Подруги матери Терезы - 3

Вечером заехал за женой. Отработала, домой пора. Мне не трудно приехать, а моей бриллиантовой в радость. Да и выебнуться перед девками, понт показать: Эля что! За мной муж приезжает, катает, как барыню. А ваши где? Можете не отвечать, рифму я сама знаю. И это не Караганда. И потому пиздуйте, подруги, на маршрутку. Так что понты - наше всё.

Акромя жены в машину села Маринка. Для чего? Не для того, чтобы доехать, а чтобы договориться по поводу ремонта во вновь приобретённом жилье. Жена в переговорах не участвовала, была сторонним наблюдателем. Пару раз Маринка попыталась апеллировать к ней, но без успеха. Моя золотая хранила молчание, будто тот египетский сфинкс. Лишь бросила

— Я не при делах. Договаривайтесь сами, чтобы потом не было претензий.

Вот и договорились на завтра встретиться, посмотреть объём работы, потребность в материалах и всё такое прочее. Ремонт - это вам не с нова дом построить. Там столько наворочено и строителями, и прежними жильцами. Короче говоря: мы наш, мы новый объект построим. А что в этом деле самое первое? Правильно. Вначале всё сломать, а дальше как получится. А для того, чтобы дело крутилось быстрее, моя яхонтовая от щедрот своих разрешила Маринке взять отпуск.

Ну что сказать? После осмотра выяснилось, что не так страшен владыка подземелья, как его представляют. Определились что будем сносить, что оставлять, что переделывать. Потом пару дней встречались с Маринкой, по строительным магазинам катались, заказывали материалы. Ещё позже принимали доставку заказанного и размещали по комнатам с учётом того, что и когда понадобится. Свалить всё в кучу проще простого, а как потом искать нужное, то есть секрет особо охраняемый. Часто получается так, что то, что необходимо прямо сейчас, оказывается похоронено под грудой того, что потребуется в последнюю очередь.

Всё приняли, разложили, рассортировали и работа закипела. На первых порах Маринка рьяно принялась помогать. И старые обои сдирала, и мусор в мешки складывала и даже пыталась строить рабочий класс. Не на того напала. Мои предки на баррикадах отвоевали право класть или даже ложить кое-что на хотелки буржуинов. В данном случае в роли буржуина выступала Маринка, как заказчик работ. А я, значит, и прораб, и исполнитель в одном лице.

Не получилось покомандовать, а возиться целый день в пыли, собирая эту самую пыль на своё потное тело, красавишне быстро надоело и она, отговорившись прочими нужными делами, по тихой грусти свалила в сторонку, появляясь пару-тройку раз в день. Типа посмотреть на подвижки, заодно покормить рабочий класс. Иначе отощает, обессилеет и какая с него работа.

Очередное посещение Маринкой объекта началось с банального наезда.

— Володя, ну етишна сила, ну ничего же не двигается. От чего вчера ушла, к тому сегодня пришла. Ты скажи, может тебя что-то не устраивает, так давай подумаем, как это устранить. Мне уже пора освобождать старую квартиру, а тут ещё конь не валялся.

А с какой такой радости какой-то конь, или даже кобыла, должны тут валяться? Что они тут забыли? К тому же подниматься на пятый этаж пешком та ещё проблема для животинок, а в лифт они просто не поместятся. А Маринка всё наезжает, распалилась. Ходит из угла в угол, а словеса так и льются. И ведь даже водички не попросит горло смочить. Вон ораторы на трибунах всегда стакан воды имеют про запас, отхлебнуть при нужде, горло промочить. А может им туда и не воду наливают. Мы вон своему преподу политэкономии на экзаменах в графин водочку заливали. Зато сдавали все сплошь на хорошо и отлично, в отличии от других групп, страдавших то ли жадностью, то ли недалёкостью. Маринка остановилась, упёрла руки в боки. Ну точно ораторша на рынке, которых ещё базарными бабами называют. Благо обличительная речь иссякла. Теперь она уже не обвиняет меня в саботаже.

— Вова! - Я уже не Володя, Вовой стал. - Ты скажи, что тебе надо? Почему так медленно?

Почему? По кочану. Спрашиваешь - отвечу.

— Марин, стимула нет. Понимаешь, в каждой работе должен присутствовать интерес. А у меня этот интерес отсутствует.

Маринка то ли проявляла нерешительность, то ли была себе на уме, но за столько времени не решиться на решительные и конкретные действия, это же уму непостижимо. Вот и пришлось подтолкнуть её. Не то, чтобы я так уж страстно желал натянуть пирожок этой красотки на свою вилочку, но какой-то спортивный интерес присутствовал. Вот и подталкивал ненавязчиво к принятию правильного решения. Пусть думает и решает что да как.

