Розовый бархат - Подоконник

Подоконник

Люди постоянно придумывают себе проблемы. Почему бы не придумать себе счастье?!

Интересно, сколько живет человек? Сорок, шестьдесят или семьдесят, а может все же сто или чуть больше? Но почему только сто, а не двести или пятьсот, почему так мало? Ведь хочется так многого. Наверное, поэтому мы все куда-то бежим, хочется успеть, не упустить. А что потом? Серые дни покоя, пенсия, когда ты выжат и уже никому не нужен, только разве что себе. Но почему так? К чему это я говорю? Что хочу узнать? Ведь все и так уже известно. Есть жизненный цикл, и его не обойти, все заложено в ДНК. И вот наступает момент самоуничтожения, и мы не можем ничего сделать, наше тело медленно разрушается. Мысли и дух остаются, они продолжают жить в этой дряблой оболочке. Но я думаю, что человек умирает по другой причине. Он со временем становится эгоистом и трусом. Боится сделать шаг, а вдруг споткнется и упадет, а вдруг простудится, а вдруг что-то не так, и я раньше на пару сотен лет дубу дам? Наверное, поэтому мы сами себя и убиваем, закладывая сбой в программу жизни. Если кто-то не согласится со мной, ну что же: у каждого свое мнение. И вообще, зачем я об этом думаю, к чему мне это?

Да, кстати, меня зовут Настя, мне 25 лет, живу в Тюмени, есть такой городок за Уралом. Многие думают, что у нас вечная мерзлота и по улицам ходят медведи. Чушь! У нас прекрасный город, а летом даже арбузы у некоторых на дачах созревают, правда маленькие. В общем, живу здесь безвылазно вот уже большую часть своей жизни. И наверное поэтому меня посещают эти глупые вопросы. Сколько мы живем, зачем, что потом, что такое мысль, и что заставляет людей страдать или смеяться, любить и ненавидеть, что такое вообще материя? Или вот такой интересный вопрос, что такое время и расстояние? Ответы на них вроде бы есть, но они меня не устраивают, уж слишком обобщенные. Надеюсь, что когда-то смогу их понять.

Я шла домой и думала, думала. Стало даже противно, как будто мне больше делать нечего. Вот, к примеру, надо забежать к Ольге, обещала еще на прошлой неделе, она хотела посоветоваться насчет ремонта. Понимаю, что у нее со вкусом тяжеловато, поэтому и совестно, что до сих пор не зашла. А то снова приклеит пестрые обои. Как она их любит, у меня от них даже глаза болят. А потом еще расстраивается, что ей неуютно в этой комнате. Сегодня вечером обязательно зайду. Или вот еще, надо сдать в химчистку свое пальто. До осени далековато, зато сейчас скидки. Или вот... В общем, надо что-то делать, а не думать о всякой ерунде.

Свой подъезд я не любила. Старые окна еле закрываются, зимой сквозь них дует, стены разрисованы, тоже мне художники. По вечерам грохочут железные двери как в тюрьме, а иногда еще и лифт не работает. В общем, мне от него только – тоска.

Сегодня отличная погода, настоящее лето, солнце просто палит. Наверное, будет дождь. Тело слегка покрылось испариной, от этого одежда чуть пристает к коже. Выходя из лифта, я передернула плечами, но дискомфорт от нарастающей влаги не пропал, а стал еще более ощутимым. Подошла к двери и сунула ключ в замочную скважину, а потом остановилась. Невольно повернула голову в сторону окна, что располагалось между площадками. Окно было открытым. Раньше я думала, что его вообще невозможно открыть. Стекла были заляпаны краской и потемнели от грязи. У меня восьмой этаж. Высоковато. А тут на подоконнике сидела девочка. Да, девочка, лет пятнадцати или чуть больше, и смотрела куда-то вниз. Первая мысль: предупредить, что так опасно сидеть, но она ведь не маленькая, сама знает. Наверное, прочитав мои мысли, она повернула голову в мою сторону и сказала:

— Да, я знаю, что опасно вот так сидеть. Но душно, – и, помолчав немного, как бы спросила моего подтверждения. – Правда?

