Сплетение тел и чувств. Часть 7

Остановив свою гонку, он смог, наконец, отдышаться от бешеного темпа своей работы, и просто полюбоваться своей молодой женой. Перед самым уходом Алены на работу, сидя за кухонным столом, муж наслаждался, наблюдая за своей ненаглядной. Женщина сидела прямо напротив мужа, очень красивая, в белой шелковой блузке. Блузка была просторной, но Гене показалось, что она не скрывает того, что Алена за время его отсутствия немного пополнела. Ее тело теперь приобрело более чем прежде, округлые женственные черты. Под блузкой колыхалась пополневшая грудь, скрываемая просвечивающим лифчиком. Движения ее стали более мягкими, степенными.

"Алена стала иной. Теперь она гораздо сильнее покачивает бедрами, чем раньше. Это придает ее походке какую – то неуловимую развратность... Или же я сам просто по – другому смотрю на мою жену", – думал Геннадий, наблюдая за своей похорошевшей, расцветшей супругой.

Вчера утром, сквозь прикрытые веки, притворяясь спящим, он наблюдал, как жена стояла перед зеркалом, словно взнузданная лошадка для неизвестного наездника. А вечером смотрел в ее глаза и видел в них отражение загадочных и непредназначенных для него чувств и воспоминаний.

Действительно, цветущая молодая женщина жила теперь воспоминаниями об овладевших ею самцах. Ее возбуждало, что ее прекрасное тело побывало в чужих руках, им пользовались по своему усмотрению несколько разных мужчин, и теперь она находится в медовом предвкушении и в постоянной готовности отдаться вновь. Именно этим и объяснялось внутреннее достоинство, светившееся в глазах Алены, плавность и мягкость форм, действительно ставших явно притягательными и округлыми. Супруга Геннадия была хороша, как особенно хороша женщина, когда знает, что ее хотят.

Алена прервала размышления мужа, подошла к нему вплотную, и вдруг стала обеими руками гладить его по волосам. Он невольно чувствовал себя маленьким мальчиком, попавшим в заботливые материнские руки. Тело Алены было прямо перед Геннадием, оно двигалось, трепетало, оно чувствовало его. Руки ее продолжали ласкать мужа, они тихонько щекотали шею, пальцы забирались за уши, и он ощущал царапанье длинных ногтей. Голос любимой был такой же теплый, такой же согревающий, что и ее руки. А волнующая темно – красная юбка подсознательно напоминала ему о прелестях секса с женой.

– Геночка, ты хочешь поласкать меня, да? – выдохнула Алена.

Муж вместо ответа обнял ее бедра и прижался к ней. Его руки непроизвольно поползли под юбку. Сначала он обхватил колени, и потом постепенно стал двигаться вверх. Лицо было вмято в живот Алены.

Женщина смилостивилась, решив поощрить его порыв. Она стала сама поднимать юбку, а потом просто завернула ее наверх. Обнажились стройные женские ноги, потом белые бедра. Алена чуть присела и, немного расставив ноги, стала стаскивать с себя трусики. Гене открылся возбуждающе пахнущий мясистый овал. Он устремился языком к примятому трусиками холмику – предмету своего вожделения. Встав на колени между расставленных теперь широко ног жены, муж получил доступ к ароматному источнику. Язык, дотронувшись влагалища, словно ударил женщину током.

Алена почти сразу затрепетала и застонала. Она возвышалась над Геной, и ему впервые довелось увидеть свою жену в подобном ракурсе. Алена наседала на него, подавая влагалище его ласкам, и стонала теперь беспрерывно.

– Да, да, – повторяла она. – Так очень – очень хорошо, вот так...

Гена постарался на славу, и Алена быстро кончила. После минутного забытья сверху раздался голос Алены:

– Спасибо, любимый. Но мне нужно на работу. До вечера! – ее каблучки торопливо застучали, удаляясь...

Нельзя сказать, что такие сладкие минуты у них были ежедневно. Супруга просто горела на работе, а Гена тоже занимался всякими делами, и их эротические встречи откладывались день за днем. Так прошла неделя.

***

Будильник показывал семь утра. Алена проснулась, ей надо было собираться на работу. Еще вчера вечером она предупредила Геннадия, что приезжает иностранная делегация, которую ей поручили встречать вместе с несколькими боссами из департамента. Женщина выдвинула ящик комода, достала черные кружевные трусики и такой же бюстгальтер. Из другого ящика вынула нераспечатанную пачку. Разорвала упаковку и достала струящиеся под пальцами длинные, шелковые, тоже черного цвета, чулки. Натянула их один за другим на ноги, потом застегнула за спиной крючки бюстгальтера. И в последнюю очередь надела кружевную полоску трусиков.

Потом пришла очередь узкой коричневой юбки и черной блузки. Кольца на пальцы, браслет на запястье, цепочка на шею, макияж и капельки духов на шею, на запястья, в ложбинку над вырезом блузки. Осторожно надела новые замшевые сапожки на высокой шпильке. Накинула легкую шубку, и уже почти собравшись уходить, подошла к мужу.

– Ген, ты спишь? Чем собираешься сегодня заняться? – Да дел хватит, надо еще съездить в райцентр... – Ладно, милый, до вечера, – Алена быстро поцеловала супруга в висок, и в этот момент на него опустилось облако приятного запаха духов. Спустя секунду жена уже походила к двери, унося вместе с собой свой притягательный аромат.

