Федя обалдел, стол был красиво сервирован, помимо жареного мяса, были еще всякие различные закуски и салаты, а посреди стола стояла двухлитровая пластиковая бутылка с какой-то темно – красной жидкостью.

— Чей-то это за бодяга?

— Сам ты бодяга! – Обиженно надула она губки.

— Это настоящее грузинское вино, Киндзмараули!

— Что, твои ебари тебе подогнали?

— Федя! Ну хватит тебе! – обиженно сказала она.

— Не путай мух с котлетами! Работа есть работа! Они мои клиенты! Ничего личного! Они ели, пили вино и разговаривали, Федя все время косился на ее полуобнаженные груди, видневшиеся через большой вырез халата.

Лифчика на ней не было, и ее соски вызывающе торчали.

Поев, он сел на кровать в своей комнате, и включил ящик. Алла, помыв посуду, зашла к нему.

— Что там интересного кажут?

Он невольно уставился ей между ног, она стояла напротив солнца, что светило в окно, и все просвечивало.

Федя заметил, что его дружок предательски стал вставать.

Алла, поймав его взгляд, и переведя его на его член, подошла к нему, и толкнула, Федя опрокинулся на спину, а она, со словами:

— Ну, сколько можно выпендриваться?! Уселась на него верхом.

— Алла, ты чего…

Но она, не дав ему договорить, прильнула к нему своими губами. Поцелуй был долгим, не отрываясь от него, она стала расстегивать ему ремень на штанах.

Федор уже не сопротивлялся, он был крайне возбужден, и просто отдался в руки Аллы, которая уже стягивала с него штаны.

Стянув с него штаны вместе с трусами, она вновь уселась на него, и тут он почувствовал своим членом, ее влажное и горячее лоно.

Она шаркалась о него своей ракушкой, невольно, он стал ловить ее своим членом, но она ускользала, таким образом, играя с ним. У Федора уже все дымилось от напряжения, он делал движения своим тазом, стараясь попасть в эту, ускользающую от него, раскрывшую свои створки устрицу.

Наконец, Алла, доведя его до нужной кондиции, сама поймала в свою пещерку его член.

— О-о-ооо! Блядь, Алла-аааа! О-о! Как заебись! Ну! Ну, давай же! Алла! Давай, садись на него!

Но Алла, решила помучить его. Она впустила в себя его головку и, напрягая мышцы влагалища, сжимала ее, но как только он делал движения своим тазом, пытаясь проникнуть в нее поглубже, она отстранялась, не впуская его дальше.

Она сжимала его головку, массируя ее, и делала вращательные движения своим тазом, как бы навинчиваясь на его член, но, не впуская его глубже.

— Ах ты блядь! Сейчас я тебя! – Вскрикнул потерявший терпение Федор, и, привстав, схватил ее за бедра и натянул на себя.

— А-а-аааа! Ах-ххх! – Сладко простонала она.

— А он у тебя хороший! Толстенький! О-о-оооо! Федя-я-яяяя! Как хорошо-ооо!

Член Феди погрузился до самого конца в эту пышущую жаром, влажную вагину. На его удивление, она была тугая и плотно обхватывала его член.

В конце ее он уперся во что-то колючее.

— У тебя спиралька стоит?

— Да!

— Так можно в тебя кончать?

— Не можно, а нужно!

— Давно ты ее поставила?

— Так еще в январе!

— Парни заставили поставить, не хотели себе кайф ломать в резине.

Федя скинул с нее халатик и любовался прекрасным телом этой наездницы. Которая, демонстрировала ему верховую езду на его лысом коне.

Алла уже набралась немало опыта, она и вращалась на его члене, и скакала, сочетая медленные и протяжные движения, с быстрыми и короткими. Иногда, она полностью насаживалась на него и протягивала своим тазом сверху – вниз.

Она сочетала навинчивание на член, с глубоким проникновением, и в обратном порядке. Потом, она, не слезая с члена, развернулась к нему спиной.

Теперь, он обозревал вид сзади, Она почти легла на его ноги грудью и вращала своей попкой, навинчиваясь на его член.

Вот это была картина! Какой видок, ее попка ходила ходуном! Тверк на члене! Супер! А его член был как в стиральной машинке! Федор уже сдерживался, чтобы не кончить.

