Мои пять копеек: просить нельзя насиловать, одноразовые мальчики и Америка накрылась

Просить нельзя насиловать

Приметила я как-то одного нашего сотрудника, работающего на четверть ставки системным администратором. На вид ему около 25-и лет, среднего телосложения, но зацепило меня в нём его лицо. У меня таких смазливеньких мальчишечек давно не было. Он у нас на этаже ещё несколько офисов других фирм обслуживает, в сервачной частенько зависает, ну и всячески меня провоцирует своим вызывающим и демонстративным игнором. И тут я начала канючить, чтобы Саша разрешил мне немножко отпользовать его в личико.

Поначалу он мне долго и нудно запрещал к нему прикасаться, мол, сотрудник ценный, сбоев при нём не было, а если я его спугну, он может от страха расторгнуть трудовой договор, и придётся искать замену. Две недели я выпрашивала разрешение отфейсситтить сисадмина, но мой Биг Босс был непреклонен в этом вопросе и посоветовал поотрываться на местных охранниках. Но их полубандитские рожи меня нисколечко не возбуждали.

Бывало, пройдёшь мимо этого системного администратора, поздороваешься, а у самой в голове как минимум пять рабочих версий плана крутится, как оседлать личико этого ценного сотрудника. Он улыбается, здороваясь в ответ, и ведь даже не знает, что у меня на уме. А когда стало совсем невмоготу, решила я для начала его уговорить: а вдруг он согласится добровольно, чтобы мне не принуждать его. Хотя мне больше нравится конечно же принуждать к куни, потому что когда парень исполняет пируэты по собственному желанию – это не так заводит.

Ну и вот, позвала я его к себе за стол (фактически под стол) под предлогом неработающего Интернета. Он залез куда следует, увидел выдернутый кабель, вставил его в гнездо и стал вылезать из-под стола. А там я уже его поджидаю, вся такая раскинувшаяся в кресле, без трусиков. Он посмотрел на меня, потупился в пол и попытался выскочить из-под стола, но тут же оказался в моих объятьях.

— Ты на помощь звать будешь? – Шёпотом спросила я и слегка сжала бёдрами его голову. – Если будешь кричать, то покричи мне вот сюда, а то мне туда давненько никто не подвывал.

— С чего бы это? Я, можно сказать, наслышан о вас, и тайно мечтал вот так вот оказаться в позе, не предполагающей никаких возражений с моей стороны.

— Ну вот! Так не интересно! Я думала, что ты будешь сопротивляться, мычать мне туда, сражаться с моими ножками, а я буду тебя насиловать. А ты...

Не успела я закончить мысль, как он тут же впился в меня и принялся кунячить. А ведь мог бы и посопротивляться для вида, немного покорчить из себя правильного пацана-недотрогу, припугнуть меня увольнением. Но потом под его методичное чавканье я задалась вопросом: даже если парень отлизывает с душой, да ещё и так, что небось самому приятно, и даже если его рельеф лица идеально подходит под параметры моей вульвы, что мешает мне всё равно его изнасиловать?

Пока я задумывалась над методологией этого вопроса, формулировала проблематику и подобрала пару-тройку философских категорий, чтобы оперировать ими в процессе поиска оптимального решения, этот негодник принялся так меня всасывать и буравить языком клитор, что все мои мысли от меня убежали, и я чуть не обкончала ему подбородок. Затем я собрала всю свою волю, привстала и заставила его перевернуться так, чтобы он положил голову затылком на кресло.

Я оседлала его личико, чтобы это выглядело как изнасилование, просунула ноги под подлокотники и сцепилась ступнями с крестовиной кресла. Затем я напрягла бёдра и вжалась в его личико, попутно совершая первую фрикцию. Мои убежавшие погулять мысли снова ко мне вернулись, и я поняла, что вне зависимости от того, хочет парень лизать или нет, изнасиловать его всё равно можно. Убеждённая в своей правоте, я стала бешено скакать на его лице, совершенно не заботясь о его дыхании и о его шаловливом язычке.