В ответ я кивнула, но все же попросила быть поосторожнее. Закрыла за собой дверь. Интересно, стал бы человек, проживший пару сотен лет, вот так беспечно сидеть на краю окна, на такой вот высоте? Опять думаю о всякой ерунде...

На следующий день все повторилось. Снова нестерпимая влага, а вчера так и не было дождя. При выходе из лифта, мои плечи передернуло. Наверное, от перепада температуры. В кабинке лифта было прохладно, а в подъезде душно. Подошла к двери. И опять увидела ту девочку, что сидела на подоконнике и смотрела вниз. На какое-то мгновение просто залюбовалась ею. Нет, просто свет так играл на ее руках, что воздух вокруг светился, и поэтому она была похожа на фею. Да, на фею, которые летают среди листвы и оставляют за собой шлейф прозрачных искр. В детстве мне всегда нравились феи, даже мечтала ею стать. Но совсем немного повзрослев, была сильно разочарована, что этому не бывать. Даже плакала, но никому об этом не говорила. Это моя мечта, пусть она ею и останется.

Я стояла у двери, держа в руках ключи, и смотрела на нее. Похоже, что она меня не замечала, не услышала, как вышла из лифта. Повернула ключ, открыла дверь и еще раз посмотрела на нее. Девочка закрыла глаза. Солнце падало на ее лицо, левая рука свисала вдоль вытянутой ноги, а другая рука лежала на животике. Ну надо же, какое милое слово - животик, как у котенка. Пальчики, что лежали на животике, перебирали ткань юбки. Я приоткрыла пошире дверь и вошла в дом. Напоследок повернула голову в ее сторону. Ее лицо улыбалось. Фея сидела так же с закрытыми глазами, голова слегка повернута в сторону улицы, как будто она слушала голоса. Пальчики уже не перебирали ткань, они лежали поверх юбки, которая сползла с колена и собралась бесформенной кучкой на бедрах.

Теперь я уже сама улыбнулась ей. Она светилась так же, как эти лучи. Осторожно закрыла за собой дверь. Щелчок, и вот я одна. По спине пробежала дрожь, как будто стало холодно и темно.

На следующий день все повторилось. Мне стало интересно, почему так. Опять влажность, опять это солнышко, опять девочка на окне в своей розовой юбочке, опять ее рука лежала между ее ног, и пальчики перебирали... не думаю, что юбку. Я даже читала ее мысли. Нет, не сами мысли, а их настроение. В них была радость, просто радость и все. Не было никакой причины для этого, просто отличное настроение. Просто желание сидеть вот так, подставив лицо солнцу и ни о чем не думать. На какое-то мгновение позавидовала ей. Почему я не могу это чувствовать? Наверное, так должны жить вечные люди? Да, иногда прихожу к мнению, что на земле есть несколько видов, не рас, а видов людей. Одни живут как обычно, сто или чуть больше лет, а есть те, кто живут вечно. Нет – это не горцы, что воюют и питаются энергией своих побежденных врагов, а просто вот так живут и наслаждаются жизнью. Это моя теория. Но сейчас я ей завидовала. Хотелось самой сесть и отрешенно от всех проблем смотреть вниз.

На следующий день вышла из лифта на один этаж ниже и пошла вверх. Уже знала, что она там сидит, я ее увидела с улицы. Девочка даже не посмотрела в мою сторону. Я встала около нее. Кажется, со вчерашнего дня она не сменила своей позы. Так же одна нога свисала, вторая была согнута и оголена, а юбка собрана на животе, слегка приоткрывая трусики. Только когда подошла к ней вплотную, она повернула в мою сторону голову и сказала, что ждет Вику из 40 квартиры, это на этаж ниже, и что та вечно опаздывает. Кто такая Вика, я не знала, да и соседей даже по площадке не знала. Так, иногда видимся, здороваемся, киваем головой, вот и все.

