Тридцать восьмой (продолжение-2)

Кристина, жмурясь и улыбаясь от удовольствия, лежала в тёплой ванне. Игралась, как в детстве, с пышной душистой пеной и... кайфовала, отогнав прочь все тяжёлые раздумья и переживания.

Где-то там, позади, за пределами её помыслов остались и завтрашний трудный экзамен, и насмешки однокурсниц, и физическое воздействие языкастой насмешнице Людке, и заумные рассуждения академика Русановского, и ехидное замечание старушки-библиотекарши, и слёзы на скамейке возле читалки... Вот только чёртов дискомфорт, вызванный каблукастыми «пыточными станками» никак не хотел проходить: ноги то непроизвольно вздрагивали, то становились ватными и почти неощущаемыми! Особенно после нескольких разуваний, когда они уже успевали привыкнуть к свободе от чёртовых «лодочек»! Чтоб она ещё раз обула эти кандалы?!! Да никогда! Да ни за что!..

Неохотно вылезла из своей райской купели, выпустила из неё воду и пену и неспешно вытерлась большим пушистым полотенцем... Час назад они с Костей пришли к нему... Точнее, Костя пришёл домой с ней на руках (не стерпел черепашьего темпа своей утомлённой спутницы, схватил её в охапку и потащил... нет, понёс, быстро и легко, без тяжёлых охов и вздохов)... Силён оказался невзрачный с виду хлопец!

– С лёгким паром! – улыбнулся он, когда гостья, закутанная в длинный чёрный шёлковый халат, вышла из ванной, причёсывая и поправляя мокрые чёрные кудри. – Ужинать будешь? Или просто чайку попьём?

– Спасибо... Ничего не хочется... Совсем, – пробормотала она, шаря усталыми глазами по небольшой квартирке в поисках места, где можно было бы присесть... А лучше – прилечь!

Хозяин угадал её желание. Вежливым жестом показал на мягкий диванчик в гостиной. Девушка, пошатываясь и еле переставляя по мягкому ковру одеревеневшие ноги, доплелась до удобного ложа и опустилась на него. Не замечая восторженного юношеского взгляда, прикованного к её босым ступням, по очереди плавно выдвигавшимся из-под чёрного-чёрного макси-халата. Красивым, белым, с аккуратным педикюром... И, как ей всегда казалось, непомерно, не по-девичьи большим.

– Ляжешь спать?

– Не могу, – жалобно пролепетала Кристина. – Ног не чувствую... Совсем... Как парализованная...

– Ну, это дело поправимое. Ложись. И поудобнее.

Девушка ощутила внутри странно-жуткий холодок подозрения: «Ага, нашёл дуру! Я лягу, а ты меня... Это самое!»

– Ложись-ложись! – уже твёрже и настойчивее повторил Костя, будто разгадав её опасения. – Расслабься и не зажимайся. Не волнуйся и ни о чём не думай. Просто отдыхай...

Он присел на корточки у изножья дивана и, спустя секунду, девичья ступня очутилась в его руках, уверенных, крепких и в то же время удивительно нежных. Ловкие пальцы приятно заелозили по её стопе, бережно разминая её. Поначалу вздрогнула. Чтоб она вот так с едва знакомым парнем?!.. Да она ли это?! Наяву это происходит или во сне? Хотела вырваться, вскрикнуть и убежать, но... усталость каменной глыбой давила на всё тело, сильнее и сильнее. Такое, наверно, чувствуют космонавты, когда ракета на взлёте борется с земным притяжением. Обессилено закрыла глаза и задремала, всё ещё чувствуя сквозь дрёму мягкие прикосновения Костиных пальцев... Или уже не пальцев?!

Вздрогнула. Приподнялась, опершись на локоть. И, онемев от изумления, молча наблюдала, как его губы ползали вверх-вниз по её подошве. Та-а-ак! Ещё только с извращенцем-фетишистом ей связаться не хватало!

Никак не могла решить, что ей делать. Вырваться? Оттолкнуть его прочь – двинуть обеими ногами прямо в физию? Или... Или просто расслабиться и получать удовольствие (пардон за заезженную фразу!)?

Ну, предположим, вырвется она. А дальше? С возмущённым видом бросится одеваться, намереваясь сбежать от этого... недоманьяка в «родную» (чтоб ей дотла сгореть за ночь!) шумную общагу, всегда полную поддатых (а то и бухих в стельку), шумных и нахальных соседей? Чтобы завтра проснуться с тяжёлой, как гиря, головой и с блеском и треском провалить экзамен? Одеваться... И обуваться! Ой нет! Только не эти адские муки! Уж лучше пусть он её тут... А что «он её тут»? Что может сделать ей этот небольшой парнишка? Разве что вот так стопы помассировать! Тоже мне, грех тяжкий!..

