Одиночество Кэролайн. Часть третья

Часть третья.

Работа над диссертацией продвигается успешно. Джека захлестнула волна умственной энергии, высвободившейся после потрясений в его жизни, и он с нетерпением ждал возможности провести время в библиотеке. На несколько часов он может забыть о проблемах с Кэролайн, а работа в банке сейчас кажется давно отбытым тюремным заключением. Когда он действительно думает о Кэролайн, то обнаруживает, что расстояние позволяет ему оценивать всё более объективно. Итак, она ничем не лучше других, она облажалась и должна сама расхлёбывать последствия. Это была не его вина, и у него нет причин чувствовать себя виноватым. И сейчас он осознает, как сильно ему хочется быть со своими детьми и насколько они уязвимы и дороги.

Его частична занятость на преподавательской работе началась после нескольких споров с профессором Пикерингом, когда он решительно отстаивал свою точку зрения о влиянии государственных субсидий на судоходную отрасль перед Первой мировой войной. В конце одной из таких бесед профессор неожиданно предложил ему несколько часов преподавания студентам старших курсов по предварительному курсу экономической истории.

"Мне нравится, как вы выражаете свои мысли", — сказал профессор Пикеринг. "Вы ясно излагаете то, что думаете, и умело подкрепляете свои аргументы. Возможно, бизнес пошел вам на пользу и научил вас извлекать максимум из своего ума. Нашим студентам это понравится. Дайте им побольше экономических навыков и расскажите, как это происходит в реальном мире. В ваших представлениях об исторических событиях есть пробелы, но вам не составит труда подтянуть свои знания".

Этот заработок, пусть и небольшой, имеет для Джека большое значение. Преподавание также дает ему право внести свое имя в список очередников на получение жилья в университете. Когда он добавляет, что является одиноким родителем, имеющим детей, о которых нужно заботиться и уделять внимание, ему отдают приоритет и почти сразу же выделяют небольшую квартиру на территории кампуса. Она находится в анклаве, где живут другие сотрудник факультета оказавшиеся в схожей ситуации, как и он, балансируя между нестабильной жизнью преподавателя или аспиранта и попыткой создать стабильный семейный очаг. Здесь потрясающая компания, где он может вести жизненно необходимые беседы с умными людьми, и это общение не даёт ему впадать в депрессию. Единственной причиной возвращения домой является желание побыть с детьми, и он сразу же начинает планировать, как сделать так, чтобы они переехали к нему в его новую квартиру.

Конечно, Кэролайн начал категорически возражать.

— Ты не сможешь забрать у меня детей.

— Им только пойдёт на пользу, если они уедут отсюда, и, кроме того, ты лишаешь их возможности интересно провести время. Там есть много увлекательных занятий и дети их возраста, с которыми они могут поиграть. Я поговорю с ними и узнаю, что они думают.

— Ты пытаешься отвратить их от меня.

— Я не делаю ничего, кроме как пытаюсь продолжать жить своей жизнью. И предлагаю тебе сделать то же самое.

Но, постепенно Кэролайн ослабила сопротивление, видимо под влиянием своих собственных желаний. Что-то произошло, пока неопределенное, но, без сомнения, это было связано с Дэмиеном, что означало, что она сама хочет, чтобы дети переехали к нему. И он с удовольствием согласился забрать их к себе.

Джек впервые встретил многих из своих новых коллег по преподавательской деятельности, когда пришёл на еженедельное собрание факультета. Там присутствовало несколько десятков преподавателей, в основном женщин, преподающих литературу и больших любительниц перед началом собрания попить травяного чайку, затем несколько солидных мужчин-философов и смешанная группа историков и классиков. Среди историков, Джек был единственный специалист по экономике, не считая его профессора. Вначале он решает помалкивать, больше наблюдая за общением своих коллег, и удивляется их личным нападкам и открытому отстаиванию своих предметных интересов. Он прекрасно понимает, что здесь не бизнес-среда, к которой он привык, и задается вопросом, как эти люди умудряются работать вместе, чтобы вести курс студентов. Профессор литературы, председательствующая на собрании, кажется, игнорирует большинство желающих выступить. Она не представляет Джека, и он замечает, что один или два человека разглядывают его с любопытством и с тем, что он принимает за враждебность. Он решает, что его не запугать.

Он был удивлён, когда через десять минут после начала собрания профессор Пикеринг представляет его и говорит о недостатке экономического направления в нынешней вводной программе по истории, которую преподают студентам первого курса гуманитарных факультетов.

— Мы должны воспользоваться возможностью, предоставленной нам присутствием Джека, и добавить немного экономики в курсы по империализму хIх века, а также в курс по развитию фашизма.

Очевидно, что эта тема уже обсуждалась и, как и всё остальное, вызывает бурю негодования.

— Это не входит в повестку дня, — фыркнула одна из женщин постструктуралистов.

— Неужели ты никогда не бросишь попытки перечить остальным? Кому какое дело до того, что думает литература, — высказывает мнение один из мужчин-философов.

— Мы уже давно определились, что эти курсы и так перегружены, — возражает председатель.

— Профессор Пикеринг, вы продолжаете назначать преподавателями мужчин, несмотря на политику университета, направленную на достижение гендерного паритета среди профессорско-преподавательского состава, — говорит стройная рыжеволосая молодая женщина напротив Джека. Она выглядит серьезной и очень умной.

— Семьдесят процентов преподавателей этого факультета составляют женщины, — отвечает профессор. — И я, как раз таки, вношу свою лепту в дело гендерного равенства.

— Но только сорок процентов в университете в целом составляют женщины и только двадцать процентов профессорско-преподавательского состава.

— Это не профессорские назначения, и я говорю об этом факультете.

— Нам не нужна экономика, нам нужно больше о правах женщин, — говорит пожилой классик, специализирующийся на сексуальных практиках в Афинах пятого века.

— Наши студенты просили больше об экономике, — резонно замечает профессор Пикеринг. — А экономические вопросы особенно актуальны для женщин, стремящихся отстаивать свои права. Разве не так, Джек?

— Можно поговорить об экономике не связанной с войной, а также включить тематическое исследование влияния Великой депрессии на бытовые аспекты, — отвечает Джек, немного нервничая в этой медвежьей яме и чувствуя, что все на него смотрят. Он ловит взгляд рыжеволосой женщины, и она выглядит удивленной и готовой парировать любые его ответы.

— Если это уменьшит нелепый акцент на внешней и оборонной политике, то я только за", — говорит она. — Несмотря на прискорбное воздействие на политику обеспечения равенства занятости и разнообразия, недостаточно представленную в этом университете.

— Спасибо, Хейзел, за вашу горячую поддержку, — говорит профессор Пикеринг.

— Ну что, доктор Кирк, мужчины похоже согласны? — саркастически спрашивает председатель.

— Мы должны провести голосование, — кричит кто-то.

— Голосовать не о чем, — говорит председатель. — Я не слышу альтернативных предложений. В таком случае вопрос решён.

— Оказывается всё, что нам было нужно, так это белый банкир-мужчина, чтобы спасти факультет от банкротства, — сказала рыжеволосая женщина, после чего встала и демонстративно вышла.

Вскоре после этого собрание заканчивается, и Джек узнает от своего профессора, что он получил десять дополнительных часов преподавания в неделю во второй половине семестра плюс время для выставления оценок. Он не может в это поверить. Жизнь потихоньку налаживается.

Он начинает чувствовать себя как дома, когда снова начинает бегать. Кампус университета расположен в большом и красивом парке, который спускается к реке, а за ней простираются леса и пахотные поля. Он выходит в обеденное время, когда солнце уже высоко, и следует по короткому маршруту, который себе наметил и который ведет его по пешеходным дорожкам, где можно бегать по мягкому грунту. Он настолько захвачен впечатлениями и в восторге от своего нового окружения, что бежит уже второй круг, имея достаточно времени в запасе, чтобы принять душ и переодеться для послеобеденного семинара. Он уже давно не чувствовал себя так хорошо.

На следующий день он бежит в пасмурную погоду и концентрируется на скорости, желая компенсировать недавнее пренебрежение своей физической формой и полагая, что, используя физические нагрузки, поможет своему душевному исцелению. Он пересек реку, чувствуя себя сильным и подтянутым, лишь с небольшой болезненностью в сухожилии на ноге после вчерашнего дня, и поднимается по склону через лес, когда видит впереди себя бегунью - стройную женщину. Они выбегают к изрытому колеями ячменному полю, и он видит, что она одета в лайкровое трико и майку, а волосы стянуты назад резинкой. Он понимает, что его негласное присутствие в пустой сельской местности может ее беспокоить, но не может придумать, что с этим делать.

