Необходимые жертвы. Часть 2

Осеннее солнце поднялось над горизонтом достаточно высоко, чтобы его лучи ощутимо прогрели, прохладный после ночи, воздух. По вялой, местами еще зеленой траве рассыпались мелкие капли росы в великом множестве, отражая излучение светила, отчего широкий луг был, будто бы, усеян алмазами. Пахло сырой землей с примесью жженой травы - типичный загородный аромат этого времени года. Наталья, одетая в спортивный топ, легинсы и кроссовки глубокого синего цвета, неспеша бежала по качественно асфальтированной, двухполосной дороге. Ее динные темные волосы, убранные в высокий хвост, развивались и покачивались от встречного потока влажного воздуха. Путь девушки пролегал от тенистых сводов недальнего хвойного леса через обширные промторы дикого поля в сторону, кажущегося игрушечным отсюда, поселка.

В наручном спортивном чехле, прикрепленном ремешками к плечу Натальи, покоился смартфон, транслирующий музыку по беспроводным внутриканальным наушникам. И девушка механически переставляла, натруженные продолжительной нагрузкой, ноги под, сменяющиеся по списку, эпичные композиции любимого симфоник-металла. Красивые миндалевидные глаза болотно-зеленого цвета расфокусированно глядели на дорогу перед собой, направляя стройное, разгоряченное тело, почти в автоматическом режиме. Потому что сознание Натальи было погружено в волнительные размышления и воспоминания о событиях последнего времени.

Еще неделю назад, когда девушка, вместе с супругом и годовалым сыном, только отправлялась в гости, Сашина мать представлялась ей мудрой, пронициательной и отзывчивой женщиной. С момента знакомства, у них сложились хорошие, вполне доверительные отношения, и невестка даже иногда сама звонила Екатерине Михайловне поболтать о жизни или чем-то поделиться. А вчера все резко изменилось: мать мужа, совершенно неожиданно, превратилась для нее из демократичной и заботливой свекрови в развращенную и безапелляционную хозяйку. Екатерина Михайловна, искусстно воспользовавшись доверчивостью Натальи, совратила и принудила ее к покорности. И теперь девушка, в полной мере, более не принадлежала, не только любимому мужу, но даже себе самой.

С прошедшего вечера ее внутреннее я погрузилось в, густо замешанный, эмоциональный коктейль из страха перед наказанием за непослушание, естественного стыда, против воли стертых, личных границ и, удивительного даже для самой Натальи, постоянного сексуального напряжения. Никогда раннее, до минувшего дня, она не имела половой близости с другой женщиной, да и не желала этого. Но происходящее между ней и свекровью, непостижимым образом волновало великолепное, пышащее любовной энергией, тело девушки. А протесты несогласного сознания и развитой морали были разбиты беспощадным тараном железной решимости Екатерины Михайловны. Женщина единожды уже получила желаемое и, судя по всему, планировала продолжать в том же духе, оправдывая свои действия заботой о благе невестки и их брака с Сашей. Неоднозначная логика, конечно, только спорить с ней представлялось Наталье очень плохой идеей. А вот подчинение казалось, чуть ли не единственным возможным, вариантом, позволяющим избежать многочисленных вероятных проблем. Кроме самых главных: несогласия самой девушки на эту связь, и опасности раскрытия их взаимотношений перед супругом. Но с ними Наталье, видимо, необходимо было как-то смириться, во избежании более серьезных последствий.

Немного облегчало складывающееся положение вещей то, что свекровь, так же, стремилась скрыть от сына развращение его жены. Вчера, когда, неожиданно вернувшийся, Саша невольно помешал творимому с невесткой в душе непотребству, несколько раздосадованная Екатерина Михайловна была вынуждена форсировать процесс и переключить внимание на сына. Пока, ошеломленная и подавленная всем произошедшим, Наталья приводила себя в нормальный вид для встречи любимого супруга, женщина развлекала его расспросами о трудовых успехах. И, когда девушка покинула, в конце концов, ванную комнату, присоединившись к ней и Саше на кухне, Екатерина Михайловна вела себя, будто ни в чем не бывало. И на следующее утро тоже, во время встретичи втроем за завтраком, с непринужденной беседой на общие темы. Наталья заметила только усилившееся внимание женщины, выраженное в более долгих, чем обычно, взглядах карих глаз, цепко следящих за ней. Что интересно, и после отъезда сына, Екатерина Михайловна продолжала общаться с невесткой совершенно обыденно: узнала о планах на день и отправила на плановую утреннюю пробежку, оставшись сидеть с внуком. Сейчас это несколько сбивало девушку с толку, а также лишний раз подчеркивало непредсказуемость и артистизм женщины, делая ее опасным противником при возможной конфронтации.