Снова откинулась на подушку и сладко зажмурилась. Сладко – от соприкосновения с мягким диванчиком, от долгожданного отдыха, от снятия чертовски тесных и узких туфель, от... От его поцелуев, становящихся всё более страстными и жадными!

Это уже никак не похоже на массаж! Это... Это, скорее, изнасилование! Хотя кто кого из них сейчас насилует, ещё надо разобраться. Он её, опешившую, шокированную, растерянную? Или она его, ползающего у девичьих ног, дрожащего и сходящего с ума от разгорающейся страсти?

С силой толкнула его стопой в лицо, но он лишь слегка пошатнулся. И... улыбнулся! И продолжил творить своё грешное чёрное дело, сладко постанывая от удовольствия!

Чего там греха таить? Ей тоже начали нравиться эти нестандартные ласки. Понемногу успокаивалась, убеждая себя, что ничего страшного не произойдёт. И постепенно сама начала входить во вкус, уже чувствуя себя победительницей, снисходительно улыбаясь и поминутно приказывая «массажисту» (правда, приказы отдавались далеко не командным тоном, больше похожим на кошачье мурлыканье):

– Ещё раз пятку целуй... Глубже... Старательнее... А теперь повыше... Носом здесь почеши... Подбородком...

Довольно улыбалась и игриво (насколько это было возможно в её нынешнем состоянии) хлопала его стопой по щеке и гладила по жёстким белёсым волосам, чем приводила в ещё больший восторг. Казалось, он сейчас свалится в счастливом обмороке... Ан нет, выдержал! Лишь ещё страстнее осыпал поцелуями её ножки.

– А теперь языком! От пятки до пальчиков! Шевелись!..

Костя, взвизгнув от радости, бросился исполнять отданное приказание. А дальше... Дальше Кристина уже почти ничего не слышала и не чувствовала, окунаясь в сладкий сон...

Снилась какая-то несусветная, смешная чушь. Какой-то нелепый «винегрет», намешанный из всего пережитого за день. Они с Людкой, стоя у дверей бассейна, с диким, садистским смехом пинают ногами Майю Николаевну за отказ поставить им зачёты и заставляют плавать стометровку без остановки, туда-сюда, сюда-туда... Да нет же, никакая это не Майя Николаевна, а библиотекарша... Как её там?

А, неважно! Эта ехидная старушонка ползает на четвереньках по читальному залу с Кристинкиными туфлями в зубах и не знает, куда их поставить... А она, Кристина, в это время с важным и самодовольным видом восседает за библиотечным столиком, удобно уложив на него усталые ноги.

И принимает у Кости экзамен по языковедению... Хотя... Какой же это Костя? Это сам академик Русановский, собственной персоной! Который, как выяснилось, ни уха, ни рыла не смыслит в им же самим написанной монографии! Сейчас она ему пару вкатает! Ибо нефиг издавать такие заумные книженции, в которых потом и сам не разберёшься! Пусть просит хвостовку в деканате и приходит к ней на пересдачу!..

А это кто лазает у её ног и тычется в них губами?! А, ну да, это он... Профессор Проценко... Только почему-то без своих «фирменных» пышных усов. Понятно. Нарочно побрился, чтобы удобнее было лобызать её стопы... Во дурак старый! Пытается оттолкнуть его, но не может – слишком уж понравилось и ему, и ей это действо!.. Так-так, а Костя где? Куда делся?!

– Ты где? А ну, к ноге! Живо! Целовать! Не сачковать! – повелительно крикнула она и... проснулась.

Растерянно огляделась по сторонам, припоминая пережитое за вчерашний день. Ух! Сладко спалось на новом месте! Надо было желание загадать! Насчёт успешной сдачи сегодняшнего экзамена! А она! Эх! Упустить такой шанс!..

Сбросила с себя лёгкое одеяльце и придвинула поближе маленький столик с чашкой ароматного кофейку, сахарницей, сливочницей и корзинкой печенья... Надкусила, отхлебнула и зажмурилась от удовольствия. Весело и бодро поглядывая в окно, на просыпающийся двор, на разгорающееся тёплое майское утро, неспешно позавтракала, потянулась и поплелась к ванной – какая-то странно радостная и довольная. Будто и не предстояло ей сегодня к десяти часам сдавать самый головоломный из всех изучаемых предметов и выслушивать каверзные вопросы от старого усатого придиры...