Он подбегает ближе и понимает, что женщина прибавила скорость. Она не хочет, чтобы он её обгонял, но он все равно начинает ускоряться. Она бежит ровно посередине тропинке, не пропуская его, а он, обогнав её сбоку и сравнявшись, говорит: "Привет. Отличное место для бега". Она поворачивает голову, лицо ее сосредоточено, и он видит, что это доктор Хейзел Кирк с кафедры литературы, женщина, которая сидела напротив него на факультетском собрании. Он улыбается и спринтерским бегом старается оторваться от неё как можно дальше, сохраняя убийственную скорость до самого дома.

Через некоторое время он встречает ее, поднимаясь по ступенькам здания гуманитарного факультета.

— Выпендрежник! — огрызается она.

Он не может понять, шутит она или нет, и пытается отвечать в легком, самоуничижительным тоне.

— Это просто переизбыток энергии, которую приходится сжигать, при таком количестве умственной работы.

— Только, не думайте, что вы произвели на меня впечатление.

— Я и не собирался. Просто я делал все возможное, чтобы держаться от вас подальше.

— Значит, у вас не получилось.

— Получилось, вы же не смогли меня обогнать.

Они ехидно улыбнулись и разошлись. Она хорошо выглядела с заколотыми назад волосами и румянцем на щеках, а её грудь красиво выступала в обтягивающей майке.

На следующий день он увидел, как она в кафе просматривает пачку эссе. Взяв свой кофе, он сел напротив.

— Скажите, что вы не возражаете, если я посижу здесь.

Она пожимает плечами.

— Почему я должна возражать? Я занята.

— Мне скучно. Я здесь никого не знаю. И хотя, мы с разных кафедр, но разве мы не можем быть друзьями?

Она резко подняла глаза, и они уставились друг на друга.

— Вам не нужно спрашивать разрешения. Я всегда рада поговорить с кем угодно. Но вы какой-то раздраженный. Почему?— наконец отвечает она.

Удивлённый её ответом, он смотрит на нее более внимательно. Может ли она заглянуть прямо в его сердце?

— Я вам не нравлюсь?

— Зачем отвечать вопросом на вопрос? Я вас не знаю, но мне интересен ответ на мой вопрос. Полагаю, вы побиты и одиноки, и думаю, что это может быть интересно. Как-нибудь вечером я угощу вас, и вы расскажете мне все о себе. Тогда я решу, сможем ли мы стать друзьями. А пока я должна работать.

— Что ж, спасибо, что поддержали меня на собрании факультета.

— Я вас не поддерживала. Я бы охотнее проголосовала за феминистические идеи в литературе, но у нас нет сотрудников, чтобы это преподавать. Вам просто повезло. Тем более что вы банкир.

— Все равно спасибо. И я больше не банкир.

На следующий вечер они встретились в одном из баров кампуса. Для Джека было шоком снова оказаться среди шумных студентов, и он беззаботно и весело оглядывался на это напоминание о его студенческой юности. Хейзел настояла на покупке напитков. Он взял пинту местного бочкового эля и заметил, что она пьет простую обычную воду.

— Если только это не джин, — с надеждой предположил он.

Она смеется.

— Я живу на свои деньги и отношусь к ним с уважением, и не трачу их впустую. Здесь не так уж много можно заработать.

— Я угощаю следующим.

— Я пью только это.

— Разумно. Не переусердствуйте! Значит тогда в другой раз. Пиво делает меня хорошим собеседником.

Они говорят о делах факультета, о коллегах, хотя Хейзел ясно дает понять, что не любит сплетничать, о пробежках и о том, почему он считает, что пиво полезно. Он говорит что-то о том, что благодаря пиву он становится менее застенчивым и более открытым для самовыражения. Она отвечает, что он должен набраться смелости быть самим собой без стимуляторов.

— А может, это ты боишься потерять контроль, — отвечает он, подталкивая ее полупустой стакан с водой. — Джин может сотворить чудеса. Так мы теперь друзья?

Она осторожно кивает.

— Теперь ты не такой страшный, когда я тебя немного узнала. Мы могли бы бегать вместе.

— Чтобы ты смогла меня обогнать?

— Успокойся. Это ты станешь лучше бегать, если начнёшь бегать рядом со мной.

Они договорились бегать в обеденное время, когда оба свободны, и у них это получается пару раз в неделю. Он делает один круг с Хейзел, а затем один самостоятельно на скорость. У него не так много лекций, в отличие от неё.

Несмотря на ее требование, чтобы он был с ней откровенен, они оба сдержанно рассказывают о своей личной жизни. Но потом Бен и Эми приезжают к нему на все выходные. Он идет по кампусу с детьми, висящими на каждой руке, и они встречают Хейзел, выходящую из книжного магазина.

— Это кто? Телохранители? — спрашивает она.

— Познакомься с моими детьми. Бен, Эми, это Хейзел, моя коллега по гуманитарному факультету. Она феминистка.

— Кто такие феминистки? — спрашивают оба ребенка сразу.

— Это те, кто считают, что женщины и девочки должны иметь равные возможности в жизни и не подвергаться дискриминации по признаку пола, — отвечает Хейзел.

— И что мир находится в тисках патриархальной олигархии, в основном злых банкиров, которые намерены уничтожить цивилизацию, — добавляет Джек.

И в ответ получает хмурый испепеляющий взгляд. Дети уже привыкли, что он говорит непонятные вещи, и в любом случае их больше интересует Хейзел, которая задает им вопросы о них самих. Эта неделя самостоятельных занятий на некоторых курсах, и у преподавателей много свободного времени. Джек говорит Хейзел, что не будет пока бегать, и приглашает ее на послеобеденный пикник у реки. Она начинает сопротивляется, но изящно уступает, когда он настаивает, и становится ясно, что дети тоже хотели бы, чтобы она пришла.

Это тщательно спланированная ловушка Джека. Дети набирают воду и апельсиновый сок. А он взял с собой вегетарианские суши, белое вино и фруктовый салат. Он даже прихватил покрывало, помня о том, как женщины, если их приглашают посидеть на траве, всегда говорят, что она мокрая, даже если месяцами не было дождя. Дети в восторге от того, что оказались на речке, и ему приходится держать себя в руках, когда они бегут к берегу и тащат ветки, чтобы бросить их в воду и преследовать, пока они плывут вниз по течению.

Хейзел пришла с домашней пиццей и термосом супа и поражает его своей компетентностью в общении с двумя застенчивыми детьми. Она легко болтает с ними и даже уговаривает попробовать суп. Джек замечает, как она тонко расспрашивает их, чтобы узнать подробности его жизни, которые он от неё скрывал. Таки как, кто их мама, чем она занимается, и почему ее нет сейчас с ними. Застенчивая Эми прижимается к нему и рассказывает, что ее папа больше не живет дома и что она скучает, потому что некому почитать ей сказки. А Бен объясняет, что его мама всегда опаздывает, забирая его с футбольной тренировки, и его это раздражает. Хейзел соглашается на бокал вина, и Джек начинает думать, что поступил правильно. Когда они поели, она отправилась с детьми на короткую прогулку, показывая им кроличьи тропинки, там где примята высокая трава и прорехи в живой изгороди, ведущие к скрытым входам в норы. Затем они осматривают следы царапин, и норы водяных полевок на берегу реки.

Бен садится рядом с Хейзел.

— Папа сказал, что вы учительница. Чему вы учите?

— Литературе. Это изучение книг и того, что написали люди.

— А о каких книгах вы рассказываете?

— Обо всех.

— Какая ваша любимая?

— "Защита прав женщин", Мэри Уолстонкрафт.

— А мне бы она понравилось?

— Я рекомендую тебе прочитать ее до того, как ты повзрослеешь, но сейчас пока рано.

— Я посмотрю, написала ли она что-нибудь про мужчин, и прочитаю.

Позже, когда они с Джеком остались наедине, она спросила: "Значит, ты женатый человек и не сказал мне об этом. Это было забывчиво с твоей стороны".

— Пока женат. Мне показалось, что это не та тема для разговора, о чём бы тебе хотелось поговорить. Как видишь, мы живем отдельно. А что насчет тебя?

Она пристально посмотрела на него и покачала головой.

— Почему ты спрашиваешь? Потому что у всех женщин определенного возраста должен быть партнёр?

Он рассмеялся.

— Я не имел в виду ничего подобного, ты же прекрасно понимаешь, просто ты подозрительно хорошо ладишь с детьми.

— У меня есть младший брат и сестры, племянники и племянницы.

— И отработанная линия допроса.

— Детям нравится, когда ты проявляешь интерес к их жизни.

— Согласен. Но получить информацию от тебя, это всё равно, что пытаться отжать алмаз.

— Чего ты обо мне не знаешь, но думаешь, что должен знать?

Он тщательно обдумывает вопрос.

— Ты бы хотела более близких отношений со мной, и есть ли что-то, что может этому препятствовать?

Ей также требуется время, чтобы подумать, прежде чем ответить.