Прокручивая в голове все эти мысли, окрашенные беспокойством и легким возбуждением, Наталья не заметила, как добежала до въезда на территорию поселка, ограниченного автоматическим шлагбаумом. Отсюда она, сбросив бодрый темп движения, пошла в сторону нужного дома, постепенно успокаивая дыхание. Сегодня девушка устала сильнее, чем в предыдущие дни на той же дистанции, и определенно, так случилось из-за плохо ночного отдыха. Под давлением тяжких впечатлений вечера и утомительных мыслей о грядущим, Наталья долго не могла уснуть и ворочилась, стремясь найти комфортное положение рядом с, мирно посапывающим, супругом. В итоге, с утра она чувствовала опустошительный упадок сил, однако, от возможности побыть наедине с собой на пробежке не отказалась.

Очень скоро девушка добралась до двухэтажного коттеджа Екатерины Михайловны и, поднявшись по широким ступеням крыльца, вошла внутрь. В доме было на удивление тихо, и Наталья, стараясь не потревожить покой жилища, тихонько проскользнула на кухню. Там она залезла в современный, как и вся бытовая техника в этом доме, холодильник, отыскала там любимый сок и принялась утолять разыгравшуюся жажду.

— Набегалась? - Доброжелательно спросила свекровь, неожиданно оказавшаяся за спиной девушки, планомерно опустошавшей охлажденную упаковку.

— Да. Спасибо большое, что с Лешей посидели. - Обернувшись и отняв от чувственных губ горлышко пачки сока, ответила Наталья.

— Мне приятно с ним время проводить, ведь он мой внук. Мы отлично поиграли, посмотрели развивающие мультики и Лешенька уснул. Знаешь, я рада и тебе дать возможность немного отдохнуть от бытовой рутины. Сама я такой роскоши, в бытность молодой мамой, почти не имела. - С теплой улыбкой на холеном лице разъяснила Екатерина Михайловна, заглядывая в настороженные глаза невестки. Затем не торопясь, шурша розовым домашним халатом до колен, преодолела, разделяющие их, несколько шагов и, словно это было абсолютно естественно, запустила ладонь под ее спортивный топ. Замершая с упаковкой в руках, Наталья легонько вздогнула, когда теплые пальцы женщины оплели ее налитую грудь под плотной тканью. Свекровь аккуратно ощупала поочередно обе упругие выпуклости, напоминающие полные нектара сочные плоды, и сказала: - Они готовы. У тебя пятнадцать минут на принятие душа. А потом приходи в комнату, которая рядом с моей спальней, на процедуры.

— Екатерина Михайловна, я не пытаюсь ослушаться, но мне кажется, что сцежеваться еще рано... - Осторожно сообщила Наталья, действительно ощущая, что порог перенасыщения еще далеко не наступил. Высказываясь, слегка зардевшаяся от того, как беззастенчиво ее лапали, девушка заискивающе заглянула в, маслянисто поблескивающие, карие глаза женщины. - Гениколог сказала, что для правильного прекращения лактации нужно делать это только, когда молока становится слишком много.

— А кто сказал, что ты прекращаешь? - С наигранным недоумением поинтересовалась свекровь. Удовлетворенно отметив, что красивое лицо невестки покраснело еще интенсивнее от осознания смысла сказанного, Екатерина Михайловна несколько строже приказала: - Мойся и ко мне.

Наталья, более не пытаясь дискутировать на эту тему, во избежании проблем, отправилась на второй этаж в ванную комнату. Когда она утомленная только вошла в дом, то мечтала поскорее оказаться под расслабляющим душем. Но, после короткого диалога с женщиной, перспектива водных процедур перестала радовать, ведь за ней последует принудительное сцежевание. Мысль об этой крайне интимной процедуре, противоестественно производимой свекровью над собственной невесткой, вызвала у Натальи волну стыда и закономерного нежелания, а также, столь новое для нее в подобной ситуации, сексуальное напряжение. Пока девушка разоблачалась и забиралась в кабинку, в ее памяти прокручивались события минувшего дня, которые привели к сегодняшнему положению вещей. И, стоя под теплым проливным дождем, низвергаемым потолочными распылителями чуда сантехнической мысли, Наталья, против воли, ощутила порочное тепло внизу живота, когда дело дошло до воспоминаний о Екатерине Михайловне, высасывающей молоко из ее груди.

Быстро смыв с себя усталость, копившуюся со вчерашнего дня, и пот с пылью утренней пробежки, девушка выпархнула из душа и, быстро вытершись насухо, обернула изящный стан в белоснежное полотенце на манер парео. Она пыталась заставить развратные мысли исчезнуть, но картины вечера, приправленные яркими свежими эмоциями, а также отголосками запахов и звуков, все равно лезли в голову и разгоняли кровь по взволнованному телу. Наталья покинула ванну и быстро отыскала, указанную женщиной дверь. Оказавшись возле нее, девушка постучалась и вошла, открыв тяжелую, выполненную из массива, створку.

