Необходимые жертвы. Прикосновение музы

День практически подошел к концу, и на улице смеркалось, отчего очертания полуголых деревьев и кустарников на фоне серого небосвода казались несколько размытыми. Слабый ветерок тревожил их, иногда делая похожими на, грозно покачивающих лапами-ветками, страшилищ, будто сошедших со страницы детского рисунка. Дождь прекратился еще днем, однако за прошедшие двое суток постоянной непогоды, земля повсеместно раскисла, перенасытившись обилием влаги, и образовались лужи солидного размера. Под хмурыми сентябрьскими тучами то и дело проносились редкие птицы, стремясь использовать с толком, оставшееся до ночи, время.

А в просторной гостиной, наоборот, было очень тепло и уютно. Два больших окна оставались расшторенными и давали возможность оценить не только живописность округи коттеджного поселка, но и преимущества благов цивилизации, позволяющих игнорировать прихоти погоды. Помещение ярко освещалось шикарной люстрой, по форме напоминавшей небольшую медузу, плывущую от высокого потолка к полу. За овальным трапезным столом, накрытым на четыре персоны неспешно ужинала Наталья, вместе с хозяйкой дома и ее сегодняшними гостьями. Вкус пищи, приготовленной Екатериной Михайловной, как обычно, оказалась выше всяких похвал, и на некоторое время все четверо сосредоточились, в основном, на ее поглощении. Но, довольно скоро, первый голод был утолен, и между сотрапезницами завязался непринужденный разговор.

Девушка уже успела узнать, что одна из прибывших являлись давней подругой свекрови по имени Елена. Будучи известной фотохудожницей, чьи выставки проходят по всей стране и заслуженно имеют успех у разношерстной публики, она прибыла из другого города для представления своих работ в день открытия одной из них. Вместе с этой эффектной тридцатилетней женщиной приехала ее юная спутница Лера - очень миловидная и общительная студентка первого курса художественного интститута. Для нее вояж на выходные с целью оказания посильной помощи в организации мероприятия оказалась весьма полезным и приятным опытом. Двери экспозиции откроются завтра днем, и останутся таковыми еще несколько недель, утоляя культурный голод ценителей жанра и простых обывателей. А Елена решила прибыть на день пораньше, дабы точно успеть повидаться с Екатериной Михайловной, так и оказались они все за одним столом сегодня. И теперь наслаждались великолепной едой и обществом друг друга, поддерживая разговоры на разные темы.

— Прости за нескромность, но должна сказать, что у тебя потрясающие внешние данные. Личико и фигура просто шик. Это необходимо использовать. - Сообщила неожиданно Елена, обращаясь к, сидящей напротив нее, Наталье. Взором истинного знатока художница некоторое время вдумчиво разглядывала ее исподтишка, оценивая по собственным критериям, а затем просто озвучила сложившееся впечатление. Девушка совершенно не смутилась от сути сказанного, привычная к комплиментам и вниманию к привлекательной внешности еще со времен обучения в колледже, когда ее природная красота расцвела майской розой. Сегодня она была облачена в облегающее короткое платье на тонких бретельках с приличным декольте, а длинные темные волосы прилежно убрала в высокий хвост. Но, под верхней одеждой отсутствовало какое-либо белье, как того хотела свекровь, потому на туго обтянутых округлостях грудей под неплотной тканью довольно четко вырисовывались кружки расслабленных сосков. Несомненно, от пытливого взгляда Елены данная деталь не укрылась. И вот это, как раз, заставило слегка залиться краской прелестное лицо Натальи, бычно избегавшей демонстрации своих достоинств посторонним в подобной вызывающей манере.

— Благодарю. - Польщенно ответила она, уже догадываясь, с какой целью художница затеяла этот диалог.

— Я это к тому, очень хотелось бы тебя пофотографировать. - Уверенно сообщила женщина, сделав маленький глоток красного вина из высокого стеклянного фужера. - Попозируешь мне?

— А в каком направлении вы работаете? - Осторожно поинтересовалась девушка, которой это предложение сразу не понравилось, несмотря на то, что исходило оно от признанного мастера.

— Обычно я снимаю обнаженную натуру и художественно дорабатываю кадры, чтобы получилась задуманная картина. - С готовностью разъяснила Елена, внимательно наблюдая за реакцией визави. - Но для тебя, просто сделаю красивую фотосессию.

— Вы хотите фотографировать меня голой? - Уточнила Наталья, умело изобразив удивление, чтобы выиграть время на подбор достойной причины для отказа.

— Да. Уверяю, тебе и твоему мужу очень понравятся снимки. Копии будут только у нас с тобой. Обещаю, что не стану использовать их в каких-либо целях, кроме личного просмотра. - Убеждала художница, не сводя искусстно подведенных глаз изумрудного оттенка с обворожительной девушки. Судя по всему, она основательно уцепилась за эту идею, разглядев манящую перспективу для творческой работы, и не планировала легко сдаваться. Гостья без сомнения была из той породы увлеченных людей, которые могут плюнуть на все, ради очередного интересного проекта. Но при этом, гостья не производила впечатление неухоженного фанатика, коим подобные личности, как правило, и являются. Напротив, она выглядела шикарно в черном платье, обтягивавим хрупкий стан обладательницы от шеи до колен, но не скрывавшим изящные руки. Густые черные локоны Елены были тщательно собраны в тугой пучок, закрепленный тонкой стальной спицой на затылке. В ее притягательной внешности, умеренно подчеркнутой косметикой, чувствовалась примесь восточных черт, а манера поведения и разговора выдавали выраженный волевой темперамент.

— Мне кажется, что я сейчас не очень подойду вам, как модель. После родов прошел всего год. - Сказала Наталья после некоторой паузы, вложив в голос толику фальшивого сожаления. На самом деле ей банально не хотелось раздеваться перед посторонней женщиной, тем более для создания откровенного контента.

— Пожалуйста, не скромничай. Ты выглядишь роскошно, так что только позавидовать можно. Тебе однозначно есть, что показать и, с моей помощью, это будет сделано на высшем уровне. - Запальчиво выдала художница, продолжая гнуть свою линию. - А стесняться не надо, здесь же одни девочки.

— Вряд ли нам удастся это сделать сегодня, ночь ведь скоро. - Предприняла девушка заключительную попытку деликатно отказать.

— Ну и что? Мы же не дети, и спать в девять часов нас никто не отправляет. К Лешеньке я отлучусь, если нужно будет, а ты побалуй себя. Когда еще представится такая возможность? Не стоит отказываться от столь щедрого предложения, ведь не каждый день такое происходит. - Принялась увещевать свекровь, последние пару минут молча сидевшая за столом рядом с девушкой. В голосе было заботливое тепло, однако во взоре, с которым на мгновение встретилась невестка, блестела сталь. Для сегодняшнего ужина женщина облачилась в брючный костюм глубокого синего цвета и серую шелковую майку с глубоким вырезом, открывающим изумительный вид на ее сочные прелести. В подобном образе она была похожа на строгую руководительницу уровнем не ниже директора какого-нибудь банка, отказывать которой не безопасно.

