Sресtоr_Dugаn - Поли в Поли (роly аt thе роly). ЧАСТЬ 5

ЧАСТЬ 5

Три пары продолжают увлеченно общаться друг с другом.

*1*

— У вас, ребята, была неплохая вечеринка прошлой ночью, да?

Я лежал на поцарапанном, покрытом ковром полу... на самом деле, я не был уверен. Я моргнул глазами, пытаясь заставить рациональное мышление возобновиться в моем мозгу.

Бунгало Джека и Кэсси. Блядь. Я все еще был в бунгало. И на полу. Абсолютно голый. Спал мертвецким сном, видимо, пока не почувствовал, что кто-то пинает меня ногой по ребрам. Мое тело болело так, будто меня пинали несколько часов.

Я перевернулся, изо всех сил стараясь не смотреть на жгучую яркость света, льющегося из больших окон. Чертово солнце. Что я тебе сделал?

— Полагаю, вы не видели моего отца, — сказал голос. Он был глубоким и смутно знакомым.

Я прищурился и посмотрел на стоящего надо мной оратора. Я не узнал его. Это был молодой человек (вероятно, около 20 лет), симпатичный, со светло-каштановыми волосами. Он был одет в голубую футболку и джинсы. На мгновение я подумал, что это кто-то из обслуживающего персонала, который пришел сюда, чтобы наконец забрать меня за мои преступления против приличий Диснея.

Затем он слегка ухмыльнулся, и я понял, на кого именно смотрю.

— Ты сын Джека, — сказал я. Медленно сел. Казалось, весь дом вращался вместе со мной. Возможно, я был не так трезв, как мне казалось накануне вечером.

— Я — Грейсон, — сказал он. — Грей.

Он начал протягивать руку, чтобы пожать мою, но потом передумал. Я его не виню.

— Мои брат и сестра ждут снаружи, — сказал Грей. — Мы должны были встретиться с папой за завтраком.

— Прости, — сказал я, — за все это.

— Я привык к этому, — сказал Грей, а затем вздохнул. Его плечи опустились.

Реальность того, где я был, что я делал, нахлынула на меня. Мы были в поездке для семейной пары в Диснейленд. И это превратилось в нечто большее. Это странное, сексуально заряженное приключение, наполненное флиртом и весельем. А теперь еще и еблей.

Предыдущей ночью мы вшестером возвращались из ерсоT, спотыкаясь и до умопомрачения пьяные. Мы сцепились в пары, но не с супругами. Я с Эллисон. Муж Эллисон, Майк, с Кэсси. Моя собственная жена с...

Я поспешно оглядел комнату. Я увидел, что Майк отключился на диване, обхватив блондинку, которая, как я предположил, была Кэсси. Эмили нигде не было видно. Или Джека.

Я вскочил на ноги. Не знаю, почему мысль об этом так обеспокоила меня. У нас уже был секс с другими людьми. Эмили уже "была" с Джеком и кончала как сумасшедшая, пока он набрасывался на нее на диване. Почему меня вдруг охватил ужас при мысли о том, что она может "быть" с ним снова?

Но мыслить здраво было явно не в моих силах. Я поплелся (голый) по коридору в сторону спален. Я слышал хихиканье. Звуки разговоров шепотом. Распахнул дверь, но кровать была пуста. Совершенно нетронута. Издевалась надо мной.

Я крутанулся на месте и, как сумасшедший, распахнул дверь другой спальни. Конечно же, Джек был там, лежал над лежащей женщиной и страстно целовал ее. Он вздрогнул, когда я появился из коридора. Наверное, я выглядел как сумасшедший. Глаза расширены. Член болтался.

Джек перевернулся и я увидел совершенно голую красивую блондинку. Кэсси. Он был в постели со своей женой. Конечно, он был с ней. Это означало, что Майк валяется в гостиной с Эллисон. Я позволил своему воображению, своей зависти взять верх над моим рациональным разумом.

Пара в спальне смотрела на меня со смесью жалости и озабоченности. Я приготовился к неизбежной ругани. Джек будет дразнить меня за мое ревнивое сердце. Кэсси будет жаловаться на утраченное личное пространство.

Но Джек лишь небрежно поздоровался со мной. А Кэсси... просто тепло улыбнулась мне. Как будто увидела друга, который ей действительно небезразличен.

— Я думаю, Эм в душе, — сказала она мне. Как будто мой вопрос был написан на моем лице. Что, честно говоря, вероятно, так и было.

— Спасибо, — сказал я. Мое сердце все еще колотилось, но теперь уже без причины. Я почувствовал, как расслабляюсь. До этого момента я даже не замечал, как сильно напряжен. Теперь, наконец, я понял, где нахожусь. Что я делаю. Стою голый в чужом номере. Раздетый перед открытой дверью их спальни.

Я повернулся, чтобы уйти, но остановился. Я прикрылся руками (как будто это имело значение) и просунул голову обратно в комнату Джека и Кэсси.

— Твой сын здесь, — сказал я Джеку.

Среброволосый мужчина широко раскрыл глаза.

— О, черт! — сказал он.

Он вскочил с кровати. На обычно спокойного и собранного Джека было так странно смотреть, как он судорожно натягивает штаны. Как будто видишь Джона Уэйна в дерьмовой комедии.

— Спасибо, — сказал мне Джек и промчался мимо меня в гостиную.

Кэсси снова усмехнулась.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Да... — сказал я, — ...ладно, не совсем.

— Это естественно, — сказала Кэсси, — чувствовать, ну... эти чувства после прошлой ночи. Это нормально. Я бы волновалась, если бы ты этого не делал.

Я кивнул в знак согласия. Мышцы, которые я даже не подозревал, что напряг, теперь медленно разжимались.

— Я знаю, что Эм чувствует то же самое, — продолжала Кэсси. — Позаботься о ней. Я обещаю, что все будет хорошо.

Как это может быть правдой? Я думал о том, что мы оба сделали накануне вечером. Эмили казалась такой одержимой, полностью подчиненной другому мужчине. Не то чтобы я вел себя намного лучше с Эллисон. Позволил этой атлетичной женщине так полностью овладеть мной.

Если сравнивать, то раньше мы только играли в безопасность. Ставили черту на половом акте, потому что знали, что это разорвет нас на куски. Но потом мы все равно пошли вперед и сделали это. Моя жена трахалась с другим мужчиной у меня на глазах. Я кончал в другую женщину, пока она смотрела.

Мне было трудно поверить, что мы вернем всё назад после этого.

Кэсси встала с кровати и обхватила меня руками. Мы оба были полностью обнажены, но это нисколько не возбуждало. Просто было приятно.

— Я обещаю, что Эмили любит тебя, отчаянно, — сказала Кэсси, — то, что случилось прошлой ночью, ни капли этого не изменит. На самом деле, это может сделать вашу связь крепче, если ты позволишь. Вот увидишь.

Я кивнул, не уверенный, что понял, что она имела в виду. Кэсси слегка подтолкнула меня в плечо.

— Давай, — сказала она. — Иди к ней.

Я попятился назад, затем развернулся и направился в ванную. Открыл дверь и шагнул внутрь. Мои уши наполнились шипением горячей воды. Наконец-то я увидел Эмили, стоящую обнаженной за стеклянной дверью душевой кабины. Вся мокрая, голова откинута назад, глаза закрыты.

Она выглядела такой красивой. Это милое, почти эльфийское лицо. Тонкие губы и очаровательный носик. Ее остроконечные, почти идеальные, маленькие сиськи и розовые, пухлые соски. Худенькие ножки, увенчанные маленькой, упругой попкой. Густые темные волосики над ее мягкой, невероятной киской.

Я не остановился. Желание одолевало меня. Я распахнул дверь и, прежде чем моя жена успела осознать происходящее, набросился на нее.

Эмили удивленно вскрикнула. Она схватила мое лицо и поцеловала меня, крепко. Как нуждающаяся и голодная. Я не думал. Не решал. Я схватил ее за бедра и прижал к стене душа. Член был до боли тверд. Я даже не знал, когда это произошло.

Я обхватил руками ее попку. Эмили раздвинула ноги, притягивая меня к себе.

— Больно, — выдохнула она.

Но я уже был погружен в нее. Я подался вперед, проталкивая член внутрь. Ни один из нас не был готов к сексу, но оба не могли остановиться. Желание превозмогло все остальное.

Я прижимал жену к кафелю. Она целовала мои губы, мои щеки. Мы оба держались друг за друга. Я чувствовал, как нарастает мой оргазм, и не замедлялся. Просто продолжал вбивать жену в стену.

Я извергся, и Эмили издала резкий вздох. Маленький крик. Затем всхлип, когда наш общий оргазм окутал нас. Теплый и любящий. Знакомый и успокаивающий. Постоянное тепло любви, которое поддерживает жизнь в ледяном, безразличном мире.

Наша энергия рассеялась. Мы оба упали на пол в душе. Все еще держась друг за друга. Сидели под горячей водой, задыхаясь. В поисках тверди.

Я почувствовал, как руки Эмили ослабли. Она положила руки мне на плечи и посмотрела на меня с холодным осуждением. Ее лицо было таким серьезным, что это испугало меня.

— Я не сделала ничего плохого прошлой ночью, — сказала Эмили.

— Я знаю, — сказал я.

— Ты делал то же самое, — сказала она.

— Да.

Эмили глубоко вздохнула. Ее лицо смягчилось. Я не знаю, ожидала ли она спора, или что. Медленно, она позволила своему телу стать мягким. Мы некоторое время смотрели друг на друга, словно набираясь смелости, чтобы сделать тот же прыжок. В конце концов, Эмили пошла первой.

— С Эллисон, это было...?

— Все было хорошо, я думаю, — сказал я. — Джек?

— Не ужасно.

Мы оба рассмеялись, с грустью. Эмили поцеловала меня, глубоко.

— Наблюдать за Эллисон, с тобой, я так была...

Я ждал слова. Зла. Завидовала. Расстроена.

— ... заведена. И одновременно мне было больно. Но глядя, как ты берешь ее... вот так... Я была даже горда. Это странно?

— Нет, — сказал я. — Не странно.

— С Джеком это было... я не знаю. Страшно. В какой-то степени удивительно, но...

— Мне понравилось, — сказал я, — видеть тебя такой. Такой открытой и неустрашимой.

Эмили озорно улыбнулась, а затем уставилась на плитку. Она прикусила губу. Я видел, что она снова прокручивает это в голове. Как сон, от которого она не может избавиться. Ее глаза вспыхнули. Ее язык дразнил губы. Пальцы дрожали. Смесь ликования и сожаления захлестнула ее. Это было почти так же драматично, как и сам половой акт накануне вечером.