Помещение оказалось не большим, размером со спальню, хорошо освещенным и слегка напоминающим медицинский кабинет. По сути, им оно и являлось, ведь Екатерина Михайловна была практикующим терапевтом в коммерческой клинике, и, нередко, принимала важных клиентов на дому. Сейчас свекровь сидела за современным письменным столом у стены напротив и доброжелательно смотрела на Наталью. Слева и справа от женщины стояли одинаковые высокие стеллажи, до отказа забитые книгами. Между дверью и рабочим местом хозяйки, почти посередине комнаты располагалась голубое кресло-кушетка, на котором можно было исключительно полулежать. Слева у большого окна, закрытого вертикальными жалюзи, помещался стол, с разложенными на нем медицинскими принадлежностями, названия и назначение которых девушка не знала, я рядом притулился металлический стул.

— Входи и запри за собой дверь. - Вымолвила свекровь, поднимаясь с места. Пока невестка принимала душ, Екатерина Михайловна переоделась в коротенький медицинский халат кипельно белого цвета, не застегивая верхние три пуговицы, чтобы обеспечить достойный обзор на, приподнятые бельем, округлости. Свои шикарные каштановые волосы женщина убрала в объемистый пучок на затылке для удобства. Привлекательное лицо, еще более скрашенное макияжем, выглядело моложе лет на пять своих истинных сорока с хвостиком. Большие, искусстно подведенные карие глаза впились в, обернутую полотенцем, Наталью с распущенными темными локонами, рассыпанными по хрупким плечам и спине. Невестка выполнила указания и снова застыла на месте, подобно роботу, осуществившему заданную функцию и ожидающему новых команд. - Спасибо. Теперь устраивайся на кушетке.

Продолжая хранить молчание, девушка, неспеша, будто стремясь максимально оттянуть неизбежное, прошла в указанном направлении и расположилась на мягком, но строго поддерживающим положение молодого тела, предмете мебели. Екатерина Михайловна подошла к невестке и встала у изголовья, упиваясь каждым мигом нового раунда порочной игры, затеянной ею.

— Как я уже говорила вчера, теперь каждый день утром и вечером мы будем встречаться здесь. Вне зависимости от твоего желания, планов или нахождения дома Саши. - Сообщая все это, свекровь не торопясь обхватила пальцами запястья Натальи и потянула ее руки на себя, поднимая их над головой полулежащей девушки. Затем завела их за изголовье кресла и принялась закрпелять, скрытыми там, хромированными браслетами. Невестка не сопротивлялась, однако по учащенно вздымающейся груди было очевидно, что она взволнована и, вероятно, напугана. - Я буду доить тебя два раза в день и трахать при этом, чтобы создать устойчивый стимул. Хочу чтобы ты давала молоко во время секса, пока живешь со мной. Это ясно?

— Да... - Тихо ответила девушка, совершенно пунцовая от прямолинейной откровенности Екатерины Михайловны и, обрисованной ею, перспективы. Сердце, теперь уже надежно прикованной за руки к кушетке, Натальи гулко билось в груди, разгоняя по взбудораженному организму адреналин.

— Я буду заниматься твоей интимной гигиеной. Еще буду часто связывать тебя. - Посулила женщина, переходя от изголовья к нижней части, на которой сейчас покоились, обнаженные от середины бедра, стройные ноги невестки. Затем присела на корточки, взялась за правую лодыжку Натальи и стащила ее вниз, поставив на пол. А, несколько мгновений спустя, застегнула очередной, скрытый до того под кушеткой, хромированный браслет на суставе. После, проделала тоже самое со второй ногой девушки, упорно старающейся сохранять внешнее спокойствие и не оказывать сопротивления. - Очень близко познакомлю тебя с разными игрушками для секса. Буду тебя иметь так, как раньше никто не имел. И у тебя совсем не останется времени расстраиваться из-за разлада в отношениях с моим сыном в итоге. Как тебе мой план?

— Я не хочу всего этого. - Осмелившись, ответила беспомощная Наталья, распластанная на кресле с расставленными ногами, перехваченными полосками металла на щиколотках, и поднятыми над головой руками, надежно скованными за изголовьем кресла. Впалые щеки разрумянились, чарующие миндалевидные глаза с надеждой впились в непроницаемое выражение лица Екатерины Михайловны, внимательно наблюдавшей за невесткой. И Наталья пылко продолжила: - Пожалуйста, давайте прекратим. Клянусь, что не скажу Саше ни слова. И я не собираюсь уходить от него, изменять или лишать вас общения с внуком. Давайте просто забудем об этом и будем жить дальше, словно ничего не было.