Он максимально высунул его, и я стала пользоваться им для стимуляции клитора наравне с его носом. Бедняжка не успевал всё сглатывать, кое-что размазывалось по его лицу, затрудняя дыхание. И тут меня пронзил нормальный оргазм, какой может быть, только когда ты используешь своего лизуна как вещь. Мои мышцы бёдер гудели от напряжения. Казалось, что оргазм сковал их так, что невозможно было привстать. У меня получилось слегка приподняться, и сисадмин тут же вылез из зоны моего натиска, стал отползать к двери, а затем отряхнулся и вышел.

Одноразовые мальчики

Бывает же такое, что парень после использования становится неинтересен. А ещё бывает, что ситуация способствует частой смене лизунов, как например это было на Бали, где весь обслуживающий персонал на одно лицо и в неограниченном количестве. Вот подходит ко мне очередной работник отеля с соком или водой, и все они одинаково одеты, стандартно обучены, примерно одного возраста, наверняка выходцы из одной индонезийской провинции, и попробуй найди в них эти пресловутые десять отличий.

И тут я решила, что было бы правильно их как-то помечать, чтобы ко мне каждый раз подходил разный мальчишка. У меня шезлонг был с двумя боковыми подстаканниками, и когда очередной такой подавашка подошёл ко мне с фруктовым мороженным, я попросила его поставить его в подстаканник, который был по другую сторону от него. Парень мог бы обойти, но решил перегнуться через меня. Я выхватила у него мороженное, обхватила его туловище ногами, и от скуки решила ему этим мороженным лицо пометить. А потом думаю, что всё равно же умоется, и нужно как-то по-другому его пометить.

Я уложила его на это шезлонг на спину, села ему на грудь и стала уплетать мороженное. Потом сдвинула полосочку бикини в сторону и сунула ему в лицо свою вкусняшку, чтобы он тоже полакомился. Парнишка смотрел на меня и не понимал, почему я с ним так обращаюсь. Я взяла его свободной рукой за затылок и уткнула его лицом к себе туда. И пока я лизала мороженку, этот парнишка лизал меня. А когда мороженное кончилось, я решила заняться мальчонкой всерьёз, подложила свои ладони ему под затылок и стала так бешено раскачивать этот шезлонг, что он стал совершать возвратно-поступательные движения вслед за мной и начал двигаться по песочку.

Мальчишка держался из последних сил, но потом стал хныкать, провоцировать меня на ещё более агрессивную езду. Благо, что смазки было достаточно, и его личико особо изнашивалось, и нежная кожа практически не страдала. Я спустила ему в рот и заставила прибраться, после чего выпустила его и позволила уйти. Но дело в том, что через некоторое время он снова ко мне подошёл с бутылочкой воды. Его лицо заметно отличалось от тех лиц, что были до него. Я попросила его, чтобы он больше меня не обслуживал, и велела позвать напарника или сменщика.

Свежее лицо подошедшего парня заметно отличалось от только что изнасилованного. Я взяла у него воду и попросила натереть меня защитным кремом. По мере натирания этот парень оказался в удобной для меня позиции, я воспользовалась моментом и сжала ему бёдрами шею. Затем переместила захват на голову, чтобы не придушить его случайно. Он понял, что от него требуется, сам сдвинул полоску ткани, оголив мою киску, и принялся выводить там пируэты. Из-за жары моя смазка довольно быстро испарялась с его лица, увеличивая силу трения. И тогда я открыла бутылочку воды и полила зону, на которой велись кунилингистические работы, чтобы моя киска и его лицо не перегревались.

По ходу отлиза я всё сильнее и сильнее стискивала ляжками его голову, сунула ему в руку бутылочку, чтобы он сам поливал, сколько ему надо, а потом стала повизгивать и кончать. Мучила я его так несколько минут, потому что он не унимался, всё лизал и лизал мне. Когда я пришла в себя, то увидела, что вода в бутылочке 0, 25 л закончилась, и у бедняжки лицо оказалось всё равно довольно заюзанным.