Мы оба остались там, сидя в тишине, как будто были на крыльце, потягивая лимонад в теплый летний день. Реальность вернулась, и я огляделся вокруг, словно видя все в первый раз.

Ванная комната была просторной и выложена плиткой ярко-голубого цвета. У дальней стены стояли двойные раковины, а у задней — глубокая белая ванна. Душ, в котором мы сидели, представлял собой большую кабинку со стеклянными стенами. Казалось, что там был наш собственный маленький мир.

Я повернулся и посмотрел на свою жену, вбирая ее образ в себя. Сладкий аромат ее волос. Знакомые изгибы ее крошечного тела. После всего, что произошло, эти маленькие детали, казавшиеся такими банальными, казались чудесными и новыми.

— Итак... — сказала Эмили.

Я уже мог слышать, о чем она спрашивает.

— Я не хочу навредить нашему браку, — сказал я.

— Не будем, — сказала Эмили, — не будем. Это просто развлечение. Пока что.

Я кивнул.

— Ты хочешь остановиться? — спросила Эмили.

Я думал о прошедшей ночи. Дело было не только в том, что я был с Эллисон. Это было невероятно, да. Но наблюдать за Эмили, видеть, как она отказывается от прежней себя, тоже было невероятным откровением. Даже то утро, наша отчаянная связь. Эта теплая привязанность, которой мы делились в душе. Все это было так волнующе. Неожиданно и непредсказуемо — в отличие от нашей жизни дома. Я не мог отпустить это. Пока нет.

— Нет, — сказал я, — я не хочу останавливаться.

Эмили поцеловала меня, крепко. Обняла меня так крепко, что я едва мог дышать.

— Я так люблю тебя, — сказала она. — Несмотря ни на что.

*2*

Эллисон и Майк ждали нас в гостиной, полностью одетые в свою одежду, снятую накануне. Они передали нам наши вещи, застенчиво улыбаясь.

— Нам нужно вернуться в наш номер и переодеться, — сказала Эллисон.

Высокая, атлетически сложенная женщина встретила мой взгляд, и на секунду в ее глазах промелькнула маленькая искорка счастья. Словно она щелкнула выключателем, и яркие моменты нашей с ней связи накануне вечером начали проноситься вокруг меня.

Острая, наглая ухмылка Эллисон. Ее мускулистые бедра, сжавшиеся вокруг моей талии. Ее длинные пальцы, вцепившиеся в волосы на моей груди. Вкус ее вагины, такой же сильный и сексуальный, как и сама Эллисон. Как ее маленькие груди с острыми сосками ощущались в моих ладонях. Звуки, которые она издавала, когда ее настигал оргазм. Мой член глубоко зарывшийся в трепещущие объятия ее киски.

Я мог сказать, что Эллисон тоже все это переживает. Мы оба, запертые в своих воспоминаниях, смотрели друг на друга посреди гостиной. В лучах неумолимого флоридского солнца.

— Мы уже опаздываем, — сказал Майк, вырывая нас из общей задумчивости.

Эллисон вздрогнула. Она нервно заправила за ухо свои прямые, как кочерга, золотисто-светлые волосы. Было странно видеть их распущенными и свободно свисающими. В каком-то смысле это казалось более интимным, чем если бы у нее болталась на виду одна из сисек.

Мы с Эмили оделись прямо там, в гостиной. Больше всего в то утро это было напоминанием о том, как далеко мы продвинулись за несколько дней. Не так давно мы сидели в джакузи, боясь показать хоть малейший кусочек кожи. А теперь мы непринужденно оделись с нага в гостиной, как будто это было обычное утро.

Кэсси, теперь одетая в свежую блузку и джинсовые шорты, поспешила из кухни. Я видел ее совершенно голой тем утром, обнимал ее. Но я был так сосредоточен на Эмили, что не успел ничего понять.

Однако теперь, когда мы были полностью одеты, я снова был потрясен тем, насколько естественной была красота Кэсси. Ее безупречное тело и поразительное лицо. Она только проснулась, не накрасилась и не причесалась, но все равно выглядела лучше, чем большинство женщин, потративших несколько часов на приведение себя в порядок. Люди, похожие на Кэсси, не должны были проводить время с такими, как мы. Люди, похожие на Кэсси, не должны были вообще существовать.

Красивая блондинка быстро поцеловала каждого из нас в щеку. Как мама, отправляющая всех нас в школу. Когда она дошла до Майка — стоящего в конце очереди, словно мы были в странной, послеоргиастической, свадебной процессии — Кэсси схватила его за руки и прижалась ртом к его рту.

— Я догоню тебя за завтраком, — сказала она ему, на ее лице играла глупая ухмылка. Как и мы с Эллисон за мгновение до этого, я мог сказать, что они оба пересматривали свои собственные, яркие воспоминания о том, чем они поделились накануне вечером.

Мы поспешили обратно через весь курорт в наш номер. Было еще достаточно рано, так что дорожки были в основном пусты. Где-то ночью, должно быть, работали поливальные машины, потому что флора вокруг нас была вся мокрая и заметно зеленела.

Несколько человек прошли мимо нас, направляясь в другую сторону, неся подносы с завтраком в свои номера или направляясь в парки. У меня было ощущение, что все они смотрят на нас. Как будто они точно знали, чем мы занимались.

Наш номер ждал нас, как неодобряющий родитель. Я не мог вспомнить, когда мы в последний раз были там, не говоря уже о том, чтобы там спать. Мы с Эмили вытащили из чемодана свежую одежду и оделись (шорты и футболки для нас обоих).

В отличие от нас, у Майка и Эллисон не было возможности принять душ, поэтому каждый из них зашел в ванную, прежде чем одеться. Наконец, мы все перегруппировались и поспешили обратно на курорт.

Как только мы вышли из здания, Эллисон схватила меня за руку и потянула назад. Наши супруги продолжали идти вперед, дружелюбно разговаривая о запланированном дне. Как будто прошлой ночи не было вовсе. Или, что еще хуже, очень похоже на то, что так оно и было. Новый вид близости, который сделал нас больше, чем просто друзьями.

— Нам надо поговорить, — сказала Эллисон, — прежде чем мы перегруппируемся со всеми. Ну, я должна сказать, в любом случае.

Она бросила на меня знающий взгляд. Я пожал плечами в ответ.

Высокая, спортивная женщина была одета в свою обычную майку (в тот день она была фиолетовой) и темные сетчатые шорты. Ее волосы были убраны назад в обычную туго стянутую прическу. Теперь, когда Эллисон была полностью одета, я не мог перестать представлять ее обнаженной. Ее маленькие, круглые сиськи, подтянутый животик и идеальная розовая киска.

Она была лучшей подругой моей жены — я не должен был знать, как она выглядит голой. И каково это — зарыть свой член внутри ее тела. Как она гримасничала и какие звуки она издавала, когда кончала. Неправильность этого всего была неоспорима, но мое желание большего было столь же неотвратимым.

Эллисон, должно быть, уловила выражение моего лица, потому что она подняла бровь и покачала головой. Но она не смогла скрыть ухмылку на своем лице.

— Прошлая ночь была... — начала Эллисон, потом остановилась.

— Ошибкой, — сказал я.

— Да, — сказала Эллисон.

— Удивительной, — сказал я.

— Тоже — да, — сказала Эллисон. Она разразилась смехом, хорошим смехом. Искренним и счастливым. — У вас с Эмили все в порядке?

— Мы поговорили, — сказал я.

На самом деле мы трахались в душе, как развратные животные, и только потом разговаривали. Но я не думаю, что Эллисон хотела это услышать. Честно говоря, я предполагал, что у Эллисон и Майка тем утром был подобный же разговор. Но теперь я не был в этом уверен.

— Ты и Майк? — спросил я.

Эллисон вздохнула и закатила глаза.

— Достаточно хорошо.

— А мы? — спросил я.

Эллисон пробежалась глазами по моему телу. Я понял, что она тоже не может перестать представлять меня голым. Какой смысл было вообще одеваться в этот момент?

— О да, мы в порядке, — сказала Эллисон. На ее лице появилась прекрасная, соревновательная ухмылка.

Атлетичная блондинка наклонилась и быстро поцеловала меня в губы. Она схватила меня за руку, и мы помчались догонять своих супругов.

*3*

— И я говорю, что я выиграла, — сказала Эллисон. — Это же очевидно.

— Секс — это не соревнование, — возразила Кэсси. — Так не бывает.

— Говорит человек, который знает, что проиграл, — сказала Эллисон.

Мы впятером — Эллисон, Кэсси, Майк, Эмили и я — сидели за столиком в открытом кафе, расположенном между лобби и бассейном. Мы потягивали кофе (конечно же, со льдом) и жадно ели разогретые из морозилки пирожные.

После того, как мы с Эллисон догнали Майка и Эмили на дорожке к бассейну, мы вчетвером нашли Кэсси, ожидавшую нас в холле. Она объяснила, что Джек уехал с детьми на весь день, поэтому мы будем только впятером. Не думайте, что я пропустил выражение разочарования на лице Эмили, когда красивая блондинка сказала нам об этом.

— Я думаю, он пытается загладить вину за сегодняшнее утро, — сказала нам Кэсси.

Ей больше не нужно было ничего объяснять. Я попытался представить, как прихожу домой и нахожу своего отца в состоянии после оргии. Толпа толстых, голых стариков валяется в нашей гостиной. Пол, без сомнения, усыпан остатками копченой рыбы и вяленого, соленого мяса. Честно говоря, только так я мог себе это представить.

Мы все были голодны (не могу представить почему), поэтому мы впятером позавтракали, а затем нашли тихое местечко, чтобы посидеть снаружи за одним из маленьких столиков под зонтиком. Было тихо — бассейн еще не открылся, и поэтому все вокруг было в тишине. Ветер что-то шептал, шелестя листьями.

Я ожидал, что всё будет неловко, учитывая то, что произошло. Вместо этого, как только мы сели, Эллисон объявила всей группе, что она, несомненно, "победитель" предыдущего вечернего "мероприятия". Как будто она говорила о забеге или победе в фэнтезийной игре.

И вот так мы оказались рядом, подшучивая над тем, кого лучше всего отымели накануне вечером. К счастью, остальная зона отдыха была пуста. Я не мог представить, что случится, если мимо пройдет другая семья.

— Ты не выиграла, — повторила Кэсси. — В сексе нет "выигрыша". Во всяком случае, если ты делаешь это правильно.

Эллисон пренебрежительно покачала головой.

— Ого, и ты еще была чирлидершей? Ты, должно быть, была ужасна.

Несмотря на резкость своих слов, обе женщины ухмылялись друг другу во время спора. Это было игриво, почти кокетливо, честно говоря. И Эллисон, и Кэсси выглядели более чем удовлетворенными предыдущим вечером. Так что желание немного похвастаться было вполне естественным. Тот факт, что это произошло с мужчинами, за которыми они не были замужем, только усилил их желание похвастаться, я думаю.