— Ах, девочка моя... Во-первых, я совершенно уверена, что твоя чувственная натура рано или поздно возьмет верх над разумом. И, если Саши не будет рядом, ты без труда найдешь другого поклонника, готового на все ради права быть рядом. Так что, лучше уж я, прямо сейчас, исполню его роль, удовлетворив даже самые тайные твои потребности. Ведь я тоже женщина и прекрасно осведомлена обо всем, чего ты можешь пожелать. А во-вторыыых... - Протянула свекровь игриво, подцепив пальцем краеешек полотенца, удерживавший импровизированное парео. - Я не в состоянии и дальше бороться с искушением овладеть тобой. Раньше мне удавалось подавлять влечение, потому что я очень люблю сына и ставлю его счастье выше собственных желаний. Но, после вчерашнего разговора, стало ясно, что мое вмешательство будет полезным не только для меня, но и для вашего брака. А, что касается вопросов верности, то рекомендую воспринимать наши игры, как безобидные девичьи шалости. Я не претендую на твои чувства к Саше. Только на твое восхитительное тело.

И женщина распахнула полотенце, освободив беззащитную Наталью от, не нужной более, мягкой ткани. Девушка, отвернув в сторону лицо в немом протесте, оказалась в полной власти Екатерины Михайловны, пожиравшей ее голодными глазами. Откровенно похотливый взор скользнул по черным точкам наметившихся волосков подмышками невестки, плотным, вздымающимся прелестям, увенчанным коричневыми бугристыми вершинками. Переместился на напряженный живот с женственно обрисованным прессом, украшенный ямочкой пупка. Наконец, добрался до слегка выпирающего лобка, с широкой полосой черных, пока еще не длинных, волос, оставленных после вчерашней эпиляции. Свекровь заметила, что по линии бикини и вокруг соблазнительной складки вагины, также появились признаки естественной растительности. Отметив про себя, что, как минимум, еще на день можно оставить все, как есть, Екатерина Михайловна, с видимым усилием, оторвалась от созерцания своей прекрасной пленницы и отошла к ближайшему столу. А Наталья, окончательно уверившись в полной четности убеждений и увещеваний, просто ожидала развития событий, сражаясь с желанием заплакать над собственной участью.

— Начнем... - Многозначительно произнесла женщина, накрывая, только что смазанными гелем, ладонями ее груди. Как и в прошлый раз, все началось с аккуратного массажа, подготавливающего нежную плоть к методичной дойке. Сегодня, податливые прелести не были настолько перенасыщены драгоценной влагой, а значит процесс обещал продлится дольше. Кроме того, Екатерина Михайловна страстно желала не просто добиться излияния вожделенного молока, но натренировать невестку делиться своим даром при должном уровне либидо. И она, будучи дипломированным врачем, точно знала, как добиться цели. - Ты должна расслабиться. Чем быстрее мне удастся привить твоему организму связь между сексом и лактацией, тем быстрее ежедневные процедуры закончатся. Конечно, наши забавы на этом не прекратятся, но у тебя будет меньше поводов для беспокоства и дискомфорта. Так что постарайся, девочка моя.

Наталья, внутренне все также не желающая продолжения этого непотребства, однако, не могла не признать резонности предложения. Ее разум бурно протестовал против прикосновений к чувствительным прелестям, а вот слабому телу не хватало сил для борьбы. Медленно, но верно умелые ласки женщины, как и вчера, находили путь к темпераментному естеству девушки. Постепенно, набухшие от длительной разминки, тугие груди поддавались, направляя накопившееся молоко к, возбужденно напрягшимся, соскам и маленьким бугоркам на ареолах. Наконец, первые капельки мутно-белой влаги выступили на нежной коричневой коже, выдавленные пальцами женщины, медленно усиливавшей напор. Оценив свой успех, свекровь, не останавливая массаж, уселась на колени перед распростертой невесткой и нежно поцеловала ее в живот возле пупка. Обездвиженная Наталья, молча сносившая принудительное сцежевание, заерзала на кушетке, пытаясь вывернуться из под опаляющих губ насильницы. Это раззадорило Екатерину Михайловну, не перестававшую мять, все более отзывчивые, прелести невестки. Она принялась усеивать поцелуями нежную, покрывшуюся мурашками, кожу Натальи, планомерно продвигаясь выше по слабо извивающему телу. Добравшись до сминаемых пальцами выпуклостей, по которым уже скатились первые крупные капли вожделенной жидкости, свекровь неожиданно передвинулась еще выше и облизала влажным языком чуть солоноватую подмышку девушки.