— Хорошо, я подумаю. - Пообещала Наталья, прекращая дальнейшие споры в надежде, что эта тема сама собой сойдет на нет. На миг она встретилась взглядом с раскосыми карими глазами Леры и прочла в них понимание. Эта молоденькая девушка с распущенной, выкрашенной под платину шевелюрой чуть ниже плеч и очаровательным личиком явно осознавала, что она чувствует, но не проронила ни слова.

— И, пожалуйста, давай перейдем на "ты", хорошо? - Доброжелательно предложила Елена с довольной улыбкой на узких губах, верно решившая, что это равнозначно согласию.

— Без проблем. - Безэмоционально согласилась невестка, прикидывая в уме, каким образом теперь избежать нежелательных событий.

Следом за этим, Екатерина Михайловна задала какой-то вопрос юной спутнице своей подруги, та с готовностью принялась отвечать и застольная беседа сама собой возобновилась. Только теперь Наталья, подавленная собственной беспомощностью под властью свекрови, почти не включалась в общий разговор, ограничиваясь исключительно короткими фразами. В памяти прокручивались события минувших недель и одного вчерашнего дня, как итога ее затяжной внутренней метаморфозы. Все началось с того, что Екатерина Михайловна, воспользовавшись ситуацией, изнасиловала невестку как-то вечером перед Сашиным возвращением домой. А уже со следующего утра принудительный секс стал неотъемлимой частью их порочных взаимоотношений. Кроме того, женщина извращенно перенастроила лактогенез Натальи, только закончившей грудное вскармливание годовалого сына, на связь с половым возбуждением. А также, запретила ей заниматься интимной эпиляцией, взяв это под собственный контроль во имя привития должной покорности со стороны последней. И то, что умелая любовница творила за время методичного лесбийского воспитания изменило невестку. Ни разу за двадцать один год жизни не добиралась девушка до тех высот блаженства, на которые многократно поднимали ее ласки Екатерины Михайловны. Потому совсем не удивительно, что постепенно Наталья стала воспринимать сексуальное внимание со стороны женщины, как должное, а вчера и вовсе возжелала ответить взаимностью. Правда, она находилось под действием стимулятора либидо, который свекровь подсыпала ей в завтрак для ускорения задуманного процесса. Но в итоге и эта уловка подействовала положительно, потому что перевозбужденная невестка не могла успокоить буйство плоти целый день, и в итоге пережила еще три незабываемых оргазма. Притом последний наступил после почти целого часа страстного секса со страпоном, последовавшего за обязательной вечерней дойкой. И на данный момент единственном, что серьезно омрачало существование девушки, было осознание факта неоднократных измен любимому супругу. Минувшим днем Екатерина Михайловна старательно расписала все положительные аспекты получаемого ею эротического опыта. Да и вообще, старательно приучала Наталью воспринимать их занятия, как раз-таки, в качестве действенной альтернативы адюльтеру с другим мужчиной. Однако, чувство вины все равно угнетало ее, заставляя укорять себя в слабости духа перед соблазнами плоти.

Новый, начавшийся было, приступ самокопания своевременно пресекла свекровь, незаметно наблюдавшая за девушкой без отрыва от приятного общения с гостьями.

— Наташенька, помоги мне убрать лишнее со стола, пожалуйста. - Вежливо попросила она, задумчивую невестку.

— Конечно, Екатерина Михайловна. - Не менее доброжелательно согласилась та, мгновенно сбросив с себя оцепенение.

Быстро собрав немногочисленную пустую посуду, вдвоем они направились на кухню, оставляя Елену с Лерой обсуждать местные особенности дикой природы. Первой в помещение прошла девушка, сразу беря курс на посудомойку, а свекровь последовала за ней, предварительно притворив дверь в гостиную. Как только тарелки и бокалы оказались внутри бытовой машины, женщина тяжело уставилась на Наталью, несколько стушевавшуюся под взглядом больших карих глаз.

— Ты будешь фотографироваться. - Безапелляционно заявила она, тоном, не терпящим возражений.

— Но я не хочу раздеваться перед незнакомфми людьми. Я даже и перед вами бы не стала этого делать, просто так сложилось. - Запальчиво парировала невестка, прямо оспорив распоряжение своей повелительницы впервые за последнее время. Необходимость в споре вспыхнула внутри нее, подобно спичке и разум не успел сдержать душевного порыва.

— Ах, не хочешь, значит? - Рассерженной кошкой прошипела Екатерина Михайловна, мгновенно оказавшись прямо перед невесткой, буквально онемевшей от подобной стремительности. Левой рукой женщина бесцеремонно подцепила ее подбородок, заставляя смотреть исключительно на себя. А правой резко задрала вверх подол узкого серого платья, обнажая крепкий зад, и хлестко шлепнула по сочной округлой ягодице, а после еще и грубо сжала ее пальцами. И, прожигая разгневанным взглядом, грозно повторила: - Ты будешь фотографироваться. И сделаешь все, как скажет Лена. А, если попытаешься спорить или откажешься, то я тебя отымею прямо у них на глазах. Это ясно?

Враз растерявшая весь мятежный пыл, Наталья постаралась утвердительно кивнуть, но получилось не очень. Свекровь верно расценила ее жест и отпустила, позволяя поправить на себе одежду. А потом развернулась и молча вышла из помещения, не потрудившись дождаться, несколько выбитую из колеи, девушку. Через пару минут, немного успокоившись и, приняв максимально непринужденный вид, Наталья собралась тоже идти за стол. Позабытые после первых дней пребывания в роли живой игрушки для секса, ощущения унизительной беспомощности и тяжелого волнения вернулись. Но невестка предприняла все возможные усилия, чтобы не выдать эмоций даже взглядом, и смело отправилась обратно в гостиную.

Как оказалось, ее отсутствия там особо никто и не замечал. Елена что-то весело рассказывала хозяйке дома, с живейшим интересом следившей за развитием повествования, а Лера периодически дополняла разные детали с милой улыбкой на пухлых губках. Девушка заняла свое место и попыталась поесть, но теперь кусок не лез в горло, так что она быстро переключилась на легкое полусладкое вино. Так бы и унывать Наталье до окончания ужина, однако, через некоторое время молоденькая гостья обратилась к ней с каким-то вопросом. Из последовавшего ответа зародился диалог, и, несколько минут спустя, они уже увлеченно болтали, обсуждая некоторые интересы, неожиданно оказавшиеся общими. Одетая в светлую кофту свободного кроя и обычные синие джинсы, внешне Лера несколько проигрывала остальным присутствующим. Но интеллектом и красноречием не уступала совершенно, не взирая на юность лет, потому с этого момента для невестки вечер снова стал приятным. Постепенно ей удалось выяснить немного информации о жизни Леры, в том числе и то, каким образом судьба свела их с художницей.