— Конечно, я выиграла, — сказала Эллисон, — то есть мы выиграли, я имею в виду. Пол кончил три раза. — Эллисон потянулась через стол и сжала мою руку. — Никто из других парней не кончил больше одного.

— Я кончил дважды, — сказал Майк. Он начал было поднимать руку, но остановился. — Это было раньше. Когда Кэсси, гм, сосала мне.

— Им не нужно знать подробности, милый, — сказала Кэсси, ласково поглаживая Майка по спине.

Я оглядел зону отдыха, чтобы убедиться, что мы действительно тут одни. Я понимал, что веду себя глупо, что у меня — паранойя. Но мне действительно казалось, что полиция Микки в любую секунду заберет нас. Участвовать во внебрачных оргиях уже было достаточно плохо. А устраивать их в Диснее (и прилюдно обсуждать друг с другом после этого) — значит, прямо напрашиваться на катастрофу.

— Три раза, — повторила Эллисон, подняв пальцы. — Три-и-и.

Она растянула это слово на несколько слогов и широко улыбнулась. Хотя отсутствие у меня сексуальной выдержки могло смутить меня, очевидно, это было достижением для атлетически сложенной женщины, которая сделала это со мной.

— Подожди, а сколько раз ты кончила? — спросила Кэсси, повернувшись к Эллисон.

— Девгазмы [Девичьи оргазмы, Эллисон изобретает слова, — прим.пер.] — это другое, — сказала Эллисон. — Они стоят меньше.

— Не для девушки, которая их переносит, — сказала Кэсси. Она поцеловала Майка в щеку.

— Пол сделал меня четыре раза, — с гордостью сказала Эллисон.

Я бросил на нее удивленный взгляд. Я не думал, что их так много. Но, видимо, я не вел счет, как моя подруга.

— Первым был момент, когда он лизал у меня, — сказала Эллисон. Как и ее муж, она, очевидно, считала, что детали очень важны. И ей не составило труда перечислить их все прямо здесь, на глазах у всех. Я метался между гордостью и смущением. — Вторым был... сосок. Потом, когда я была сверху — это был самый грандиозный. У меня голова пошла кругом.

Все три девушки кивнули, как будто все они прекрасно понимали, о чем она говорит.

— Когда он кончил в последний раз, — сказала Эллисон, улыбаясь мне. — Это подтолкнуло меня на свою вершину.

— Черт возьми, успокойся, — сказала Кэсси, подняв ладонь в знак остановки. — Я и не знала, что включила режиссерский комментарий.

Я заметил, что Эмили теперь тоже ухмыляется за своим стаканчиком с кофе. Очевидно, я гордился своей женой.

— Вы спросили — я ответила, — сказала Эллисон. — В любом случае, сколько их у вас было, мисс Неожиданно-Скромница?

— Два, — сказала Кэсси, гордо откинувшись назад. Эллисон бросила на нее презрительный взгляд. — Но они оба были просто огромными. Прям массивными, правда. Вроде они должны считаться за два или что-то в этом роде.

Что-то в заявлении Кэсси почему-то показалось мне неправильным. Хотя я не могу сказать почему. Ее настойчивость в повторении только заставила меня задуматься об этом еще больше.

— К итогу, это неважно. Я — выиграла, — сказала Эллисон. — Мы — выиграли. Мы. Я имела в виду "мы". Серьезно.

Я посмотрел на Майка, ожидая, что он будет, не знаю, расстроен или что-то в этом роде. То, как его жена обошлась с его оргазмами, показалось мне жестоким. И что еще хуже, в то же самое время Эллисон хвасталась тем, как я, мужчина, который не был ее мужем, занимался с ней сексом. Это было похоже на рецепт для плохого самочувствия.

Но худой светловолосый мужчина сидел, не обращая внимания. Как будто это была сценка, которую ставила его жена, или что-то в этом роде. Полагаю, обменного курса "кэсси-кончей" было более чем достаточно, чтобы он был доволен.

— Просто признайте это — я выиграла, — сказала Эллисон.

— Подождите, — сказала Кэсси, подняв палец. — Мы еще не все услышали.

Эмили сжалась в кресле.

— Пожалуйте, — сказала Эллисон. — Мы все знаем, что Джек кончил только один раз.

— Да, но очень много, — сказала Эмили. Она выглядела в ужасе от того, что говорит, но все равно сказала это.

— Хорошо знаю, — сказала Кэсси. — Мне все равно. Сколько раз кончила ты?

— Достаточно, — сказала Эмили. Она потягивала свой кофе и не встречалась с нами взглядом. Как будто архитектура нашего отеля стала для неё чрезвычайно интересной.

Кэсси бросила на Эллисон знающий взгляд.

— Достаточно звучит как... много.

— Скажи нам, сколько их было, — сказала Эллисон. — Давай, ты математик, мы знаем, что ты можешь их сосчитать.

— Да, и каков был твой итог, Эм? — спросила Кэсси.

— Нет ничего особенного в том, чтобы сказать нам, — сказал Майк, такой же участливый, каким он был все утро. — Мы все уже сказали свой счет.

— У меня было... несколько, — сказала Эмили. — Хорошее количество.

Теперь она ерзала на своем месте, словно потея под светом прожекторов. Если мне когда-нибудь понадобится, чтобы моя жена дала показания в мою пользу, я окажусь в тюремном автобусе еще до того, как она закончит их давать.

— Несколько чего? — спросила Кэсси: — Несколько сотен? Несколько тысяч?

— Серьезно, — сказала Эллисон, — хватит юлить. Сколько?

Моя жена посмотрела вниз на стол. Ее лицо раскраснелось. Она глубоко вздохнула, как будто собиралась признаться в чем-то ужасном.

— Я... сбилась со счета. — Она сказала это так тихо, что я почти не расслышал.

Весь стол разразился ревом.

— У нас есть победитель! — воскликнула Кэсси, подняв руку Эмили в воздух. Моя жена, со своей стороны, выглядела совершенно убитой таким вниманием. Но я увидел, что на ее лице начала появляться улыбка.

Я посмотрел на Эллисон, но она тоже ухмылялась.

— Мы обойдем ее, — сказала она, огонь кипел в ее глубоких карих глазах. — В следующий раз. Не волнуйся. Мы справимся.

Видимо, этой девушке очень нравились вызовы.

*4*

После дня, когда мы могли воспользоваться монорельсом в ерсоT, поездка на автобусе в "аnimаl Kingdоm" ["Королевство животных" — прим.пер.] показалась нам значительным понижением в классе. Тем не менее, мы проглотили свою гордость (не то чтобы у нас был большой выбор) и поднялись на борт автосудна.

Отсутствие шестого члена ограничивало нашу возможность объединиться в пары, поэтому мы впятером разбрелись по автобусу, как только могли. Я оказался рядом с Майком с одной стороны, а три девушки сидели напротив нас. Обе группы одаривали друг друга озорными улыбками и злобными, похотливыми ухмылками, пока мы мчались по дороге.

На первый взгляд, все эти кокетливые забавы выглядели так же, как то, чем мы занимались всю поездку. Но это было не так. До этого момента существовали границы, места, куда мы не хотели идти. Мы боялись рисковать. Все эти границы давно исчезли, и это изменило характер всего, что мы делали вместе. Мы чувствовали себя свободными, когда были так открыты в своих чувствах. Но это было и пугающе.

Несмотря на беспорядочное утро, нам удалось попасть в "аnimаl Kingdоm" как раз к открытию. Мы прошли под воротами с животной тематикой и попали прямо в густой лес. Остановились, чтобы поглазеть на муравьеда, но Эллисон, в роли директора Диснея, убеждала нас идти дальше.

Лес кончился, открыв бетонную поляну с массивным деревом баобабом в центре. По обеим сторонам находились обычные сувенирные магазины. Мимо нас текла река людей.

Когда мы подошли ближе к дереву, я увидел, что оно покрыто затейливой резьбой с изображением животных, как знакомых, так и чуждых. Мы повернули направо — мимо открытого ресторана барбекю — и прошли по каменному мосту, пересекающему широкую зеленую реку.

На другой стороне мы вошли в здание, которое выглядело как южноазиатская деревня. Здесь были яркие вывески и здания с кафельными стенами. Брошенный велосипед прислонился к сломанному автобусу. Вдали вырисовывалась высокая голубоватая вершина горы Эверест.

Мы прошли мимо нескольких зданий, похожих на заброшенные храмы — высокие, загорелые шпили, по которым бегали маленькие обезьянки. Однако я знал, что лучше не пытаться остановиться и посмотреть. Эллисон была в режиме сержанта, решительно ведя нас к аттракционам. Остановки были для лохов. Мы все понимающе переглянулись, когда Эллисон упреждающе огрызнулась, что обезьянки всё еще будут там, позже, в этот же день.

Казалось, что большая часть толпы ушла в противоположном направлении, потому что аллея была совершенно пуста. Поскольку парк открылся совсем недавно, большинство магазинов и киосков с едой были пустынны. Здесь было почти тихо и даже как-то спокойно.

— Надеюсь, с Джеком все в порядке, — сказала Эмили ни с того ни с сего.

То, как она это сказала, должно было прозвучать как случайная мысль, но я мог сказать, что она размышляла над этим некоторое время. Я уже должен был привыкнуть к тому, что моя жена зациклена на старшем мужчине, но иногда это выбивало меня из колеи.

— Джек в порядке, — сказала Кэсси, пренебрежительно махнув рукой.

— Я чувствую себя неловко из-за этого утра, — сказала Эмили. — Как будто мы, не знаю, разрушили его семью или что-то в этом роде.

— Пожалуйста, это было разрушено задолго до того, как кто-то из нас появился, — сказала Кэсси. — Это выбор Джека, а не ваш.

— Очевидно, что всё это происходит уже давно, — сказала Эллисон, не сумев скрыть своего презрения.

— О, Джек никогда не был таким с Дениз, — сказала Кэсси. — Извините, это его бывшая. Он был верен ей все время. Во всяком случае, он так говорит. Все остальное — гм... открытость — появилось потом.

Я не знал, как на это реагировать. Никто из нас не знал. Даже если Джек изменил своей первой жене, никто из нас не мог судить об этом. Мы все занимались сексом с кем-то, кроме наших супругов, и к тому же прямо на глазах друг у друга. Это было не просто подать яд, это было как прямо говорить человеку, что делаешь это, и смотреть, как он жадно его глотает.

И все же, я думаю, мы чувствовали какое-то превосходство, потому что мы все еще были вместе. Никаких ссор и споров шепотом. Мы были в порядке. Если уж на то пошло, то, похоже, это сделало наши отношения еще крепче. В конце концов, сложнее всего распознать ложь, которую мы говорим сами себе.