— Ааххххх... - Резко вздохнула Наталья, ощутив это остро волнующее прикосновение. Никто из прошлых любовников не уделял внимания этому местечку на ее восприимчивом теле. А оказалось, что ласка подобного толка может быть невероятно приятной, особенно в совокупности с настойчивым массажем грудей. Пока девушка пыталась совладать с упоительными ощущениями от стимуляции, совершенно новой для нее, эрогенной зоны, женщина напирала, вылизывая нежную, покрытую редкими кончиками жестких волосков, кожу. А пальцы Екатерины Михайловны добрались до каменно-твердых сосков, сжав их вместе с, изливающими молоко, ареолами. Девушка, плотно зажмурила, полные слез, глаза и, против собственной воли, снова глубоко вздохнула, подхваченная нарастающим потоком возбуждения: - Ааааахххх...

— Неужели я первая, кто ласкает тебя здесь? - Искренне удивилась свекровь, заметив ярко выраженную реакцию Натальи. После нескольких секунд ожидания, не получившая ответа Екатерина Михайловна несколько сильнее сдавила виноградинки сосков, заставляя их сочиться белой влагой и потребовала: - Отвечай, когда я спрашиваю.

— Ааахх! Да... - Вздрогнув, процедила девушка, из под сомкнутых век которой скатились горькие слезы бессилия и унижения.

— Не плачь, Наташенька. Я хочу, чтобы тебе было только хорошо. И добьюсь этого. - Тепло прошептала женщина и лизнула вторую подмышку, вдыхая пряный аромат распаляющегося молодого тела пленницы. Девушка сжала зубы, чтобы заглушить очередное внешнее проявление импульса порочного удовольствия, прокатившегося от основания руки к прошежности, заливающейся тягучим жаром. А свекровь принялась щекотать язычком чувствительную кожу, оставляя на ней влажные дорожки. И Наталье, представленной в полное распоряжение своей временной властительницы, оставалось только сдерживать томные вздохи и тихонько плакать.

Спустя некоторое время, Екатерина Михайловна, вдоволь насладившись стимуляцией разведанного участка совершенного тела невестки, решила сменить тактику. Оставив в покое левую, расчерченную молочными дорожками, грудь Натальи, быстро накрыла ладонью ее лобок, покрытый плотными волосками, и юркими пальцами нащупала, во влажных от смазки, складках вагины ощутимо набухшее зернышко клитора.

— Не.... Ааааххх... Мммм... - Девушка попыталась запротестовать, но осязаемая вспышка наслаждения выбила воздух из легких и заставила постыдно застонать. А свекровь, только отыскав сокровенную кнопку удовольствия, принялась размеренно жать на нее, гладить и тереть, мгновенно покрывшимся густым любовным соком, пальчиком. И, во имя достижения не забытой ею цели, наконец прильнула страждущими губами к освободившемуся соску. Наталья активнее заерзала, рефлекторно пытаясь избавиться от, таких неподобающих, но несущих запретное блаженство, прикосновений. Женщина же, несколько раз заглотив сосок вместе с ареолой, чтобы вкусить очередную порцию сладковатой влаги с бесстыдным чмоканьем, отстранилась и прошептала: - Никуда ты не денешься. Эти чудесные сиськи и нежная киска теперь мои. Ты поняла?

— Мммм.... Аааахххх... Да.... Мммм... - Согласилась девушка, совершенно не имея возможности сопротивлять железному натиску Екатерины Михайловны и обессиливающему, обжигающему нервы наслаждению. Наталья ощущала, как молоко покидает ее упругую грудь под безжалостным давлением сомкнувшихся фаланг, щекоча кожу бегущими капельками. Чувствовала, как пальцы второй руки насильницы хозяйничают в ее промежности, обхаживая бешено чувствительный клитор, заставляя скованное тело извиваться и вздрагивать. А сама женщина вернулась к увлеченному поглащению, столь приятной на вкус, жидкости из, оставшейся ненадолго без внимания, тугой груди. И девушка стонала, стремительно теряя контроль над собой: - Мммм.... Ааахх... Ммм.. Мммм...

— Очень хорошо! - Похвалила свекровь, спустя несколько минут сладкой пытки, отлипив пухлые губы от истерзанного, мокрого соска. - Все идет просто отлично, Наташенька. Самое время попробовать на вкус твою писечку. Любишь, когда тебе ее лижут, а?