Оказалось, что Елена сама познакомилась с ней на одной из своих выставок и предложила сняться в качестве модели. Молодая девушка, преодолев естественные сомнения и опасения, согласилась, а продуктом их сотрудничества стала одна из лучших работ художницы. Наталья заметила, что выражение миловидного лица рассказчицы неуловимо изменилось во время краткого описания той фотосессии. Но, к сожалению, выяснить больше на эту тему не успела.

— Кстати об этом. Наташ, а как насчет съемки? - В шутливо-требовательной форме осведомилась Елена, которая определенно слышала, о чем шла речь, когда бесцеремонно прервала повествование своей спутницы. Свекровь, услышав вопрос подруги, тут же повернулась к подопечной и замерла в ожидании, словно королевская кобра перед смертельным броском на беззащитную мышь.

— Я готова, если еще не очень поздно, конечно. - Вымолвила невестка, очень стараясь скрыть нежелание и, отчаянно рвущийся наружу, протест. И, видимо, успешно, ведь в следующую секунду Екатерина Михайловна позволила одобрительной улыбке озарить свое холеное лицо.

— Тогда давайте же скорее приступать. - Радостно потирая ладони, поторопила художница и одним махом осушила остаток спиртного в своем фужере. После, бегло изучила остальных на предмет готовности к окончанию застолья и начала сноровисто раздавать указания: - Вижу, что все поели. Великолепно! Мы с Лерой отправляемся в машину за аппаратурой. Катя, готовит эту комнату. Да, работать будем прямо здесь. Есть у меня несколько идей, связанных с местным интерьером. Ну, а наша героиня идет в душ и приводит себя в порядок. Затем мы ждем ее на площадке и определяемся с реквизитом. Всем ясны задачи? Ну, и отлично. Вперед, дамы!

Получив персональные поручение, все практически синхронно поднялись со стульев и поспешили выполнять свои задачи. Наталья, в отличии от других, абсолютно не спешила, ведь впереди ее ожидала тягостная необходимость оголиться перед посторонней женщиной. Как ни удивительно, но даже в бытность свою действующей моделью, максимальной откровенностью, на которую девушке приходилось пойти была съемка в бикини на пляже. Наверное потому и не сформировалось у нее безразличия к собственной наготе на людях, присущего очень многим представительницам этой профессии. В любом случае, на данный момент предпочтения Натальи никого не интересовали, так что ей оставалось только сполоснуться под душем и отправиться обратно в гостиную. Хорошо еще, что вчера, во время водных процедур перед сном, свекровь побрила ей подмышки и подправила интимную прическу, нето пришлось бы жутко краснеть перед Еленой.

Без спешки проделав все необходимые манипуляции в ванной комнате, девушка, укутанная в розовый домашний халат побрела в направлении импровизированной съемочной площадки. И, чем ближе она подходила к месту назначения, тем сильнее сознанием овладевало тяжелое волнение и нервозность, как будто впереди ждала истинная каторга, а не простое позирование.

— Ты, как раз вовремя. - Проинформировала художница, заметив появление своей новоиспеченной модели. Сама она уже заняла место перед фотокамерой, установленной на штатив посередине гостиной, а по сторонам расположилу пару мобильных стоек с осветителями и вспышками. Поколдовав немного над настройками аппарата, Елена продолжила деловым тоном: - У меня все готово. Уже созрела пара первоначальных концепций. Скидывай халатик, чтобы я на тебя посмотрела.

На, застывшую в нерешительности, невестку выжидающе смотрела Екатерина Михайловна, комфортно устроившаяся на широком диване. И Лера, даже не пытавшаяся скрыть живой интерес, читаемый в раскосых глазах орехового оттенка. Юная спутница Елены стояла возле обеденного стола, на котором теперь, вместо посуды с едой, были разложены какие-то элементы одежды, разноцветные ленты и иные предметы во множестве. Сама Наталья почему-то была уверена, что раздеться придется только перед фотографом, но и тут ее ожиданиям, как видно, не суждено было сбыться. Помявшись с минуту под требовательными надзором троих присутствующих, стыдливо зарумянившаяся девушка с большим трудом заставила себя разоблачиться.

— Да, милая, ты действительно роскошна. Повезло твоему мужу с такой конфеткой. - Одобрительно заявила Елена, буквально лаская липким взглядом изгибы стройного молодого тела Натальи. Искушенную художницу очень восхитили высокие налитые девичьи груди идеальной формы, увенчанные, немного напрягшимися, крупными сосками цвета молочного шоколада. Под практически осязаемым наблюдением женщины, от которого очень хотелось прикрыться, невольная модель с ужасом ощутила прилив молока. И верно, вечером свекровь еще не проводила планового сцежевания, а натренированный организм уже готов был поделиться драгоценной жидкостью. Но Елена не замечала обеспокоенности, отразившейся на красивом лице Натальи, полностью увлеченная разглядыванием ее пропорционального стана, напоминавшего очертаниями песочные часы. Судя по озорным искоркам в изумрудных глазах, приглянулась художнице и широкая полоса отросших черных волос, украшавшая ухоженный лобок прелестницы. Продолжая придирчиво оценивать эстетические и прикладные особенности строения девичьего тела, она попросила: - Покажи подмышки... Ну, не хмурься, просто я, как врач, должна быть в курсе. Ага, пойдет. Отличный ракурс, кстати. Таак... Теперь повернись ко мне спиной. Угу... Да, и зад у тебя тоже, что надо. Ну что ж, думаю, мы начнем с образа распутной домохозяйки..

С этого и стартовала, непосредственно, сама фотосессия. Сперва Наталья, нехотя повязавшая на себя красный поварской фартук, лишь отчасти прикрывавший ее соблазнительные прелести, вяло позировала возле кухонной мебели. Минут двадцать процесс шел туго, так как модель была откровенно не заинтересована в съемке, однако, под пристальным неодобрительным взором свекрови, постепенно стала раскрепощаться. Опасаясь того, что Екатерина Михайвловна действительно исполнит обещание, данное еще во время ужина, девушка решила не артачиться, а получить максимальную выгоду из неприятной ситуации. Да, происходящее ей было совершенно не по душе, но, в конце концов, эта Елена, судя по полученной информации, действительно считалась хорошим фотографом. Значит, появился реальный шанс обзавестись классным портфолио работы именитого мастера. Следовательно, нужно просто показать себя перед объективом с наилучшей стороны, что Наталья, при желании, умела делать великолепно. Так она и поступила, подарив художнице несколько удачных кадров еще до того, как образ с фартуком исчерпал себя.