— Я не верю в отношения, основанные на зависимости. Мне всегда приходилось переезжать ради учебы и карьеры, на западное и восточное побережье США и в Испанию. Никакие отношения не выдерживают расстояния, и я не вижу причин ставить под угрозу свою карьеру ради отношений.

— Не так-то просто быть независимым и самодостаточным, когда есть дети, — отвечает он.

— Многим матерям-одиночкам это удается.

— Но дети зависимы от нас и требуют ответственности. А двум взрослым легче с этим справиться, но для этого им необходимо взять на себя обязательства друг перед другом.

— Почему ты так говоришь? Похоже, что вы с женой по отдельности удовлетворяете потребности своих детей, хотя, как я поняла, у тебя больше нет перед ней обязательств.

— И дети от этого только страдают. Но ты права. Я не хочу больше никаких обязательств. В обязательствах нет ничего хорошего, потому что они означают, что ты не принадлежишь самому себе, и зависим от других, а другие могут тебя подвести.

Он отворачивается от ее пытливого взгляда, и ему не нравится этот разговор. У него нет желания объяснять Хейзел, почему он больше не привязан к Кэролайн. Для него неудавшийся брак - это унижение, а не предмет для обсуждения. И он разочарован собой, потому что на самом деле ему хотелось бы немного сочувствия к своему положению, и чтобы она показала, что он важен для нее. Как нелепо.

Помимо этого, он изо всех сил пытается понять, чего он хочет от Хейзел. Она непростая в любом смысле этого слова, и все же он с нетерпением ждет ее компании. Это потому, что ему одиноко, или потому, что ему нужны отношения, чтобы доказать себе, что он не неудачник? Он даже задается вопросом, не ищет ли он инстинктивно партнера, который помог бы ему с детьми. Его рациональный ум предупреждает, что последнее, что ему сейчас нужно - это снова оказаться привязанным к женщине. Да она красива и сексуальна, но у него могут быть и лучшие кандидатуры для секса, чем Хейзел, для этого ему достаточно зарегистрироваться на сайте знакомств. Но его это не интересует. Секс не входит список первоочередных проблем, и его интерес к Хейзел не связан с сексом или даже с установлением новых отношений. Просто она ему нравится, и она его интригует.

Они с Хейзел очень заняты, но готовят друг для друга раз в неделю и бегают вместе в обеденное время, когда могут. Они разговаривают в основном о преподавании, факультете, исследованиях и администрации. Она спрашивает его о детях, но ему редко удается заставить ее говорить о себе. Он знает, что она выросла и ходила в школу в Бристоле, что ее родители живут в Бате и что она училась в Кембриджском университете, а затем защитила докторскую диссертацию по Уильяму Годвину, Мэри Уолстонкрафт и Мэри Шелли на факультете в Брайтоне.

Ее научным руководителем был уважаемый профессор, ныне декан; научное сообщество - это мир, где все друг друга знают. Он мало что смог узнать о ее общественной жизни до своего приезда. В разговоре с коллегами по факультету выяснилось, что она всегда была амбициозной и трудолюбивой и с удовольствием занималась административной работой, которую другие избегали: руководитель приемной комиссии, староста курсов или представитель администрации. Это ее первая постоянная работа в качестве преподавателя. Он понимает, что жесткая, нацеленная на карьеру женщина, такая же как Кэролайн, должна привлекать его в последнюю очередь. Легко сказать, но не так-то легко сделать.

*****

Кэролайн была полна решимости, восстановить свои отношения с Джеком. Сейчас она была далека от прежнего идеального сохранения равновесия между двумя своими жизнями. Джек уже соскользнул далеко в сторону, и чтобы продолжать сохранять баланс, она должна была вернуть его обратно.

Она избегала излишней фамильярности, но тщательно одевалась к его возвращению, всегда приветливо улыбалась и старалась прикасаться к его ладоням, руке или плечу, так часто, как только могла. Но никаких поцелуев или сексуальных объятий, которые могли бы его оттолкнуть.

— Как здорово снова быть вместе, — сказала она ему. — Мы так хорошо знаем друг друга. Нам так много нужно обсудить, и я беспокоюсь, что мы отдаляемся друг от друга. Мы оба должны приложить все усилия, чтобы этого не произошло. Я всё устрою так, чтобы у нас было столько времени, сколько мы захотим. И сделаю все возможное, чтобы защитить то, что у нас есть.

— Дэмиен ничего не получит в эти выходные?

— Нет, не в эти выходные. Я буду честна. Дэмиен знает, что ты бросил меня, чтобы заняться диссертацией, и не упускает возможности воспользоваться этим. Но наша жизнь может быть такой, какой она была раньше.

— Так это я тебя бросил?

— Прости, я не так выразилась. Пойми, я люблю Дэмиена, и не хочу обманывать тебя, но это, никак не влияет на наши с тобой отношения.

— Выходит, что ты не обманывала меня все те месяцы, когда не говорила, что трахаешься с Дэмиеном, а я, всё это время, ходил на работу, думая, что у меня есть любящая жена, которая слишком много вечеров работает допоздна?

Она помолчала, и, в конце концов, ответила: "Ты ловко манипулируешь словами, Джек, и всегда можешь сделать так, чтобы выставить меня виноватой. Но мы с Дэмиеном очень любим, друг друга, и ты не можешь все переиначить, чтобы это выглядело как что-то плохое и неправильное. Я бы хотела найти способ показать тебе, какой он хороший человек. И ты бы так не ревновал, если бы увидел, что заставляет меня любить его".

— То есть, вы не просто трахаетесь?

— Мы не трахаемся, мы занимаемся любовью.

Она начала плакать, еще одно её новшество, и далеко не спонтанное. Промокнув глаза салфеткой, она сказала: "Я не хотела говорить о нас с Дэмиеном. Я знаю, что это больно для тебя. Я хотела, чтобы это было о нас. Я люблю тебя, ты знаешь это, и ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе. Нет смысла меня наказывать. Возможно, то, что произошло, кажется тебе несправедливым, и это не то, на что ты подписывался, когда женился на мне. Но и я тоже. Неожиданности случаются. Я удивлена не меньше тебя, и мне нужна твоя помощь. Дэмиен - особенный человек, и я не могу вести себя так, как будто мы никогда не встречались. Он часть моей жизни, и мы должны решить, как справиться с последствиями".

— Что ты предлагаешь? Чтобы ты была моей женой четыре дня в неделю, а женой Дэмиена - остальные три? Хотя нет, давай наоборот. Поскольку, ты со мной уже давно, полагаю, Дэмиену нужно наверстать упущенное, поэтому я дам ему дополнительный день.

Она покачала головой, снова заливаясь слезами, а он пошел варить кофе. Когда он вернулся, то увидел, что Кэролайн решила сменить тактику, и села рядом с ним на диван.

— Милый, все складывается не лучшим образом. Нам нужно поработать над тем, чтобы понять друг друга. Пожалуйста, будь рядом со мной. Нам нужен план получше.

— Вот ты со своим милым и поработай над этим. Я уверен, что вы придумаете другой план, например, тот, где говорится, что меня заменили.

— Нет, Джек, я никогда даже не думала об этом. Наш брак стоит того, чтобы за него бороться, но ты ведешь себя так, как будто тебе все равно. И меня это очень огорчает. Я уверена, что если ты задумаешься, то согласишься с тем, что мог бы приложить больше усилий, чтобы я не влюбилась в другого мужчину. Просто сейчас нам нужно больше времени проводить вместе.

— Ты имеешь в виду тот случай, когда я отправился в горы заниматься альпинизмом, хотя ты запретила мне это делать, потому что мне нужно было работать, и у тебя каждый раз начинался стресс, когда я отказывался делать то, что ты хотела. Ты хочешь сказать, что если бы ничего из этого не произошло, тебе бы не понадобился любовник. Прекрасно. Я понимаю.

Она покраснела.

— Я же сказала тебе, это не было запланировано. Я не искала любовника.

За три месяца до этого между ними возникла одна серьёзная проблема. В течение нескольких недель он спрашивал ее, куда бы она хотела поехать в отпуск, и никакие варианты её не устраивали. Теперь он понимает, что это было из-за Дэмиена, но в то время он думал, что это было потому, что ей просто не нравились те места, куда он хотел их свозить. В конце концов, он сдался и заказал себе тур, чтобы в одиночку заняться тем, что ему нравилось. Она была в ярости, и жаловалась, что будет некому присматривать за детьми, но он все равно поехал, и с удовольствием путешествовал и лазил по горам северной Греции.

Она помолчала, затем немного оживилась и снова посмотрела на него.