Да, это ведь опять придётся обувать чёртовы кандалы на каблучищах! А что если... босиком? Босиком на экзамен?! Ну а почему бы нет?.. Нет, Криська, ты, наверно, за ночь по фазе сдвинулась после тех нестандартных заигрываний! Да, кстати! А Костя-то где?! Бросил хозяин гостью и смотался, не оставив адреса!..

Кристину охватила тревога. А если... Если он вообще здесь не живёт? Если сейчас сюда явятся настоящие хозяева квартиры?! Попробуй им доказать, что ты не верблюд... Не воровка, не путана, не цыганочка! Не ещё какая-то там!..

Обмерла и побледнела, услышав скрежет ключа в замке. И с огромным облегчением вздохнула, когда в дверях появился её новый знакомый... приятель... друг... ухажёр... Чёрт знает, как его и назвать теперь! С каким-то пакетом в руках!

– Привет! – лукаво подмигнул он девушке. – Извини, чуть-чуть опоздал! Хотел успеть прямо к твоему пробуждению... Ну да ладно. Как спалось на новом месте?

– Нормально – нахмурилась она, вспоминая его вчерашние необычные ласки.

– Сюрприз тебе приготовил, – ухмыльнулся парень, доставая из пакетика картонную коробку, а из коробки – новенькие чёрные босоножки. – Кажется, угадал с размером. Тридцать восьмой. Правильно? А ну-ка, примерь обновку!

Кристина замешкалась и растерянно плюхнулась на диванчик. А Костя лишь снова улыбнулся, при виде замешательства гостьи. Быстро присел и ловко обул её в новые туфли.

– Ну как? Не жмут? Теперь уже точно не должны...

Наклонился было поближе к её ножке... Но на сей раз сдержал своё «нескромное» желание.

Окончательно растерявшаяся девчонка, всё ещё ни слова ни говоря, облачилась в брошенное вчера на спинку стула лёгкое платьице, вскинула на плечо увесистую сумку... И...

– Уже уходишь? Ещё только начало девятого...

Как-то странно дрогнул прозвучавший вдогонку Костин голос. Настолько странно и настолько жалобно, что она резко развернулась и, всё ещё ни слова не говоря, впилась ртом в эти по-мальчишечьи пухлые и розовые губы. Вот, мол, тебе и утешительный приз, и благодарность за гостеприимство! Те самые губы, которые вчера...

Сразу же брезгливо и резко отстранилась и выбежала прочь, звонко зацокав серебристыми каблучками. Не сбавляла темп до самого универа. До её родного филфаковского корпуса. В голове сновала уйма мыслей, и ни одной – о предстоящем экзамене: «Дура я или не дура? Свинья или не свинья? Понимаю, что сделала, или нет? Считай, переспала с почти незнакомым пацаном! Или не переспала? С извращенцем связалась! Хотя... Можно ли считать это извращением? А босоножки от него в подарочек приняла! Как теперь с ними быть? Может, выбросить извращенческий презент ко всем чертям? Ага, и на испыт[1] – босиком! В общагу заскочить уже не успеешь!.. Ой, что наделала! Что натворила! Примерная девочка Кристиночка! Умница-отличница! Эх, вот они и вылезли боком – издержки хорошего воспитания! Полная неопытность и неосведомлённость!»...

Только взбежав на второй этаж, к третьему лекционному залу, где должно было сегодня «сдаваться» введение в языковедение, понемногу начала приходить в себя и успокаиваться.

***

Игорь был одним из двух парней во всём девичьем потоке. Единственным представителем сильного пола в их группе. Возможно, поэтому сила почти всегда оставалась на стороне «слабого» пола. За год учёбы одногруппницы настолько привыкли к Игорьку, что и за парня (юношу, мужчину) его почти не считали. Да он и не больно-то интересовался, что думают о нём двадцать девчат из его «гарема». Со всеми держался равноудалено, шутил, острил, время от времени отваживался на скромные комплименты. И всё. Ловеласа или султана никогда из себя не корчил, хотя мог бы. Симпатичный пацанчик!.. А может... Может, девчонки из группы ему уже настолько приелись, что и он их тоже таковыми не считал? Вот они, минусы «факультета невест»!..

– Привет! Ты и сегодня первым пришёл?

– Привет! – кивнул он, слегка покраснев. – Как всегда. Стараюсь не нарушать традиций. Первым прихожу, первым сдаю, первым ухожу. Вроде разведчика. Стараюсь вас хоть как-то воодушевлять и подбадривать...