Далее, Елена пожелала фотографировать ее совершенно без одежды, но с применением металлической посуды, разными способами прикрывавшей интимные места на великолепно сложенном теле. Этот этап съемок прошел ощутимо быстрее и результативнее первого, а по окончании все присутствующие даже позволили себе выпить еще немного вина, переводя дух. Потом женщина захотела переместиться назад в гостиную и облачить, ставшую значительно более сговорчивой, модель в деловую рубашку супруга, а в руки ей дать кожаный брючный ремень. После, снова потребовала у покорной Натальи раздеться, и долго фотографировала в самых разных позах на диване.

Елена работала с каждой минутой все интенсивнее, переходила к крупным планам все чаще и распалялась все ощутимее. Под конец первого часа, она не на шутку разгорячилась, лихорадочно сверкая насыщенно-зелеными глазами и похрипывая пересохшим горлом при озвучивании распоряжений. Страсть, с которой эта женщина отдавалась творческому процессу, была сродни любовному пылу, как на духовном, так и на физиологическом уровне. Свекровь, несомненно, тоже была весьма довольна поведением подопечной, неотрывно следя за эффектным позированием. А юную Леру было и вовсе не оторвать от жадного созерцания девушки, столь умело демонстрировавшей фотографу требуемые эмоции и ракурсы соблазнительной фигуры.

Атмосфера в помещении накалялась с каждым новым щелчком камеры, и Наталья чувствовала это, с возрастающим внутренним беспокойством. Теперь она отчетливо понимала, что все без исключения собравшиеся, однозначно, питают к ней нездоровый интерес. Гостьи не рисковали переходить к активным действиям в отношении столь притягательной голой девушки, скорее всего, только из-за присутствия хозяйки дома на площадке. А та, в свою очередь, и сама с удовольствием прямо сейчас оттрахала бы ее, только не хотела без необходимости афишировать порочность их отношений перед кем-либо. В общем, ситуация застыла на кромке лезвия ножа. Наталья начала себя ощущать маленькой птичкой, запертой в клетке с тремя голодными кошками, и вопрос оставался лишь во времени, когда хищницы решат перейти от игры к трапезе. А бесконфликтного выхода в данных обстоятельствах просто не было видно, и доступные варианты финала мероприятия казались одинаково не желанными. Но, следуя плану Екатерины Михайловны можно было хотя бы надеяться на то, что все ограничится исключительно похотливым разглядыванием.

За активной работой и угнетающими размышлениями девушка не заметила, как завершился очередной этап съемки. Крайне довольная тем, как все проходит, Елена благосклонно разрешила всем отвлечься и выпить еще немного спиртного перед заключительной частью фотосессии.

— Сейчас мы кое-что поменяем и добавим. - Пообещала художница, сделав несколько добрых глотков терпкого полусладкого напитка. Когда жгучая жажда, старательно игнорируемая во время работы, слегка поутихла, она продолжила, направив откровенно маслянистый взор на обнаженную модель: - Во-первых, ты, детка, одеваешь босоножки, чокер и кожаные браслеты с кольцами. Выбираешь все белое. Вещи лежат на столе, найди, пожалуйста. А во-вторых, к тебе присоединяется Лера.

— В смысле? - Недовольно вопросила Наталья, уже направившись было за реквизитом.

— Я просто вижу отличный потенциал в парной съемке. - Мягко пояснила Елена, явно опасаясь, что, очень недовольная предложением, девушка попросту откажется от дальнейшего сотрудничества. - Из вас выйдет шикарная парочка, если ее одеть тем же образом, но в черное. Как на символе инь-ян получится, понимаешь?

— Я на такое не подписывалась. - Осторожно прокомментировала невольная модель, сознательные страхи которой начинали потихоньку воплощаться в жизнь.

— О, пожалуйста, не отказывайся. Будет очень здорово! Лерочка невероятно хороша, ты и сама сейчас увидишь. Вдвоем вы будете смотреться просто бесподобно. Нельзя упускать такую возможность! - Взмолилась художница, просительно заглядывая в чарующие миндалевидные глаза Натальи, застывшей в двух шагах от обеденного стола.

— Лен, да она и не отказывается. - Внезапно подала голос Екатерина Михайловна, при этом хищно улыбаясь невестке, безжалостно зажатой в тиски выбора из двух зол. - Просто наша прима стесняется немного, но это пройдет. Сама понимаешь, девочке не приходилось раньше такого делать. Но она обязательно все сможет...

Поколебавшись еще с пол минутки, невестка, все-таки, продолжила свой путь к складу реквизита, не проронив ни слова в ответ. Она стала заложницей воли свекрови и, последовавших за ней, обстоятельств, вынуждающих все ниже опускаться в глубочайший омут разврата. Нельзя сказать, что, сама по себе, парная съемка являлась для Натальи чем-то новым или особо сложным. Но вот эротическая направленность путала все карты. Ведь работа вдвоем, как правило, базируется на физическом контакте, а позволять другой девушке прикасаться к себе обнаженной ей абсолютно не хотелось. Только деваться теперь было особо некуда.

Прокручивая в голове эти тяжелые мысли, Наталья без спешки подобрала и надела все перечисленные элементы. А, закончив приготовления, обернулась к Елене в ожидании дальнейших указаний. И узрела молоденькую девушку, успевшую полностью раздеться к этому моменту, которая грациозно вышагивала в ее направлении. Необходимо заметить, что похвала художницы в адрес внешности своей спутницы была совершенно заслуженной. Прелестное юное личико Леры заливала краска, нето возбуждения от всего происходящего, нето смущения, порожденного собственной наготой, а может и всего перечисленного разом. Она была сантиметров на десять ниже Натальи ростом, но чуть шире в пропорциях и крепче на вид, хотя, все того же Х-образного телосложения. Точеные полные груди с торчащими розовыми сосками новой модели, напротив, оказались немного большего размера, нежели у самой, еще не сцедившейся, невестки. А на лобке красовался облагороженный островок дикой растительности темно-русого цвета, очевидно, подвергающийся только периодической стрижке. Не испорченная излишним вмешательством, природная естественность Леры очаровывала своим совершенством, создавая иллюзию непорочности. Наталья даже невольно залюбовалась привлекательностью молодой девицы, забыв ненадолго о собственных переживаниях.

А Лера уже добралась до реквизита и принялась наряжаться, игриво поглядывая в сторону, застывшей в шаге, девушки. Та, в свою очередь, осознав, что откровенно пялится на обнаженную представительницу того же пола, словно никогда не видела ничего подобного, стыдливо отвела болотно-зеленые глаза. Последним, на что Наталья обратила внимание, были мягкие волосы в девичьей промежности, слипшиеся в прядь от естественных выделений. Эта деталь, по непонятной причине, заставила низ живота невестки наполниться томительным теплом, а также вызвала новый прилив молока, от которого отвердевшие соски начали слегка зудеть.