Алла, словно почувствовав это, слезла с его члена, и, согнувшись над ним, взяла его в рот. Сосала она мастерски, и лизала его как эскимо, и водила своим шаловливым язычком вокруг уздечки.

Сосала то одну головку, периодически проводя язычком по уретре, то она как заправская шпагоглотательница, брала его член полностью в свою глотку, упираясь носом в его лобок.

Потом, Федя, сгреб ее, и поставил раком, она послушно легла грудью на кровать, выпятив кверху и навстречу ему свою попку.

Потрахав ее раком, и стоя на коленях, и стоя на ступнях - полу стоя, он положил ее на спину, и, введя член стал целовать ее такие упругие как у девчонки груди, такие необычные, конической формы, как две высокие пирамиды, увенчанные крупными, торчащими сосками.

Потом, их губы слились в поцелуе, который длился долгое время, их языки переплетались между собой, играя друг с другом. Иногда он отрывался от нее, и любовался тем, как его член входил в ее влажную щелку. Большие губки которой, разошлись в стороны, а маленькие, розовые, плотно обхватывали его ствол.

Он держал ее стройные ноги, разведенные в стороны, и целовал их. Потом, он вновь переходил к ее грудям, и опять сливался с ней в глубоком поцелуе.

Он задрал ее ноги ей до ушей, прижав их к кровати, и встал на ноги, так, он медленно садился на нее, погружая свой член в ее райские кущи.

Она была в экстазе, громко стонала, и наконец, по ее телу пошли судороги, она слегка оттолкнула его, он сел у нее между ног, не вынимая из нее своего члена, и наблюдал, как она кончает.

Ее тело билось в конвульсиях, таз ходил ходуном, она громко вскрикивала и стонала.

Как только она успокоилась, он вновь начал активно долбить ее. Так продолжалось часа два, он сдерживался, раньше он мог так часами заниматься сексом, это ему нравилось больше, чем кончать по нескольку раз, и обесточиваться после этого, чувствуя упадок сил и сонливость.

Раз он провел такой секс – марафон, с одной замужней особой, которая выкачала из него все соки. С ней он кончил девять раз, причем, у него уже почти не было желания, но эта сучка, вновь и вновь поднимала ему член и настаивала на трахе.

Видимо ее еще возбуждало то, что они трахались на острове, на который приплыли на прогулочном теплоходе, на одной стороне острова был пляж, а на другом они, и, рыбаки напротив.

Остров в том месте разделяла протока, метров сто с небольшим, в ширину, и на другом берегу, стояли в ряд рыбаки с удочками, которые и наблюдали эту картину.

Причем эта блярва сама настояла на том, чтобы трахаться тут, на узкой кромке берега. Она становилась раком, то передом к ним, то боком, а он долбил ее у них на глазах. Он даже замечал, как некоторые рыбаки передергивали затвор, глядя на них.

Вот тогда он и кончил с ней девять раз, последние разы, уже и кончать то было нечем. Это было в первый и в последний раз в его жизни. Ничего хорошего в этом он не нашел, и когда она настаивала на таком сексе, он говорил ей,

— Пусть тебя так Папа Карло ебет!

С тех пор, он практиковал длительный секс, научившись сдерживаться, и даже прерывать семяизвержение, сжимая мышцы промежности, что конечно не было полезно, и он старался не доводить до этого.

— Алла, пойдем, выпьем вина?!

— Пойдем!

Его мучила жажда, и они выпили вина.

— А давай сочетать приятное, с полезным? – Сказала она, садясь на него.

Они трахались, и пили вино, она не спеша ерзала на нем. Потом они опять пошли к кровати, Алла толкнула его на нее, и когда он повалился на спину, припала к его члену, поделав минет таким образом, она оседлав его, повернулась к нему спиной, продолжая делать ему минет.

Теперь, прямо перед его лицом, была его раскрывшаяся розовая, вся текущая щелка, он припал к ней, лаская ее языком и запуская в нее пальцы.

Потом, они вновь трахались, он, поднимая ее на руки, трахал ее стоя, потом, садя на подоконник, потом, трахал в кресле. Она вставала коленями на пуфик, и он трахал ее сзади, попробовали везде, разве что не на люстре.

После больше чем трех часов такого траха, он излился в нее.

А когда вытащил из нее свой член, она его тщательно облизала, видно было, что ей это доставляет удовольствие.

