Семейные связи. Часть первая: Горячее лето

Не знаю правдивая это история или нет, но частичку вымысла для красочности мне всё же придётся внести...

Ещё одна ячейка общества, ещё одна семья с первого взгляда ничем не примечательная, но всё же, как и все семьи, имеющая свои секреты.

Отец семейства - дальнобойщик, который стабильно проводит три недели в рейсах и одну дома. Крепкий и основательный мужик, не брезгующий, впрочем, "культурно отдохнуть, что бы душа пела"; мать, в прошлом учительница в лицее, а после рождения второго сына решившая заняться искусством ухода и украшения ноготочков своих подруг и подруг их подруг; двое юношей, учеников лицея, в котором раньше преподавала их мать, один из которых только вступал в период гормональных взрывов, а старший - уже "ветеран" подобных эмоциональных всплесков. Впрочем, все эти эмоции нивелировались обильным количеством секций и увлечений, что забирало большую часть времени и сил братьев.

В своё время семье повезло унаследовать четырёхкомнатную квартиру, от отца матери. Подобные жилищные условия позволяли разместить братьев по отдельным комнатам, а так же иметь возможность принимать гостей с ночёвкой в просторной гостинной. Есть у семьи и дача, уединённо расположившаяся всей своей громадой в стороне от дачного посёлка.

Жизнь семьи устоявшаяся годами шла размеренным чередом. Отец, в свои немногочисленные выходные, при благоприятной погоде обожал ездить с семьёй на дачу, время от времени звать гостей и щедро угощать всех сочным шашлыком.

Братья с переменным, но всё же успехом совмещали учёбу со своими бытовыми обязанностями, тренировками и проблем для родителей в целом не чинили. Мать семейства - высокая женщина, с большими, но гладкими бедрами, молочными, особенно на фоне загоревшего тела грудями, пышной шевелюрой, волнистых, тёмно-каштановых волос. Всё великолепие своего тела она давно перестала замечать и муж способствовал этому своим бытовым отношением к ней. Время от времени к ней приходили мысли сделать какую нибудь встряску для себя и завести небольшую интрижку или хотя бы интимную переписку, но положив всё это на чашу весов - благополучие её мальчиков и уважение к надёжности мужа всё же перевесило. Она знала, что в рейсах её муж время от времени раньше ей изменял, а в последние годы мужское здоровье подводило и единственное на что он был способен, так это пятиминутный секс вялым членом раз в год. И всё так бы и оставалось, если бы один случай не послужил причиной коренных изменений связей внутри семьи.

Одним знойным летом вся семья отправилась на поезде на солнечное южное море. Конечным пунктом был выбран небольшой посёлок, расположенный на склоне гор, имеющий широкий галечный пляж, малое количество туристов и отсутствие каких либо развлечений, кроме прогулки на катере вдоль берега. Возможность провести дешёвый семейный отдых на продолжительное время послостью устроила мать и отца и была поставлена как утверждённый факт перед братьями. Всё семейство расположилось в комнате гостевого дома каждый на отдельной койке. Отсутствие развлечений и однообразие заставили семейство ходить на пляж в одно и тоже время, обедать, снова идти на пляж и вечером их ждало вино с шашлыком.

В один из таких вечеров отец немного перебрал с едой и выпивкой и уснул прямо во дворике, где расположилась вся семья. Остальные продолжили болтать обо всём и ни о чём, по дружески подшучивать и строить планы на дальнейшее лето, пока мать мимоходом не глянула на купальные шорты старшего сына и увиденное заставило её сначала отвести взгляд в сторону, а затем украдкой посмотреть снова. Шорты явно топорщились и это была не причудливая игра складок, внутри явно находился внушительный предмет. Она не стала акцентировать на этом какое то видимое внимание, но увиденное её сначало удивило и заставило посмотреть на сына с несколько иного угла. Среди их компании она была единственной женщиной, а значит у её старшего мальчика случилась эрекция на родную мать.