— Я понимаю, сколько боли это тебе причиняет. И если ты думаешь, что я с ним только из-за секса, то это не так. Это всё твое глупое тщеславие. Я не могу отказать Дэмиену в сексе, потому что я люблю его, и это часть моего выражения чувств. Это все равно, что поужинать с кем-то в дорогом ресторане. Вы одеваетесь для того, чтобы придать событию особое значение, чтобы насладиться моментом. И вы можете наслаждаться как деловым обедом, так и обедом с любимым человеком. Я люблю Дэмиена, и мы хотим доставить друг другу удовольствие. Секс - это способ показать, как мы заботимся друг о друге. И я обожаю это делать, потому что я обожаю его. Я хочу быть идеальной для него, но только потому, что я так сильно его люблю.

Сейчас она умоляла его, умоляла позволить ей объясниться, признаться в любви и получить его одобрение.

— Пожалуйста, выслушай меня. Я тебя тоже люблю. Очень люблю. Так же сильно, как и раньше. Во мне заложена огромная способность любить, гораздо большая, чем у большинства людей. Дэмиен ничего не меняет в наших отношениях. Я твоя жена и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь, потому что я люблю тебя. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, и я знаю, что мы нужны друг другу. Дэмиен никогда не будет этому мешать. Я позабочусь об этом. И сегодня я хочу, чтобы ты лёг спать со мной в нашей постели. Я ненавижу спать одна без тебя, и знаю, как тебе неудобно на диване, и от этого чувствую себя ужасно.

— А знаешь, возможно, ты права. Я несостоятельный любовник во всех смыслах. У меня не такая большая способность любить, как у тебя, я ограниченный в постели, и не доставляю тебя такого же удовольствия, как он. Теперь я это понимаю. Может тебе это покажется странным, но я не смогу спать рядом с женой, которой снится ее любовник.

— Пожалуйста. Для меня это очень важно. Я хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю.

— Почему ты думаешь, что я захочу с тобой переспать? Ты что, совсем меня не знаешь? Ты, правда, думаешь, я буду спать с женщиной, которую только что трахнул другой мужчина? Если бы мне это нравилось, я бы нашел шлюху.

Она вздрогнула.

— Ты говоришь ужасные вещи.

— И что же в этом ужасного? В любом случае, я ценю твою прямоту, так что будь благодарна за мою.

— Ты хочешь, чтобы я снова начала извиняться? Я всегда действовала из лучших побуждений, и хотела защитить тебя. Секс не должен ничему мешать.

— Не волнуйся, он и не помешает, потому что его между нами больше не будет. Никогда.

Их глаза встретились, и он с удовлетворением увидел, что наконец-то прорвался сквозь ее иллюзии. Она отставила бокал с вином и встала.

— Тебе обязательно нужно всё испортить, после того как я приложила столько усилий, чтобы всё тебе объяснить и наладить наши отношения?

— Ты права. Я такая сволочь. Но не беспокойся обо мне. У меня появилось много новых друзей в университете, в том числе один особенный. Так что я не буду долго страдать из-за того, что ты сделала.

Он сказал это, чтобы отплатить ей за Дэмиена, но в тот же миг понял, что это правда. Хейзел действительно стала для него особенной. Одна только мысль о ней заставляла его чувствовать себя лучше.

— Этого не должно было произойти.

— Ничего, я думаю, что ты это переживешь. Я же уже пережил. В последнее время я даже не думаю о вас с Дэмиеном.

Она выскочила из комнаты, а он снова пошел на пробежку, и бегал так, как никогда раньше не бегал; мертвый, бескровный, вдохновленный.

В следующие выходные она подошла к нему взволнованная и рассерженная.

— Мой отец позвонил и сказал, что они звонили, когда ты был здесь. Ты говорил с ними?

Он кивнул.

— Надеюсь, ты сказал Джорджу, что они не должны завтра приезжать? Мы не можем допустить, чтобы мои родители расстраивались, особенно сейчас, когда мы ладим друг с другом намного лучше, чем раньше.

— Разумеется, я сказал, что они могут приехать. Мне нравятся твои родители, они хорошие люди, и я не хочу, чтобы они были разочарованы. Тем более, что ты уже сказала им, что они могут остаться, и я не вижу причин отказывать им в приглашении.

Она была в бешенстве.

— Не прикидывайся идиотом. Это было до того, как ты уехал в Брайтон. И ты прекрасно знаешь, почему они не могут остаться. Полагаю, ты намерен и дальше продолжать весь этот фарс со сном на диване, и что они подумают?

Он пожал плечами.

— Ты боишься правды? Они уже взрослые люди. Пусть они сами сделают выводы, или же ты можешь сама объяснить им наш распорядок сна. Заодно узнаешь, считает ли твоя мать, присутствие двух мужчинах в твоём браке настолько разумным. Я уверен, что они поймут. Или ты боишься, что Джордж решит, что его дорогая дочь плохо себя ведет?

Она была мрачной.

— Это очень эгоистичное отношение, и я думаю, что ты пытаешься наказать меня. Если ты не сделаешь то, что необходимо, я отменю их приезд. Но почему они должны страдать?

— Ты права. Это выглядит несправедливо. Возможно, тебе стоит сказать Дэмиену, что все это было ошибкой, и что мама и папа этого не одобряют.

— И ещё меня беспокоит отсутствие секса, — добавила она. — Было бы хорошо по другим соображениям, если бы ты разделил со мной постель.

— Разве Дэмиена тебе не достаточно?

— Не будь таким грубым. Я, вообще-то, волнуюсь о тебе. Тебе вредно обходиться без этого.

— Откуда ты знаешь, есть у меня секс или нет?

Она пристально посмотрела на него.

— Я думаю, что поскольку ты отказываешься быть со мной, то у тебя ничего нет. Если ты спишь со всеми подряд, ты должен мне сказать.

Он улыбнулся ей в ответ.

— Ты имеешь в виду, на случай, если я передам тебе какую-нибудь неприятную болезнь. Но не волнуйся, я не буду ждать больше трех месяцев, прежде чем сообщу тебе о своей измене. Разве не так ты поступила со мной? В любом случае, я не буду трахать тебя, так что не переживай, тебе не грозят никакие заразные болезни от меня.

— Я не сплю, с кем попало, — пробормотала она, — только с Дэмиеном, и мы любим друг друга. Со мной ты ничем не рискуешь.

— Неужели, но вопрос в том, почему я должен верить тебе или Дэмиену. Ты уверена, что у него нет вереницы послушных любовниц, как у человека с большим опытом соблазнения замужних женщин?

Она хлопнула дверью и легла спать. Впервые за долгое время Джек подумал, что одержал важную победу. Но на следующее утро она пришла в гостиную и раскаялась.

— Я сожалею о прошлой ночи. Просто я не хочу расстраивать своих родителей. Они очень старомодны и традиционны и не поймут, если увидят, что ты избегаешь меня и спишь на диване.

— Думаю, они всё правильно поймут. Впрочем, похоже, что ты больше беспокоишься не о том, что они расстроятся вообще, о том, что они расстроятся из-за тебя. И если их это расстроит, то не потому ли, что ты сделала что-то, с чем они смогут смириться? Просто скажи им правду. Скажи, что ты изменила мне, что у тебя есть любовник и что мы расстались. Они справятся гораздо лучше, зная правду, чем, если ты будешь им лгать.

Она была сбита с толку.

— Но мы не расстались. Почему ты так говоришь? Просто на неделе тебе приходится работать вдали от дома. Так я им и сказала.

— Мы больше не живем как муж и жена, так что считай, что мы расстались.

— Мы со всем этим справимся, и у нас снова всё будет хорошо. И не смей рассказывать ничего об этой ситуации моим родителям. В любом случае у нас с Дэмиеном есть кое-какие планы, когда они должны будут приехать, так что это будет не очень удобно. Им придется отменить поездку.

— Не беспокойся. Я сказал Стелле, что буду рад провести с ними время, если ты будешь занята. Она сказала, что они с нетерпением ждут приезда.

— Ты ублюдок, — в ее глазах стояли слезы. — Ты делаешь это специально, чтобы поиздеваться надо мной. Завтра я обязательно должна встретиться с Дэмиеном, если ты этого ещё не понял. У него день рождения, и мы давно планировали сходить в театр и пообедать вместе. Вот почему я не хочу, чтобы мои родители приезжали в эти выходные. И будь добр, вместо того, чтобы усложнять мне жизнь, просто не лезь не в свое дело и перестань делать всех несчастными.

Он пожал плечами, возмущенный ее манерой поведения.

— Мне нравятся твои родители. Они порядочные люди, и дети с нетерпением ждут встречи с ними. Я скажу им, что встречу их с детьми в городе, чтобы пообедать. Так что это будет мое дело, а не твое. Потом они собирались пойти по магазинам. Возьми с собой Дэмиена, если хочешь, когда закончите трахаться, познакомь его со своими родителями и сделай его полноценным членом семьи. Если он так сильно влюблен в тебя, он, должно быть, умирает от желания с ними познакомиться.

