Розовый бархат - Стук

В один прекрасный момент мне стало абсолютно все равно, что думают другие люди. И жить стало легче.

Ольга Петровна – наша героиня, преподаватель химии. Ее возраст ближе к тридцати пяти годам. Юность уже давно прошла, но она по-прежнему бегает по училищу на каблучках, цокает ими по бетонному полу. Красит волосы в ярко-рыжий цвет, за что неоднократно получала замечания от директора. Но, несмотря на это, продолжала упорно носить рыжую шевелюру. Ольга Петровна, неофициально будем ее звать, Оля или Ольга. Ее мужа зовут Игорь Иванович. Что за стандартный подход к имени и отчеству? Но что есть, то есть, можно только улыбнуться. Он старше своей жены на целых одинадцать лет, работает в главке и отвечает за транспортное сообщение с севером. В общем, важная шишка. А что важным чиновникам полагается? Правильно. Животик, вот и он не исключение.

Оля – учитель в третьем поколении, и этим очень гордится. Она любила еще с садика ходить к бабушке на уроки, сидела смирно и рисовала. Все ученики чуточку побаивались ее бабушки, опасались и ее мамы и вот теперь побаиваются и ее. Она это знала всегда, когда отворачивалась от класса или писала на доске формулы. Знала, что не всем дается ее предмет, а многие так ничего и не поняли в нем, вот и трясутся не только за зачет, но и за ее строгий, холодный взгляд. Отец у Ольги работает профессором психологии в областной больнице, она много книг прочитала на эту тему. Он рассказывал ей, чем отличаются люди, что на земле нет одинаковых людей, и что американцы придумали делить людей на категории, накладывая на каждого свой штамм или проще, матрицу психологического поведения. Она внимательно все изучала, присматривалась к окружающим, смотрела на их глаза, улыбки, мимику, походку и жесты. Со временем ей было достаточно посмотреть на то, как человек одевается, и уже могла достаточно четко описать его характер, а если посмотрит на руки и лицо, то секретов не оставалось. Читала человека как книгу. Что ей больше всего нравилось, химия или психология? Не могла сказать, но химия была любопытна, как тайна, а тайны она любила.

Пятнадцать лет... Пятнадцать лет уже работает в училище. Стала заслуженным учителем, но несмотря на это, она все та же девчонка, что сидела за партой и робко смотрела на своих одноклассников, особенно на мальчиков. А вот с ними у нее не очень получалось. Нет, они конечно же были, ходила на свидания, в кино. Но первый раз поцеловалась только в институте. Порой считала себя недотепой и верила в принца.

Ольга сидела за столом учителя, смотрела в аудиторию и представляла себя на их месте. По спине пробегали мурашки, ладони становились влажными и горячими, и тогда она замечала буквально все. То, как смотрит на нее Валя. Девочка, умничка, у нее с рождения одна нога чуть короче, поэтому прихрамывает. То, как на Валю смотрит Алексей, тоже рыжая голова, вечно о чем-то мечтает и постоянно рисует. Кстати, очень красиво рисует. Но как говорится, в семье не без уродов, так и в группе есть свои отпрыски. Дмитрий – ничего не скажешь, он не задиристый, ему вообще на все начхать, может ни сказав ни слова, посреди урока выйти. Так он проявляет свое превосходство, вот только перед кем. Оля могла многое рассказать, даже о тех учениках, которые не учились в ее группе.

Уже осень. На улице темнеет достаточно рано, дождей давно не было, иногда это время называют бабьим летом. Прохладно, но целый день светит солнце, листья высохли, пожелтели и практически все уже опали. Она быстрым шагом шла домой. Зябко, тонкий плащ не спасал от холодного вечернего воздуха, да и шарфик мало чем помогал, но она все равно прижимала его к груди.

* * *

Обычно я шла через улицу, там светло, но сейчас прохладный воздух изменил мой привычный маршрут, и решила сократить путь. Обойти училище и прошмыгнуть в дыру в заборе, перейти двор, и сразу выйдешь к остановке. Однако не все так гладко пошло. Обычно пожарный выход в здание был закрыт, но сейчас дверь была приоткрыта и оттуда доносился чуть сдавленный голос девушки. По тембру еле слышных слов сразу поняла, что девушка настойчиво кого-то уговаривает ее отпустить. Не стала долго думать. Если девушка не хочет, значит нет! Неважно, что там происходит, в конце концов, это учебное заведение.