Фея повернула голову в сторону улицы. Губы заиграли, глаза слегка прищурились. Я положила руку ей на согнутую ногу, посмотрела в ее глаза. В них не смогла ничего прочитать, как будто она не почувствовала моего прикосновения. Слегка касаясь ноги, мои пальцы скользнули к ее руке и легли поверх трусиков. Сквозь ткань я ощутила жар, да иначе и нельзя сказать. Чуть было не отдернула руку назад, но удержала. Через какое-то время мне показалось, что от прикосновения к ней я сама начала гореть.

Посмотрела ей в глаза. Она их прикрыла и слегка закусила нижнюю губу. Мои пальцы заиграли. Смотрела только на ее лицо, как оно менялось: губки сжимались, поднимались брови, у кончиков глаз появлялись морщинки. Она вся светилась. Как может светиться человек изнутри? Не знаю, но она именно светилась.

Отпустила ее. Мои пальцы слегка дрожали, да и ноги тоже. В последний раз взглянула на фею и пошла домой. Лишь только открыв дверь и сделав первый шаг, оглянулась. Девочка сидела в той же позе, что и минуту назад. Казалось, ничего не изменилось, фея продолжала сиять в лучах света. Я закрыла дверь.

На следующий день, конечно же, все изменилось. Подходя к дому, я посмотрела наверх, но ее не было. Поднялась до седьмого этажа, потом пошла пешком по ступенькам. Окно было открытым и все... Руки легли на подоконник, тот нагрелся так сильно, что даже обжигал пальцы. С грустью открывала свою дверь. Феи не было.

А потом вспомнила свои движения пальцев. Не касаясь себя, ощутила те чувства, что она испытала там, сидя на подоконнике. Почему так произошло, как будто мы поменялись местами. Ощущала все, только так... и ни как иначе. Больше не задавала себе этого вопроса, почему? Просто впитала все эти ощущения, и они того стоили. А потом я воспарила, как будто у меня появились крылья за

спиной. Я видела людей, там, внизу. Они шли куда-то по своим делам и не замечали меня потому, что не поднимали головы вверх, они все смотрели вниз. Я не была мотыльком, была тем, кем была сейчас, была человеком, который растаял от радости.

А на следующий день пошел дождь. Он шел утром, шел днем и вечером, настоящий ливень. Очень люблю такую погоду. После нее все так чисто, воздух свежий и здорово дышится. Вода все смывает, все огорчения, всю грязь, все дурные мысли. Шла домой под зонтиком, но он мало помогал. Порывистый ветер мог мгновенно поменять направление потока воды. Казалось, что я по пояс мокрая. Так оно, впрочем, и было.

Запрыгнув в лифт, машинально надавила кнопку седьмого этажа. Лифт остановился. Я вышла на площадку, хотелось скорей зайти домой и переодеться. Побежала по ступенькам наверх к своей двери, и вдруг мои ноги сами остановились. Пропащая девочка опять сидела на подоконнике. Через открытое окно она подставила ладони под струи дождя. Вода стекала по рукам и намочила всю ее одежду. Подошла к ней. Девочка улыбнулась и сказала, что Вики, как всегда, нет. Тогда я взяла ее за руку и повела к себе домой.

Она не сказала ни слова, только босоножки чавкали от воды. С нее и с меня буквально ручьем текла вода. Мы вошли в квартиру. Сбегала в ванную за полотенцем, чтобы вытереть лицо. Провела ее в зал, сказала, что сейчас принесу что-нибудь переодеться, и убежала к себе в спальню. Когда же вернулась... На полу лежала ее мокрая одежда, вокруг нее уже образовалась лужа. Фея стояла перед окном и смотрела на продолжающийся ливень. Она разделась, сняла даже трусики. Я не могла этому удивляться, как будто именно этого и ожидала. Просто подошла к ней и начала вытирать ее мокрую спину, а она продолжала смотреть на ливень.