Потом я всё же договорилась с менеджером отеля, чтобы мне наладили поставку свежих, ещё не оттраханых лиц. Они перед тем как меня обслужить даже готовились, натирали лицо маслами всяческими, чтобы уменьшить трение, но это мало помогало. Особенно если я сваливалась с шезлонга и вминала их голову в песок. Песчинки попадали в область активного трения и натирали неподготовленные к кунячьим нежностям лица заморских пиз...олизов.

Америка накрылась

В кабинете географии у нас глобус стоял «на Камчатке» кабинета, на отдельной парте, а за ним лежали карты и флаги государств. В очередной раз нашему географу понадобилось найти какую-то там карту, он полез рыться, и чтобы этот глобус ему не мешал, он поставил его на мою парту. И поскольку я предпочитала сидеть за партой одна, иногда подсаживая к себе нужных мне парней, в тот момент место соседа пустовало. Учитель безо всякой опаски поставил этот глобус рядом со мной и полез к своим флагам.

Народ увидел, что рядом со мной появился круглый предмет, и принялся по этому поводу недвусмысленно шутить. Ведь многие знали мою страсть к круглым предметам, да и географ тоже знал, просто забыл. Сидящий неподалёку парень переставил этот глобус с парты на стул. А потом главные заводилы нашего класса стали шёпотом скандировать: просим, просим...

— Да щас я, щас! Чего там просите, щас всё будет, - заворчал географ, сопоставляя карты государств с флагами.

— Да это мы не вам, - обломал его один из парней.

Я демонстративно отвернулась от этого глобуса, чтобы он меня не смущал и не провоцировал. Но класс настойчиво требовал шоу с элементами изврата. Пришлось мне по многочисленным просьбам обеспокоенной общественности переставить глобус снова на парту, чтобы всем было видно. Затем я села рядышком, пока

географ не видит, задрала юбочку, обхватила глобус ногами и сжала его так, что земной шарик сплюснуло.

Многие ожидали хруста, треска или ещё чего, потому что были уверены, что он сделан из пластика. А он оказался из картона, и поэтому просто смялся. Я поправила юбочку и уселась за парту. Географ вынул из своих закромов нужную карту и флаг, а потом вдруг заметил, что модель Земли приобрела неестественную для планет форму.

— Это что? – Спросил он, глядя на меня.

— Это они попросили...

— А почему тут след влажный? Прямо на США.

— Понимаете... Просто Америка накрылась 3, 14здой, - вступился за меня один из парней, - вы ведь сами говорили, что однажды там у них всё накроется этим самым.

— А ты помолчи, - перебил его географ, - у доски будешь умничать на оценку! Значит так, - обратился он ко мне, - после урока останешься. Выпрямлять будешь.

После звонка на перемену я подошла к географу со смятым глобусом, поставила его ему на стол, села на него, а он побежал закрывать дверь. Я обхватила модель Земли между ног и стала выпрямлять. Картон потихоньку вправлялся, и глобус хоть и выглядел помятым, но приобрёл форму шара.

— Дай-ка посмотреть. Ну вот, уже лучше. Только теперь Европа вся влажная.

— Ну вы же и про Европу говорили, что там тоже всё накроется.

Он поставил вправленный глобус на место, а я попыталась побыстрее свалить из класса, но он велел мне ещё задержаться. Потом закрыл кабинет на ключ, сел за стол прямо передо мной и попросил представить, что его голова – это глобус. Я представила и начала стискивать между ножек голову географа. Он изо всех сил старался прильнуть губами к моим половым губкам, но я так сильно его сжимала, что у него не получалось. Затем он принялся разжимать мои бёдра, но не для того, чтобы вытащить голову, а наоборот – чтобы протолкнуть её глубже.