Я распахнула настежь дверь. Тусклый фонарь еле светил на углу здания, но этого было достаточно, чтобы я различила, как фигура девушки была прижата к холодному полу темным силуэтом, ее джинсы наполовину стянуты к коленкам.

— Вон! – Крикнула я.

Темная фигура мгновенно соскочила с девушки. Сразу узнала Валю, она в моей группе. От этого я вскипела от злости, захотелось схватить его, но не успела. Он так быстро прошмыгнул мимо меня, что даже не увидела его лица. Через мгновение наступила тишина, как будто никого и не было. Сама растерялась, повернула голову в сторону забора, но там даже листья на кустах не шевелились. Странно, удивляясь самой себе, быстро повернула голову в сторону Вали. Та все так же лежала на полу, джинсы полуспущены, лишь только темные трусики были на ней, да и то перекошены.

— Прекрати рыдать! – Я понимала, что в этой ситуации нельзя сюсюкать, нужно было быть строгой, но внимательной.

Подошла к ней, помогла встать и навести порядок с одеждой. Девушка не плакала, она только тяжело дышала и с трудом справлялась со своей одеждой.

— Кто это был? Ты его знаешь? – Спросила ее, она кивнула. - Кто?

Валя замялась, было видно, что не хочет говорить.

— Можешь не говорить, если ты сама этого не захочешь, но я должна знать, кто он? – Поправив ее волосы, вывела на улицу и прикрыла дверь.

Она еще с минуту пошмыгала носом, я не торопила ее, ждала.

— Это Алексей, - и, еще раз шмыгнув носом, добавила, - Смирнов.

— Смирнов? – Удивленно переспросила ее.

— Ага.

Вот это да... Знала Смирнова, он в ее же группе, действительно «смирнов», его почти не видно, сам себе на уме. Знаю, что занимается астрономией и бегом.

— Расскажи, что случилось? – Попросила ее, мне до сих пор не верилось, что это он. - Пойдем, - и, взяв ее под руку, повела на улицу.

Ее немного трясло, то ли от пережитого, то ли от холода. Пошмыгав носом, начала...

— Он уже почти всех девчонок в нашей группе перепробовал.

— Что значит перепробовал? – Не удержалась и спросила я.

— Ну... - Она замялась.

— Говори как есть, надеюсь пойму.

— Ну... - Она не решалась сказать, и, помолчав несколько секунд, прошептала. - Перепробовал, это значит занимался сексом...

— Что?! – Вот тебе на, сама удивилась тому, что услышала.

Алексей учился на первом курсе, и они мне казались еще детьми, что бы в этом возрасте уже... Наверное, я просто отстала от этой жизни. Интересно, а у меня когда вообще был последний раз секс? Что за нелепые мысли...

Я озадачилась и не могла вспомнить, когда сама занималась этим. И все же Алексей Смирнов и девочки, очень удивительно. Валя рассказала, что он иногда в училище, иногда в подъезде, но это были слухи и она не очень в них верила до сегодняшнего вечера. Хотя, призналась в тайне, ей хотелось проверить этот слух. И, как сама Валя считает, спровоцировала его.

— Как? – Поинтересовалась у нее.

— Ну, это просто. Когда он стоял у окна после уроков, положила свою руку на его кисть и пошла, а он за мной. Не думала, что так получится.

— А ты сама хотела? – Что за нелепый вопрос, и зачем я лезу к ней. Валя уже успокоилась и говорила спокойно, как с подружкой.

— Не знаю, может и да, но... - Помолчав немного, добавила. - Не так представляла.

Проводила ее до остановки. Попросила быть повнимательнее с дальнейшим выбором мальчика и не спешить. Весь вечер эта история не выходила у меня из головы. Злости не было, а ведь так часто смотрела ему в глаза. Алексей смышленый, коротко подстриженный, называет ее римская прической, значок комсомольца, хотя комсомола уже как десять лет нет. Он не похож на других. Не копирует моду, сам по себе, свой стиль одежды, светлые джинсы, мокасины, часы носит в футляре на ремне. Красивые часы, как старинные с крышечкой. Однажды я их видела, бронзовые. И все же, неужели то, что сказала Валя, правда? Или она так только для отвода глаз сказала, выгораживая третьего? Нет, не похоже. А впрочем, мне какое до этого дело. Эта мысль мне не давала покоя. Если это правда? А в группе у нас разные девочки, у многих есть мальчики, с которыми они дружат. Но почему тогда они не отказали Алексею, или не смогли, или просто любопытство? А когда зашло далеко, не смогли отказать. А может вообще ничего не было? С этими мыслями я уснула.