— Дениз хотела, чтобы Джек был ответственным, — сказала Кэсси.

— Что это значит? — спросил Майк.

— Быть взрослым, — сказала Кэсси, — для нее это означало —устроиться на корпоративную работу и водить детей в парк по выходным. Жарить гриль с соседями на заднем дворе. Джеку это было не по душе. Он чувствовал, что она пытается одомашнить его.

— Логично, — сказала Эмили, — я бы не хотела чувствовать себя так. Это принуждение — вести себя как тот, кем ты не являешься. Это было бы похоже на медленное удушение.

— И Джек обижается на нее за это, — сказала Кэсси. — Они поженились молодыми, сразу после этого у них появились дети, и он почувствовал, что променял свою молодость. И теперь он пытается наверстать упущенное.

— Глубоко, — сказала Эллисон.

— Мрак, — сказал Майк.

— Во всяком случае, я так считаю, — сказала Кэсси, пожав плечами. — Я же не была там, чтобы увидеть, как все это происходит.

Несмотря на отказ блондинки от ответственности, я ей поверил. Как я уже говорил, Кэсси показала, что разбирается в людях. И ее инстинкты имели смысл, исходя из того, что я видел у Джека.

— В любом случае, Эмили, я бы нисколько не расстраивалась, — сказала Кэсси. — Джек — большой мальчик, и он сам делает свой выбор.

На секунду я почувствовал легкую горечь в обычно кипучем тоне Кэсси. Но я отмахнулся от этого. Я не знал ни этой женщины, ни ее отношений, и читать их было все равно что пытаться угадать сюжетные повороты в фильме, который я никогда не видел. Любая моя интуиция почти наверняка была ошибочной.

Мы достигли "Эвереста" и разделились. Никто даже не потрудился предположить, что Эмили тут понравится. Однако большим потрясением стало то, что Майк тоже отпросился.

— Я не могу кататься на аттракционах, которые едут назад, — сказал он. — Что-то в этом меня ломает.

Итак, высокий блондин и моя миниатюрная жена-брюнетка нашли большой камень напротив аттракциона и сели ждать нас. На мгновение я подумал, не начнут ли они вдвоем что-нибудь затевать, пока нас не будет. Но я выкинул эту мысль из головы. Они оба были слишком одержимы другими членами нашей группы, чтобы хоть немного заботиться друг о друге.

Кэсси, Эллисон и я пришли достаточно рано, чтобы "очередь" состояла только из нас, идущих через тематические зоны аттракциона, пока мы не добрались до входа. Дорожка провела нас через инсценированный музей йети, но я смог только мельком взглянуть, когда мы промчались мимо. Когда мы добрались до платформы, нас всех задержали, пока члены команды обслуживания готовились к утреннему сеансу.

— Первая поездка за день, — сказала Эллисон.

Когда ты соревнуешься во всём, победой может быть всё, я полагаю.

Наконец, всех нас запустили, чтобы мы сели в поезд. Вагоны вмещали по два человека, и Кэсси храбро вызвалась сесть одна, чтобы мы с Эллисон могли составить пару. Красивую блондинку посадили прямо перед нами, а рядом с ней посадили двадцатилетнего парня с тщательно уложенными волосами и бородкой.

— Вау, — сказал он, как только увидел ее. Я не видел его лица, но предположил, что он вытаращился на нее. — Я имею в виду... эм... привет.

— Привет, — непринужденно сказала Кэсси, даже не повернувшись, чтобы посмотреть в его сторону.

— Ты здесь одна? — спросил он ее.

— Нет, на самом деле я состою в спаянной семейной тройке с теми двумя горячими людьми, которые сидят позади нас, — сказала Кэсси.

Мы с Эллисон, уже бесконтрольно хихикающие, разразились ржанием.

— Ни хрена себе, — сказал парень, обрабатывая то, что Кэсси сказала ему. — Я имею в виду... эм... это хорошо. Я поддерживаю нетрадиционные отношения. Или что-то в этом роде.

— Еще бы, — сказала Кэсси.

К счастью, поезд уехал, избавив беднягу от дополнительных страданий. Эллисон протянула руку и взяла меня за плечо. Я повернулся, и она одарила меня лукавой ухмылкой, которая мне так нравилась.

— Поехали! — сказала она и ее карие глаза дико вспыхнули.

*5*

После аттракциона мы прошли через сувенирный магазин и вышли в парк. Эмили и Майк сидели на том же камне, где мы их оставили, но я заметил, что они держались за руки. Они быстро расцепились, как только увидели нас. Из-за этого их контакт показался еще более сомнительным.

Собрав нашу группу, мы отправились обратно через "Азию". У Эллисон был Fаstраss на водный аттракцион, поэтому мы повернули направо от Башни обезьян. Это оказалась одна из тех оранжевых трубок на горках, которые есть почти в каждом парке. Нам удалось остаться почти сухими (Кэсси досталось больше всех), но можно было заметить, что вода подавалась реже, чем обычно, потому что было раннее утро.

После этого мы вышли из Азии и перешли в секцию Африки. Преображение было мгновенным. И снова мне пришлось оценить внимание к деталям, когда мы повернулись, чтобы встать в очередь на сафари.

К этому времени парк начал заполняться более равномерно, и очередь к животным составляла около сорока минут. Пока мы стояли в очереди, несмотря на то, что она все еще капала, Майк обнял Кэсси сзади и поцеловал ее в шею.

Поскольку ее муж начал это, Эллисон воспользовалась возможностью сделать то же самое со мной.

— Это нечестно, — сказала Эмили, надувшись. — У меня нет никого, кто бы меня обнял.

— Я обниму тебя, милая, — сказала Кэсси. Она вышла из объятий Майка, затем прижалась к Эмили, целуя ее шею. Я знаю, что все эти "девушки целуются" — клише, но моему быстро твердеющему члену было все равно.

Однако жалоба Эмили ясно дала понять: пока в группе существует дисбаланс, мы должны ограничивать игры. Поэтому мы все притворились взрослыми, а не дикими, возбужденными животными, какими были обычно.

На сафари мы увидели настоящих рогатых [игра слов, "hоrny" означает и рогатые, и возбужденные] животных (во всяком случае, точно рогатых), а затем совершили пешую прогулку по тропинке через пышные джунгли. На прогулке было много экспонатов, в том числе семья горилл. Эллисон разрешила нам остановиться и посмотреть на них, так как вы знаете, что они довольно впечатляющие.

После этого мы прошли через другую открытую площадку, которая должна была выглядеть как непримечательная деревня в Африке. Группа мужчин играла на барабанах на сцене неподалеку. Магазины теперь были открыты; прежние капли людей превратились в настоящий поток.

Мы свернули мимо вывески с изображением шоу "Король Лев" и направились по извилистой каменной дорожке, которая ныряла под мост. Когда мы вышли на другую сторону, мы оказались на чужой планете. Ну, во всяком случае, на Земле, которая выглядит как иная планета.

Большие растения странного цвета окружали нас по обе стороны. Над нами возвышалось несколько массивных скал, которые выглядели так, будто они парят в воздухе. Все представляло собой смесь естественной среды с промышленным научно-фантастическим реквизитом.

Когда мы подошли к нашему месту, очереди на "Flight оf раssаgе", мы увидели, что ожидание в очереди приближается к двум часам. Эллисон положила руки на бедра и уставилась на вывеску, как будто та нанесла ей личное оскорбление.

— Я думала, что это может случиться, — сказала она. — Когда мы приехали поздно, нашей единственной надеждой было прыгнуть на Эверест и рискнуть, что утренняя суета утихнет.

— Мы приехали сюда как раз тогда, когда парк открылся, — сказала Эмили.

— Было уже поздно, — настойчиво сказала Эллисон.

— Ну, я готов подождать ради этого аттракциона, — сказал Майк. — Это очень круто. Ты как будто садишься на спину гигантской типа-птицы, и кажется, что ты летишь. Это как "Sоаrin" на стероидах.

— Это звучит совсем не весело, — сказала Эмили.

— О, согласна, — сказала Эллисон, — ты бы возненавидела этот аттракцион. Но для остальных из нас это, вероятно, стоит того, чтобы подождать.

И она издала большой, покорный вздох.

— Подождите, — сказала Кэсси. Она достала свой сотовый и позвонила.

Тем временем остальные выстроились в очередь. Очередь змеилась назад и вокруг, до такой степени, что нас уже почти не было на этой "планете". Это будет тяжело. Мне было жаль Эмили, она будет сидеть в одиночестве несколько часов и даже не получит удовольствия от самого аттракциона.

Кэсси подбежала и схватила нас с Эллисон за руки.

— Пойдемте, у нас все готово, — сказала она.

— Твою мать, — сказал Майк, а потом замолчал.

— Твой парень провел нас? — спросила Эллисон.

— Консьерж — победитель! — сказала Кэсси.

— Черт, мы должны найти работу получше и с более высокой зарплатой, — сказал Майк, качая головой.

Я быстро поцеловал Эмили в щеку, и мы вчетвером помчались к полосе Fаstраss. Мы все еще ждали около пятнадцати минут, но это было ничто по сравнению с тем, на что мы были обречены раньше.

Мы прошли по длинным бетонным коридорам, которые в конце концов привели нас в комнату, где в один ряд выстроились около двадцати отдельных ездовых машин. Они выглядели как смесь мотоцикла без колес и механической безголовой лошади.

Мы уложили свои вещи в шкафчики у задней стены, затем установили наши гигантские птичьи приспособления. Стена перед нами открылась, показав огромный экран, и мы взлетели в небо. Майк и Эллисон не шутили — заезд был очень крутой. Возможно, в какой-то момент даже я вскрикнул, хотя утверждать не берусь.

Когда заезд закончился, мы слезли с наших "лошадей". Когда я пошел за своими вещами, я заметил, что Кэсси стоит в углу, ее лицо наполовину скрыто. Я повернулся, чтобы найти Майка, но они с Эллисон уже вышли из комнаты. Осторожно, словно приближаясь к тигру, я подошел к Кэсси.

— Ты в порядке? — спросил я, тщательно следя за своим акцентом.

Кэсси подняла на меня глаза, и я увидел, что ее лицо мокрое. Она плакала.

— Извини, — сказала красивая блондинка, — все эти полеты. Наверное, это на секунду меня задело.

— Вообще-то, такое часто случается.

Я повернулся, чтобы найти источник этих слов. У двери стояла невысокая сотрудница, проверяющая рост. Я благодарно кивнул ей.

Я положил руку на плечо Кэсси.

— Поездка была замечательной.

— Весь наш... опыт был... ошеломляющим, — сказала Кэсси, — я как будто втянулась в него. Мне так стыдно.