– Подготовиться успел?

– Я всегда готов, – шутливо «козырнул» он, вскинув ладонь над головой – будто в пионерском салюте.

– А я... Даже сама не знаю...

– Ничего, сдашь, – успокаивающе улыбнулся однокурсник. – Главное – бодрость и оптимизм. Ответа на билет не знаешь – анекдот расскажи. Анекдотов свежих не помнишь – спой. Голоса-слуха нет – станцуй!.. Но чтоб весело, нахрапом, засучив рукава. Как говорил один старый юморист: «Аля-улю! Гони гусей!»

– Ага! Как бы «гуся» не схлопотать с таким подходом... Ладно, не хочется пессимизма! Игорёк, расскажи что-нибудь весёлое!

– Да пожалуйста. Хочешь анекдотец из двух слов? Проценко побрился!

– То есть?

– Усы сбрил.

Кристина удивлённо хмыкнула – сбывается её дурацкий сон, что ли?

– Чего это он?

– Не знаю. Так и хочется спросить: «Ты зачем усы сбрил, дурик... умник?!» Может, просто надоели. А может, надумал сменить имидж, помолодеть и осовремениться. А может, серьёзно запал на какую-нибудь студенточку, ассистенточку, доценточку... Может, как раз на тебя! А чего? Мужик видный – если его приодеть и причесать. С кучей заслуг и наград... В общем, давно пора ему под венец. А то и правда, непорядок. Человеку уже за пятьдесят, и никакой личной жизни. Даже не женат ни разу. Наверно, в юности был на меня похож. Я, кажется, уже по его стопам иду... Останусь при кафедре и превращусь в чёрствого учёного сухаря...

Кристина засмеялась и ласково взъерошила его чёрный кудрявый чуб:

– Игорюша, не комплексуй! Всё у тебя будет в порядке!.. Ага, вот и наш будущий молодожён явился!

По коридору шёл им навстречу странно-бодрой походкой профессор Проценко, завкафедрой общего языковедения, доктор филологических наук, член-корреспондент двадцати национальных и международных научных обществ, автор полутора сотен монографий и пятисот с гаком статей и прочая, и прочая, и прочая. Облачённый в новенький аккуратный тёмно-синий костюм (а не в то мутно-серое мешковатое чёрт-те что, в котором они привыкли его видеть каждый день), белоснежную сорочку, элегантный галстук с серебристой булавкой, чёрные, до зеркального блеска начищенные туфли... И без усов. Без своих «фирменных» мохнатых гетманских усищ, делавших его самым узнаваемым преподом на факультете. Тщательно причёсанный (с мастерски замаскированной маленькой лысиной на затылке и полностью открытым широченным сократовским лбом)... Да он ли это?!

Он, он! Подошёл к ним и ласково улыбнулся (чего раньше никогда не бывало):

– Доброе утро, первопроходцы! Уже готовы отвечать?

– Мы всегда готовы, – кивнул Игорёк. – Николай Никитич, а... А это и правда вы?

Профессор снова усмехнулся:

– Ваш каверзный вопрос, молодой человек, ставит меня в тупик. Постараюсь сейчас не ответить вам взаимностью. Вы, говорят, всегда тянете билет первым... Сегодня сделаете так же? Или, может быть, уступите дорогу своей очаровательной однокурснице?

– Да пожалуйста!

Кристина два-три раза перевела растерянный взгляд с однокурсника на преподавателя. В кои-то веки Каменный Голем расщедрился на улыбки и комплименты! С чего бы?

С тревожным предчувствием переступила (правой ногой) порог лекционного зала и удивлённо замерла у двери, только что закрытой за её спиной так резко и непонятно изменившимся профессором. Он по-молодецки вскочил на кафедру и каким-то не своим, элегантно-броским жестом разложил веером пятьдесят пять экзаменационных билетов. В какой-то миг ей показалось, будто он таращится, не смея отвести глаз, на её новенькие босоножки, на едва скрытый ими тридцать восьмой... Да ну! Что за мания?! Вовсе не туда он смотрит, а на вон ту полуоторвавшуюся от пола ламинатную плитку!.. 

– Ну-с, пожалуйте на Лобное место, сударыня! – снова улыбнулся экзаменатор оторопевшей студенточке. Странная какая-то улыбка! Совсем не подходящая к его вечно хмурой, мрачной, «каменной» физиономии!..

(Окончание следует)

[1] От украинского «іспит» – экзамен.