Девочка отдернула штору. Подошла вплотную к окну, облокотилась на него и слегка наклонилась вперед, как будто хотела заглянуть куда-то вниз. Потом просто села на него и промурлыкала только одно слово – «Здорово». Что она хотела этим сказать, не знаю. Но моя ладонь уже лежала не ее коленке, и пальцы скользили к ее животу. Коснулась ее теплого лобка.

Провела пальцами. Уже знала, что она чувствует. Гладила ее, как будто гладила себя. Прикасалась тех мест, которых хотела, чтобы коснулись моих. Знала, как доставить себе удовольствие, и знала, что она испытывает то же, что и я. А потом все сменилось. Уже не было дождя, была только тишина и этот запах. Да, запах свежескошенной травы. Фея прижалась ко мне, положила голову мне на грудь. Чувствовала, как бьется ее сердце, как по моей спине стекали капли воды от мокрой, неснятой мною одежды. Я смотрела туда же, куда и она, на пустынную улицу, залитую водой.

Однако девочка ушла. Также как и зашла – просто надела мокрую одежду и вышла. Я не могла ее задерживать. Она должна быть свободной, легкой как утренний пар, что иногда выпускаю изо рта. Воздух, что вырывается изнутри, проходя сквозь губы, смешивается с холодом, слегка съеживается, а потом бах... и растворяется, как будто его и не было.

Видела, как она шла по улице, держа в руке босоножки. Фея шла не спеша, одежда прилипла к ее телу. Даже на таком расстоянии видела, что под одеждой у нее ничего нет, поэтому редкие прохожие оборачивались в ее сторону. Я улыбалась ей, потом задернула штору и только после ощутила свои мокрые волосы, что прилипли к лицу.

На следующий день ее не было. Сказать честно, я и не ждала ее, просто не верила в это. И в последующий день ее не было. У меня не было грусти. Была обида за себя. Я что-то упустила, потеряла, что-то такое родное, что-то... Я спустилась на этаж ниже, позвонила в 40 квартиру. Открыла старушка, глаза у нее были голубые. Я даже не сразу нашла слова. Спросила, можно ли увидеть Вику, но бабуля удивленно посмотрела на меня и сказала, что в этой квартире не проживает такая. Тогда поинтересовалась, что может Вика живет в другой квартире, но она отрицательно покачала головой, заявив, что знает всех на площадке и таких здесь нет. Стало обидно за себя, что меня обманули. Поднимаясь в квартиру, прошла мимо все еще открытого окна, посмотрела на него с укором, как будто это что-то могло да значить.

Прошло несколько дней, я заболела. Нет, не то что бы была температура, просто что-то внутри болело и я не знала, что с этим делать. На пятый день надела свое розовое платье. Я купила его еще весной, но так и не надевала. Не знала, зачем взяла, такой фасон не нашу, уж чересчур оно простое. Но платье мне понравилось, и поэтому оно несколько месяцев пылилось в шкафу.

Шла пешком. Просто хотелось погулять, подумать. И опять лезли эти глупые мысли про человека, его роль в жизни, для чего все это, и почему так получается. Почему, почему? Да какое это имеет значение, ведь кузнечик не задумывается над этим, он просто живет, прыгает и возможно радуется своей короткой жизни. А интересно, он может радоваться?. ..

Большой дом. Он был старый, то есть выглядел как старый, так его спроектировали архитекторы. Прошла через шлагбаум. Охранник спросил, к кому я иду. Я ответила, что в 40 квартиру к Вике. Мне не было стыдно, что соврала, хотя он мог наверняка проверить, иначе зачем здесь охранник. Войдя в подъезд, нажала на кнопку лифта и поднялась на 15 этаж, мне нравится эта цифра, она всегда приносит удачу. Выйдя из кабины лифта, поднялась по лестнице и встала напротив окна.

