Дембельский альбом. Часть 3

А вот с Васей всё вышло спонтанно – совершенно неожиданно... парень из нашего призыва вернулся из отпуска, по случаю чего после отбоя в каптёрке была организована маленькая пьянка; Толик в это время был в отпуске, Валерка был в наряде на полигоне, и когда за полночь изрядно подпитые сослуживцы расползлись по кроватям и в каптёрке остались только Вася и я, тут – то между нами всё и случилось... как известно, водка в иных случаях может вызывать прилив агрессии, а в иных случаях, наоборот, она же вызывает прилив неистребимого человеколюбия – это всем известные прописные истины; ну, и вот: будучи в нехилом подпитии, мы, оставшиеся в каптёрке, испытывая прилив человеколюбия, сначала говорили друг другу, какие мы офигенно замечательные парни, при этом, как это нередко бывает между пьяными, мы обнимались – братались, поначалу делая это без всякого видимого эротизма, причём Вася, обнимая меня совершенно искренне, дальше этих хотя и приятных, но пьяных объятий осознаваемо ничего сексуального не предполагал – ни о чём таком по причине отсутствия опыта ещё не думал, в то время как я, в свою очередь обнимая Васю, стискивая его за плечи, в порыве пьяного братания жарко прижимая его к себе, с каждой секундой чувствовал нарастание вполне конкретного возбуждения – член в штанах у меня от этих дружеских тисканий невидимо напрягался, наполнялся жаром, сладостно затвердевал... оставалось лишь сделать решительный шаг, и я этот шаг не замедлил сделать – самым естественным образом я жарко, смачно засосал Васю в губы, одновременно с этим прижимая его покладисто покорное тело к себе, и Вася, который был пьян не меньше моего, так же естественно отдал свои губы во власть губ моих, как будто это – взасос целоваться с парнем – было для него самым обыденным делом...

Какое – то время мы с пьяным упоением страстно целовали один одного взасос, обнимались – тискались, не опуская руки ниже пояса... наконец, возбуждённо блестя осоловевшими от кайфа глазами, Вася горячо выдохнул: "у меня, бля, встал!" – как будто от всего того, что мы с таким упоением делали, у кого – то другого мог не встать; "и у меня... у меня тоже встал – тоже стоит!" – незамедлительно отозвался я, и тут же, совершенно правильно восприняв это взаимное признание как сигнал к дальнейшему углублению отношений, я уверенно скользнул нетерпеливой ладонью к Васиной сильно взбугрившейся ширинке... дальше всё было так же естественно, как совершенно естественно было всё до этого: не успел я приятно удивиться размеру Васиного "бойца", как Вася, у которого от нежданно – негаданно открывавшихся возможностей слегка снесло крышу, тут же предложил мне взять в рот – друг у друга пососать... так и сказал, не моргнув глазом: "давай пососём... ты у меня, а я – у тебя... друг у друга – хочешь?" – и мы, до колен приспустив с себя штаны, какое – то время один у одного сосали, поочередно садясь – опускаясь друг перед другом на корточки... что у Васи, малость смазливого младшего сержанта, должен быть приличный по размерам член, я не раз думал – предполагал, видя Васю в бане, но в бане член у Васи, как и у всех остальных, висел – болтался в состоянии покоя, так что мне оставалось лишь гадать, сколько в нём может быть сантиметров, когда он встанет, и вот – Васин член стоял колом, то есть был в состоянии полной эрекции, и я его член сладострастно ласкал губами, – какое – то время мы с упоением, с наслаждением друг у друга сосали... потом, внутренне ликуя, я торопливо постелил на полу какое – то одеяло, и мы вновь друг у друга сосали – заглатывали друг друга одновременно, лёжа на полу валетом со спущенными штанами...

Член у Васи оказался выше всяких похвал – мне такой еще не встречался, а Вася, между тем, семимильными шагами бесстрашно рвался дальше, стремясь как можно быстрее ликвидировать явные упущения в своём сексуальном опыте: "давай в жопу друг друга – в очко... давай?" – он предложил мне это первым... будучи в добром подпитии, Вася не тормозил на комплексах, не буксовал на ложных стереотипах, и даже шлагбаум, сооруженный из псевдоморальных догм, он пролетел – проскочил, сам того не заметив, – кайфующий Вася хотел вкусить и познать всё сразу, так что мне, во всех предыдущих случаях бравшему роль ведущего на себя, в случае с Васей пришлось поневоле стать ведомым... до дембеля нам оставалось ещё чуть больше полугода – вполне приличный срок, чтоб превратить в кайф отношения с еще одним – четвёртым по счёту – парнем в дивизионе...

Я пью мартини, глядя на Васину фотографию, – с фотографии на меня весело смотрит беспечно улыбающийся светловолосый парень в форме младшего сержанта... Собственно, это был тот самый случай, когда желаемое можно заполучить, с одной стороны, без каких – либо длительных усилий, предпринимаемых для достижения заветной цели, а с другой стороны, без всякого кавалерийского наскока – без волевого нажима, который может обернуться ещё неизвестно какой стороной, – случай с Васей был хорош своей естественной лёгкостью и не менее естественной спонтанностью, когда и то, и другое обуславливается лишь определённым количеством выпитого спиртного... хотя и здесь могут возникнуть свои заморочки, как это случилось с тем же Васей, – заморочки не глобального, а локального характера... Накануне всё было ok: младший сержант Вася, первый предложивший мне перепихнуться в зад, без всяких опасений за своё физическое и нр

авственное здоровье первым подставил мне своё никем еще не проткнутое очко – и я, не без некоторого труда лишив Васю анальной девственности – до основания вогнав ему в туго растянувшееся очко член, с естественным, самой матерью – природой обусловленным наслаждением тут же отымел – трахнул послушно лежащего на спине парня по полной программе, причем Вася хотя и стонал – морщился от неизбежной для первого раза боли, но в общем и целом оказался молодцом; только глаза его невольно округлялись, когда мои толчки делались более интенсивными...