На следующий день я как юная девчонка рассматривала на уроке Алексея. Странно все это. Ничего не говорило о том, что ему нравятся вообще девочки. Сидит себе рисует, изредка смотрит в окно, ждет, когда закончится пара. Если это был он, то наверняка узнал мой голос. Наши взгляды несколько раз встречались, но не увидела в нем даже намека на смущение. Неужели я совершенно не разбираюсь в людях? Неужели мне всю эту историю придумала Валя, а я ведь ей поверила. Глупо выгляжу.

Прошло несколько дней. Начались контрольные, скоро конец первого семестра, надо подтянуть лодырей, они есть как среди мальчиков, так и среди девочек. На уроке, когда приходил Алексей, заметила за собой, что стала часто смотреть на него. Он загадочный, даже таинственный, друзей у него немного, Вадим и Андрей, один отличник, а второй двоечник, что их связывает между собой? Я стала испытывать к нему девичью симпатию, порой даже в груди что-то покалывало. Глупо, мальчишка, а я смотрю на него как на ровесника. Наивно, но просто пофантазировать мне никто не мешал.

Дома в тишине я могла, закрыв глаза, думать о своем, так же, как делала еще в училище, влюблялась в мечтах и страдала. Удивительно, что может делать с человеком его воображение... Стоит расслабиться, и ты улетишь в мир фантазий. И порой с трудом определяешь, где реальность, а где вымысел. В школе я любила одного мальчика, он был младше меня, и поэтому боялась к нему подойти. Да и был он из хулиганов, а себя к ним не относила. Могла так зафантазироваться, что, приходя в школу, шла в его класс. Но стоило подойти к двери класса, как тут же просыпалась, осознавая, что все это только мои мечты. Было горько понимать, что это только мир иллюзий. Вот и сейчас я могла сидеть дома и о чем угодно думать, об Алексее, что я учусь с ним в одной группе. Рада была, что рассказ Веры не подтвердился. Значит он не такой, как его она описала, значит... А какое это вообще имеет значение, какой он.

Четверг, сегодня целый день контрольные, не привыкла брать работу на дом, считаю, что дом — это дом, вот и просидела, проверяя опять допоздна. В училище уроки закончились, уборщица мыла полы, в некоторых окнах еще горел свет. Я закрыла на ключ класс и пошла к выходу. Спускаясь, между лестничными площадками увидела Алексея. «Что он тут делает так поздно?» – подумала и решила пройти мимо, но остановилась, стало любопытно.

— Что-то интересное увидел? – Спросила и посмотрела в окно, туда, куда он смотрит.

— Да, - он как будто ждал моего вопроса, - вон та женщина, знаю ее, она стоит тут каждый день.

Я посмотрела на далекую фигуру, можно было сказать, что ей лет пятьдесят или больше. Одета в пальто, у ног несколько полных сумок, она просто стояла и все.

— Она бомж, часто ее вижу в парке. Когда тепло, она там сидит и читает книгу, а потом выходит на улицу, садится около книжного магазина и дремлет с тарелочкой в руке.

Положила руки на подоконник и стала внимательно смотреть на далекую фигуру, потом на Алексея. Я ее тоже видела, но не обращала внимание. В свое время было много попрошаек, и те, кто действительно нуждался в деньгах, и те, кто сделал из этого свой бизнес. Мне не приходили в голову слова, просто постаралась представить, о чем она думает.

Алексей положил свою ладонь на мою руку. Она была теплой. Резкий контраст между холодным подоконником и его рукой. Тут же замерла. «Что он обо мне подумал? За кого принял? Может случайно?» – подумала я и осторожно вытянула свою ладонь из-под его пальцев. Алексей даже не обратил внимание или сделал вид, что не заметил этого. В груди что-то екнуло, стало пусто. Еще мгн

овение назад сердце замерло от возмущения, но сейчас – совсем пусто и тихо. Отчего-то мне стало грустно? Ну почему так, почему? Мне захотелось побежать просто, по-глупому взять и бежать. Но как долго я могу бежать? В школе убегала, в институте, а потом на работе, а потом... Все время бежала, почему так, чего я боюсь? Не знала, что себе ответить. Стояла молча и смотрела в окно. Алексей что-то говорил, спокойно. Уже не понимала, не слышала его, сейчас думала о его теплой и такой нежной ладони. Глупо осуждать меня, когда ты в стороне. Я боролась с собой, хотелось тепла, нежности, как тогда в юности, чтобы тебя обняли, поцеловали и прошептали, что тебя любят.