Чувствовала, как на моем лице появилась улыбка. Окно было открыто, осторожно подошла к нему, положила руки на широкий подоконник и заглянула вниз. Как высоко. Везет птицам, что они могут вот так летать и смотреть вниз. Здесь все выглядит по-иному, а из космоса ты, наверное, себя представляешь богом. Села на подоконник, подставила лицо солнцу, глаза сами закрылись. Свет был столь ярким, что даже смотреть не могла. Сквозь закрытые глаза видела солнце. Оно было красным, ресницы непроизвольно подергивались, но я не стала отводить лицо в сторону. Постепенно привыкла. Смогла различить уже не просто красные пятна, а какой-то фиолетовый салют. Он был похож на красного дракона, который летает в облаках. Сперва он хаотично метался, но постепенно я взяла его под контроль, и теперь он мог двигаться по моему желанию, то вверх, то в сторону, то переворачиваться животом вверх. Я стала рассматривать его длинные усы. Да, у настоящих драконов, оказывается, есть усы. Его чешую и броню на голове. Он казался таким большим и в то же время таким изящным в движениях. Я любовалась им. Казалось, что он реален, а не плод моего воображения.

Открыла глаза, когда почувствовала, что на меня смотрят. Напротив стояла женщина. Строгий вид. Да, именно строгий, и в то же время уставший. Наверное, начальница. Никогда не могла так смотреть, хотя перед зеркалом пробовала, но кроме смеха ничего не получалось. Не дожидаясь ее порицания, ответила: «Знаю, что так сидеть опасно, но я буду внимательна». Она еще какое-то время постояла, потом не произнеся ни слова, повернулась и пошла наверх. Закрыла глаза. Дракон был рядом, но я ему не разрешила двигаться, он весел в воздухе неподвижно, только хвостом чуть-чуть шевелил. Услышала, как щелкнул замок, открылась дверь, а потом секундное замешательство. Улыбнулась и повернула голову в сторону улицы. Дракон смотрел на меня, как преданное ручное животное. Подмигнула ему, и он с нескрываемой радостью бросился лететь.

Я сидела на подоконнике и следила за полетом своего дракона, это было для меня новым. Когда же он подлетал, то касался меня, как будто заигрывал. В этот момент чувствовала, как по моему телу проходила горячая волна. Она сперва касалась только кожи, но потом волна проникала в меня и тепло переходило в состояние пожара. Огонь не обжигал, да и не было никакого огня, просто жар. Он вырывался из меня. Казалось, тело начало накаляться. Приоткрыла глаза. Солнце все так же светило. Откинув голову назад, положила руку себе на живот. Платье под солнцем нагрелось. Согнула ногу, платье просвечивалось под лучами. Ладонь легла на коленку, потянула ее на себя, ткань скользнула. Почувствовала, что улыбаюсь. Я это уже видела. Теперь смотрела на свою руку, как она легла между моих ног поверх трусиков. Кончиками пальцев чувствовала свое тело. Плотнее прикрыв веки, снова увидела своего дракона. Он послушно ждал меня. Его длинное тело медленно кружилось в пустоте. Стоило мне мысленно к нему обратиться, как он ожил и бросился ко мне.

Сколько же живет человек? Век или два? Может все десять веков? Или его срок жизни зависит от него самого, как он сам его настроит, как машину? Или все в другом?. .. Почему мы так мало живем, почему?

Мой дракон не уходил от меня ни сегодня, ни завтра. Мы с ним были и на следующий день, а потом еще и еще. Мне хотелось все больше и больше. Дракон учил меня полету, радости, наслаждению, страсти, любви, страху и познанию времени. Хватит ли мне жизни на все это?

Я найду ответ. Обязательно найду ответ...

Елена Стриж © ISBN: 978-5-5321-0920-9

[email protected]

Сборник рассказов «Розовый бархат» вошло 20 произведений

https://www.litres.ru/elena-strizh/rozovyy-barhat/

(если печатная книга, готов выслать, пишите)