Затем мы поменялись местами, и хотя моё очко отчасти было уже вполне адаптировано для таких упражнений, тем не менее мне тоже пришлось поневоле поморщиться и даже, сцепив зубы, в самом начале непроизвольно застонать – член такого калибра, какой оказался у Васи, в зад мой ещё ни разу не проникал, тем более что Вася по причине неопытности сделал это молниеносно; зато сам Вася, впервые трахавший в зад, то есть впервые имевший анальный секс, был в своих искренних ощущениях на седьмом небе: он сопел, пыхтел, стонал от наслаждения – он, нависая надо мной, размашисто двигал бёдрами, отчего член его мощно скользил во мне словно поршень во втулке... короче говоря, все случилось – произошло как нельзя лучше: мы отымели друг друга в зад к обоюдному удовольствию, и... всё было ok, но это ok было ночью в каптёрке; а утром я вдруг заметил, что Вася меня избегает – отводит в сторону взгляд, делает всё, чтоб не остаться со мной наедине; мы, конечно, были в хорошем подпитии, но не настолько, чтоб напрочь не помнить, кто и что предлагал первым – кто был ведущим, а кто был ведомым, – проснувшийся утром Вася, конечно же, вспомнил, как он – именно он! – предложил мне "попробовать" сначала в рот, а потом и в зад, как опять – таки он – он, а не я! – первым подставил под член своё сладко зудящее очко...

Вспомнил Вася всё это – и тут же представил – вообразил, что поскольку именно он был "ведущим программы", то, соответственно, я, который, будучи пьяным, "всего лишь пошел у него на поводу", теперь его, Васю, буду считать за "голубого", – так Вася наутро подумал – решил, а подумав так и так решив, он – по причине некоторой неопытности в вопросах секса – уж заодно тут же слегка усомнился и в своей собственной ориентации, поскольку всё то, что он делал накануне, ему, как ни крути, было в кайф... и хотя говорят, что утро вечера мудренее, но в данном конкретном случае все оказалось совсем наоборот: сделалось Васе утром – всё по той же причине некоторой неопытности в вопросах секса – совсем не так весело, как это было ночью в каптёрке... "хоть вешайся, бля!" – было написано на Васином лице, и я, в общем и целом представляя, какими вопросами младший сержант Вася мучит себя и себя изводит, до обеда за Васей следил – наблюдал, а после обеда, отозвав Васю в сторону, произнёс – специально для Васи проговорил – небольшую речь, и хотя говорил я, в общем – то, для Васи, в словах моих не было ни лицемерия, ни лукавства; потому как говорил я открытым текстом о том, как это было классно и какой настоящий кайф от секса такого я ночью в каптёрке испытал – почувствовал... то есть, чуть – чуть я слукавил лишь в одном – когда, глядя Васе в глаза, я сказал, что я "даже представить не мог, что это так классно – так обалденно", – вот это "представить не мог" и было моим небольшим лукавством, а во всём остальном я был с Васей абсолютно честен, так что мои искренние слова не могла не оказать на Васю, после бурной ночи впавшего в уныние, своё целительное действие: из моих слов вдруг оказалось, что он, то есть Вася, в своих ночных ощущениях был не так уж и оригинален – что я приторчал от гомосекса ничуть не меньше, а потому я никаким образом не собираюсь смотреть на него, на Васю, как на какого – то "голубого"... это для Васи в корне меняло всё дело! – и потому ничего удивительного не было в том, что спустя неделю мы, уже будучи трезвыми и потому вполне отвечающими за свои желания, с не меньшим наслаждением всё повторили опять... и потом повторяли ещё не раз – до самого дембеля!. .

Я листаю страницы альбома, глоток за глотком отпивая мартини... вот – самая ценная фотография: в день публикации приказа о демобилизации мы сфотографировались на плацу... два десятка человек – все одного призыва, все дембеля... фотография не очень качественная, но это нисколько не умоляет для меня её ценности: на этой фотографии – среди прочих – я, Вася, Серёга, Толик, Валерка... единственная фотография, на которой они – пусть даже среди прочих – оказались все вместе: Толик, Серёга, Вася, Валерка... пятым справа стою я... все – нормальные пацаны! Дело ведь вовсе не в том, хорош или плох однополый секс для парня обычной – репродуктивной – ориентации, а всё дело в том, как именно этот секс для парня подобной ориентации интерпретировать – преподнести... всё дело в этом, и только в этом! Вася, Серёга, Валерка, Толик – все они не были геями... и все они стали для меня не просто приемлемыми, а вполне удовлетворяющими сексуальными партнёрами – без какого – либо малейшего ущерба для морально – нравственного состояния окружающих... правда, с одной, но существенной оговоркой: никто из окружающих о том, что рядом с ними систематически совершался гомосексуальный трах, не ведал ни сном ни духом – никто ничего в казарме не только не знал, но даже не подозревал... немаловажный нюанс!