Впоследствии оказалось, что долгое проживание в тесном семейном кругу лишило старшего сына возможности самостоятельно снимать сексуальное напряжение и в тот летний вечер, увидив поджатые материнские ноги, загорелые и широкие у основания, начинающиеся из совсем коротких белых шорт заставили впервые посмотреть на свою мать, как на женщину. "Как же она хороша" подумал он тогда. В ушах у него застучала кровь, взгляд приковался к материнским ножкам и он даже не заметил, как за считанные секунды у него окреп член. Быстрый взгляд на его плавки не остался незамеченным и, густо покраснев он на некоторое время выпал из разговора и постарался принять позу в которой не будет заметна его эрекция. Ему это так и не удалось в полной мере. "Он хочет меня как женщину и в то же время, как сын, он остаётся в моём подчинении" подумала она тогда, а вслух и продолжила рассказывать про то, как будучи студенткой работала вожатой в летнем лагере. Возможно изрядно выпитое количество вина или долгое воздержание от от супружеских обязательств, а может просто природный азарт, но мать, как бы из-за жары растегнула ещё одну пуговку своей розовой блузки, оголив весомую часть и без того крупной груди и стала обмахивать себя туристическим буклетом до этого лежавшего на столе, а затем пересела на другой бок но при этом, вроде как ненамеренно, ещё больше открыла для рассмотрения свои великолепные ножки. Она продолжила рассказывать истории из детского лагеря, но теперь в её глазах загорелись искры какого-то азарта а в уголках губ появилась лёгкая лукавая улыбка. Что бы не спугнуть сына и позволить без стеснения насладиться видом своих прелестей она не встречалась больше взглядами с сыновьями и мечтательно смотрела куда то в сторону и вверх, хотя и чувствовала, как сын прожигает её насквозь своими глазами и от осознания этого ещё больше улыбалась.

Разговор продолжался и вот, младший сын, сославшись на головную боль отправился в комнату, а затем и страрший резко встал, буркнул что то про то, что ему нужно в туалет. Шорты его заметно топорщились. Туалет, обладая всеми достоинствами современной уборной имел один недостаток, - он находился на улице, с другой стороны от дома. Мать, посидев в одиночесве пару минут, тоже отправилась в сторону уборной. Подкравшись к кабинке туалета она прислушалась. По лёгкому шороху она поняла - в кабинке явно кто-то находился. Сбоку кабинки в верхней части находилось довольно крупное вентиляционное отверстие и как раз под ним, наверняка специально кем то заботливо поставленный, стоял увесистый булыжник. Мать украдкой подошла к булыжнику, стала на него обеими ногами, поднялась на цыпочки и заглянула внутрь кабинки. Старший сын стоял буквально в полуметре от неё, сбоку, голова поднята вверх, глаза закрыты, шорты спущены, а правая рука интенсивно дрочит член. Увиденное заставило мать затаить дыхание. Она, взрослая женщина, подсматривает, как её сын мастурбирует. Осознание этого кольнуло низ её живота и вгутри неё что то сладко заныло. Желание потрогать свою киску, а ладонью сжать свою грудь и между пальцев зажать горошину напрягшегося соска захлестнуло её, но она пока не стала этого делать и продолжила наблюдать за сыном. Испарина покрыла волосы сына, на них выступили мелкие капельки пота, загоревшее на летнем солнце лицо заблестело от пота, а рукой он продолжал яростно удовлетворять себя. "Мамочка..." прошептал он чуть слышно, одними губами. Услышаное электрическим разрядом пронеслось в теле матери, и сладкая истома стала ещё сильнее. "Он хочет меня! Он мечтает обо мне! О мой сладкий сыночек..." Подумала мать и сама не заметив этого закусила губу. Поддавшись позыву её рука легла на грудь и до боли сжала её. Тем временем сын продолжал истязать своё тело монотонными движениями. Лицо его раскраснелось, а дыхание стало прерывистым. Теперь из его губ всё чаще доносились лёгкие постанывая впепемешку с шёпотом - "О, мамочка, моя сладкая... хочу тебя...". Мать огляделась по сторонам, убедилась в отсутствии людей поблизости и продолжила, на этот раз уже неотрывно, смотреть за действиями сына. Рука его стала работать быстрее, бёдра подались вперёд и через некоторое время из его члена один за одним стали вырываться струи горячего семени, накопившегося за время долгого воздержание. Губы его шептали "Мама... мамочка...ммм". Её сын, испытывал оргазм в полуметре от неё и явно представлял в этот момент свою мать. Это стало для неё последней каплей. Она просунула свою руку между ног, поверх белых шорт, сжала бёдра и буквально в ту же секунду от осознания всей порочности и неправильности происходящего её тело задрожало в приступе оргазма. Она покрепче взялась свободной рукой за стенку туалета. Ноги её подкосились, а в глазах потемнело от такой мощной разрядки. Осознавая, что сын скоро выйдет и может застать её в таком виде, она на негнущихся, дрожащих ногах слезла с камня и стала спиной к стенке туалета, противополодной от стены с дверью. Она слышала как через минуту двери туалета открылись и сын вышел и отправился в сторону дома. Так, прислонившись спиной к стене она и стояла, а затем постепенно съехала вниз. Сил у неё от такого яркого и неожиданного оргазма больше не было. "Это всё так не правильно, но Боже... как же мне сладко" подумала она и похотливая улыбка появилась на её красивом лице.