Потом, они выпили вина, поели, и, через некоторое время вновь легли в постель. Потрахавшись по-всякому, еще часа два, он положил ее на спину, задрал ее правую ногу, сам находясь от нее, справа, и вставил в нее свой член. Они лежали полу боком, почти не двигаясь, лишь иногда делая небольшие движения тазом, чтобы поддерживать эрекцию.

Так лежа, они разговаривали - два в одном, и поговорить можно было, находясь в непринужденной, расслабленной позе, и получать удовольствие.

— И почему мы с тобой раньше этого не делали? Я так всегда тебя хотела, а ты мне отказал…, противный…

— Зато, наеблась потом от души с этими козлами!

— Да уж… - Не стала спорить она.

— Попала я тогда, как птичка в силки! Все думала, что мы с ними как-то договариваемся на счет встреч, принимаем обоюдное решение, что все зависит от меня…, что я в любой момент могу сказать им - нет!

Но вдруг, как-то в раз, поняла, что они мне приказывают, я испугалась и хотела отказать им, но они уже конкретно сказали мне, что если не приедешь завтра, то все! - Все узнают о твоих похождениях, и муж, и соседи, и на работе!

Вот у нас доказательство есть, твои фото! Я сначала все же думала, что они это не серьезно, как в первый раз, полушутя, но нет, они сказали, чтобы завтра я была у них, иначе пожалею о том, что не приехала!

Я приехала, лихорадочно думая, что предпринять, думала, что пока буду приезжать к ним, но это временно, я должна была найти решение…, но нет! Дальше, больше! Пока я не осознала, что все - я полностью в их руках!

Выхода я не видела, возможен был только развод, увольнение с работы, и переезд в другой город. То есть, вся жизнь бы рухнула! Нужно было бы где-то, начинать все с чистого лица, но где? В каком городе? Знакомых нигде не было, ехать куда-то наугад, снимать квартиру, но на что? Сначала нужно было найти квартиру! А что объяснять родственникам, Сергею…, почему я так поступила…

И я стала их собственностью, их шлюхой! Они выдвинули мне условие - я должна была приезжать к ним каждый день после своей работы.

Они даже составили график, к кому я в какой день должна была приезжать. В понедельник - к одному, во вторник - к другому, и т. д., иногда я, проведя пару - тройку часов с одним, ехала в тот же день к другому, потому и возвращалась так поздно домой.

Иногда, они сразу были вдвоем – втроем, а в субботу они стали брать меня в сауну. Там постепенно стали появляться их друзья - товарищи, с каждым разом все больше и больше! Все новые, и новые!

А в воскресенье, когда они высыпались после пьянки в сауне, они трахали меня у кого-нибудь из них на квартире. Отпускали только в понедельник к обеду, предварительно слазив на меня по разу!

Они были очень сильны и выносливы в сексе, им постоянно было нужно! Молодые, не женатые жеребцы!

Так вот, я почти полгода, каждый день имела секс, как минимум с одним из них.

— А как твоя подружка, долго ей потребовалось, чтобы привыкнуть к такому?

— Да нет, не особо долго…, в первый месяц еще частенько побаливала, иногда даже трескалась после групповухи, но потом, постепенно, привыкла.

Так это вошло уже в привычку, я ехала после работы к ним, словно так и должно было быть! Словно заботливая жена, следила за тем, чтобы каждый из них был удовлетворен, да они и сами не отпускали меня, до тех пор, пока не были насытившимися.

Иногда, кто-то из них подъезжал на машине и забирал меня от того своего товарища, с кем я была, и вез к себе, а потом, бывало, к тому еще друзья приезжали. Они отпускали меня только тогда, когда уже не хотели, когда все были довольны, говоря:

— Ну, теперь и мужу можно! Смеялись! Вот только тогда я и приезжала домой, в разное время, тут все зависело от них.

Конечно же, мне уже было не до Сергея, но он сам виноват в этом…

И вот, случилось то, о чем ты уже знаешь сам, я стала проституткой. Работала я у Татьяны на износ, мне, в отличие от остальных девчонок, некогда было отдохнуть, работала без перерыва, мужики записывались ко мне в очередь.