— Ну, что, девочки, вы готовы? - Нетерпеливо поинтересовалась Елена, прервав ее порочные размышления. Лера, действительно, уже успела перевоплотиться в желаемый образ и просто стояла в ожидании новых распоряжений. - Замечательно. Подходите сюда, к окну. Угу... Так, теперь, ты, Наташ, выпрямись и ноги чуть пошире расставь. Очень хорошо. Прикрой пах обеими руками. Руки ровнее... Здорово. Лер, встань у нее за спиной и обхвати груди.

В момент, когда ладони юной очаровашки накрыли тугие сочные прелести, по шелковистой коже, крайне сконфуженной, невестки побежали мурашки. Каменно-твердые виноградинки ее сосков уперлись в нежные девичьи ладони, и сознание озарилось импульсом запретного удовольствия. Наталья мгновенно внутренне напряглась, сдерживая зарождающееся сексуальное желание.

— Классно... Теперь давайте повысим градус. Милая, поддай жару. - Подолжала руководить воодушевленная Елена, непрерывно фотографируя разворачивающееся действо. Лера, верно истолковав ее пожелание, поджала упругие округлости невестки на манер пуш-ап бюстгальтера. И по чувствительному телу последней пробежала волна опаляющего наслаждения. - Вот так... И помни их легонько...

Повинуясь художнице, молодая девушка начала мягко массировать налитые груди, заставив Наталью, изо всех сил сражавшуюся с бунтующей плотью, эротично закусить нижнюю губу. И совсем немного времени понадобилось ей, чтобы драгоценная мутно-белая жидкость крупными каплями выдавилась из их коричневых вершинок на горячие ладони. Крайне увлеченная Лера не сразу поняла, что происходит. Только когда тонкая струйка молока вытекла между ее, подростково-узловатых, пальцев, замерла, с неподдельным удивлением взирая на Елену.

— Нет, хватит! - Выпалила невестка в тот же миг, не способная более молча сносить это непотребство. Она схватила руки ошарашенной девушки своими, не позволяя продолжить, но при этом и не убирая их прочь, дабы не демонстрировать на камеру больше интимных подробностей.

— О, боже! - Воскликнула художница, жадно наблюдавшая за этой драмой через объектив. Сухие щелчки затвора, оповестили о том, что все свершившееся запечатлелось на цифровом носителе. На обворожительном, румяном от сильного возбуждения лице женщины отразилось искреннее потрясение. Когда она заговорила снова, хриплый голос выдавал всю гамму, обуявших Елену, эмоций: - Ты все еще кормишь сама. Я и не подозревала... Вот это повезло мне! Никогда раньше не доводилось такое заснять. Я молю тебя, дай Лере продолжить! Это же верх сексуальности. Клянусь, я уже намочила трусики...

— Нет. - Твердо отвергла ее Наталья, сгорая от стыда за то, что дозволила делать и наблюдать этим извращенкам. Но еще сильнее, потому что слишком завелась от ласк восемнадцатилетней девчонки, столь легко нашедшей верный подход к сокровищам ее роскошного тела. Взгляды фотографа и модели столкнулись, и, если в одном была отчаянная надежда, то в другом пылал жгучий гнев. Повисла долгая пауза, однако, никто не двигался с места, боясь разрушить хрупкий баланс момента.

— Убери руки за голову, Наташа. - Спокойно и веско приказала свекровь, неожиданно для всех, включившись в безмолвное противостояние. Невестка не подчинилась, продолжая упрямо сжимать мокрые девичьи ладони, прикрывавшие ее совершенные прелести. Тогда женщина повторила уже жестче: - Немедленно убери руки за голову или это сделаю я.

Наталья с бессильной злобой зыркнула на Екатерину Михайловну, но, все же, расцепила пальцы, предоставив Лере свободу действий. А затем, под строгим надзором неумолимой свекрови, с явной неохотой уложила изящные кисти на собственный затылок, подняв острые локотки вверх. И показательно высокомерно отвернулась, концентрируясь на блестящей выпуклой линзе съемочного аппарата, чтобы, как можно более безэмоционально перенести то, что последует дальше. Екатерина Михайловна же, как только приказ был выполнен, перенесла свое внимание на юную модель, так и не оставившую в покое тугие округлости невестки.

— А теперь, зайка, ты можешь заставить ее давать молоко. Знаешь, как это делается? - Ласково обратилась хозяйка дома к несколько растерянной Лере. Последняя, без сомнения, не ожидала подобных слов от этой холеной женщины в адрес жены собственного сына. Однако, неуверенно кивнула головой, соглашаясь, вот только Екатерину Михайловну это не вполне устроило, потому последовало разъяснение: - Я тебя научу. Зажми каждый сосок между большим и указательным пальцами. Постарайся вместе с ареолой... Вот, хорошо. А остальными пошире обхвати саму грудь. Отлично... Ну, а теперь сжимай все вместе, как будто пасту из тюбика выдавливаешь. Неплохо... Действуй пожестче. Отлично... Не бойся, она именно так любит.

И молоденькая девушка, раскрасневшаяся от прилежания, эротического напряжения и пикантности ситуации в целом, принялась доить Наталью. Аккуратно, но настойчиво Лера раз за разом разминала ее упругие прелести, методично работая кистями и фалангами. Очень скоро на ритмично сдавливаемых крупных сосках выступили первые капли вожделенной белой жидкости, и это раззадорило юную извращенку. Ее руки задвигались еще интенсивнее, активно стимулируя стабильные изляния молока. Но Наталья продолжала покорно стоять, с задранными на уровень пунцового лица локтями, лишь периодически слегка покачиваясь в моменты сжатия грудей. Она прилагала все усилия, чтобы не обращать внимание на учащающиеся импульсы наслаждения и сладкое томление в промежности. Потому внешне, все старания Леры вознаграждались, всего-навсего, мучительным искривлением чувственных губ невольницы.

— Невероятное зрелище... - Ни к кому конкретно не обращаясь, промурлыкала Елена, восхищенная в равной степени, возможностью понаблюдать за столь личным процессом, и заснять его для своей коллекции. А потом лукаво воззрилась на подругу, спрашивая: - Кать, неужели ты соблазнила собственную невестку?