Тем же вечером возбуждённая, но до конца неудовлетворенная всего одним оргазмом мать дала себе слово, что это была минутная слабость и не смотря ни на какие желания такого больше не должно повториться. Тем не менее нормальный сон так и не посетил её в эту ночь. Она раз за разом вспоминала произошедшее и слалкая истома постоянно давала о себе знать внизу живота.

На следующий день, когда вся семья снова пришла на пляж мать легла на шезлонг лицом вниз и будничным тоном попросила старшего сына намазать ей спину. Отец и младший сразу отправились плавать, а мать и старший сын остались вдвоём. Она видела как сын достал из сумки тюбик с кремом. "Сначала развяжи лямки купальника" попросила она ласковым тоном. На секунду он замер. "Ну же, чего ты стоишь? Не хочу, что бы остались белые полосы на спине". Она почувствовала, как напряжённо он принялся распутывать узелок, который она намеренно завязала два раза. После того, как с узлом было покончено она так же ласково сказала - "А верёвочки аккуратно положи возле меня, как можно ближе, что бы на них не попал песок". Он аккуратно сложил лямки совсем близко возле огромной материнской груди, придавленной весом тела и от того распирающей по бокам. После этого он снова взялся за тюбик. "Если выдавишь слишком много, то придётся втирать всё до остатка" сказала мать и улышала характерные звуки тюбика, который выдавливают под большим напором. "Ой, чуть больше вышло" сказал её мальчик и это заставило её улыбнуться. На это она и расчитывала. Он начал очень робко. Сначала нанёс крем по всей спине, а затем уже продолжил его втирать. Постепенно его движения становились более уверенными, более широкими. Она чувствовала силу и нежность в его руках. Это ещё не была сила взрослого мужчины, но уже и не рука мальчика. Всё чаще и глубже его руки заходили в область материнских грудей. Он как бы сгонял остатки крема по бокам её тела и его руки чувствовали упругую податливость её груди. Она молчала и он продолжал. После вчерашнего вечера он твёрдо решил носить только самые свободные шорты, но даже они не смогли бы утаить появившуюся у него эрекцию. Она знала, что у него сейчас встал на неё, не вилела, но всё равно даже не сомневалась в этом. Её спина так и не расслабилась полностью и была немного напряжена. Ей нравилось чувствовать руки своего сына на себе, как они по хозяйски гуляют по ней, как они пытаются всю её потрогать, там где это позволено, и чуть-чуть больше позволенного. Можно сказать на невидимой грани приличия. Она прекрасно знала эту грань, но позволяла немного её перейти... Она подумала, что при первом удобном случае этими руками её сын будет удовлетворять себя, снова будет думать о своей матери. Он будет хотеть её и от этого сжимать себя ещё сильнее. Эти мыли возбудили её настолько, что она почувствовала, как наинает намокать. "А ножки тоже намазать?" Услышала она чуть дрожащий голос сына. "Ммм...да, пожалуйста. Ты же не хочешь, что бы мамочка вся сгорела, а так у меня будут красивые, загоревшие ножки" промурлыкала она в ответ. Он спустился вниз и начал очень неторопливо намазывать широкие, без единого изъяна ножки всоей мамы. Сначала он принялся за бёдера. Сначала одну ножку, затем другую, потом спустился ниже и принялся за икры и щиколотки. Потом он постепенно принялся подниматься вверх, одновременно массируя обе ноги. И вот он снова добрался до бёдер. Движения его стали ещё медленнее и в то же время более сильными. Вот он уже добрался совсем близко к началу, там, где начинались трусики матери.Он круговыми движениями продолжал растирать крем и в то де время получалось, что он раздвигает бёдра своей матери в стороны, а затем сводит их вместе. Она чувствовала, как вместе с бёдрами совсем немного расходятся в стороны её половые губы. "Боже, неужели он догадыватся, что своими движениями он сейчас играет с моей киской" подумала она, но при этом не издавала ни звука, хотя и сдержавала себя от того, что бы не начать постанывать. Всё её тело выжитательно напряглось и её сыну приходилось прикладывать больше усилий, что бы раздвинуть бёдра в стороны, что ещё больше раскрывало её киску. Ей хотелось продолжения, ей хотелось большего. "Я уже вся мокрая. Мой сын своими руками доводит прямо здесь меня до оргазма и я даже не хочу пошевелиться... Мне хочется продолжения... Мне хочется..."