— Ааааххх.... Аааааахххх.. Да... - Выпалила девушка, погруженная в омут собственных острых и пьянящих ощущений, после некоторой задержки. Довольная ею свекровь, не теряя времени даром, отняла руку от, извергающейся мутно-белой влагой, идеальной выпуклости и пересела к нижней части кушетки, оказавшись прямо перед призывно распахнутой промежностью Натальи. Приблизив, раскрасневшееся от безнаказанного сексуального насилия над навесткой, лицо к ее набухщим половым губам, Екатерина Михайловна вдохнула пьянящий мускусный аромат любви. А в следующую секунду нетерпеливо запустила язык в лепестки этого прелестного цветка, целенаправленно отыскивая заветный, щедро политый нектаром, пестик. И невестка ответила на вторжение протяжным, сладострастным стоном: - Мммммммааааххх....

Рукой, так и не убранной с, покалывающего ладонь волосками, лобка, свекровь облегчала доступ к ценнейшему сокровищу Натальи. А языком старательно вылизывала раздвинутые складочки нежной плоти и заветный бугорок, который временно принял на себя контроль над стабильно подергивающимся телом невестки, вспотевшим от бесплотной борьбы и томительного подчинения. Девушка на время позабыла о своем несогласии и полностью отдалась хозяйке положения. Не имея иного выбора, ее сознание, как и вчера, отбросило бесполезные моральные ограничения и растворилось в беспредельной бесконечности похотливого удовольствия. И женщина невозбранно ублажала беспомощную, беспрерывно стонущую Наталью, шлефуя языком ее клитор, секунду за секундой приближая, безмерно желанный обеими, оргазм.

— Мммм! Ааахх! Ааххххх! - Все быстрее, глубже дыша и самозабвенно стонала девушка. Дрожь в ее, обездвиженном железными оковами, разгореченном теле нарастала, бурлящая кровь гулко ударяла в голову. А свекровь упорно лизала текущую вагину, сглатывая густой любовный сок невестки и медленно двигая пальцами, удерживающими ее половые губы раздвинутыми. Финальный аккорд этой порочной партии должен был вот-вот прозвучать. И, наконец, это случилось. Выгнувшись дугой, заласканная Наталья приподнялась над кушеткой, насколько позволяли прикованные руки и ноги и, чувствуя, как бешеное пламя сексуального наслаждения опаляет каждую частицу ее естества, добровольно сгорая в нем, закричала: - ААААааааааааахх!!!!......

Мгновение спустя, девушка рухнула обратно на мягкую обивку кушетки, глотая воздух, будто только что тонула. Ее, лоснящееся от выступившего пота, тело медленно самопроизвольно извивалось, словно воздух комнаты гладил шелковистую, гиперчувствительную кожу благодарной Натальи. Сочные груди с эррегированными сосками, покрытые капельками собственного молока, быстро вздымались и опадали. Из щелки между набухшими большими и малыми половыми губами на кресло стекали тягучие прозрачные ниточки интимных выделений. На прелестном, разрумяневшемся лице девушки было написано, высшее из доступных на земле, блаженство. Постепенно, пленница успокаивалась в оковах, расслабляясь после, утомительной для тела и разума, нагрузки.

— У тебя роскошная киска! Просто не возможно оторваться. Она, как будто, создана для куннилингуса... - Восторженно ворковала Екатерина Михайловна, тяжело поднимаясь с колен. Оказавшись на стройных ногах, женщина быстро размяла затекшую поясницу и икры, а после, удовлетворенно потянулась, напоминая, сытую после удачной охоты, дикую кошку. Позволяя невестке немного восстановиться после, феерически окончившегося, первого сегодняшнего раунда их эротической игры, женщина снова отошла к столу за новой порцией лубриканта. Неспешно нанесла густой слой на изящные пальцы правой руки и вернулась к, лежащей в молчании, плененной девушке.

— Ну, а теперь, Наташенька, я хорошенько потренирую твою дырочку. Вчера Саша нам помешал, и я сделала все не так, как планировала. Так что сейчас наверстаем упущенное. - Разъясняла свекровь, с тихим шорохом пододвигая металлический стул поближе к кушетке левой рукой. Дивные глаза девушки удивленно распахнулись, но аккуратный ротик, при этом, так и не открылся, чтобы выразить очередное бесполезное несогласие. Невестка напряженное гадала, каким именно образом Екатерина Михайловна желает поразвлечься с ней, предоставленной в полное распоряжение. А женщина присела на твердое сиденье, приставленного к Наталье на максимально удобное расстояние, стула. Затем, не отрывая внимательного взора от привлекательного лица невестки, вновь омрачившегося страданием, начала дразняще перебирать волоски на ее лобке обработанными гелем пальцами. И проинформировала: - Будешь учиться сквиртингу. Уверена, ты из числа женщин, способных на это. Все, что необходимо от тебя, это просто полностью расслабиться в нужный момент. Без стеснения. Ты поняла?