— А ты посмотри на нее. Разве сложно меня понять? - Нахально ответила Екатерина Михайловна вопросом на вопрос, тщательно следя за качеством сцежевания в исполнении молодой и способной ученицы. А по цепким пальцам и обеим пястям Леры спорадически сбегали капли мутно-белой живительной влаги. Наталья же, понемногу сдавала позиции под неослабевающим напором крайне возбуждающей стимуляции. Страдальчески сжав вместе бедра, словно хотела в туалет по-маленькому, она слегка прогнулась вперед в инстинктивном стремлении отстраниться от мягких ладоней, безжалостно терзающих ласками ее тугие округлости.

— Вообще, конечно, да. - Поразмыслив пару секунд, согласилась художница, снова обращая взор изумрудных глаз на свою юную спутницу, не прекращавщую азартно доить несчастную девушку. - Я бы тоже не удержалась. И насколько далеко все зашло?

— Максимально. Но для нее все это просто опыт, а не выход. Наташа не такая, как мы с тобой. Я это уже поняла и даже обрадовалась. Все-таки она ведь замужем за моим сыном. - С готовностью объяснила женщина и опустошила остатки вина из бокала тонкой работы, который удерживала в руке. - Но, конечно, свой шанс ее окультурить я не могла упустить. Вышло, как вышло. И вот сейчас вы, девочки, наслаждаетесь конкретными плодами моего труда.

— Вот так, значит... Выходит, все даже пикантнее, чем показалось в первый момент. Похотливая ты извращенка... - Откровенно восхитилась Елена с понимающей улыбкой. - Как же здорово, что я решила тебя навестить! Ладно, карты раскрыты, что дальше?

— Окончание фотосессии, я полагаю. - Заявила Екатерина Михайловна, встретившись взглядом с подругой, явно расстроенной подобной перспективой. Несколько мгновений они провели поддерживая визуальный контакт, но не нарушая звуковую идиллию размеренного шуршания кожи о кожу и томительных девичьих выдохов-вдохов. Только выражение привлекательного лица хозяйки дома немного изменила, картинно приподняв строгую бровь, а затем продолжила: - Наташа нуждается в ежедневных процедурах того же типа, которым сейчас занимается твоя девочка. Только более основательных, так сказать. Потому, я бы не хотела продолжения съемки. Понимаешь?

— Конечно, как скажешь. - Покладисто согласилась художница и утвердительно кивнула подруге. А потом, с легкой тоской посмотрев на захватывающе интимное действо через камеру, распорядилась: - Лера, остановись.

Ее молодая спутница подчинилась сразу же, но разочарования не скрывала, обиженно надув пухлые губки. Как только Лера выпустила из мокрых пальцев, упруго подпрыгнувшие сочные прелести, невестка тут же прикрылась руками и отскочила в сторону от всех на пару шагов. Она походила сейчас на, загнанную в угол, кошку, разве что не шипела, да не выпускала острые коготки. На рельефном животе и лобковых волосах Натальи поблескивали мелкие капельки молока, а на внутренних частях бедер ближе к промежности остался сырой глянец вагинального секрета. Девушка взирала на остальных присутствующих со смесью страха и презрения, ожидая любого подвоха с их стороны. Она отчетливо понимала, что просто так уйти не удастся, и сердце трепетало, пойманной в клетку, птицей в тягостном ожидании дальнейшего развития событий.

— Спасибо, что попозировала моей подруге и подарила нам всем массу ярких впечатлений. - Тепло поблагодарила Екатерина Михайловна, недоверчиво глядящую на нее, невестку. Затем, немного разведя руки в стороны, будто показывая отсутствия в них оружия, женщина направилась в ее сторону, со словами: - Теперь пришло время и нам отблагодарить тебя.

— Нет... Пожалуйста... - Мгновенно осознав, что случиться дальше, взмолилась девушка с ужасом в чудесных миндалевидных глазах. Свекровь проигнорировала это, приблизившись к ней вплотную. Потом с силой оторвала руки Натальи от манящих интимных мест ее совершенного тела, и заставила соединить запястья, со щелчком сцепив их друг с другом кольцами-карабинами на браслетах. И безжалостно потянула за собой, упирающуюся невестку, которая продолжала причитать: - Не надо... Нет... Не хочуу...

— Девочка моя, ты же знаешь, что будет очень хорошо. Зачем противиться? - Вкрадчиво поинтересовалась Екатерина Михайловна, через силу подводя ее к столу, сплошь заваленному реквизитом, в основном состоящим из разнообразных элементов одежды. Несколькими резкими движениями скинула на пол найденные твердые предметы, оставив прочее нетронутым, и снова обратилась к невестке: - Кроме того, я все равно сделаю с тобой все, что пожелаю. Так, почему бы просто не получить удовольствие?

— Я не хочу такого секса! - Воскликнула девушка, стойко сопротивляясь упорным попыткам свекрови усадить себя на столешницу. - Меня женщины не привлекают! Не хочу... Пустите меня... Нет!

— Со мной ты каждый раз кончаешь, как похотливая самка после месячного воздержания. И говоришь, что не хочешь такого секса? - Спорила Екатерина Михайловна, которой, скоро все же удалось заставить невестку опустить крепкий зад на импровизированное покрывало из реквизита для съемок. А в следующий миг к их противоборству подключилась Елена, четко распознавшая намерения подруги, и общими усилиями они уложили, отчаянно извивающуюся, Наталью на спину.

— Нет... Нееет... Отпустите меня! Не хочуууу! - Жалобные мольбы непокорной девушки постепенно перешли в крики беспомощной ярости. Она вертелась ужом на столе, то и дело сбрасывая с него какую-нибудь вещицу. Однако, свекровь ухитрилась-таки задрать скованные предплечья Натальи вверх, лишая возможности подняться или защитить свои роскошные груди. Художница молниеносно оказалась слева от распластанной невольницы и уперлась ладонями в ее округлые бедра, успешно мешая ворочаться. А Лера, быстро сообразив, куда эффективнее всего приложить усилия, подскочила со стороны нижней части ее тела и крепко схватилась за дергающиеся лодыжки. Невестка продолжала остервенело вырываться из хватки троих распаленных лесбиянок, но ее напор неуклонно ослабевал. И все тише звучали протестующие возгласы: - Нет! Пожалуйста! Не хочууу... Нееет...

— Не стоит противиться. Это абсолютно бесполезно. - Увещевала Екатерина Михайловна, постепенно сдававшую позиции, пленницу. - Кроме того, я точно знаю, что ты хочешь... Хочешь, чтобы мы тебя изнасиловали. Так ты оправдаешь распутство перед собственной совестью. Не бойся, никто не узнает правду. Кроме нас...

— Нет... Не надо... Нет... - Твердила невестка, даже окончательно лишившись сил, потому что разум наотрез отказывался смиренно принимать происходящее. Единожды, она уже поддалась магнитическому зову плоти и в результате стала безвольным объектом для порочных экспериментов свекрови. Нет, в этот раз подчиняться тягучему жару, опаляющему влажную промежность, который обещает неземные наслаждения в случае капитуляции воли, Наталья не собиралась.