Она выглядела усталой и сердитой и ничего не ответила. На этот раз он крепко спал на своем узком диване.

Кэролайн использовала время, когда дети жили с Джеком, чтобы восстановить свои отношения с Дэмиеном. Она приходила к нему домой после работы и оставалась на ночь. Они вместе готовили и ели, слушая музыку. После этого они занимались любовью. Они прекрасно проводили время, но вскоре Кэролайн стало ясно, что Дэмиен не хочет делать этого чаще, чем два вечера в неделю. И дело не в том, что у него были другие дела, просто ему нравилась собственная компания, и ему надоедало, если она была рядом слишком часто. Вот почему он оставался холостяком, думала она, он просто был не из тех, кто женится.

"Все в порядке", — уверяла она себя. "Это то, чего я хотела. Я не хочу выходить замуж за Дэмиена, а это значит, что у меня еще есть шанс восстановить отношения с Джеком. Когда наша новая жизнь наладится, он будет благодарен за то, как мало времени я провожу со своим возлюбленным".

Но пока что, вечерами и ночами, она оставалась дома одна, и это было ужасно. Сколько бы она ни откладывала уход с работы, дома её больше никто не ждал, ей больше не нужно было для кого-то готовить, и всё, что у неё было - это холодный дом и пустая постель. Это делало вечера с Дэмиеном еще более ценными.

Когда наступило воскресенье, и она весь день ни с кем не разговаривала, она хлопотала по дому, наводила порядок на кухне, смотрела сериал по телевизору и думала, что приготовить на обед. Ее волнение росло по мере того, как приближалось время приезда ее семьи. Джек обещал вернуться домой к обеду, но они приехали только в семь, голодные и уставшие с дороги. Она обняла и поцеловала детей, улыбнулась Джеку и коснулась его руки.

— Я так рада тебя видеть, Джек. Я надеюсь, что дети вели себя хорошо, и вы отлично провели время.

Он кивнул, отстраняясь.

— Надеюсь, ты тоже. Я понимаю, что тебе должно быть тяжело одной справляться с ними, и ты, должно быть, благодарна за перерыв.

— Ужин готов. Я люблю, когда вы все возвращаетесь домой. И хочу, чтобы вы всегда были здесь. Так приятно готовить для тебя, Джек. Ты всегда умел ценить, как я готовлю.

Он посидел с ними и немного поел, но не делал вид, что наслаждается ужином. Она приготовила рагу, потому что это было дешевле, чем покупать кусок говядины. Детям понравилось, но это было не то же самое, что привычное воскресное жаркое. Она подумывала купить вина, но решила, что будет лучше, если Джек увидит ее бедность. Если ему захочется вина, пусть купит сам.

Разговор шел в основном с детьми. Они рассказали ей о пикнике с подругой Джека Хейзел и о том, какую Хейзел умеет готовить восхитительную пиццу с помидорами, оливками и зеленью, но без сыра, потому что она вегетарианка. Кэролайн не могла поверить, какой эффект произвел на нее этот разговор. Как будто ее заменили в роли жены и матери без всяких обсуждений.

— Я тоже могу приготовить пиццу. Просто я слишком занята. И в моей будет сыр. Не притворяйся, что ты не любишь сыр.

— У Хейзел все равно вкуснее. И она не ест сыр, потому что они убивают молочных телят мужского пола при рождении. Я думаю, это отвратительно. Но я буду есть сыр, потому что он мне нравится, а когда я вырасту, я запрещу им убивать телят.

— Глупо иметь причуды по поводу еды. Нужно есть то, что перед тобой поставили, — сказала Кэролайн. — Я не думаю, что Хейзел может много знать о воспитании детей.

— Она веселая, она нравится папе, и она нравится мне, — сказал Бен. — Но она бесполезна в футболе.

— И она моя подруга, потому что она хорошо относится к папе, — сказала Эми. — Он берет ее с собой на пробежку, и она заставляет его смеяться. И она помогает мне с моим художественным проектом для школы.

— Я бы тоже помогла, если бы ты только попросила, — сказала Кэролайн. — И я всегда могла рассмешить Джека. Нечестно говорить, что я этого не умею.

*****

Когда они вместе время летит быстро, и Джек никогда не может отказать Хейзел, если она звонит и предлагает пообедать. И он ей, похоже, тоже нравится, поскольку звонит она часто. Она позволяет ему держать ее за руку и целовать, когда они встречаются. Но однажды, когда он обнял ее за талию и крепко прижал к себе, она оттолкнула его. "Ты пытаешься меня задушить", — сказала она. Он возразил, но она не согласилась. Она трудная женщина, и он не уверен, что у него хватит сил открыть дверь в ее сердце. Он считает, что она не понимает своих чувств к нему, и задается вопросом, была ли она когда-нибудь влюблена.

Он дарит ей цветы, а она ему заявляет: "Я не принимаю подарки. Обмен - это нормально: ты покупаешь мне кофе, я покупаю тебе кофе. Но непрошеные подарки я отправляю обратно нераспечатанными. Если ты их принимаешь, то в итоге всегда платишь больше, чем они того стоят".

— Ты хочешь сказать, что если я дарю тебе маленький букет нарциссов, то ожидаю взамен секс.

— Именно.

— Вот только я сделал лучший выбор, чем нарциссы. Это розы. И я не жду секса, во всяком случае, не ради роз. У тебя странные представления о мужчинах. Но если серьезно, я хочу сказать, что ты прекрасно ладила с моими детьми. Они очень многое от тебя получили. И не только тем, что ты интересовалась ими, но и тем, что дала им понять, что их отец не одинок и не несчастен. Это важно для них, и я хотел бы поблагодарить тебя.

— Мне тоже было приятно с ними познакомиться, так что я уже получила свою награду. Просто, я не хочу цветов, или чувствовать какое-то смутное обязательство перед тобой.

— А что если я не стану просить поцелуй в обмен на розы, а просто получу его, как пещерный человек? — спрашивает он и тут же делает то, что и сказал, целуя ее в губы. — Теперь тебе придется сделать то же самое со мной, чтобы ты не осталась в долгу.

Он испытывает облегчение, когда она смеется и делает то, что он предложил. Поцелуй затягивается, но Джек понимает, что лучше не позволять себе слишком много вольностей. Он находит пустую бутылку из-под сока, и демонстративно ставит свои розы в бутылке в центре ее стола. Она улыбается. Вскоре после этого им обоим нужно идти на работу, ему - в библиотеку, ей - на лекцию.

На следующие выходные дети приехали к нему. Он знает, что Хейзел любит компанию детей, и она непременно захочет отправиться с ними в путешествие по побережью в Уиттеринг, где есть песчаные пляжи. Он проезжает небольшое расстояние через кампус, до ее маленького домика с террасой за Университетским парком. У него весёлое настроение, и когда Хейзел открывает дверь, он говорит своим детям: "Поздоровайтесь с персональным тренером вашего папы. Она заставляет меня бегать и держит на строгой диете".

— Никаких гамбургеров, — говорит Бен. — Привет, Хейзел.

Хейзел ничего не отвечает, а Эми выглядит встревоженной.

— Мы хотим получить наши поцелуи в обмен на розы, — добавляет Джек, подыскивая что-нибудь легкомысленное.

Хейзел по-прежнему ничего не говорит, и вдруг он понимает, что она бледнее, чем он когда-либо видел, и она дрожит. Он бросается вперед и берет ее за руку.

— Что случилось? Тебе плохо?

Она безмолвно качает головой. Её трясёт, и когда он обнимает ее, она прижимается к нему, едва держась на ногах.

— Хейзел! Что случилось?

Она тяжело дышит, а ее лицо мокрое от слёз.

— Звонила моя мама, — всхлипывает она, делая глоток воздуха между словами. — Мой отец умер. У него был инсульт.

Он крепко обнимает ее и целует в лоб.

— Бедняжка. Мне очень жаль.

Он жестом приглашает своих детей войти в дом, а Хейзел заводит в коридор. Ее руки обхватывают его за талию, она прижимает его к себе, и он чувствует ее тихие рыдания из глубины груди. Его дети с круглыми от страха глазами стоят в конце коридора и смотрят на него. Он должен что-то сделать, и тогда он подхватывает Хейзел на руки, и относит ее в гостиную.

— Давайте, вы двое, помогите мне устроить Хейзел поудобнее.

Он кладет ее на диван, но она все еще прижимается к нему. Он должен заставить ее говорить.

— Когда твоя мама звонила?

— Я не знаю - несколько минут назад.

— Я хочу, чтобы ты немного полежала и успокоилась, а потом мы решим, что делать. Я собираюсь приготовить чай.

— Посиди со мной.

— Бен и Эми посидят. А я пока заварю чай.