"Парное молоко, а не вода!" Услышала она бодрый голос мужа. "Ну что, вы идёте?"

"Гхм... да сейчас пойду" отозвался старший сын и мать почувствовала, как его руки отпустили её бёдра. Он встал и быстро направился в сторону моря. "Эх, сейчас бы арбузика" продолжал говорить её муж, бодрым голосом. "Сейчас бы чего нибудь погорячее, подумала она".

В последующие дни мать старалась избегать каких либо контактов с сыном. Желание коснуться сына, а лучше, что бы он сам касался её тела захлестнуло её и что бы избегать соблазнов она немного отстранилась от общения с ним.

Несколько раз он и сам предлагал намазать ей спину кремом или даже сделать ей массаж, но она мягко отказывала ему.

Настал день отъезда и возвращения домой. Добравшись вечером до вокзала, семья села в свой поезд и заняла выкупленное на четверых человек купе. Расположившись по местам, семья перекусила, попробовала купленное на юге вино и, через некоторое время все легли спать. Но сон не приходил к старшему сыну. Его будоражили воспоминания о матери в купальнике, о её раскрасневшемся на солнце теле, и как эта краснота на следующий день переходила в потоясающий ровный загар. Он думал о том, как она улыбается и о том, как она искоса смотрела на него в последние дни. Так пролежал он в грёзах некоторое время на своей верхней полке, пока не заметил шевеление снизу, там где спала мать. Она неспеша встала, надела свои дорожные тапочки, взяла что то из своей сумочки и тихонько, что бы никого не разбудить вышла из купе. "Наверное, ей тоже не спится, а сейчас она пошла в туалет" подумал он. Ему захотелось "случайно" пересечься с ней в узком коридоре купейного вагона, когда она пойдёт обратно. Он выждал две минуты и отправился вслед за ней. В коридоре абсолютно никого не было. Дойтя до туалета он увидел, что две кабинки биотуалета имеют зелёную плашку около ручки, а значит они открыты. Немного посомневавшись, он всё же решился окрыть кабинки, сначала одну, а затем другую. Кабинки тоже были пусты. Из за того, что он никого не встретил и не слышал ни шороха, ни храпа из соседних купе ему подумалось, что весь вагон абсолютно пуст, хотя он знал, что это не так. "Ну и куда же она ушла?" спросил он вслух. Немного постояв, он отправился дальше. Открыв дверь тамбура он увидел свою маму. Она стояла у окна с задумчивым видом и курила. Курила?! "Мама курит?!!!" не поверил своим глазам сын. Он не знал, что у неё в сумочке всегда есть пачка сигарет, и что она очень редко позволяет себе выкурить одну сигарету. Никто из подруг и тем более из её семьи не знал об этой её слабости. "Тааак, а что это ты тут делаешь?" спросил он, чувствуя, что поймал её. В последние дни она немного отдалилась от него в общении и небольшая обида за это поселилась в нём и сейчас он не собирался её жалеть.