Поздним вечером она вновь появилась, и вновь б

лагоухала, разнося по их спальне пряный, возбуждающий запах спиртного, парфюмерии и кисло – горького аромата пота. Алена постояла в темной комнате, где мерцали цветные блики работающего в темноте телевизора. И подошла к мужу, став прямо напротив его. Она стала увлеченно рассказывать Геннадию о приезде иностранцев, о том, как они чуть не перевернулись на снежной трассе, когда начальники решили показать им природные красоты окрестностей города. Потом решили "промочить" горло, чтобы сгладить неловкость и шок от чуть не случившейся аварии... Алена рассказывала все подробности, а потом чуть подумала и рассмеялась:

– Да! Все хорошо, что хорошо кончается! Теперь я дома, и отогреюсь, – она лукаво посмотрела на Геннадия, словно желая еще раз увидеть, какое впечатление произвел на него рассказ. Алена вошла в спальню, он последовал за ней. Жена стала раздеваться, сняла жакет, потом стащила юбку. Она осталась в черном кружевном белье, а ее красивые, цвета слоновой кости, бедра были обтянуты чулками – будто облиты черным шоколадом. Алена была очень сексуальной в этот момент. Муж подошел к ней, и она призывно улыбнулась ему в упор:

– Ты ведь согреешь свою девочку? – спросила она. – Я так замерзла.

Геннадий обнял жену, и она прижалась к нему всем телом. Рука Геннадия легла на ее ягодицы, потом стала медленно придвигаться по округлому бедру к стиснутому кружевом лобку. Но тут Алена решительно высвободилась из объятий, и сказала:

– Подожди, милый. Ложись пока в постель и жди меня, я сейчас приду.

С этими словами она проскользнула в ванную, откуда через мгновение стал доноситься шум воды. Геннадий лежал в кровати и ждал ее. Наконец, она легла к нему и нежно шепнула:

– Как хорошо, вот и я.

Геннадий не мог больше терпеть, и навалился на жену. Она прильнула к нему и горячо зашептала в ухо:

– Да, да, милый, вот так. Возьми меня, войди в меня. Только... Только...

– Что? – поднял он голову и встретился с ее глазами, неожиданно потемневшими и бесстыжими.

– Возьми меня, согрей, но сначала... – Алена на мгновение замолкла, но, решившись, выпалила. – Сначала... поласкай мне там, внизу, милый. Пожалуйста.

Геннадий опустился к ее паху, и языком вошел в контакт с ее влагалищем. Делал он это очень долго, а Алена лежала, раскинув ноги, неподвижно, как манекен, и только иногда расслабленно повторяла:

– Приятно... продолжай, пожалуйста, пожалуйста!

Наконец, на своем языке Геннадий ощутил теплую влагу со вкусом ананасового нектара. И не дав жене до конца отойти от своих ощущений, вставил в ее мякоть свой изнывающий от желания булат. Он пронзил свою женщину, и она вскрикнула, словно раненая птица, улетая вместе со своим суженым на небеса эротического блаженства. И уже почти в самый момент приятного для супруга финиша, Алену ярким сполохом охватило свежее воспоминание. Словно это было наяву, как три часа тому назад, Алена увидела перед собой не ускорившегося в оргазме Гену – а вожделенный член свекра. Этот жезл, дойдя до самого дна лона снохи, выехал из ее влагалища, и стал разливать молочные реки спермы на шелковые берега ее черных чулок. Выловив из памяти этот момент, Алена почти физически ощутила, как белесая тягучая масса медленно стекает по элегантному чулку, обхватившему ее роскошное бедро. Она вновь явственно почувствовала, как семя свекра оставляет теплую причудливую змейку нежно – кремового цвета, сползая по деликатной ткани, оставляя отчетливый порочный след, который так контрастировал с темным пространством изящного чулка. Это чувственное путешествие к сегодняшнему вожделенному свиданию со свекром заставило Алену сладко вздрогнуть, и она погрузилась в мягкий, приятный оргазм.

Несколько дней спустя, ближе к Рождеству, Геннадию позвонил отчим. Он приглашал их отдохнуть "на природе". У его хорошего знакомого в километрах 50 от города, прямо посреди соснового бора, располагался уютный двухэтажный коттедж с сауной, мангалом и прочими атрибутами разностороннего, цивилизованного отдыха. Ожидалось прибытие нескольких семейств, но "на всех мест хватит – комнат там много", – уверили на другом конце провода. Нельзя сказать, что Геннадий горел желанием ехать за полсотни километров, ночевать в неизвестном ему доме, но с другой стороны – отдых на лоне природы им с Аленой не помешает...

Супруга, когда ее известили о предстоящей поездке за город, стала выяснять – кто едет, как там все будет, что необходимо брать из еды и одежды. Словом, отнеслась к этому сразу как к вопросу решенному, как только узнала, кто именно предложил им поехать "на природу со всеми удобствами". Как бы там ни было, свободное от работы время было поглощено у Алены подготовкой к отъезду. Приехали они ближе к вечеру – ее отпустили с работы лишь с обеда. Когда их машина въехала во двор, там уже расположилась пара джипов, которые Алена узнала бы из тысячи – ведь это были автомобили ее любовников. Возле одной машины стояла нынешняя сожительница свекра Лика – женщина ближе к 40, полноватая, с яркими чертами лица, выдавшими в ней типичную казачью красавицу. Она о чем – то весело беседовала с Саркисом, который тоже оказался здесь, и с еще одной молодой женщиной в лыжном костюме, ее Алена не знала.