Ага! Вот уже задумалась, лобик морщит, соображая, что предложить для возникновения интереса у работника. Чтобы трудился день и ночь не за страх, а за что-то иное. За, как он выражается, интерес. О, в глазках промелькнуло понимание того, что любой женщине есть что предложить любому мужчине, за исключением пидорасов и импотентов, что его заинтересует. А если к тому же показать хоть какие-то умения выше среднего в этом деле, считай что мужик твой. Хотя бы на время. И Маринка, придя к нужному решению, задрала подол и приспустила трусики.

— Вот это в качестве интереса пойдёт?

И ждёт ответа. А чо, нормальная у неё пиз...пирожок нормальный. Слегка выдающийся лобок, высокий разрез, почти что королёк, ни волосинки. Да засадить в такую сам бог велел. Тот, который отвечает за размножение и удовольствие. Мы же не животные какие, не звери, которые спариваются лишь ради потомства. Нам ещё и удовольствие подавай. Потому и позы разные выдумываем. Вон даже взяли на вооружение у некоторых представителей животного мира привычку вылизывать самку под хвостиком. И неважно, что у женщин нет хвоста. Место для лизания есть, а это главное. Впрочем, женщины тоже нашли чем привлечь мужчину, научившись сосать. А может и умели. Все мы сосали мамкину титьку. А какая разница что сосать? Некоторые вон чупа-чупс сосут, петушка на палочке, на бананах опять же тренируются.

— Нууу, - протянув глубокомысленно, ответил, - в качестве аванса на сегодня вполне.

Маринка задохнулась от возмущения

— Какой аванс? Ты что, хочешь сказать, что я тебе буду каждый день давать?

Стоит со спущенными трусами, руками машет, что те ветряки, возмущается

— Чего удумал? А жирно не будет? У тебя же жена есть. Она-то что скажет, если узнает?

— Не если, а когда.

— То есть как это?

— То есть молча. Ты же работаешь в её отделе. Что, ни разу ничего не слышала? Ваши девчата не говорил ничего? И ты думаешь, будто ваши сплетни до неё не доходят? Ты сама и расскажешь товаркам, а те уж разнесут по весям. Разве не так?

Маринка примолкла, задумалась.

— А ведь и правда. Бабы сами трепят языками, друг перед дружкой выделываются. Ты думаешь только мужики своими победами хвалятся? Да бабы в сто раз хуже. " Девки, как засадил, у меня глаза на лоб полезли!" - Маринка явно кого-то передразнивала. - А мой меня всю ночь драл и вылизывал, драл и вылизывал! Сучки!

Вот и резюме.

— Ладно, уболтал, речистый. А мне точно от Любы твоей ничего не будет? Знаешь, как-то не хочется огрести ни за что на ровном месте. Тем более ты сам попросил. Что? Не просил? Да как же не просил? Чуть не на коленях стоял, умоляя: Мариночка, хоть на пол шишечки! Пользуйся, разрешаю на полную. И если что, я рассчитываю на твоё заступничество. Твоя жена тебя любит и уважает. Если ты попросишь шибко не ебать Маринку, она к тебе прислушается. Ну что встал, как неродной? Снимай штаны да еби уже, я готова.

Маринка наклонилась, выставила зад. Вкусный, горячий, страдающий от отсутствия начинки пирожок смачно чавкнул, принимая в свои объятия сосиску. А может и сардельку. Скорее даже сырокопчёную колбасу. По крайней мере по твёрдости не уступает. Перед тем, как встать в позу, спустила с плеч бретельки платья. Пояснила

— Люблю, когда ещё и за титьки дёргают. И соски между пальцев чтоб зажимали. Ещё чтобы по жопе хлопали. Вроде как лошадку подгоняешь.

Было всё. И с пирожком договорились по поводу начинки. Осталось лишь краешки защипнуть. И по заднице нахлестал ладонью, аж покраснела. Точнее, покраснели. И Маринкина жопа и моя ладонь. И за соски потягал. Маленькие, мягенькие, после того, как покрутил их пальцами, увеличились, стали упругими.

Маринка, подмахивая, подвывает, вскрикивает после каждого толчка. Потом одумалась

— Дура! Чего я так ору? Что соседи скажут?

А что они могут сказать? Разве лишь позавидуют. Помню по молодости, когда мы с моей изумрудной ещё не имели достаточного материального благополучия, была у нас полуторная кровать с панцирной сеткой. И до чего же, зараза, скрипучая! Сколько смазки я на неё извёл, а всё одно ничего не помогало. Да ещё и почему-то стучала, гремела, как железнодорожный вагон, гружёный металлоломом. А в бараке, где мы тогда проживали, стены - смех один. Соседи шёпотом разговаривают, а у нас всё слышно. И как женщины в возрасте завидовали моей златокудрой. И обсуждали: Да сколько же можно? С вечера скрипят, гремят кроватью. Ночью проснутся в туалет и снова там-тарарам. А утром уж как водится, выдаивает мужика перед работой, чтобы на сторону сил не оставалось. Так что опасения Маринки по поводу кто и что скажет посчитал излишними.