Если бы я не была уже к такому готова, то не знаю, выдержала бы я, или нет…

Трудно себе представить, что бы со мной было, если бы я попала в такое положение, тогда, когда еще не была с теми парнями. - Жуть!

Федор думал – какая ирония судьбы, скоро будет год, как он впервые увидел ее, потом, захотел ее, и вот, прошел почти год и он трахает ее, но она уже опытная проститутка! Прошедшая огонь и воду!

Почему так? Почему не сразу? В этом его вина? Неудобно было перед братом…, но брат то, оказался полным гондоном. И все-таки, он трахнул его жену! Сам не ожидал такого! Это все, Алла! Он и не думал об этом…, нет, думал, конечно, представлял себе…, но не ожидал, что это будет в реалии.

Сначала он соблазнял ее, а теперь вот, она его совратила! Кто кого соблазнил…

Он решил ей признаться.

— Алла, ты меня прости, но я воздействовал на тебя энергетически. Еще тогда, перед Новым годом.

— Как? Зачем? – Испуганно спросила она.

— Ну как зачем, чтобы ты захотела меня, и трахнуть тебя!

— Когда это было?

— Ну, за полмесяца перед Новым годом, наверное…

Она посмотрела на него, и стала ржать, да так, что от сокращения ее живота, а вместе с ним и влагалища, у Федора выскочил из нее член.

Просмеявшись, и вытерев выступившие от смеха слезы, она сказала,

— Так это я тебя приворожила! Еще до того, как ты стал на меня воздействовать!

— Как это! – Встрепенулся Федя.

— А так! После нашего первого разговора, ты запал мне в душу, думала о тебе, ты оказался совсем не такой, каким мне тебя представлял твой брат. Может он специально тебя очернял, предвидя, что ты сильный мужик, обладающий определенным шармом, и чтобы я не залипла на тебя…

Но он, переборщил, и все получилось наоборот! В общем, ты очень понравился мне!

Я вспомнила, как моя подруга, приворожила себе своего мужа.

— И как? Что ты то делала? Колдовала? Толкла зубы покойника с мышиными хвостиками и все это смешивала со спермой повешенного? Только не говори, что клала эту гадость мне в еду, а то я сейчас на тебя блевану!

Она опять рассмеялась:

— Нет, все проще! Ладно, расскажу! Я смазывала своими выделениями, которые были получены, тогда, когда я была возбуждена, и мастурбировала, представляя секс с тобой, твою одежду, полотенце, простынь и подушку.

Конечно же, в твое отсутствие. Помимо выделений, я так же протирала твоими вещами свои волосы, чтобы добавить легкий запах моего парфюма, смешанного с моим потом, феромонами, совсем гомеопатическую дозу, но твое подсознание улавливало это, ассоциируя со мной!

Ты же знаешь, что если злой собаке дать понюхать выделения сучки, то можно подойти к ней, снять с цепи и увести ее от хозяина. Вот так же и люди! Мы мало чем от них отличаемся в плане животных инстинктов!

А помимо этого, я при каждом удобном случае, вставляла тебе встроенные сообщения!

— Ах ты, сучка! И что, я проглатывал их?

— Еще как! – Смеялась она.

— Так что, это я тебя к себе привязала, а ты уже после этого, и под влиянием этого, стал на меня воздействовать своей энергетикой. Хотя и очень эффективно, сейчас я понимаю, почему я так внезапно возбуждалась! Хоть иди к тебе в комнату! Но обходилась мастурбацией в душе.

Так что, это я привязала тебя к себе, потому что…, наверное, не знаю, в общем…, может быть, влюбилась в тебя… - произнесла она после череды слов, очень тихо, и испуганно глядя на меня.

А потом, когда ты отказал мне, я винила себя в этом, что привязать, привязала, а ты все равно не хотел меня…

— Вот дурочка то, да хотел я тебя, но не мог! Он же брат мне…, хоть и гондон!

А за то, что ты мне вставляла встроенные сообщения, я тебя сейчас накажу! А ну, вставай раком!

Потрахавшись активно еще с час, Федя не кончая, вышел из нее и лег, расслабившись. Алла делала ему минет так нежно, аккуратненько, а ему было так хорошо, что он еще больше расслабился и стал засыпать, со стоячим членом, которым она игралась, он так и уснул.