Дурацкие мысли, дурацкое положение и вообще все глупо, вот так стоять и таращиться в это окно. Я сделала усилия, тело было скованно, как будто превратилось в лед. Все захрустело, мышцы рвались, с огромным трудом смогла вернуть контроль над телом. Пошевелила пальцами, потом рукой, стало легче, но больно. Где-то там, глубоко во мне все ныло. Боль, боль... Повернула туловище и посмотрела на Алексея. Он говорил и улыбался. У него красивая улыбка. Взяла его ладонь... Чуть сжала пальцами... Поднесла к своим губам и поцеловала ее... «Что я делаю?! Я сошла с ума?! Опомнись, глупая женщина! Вспомнила детство, недолюбила, недоигралась?! Мне тридцать пять, а ему... Прекрати...» – этот голос буквально орал внутри меня, в ушах зазвенело.

Я очнулась. Встряхнула головой и с ужасом посмотрела на ладонь Алексея, что держала у своих губ. Отпустив его руку, хотела уже извинится и уйти, но...

— У вас есть ключ от кабинета?

— Да, - машинально ответила и, порывшись в сумочке, достала его.

— Идемте, - сказал Алексей и, повернувшись, стал подниматься по лестнице.

Не знаю почему, но я пошла за ним. Наверное, любопытство сработало, а может просто хотелось хоть что-то делать, но не бежать как обычно.

Мы подошли к двери кабинета. Мои каблучки гулко отдавали эхом в коридоре. Я открыла дверь, и мы сразу вошли. Алексей протянул руку и посмотрел на ключ в моей руке, я отдала их ему. Решила подойти и включить свет, но остановилась. Вместо этого шагнула к своему столу, поставила сумку. За спиной услышала, как закрылся замок в дверях. То ли холодок, то ли жар покрыл мое тело, я повернулась и посмотрела на Алексея. Он спокойно вынул ключ из замочной скважины, положил его на первую парту и, не говоря ни слова, так и не включив свет, пошел в конец класса. Остановившись у шкафов с пробирками, посмотрел на меня и расстегнул пиджак.

Стало любопытно, что он задумал? Сердечко так и забилось, так и заклокотало в моей груди, как у девочки, которую пригласили на первое свидание.

* * *

Оля смотрела на юношу, что стоял в углу. Он не обращал внимание на женщину, как будто ее вообще тут не было. Расстегнув пиджак, снял его и аккуратно повесил на плечики стула. После, все так же не спеша, снял галстук, потом рубашку, развязал ботинки и, поставив около стула, снял брюки, майку и плавки. Юноша остался совершенно голым. Алексей не стеснялся, не прикрывался, а демонстративно смотрел на женщину, что с огромным удивлением, если не с ужасом, наблюдала за ним из другого конца класса.

Оля находилась в стопоре. Так говорят о людях, которые от пережитого или увиденного не могли ничего поделать. Несмотря на то, что в аудитории не было света, она видела все. Наверное, ей надо было сейчас закричать, стать настоящей стервой, выгнать! Но разве этого она сейчас хотела? Ведь еще день назад, сидя в уютном диванчике, у себя дома, что-то подобное представляла сама. И что же изменилось? Ничего! Фантазии стали реальностью, и это ее пугало.

Оля отошла от своего стола, он как-то ее защищал, но она не хотела защиты, а хотела вспомнить те чувства, когда сердце щемило, а грудь выворачивало наизнанку от чувств, что скрывались в ней. Сделала шаг от стола, сердце заскулило, потом затрепыхалось и застучало так мелко, так быстро, что слилось в единый ноющий гул. Оля была не из робкого десятка. В детстве дралась, лазила по крышам и ходила гордо, подняв голову, вдоль лающих собак. Ладони вспотели и стали горячими, непроизвольно потерла их о юбку. Юбка... «Она тут некстати», – так решила женщина и, встав перед доской, демонстративно расстегнула свой плащ. Старалась это делать холодно, держала себя в руках, но это не так просто, как кажется. Пальцы путались, а ноги чуть дрожали.

