Семья рабов. Глава 10. Настя. Новый дом

Когда госпожа Ольга привезла нас в свой дом, меня и маму тут же отправили в женскую часть общежития, а папу - в мужскую.

Наш багаж - два маминых чемодана и один мой - принёс из хозяйского аэрокара молодой парень. Он был почти голый - ведь нельзя же назвать одетым человека, на котором есть только набедренная повязка. Он оглядел нас с мамой так, словно его жалкий членик имел право на наши тела, - разве не смешно? Я на всякий случай показала ему язык, и он сердито нахмурился.

Наша комната оказалась просто чудесной - вдвое больше, чем в аукционном доме, с несколькими шкафами, письменным столом и большой двуспальной кроватью.

Надсмотрщица сообщила нам, что ровно через час мы должны явиться к Госпоже, и ушла.

— Может, сначала разберем вещи? - неуверенно спросила мама, когда я запустила руку ей под тунику.

— Потом, - я отодвинула ниточку стрингов и вставила два пальца в мамино лоно.

— Тогда пойдём в душ, заодно и помоемся, - процитировала мама древнюю шутку.

Мы раздели друг дружку и, взявшись за руки, отправились в ванную.

Душевая кабинка оказалась достаточно просторной. Мы встали под горячие струи и некоторое время наслаждались водным массажем. Минут через пять мама сменила программу душа. На нас полились душистые пенные струи. Вскоре мы обе были покрыты пеной. Руки мамы обвились вокруг моей талии, и мы стали целоваться. Я ласкала груди своей любимой. Ее ладони сжимали мою попу. Вскоре я почувствовала, как в мой анус протискивается указательный палец.

Я насадилась попой на мамин палец, и во мне поднялась волна возбуждения.

Вокруг меня все плыло, я слышала чьи-то сладострастные стоны и только через минуту сообразила, что это я постанываю от удовольствия.

Не вынимая пальчик из моей задней дырки, мама опустилась передо мной на колени. Ее глаза лучились любовью и похотью. Свободной рукой моя любимая беззастенчиво ласкала себя между ног...

Сколько я себя помню, мама всегда была для меня единственной настоящей любовью. Не просто любовью, а возлюбленной, богиней. И я во всем старалась походить на нее. Выработала походку, как у мамы. Копировала ее макияж и маникюр с педикюром. Даже перекрашивала волосы, ибо мама - блондинка, а я брюнетка, за что, кстати, спасибо моему папе.

У меня с одиннадцати лет были любовницы и даже любовники (которым я позволяла многое, разумеется, при условии, что они не будут покушаться на мою девственность), но только маму я любила до безумия и страшно ревновала её к папе и даже к Госпоже, что совсем уж нелепо. Но к папе - сильнее, и каждый раз, когда они ложились в постель в Волшебную Ночь, я пряталась где-нибудь на лестнице общежития и молча плакала.

Мне даже в голову не приходило, что мама может не ответить на мои чувства. Когда мы ложились спать - а спали мы всегда нагими - я прижималась к ней всем телом, боясь пошевелиться, словно это был волшебный сон, который может развеяться при малейшем неосторожном движении, и я окажусь одна, без неё...

Иногда я притрагивалась к её промежности, но мама никак не реагировала. И моё сердце камнем падало вниз. Неужели ее не возбуждают мои прикосновения?

Тем большую радость я испытала, когда родители подарили мне на тринадцатилетие большой безремневой страпон, а потом папа, одетый в лифчик и чулки, позвал меня в спальню, и я увидела маму, прикованную к кровати.

Это такой своеобразный ритуал, практикуемый среди рабов. Если в МЖж-семье мать и дочь влюблены друг в дружку, то муж и отец должен отдать свою жену дочери. То есть, конечно, мужем он все равно останется, но потеряет право на тело жены. Хотя, жена может иногда позволять ему выполнять супружеские обязанности в Волшебную Ночь. Ритуал этот не имеет никакого юридического значения (в отличие от ритуалов, принятых в храмах Афродиты и Артемиды), но юные девочки, подобно мне, влюбленные в своих мам (а это случается довольно часто), ждут этого дня с нетерпением.

Ее ноги были широко разведены, так что желанный бутон плоти предстал передо мной, раскрытый и доступный.