А когда у него получилось, я уже билась в оргазме и вовсю кормила его. И таким образом ему даже не пришлось лизать мне, чтобы отведать «сливок». Но ему видимо очень хотелось продемонстрировать всю свою виртуозность владения языком. И он стал так меня кунячить, что этот оргазм не отпускал меня очень долго. Я развела ножки в шпагат, как бы намекая, что я его больше не задерживаю, а он продолжал впиваться в мою сочащуюся мякоть, пока сам не обессилил. Затем он ссадил меня со стола и поставил на пол как куклу, я поправила юбочку и вышла.

На следующий день кто-то из ребят принёс из дома глобус, но не картонный, а пластиковый. Начали пихать мне его. Я долго не хотела сжимать его, держала себя в руках, тренировала силу воли, но под конец учебного дня всё же не выдержала и сжала его. Пластик хрустнул так, что народ повздрагивал. С тех пор мне до самого выпуска периодически таскали глобусы, чтобы я их эффектно раздавила.

Ходить за справками весело

Пошла я как-то в местную поликлинику за справкой для бассейна, обошла всех специалистов, и стою в последней очереди для получения. Народу собралось довольно много, кондиционер плохо справлялся, и вообще обстановка была довольно нервная. Я после обхода всех врачей стояла налегке – только в юбочке, топике и босоножках. Начала поправлять волосы, и чтобы освободить руки, зажала между ножек карточку и прочие бумажки. Рядышком на лавке сидел парень лет 18-и и практически упирался в меня из-за тесноты.

Увидев, как я поправляю волосы и стискиваю в ляжках больничную документацию, он уставился на меня и обомлел. Мне нужно было коленками обхватить эти справки, а я по привычке сунула их чуть выше, ну и перемазала их в своём «сиропе». А тут ещё кто-то стал протискиваться, меня задели, и я на шпильках пыталась устоять. Бумажки выпали и рассыпались прямо в углу коридора. Молодой человек тут же бросился их поднимать. А в очереди как раз наметилось оживление среди пенсионеров, и всем было явно не до нас.

— Ой, я такая неловкая! Спасибо вам. Да я бы сама подобрала.

— Ничего, мне не сложно, - пробубнил парнишка и сосредоточенно подбирал бумажки.

— Мне нужно было коленками стиснуть, а я зачем-то их выше сунула. Тем более у меня там расстояние между ляжками у самой киски довольно приличное. Могла бы и сообразить, что всё равно выпадет.

— Ага, я заметил, - сказал парень, нервно сглатывая, и протянул мне собранные бумажки.

Я продолжала поправлять волосы и стянула их резинкой в хвост, чтобы не летали.

— Да ладно, пусть уж у тебя будут. Когда очередь подойдёт, я их заберу.

И тут откуда ни возьмись появилась агрессивно настроенная бабулька. Она увидела освободившееся место и тут же его заняла. Парень по-прежнему сидел в углу, обречённо посмотрел на занятое место и на меня.

— Посиди пока там немного, - прошептала я и повернулась к нему попкой, - а я тебе прикрою.

В руках у него были и мои, и его документы, поэтому сопротивляться ему было неудобно. Меня снова чуть сдвинуло очередью, и я попятилась назад, прижав чуть ли не к самой стене голову этого парня своей попкой. Он пытался что-то там бубнить, но я уже чувствовала, как у меня по ляжкам стекает. Я немного оттопырила попку назад и стала пристраиваться к его лицу. Нащупав своими половыми губками его нос, я окончательно прижала его голову к стене и принялась тереться.

Молодой человек поначалу пытался вертеться, но делать это, когда твой затылок вжат в стену, а лицо – в девчачьи прелести, не так просто. Его шея устала, и он уткнулся носом мне прямо в попку. И тут внезапно открылась дверь с табличкой «сестра-хозяйка», которая казалась запертой. Из неё вышла женщина, увидела мою сладострастную гримасу, затем снова вернулась в кабинет, вынесла оттуда халат и набросила его на меня.