Вначале, когда дверь тамбура открылась и она увидела своего старшего сына она испугалась, застигнутая врасплох, но за секунду совладала с собой и даже какая то ярость закипела в ней. Ей было досадно так глупо попасться. Она не могла уснуть вспоминая тот вечер, когда она подсматривала за мастурбацией собственного сына. И ещё она думала о том дне, когда он мазал её спинку, легонько касался груди, а затем массировал её бёдра. Ей хотелось, что бы он продолжил тогда, на пляже, свой массаж и касался её снова и снова своими руками.

Сейчас она смотрела на него с вызовом. На ней была надета лёгкая маечка, поверх белого бюстгальтера и коротенькие шорты.

"Так что ты тут делаешь, мама? Ты что, куришь?!" повторил сын свой вопрос с любопытством и чувством превосходства в голосе. Он её поймал! Его мама, примерная жена и вмеру строгая мать имеет вредную привычку, которую она тщательно скрывала и теперь он и только он знает о ней! "Как видишь" ответила она с долей вызова в голосе, а затем медленно затянулась и так же медленно выпустила дым в сторону сына.

Он слелал к ней шаг.

"А отец знает о том, что ты куришь?" спросил он с лёгкой улыбкой. В глубине души он уже знал ответ на этот вопрос и ему было интересно - соврёт ли ему мать или попытается как то выкрутиться.

"Конечно нет" ответила она прямо.

"А если я всем расскажу?" расспрашивал юноша свою мать и продолжал медленно к ней идти и не отрываясь смотрел на неё.

"Тогда ты будешь засранцем и предателем" парировала женщина.

"А если не расскажу?" шёпотом спросил он, подойдя к ней совсем вплотную.

"Тогда я тебя поцелую" так же шёпотом ответила она.

"Поцелуй" попросил он.

Ни на секунду не задумываясь, она нежно поцеловала его в губы, на мгновение задержалась, затем снова. Она почувствовала, как его руки взяли её за талию и тогда она притянула его к себе и на третий раз уже засосала его. Он ответил ей взаимностью. Они стояли и целовались так, засысывая друг друга, а затем она почувствовала, как его руки опускаются ниже, ложатся на её широкие бёдра, на её попку и сжимают её. Она позволила ему это, её родному, сладкому любовнику на этот вечер. В её голове проносились мысли "Что я делаю, это же мой сын! Там, в десяти метрах от нас спит мой муж и младший, а старший в это время страстно засасывает меня и всю меня трогает... Боже, как сладко он это делает.... Боже... Ещё...".

Через некоторое время руки её сына переместились вверх, легли на её груди и начали их поглаживать и сдавливать поверх одежды.

"Не надо..." шептала она, но совсем ничего не предпринимала, что бы остановить его. Её груди были очень чувствительным местом её тела и она боялась, что совсем потеряет контроль и не сможет сдерживаться настолько, что начнёт стонать.

Ткань мешала почувствовать упругость и нежность материнской груди, по этому не долго раздумывая он поднял маечку своей матери вверх вместе с чашечками лифчика и высвободил две оромные груди, белоснежно-белые, особенно на фоне загоревшего тела. Сын начал целовать их, а когда его губы достигли её левого соска, он с жадностью присосался к нему и стон слетел с губ матери. Так он обсасывал груди матери несколько минут, а она в ответ блаженно постанывала, но вскоре и этого ему стало мало.