— Да. - Механически согласилась Наталья, внутренне готовясь к очередной порции унизительного разврата, с энтузиазмом творимого с ней матерью мужа. Беззащитная невольница имела возможность только созерцать и ощущать, как Екатерина Михайловна нежно гладит ее внизу живота, раздразнивая отзывчивую плоть перед основным задуманным действом. Девушка с радостью сжала бы напряженные бедра, подрагивающие в бесполезной попытке последовать команде их обладательницы, но полоски металла прочно держали. Ну а свекровь, видно решив, что Наталья уже готова ко второму раунду, медленно скользнула ладонью ей между ног. А потом нарочито неспешно втолкнула средний и безымянный пальцы в узкое и влажное влагалище, заставив девушку резко напрячься и непроизвольно выдохнуть: - Ааааахххх....

Ладонь Екатерины Михайловны оказалась на клиторе, скрытом в складочках интимной плоти, а пальцы аккуратно зашарили внутри, натягивая неровные мышечные стенки. Наталья закусилу нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть от шквала захватывающе острых ощущений, резко нахлынувшего на нее под умелым воздействием женщины. Помимо того, что двигающиеся во влагалище, будто ищущие что-то, пальцы растянули до нынешнего предела интимные мышцы и каждый миг тревожили какую-нибудь чувствительную точку, дополнительно невестку возбуждало воспоминание о схожем опыте в душе минувшим вечером. Она не могла не признать, что свекровь искушена, как минимум, в мастурбации, ведь настолько яркие и запоминающиеся оргазмы в жизни девушки были крайне редкими, и, судя по всему, скоро должен был случится еще один. Пока невестка, снова заводясь, стыдливо наслаждалась разведкой своей, сочащейся любовной эссенцией, пещерки, Екатерина Михайловна нащупала-таки, одной ей понятную, точку где-то под лобком. А потом свекровь начала осторожно надавливать на стенку влагалища в обнаруженной зоне, одновременно двигая пальцами из стороны в сторону с небольшой амплитудой.

— Ммммммаааааххх.... - Протяжный стон вырвался из приоткрывшегося чувственного ротика Натальи. Ее глаза расширились от взрывного удовольствия, разрядом тока пробившего взбудораженное тело. Пальцы женщины заходили у нее внутри, подобно маятнику, стимулируя усиливающееся выделение смазки, а ладонь, при этом, периодически надавливала на скрытый, но от того не менее чувствительный, клитор. Екатерина Михайловна набрала довольно быстрый темп и размеренно водила кистью между ног девушки, одновременно наблюдая с упоением за бурной реакцией отзывчивой невестки. Наталья периодически хаотично запрокидывала или поворачивала голову, невидяще глядя на окружающие предметы и разметывая густые темные локоны по кушетке. Девушка стабильно подергивала прикованными руками и ногами, будто проверяя, не дало ли железо слабину. Ее налитые груди с крупными возбужденными сосками упруго подрагивали, втакт непроизвольным движениям остального, терзаемого сладострастием, тела. От, раскрывшейся под ввинчивающимися пальцами женщины, вагины по промежности и плотной дырочке ануса медленно стекали выделения, впитываясь в ткань обивки кресла-кушетки. И время тянулось, а Наталья все громче стонала, прерываясь лишь на судорожные вздохи: - Мммм.... Ммммм... Аахх... Мммм!

Уже скоро, девочка моя... - Подбодрила свекровь, методично продолжавшая мастурбацию уже несколько долгих минут. Прикованная невестка, не помня себя, вскрикивала, томно извивалась и приподнимала крепкий круглый зад над кушеткой, когда пальцы Екатерины Михайловны, буравящие ее распаленную пещерку, особенно настойчиво терли заветную точку на передней стенке. Наслаждение беспомощной Натальи от продолжительных ласк в исполнении матери мужа были даже сильнее, чем прошлым вечером. Ее природное естество и активное сознание сейчас сообща трудились на благо, принудительно ввергнутого в пучину порочного блаженства, тела, обеспечивая неописуемый уровень сексуальных переживаний. Женщина, зорко наблюдающая за состоянием подопечной, понимала, что это волшебное представление близится к завершению. Не переставая двигать, скользкими от густого любовного сока, пальцами одной руки внутри опаляюще горячего влагалища, другой, Екатерина Михайловна опять накрыла манящую округлость и стала аккуратно сжимать ее торчащую вершинку.

— Аааахх! Мммм... Аааа!.. - Беззастенчиво голосила бьющаяся в оковах девушка, ощущая, как внутри ее лона зарождается заключительная, превосходящая все прошлые, волна вожделенного удовольствия. Но вдруг, к этому неземному чувству примешалось знакомое давление позыва сходить по-маленькому. Наталья жутко смутилась, поскольку раньше с ней ничего подобного не случалось, и, пересиливая мощь всепоглощающего урогана наслаждения, сминающего разум, взмолилась: - Ммм! Я.... Аааххх... не могу.... Мммм... Пожалуйста...Аааххх! Мне надо.... Аааххххх... Ммм!