— На вот... срам хоть прикрой... а то стоишь тут как в частной клинике!

Она стала пробираться сквозь очередь и скрылась из виду, а я тем временем аккуратно набросила халат на своего лизуна, чтобы не смущать никого. Лизун в тот момент уже активно работал язычком. По характерному движению воздуха я поняла, что он дышит, широко раскрыв рот. Видимо ему приходилось одновременно и кунячить меня, и сглатывать, и при этом ещё дышать. В руках у него был пакет, и по ходу отлиза он успел положить туда все бумажки, чтобы освободить руки и иметь возможность продемонстрировать мне свою запоздалую непокорность.

Он попытался оттолкнуть меня руками за попку, за бёдра, но делал он это всё так несмело, что я завелась ещё больше и практически насиловала его в лицо. А все его касания привели только к тому, что вся моя смазка была равномерно размазана по бёдрам. И уже через несколько минут я сжала зубками уголок халата, чтобы не завизжать от дикого оргазма, который пробил меня. Я отошла чуть от стены, чтобы дать парню передохнуть. Он наклонился, чтобы отдышаться и всё проглотить. Я посмотрела вниз за халатик и увидела его голову у себя между ножек.

Мне захотелось вновь её стиснуть как следует, но очередь вдруг стала продвигаться, и никто уже меня не стеснял. Я немного подумала, а потом всё е решила немножко потрепать мальчишку в своих объятьях. Его короткая стрижка щекотала мне прямо там и собирала на себя остатки выделений.

— Девушка, чего застыли в углу? Вам что, плохо что ли? Ваша же очередь!

— Да, да я сейчас.

Я накрыла халатом лизуна, забрала у него пакет, поправила юбочку и подошла к окошку. Получив справку для бассейна, я положила пакет поверх халата, что накрывал парня, и поскорее направилась к выходу.

Пытка куннилингусом

Очень изощрённый способ наказывать непослушных девочек – сажать их себе на лицо и отлизывать до тех пор, пока они не начнут умолять о пощаде. Меня так впервые откунячили ещё в школе, лизали около полутора часов трое пацанов по очереди, чтобы не зазнавалась. Урок тогда мною усвоен не был, всё равно зазнавалась по поводу и без. Но ребятам тогда тоже хорошенько досталось с непривычки: языки несколько дней побаливали, у двоих шеи ныли. С тех пор я узнала, что девчонку могут силой усадить на язычок и просто не давать подняться с него.

И теперь меня так воспитывает мой бойфренд, когда я слишком уж сильно накосячу. Выбор у меня как обычно небольшой: либо принудительный куни со связыванием, либо карточку заблокирует. Приходится терпеть. А когда кончать уже совсем нечем, начинаю давить на жалость. Помогает плохо, и из положенных двух часов отлиза, последние минут 30-40 кончаю вообще на сухую. Приятного в этом ничего нет, зато как гуманный способ поиздеваться над девушкой – вполне сойдёт.

Я предлагала ему заменить этот способ домашнего наказания на другой, например на диету. Это и полезно (лишние килограммы уходят), и можно не тратить время на готовку. Или заменить на занятия на беговой дорожке, велотренажёре, или просто побороться на кровати без поддавков с его стороны. Но он всё это отклонил и вышел со встречным предложением – наказывать меня щекотушками, которых я боюсь.

На такие пытки я согласиться никак не могу, и приходится терпеть пытку оргазмами. А язычок у него мало того, что натренированный, так он когда устанет, начинает его с носом чередовать, и получается непрерывная стимуляция. Пристегнёт меня к кровати за руки и за ноги, подложит под попку клеёнку и сопоставляет размер лужи набежавших с меня выделений со временем. Когда решит, что я достаточно наказана, прекращает эту средневековую дикость. А я после такого наказания даже двигаться не могу, сразу засыпаю.