Оля положила плащ на стол. Повернулась к юноше и расстегнула пуговицу за пуговицей свою сиреневую блузку. Сняв ее, положила аккуратно с плащом. Возраст уже сказывался на ее фигуре. Бедра располнели, появился животик от сидячего образа жизни, а грудь чуть опустилась. Зашумела молнией на юбке и уже хотела ее снять, но передумала. Выпрямилась и, расстегнув лифчик, сперва сняла его. Мягкая грудь сразу опустилась. Хотела, чтобы юноша смотрел на нее, то, как она тяжело колышется при каждом ее движении. Оля никогда перед кем бы то ни было демонстративно не раздевалась. Присутствовал стыд и этот холод. Да, холод в руках. Когда прикасалась ими к телу, то вздрагивала, будто касалась холодным металлом.

Иногда она замирала, не зная, как поступить в дальнейшем. Но через секунду продолжала снимать с себя одежду. И вот уже через минуту женщина стояла босиком на холодном линолеуме, чуть приподнявшись на цыпочках. Так она делала в юности, когда смотрела на себя в зеркало. Теперь ее тело не скрывалось под тряпками одежды, она не ощущала прохлады, ей было жарко. Она расправила плечи и медленно пошла к нему.

Все это время Алексей смотрел на учителя чуть ли не с открытым ртом, было удивление и восхищение, все сразу отражалось у него в глазах. Когда она подошла, то его мужской орган, что до этого был безучастным к происходящему, дал о себе знать. Он несколько раз вздрогнул, стал наливаться, подергиваться и подниматься вверх. Юноша на мгновение засмущался. Руками коснулся его, но вместо того, чтобы он успокоился, тот наоборот задергался, словно собака на привязи, что стремилась освободиться от цепи. Женщина улыбнулась.

Они смотрели друг на друга. Больше всего боялась, как ни странно, Оля. В душе восхищалась телом юноши, его мужской силой и смелостью, граничащей с наглостью и даже безумием. Не знала, что делать дальше. Она только ответила на этот идиотский вызов юноши, на его провокацию, но что теперь? Зашла слишком далеко, бежать некуда, да и не хотела.

Подойдя вплотную к Алексею, протянула руку и прикоснулась к его возбужденному фаллосу. Чуть прикрыла глаза, немного сжала пальцы вокруг его плоти и ощутила силу и огромное желание...

Оля широко открыла глаза. Ужаснулась тому, что сделала. Что сжимает пальцами и то, что ощущает в себе. Стало страшно, по-настоящему страшно. В паху все сжалось и до боли заныло. Тело дернулось, не то готовое бежать, спасаться от стыда, унижения, в которое сама себя поставила, то ли наоборот, хотелось броситься вперед и, не обращая внимание на здравый смысл, закончить начатое.

В коридоре школы кто-то шел. Женские каблуки с грохотом отдавались в пустом училище. Оля вздрогнула и похолодела. Стук каблуков остановился, где-то вдалеке коридора открылась дверь класса. В панике она не знала, что делать: идти к своей одежде? Все равно не успеет одеться. Стоять и трястись от страха, что поймают и увидят? Так же глупо, как и просто стоять и бояться.

Алексей подошел к учительнице. Он не обратил внимание на шум в коридоре. Положил руку ей на бедро. Оля не ожидала этого, хотя знала, что что-то подобное произойдет. Но прикосновение юноши к ее телу как током ударило. Она вскрикнула. Отшатнувшись на шаг назад, уперлась в парту и с ужасом посмотрела на Алексея. Снова раздалось цоканье каблуков. Каждый их шаг отдавался в груди женщины, ее затрясло, в панике покосилась на дверь. В животе заныло, и спина покрылась испариной. Юноша подошел к ней так близко, как мог. Взял ее за талию и ловким движением усадил на парту. Шаги приближались... Вот опять замерли... Повернулась ручка в двери соседнего кабинета, несколько раз дернулась дверь, класс был закрыт. Оле захотелось спрятаться за парту, притаиться, раствориться в воздухе. Но не успела она и подумать, как руки Алексея быстро развели в стороны ее коленки. Она опять вскрикнула, но, опомнившись, быстро сама себе зажала рот руками. Ладони юноши скользнули между ног. Оля чуть сильней прижала ладонь к своему рту, испугалась, что опять выдаст себя. Пальцы Алексея коснулись ее лобка... Глубоко вдохнув, она убрала ладонь.