Папа помог мне надеть страпон (его закованный член, казалось, вот-вот сломает клетку и выскочит на свободу) и за руку подвел меня к кровати:

— Теперь она твоя, Настенька.

Следуя ритуалу, я попросила:

— Поцелуй ее на прощание, папочка.

Папа-куколд забрался на кровать, устроился головой между ног мамы и поцеловал её чудесную вагину. При этом, я увидела, что его сексуальная задница заткнута анальной пробкой. Меня это не удивило. Папа, как и мама, бисексуал, и я нередко видела, как мама ставила его раком и натягивала на свой страпон.

— Женя, милый, встань на колени перед кроватью, - послышался томный голос мамы.

Папа слез с кровати и, отойдя на середину спальни, опустился на колени, а я заняла его. .. нет, своё место. Легла на маму, стала страстно целовать её - в губы, просовывая язык к ней в ротик. Мама, все больше возбуждаясь, постоянно стонала, судорожно дергалась в своих оковах.

Я спустилась ниже, принялась целовать холмики ее грудей. Соски моей любимой затвердели. Я по очереди облизала каждый сосок. Моя левая рука нашла мамину промежность.

Когла я стала дрочить ее клитор, мама застонала во весь голос.

— Настюша, доченька, любовь моя, как мне хорошо с тобой! Возьми меня скорее!

Я не отвечала, а моя рука продолжила игру с маминым клитором. Чтобы было удобнее, я прижалась к её левому боку, подложив правую руку ей под голову. Мы самозабвенно целовались. Вскоре мама кончила от моих ласк, брызнув сквиртом. Ее тело обмякло...

Некоторое время мы молча лежали рядом, а потом мама обратилась к папе:

— Женя, выйди.

Это было сказано спокойным тоном, не допускающим возражений, и папа молча встал и вышел из спальни. Я с восхищением посмотрела на маму.

— Я хочу, чтобы наш первый раз был только для нас с тобой, - пояснила моя богиня, и я была согласна с ней.

Я легла на нее, и мы снова целовались, и между поцелуями я шептала ей слова любви... и вот мой страпон уже в ней... мама ойкнула, а я стала плавными движениями иметь её.

Основание страпона - средней толщины пробка, вставленная в мой анус, - двигалось во мне при каждой фрикции, вызывая новые приливы возбуждения...

Кончили мы одновременно, обе со сквиртом. После этого, я вышла из неё, села ей на грудь и вставила страпон ей в ротик. Мама принялась энергично сосать, как будто это был настоящий член.

Через несколько минут я снова взяла её. А потом ещё и ещё. Я никак не могла насытиться близостью с женщиной, о которой так мечтала. В конце концов, я так и заснула на ней, со страпоном, вставленным в ее лоно.

Утром папа, ночевавший в моей комнате, пришел освободить маму от цепей и все время говорил, что наши крики и стоны мешали ему спать. Мама, невыспавшаяся и очень довольная, обнимала меня и называла себя моей женой...

...Мама стояла передо мной на коленях и пальчиком массировала мою заднюю дырку.

— Настенька, ты должна быть готова к тому, что в этом доме у тебя заберут девственность, - ее голос доносился до меня словно издалека, и мне понадобилось некоторое время, чтобы понять смысл ее слов. А когда поняла, то опустилась на колени напротив мамы и прижалась к ней:

— Мамочка, любимая... лучше ты возьми мою девственность... ты знаешь, что я люблю только тебя...

Мама гладила меня по голове, не переставая другой рукой трахать мой анус.

— Ты же знаешь, что это невозможно... нас купила прекрасная Госпожа, она хорошо относится к своим рабыням. Она будет оскорблена, если её член будет не первым в твоём лоне... давай лучше я отлижу у тебя...

Я знала, что она права, но мне хотелось спорить и искать возможность отдать свою девственность маме и только маме.

— Мы не раз уже говорили об этом, любимая. Смирись с этим. Если хочешь, я попрошу, чтобы Госпожа разрешила мне быть рядом с тобой, когда она в первый раз возьмет тебя.

Мама поднялась и переключила душевую на режим горячей воды. На нас обрушился жаркий водопад, смывая пену. Мама улеглась на пол и предложила мне сесть ей на лицо...