Он идет на кухню, ставит чайник, находит ее зеленый чай и чайник с чашкой в форме тюльпана. Заглянув в гостиную, он видит, что дети сидят по обе стороны от нее, и Бен рассказывает ей что-то о школе. Ее руки обнимают их.

Он всё обдумал, пока заваривал чай, и, протягивая чашку, сказал: "Тебе нужно поехать домой?"

Она кивнула.

— Но у меня завтра занятия. Я должна идти на работу.

— Я позвоню на кафедру, и они что-нибудь придумают с заменой. И ты не можешь сама вести машину. Ты все еще дрожишь. Я сначала отвезу тебя, а потом верну детей. Извините, дети, сегодня моря не будет.

— Мне неудобно просить тебя об этом, — говорит Хейзел и начинает плакать.

—Для меня это не трудно. Я просто пытаюсь помочь. Сейчас я позвоню на кафедру и скажу, что ты завтра не придёшь. Они поймут.

— Спасибо.

Он звонит, а когда заканчивает разговор, видит, что Хейзел уже допила чай и оживилась. Она изо всех сил старается быть радушной с детьми.

— Мне жаль, что так получилось с морем, — говорит она, глядя на Джека. — Теперь я в порядке.

— Ты должна делать то, что говорит мой папа, — говорит ей Бен. — Он всегда знает, что надо делать.

— Я так и сделаю.

Хейзел налила себе еще чаю, пока Джек собирает то, что ей может понадобиться.

Это трехчасовая поездка по загруженным дорогам. Когда они приезжают, то застают сестер Хейзел с ее матерью, невысокой, полной женщиной с седыми волосами, которая вежливо приветствует его, но, похоже, не знает его имени. Совсем другое дело с ее сестрами, которые повсюду обступают Хейзел, а потом с наглым любопытством разглядывают Джека и его детей.

"Так это твой парень", — говорит младшая, Мими, целуя Джека. "Он у тебя... высокий, темноволосый и красивый". А Джеку она добавляет. "Я думала, нас никогда не познакомят. Хейзел обычно прячет своих парней в шкафу или под кроватью".

Хейзел не оспаривает это описание, и через несколько мгновений все внимание приковано к детям, которые робко держатся в стороне, пока их не завлекают, гладят, расспрашивают, предлагают напитки и не отводят в гостиную, где усаживают смотреть DVD.

— Я не знаю, где вы все будете спать, — говорит её мама, входя и глядя на сонных детей.

— Джек будет спать с Хейзел, а дети могут спать в папином кабинете, — отвечает старшая сестра Клементина.

— Я могу лечь где угодно, хоть на полу, если понадобится, — говорит Джек, глядя на Хейзел.

Она ничего не отвечает и уходит с матерью на кухню готовить ужин. Он остается с её младшей сестрой и пользуется возможностью узнать у Мими все, что можно о личной жизни Хейзел. Очевидно, что она была умницей с того самого дня, как пошла в школу. Выигрывала все призы, включая стипендию в Кембридже, и не могла объяснить никому из непрофессионалов, в чем ее академический предмет. Мими в свою очередь хочет знать всё о Джеке и замечает, что мужчины, с которыми её знакомила Хейзел, обычно исчезают к тому моменту, когда они снова видятся дома.

— И как часто вы видитесь с Хейзел? — осторожно спрашивает он.

— По крайней мере, раз в год. И она мне кажется немного занудной.

— Я пока не замечал. Но ее трудно узнать получше.

— Хейзел никогда не покупает нам сладости, потому что они вредны для нас, или шоколад, потому что он сделан рабским трудом, — добавляет Бен. — Но она очень милая.

— Она сказала, что в моем возрасте у нее никогда не было кукол, — добавляет Эми.

— Это не правда. У нее были куклы, но она от них избавилась, — сказала Мими. — У меня до сих пор есть одна из ее кукол. Мне пришлось её купить у нее, потому что она сказала, что закопает ее в саду в знак протеста. Я тебе сейчас покажу.

Джек идет на кухню, где мать Хейзел предлагает ему кофе и печенье. Хейзел чистит картошку, и видно, что они обе плакали. Он спрашивает, может ли он чем-то помочь, но его выпроваживают обратно к детям.

Он возвращается в гостиную и садится рядом с Клементиной, которая тоже хочет поговорить о Хейзел. Она хочет побольше узнать о её работе, и Джек объясняет, что такое протестный феминизм, рассказывает о её шокирующих выступлениях на заседаниях совета факультета, о том, как она переживает за студентов, и что такое резкая деконструкция литературных текстов.

За ужином ему приходится рассказывать историю о себе и своей семье, а Бен и Эми подхватывают его рассказ. В конце стола, где сидел отец, есть мрачная пустота и он старается всех как-то отвлечь. Конечно, он ничего не говорит о Дэмиене, и в присутствии детей остальные не могут спросить, почему он оставил их мать. Он рассказывает о своей старой работе и о том, как он рад, что бросил ее.

Позже у него есть минутка с Хейзел, и он говорит ей, что не может воспользоваться ситуацией, чтобы оказаться в ее постели.

"Не будь таким глупым", — отвечает она. "Я не собираюсь тебя изнасиловать, мы оба уже взрослые люди. И нам обоим нужно хорошенько выспаться".

Позже, он занимается тем, что купает детей и укладывает их спать. Мими протягивает руку и берет несколько книг из своего детства, чтобы почитать им. Она очень похожа на Хейзел, только мягче и нежнее. Этот контраст заставляет его понять, как сильно он восхищается и реагирует на твёрдость и прямолинейность Хейзел; ему нужна женщина, которая была бы эмоционально сильной и отдавала бы столько же, сколько получает, и при этом абсолютно не жалуясь. Возможно, ее трудно понять, но если она считает что-то важным, то говорит об этом прямо.

После того как дети уснули, они все сели немного выпить перед сном, но Хейзел пьёт просто тоник. Все подавлены, и без сомнения думают о своей утрате. Джек потягивает виски, жалея, что не встретил отца Хейзел.

"Ну, для храбрости!" — произносит он тост и опрокидывает стакан, когда приходит время ложиться спать, и надеясь хоть немного поднять всем настроение. Все хихикают, а Хейзел слегка бьёт его по плечу. Он желает всем спокойной ночи, берет ее за руку и ведет наверх.

Он первым ложится в постель, а она возится, переодеваясь в ванной, и возвращается в футболке с надписью "Факультетская шлюха".

— Ты это серьёзно? — спрашивает он.

— А сам не догадываешься? — она выключает свет и сворачивается в его объятиях.

Он позволяет ей взять инициативу. Они целуются, и она крепко обнимает его. Через некоторое время она начинает исследовать его тело, мышцы на предплечье и впадину подмышки, изгиб бедра и ягодицы. Он отвечает ей взаимностью, его рука движется от плеча к груди, и его беспокоит только то, что после такого длительного периода воздержания он может опозорить себя. Он вдыхает запах ее волос, покусывает ее ухо и проводит рукой по спине. Он знает, что она уже не может сопротивляться. Она полностью растворилась в ощущениях, и вольно или невольно, но его пальцы оказываются между ее бедер. Спустя несколько минут он глубоко погружён в неё и предупреждает, что возможно долго не протянет. И этот прогноз оказывается верным. Но он почти сразу же начинает снова и сосредотачивается на том, чтобы показать, что он неплохой любовник. Хейзел, похоже, это нравится, и он пытается определить, насколько она опытна. Все, что он может сказать, это то, что, несмотря на ее феминистский пыл, она довольна тем, что он человек действия, в то время как она лежит и принимает его. Они засыпают, крепко обняв друг друга, и он не может вспомнить, когда в последний раз был так счастлив.

Ранним утром, как только они снова занялись любовью, ворвались дети, желая знать, будет ли какой-нибудь завтрак. Хейзел и Джек едва успели лечь рядышком, натянув простыню до подбородка.

— Ну, держитесь вы двое! — возмущается Джек. — Вы не должны вот так врываться в спальню взрослых. Вы должны были хотя бы постучать.

— Не волнуйся пап. Мы знали, что ты сегодня спал с Хейзел, и вам уже пора вставать, — говорит Бен. — Мими рассказала нам. Она показывала нам сад.

— Ладно, ты победил, но больше, чтобы так не делали.

Снова оставшись одни, Джек говорит Хейзел: "Я должен развестись с Кэролайн и разобраться с этой ситуацией".

— Я не из тех, кто выходит замуж, — предупреждает Хейзел.

— Может, и нет, но ты теперь моя. А я - однолюб.

— Пора отвозить детей домой.