— Не стоит, — сказал я, — я тоже разволновался.

— Ясно, я понимаю, о чем ты говоришь и все такое, — сказала Кэсси.

Я крепко кивнул ей. Это была правда.

— Извини, — сказала Кэсси, — я не должна смеяться. Ты хороший парень, ты знаешь это?

Кэсси потянулась к моей руке и сжала ее. Улыбка заиграла в уголках ее безграничных голубых глаз.

Я не знал, что сказать. Было странно видеть Кэсси такой уязвимой — словно застать диснеевского персонажа без половины костюма. Внезапно я осознал, насколько женщина, с которой я познакомился, на самом деле играла свой спектакль. Да, Кэсси может быть радостно-кипучей и ошеломляюще красивой, но она также была настоящим человеком. С недостатками. И из-за этого она стала нравиться мне гораздо больше.

Кэсси фыркнула, затем выпрямилась.

— Думаю, хватит мелодрамы на один день.

Но красивая блондинка не отпускала мою руку до тех пор, пока мы снова не оказались снаружи здания.

*6*

Эмили ждала нас в ближайшем ресторане, сидя за столиком на открытом воздухе. Она возбужденно улыбалась и болтала ногами, как маленькая девочка. Сначала я подумал, что она рада нас видеть. Но потом я понял, что ее так взволновало.

Эмили подняла свой телефон, чтобы показать группе: Джек написал ей сообщение (когда они успели обменяться номерами?), что придет к нам на обед. Это сообщение пришло около получаса назад. Возможно, он скоро присоединится к нам.

Итак, мы заказали еду в ресторане (миски с рисом, мясом и овощами, что-то вроде "stir fry") и нашли себе столик в кондиционированном кафетерии. Джек пришел как раз тогда, когда мы сели.

Как только Эмили увидела старшего мужчину, она подбежала и крепко обняла его. Мы с Кэсси переглянулись — наши значимые люди находили друг друга странно значимыми. Эллисон, должно быть, тоже заметила выражение моего лица, потому что она потянулась и сжала мою руку. Мягкое напоминание о том, что и мне есть кому радоваться. Легко было чувствовать себя в порядке с неосмотрительностью моей жены, когда рядом были две привлекательные блондинки, чтобы утешить меня.

Кэсси уже сделала заказ для своего мужа, и мы все принялись за еду. Не думаю, что я осознавал, сколько энергии я потратил. Огромная миска с едой исчезла слишком быстро.

— Как ты провел время с детьми? — спросила Эмили.

Джек и Кэсси обменялись знающим взглядом.

— Они расстроены, и это понятно, — сказал Джек, — не думаю, что кому-то хочется думать о том, что их старик может заниматься подобными вещами.

Мы все кивали, сочувствуя друг другу. Как будто это была общая проблема, с которой сталкиваются буквально все семьи.

— Не буду врать, все и так было не очень хорошо, — продолжал Джек. — Они злятся из-за развода и расстроены из-за Кэсси. Как вы можете себе представить, моя женитьба на более молодой женщине не очень-то им понравилась. А то, что они застали всех нас сегодня утром, ничуть не помогло.

— Мне жаль, милый, — сказала Кэсси, поддерживающе поглаживая руку мужа.

— Нет, все в порядке, — сказал Джек. — Хорошая новость в том, что теперь у меня будет больше времени, чтобы проводить его со всеми вами.

Джек сразу же вернулся к еде. Мы все почувствовали, как на нас опустилась тяжесть. То, что он оставил невысказанным, сказало все.

— Мне очень жаль, — сказала Эмили. Она выглядела искренне расстроенной. Как будто все ее опасения с того утра оправдались.

— Они так или иначе найдут, на что злиться, — сказал Джек. — Дети вырастают, начинают осознавать себя взрослыми. Но ты никогда не перестаешь быть им "папой", понимаете?

— Мы не хотим мешать, — сказал Майк. — Например, если вам нужно время или что-то еще, мы поймем.

— Конечно, — сказала Эллисон. — Семья превыше всего.

— Я ценю это, — сказал Джек, — но пока с этим ничего нельзя поделать. Давайте все повеселимся.

Покончив с едой, мы вышли из "Пандоры" [планета из фильма "Аватар" — прим.пер.] и направились в дальнюю часть парка. Там была еще одна пешеходная тропа в "Азии", которую хотела пройти Эллисон, а затем поездка с динозаврами.

Теперь, когда мы вернулись к нашей шестерке, мы снова начали разбиваться на маленькие парочки. Не те, конечно, с кем мы были женаты. Это было бы смешно.

Как обычно, Майк пошел с Кэсси, Эмили с Джеком, а я с Эллисон. Кэсси даже не пришлось объявлять "день свиданий". Мы все просто сделали это, естественно. Но, как и раньше, пока шли, мы старались держаться вместе, как большая группа.

— Я знаю, знаю, все вместе, — сказала Кэсси Эмили в первый раз, когда мы начали немного отдаляться друг от друга. — Не волнуйся, я знаю правила, ты, маленькая извращенка.

Эмили густо покраснела, но при этом широко улыбнулась. Она получила то, что хотела.

Тем не менее, невозможно было все время оставаться вместе в одном большом месте, и поэтому мы улавливали маленькие приватные моменты. Это был одобренный Диснеем уровень приватного общения, но он обещал большее на потом.

В какой-то момент я застал Джека целующимся с Эмили возле выставки тигров. А Майк и Кэсси хихикали как сумасшедшие после того, как одни зашли в домик летучих мышей. Не то чтобы мы с Эллисон не участвовали в небольшом дружеском соревновании. Мы оба выиграли награду "лучший поцелуй" в потрясающей ничьей, в основном, пока мы ждали, чтобы попасть на аттракцион динозавров.

Однако к середине дня мы начали чувствовать, что нам нечем заняться. Были шоу, которые мы могли бы посмотреть, или, наверное, встретиться с Микки или что-то в этом роде, но мы все устали. Согласно моим смарт-часам, я непроизвольно сделал более 12 000 шагов. Мне повезло, что я вообще мог ходить.

Кроме того, обещание всего этого флирта означало, что мы все думали об особом "аттракционе", которым мы могли бы насладиться в отеле. Даже полет на гигантской птице над чужой планетой не мог сравниться с этим.

— Все в порядке, нам все равно нужно подготовиться к вечеру, — сказала Эллисон, после того как мы предложили отправиться в путь. Мы стояли возле одного из сувенирных магазинов. Воздух был словно пропитан дождем, но я уже понял, что в центральной Флориде это мало что значит.

Когда я посмотрел на Эллисон, ее лицо исказилось в легкой гримасе, я кое-что понял. Я не мог себе представить, что это был тот самый Дисней, которого Эллисон хотела в начале поездки. Не то чтобы она была недовольна какими-то вещами, это точно, но казалось, что эта спортивная женщина не забавляется в парках так, как обычно.

— Каждая поездка проходит по-разному, — спокойно сказала Эллисон, пока мы шли обратно к входу в парк. Две другие пары опередили нас, дав нам возможность побыть наедине. — Вот почему мы продолжаем сюда возвращаться.

Однако я не мог себе представить, что "каждая" поездка может быть настолько "разной".

Эллисон засмеялась, соглашаясь.

— Ты прав, — сказала она. — Эта определенно уникальна.

Как только мы добрались до "Поли", мы начали идти обратно к бунгало, как на автопилоте. Но Эллисон остановила нас.

— Сначала нужно зайти к нам в номер, — сказала она, — чтобы мы могли забрать свою одежду.

— Мы можем пойти с вами, — сказала Кэсси.

О, Боже.

Мы направились в заднюю часть курорта. После стольких лет, проведенных в бунгало, это было похоже на новый опыт. Когда это наш собственный гостиничный номер стал таким незнакомым местом?

Когда мы поднялись в номер, никто не стал копаться в чемоданах или искать свои вещи. Вместо этого каждый из нас нашел свое место и устроился там.

Мы разложили вторую диван-кровать, поэтому Эмили и Джек сели на неё. Их обоих почему-то тянуло именно к этому типу мебели. Майк и Кэсси забрались на кровать, а мы с Эллисон остались сидеть на полу. Это нас вполне устраивало, и мы устроились в тихой, удобной обстановке для поцелуев.

Это было так знакомо: мы вшестером, вместе. Но в то же время это было совершенно по-другому. Никто не притворялся, что есть правила или ограничения. Вместо этого мы беспечно дурачились с выбранными нами не-супругами. Как будто это было совершенно нормальным занятием. Эта разница, наше непринужденное безразличие должны были сделать нас еще более осторожными.

Комната наполнилась звуками целующихся людей. Маленькие "хммм" и "аххх". Это было мило, ласково. Мы, конечно, делали все это и раньше, но в бунгало Кэсси было больше места, и мы могли развернуться. Здесь же мы все чувствовали себя друг на друге. Ну, в каком-то смысле, во всяком случае.

Я не знаю, была ли это близость или просто еще был день, но мы все действовали в более разумном темпе. Не было той дикой несдержанности, которую мы проявляли накануне вечером. Я думаю, что для Кэсси это было слишком медленно, потому что она прервала все через минуту.

— Я думаю, мы должны сыграть в игру, — сказала она.

На минуту я представил, как мы все сидим за столом голые и играем в парчизи [настольная игра — прим.пер.]. Я не знаю, почему этот образ возник в моей голове. Это было причудливое, забавное воображение.

— Это что-то вроде "HоRSе" [ЛОШАДЬ, вид покера — прим.пер.], — объяснила Кэсси. — Ну, учитывая нашу группу, для нас — "WHоRеS" [ШЛЮХИ], я думаю. Мы будем играть в наших парах, конечно.

Эллисон нравилось любое соревнование, поэтому она сразу же согласилась. Я заметил, что у Джека предложение жены не вызвало такой уж восторг, но он оставил все как есть.

— Хорошо, вот в чем дело, — сказала Кэсси. — Каждая пара по очереди делает что-то, чему остальные должны точно соответствовать.

— Значит, если ты поцелуешь Майка в зад, мы все должны это сделать, — сказала Эмили.

— Именно, — сказала Кэсси.

— Пожалуйста, не целуй Майка в задницу, — сказала Эллисон, смеясь.

— Да, а что, если мы по каким-то причинам не сможем повторить? — спросила Эмили.

— Ну, тогда ты выходишь из игры, — сказала Эллисон. — Кажется, все достаточно просто.

— То есть, я полагаю, — сказала Кэсси. — На самом деле речь идет не о том, чтобы бить друг друга.

— Конечно, нет, — сказала Эллисон, ухмыляясь. Я уже представлял, какие безумные вещи Эллисон заставит меня делать, и все это для того, чтобы "выиграть" игру. Это должно было закончиться тем, что я окажусь в тюрьме.