— Ну, вот и все. - Заявила хозяйка дома, когда достаточно энергии у разгоряченной Натальи осталось только на прерывистое дыхание. Переводя искрящийся взгляд с Елены на ее юную спутницу, хозяйка дома произнесла: - Пришло время процедур, которые сегодня проведете вы. Нужно выдоить ее досуха, так что постарайтесь хорошенько.

— Ни слова больше. О, боже, я попала в рай... - Пропела художница, пристраиваясь к левой девичьей округлости с плотным коричневым зернышком, торчащим из бугристой области на вершине. И, не теряя ни секунды более, оплела ее чуткими пальцами, а затем порывисто присосалась страждущими губами. Попеременно сжимая и расслабляя фаланги, Елена принялась заглатывать твердый сосок вместе с ареолой, из которых выдавливались маленькие порции теплой сладковатой жидкости. А к правой груди беззащитной невестки приблизилась Лера, уже успевшая познать ее великолепие на ощупь, но не на вкус. Дабы исправить это досадное упущение, молоденькая девушка страстно прильнула к соблазнительной прелести ротиком, попутно приминая сбоку ладонью. И потянулись долгие минуты томительной пытки, наполненные, постепенно усиливающимися, импульсами удовольствия от стимуляции раздразненных сосков. Наталья лежала на столе гостиной с оттянутыми наверх руками, а свекровь удерживала ее за скованные запястья, пока художница со спутницей, ритмично покачивая головами, выцеживали молоко из упругих грудей.

— Нет... Хватит... Пожалуйста... - Продолжала негромко упрашивать пленница, но ответом ей служили лишь редкие причмокивания алчных мучительниц. Частично обездвиженная, она не имела никакой возможности физически обороняться от грязных посягательств на свое превосходное тело. Все, что было доступно невестке, это беспомощное созерцание аморального процесса изъятия драгоценной влаги из ее организма двумя вероломными извращенками. Потому, она вела внутреннюю борьбу с волнами постыдного блаженства, медленно затапливающими мятежное сознание вожделением, и упрямо твердила: - Нет... Нет...

— Да, Наташенька, да... Я вижу, насколько сильно тебе нравится все это. Ты буквально течешь оттого, что две женщины сосут твои сиськи. Разве так должна реагировать та, кого они не привлекают? - Рассуждала Екатерина Михайловна, с довольной улыбкой наблюдая за событиями. Левой рукой, свободной от удерживания запястий, она взяла девушку за подбородок и вынудила прижаться затылком к вещам, сплошь покрывавшим столешницу. А после, обратилась к подруге: - Лен, займись, пожалуйста, нашей несгибаемой гетеросексуалочкой снизу.

— Нет... Не дам. Нееет... - Запротестовала пленница еще яростнее, когда женская ладонь примяла жесткие волосики на ее лобке. Инстинктивно она свела вместе сильные ноги, согнула их в коленях и подняла к напряженному животу, пытаясь не допустить вторжения в самую сокровенную зону на чувствительном теле. Но Наталья не могла больше видеть происходящее, потому лишь ощутила, что девичья кисть в тот же миг скользнула по напряженной правой ягодице к промежности, более не прикрытой с этого направления. Бедра сами собой опустились обратно на стол, и тогда ловкие пальцы художницы протиснулись-таки в ее горячую мокрую промежность. А сама несчастная невестка аж взвигнула: - Нееет!...

— Да... Сейчас они хорошенько поработают над твоей писечкой. Поверь, ни один мужик так не сможет. Только женщина поймет, чего ты хочешь на самом деле. И даст желаемое, потому что знает как... Да, ты ведь и сама уже в курсе, какого это. - Повествовала хозяйка дома, не позволяя невестке поднять или повернуть голову, а также опустить скованные руки вниз. Пленница из последних сил стремилась защитить свой прекрасный цветок от разнузданных любительниц его мускусного нектара. Однако, выходило лишь слабое подергивание плечами, бессмысленное ерзанье задом по реквизиту, да безрезультатное теперь сжимание бедер. Кисть Елены уже протиснулась к ее нежной, истекающей густой смазкой, вульве, будоража прикосновениями гипервосприимчивую интимную плоть.

— Ааааахххх.... Неееет.... Ааааааахххх... - Даже сладострастно вздыхая, Наталья все еще продолжала противиться умелым ласкам, но слова отрицания звучали все реже и тише. Чуткие пальчики художницы уже разглаживали влажные складочки бархатистой кожи у нее между ног, заставляя мелко вздрагивать от запретного наслаждения. При этом, ни Елена, ни ее молодая помощница не переставали размеренно вытягивать жадными губами запасы мутно-белой жидкости из тугих девичьих прелестей. Поэтому невестка и сама не заметила, как ее колени безвольно разъехались в стороны, сдав последний рубеж обороны от распутного домогательства. А художница, несомненно обладавшая достаточным опытом в совращении натуралок, не преминула воспользоваться ситуацией и придавила левую ногу невольницы к столешнице собственной. Затем и Лера повторила результативный маневр женщины, тем самым окончательно лишив Наталью шансов на серьезное противодействие. И той осталось исключительно негромко умолять: - Аааахххххх... Не нааадо... Ааааахххх...

— Прекрати врать себе. Бояться нечего, ведь принятие не изменит твоей природы. Ты неоднократно трахалась со мной. И, наверняка, дала бы Лере, будь она поопытней. А сейчас мы втроем принудили тебя к сексу. И тебе это чертовски нравится, но не делает лесбиянкой. Ты не изменилась, просто прозрела. Так что расслабься, ведь выбора все равно нет... - Проникновенно выпалила Екатерина Михайловна, вглядываясь в полузакрытые болотно-зеленые глаза пленницы. В них читались просьба о милосердии и пылкое желание достигнуть финала, тяга к освобождению и упоение подчинением, глубокий стыд и опаляющая похоть одновременно.

Наталья ничего не ответила, однако и повторять бесполезные просьбы перестала. То ли, откровенные речи свекрови, наконец, достигли своей цели, то ли она благоразумно решила отпустить то, что нельзя контролировать. Так или иначе дальше девушке стало не до разговоров, потому Елена наигравшись с, мокрыми от любовного сока, внешними половыми губами, нащупала вход в вагину.