Опять эти каблуки. Теперь они подошли к двери ее класса. Тихий скрип механизма замка разлетелся по пустой аудитории. Повернулась ручка двери... Тело Оли оцепенело, она замерла в ожидании неизбежного. Несколько раз дернули за ручку... дверь не открылась. С ужасом смотрела на дверь класса, готовая к самому худшему. Еще раз дернули за ручку, но дверь не поддалась. Сердце радостно забарабанило, холод мгновенно сменился жаром, напряжение во всем теле испарилось. Руки согнулись, и Оля повалилась спиной на парту. Ей было легко, страх, что до этого ее окружал, вдруг куда-то пропал.

Юноша не спешил. Смотрел на то, как борется с собой женщина. Восхищался ее телом. Он медленно двигал бедра вперед, толкая свой пенис внутрь учительницы. Она то слабо вскрикивала, то разводила руки в стороны, и тогда ее груди скатывались по бокам, безвольно вздрагивая при каждом его вдохе. Снова дернулась ручка двери. Оля только повернула голову в сторону скрипа, улыбнулась и покрепче вцепилась пальцами за парту.

Алексей слабым рывком окончательно вогнал свой член в женщину. Она чуть слышно простонала, ему это понравилось, и он повторил, только сделал это резко. Оля раскрыла рот в немом крике и закрыла глаза. Юноша восхищался ее смелостью, ее силе, ее жажде, восхищался ее телом, ее сексуальностью, ее возрастом. Он начал это делать так, как заложено природой. Его член проникал так глубоко, что женщина переставала дышать. Ее тело каталось по парте то вперед, то назад. Он крепко держал ее за бедра. Женщина опустила руки, и они как тряпка болтались в такт движения его бедер. Дверь в класс больше никто не пытался открыть, и теперь Оля наслаждалась просто сексом. Бесстыжим, оскорбительным сексом со своим учеником. Сексом без фантазий и прелюдий, сексом ради секса. Она просто получала наслаждение от того, что сделала, от того, что стыд и упрек оставила в стороне. Ей было просто приятно ощущать в себе мужчину.

Он кончил быстро. Но она не жалела об этом. Перевела дыхание. Села. Посмотрела ему в глаза. Теперь они изменились, в них появился испуг и даже страх... В душе Оля засмеялась. Ей стало весело, легко, как будто избавилась от лишнего хлама в душе. Хотелось петь и делать что-то глупое, столь же безрассудное. Но вместо этого строго посмотрела на застенчивого юношу, что молча одевался.

Спустя минут пять после произошедшего она еще несколько минут постояла у окна. Наконец, выждав, решилась открыть дверь. Коридор был пусть. На другом этаже еще шла репетиция танцев, и музыка убаюкивала. Она закрыла за собой дверь класса, повернула ключ и пошла к выходу. Спускаясь по лестнице, им навстречу поднималась завуч. Это была женщина старой закалки. Наверное, только ее на совещаниях и боялась Оля, но не сейчас.

— Алексей, - обратилась Оля к нему, который спускался следом, - как ты видел, у тебя проблемы с составлением формул. Жду тебя в пятницу после уроков. – И, повернувшись к нему, спросила. - Время найдешь?

— Да, - тут же выпалил ученик.

— Вот и замечательно, - ответила она, проходя мимо завуча.

* * *

Что это было? Игра или фантазия, бесстыжий необдуманный поступок или просто женская похоть? Мне не хотелось над этим думать. Но... Наверное, впервые за несколько лет, придя домой, я с нежностью обняла Игоря. В жизни много моментов, о которых мы мечтаем, фантазируем, но так боимся встретиться с ними наяву. Почем так, почему? Может не надо бояться, ведь от этого и появляется страх перед собой.

Я взяла блокнот, ручку и написала: «Из серии «Школьные зарисовки» – «Стук».

Елена Стриж © [email protected]

https://www.litres.ru/elena-strizh/rozovyy-barhat/

https://www.litres.ru/elena-strizh/suslik/

https://www.litres.ru/elena-strizh/krik/

https://www.litres.ru/elena-strizh/tishina/