"Мама... Мамочка, я хочу тебя" зашептал он.

"Нет... мы не должны... Ты же мой..." Прошептала она в ответ.

"Мамочка... Мамочка... Прошу, мамочка..."

"Нет...мы не должны " всё твердила она в ответ, а сама повернулась к нему спиной и прогнула свою спинку, подставив ему свою шикарную, широкую попку.

Не долго думая он приспустил с неё шорты, вместе с трусиками. Белоснежный зад матери предстал перед ним и его похотью. Он приспустил свои штаны и оголил свой каменный, раскрасневшийся от желания член.

"О, мамочка..." продолжал шептать он. "Мамочка...". Он прислонил свой свой член к ягодице матери. Ему хотелось почувствовать своими мужским отростком её тело, и что бы его мать убедилась, насколько горячий и твёрдый член у её сына. Затем он начал искать вход в не менее горячее, чем его член и мокрое влагалище своей матери, но он слишком суетился и по неопытности не мог попасть с первого раза. Она просунула свою руку вниз, и направила его член прямо в себя. Он резко вошёл в неё и она застоналат от блаженства. Испугавшись, что их могут услышать она прикрыла рот рукой, а свободной рукой держалась за стенку едущего и раскачивающегося поезда. Видя, что матери не удобно держаиься одной рукой за стенку он сам закрый ей рот своей ладонью и продолжил её насаживать. Она мычала от каждого его движения. Под стук колёс, сын трахал свою полуголую мать в тамбуре едущего ночного поезда. От каждого его толчка всё её тело вздрагивало, её тяжёлые груди покачивались, а сама она прерывисто сопела и мычала в ладонь сына.

Его хватило всего на пару минут. Он так давно и так сильно мечтал об этом, что не смотря на все его усилия продлить этот момент он всё же не смог сдержаться. Набрав темп и понимая, что конец совсем скоро и он не сможет его сдержать он ещё быстрее начал долбить свою мать отчего она ещё громче замычала. По её телу прошла судорога. Одна. Другая. Её влагалище ещё сильнее обхватило член её сына и не выдержав он начал кончать прямо в неё. Разрядившись в лоно он нежно обхватил свою мать сзади и не торопился выходить из неё. А поезд всё ехал и раскачивал их. Через некоторое время мать начала шевелиться. Она подняла свою голову, обернулась и посмотрела на сына. Он увидел её раскрасневшееся лицо, её спутанные волосы, выступивший на её теле пот и её взгляд. Взгляд похотливой, выебаной самки. Только от одного этого взгляда опавший было, но не вынутый из материнского лона член снова начал расти и крепнуть прямо в ней. Она почувствовала это. Понимая, что они слишком долго тут находятся и в любой момент может кто-то прийти она хотела было всё закончить, но он не дал ей этого сделать, подожив руки ей на талию и снова крепко насадив свою мать на свой член. Она не стала сопротивляться. Теперь ей было всё равно, лишь бы он, её мальчик, продолжал её сладко трахать. И он продолжил. На этот раз, после первой разрядки он уже мог себя контполировать. Он то ускорялся, видя как мать сходит от этого с ума и чуть ли не кричит от удовольствия и похоти, то замедлялся давая матери почувсвовать размер и форму его члена. Он сдавливал ей грудь, от чего она закусывала губу и шептал ей о том, как он её любит. Ещё после трёх оргазмов своей матери он снова кончил прямо в неё. Постояв так некоторое время он всё же достал свой член из матери и густая белая сперма обильным потоком потекла по её голым ногам на пол. Мама выпрямилась, заправила грудь обратно в лифчик, надела трусики и шорты, поправила маечку. И посмотрела на сына.

"Давай позже всё обсудим... Иди в купе первый, а я через пять минут подойду".

Ему хотелось сказать, что он её любит, что она по прежднему его мама, но теперь он видит в ней и женщину, но вместо этого коротко кивнул и вышел из тамбура.