— Я велела не сдерживаться! - Усиливая натиск, заявила Екатерина Михайловна, с победной радостью, уловившая суть происходящего. Она испытывала несказанное удовольствие, помимо непосредственного сексуального подчинения невестки, как бонус, еще и от ее неопытности в некоторых аспектах знания собственной физиологии и способов удовлетворения. Свекровь все быстрее и жестче буравила, сочно хлюпающую, щелку девушки и активно выжимала из ее податливой упругой груди капельки молока. И уже через несколько секунд столь экстримальной стимуляции Натальи, заведенной до крайнего предела, желаемый финал был достигнут.

— Аааааххх!! Нееееет! Ммммммм!!! ААААааааххх!!! - Почти не соображая, выкрикивала девушка, снова практически вставшая на мостик над кушеткой от, сводящего мышцы, дикого напряжения. Ее красивые миндалевидные глаза сами собой закрылись, чтобы зрение более не мешало максимальной чувственной концентрации. Внутри, будто взорвалась сверхновая, породив, вместо бесчисленных галактик, мириады светлых осязаемых частичик блаженства, вмиг наполнивших Наталью от кончиков пальцев прикованных ног до самой макушки. Из складок, набухшей от возбуждения и трения, кожи под клитором невестки в приложенную ладонь женщина ударила мощная струя прозрачного эякулята. Разбиваясь о плотную преграду на множество капель, любовная эссенция стекала по пальцам, все еще продолжающим мастурбацию на, окончательно промокшую, кушетку, быстро иссякая. Еще несколько мгновений простояв радугой и издавая затихающие стоны, Наталья, в конце концов, плавно опустилась на место.

— Я знала, что получится. Поздравляю с первым в жизни струйным оргазмом. - Радостно проговорила Екатерина Михайловна, аккуратно извлекая, мокрые от обильных выделений, пальцы из, периодически сокращающейся, вагины. Залитый мутно-белой влагой сосок она тоже оставила в покое, желая предоставить невестке право отдохнуть без лишних раздражающих факторов. Во имя этого же, свекровь поднялась с жесткого стула и, быстро обойдя вокруг кресла-кушетки, расстегнула все металлические браслеты, удерживавшие Наталью. Ощутив отсутствие оков, девушка тут же опустила затекшие руки, уложив их на живот, и распрямила натруженные ноги. Потом, зеленые глаза освобожденной невестки разлепились с очевидным усилием и подозрительно воззрились на женщину, а на раскрасневшемся лице недавней пленницы отразилось явное ожидание какого-нибудь подвоха. Эйфория экстаза еще не полностью отпустила сознание Натальи, но здравый рассудок уже возвращал контроль над телом разуму, неуклонно побеждая низменные инстинкты. И девушка бессознательно прикрыла левой ладонью лобок, эротично украшенный широкой полосой черных волосков, а правой, эффектно поджала сочные груди друг к другу, защищая напряженные соски. Екатерина Михайловна же, точно оценив беспокойное состояние невестки по языку тела, медоточиво поинтересовалась: - Что-то не так, Наташенька?

— Я больше не могу. Пожалуйста, не заставляйте меня... - Негромко попросила девушка, во взгляде которой отразилась искренняя мольба. Было ясно, что Наталья боялась открыто противиться действиям женщины, но не могла не расчитывать на ее естественное милосердие.

— Не беспокойся, девочка моя. Ты порадовала нас обеих, и я, на время, оставлю тебя в покое. - Заверила свекровь, подоходя к столу с медицинскими принадлежностями. Из верхнего выдвижного ящика, открытого с тихим шипением, Екатерина Михайловна извлекла несколько влажных салфеток и принялась вытирать о них мокрые пальцы. И продолжила: - Процедуры сегодняшнего вечера и целого завтрашнего дня будут посвящены исключительно необходимой тренировке твоих сисек. Так что можешь немного расслабиться. Ведь, в конце концов, я же хочу чтобы ты насытилась сексом, а не выработола отвращение к нему. Ну, а в субботу у меня на тебя будут планы.

— Но, ведь Саша останется дома, у него же выходной... - Смущенно указала, заметно расслабившаяся после обещания относительного покоя длинною в полтора дня, невестка.

— Эту проблему мы решим. И не надейся, что он сможет помешать нашей игре. - Посоветовала женщина, с хищной улыбкой на холеном лице, уже отворачиваясь к двери, чтобы уйти. А, напоследок, добавила: - Пока ты свободна.