— Поскольку она "победила" прошлой ночью, Эмили должна играть первой, — сказала Кэсси.

Джек бросил на мою жену оценивающий взгляд. Миниатюрная брюнетка наклонилась к своему любовнику и поцеловала его в губы. Достаточно просто. Мы, остальные четверо, последовали их примеру и поцеловались.

Эллисон и я были следующими. Я ожидал, что атлетичная блондинка будет настаивать на чем-то безумном, но вместо этого она потянулась к подолу своей фиолетовой майки. Я понял ее намек и схватился за свою рубашку.

Несмотря на то, что я уже столько раз видел их, я все равно с восхищением смотрел, как покачиваются милые, круглые грудки Эллисон. Атлетичная блондинка увидела, что привлекло мое внимание, и улыбнулась. Вся ее прежняя неловкость по поводу своей груди была сожжена жаром моего желания.

Теперь остальные члены группы должны были соответствовать. Заостренные, пышные сиськи Эмили были показаны следующими. Я заметил, что ее слегка вздернутые, пухлые соски уже покраснели. Последними появились большие сиськи Кэсси. Хотя на самом деле они не были такими уж массивными, они выглядели огромными по сравнению с грудями других женщин в комнате. О, и парни тоже сняли свои рубашки. Я был слишком занят, отвлекаясь на все эти сиськи, чтобы обратить на них внимание.

Кэсси и Майк были следующими и выбрали очевидное; три раунда, и все мы уже были полностью обнажены. Это было поразительно — думать о том, как далеко мы продвинулись. В ту первую ночь Эллисон не могла спокойно обнажить свою сиську даже на несколько секунд. Теперь, когда мы полностью разделись, это был лишь ограничитель скорости перед началом настоящей гонки.

И снова я имел удовольствие увидеть всех трех красивых женщин, словно отменные блюда в буфете. Эллисон с ее голой киской и долговязым, прекрасно сложенным телом. Невероятные изгибы Кэсси — ее широкие бедра с хохолком золотистых волос, прикрывающих ее пизду. И моя собственная жена, миниатюрная и сексуальная, с ее полным волос, коричневым кустиком и милой попкой.

Это действительно было нечто — быть окруженным таким женским великолепием. Каждая из женщин такая разная, но по-своему прекрасная. Видеть одну из них обнаженной было такой привилегией. А видеть их всех троих — это было нечто.

Остальные парни, очевидно, согласились со мной. У все троих из нас были уже достаточно явная эрекция. Длинный, тонкий член Майка торчал прямо, слегка поднимаясь и опускаясь в такт биению его сердца. И снова у меня в голове возник образ масляного щупа. Пенис Джека тоже торчал наружу, спрятавшись в густом гнезде серебристых волос. Однако мне нечего было стыдиться, мой собственный член был немного длиннее, чем у Джека, и самым толстым из всех троих. Опять же, три очень разных анатомии, и каждый орган стремился к одному и тому же.

Так же, как парни заглядывались на девушек, они тоже нашли время, чтобы с голодом осмотреть нас. Я заметил, что Эллисон и Кэсси не просто бросили беглый взгляд на мое "тело", широкое и массивное. Эмили сама подарила мне небольшую похотливую ухмылку. Я знал, как сильно ее заводит, когда я возбуждаю других женщин.

В игру снова вступили Джек и Эмили. Старший мужчина сел на диван и раздвинул ноги. Без слов он надавил на плечи моей миниатюрной жены, толкая ее на колени. Эмили опустила веки, сигнализируя о своей покорности, и начала медленно лизать член Джека вверх и вниз.

Кэсси послушно сползла с кровати и взяла член Майка в рот. Он сидел на краю матраса и стонал от ее ласк, проводя пальцами по ее длинным золотистым волосам.

Наконец, Эллисон опустилась на ковер, толкнув меня назад, чтобы она могла вцепиться в мой ствол.

— Такой толстый, — хрюкнула она, обернув рот вокруг моего мясца.

Комната наполнилась влажными звуками отсоса, все три женщины работали над нами. Джек держал голову Эмили, грубо толкая. Она издавала захлебывающиеся звуки, пытаясь удержаться на ногах. Когда он заметил, что я смотрю, он немного замедлился, ослабив хватку.

Кэсси и Майк были более ласковыми. Она едва могла втянуть в рот половину его длинного члена, но Кэсси лизала и сосала его член, словно это был священный предмет. Все это время Майк проводил руками по голове и плечам прекрасной блондинки, словно проверяя, действительно ли она здесь. Прослеживая каждый дюйм ее тела— и того момента — в своем сознании.

Эллисон, конечно, пошла за мной со своей обычной решительной агрессией. Это было замечательно — работать вот так. Хотя это также давило на меня, существенно, и ожидалась моя реакция. Я не думал, что могу потерпеть неудачу в минете, но Эллисон заставила меня пересмотреть это предположение.

— Кто следующий? — спросила Кэсси, ее слова заглушал член мужчины, которому она сосала.

— Я думаю, мальчики должны оказать ответную услугу, — заявила Эллисон, позволяя моему члену выскочить из ее рта. Она покружилась и легла на пол. Подняла бедра и раздвинула их. Ее киска была заметно влажной, более чем ожидая моего внимания.

Я опустился на колени между ног Эллисон. Эмили — это Эмили, и у меня было не так много практики в оральном сексе. Я немного нервничал, приближаясь к пизде Эллисон. Это действительно было представление, и я не хотел никого подвести. Я напомнил себе, что спортивная блондинка сказала, что кончила от моего куннилингуса накануне вечером. Это немного успокоило меня, когда я начал ласкать языком жаждущую щелку Эллисон.

Я слышал, как смещались тела и раздавались легкие женские вздохи, когда другие пары отражали то, что делали мы. С того места, где я "работал", было плохо видно, но я старался поглядеть изо всех сил, чтобы понять, что происходит.

Майк и Кэсси лежали на кровати. Высокий светловолосый мужчина лежал на спине, а Кэсси медленно опускала свою пизду на его рот, используя изголовье кровати, чтобы удерживаться на ногах. Мне было очень жаль наших соседей, я тихо молился, чтобы сейчас они гуляли в парках.

Эмили лежала на диване, раздвинув ноги. Как я уже говорил, она никогда не была поклонницей орального секса, но, похоже, она была более чем счастлива, когда посеребренная голова Джека оказалась между ее бедер. Он "ел" ее с шумом, как голодный человек, набросившийся на сочный ужин.

Руки Эллисон крепко обхватили мою голову. Ее ноги сомкнулись вокруг моего черепа. Черт, но ублажение этой женщины оказалось весьма болезненным. Я изо всех сил старался не поддаваться. Но вместо того, чтобы ослабить напор, когда она кончила, Эллисон крепче сжала меня в своих ножных объятиях. Она ткнула меня лицом в свой пах, и у меня перехватило дыхание. Моя голова была похожа на перезрелую дыню, которая вот-вот лопнет.

Эллисон дрожала мелкой дрожью. Наконец, она откинулась назад. Я сам чуть не потерял сознание, судорожно глотая воздух, пока атлетичная блондинка задыхалась от оргазма. Я был просто счастлив освободиться от ее хватки.

— О, черт, — услышал я ее слова, глубоко вдыхая. Тело Эллисон снова напряглось. Маленький афтершок. К счастью, на этот раз я был на безопасной стороне. Наконец, Эллисон пришла в себя. Ее карие глаза вернулись в фокус. Она посмотрела на меня, лежащего, почти мертвого у ее ног, и быстро подняла меня. Она крепко поцеловала меня, несмотря на то, что мое лицо было липким от ее выделений.

— Кто... следующий? — спросила Кэсси с кровати. Она с трудом составляла слова; ее преданность игре была поистине восхитительна.

— Эмили, — сказала Эллисон.

Джек не дал моей жене шанса ответить. Вместо этого он забрался на диван, взял свой член в кулак и ввел его в тугую, крошечную киску моей жены. Эмили была уже в таком экстазе, что, по-моему, даже не заметила, что ее любовник переключился с языка на член, пока его твердый орган не оказался до упора погружен внутри нее.

— Ну, хорошо, — сказала Кэсси. Она не выглядела слишком разочарованной таким поворотом событий.

Красивая блондинка осторожно снялась с лица Майка, затем легла на спину в миссионерской позе. Майк одарил ее голодной ухмылкой. Он направил свой член в нее. Кэсси издала очень не похожее на болельщицкое хрюканье, когда он вонзил в нее свой член.

Мы с Эллисон уже были в нужных позах. Высокая женщина не переставала целовать меня. Она потянулась вниз и направила мой член к цели. Я подался вперед и застонал, когда ее горячая, сочащаяся каплями дырочка медленно приняла моего неотложного захватчика.

Все вшестером мы погрузились в симфонию сексуальных звуков. Перкуссия плоти о плоть. Изголовье кровати бьется о стену. Скрипучие протесты дивана. Высокочастотные вздохи и хныканье контрапунктировали с низкими стонами и глубокими вздохами.

Затем наша дирижер снова изменила темп.

— Давайте все перевернем, — сказала Кэсси. Меня поразило, что она смогла вспомнить, что еще идет игра.

Красивая блондинка положила Майка на спину. Облокотилась на него и насадилась на длинный ствол его хуя. Эллисон похотливо ухмыльнулась. Ей не нужно было говорить мне, что это ее любимая поза. Атлетичная блондинка перевернула меня, не слишком агрессивно. Она вздохнула, когда ее киска снова скользнула по моему стволу. Как будто даже секунда разлуки была слишком долгой.

— Ебать, как приятно, — сказала она.

На диване Джек прилег на подушки, на его губах плясала крошечная ухмылка, а моя маленькая жена медленно опускалась на него. Ее идеально сформированные груди торчали, соски были красными, как вишни. Ее темная пизда сливалась с серебристым лобком Джека. Она странно по-девичьи хихикала, глядя на него сверху вниз.

— Оооо, мне это нравится, — сказала она.

Вместо того, чтобы скакать вверх-вниз, как Кэсси, или медленно тереться вперед-назад, как Эллисон, моя жена по-своему подходила к тому, чтобы ебать мужа другой женщины. Она двигалась вперед-назад, выгибала свое тело в ярко выраженных движениях, как будто плыла. Она изгибалась и скользила на члене старшего мужчины.

Теперь была очередь Эллисон управлять действием, и ей не нужно было напоминать об этом. Она слегка приподнялась и начала медленно вращаться на моем члене, словно пластинка на проигрывателе. Когда Эллисон была уже полностью нанизана на мой член, я поступил инстинктивно и схватился за эти идеальные розовые ягодицы. Она начала скакать вверх-вниз по моему стволу.