Несколько дней спустя Джек пошёл выпить кофе по окончании сложного семинара о рабочих волнениях в Англии перед Первой мировой войной. Когда он был студентом, велись яростные споры о достоинствах организованного труда, профсоюзов, социализма и коммунизма, но теперь молодежи, похоже, было все равно. Это его угнетает, и он думает о том, как сделать эту тему интересной. Погода теплая, и он выносит свой кофе на улицу и садится на край фонтана, который является центральным элементом бетонной площади. Он пытается расслабиться и создать правильный настрой для работы в библиотеке в оставшуюся часть дня. К нему подходит студентка с семинара и спрашивает о списке литературы, он болтает с ней, понимая, что она делает все возможное, чтобы пофлиртовать. Он сосредотачивается на том, чтобы придумать альтернативу книгам, которые она не может найти, и, в конце концов, она оставляет его в покое. Он закрывает глаза, пытаясь очистить свой разум, поднимает голову и видит, что к нему идет смутно знакомый мужчина. Один из преподавателей? Не похоже.

Мужчина стоит прямо перед ним. "Слушай сюда. Я хочу поговорить с тобой".

Джек ничего не отвечает. Мужчина одет в серый костюм, у него вьющиеся волосы с небольшой сединой, немного длинные, и он смотрит прямо на него с явной угрозой. Это не преподаватель, это воплощение его кошмара Дэмиен Кёрд. Джек остается сидеть, неподвижный и напряженный, с любопытством ожидая, что же будет дальше. И если раньше он всеми силами старался избежать этой конфронтация, то теперь он не жалеет, что она произошла. Он пристально смотрит на Дэмиена, и хотя его противник килограмм на двадцать тяжелее и ведёт себя очень агрессивно, он знает, что не собирается отступать. Это его территория, и его здесь не запугать.

Голос Дэмиена тонкий от напряжения, и когда он говорит, то брызжет слюной. По нему видно, что он сильно нервничает, и, похоже, давно готовился, чтобы встретиться с Джеком.

— Я знаю, что это была твоя жалкая месть. Ты испортил мне жизнь, так что признайся, что это ты отправил то гребаное письмо. Хотя это и так очевидно, но ты должен сам признаться. Ты должен подписать это заявление. То, что ты сделал, было преступлением, но если ты добровольно сознаешься, я оставлю этот вопрос в покое.

Дэмиен начал вплотную подходить к Джеку, протягивая вперед лист бумаги, при этом его глаза были выпучены, губы сжаты, и слюна на подбородке.

—Вали отсюда, — отвечает Джек.

Он не знает, откуда исходит этот голос, но вместе с ним он испытывает огромный прилив адреналина. Он встает так, что они оказываются лицом к лицу, и смотрит прямо в налитые кровью глаза. Трудно поверить, что этот совершенно невзрачный человек подорвал и разрушил всё, что он строил всю свою жизнь. Он защищает не только себя, но и свою новую жизнь, своих детей, и всё, что ему сейчас дорого.

— Я тебе ничего не должен. Ты сам оказался по уши в дерьме. А теперь убирайся.

— Я разговаривал с полицией по поводу проникновения в мой дом, и назвал твоё имя, я уверен, что, в конце концов, они до тебя доберутся. Так что, лучше сам подпиши это заявление.

— Ползи обратно в свою вонючую дыру и больше не вылезай. А если будешь торчать здесь и создавать проблемы, я с радостью прибью тебя. И никто не будет скучать.

— Ты гребаный неудачник. Давай, подписывай!

Джек резким движением выплескивает остатки кофе на рубашку Дэмиана, и часть брызг падает на его начищенные лакированные туфли. Он знает, что проиграет, если Дэмиен начнёт драку, но так тому и быть.

Дэмиен сильно вспотел, и это уже совсем не тот крутой и хладнокровный консультант. Джек понимает, что разбираться "кто нанес первый удар?" будут потом, а сейчас не время с ним церемониться. И хотя вокруг люди, но, кажется, что никто не смотрит. Он хватает Дэмиена за лацкан пиджака и дёргает на себя.

— Убирайся отсюда, пока я тебя не вышвырнул.

Дэмиен резко выворачивается и делает выпад, его размашистый удар пролетает мимо щеки Джека, когда тот отдёргивает голову в сторону. За ним летит следующий удар, но Джек делает уклон, и отвечает резким встречным ударом, попав костяшками пальцев по щетинистому подбородку Дэмиена. Ответный удар попадает ему в ребра и сбивает его с толку. Сместившись вплотную, он бьёт Дэмиена в поддых, вызывая сдавленный вздох, затем хватает его за галстук и тащит вперед. Дэмиен пошатывается, и одной ногой врезается в приподнятый бортик фонтана. Прежде чем он успевает восстановить равновесие, Джек толкает его так, что он спотыкается о бортик и падает в фонтан, вода каскадом выливается наружу.

Дюжина людей наблюдает за происходящим. Они не выглядят удивленными, и вяло хлопают в ладоши, как будто видели все это раньше. Без сомнения, это обычное дело для студентов - заканчивать в фонтане после ночной попойки. Дэмиен плюхается на край, но Джек, разворачивается и уходит. Для этого ему требуется вся сила воли, но он продолжает идти, не оглядываясь. Бумагу, которую Дэмиен хотел заставить его подписать, поднимает ветерок и развевает по площади. Он ждёт, что Дэмиен будет его преследовать, но спокойно доходит до библиотеки и проходит через турникет, используя свою карточку безопасности. Он начинает дрожать и садится на ближайшее сиденье, взяв в руки газету, при этом чувствуя себя изумительно. На самом деле ему хочется кричать во весь голос и бить кулаком по воздуху.

Это ощущение длится до вечера, когда он договаривается встретиться с Хейзел в баре, чтобы немного выпить по окончании ее поздней лекции. Когда он приходит, она уже находится там с несколькими студентами и бросает на него мрачный взгляд, как будто раздражена тем, что ее побеспокоили. Он вежливо спрашивает, не хочет ли она что-нибудь выпить, и идет в бар, чтобы взять себе. Когда он возвращается, студенты уже ушли, и он наклоняется, чтобы поцеловать Хейзел. Она начинает ему выговаривать, не теряя времени и не щадя его чувств.

— Ты решил меня опозорить? Я доверяла тебе, а теперь узнаю, что ты обычный уличный хулиган. Что произошло?

Джек сел рядом в полном недоумении.

— Подожди, Хейзел. Я так понимаю, речь идет о моей встрече с любовником Кэролайн. Ты сама-то как думаешь, что произошло? И, вообще, это касается только его и меня. Этот ублюдок полез в драку, а я просто защищался. И это я был ещё сдержан по сравнению с тем, что мог бы с ним сделать.

— Ты устроил публичный мордобой. Это университет, и мы здесь гордимся тем, что готовим умы для решения мировых проблем. Как драка может помочь в твоей ситуации? Я ненавижу то, что ты сделал. Всегда есть другой способ.

— Я должен был позволить ему ударить меня?

— Ты должен был уйти.

— Я так и сделал, как только смог.

— Драка на глазах у всех на университетской площади. Ты понимаешь, какая теперь у тебя репутация? Я чувствую себя униженной, просто от того, что мы знакомы. Я ненавижу подобные вещи.

— Я ничего тебе не сделал.

— Это противоречит всему, за что я выступаю. Что смогут противопоставить женщины, если мужчины будут добиваться своего с помощью кулаков? Равенство требует жить по цивилизованным правилам и уважать друг друга.

— Во-первых, я подрался не с женщиной. А во-вторых, это ты всегда говоришь, что никто никому не принадлежит. Я беру на себя ответственность за то, что я сделал, но это не имеет к тебе никакого отношения. И если бы это случилось снова, я бы сделал то же самое. Я не пацифист, и считаю, что нужно бороться за то, что тебе дорого. Просто в большинстве случаев нам не приходится драться кулаками. Я уверен, что ты думаешь так же, и что физическая сила мужчин может быть использована для защиты равенства в той же степени, в какой это представляет угрозу.

— Ты меня совсем не знаешь. Насилие - это зло. Я верю в то, что нужно жить по установленным нормам. Я больше не хочу знать того, кто использует кулаки, чтобы потешить своё самолюбие.

Она встает.

— И можешь не утруждать себя приготовлением ужина для меня.

Она выходит из бара, оставляя Джека наедине с его бокалом и чувством, будто его раздавила лавина. Его эмоциональное состояние не улучшается даже тогда, когда пара пьяных регбистов наклоняются и подбадривают его.

— Молодец, приятель. Мы видели, как ты бросил этого придурка в фонтан. Зачётно.

Такое ощущение, что все смотрят на него, и были свидетелями драки. Он размышляет, что делать с Хейзел, и так расстроен мыслью, что потерял ее, так унижен ее оценкой, что оставляет пиво, возвращается в свою квартиру, переодевается и бежит к реке и через лес в сгущающейся темноте. Его прошлое не утратило своей силы тащить его вниз и снова делать поверженным.