Алла потом рассказывала, что делает минет, и вдруг слышит сопение, смотрю, а ты спишь, а член стоит…

Утром его разбудил будильник, подскочив, он выключил его, чтобы не разбудить Аллу.

Она спала как ребенок, слегка посапывая, он накрыл ее одеялом, и, закрыв за собой дверь, пошел в ванную, приняв холодный душ, он пожарил себе глазунью, и поев, пошел на работу, закрыв Аллу на ключ.

Теперь, он не засматривался на девок, и не дрочил потом в душе. Теперь, у него была лучшая из них - элитная проститутка Алла!

И забесплатно, и без презерватива, и не по часам, а сколько угодно!

Так он и стал жить с ней, как с женой. Иногда, она навещала Сергея, бывала там, дома, ради приличия, но, как она рассказывала, чувствовала, что только мешает той идиллии, что была у Сергея с молоденькой Машей.

И она, говоря, что опять уезжает в длительную командировку, чувствовала их мысли:

– Пиздуй себе, пиздуй!

Время пролетало быстро, он жил сегодняшним днем, ему не хотелось думать о будущем, ему было просто хорошо сейчас.

Прошел Новый год, который они встречали одни, и отмечали помимо всего, становление Аллы как шлюхи, была ровно годовщина, того случая, который изменил Аллину жизнь, да и его, Федора, то же.

Алла говорила, что ни о чем не жалеет, что если бы не тот случай, ее первой измены мужу, то не было бы и того, что у них сейчас.

Правда для этого, ей пришлось многое пройти, и через нее многие прошли…

Она так же говорила Федору, что живет сиюминутно, не строя планов на будущее, ей просто хорошо с ним, как и ему с ней, что еще нужно…

Конечно же, хоть Федя и не показывал виду, но его раздирала ревность, особенно тогда, когда она встречалась здесь в их квартире, со своими постоянными клиентами, которых у нее становилось все больше и больше.

Он часто находил в мусорке использованные презервативы, иногда штук пять семь, это сколько же у нее тут было? – Думал он.

За кроватью, и около нее, валялись фантики от презервативов. Хотя в остальном, все было чисто и прибрано.

Что говорить, он не хотел делить ее с кем-то. Но она постоянно убеждала его, что это всего лишь работа, что никаких чувств к клиентам она не испытывает. Хотя и не скрывала, что ей хорошо, и что она кончает с ними.

Иногда, она звонила ему, и просила подождать, погулять где-нибудь, говоря, что у нее клиенты.

Раз он ожидал целых два часа, после того, как вернулся со смены. Он прохаживался вдоль дома, когда увидел четверых парней, выходящих из подъезда.

Они были веселые, довольные, выйдя, они закурили, и уселись на лавочку, что была рядом. Один из них, достал камеру, и они стали смотреть, видимо то, что наснимали.

— Как я ее! А?!

— А я?! Я ей как впердолил свои двадцать два см, она аж подомной завертелась, повизгивая! Хорошо проебли! Телка классная! Злоебучая! А какая она ненасытная! Вчетвером ее три часа ебли, а она все хочет!

— Вы прикиньте, орала - еще! Еще! Хочу! Хочу, давайте! Еще!

— Нужно в следующий раз подольше с ней побыть!

— Нет, дороговато она берет! На конторе дешевле можно найти!

— Ага, найдешь там себе какую-нибудь жабу!

После того, как парни ушли, Федор ворвался в квартиру, сгреб выходящую из душа Аллу, и набросился на нее, пока не кончил через пятнадцать минут, так у него напрело.

В другой раз, когда она просила его подождать, он прохаживаясь вдоль своего дома, увидел как на их балкон вышел древний старик с длинной седой бородой, в очках, и с трубкой во рту, он был тощий и жилистый, и стоял в одних черных трусах, еще, наверное, купленных в Советские времена, и соломенной шляпе на голове.

Это была смешная картина - вот это ебарь! Смеялся про себя Федор. Почти на ладан дышит, а все туда же! Интересно, хоть стоит у него? Или она просто сосет его тряпочку.

Его разобрал смех, когда он представил себе такую картину - сделать фото этого старика с Аллой, и подкинуть его бабке! Наверняка та скалкой отобьет ему все бока!

А вообще, молодец, конечно же, ему лет семьдесят с лихуем, а он по проституткам ходит. Так бы каждому, настоящий мужик!