— Вуху! — воскликнула Кэсси. Ей явно нравилась эта позиция. Она спрыгнула с члена Майка и покрутилась, затем медленно опустилась обратно. Когда красивая блондинка осторожно встала на место, я почти слышал гудок грузовика, движущегося задним ходом. Когда член Майка полностью вошел в ее киску, Кэсси медленно села.

— Это что-то новенькое, — сказала Эмили. Это было правдой. "Обратная ковбойка" была немного чересчур для девушки, которая до этой поездки считала, что "под одеялом" — это уже рискованно.

Она слезла с Джека, перелезла через него и уселась. Но примерно на полпути вниз моя миниатюрная жена-брюнетка замерла. На секунду я подумал, что она задела болезненную точку. Незаметно она начала тереться на месте. Я понял, что предположил неправильно определенную чувствительность.

— Ооо, — сказала Эмили. — Ах!

Ее глаза расширились. Челюсть упала.

— Да, девочка! — воскликнула Кэсси. Все, что ей сейчас было нужно, это пара помпонов чирлидерши. — Потри свою точку G!

— Вот так, малышка, — сказал Джек, поглаживая ее бок, — расслабься. Пусть это произойдет.

Эмили кивнула головой. Ее лицо покраснело. Из уголка ее глаза выкатилась маленькая слезинка. Все ее тело тряслось так сильно, что я подумал, что нам придется вызвать скорую. Из нее вырвалось протяжное шипение, и она упала вперед. Голова легла на колени Джека.

— Вау, — сказала она. — Вау-вау.

Я подумал, что Эмили, наверное, кончила. Но она снова села и начала скользить по члену Джека. Очевидно, она опять искала то самое волшебное место в своей киске.

Теперь все женщины сидели на корточках лицом друг к другу, словно с гордостью демонстрируя свои тела залу. Поднимаясь и опускаясь, каждая в своем темпе.

Эллисон оглянулась на меня, ее маленькие груди порхали вверх-вниз, пока она скакала на моем члене. Затем она повернулась к дивану.

— У твоего мужа такой толстый хер, Эм, — сказала она. — Он так хорошо растягивает меня.

— Хуй Майка такой длинный, Элли, — сказала Кэсси, присоединяясь к обмену впечатлениями. — Он протыкает мою шейку матки. Больно. Но в хорошем смысле.

— Уххрррррррррр! — произнесла Эмили, нахмурившись, пока она извивалась на члене Джека.

— Сладкая, тугая киска, — сказал Джек, делая все возможное, чтобы заполнить ее, "заполняя" мою жену. — Такая. Отличная. Ебалка.

— Твоя жена великолепна, Джек, — сказал Майк. — Такая чертовски красивая.

— Тебе нравится видеть, как я мочу твой хуй, Майкл? — игриво спросила Кэсси.

— Так хорошо, — сказал Майк.

В комнате воцарилась тишина. Я знал, что все они ждут, когда заговорю я. Проклятье.

— Эллисон невероятна. — Я выдавливал каждое слово, как будто невероятная пизда атлетичной женщины выдавливала их из меня.

Я получил вежливые аплодисменты за свои усилия.

Понял ли Джек, что настала его очередь что-то сделать новое в игре, или он делал это просто так, я никогда не узнаю. Но он отчаянно пососал свой большой палец и направил его прямо на коричневую звездочку ануса моей жены.

Эмили замерла на середине хода. Замерла. Медленно Джек погрузил свой палец в ее задний проход. Она издала низкий, животный стон, когда уселась ниже.

Кэсси оглянулась на Майка и восторженно подняла большой палец вверх, выражая одобрение и демонстрируя, что ему нужно делать. Майк облизал свой большой палец, затем ввел его в попку Кэсси. Блондинка вздрогнула. Ее движения замедлились. Ее красивое лицо так напряглось, что я не мог понять, было ли это удовольствие или боль. Скорее всего, и то, и другое. Но, как Кэсси уже призналась, ей нравилось это смешанное ощущение.

Эллисон увидела, что происходит, и обернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Даже не думай об этом, — сказала она.

Я поднял руки вверх в знак капитуляции.

— Думаю, это значит, что ты проиграла, — сказала Кэсси, улыбаясь Эллисон. Это не было злобной улыбкой. Но это не имело значения. Глаза Эллисон запылали жаром.

— Сделай это, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

— Я не хочу причинять тебе боль, — сказал я.

— Мне. Всё. Равно. — Сказала Эллисон.

Я сосал большой палец так долго, как будто снова стал младенцем. Затем я осторожно положил свой палец на сморщенную дырочку ануса Эллисон. Она вздрогнула, но осталась на месте. Медленно я продвинул большой палец вперед. Эллисон задыхалась от боли. Я дошел до половины костяшки, прежде чем она крепко схватила меня за запястье.

— Вытащи его, — сказала она. Выражение ее лица было почти отчаянным. Эллисон опустилась вперед и вытолкнула мой большой палец обратно из ее попки.

— Этого достаточно, — сказала она всем в номере. Ни у кого не хватило смелости не согласиться с ней.

— Уже близко, — сказал Майк.

Мы все повернулись к совокупляющейся паре на кровати.

— Хорошо, последний звонок, — сказала Кэсси, ухмыляясь.

— Теперь твоя очередь, болельщица, — сказала Эллисон.

Кэсси, казалось, собиралась что-то сказать, когда Майк оттолкнул ее от своего члена. Ее глаза расширились от удивления. Блондин стащил свою партнершу с кровати и поставил на колени на пол. Он обхватил свой член, держа его перед ее лицом. Кэсси не выглядела в восторге от этого, но она устроилась на своих коленях, покорно ожидая его действий.

Эллисон пожала плечами и слезла с меня. Она опустилась на колени и взяла мой член, с энтузиазмом поглаживая его и держа направленным на ее лицо.

Однако когда Джек попытался встать, Эмили сжала его бедра.

— Нет! — закричала моя невинная жена. — В меня! В меня!

Джек начал безудержно двигаться вверх. Каждый толчок вызывал у Эмили новый звук. Вздох, хрюканье, стон. Длинный поток слов:

— О. Ах. О Боже. Пожалуйста. Кончи внутрь. Кончай! Так глубоко!

Наконец, Джек выгнул свое тело дугой вверх, приподняв Эмили с дивана. Он издал глубокий рык. Красивое лицо Эмили стало розовым. Ее глаза зажмурились.

— Ах! О! О Боже! — Все тело Эмили дрожало. — Так хорошо.

Она упала вперед, крепко обняв себя, когда оргазм охватил её. Небольшой по ее меркам в последнее время. Но, очевидно, достаточно удовлетворительный, потому что она лежала на диване, словно насытившаяся. Член Джека выскочил. Вместе с ним из киски Эмили выскользнула толстая струя его спермы.

— Эмили вышла! — крикнула Эллисон, но остальные были слишком увлечены, чтобы об этом беспокоиться.

Майк громко застонал.

— О, да, — сказал он. — О Боже. Кэсси. Моя Кэсси. Такая красивая.

Бледно-белая дуга спермы вырвалась из его члена и забрызгала блондинку, попав в ее глубокие голубые глаза и на вздернутый носик. Ее щеки покрылись свежими брызгами горячей спермы.

Кэсси хихикнула, а затем высунула розовый язычок, чтобы слизать сперму с лица. Я понял, почему Майк хотел этого, чтобы его любимая девушка была покрыта его спермой. Видеть ее идеальное лицо, отмеченное следами его наслаждения, было очень сексуально.

Эллисон прекрасно дергала мой хер, словно месяцами изучала инструкцию к нему. Она двигала свободную кожу вверх и вниз по стволу, все время улыбаясь мне.

— Сделай это, — прошептала она, и это было все, что я мог вынести. — У тебя это есть. Принеси это домой. Кончи для меня.

Моя первая струя хлынула на лицо Эллисон. Следующую она направила на свои сиськи. После этого я потерял счет времени, удовольствие захватило меня. Когда я моргнул, то увидел, что я сделал Эллисон здоровый струйный массаж лица, один её глаз был закрыт толстым слоем спермы. Ее маленькие груди блестели от моего семени. Рука тоже была липкой от спермы.

Я опустился на пол. Эллисон обняла меня и поцеловала в щеку. Я почувствовал, как моя собственная сперма, скользкая и холодная, коснулась моей кожи.

— Это было прекрасно, — прошептала она мне на ухо.

— Правда?

— Дважды, — сказала она. — Не то чтобы кто-то считал.

*7*

Мы медленно отцепились друг от друга. Наша цель подготовиться к вечеру была полностью провалена. Мы были покрыты соками друг друга, абсолютно голые и еще более уставшие, чем раньше. Мы бесцельно слонялись по комнате, словно не зная, что с собой делать. Наконец, Эллисон пришла в себя и отдала нам приказ.

— Душ, — объявила она. — И одеваемся. Нам нужно успеть на вечеринку.

Эмили встала на дрожащие, тонкие ноги. Я увидел, как еще одна капля спермы выскользнула из ее щелки и испачкала ковровое покрытие. Нам нужно было оставить огромные чаевые для уборщицы, а также тринадцатистраничное, написанное от руки письмо с извинениями. Как минимум.

Осторожно, словно ступая по льду, Эмили пошла в ванную. Джек вскочил с дивана и последовал за ней.

— Мы вас всех скоро догоним, — сказал он, окончательно захлопывая дверь шодзи.

Мы с Эллисон обменялись знающим взглядом.

— Мы пойдем примем душ у нас в бунгало, — сказала Кэсси, схватив Майка за руку. Он достал из чемодана свою одежду, они оделись и выбежали из комнаты, словно спасаясь от пожара. Или в погоне за фургоном с мороженым. И захлопнули за собой входную дверь.

Эллисон взяла меня за руку, и мы легли на кровать. Я услышал звук включенной воды в ванной. Инстинктивно мое нутро передернулось. До этого момента мы все проводили время вместе. Теперь, очевидно, мы перешли к чему-то другому. Опять. Еще один барьер — Вууш! — исчез. Неужели мы больше не притворялись?

Я не мог удержаться от того, чтобы не заглянуть мысленно в ванную комнату и не поинтересоваться, что именно там происходит. К счастью, звуков было достаточно, чтобы дать мне довольно хорошее представление. Раздался звук, когда тело ударилось о стекло. Громкий женский вздох.

Эллисон положила руку мне на голову и осторожно повернула меня лицом к себе. Она была полностью обнажена, лежа на кровати. Ее голени торчали дальше моих ступней. Она вытерла лицо, но ее сиськи все еще были скользкими от моей спермы.

Атлетичная блондинка наклонилась ко мне и поцеловала меня.

— Оставайся со мной, — сказала она.

Я кивнул.