Она так не считала, рот ладонью прикрыла, типа зажала. И вместо криков слышалось лишь мычание. А мне-то что? Хочет женщина рот себе зажимать, не выплёскивает с криком свои эмоции - её дело. А моё дело разбудить в ней эти эмоции. И потому драл Марину в её пирожок, шлёпал по заднице, дотягивался до титек и теребил их. А пирожок истекал соками, которые, судя по свему, обладали определённой жирностью. Масло ведь взбивают из сливок, а тут уже получилась пенка, образовавшая венчик вокруг колбаски. Так и до масла рукой подать. Я и старался, методично работая над этой проблемой.

Эх, не свезло! Сосуд для взбивания масла у Маринки оказался тесным, горячим, вдобавок ещё и мелким. Сколько не держался, сколько не крепился, но всё же выпустил в Маринкину маслобойку ещё и свои сливки. Уффф! Кончил! Маринка выпрямилась

— Заебал! Ты что, раньше не мог кончить? Ой, а наспускал-то сколько!

Она подставила руку, собирая в раскрытую ладонь смесь своих и моих сливок, которые то тонкой струйкой, то сгустками покидали ранее гостеприимно принимающую их пещерку, а сейчас выгоняющую в неизвестность окружающего мира. И что с ними будет, с бедолагами? Да ничего особенного.

Маринка наклонила ладонь и с неё на пол, смачно шлёпаясь, стекло всё то, что ранее собралось

— Вова, ну её нах! Давай в первую очередь ванной займёмся. Хочу в нормальных условиях жопу мыть. Это же издевательство какое-то. Ладно по молодости драли то в подъездах, то вообще невесть где. Но сейчас-то можно и в нормальных условиях заниматься этим. И давай завтра по магазинам проедем, поищем надувной матрас. Не хочу стоять раком где попало. И Вова, как ты относишься к презервативам?

— Никак. Я к ним не отношусь. Я ими пользуюсь.

— Ладно, ладно, не делай вид, что обиделся. Рожа-то вон какая масляная. Тогда я покупаю? Да? Тебе какие нравятся?

— Мне без разницы, как в том анекдоте: Мне из них компот не варить.

— Тогда беру на свой вкус.

— А тебе какие нравятся?

— Знаешь, такие, с запахом апельсина, с пупурышечками. Они ещё такие оранжевые. Ой, Вова, ты что делаешь?

— Как что? Наклоняю тебя. Видишь, какая ты вкусная и сексуальная женщина. Я снова тебя захотел.

Маринка засмеялась

— Два аванса сразу?

— Так ты задолжала.

— Вов, я после оргазма не хочу. Можно я просто отсосу?

Дома меня встречала жена

— Выебал?

— Ага.

— Вот сучка! Сколько она тебя динамила?

— Не считал.

— И как?

— В норме.

— В задницу драл?

— Не успел.

— Это обязательно. Иначе что получается: жену в зад долбишь, а этих сучек жалеешь? За щеку-то хоть дал?

— А как же!

— Ну ладно. Иди мойся. Спинку потереть? Или сил на жену не осталось?

— А ты проверь. И кстати, бриллиантовая ты моя, почему Маринка сказала, что я у тебя в авторитете?

— А как иначе? Жена да убоится мужа своего. Иди давай, благоверный изменщик. А то ведь я мигом весь авторитет порушу. И да, на выходные не планируй ничего. Детишки приедут. - Жена мечтательно закатила глазки. - Ох, и наебусь же я с зятем! Завидуй, пердун старый.

— Чему завидовать, старая пизда? Я зато с дочерью натешусь. Съела.

Жена засмеялась

— Всё таки у нас ебанутая на все две головы семейка.

— На три. - Потряс концом. - На три головы. А с учётом детишек на все шесть.

Жена отмахнулась

— Это не головы, так себе, головки. Тогда уж четыре. И да, ты, милый, конечно, не зать, но продрать меня просто обязан. И не говори мне ничего про Маринку и своё малосилие.

— Да, совсем забыл сказать. Почему Маринка боится, что ты будешь её преследовать за связь со мной?

— Дура потому что. Если бы я преследовала всех, кого ты напялил, одна бы в отделе осталась. А потом бы и я ушла. Меня ведь тоже ебёшь. Садись в ванну, я сверху сяду. Что? Нет, чуть позже. Зачем так встала над тобой? Угадай с трёх раз. Молодец, угадал. Попку тоже можешь полизать, я уже подмывалась