— Ааааааахххххх... - Истомленно выдохнула, невестка когда средний с безымянным пальцы художницы протиснулись в ее жаркую и сырую пещерку. Пришедшее состояние долгожданной заполненности лона на пару секунд оглушили сознание радостным блаженством. А затем Елена начала двигать кистью, тревожа фалангами нежные стенки влагалища с постепенно нарастающей скоростью. Да и юная спутница ее не ограничивалась только высасыванием остатков молока из обласканной сочной округлости беззащитной невольницы. Ладонь Леры скользнула к низу девичьего живота и поднырнула под кисть художницы, приглаживая широкую полосу волос на лобке. А чуткие пальчики быстро нашли и обнажили заветный бутончик, прятавшийся в мокрых лепестках притягательной розочки, чтобы аккуратно гладить и старательно натирать его. Руки насильниц заработали совместно, но асинхронно, мастерски стимулируя две самые отзывчивые эрогенные зоны нижней части роскошного тела Натальи. А той оставалось лишь постанывать между томными вздохами: - Ааааааххххх... Мммммм.... Ааааааххххх...

Напарницы набрали довольно резвый темп и более не форсировали события, в одно время трахая и мастурбируя, истекающую насыщенными выделениями, щелку подрагивающей пленницы. И поток жгучего удовольствия от сладостного терзания взбудораженной плоти с каждой секундой набирал необоримую мощь. А вот драгоценная животворящая влага в естественных каплевидных хранилищах организма невестки постепенно иссякала.

— Кажется, я все выпила. - Поделилась с остальными художница, наконец отлипнув от помятого коричнегого соска. На ее узких губах еще оставалась пара белых капель, которые она слизала остреньким розовым языком. А после, прошептала постанывающей Наталье: - Это было божественно. Я никогда не забуду твой вкус, детка...

Скоро и Лера отняла пухлые губки от правой груди невольницы, даря немного отдыха после весьма длительного, хотя и очень приятного, сцежевания. Пальцы Елены и ее помощницы, независимо ни от чего, продолжали сноровисто обрабатывать, мокрую от обилия секрета, девичью писю. Потому, впечатление от секса самой невестки, уже начавшей бесконтрольно извиваться под натиском порочного наслаждения, внезапно прекратившаяся дойка особо не испортила.

— Ааааахххххх... Ммммм.... Мммммааахххх... - Наталья все ярче выражала эмоции, переполнявшие ее под неослабевающим напором женских пальцев, с хлюпаньем вгоняемых в разогретое влагалище. Все глубже и чувственнее вздыхала, ловя каждую каплю благодатной неги от искусстных девичьих ласк дьявольски восприимчивого клитора. Мгновение за мгновением невольница с трепетом принимала дары сапфической любви, не оскверняя момент попытками освободиться или опровергнуть собственную вовлеченность. И запретное блаженство расплескивалось по ее великолепному телу, предоставленному в полное распоряжение умелой любовнице и ее способной ученице. А из пересохшего горла уже вырывались и отрывистые крики: - Ааа! Мммм.... Ааа! Аааххххх...

— Жестче! - Коротко приказала свекровь, и движения кисти художницы стали более резкими, обостряя до предела ощущения пленницы. Вещи под ее, непрерывно ерзающим, задом постепенно темнели от обилия любовного нектара, сочащегося при этом из, старательно разрабатываемой, вагины. А затем, потакая давно возникшему извращенному желанию, Елена принялась вылизывать распахнутую подмышку Натальи, на которой, после вчерашней эпиляции, только показались маленькие черные точки волос под нежной кожей. Невестка непроизвольно дернула руками в стремлении закрыться, но Екатерина Михайловна крепко удерживала ее скованные запястья. Хозяйке понравилась инициатива подруги и она произнесла: - Верный ход. Наша куколка очень любит, когда с ней так играют.

— Аааххх... Ааа! Ммм! Аааа! - Не скрывая эмоций, самозабвенно голосила невестка, неуклонно теряя нить реальности под ураганными порывами сирокко чистого удовольствия. А Лера, осознав, что подобная интимная стимуляция принимается их подопечной с воодушивлением, приникла ко второй подмышке. При этом старательная девушка успевала еще и массировать ее, несколько потерявшую в объеме, но все такую же упругую, округлость. Пальцы неутомимых насильниц все требовательнее мучили, исходящуюся жаром и густой смазкой, щелку невольницы. И волны, испепеляющего хрупкое сознание, эротического наслаждения, наконец, обратились всесокрушающим цунами. Беспрерывно стонущая и кричащая Наталья выгнулась дугой над, заваленной смятым реквизитом, столешницей, с выражением невыносимого страдания на прекрасном лице. А в следующий миг, без остатка поглощенная гигантской мощью экстаза, закричала: - АААААААА!!!

Художница начала замедлять фрикции, уменьшая амплитуду движения пальцев внутри сокращающегося влагалища пленницы. Ее примеру последовала и юная спутница, экспонентно снижая силу и скорость трения набухшего клитора.

— Еще! - Потребовала вдруг Екатерина Михайловна, не отпуская из захвата голову и предплечия невестки. - Посмотрим, сколько раз она кончит...

— Аааахххх... Ммм! Хватит... Ааа! - Снова взмолилась невольница, захлебываясь стонами и вскриками, потому что Елена с радостным азартом и новой силой задвигала фалангами внутри нее. Да и Лера, не менее довольная возможностью продолжить столь захватывающее действо, также возобновила мастурбацию. Наталья начала беспомощно извиваться, подергивать изящными руками и стройными ногами, но тщетно, ведь предусмотрительные совратительницы крепко ее держали. А художница безжалостно долбила хлюпующую вагину сложенными пальцами, увлеченно вылизывая мягкую солоноватую плоть. Пока ее молодая спутница остервенело теребила раскрасневшуюся вульву, опять припав страждущим ртом к столь полюбившейся шикарной груди невестки. Отзывчивое тело Натальи, не успевшее еще отойти от первого бурного оргазма стремительно приближалось ко второму. И менее, чем через пару минут бешенного сексуального марафона, ее разум расколола новая вспышка, опаляющего нервы, взрыва неземного блаженства, заставляя постыдно визжать: - ИИИИААААА!!!

— Продолжайте! - Бескомпромиссно распорядилась хозяйка дома, с хищной улыбкой на холеном лице.

— Нет... Пожалуйста... Аааххх... Ааа! Я больше... Ааа!. ..Не могу... Ааааххх... Ааа! - Словно в бреду, с трудом выговаривая слова, просила невольница, пребывавшая на грани обморока. Но никто не слушал ее причитания, с готовностью исполняя волю развратной свекрови. Время перестало существовать для совершенно обессиленной невестки, которую продолжали безостановочно насиловать, не взирая то, что она кончила уже дважды. И ее, перенасышенный ярчайшими переживаниями, замешанными на невыразимом физическом удовольствии, ослабший разум не выдержал настолько мощной перегрузки. Когда третий подряд оргазм гремящей лавиной настиг, ничего не соображающую, исходящуюся сладострастными криками пленницу, реальность окончательно потускнела и рассыпалась калейдоскопом несвязных образов. Наталья потеряла сознание.