Она потянулась к моему члену. Думаю, нас обоих впечатлило то, что он уже был твердым. Эллисон не сказала ни слова, она просто подняла меня, пока я не оказался на ней сверху. Окруженный ее стройными ногами и сильными руками.

Я погрузил свой хуй в ее борозду. Напряженный и нуждающийся. На третьем нажатии я толкнулся внутрь. Эллисон отреагировала так, как будто это был наш первый раз заново. Она застонала, когда я заполнил ее.

Вдалеке я услышал свою жену.

— О, Джек! Еби меня! Еби меня сильнее.

Это был явственно ее голос, но в то же время не её слова. Странно и противоречиво.

Я почувствовал руку Эллисон на своей щеке. Небольшая пощечина подразумевалась.

— Извини, — сказал я.

— Я получила тебя, — сказала Эллисон.

Она сделала это. Мы медленно двигались друг против друга, наслаждаясь каждым ощущением. Мы уже трахались раньше. Несколько раз. Но это была не чистая ебля. Мы не выступали перед группой и не выпендривались. Мы делали что-то другое. Что-то более пьянящее и интимное.

Я превозносил каждое ощущение. Не только то, как ее киска крепко сжимала мой член. Но и то, как ее ноги обхватывали мою спину. Как ее коралловые соски торчали прямо на ее теперь почти плоской груди. Ее глубокие карие глаза, искрящиеся весельем и желанием.

Эллисон поцеловала меня, тепло и желанно. Я провел руками по ее телу. Как будто выслеживая каждую тайную точку.

— О! Кончаю! — закричала Эмили из ванной. — Кончи в меня!

Эллисон сбилась с ритма. Она откинула голову назад и начала смеяться.

— Раньше она была такой застенчивой, — сказала она.

Я смотрел Эллисон в глаза, позволяя себе полностью погрузиться в нашу связь. Высокая блондинка была права, нам нужно было дать себе возможность побыть самим собой. Звуки наслаждения моей жены становились все более отдаленными.

— Кончай, — сказал я Эллисон. — Кончай для меня.

— Тебе бы это понравилось, а? — спросила Эллисон. — Увидеть, как подружка твоей жены возбуждает себя на твоем большом, толстом хуе.

— Ты знаешь, я бы так и сделал.

Эллисон усмехнулась. Она знала, что такое вызов, когда слышала его.

Она захлопнула глаза и начала извиваться подо мной. Ее киска сжимала мой член, как маленький сосательный ротик. Ее пальцы просунулись между нами, неистово растирая клитор. Я держал себя над ней, позволяя ей кончить на моем члене.

— Давай, — сказала она, — давай, Эллисон. Ты справишься.

Я умилился ей. Эта маленькая мантра была такой очаровательной. То, как она толкала себя вперед.

— У тебя все получится, Эллисон, — задумчиво повторяла она. — Сделай это. Доберись туда. Не смей, маленькая...

Она сделала паузу, затем сжала свой клитор между пальцами. Она задыхалась от боли.

— Ну все, — сказала себе Эллисон, — давай! Не останавливайся. Не... ух! Давай, Эллисон, не будь бесполезной... Давай, детка! Давай. Давай. Давай...

Атлетичная блондинка напряглась. Ее ноги сжались на моей талии. Мышцы ее шеи напряглись.

— ааААХХ! — закричала Эллисон. Это было достаточно громко, чтобы эхом отозваться в гостиничном номере. Я знал, что это был звук только для меня. — Вот оно. Это моя девочка. У тебя получилось. Да, детка. Получилось отлично.

Она тяжело дышала, что-то бормоча, пока переводила дыхание.

— Выеби меня. — Слова Эллисон прозвучали как хныканье. Прерывистое и напряженное. — Сильно.

Я начал вдалбливаться в нее с полной отдачей. Мы восстановили наш ритм. Теперь мы оба работали друг на друга, добиваясь разрядки. Но дело было уже не в оргазме. Мы не только доводили друг друга до оргазма. Мы делились чем-то гораздо более глубоким. Выражение наших чувств, которое никогда не выразить словами.

Я затормозил, почувствовав, что готов кончить. А я не хотел, чтобы все заканчивалось. Но финиш был тем, чего я не мог избежать.

Эллисон поцеловала меня, я зарылся в нее членом так глубоко, как только мог.

— Кончи в меня, — сказала она. Прошептала это мне на ухо. Это было зеркальное отражение того, что я слышал, как моя жена кричала за несколько минут до этого. Потребность её слов была не менее громкой. — Наполни меня.

Как по команде, я выгрузил свою эссенцию в тело Эллисон. Как будто я направил свою душу прямо в ее утробу. Долгий, приятный выплеск. Переполняющий экстаз.

Пока я кончал, дрожа, Эллисон прижимала меня к себе, целуя. Шептала мое имя, как будто это было волшебство.

Когда мы наконец разъединились, нас словно склеили. Мы были липкие от пота и наших трат. Я лег на кровать, отдуваясь. Эллисон сжала мою руку.

— Мне нужно полотенце, — сказала она.

— Они в ванной, — сказал я.

— Там две ванные, — сказала Эллисон.

— В той, что занята, — сказал я.

Эллисон застонала и упала обратно на кровать.

— Черт возьми, — сказала она, — я не хочу туда идти.

— Я тоже, — сказал я.

— Она твоя жена, ты должен был привыкнуть видеть ее голой, — сказала Эллисон.

— Не такой, — сказал я.

Эллисон горестно скривила губы.

— Ты серьезно не против всего этого?

Я пожал плечами. Было уже поздновато жаловаться.

— Я думаю, Эмили это нужно, — сказал я. — Нам это нужно.

— Встряхнуться?

— Может быть, — сказал я. Все попытки скрыть мой акцент были давно прекращены. — Я хочу полноценную семью, но, может быть, я переборщил. Эмили еще не готова к тихой зрелости.

— Однажды она рассказала мне, — говорит Эллисон, — что у ее мамы появились дети, когда та была совсем юной. Огромная семья.

— Эмили — одна из восьми детей, — сказал я.

— Я сказала ей, что думаю, что это звучит мило, — сказала Эллисон, — я единственный ребенок, и мне было так одиноко в детстве. Но Эмили выглядела такой завидующей. Как будто от мысли, что она может быть похожа на её мать, ей становилось плохо. Я думаю, она боится, что так и будет. Она окажется в ловушке, зажатая своими близкими.

— Да, — сказал я. — Это похоже на Эмили.

В этот момент моя жена издала еще один длинный, громкий крик. Его заглушил лишь шум душа.

— Боже, да он и вправду её там отжаривает, — беззаботно сказала Эллисон. Затем она смущенно посмотрела в мою сторону.

Я перекатился на бок и начал лениво водить пальцами по груди Эллисон. Этот случайный контакт был почти более трансгрессивным, чем весь секс. Мы не просто спаривались, мы были настоящей парой.

— А ты как? — спросил я.

— Кэсси, мать ее, Саммерс, — сказала Эллисон. — Как только я увидела, что Майк смотрит на нее в "Охане", я поняла, что не смогу конкурировать. Я подумала, что могу спорить, проиграть, а он все равно ее трахнет. Или я могу быть хорошей маленькой женушкой и позволить Майку развлекаться, зная, что он вернется ко мне. В конце концов.

— Тебе весело? — спросил я.

Эллисон нахмурилась.

— Иногда, — сказала она с тоской. Она посмотрела прямо на меня. — С тобой, Пол. Всегда. Ты отличный парень.

— Я довольно удивительный, — сказал я.

Эллисон зарычала. Ударила меня в плечо. Это было гораздо больнее, чем когда ее муж сделал это несколько дней назад. Атлетичная блондинка засмеялась — полной грудью и искренне. Она наклонилась и поцеловала меня, крепко.

Потом мы откинулись назад, лениво обнявшись на кровати. В праздности, которая была совершенно интимной. Тишина окутывала нас, как теплое, мягкое одеяло.

Я подумал о словах Эллисон, о том, как она защитила свои брачные клятвы, позволив Майку нарушить их. Делал ли я тоже самое? Подыгрывал в надежде, что в конце концов Эмили вернется ко мне? Может быть, я даже стал лучше, немного более сексуально открытым, готовым попробовать что-то новое. И в то же время успокоенный, довольный и готовый начать строить семью.

Это то, чего я хотел, верно? Но как быть со всем тем, что я пережил? Я понял, что не был уверен, что готов отпустить все это.

То, что я нашел с Эллисон, было совсем другим. Мы связались так, как я даже не мог себе представить. Мы были близки и раньше. Невинные поддразнивания, маленькие подмигивания и закатывание глаз. Мы стали гораздо большим, чем это. "Дружба" едва ли описывала то, что у нас было. Я инстинктивно понимал, что мы с Эллисон теперь связаны друг с другом так, как никогда не сможем разорвать. Крепче стали и тверже алмазов.

И все же, когда я посмотрел на это великолепное лицо и глубокие карие глаза, я понял. Все, что я чувствовал к Эллисон — будучи так близок с этой женщиной, которая не была моей женой, — я понял в тот момент.

Я не любил ее. И никогда не любил.

Эллисон была замечательной. Но "мы" никогда не смогли бы развиться дальше того, чем мы уже были. Даже если бы мы трахались неделями. Занимались любовью месяцами. Некоторые мосты нельзя было перейти, как бы ты ни старался.

В каком-то смысле это откровение было облегчением. Напоминание о том, что, как бы далеко мы ни зашли, все равно есть предел. Но мне также стало грустно. Честно говоря, я не могу сказать почему.

Я застонал и встал с кровати. Эллисон смотрела, как я ухожу. Думаю, она почувствовала, о чем я думал. Она одарила меня слабой улыбкой.

— Первая ванная, верно? — сказал я, имея в виду то утро, когда я случайно зашел к ней, голой.

— Вторая, — сказала она, и ухмылка на ее лице стала еще шире.

Я зашел в пустую ванную один. Я мог слышать ритмичные удары тела моей жены, которую эпично ебали в соседней кабинке. Я включил воду в душе, и все стихло. Я стоял там, впитывая тепло, и просто смотрел на каменные стены. Отслеживал узоры, как в тесте Роршаха, искал скрытый смысл в случайностях.

В конце концов, я выкачал немного мыла и занялся собственно мытьем себя. Мое тело болело так, словно я участвовал в кулачном бою. Я был весь в синяках и волдырях, не зная, от чего они появились — от долгих дней проведенных в парках или от марафонских занятий сексом после них. Экстремальный Дисней. Кто бы мог подумать?

Когда я закончил, я выключил воду в душе и взял полотенце. В другой ванной комнате стало тихо. Я слышал оттуда звуки разговора. Не секса, а именно разговора. Я открыл дверь своей ванной и снова был ошеломлен.

Там, посреди нашего номера, стояла настоящая, честная, как бог, диснеевская принцесса.