На следующий день Хейзел держится от него подальше, а хихиканье, которым его встречают в начале лекции, предупреждает его о проблеме. В конце концов, один из студентов признается, что он теперь на YоuTubе. Кто-то снял драку и выложил запись в сеть. Он пожимает плечами и изо всех сил старается отшутиться.

— А вы думали, что я хилый теоретик. Теперь вы знаете, что я мускулистый экономист, который бросает в фонтан тех, кто со мной не согласен. Именно поэтому я добился успеха как банкир.

— Мы знали, что вы банкир, поэтому неудивительно, что вы мочите людей на улице, — говорит один шутник.

Раздается сдержанный смех, и он выбрасывает этот инцидент из головы; драка – это всего лишь еще одно последствие того мира ужаса, который создала Кэролайн, и он не позволит этому повлиять на него.

На следующее утро ему звонит профессор и говорит, что он должен пойти на прием для приглашенных учёных в здании администрации.

"Вы единственный из моих сотрудников, в ком я уверен, что у него есть приличный костюм и галстук. Оденьтесь солидно и представляйте историю экономики великолепным и достойным. Это шанс показать себя, и получить бесплатный обед".

Он приходит с небольшим опозданием, и первой, кого он видит в переполненном конференц-зале, оказывается Хейзел. На ней экзотический шелковый шарф - это ее представление, как надо элегантно одеваться. Он больше никого не знает, а приглашённые гости оказываются высокопоставленной делегацией из индийского университета. Там есть вино, безалкогольные напитки и шведский стол с закусками. Он наполняет свою тарелку и, решив отдать должное самому себе, использует свои деловые навыки и начинает налаживать связи. Он присоединяется к исхудавшему ученому, беседующему с одним из гостей, и добавляет немного юмора и умных мыслей; затем он разговаривает с одиноко стоящим мужчиной в очках в полукруглой оправе, который оказывается деканом инженерного факультета. Они болтают об альпинизме, интерес к которому, как выяснилось, у них общий. Джек снова наливает себе вина и переходит к паре гостей, которые беседуют с женщиной в твидовом костюме. Один из них экономист, и они серьезно говорят о банковском деле, европейском долговом кризисе и финансовом регулировании в странах с развивающейся экономикой. Это оживленная дискуссия, и они обмениваются серьезными мнениями. Его собеседник уходит, и Джек остается разговаривать с женщиной в твидовом костюме. С опозданием он понимает, что это проректор университета. Она спрашивает его о том, чем он занимается, о его исследованиях и о том, что он думает об учебной программе по истории. Он наслаждается беседой и замечает, что Хейзел наблюдает за ним. Она все еще разговаривает со своими друзьями и больше ни с кем не общается. "Значит, я уличный хулиган, позорящий женщин, да?" — хочет крикнуть он. Проректор любезно улыбается и идет дальше. Он чувствует себя очень комфортно в своей профессиональной среде и подкладывает себе еще еды.

Сегодня пятница, и в обед он читает лекцию, а затем едет домой, чтобы успеть забрать детей из школы. Он с нетерпением ждет этого момента, но чувствует себя неготовым к пытке провести все выходные с Кэролайн. Он надеется, что большую часть времени она будет проводить со своим любовником.

Они с Беном сидят в машине и ждут, когда Эми выйдет из школы, когда Бен говорит ему: "Мама сегодня утром много плакала и кричала. Я думаю, она очень злится на меня, потому что я порвал свою рубашку, надевая ее, а она была единственной чистой. Мне пришлось надеть вчерашнюю грязную".

— Я уверен, что ты не так всё понял, — уверяет он сына. — Во всяком случае, мы разберемся с этим, когда вернемся домой. И если понадобится, купим тебе еще рубашек.

— И ещё на этой неделе я получил замечание, потому что не смог найти свой галстук и пошел в школу без него. Я сказал маме, и она ответила, что я сам виноват.

— Нет, ты не виноват, если, правда, старался, найти его. Мы купим еще один, и когда ты найдешь старый, у тебя будет запасной.

— Спасибо, пап.

Дочь поднимает ему настроение, и они втроём отправляются в торговый центр, чтобы купить одежду для Бена, новые ручки для Эми и оттянуть момент встречи с женой. Тем не менее, Кэролайн уже ждет их, и он сразу замечает, что она принарядилась и постаралась привести себя в порядок. Он пропустил детей вперед и, упреждая ее приветствие, говорит: "Ты выглядишь очень мило. Нарядились для своего любовника?" Она краснеет и начинает тянуться к нему. А он непроизвольно отходит назад. "Держись от меня подальше. Я не знаю, с кем ты была".

Он никогда раньше не говорил Кэролайн ничего столь оскорбительного, и она в шоке, отступает назад и странно смотрит на него.

— Пожалуйста, Джек, я знаю, что это заслужила, но, пожалуйста, не надо. Я больше не могу этого выносить.

— В чем дело, любовничек, сбежал?— высказывает он предположение.

Она кивает и заливается слезами.

— Дэмиен получил работу в Лондоне. Он был так зол, когда его работодатели не поверили ему насчет того письма. Он ушел и устроился на работу к их крупнейшим конкурентам. Я не думаю, что наши отношения выдержат такое расстояние. В любом случае они и так уже были потрёпаны.

Джек, молча, переваривает эту информацию, прикидывая, что это значит для него, и, понимает, что появление Дэмиена в университете было актом отчаяния, связанным с этим кризисом в его профессиональной карьере. Приятно было думать, что их небольшая стычка, возможно, помогла затащить ублюдка на дно.

— Не будь ко мне строг, Джек. Я приготовила прекрасный ужин. Пойдём поедим, и давай постараемся не обижать друг друга.

Он видит в этом смысл, но все равно добавляет: "Я не тот человек, которого ты должна просить о сочувствии. Я рад, что твой любовник уехал, но я уверен, что ты найдешь другого бедолагу, который согреет твою постель".

Она отводит взгляд.

— Пожалуйста, не говори так, Джек, я не стану всё усугублять. Пойдём ужинать.

На этот раз есть вино. Джек прикусывает язык, когда собирается спросить, по какому случаю, они празднуют, и вместо этого просто принимает бокал. Он решает на следующий день съездить купить кое-какие продукты, чтобы помочь по хозяйству.

Все проголодались и сосредоточились на еде. Джек оглядывает стол, и на мгновение сцена становится неотличимой от того, как она выглядела бы год назад. Но внешность обманчива. Он ест и понимает, что должен решить, что будет дальше. Он хочет поговорить с Кэролайн о том, чтобы дети переехали жить к нему, но решает подождать до следующего раза.

После ужина он вместе с Беном отправляется на поиски галстука, и они превращают это в игру. За несколько минут они находят красную полосатую змею на дне корзины для белья в ванной, и настроение Бена значительно улучшается. Когда Эми собралась уже ложиться спать, он попросил ее рассказать, как прошла неделя в школе, и она ответила, что учится играть на флейте. Он пообещал купить ей несколько сборников с упражнениями. Они начинают новую сказку, которую она припасла, чтобы прочитать вместе с ним, но через некоторое время она говорит: "Папа, ты засыпаешь! Я даю тебе Мишку на руки, потому что в прошлый раз, когда ты заснул на моей кровати, ты раздавил Панду, и он был очень недоволен".

"Я больше так не буду!" — отвечает он и вскоре после этого засыпает.

На следующий день они отправляются за покупками, и Джек размышляет о том, что с уходом Дэмиена Кэролайн, возможно, решит, что их отношения восстановились, и всё станет как раньше. Он говорит ей, что у Бена должен быть нормальный комплект школьной формы с запасом всего необходимого, и она водит их по магазинам, покупая то, что ему нужно. Они не могут найти сборник упражнений по игре на флейте для Эми, но он обещает, что обязательно найдет такой сборник в Брайтоне, где есть хороший музыкальный магазин. Затем они отправляются за едой, и Джек набирает огромный запас продуктов, чтобы им хватило на всю неделю. Кэролайн позволяет ему тратить деньги и ничего не говорит, но он видит, что она счастлива.

Осталась неделя до конца семестра, и по плану дети должны переехать к Джеку. Он задается вопросом, как Кэролайн с этим справиться. Он знает, что она ненавидит быть одна, и ему интересно, попытается ли она увидеться с Дэмиеном в Лондоне. Он упоминает о своем плане забрать детей, и она сразу же говорит, что привезет их в Брайтон.

"Мне будет полезно подышать морским воздухом, и я хотела бы посмотреть, где ты живешь. Дети так много рассказывали мне об университете".

Он удивлен, но не может возразить, и задается вопросом, что она планирует. Неужели она думает, что если будет продолжать стараться, то сможет вернуть его? Даже Кэролайн должна понимать, что это нереально. Но когда он всё хорошенько обдумал, то стало ясно, что это именно то, чего она и добивается.

Продолжение следует...

(Часть 3 из 4)