⚔️ Сага о Паладинах 18+ ⚔️: Пролог

*** ПАЛАВУС АЙРОНРОД - Великий Храм Эроса, Центральный Экистаир***

Сверкающие мраморные залы Большого храма были наполнены музыкой и смехом, когда паладины и слуги, жрецы и жрицы и жители города праздновали все как один. Палавус широко улыбался, шагая по огромному залу, наблюдая, как радуются его собратья, ибо со вчерашнего дня война была выиграна. Большие солнечные камни обрамляли массивную комнату с высокими сводчатыми потолками и рифлеными каменными колоннами, наполняя пространство теплым, домашним светом и освещая множество обнаженных тел, извивающихся на массивных кроватях и шезлонгах или резвящихся в многочисленных обширных бассейнах для купания. Эта комната была одной из десятков в храме, и многие другие сегодня использовались для той же цели, что и эта.

Под крышей храма приветствовались все расы, и сегодня все ссоры и разногласия отошли на второй план. Черные как смоль Темные Эльфы и толстые гномы, могучие орки и высокие гиганты, Высшие Эльфы и люди - все смешалось в оргии любви и страсти. Однако Палавус улыбался и по другой причине: он видел не просто комнату, полную людей, занятых сексуальным самозабвением; он видел прочный мир между этими культурами в обозримом будущем.

Армас Дорн – первый Паладин - провел свою долгую жизнь, заключая договор Семи Королевств, проводя годы с каждым Королевством, прежде чем, наконец, привести их к согласию о мире. Дорн сделал невозможное, по всем статьям, и последующие годы были временем роста и изобилия в Экистаире. Однако, как и в случае с любыми соседними народами, иногда вспыхивали ссоры, но орден Эроса всегда был рядом, чтобы помочь сгладить ситуацию.

Чтобы победить темные силы, все семь королевств, впервые, работали как единое целое против общего врага, и Палавус считал, что они будут помнить, если в течение длительного времени в будущем.

Руки протянулись, игриво хватая Палавуса за ноги, когда он проходил мимо бассейна. Стройная человеческая женщина, пышногрудый Гном и статная Орчиха - все они были обнажены и красивы - приглашали его присоединиться к ним, но он вежливо отказался. Он скоро присоединится к ним, но сначала ему нужно было кое с кем повидаться - с Дариусом Санблейдом, бывшим учеником Палавуса.

Проявив величайшее мужество и отвагу, Дариус возглавил последнюю атаку на Моргет, сокрушив вражеские ряды и заставив демонессу бежать. Палавус не мог бы гордиться больше; у него было много сыновей по всему миру, и он считал Дариуса одним из них.

Юный Санблейд заслуживает поздравлений, если Палавус сумеет его найти. Он либо еще не вернулся из передового лагеря, либо по какой-то причине скрывал свой дар. Осматривая массу обнаженных тел, Палавус искал кого-нибудь, кто мог бы знать местонахождение Дариуса. Несмотря на свое решение подождать, пока он поздравит своего бывшего ученика, чтобы присоединиться к веселью, он чувствовал, что становится все более напряженным, наблюдая за гедонистическими представлениями, разворачивающимися в огромном зале.

На соседней обитой шелком кушетке лежала на спине невероятно грудастая Тар'Эльда - высшая эльфийка, широко раздвинув свои щедрые бледные бедра, в то время как стройная Мор'Эльда - темный эльф – терпеливо скользил своим длинным фаллосом в ее лысую киску. Рядом с золотоволосой головой высшего Эльфа стоял коренастый Гном, закрыв глаза от удовольствия, пока Эльфийка с любовью сосала его толстый член. Палавус чуть не расхохотался вслух; он никогда не думал, что доживет до того дня, когда Высший Эльф трахнет темного эльфа или гнома, и видеть, как она делает то и другое вместе, было почти непостижимо, но это была сила Эроса. Он мог объединять людей, культивировать любовь, когда раньше была только ненависть.

На одной из огромных кроватей лежала потрясающая Четырнадцатифутовая или пятнадцатифутовая великанша, ее светлая кожа резко контрастировала с шелковистыми иссиня-черными локонами, обрамлявшими ее голову. Она стонала от удовольствия; глубокий, но приятный женский рокот, когда мускулистый девятифутовый орк встал на колени между ее широкими кремовыми бедрами и вставил свой огромный член в ее ожидающую киску. Конечно, она легко приняла его; женщины Норота привыкли к гораздо большему. Пока Палавус смотрел, он почувствовал, как его член дернулся, когда он представил себя в положении орка. Он уже трахался с одной или двумя великаншами, и они определенно доставляли ему массу удовольствия.

Один из его братьев, широкоплечий Паладин по имени Беннет, взобрался на великаншу и оседлал ее грудь. Беннет, очевидно, использовал свою грацию, чтобы увеличить размер своего члена, потому что ни один мужчина, которого знал Палавус, не обладал членом, свисающим ниже колен! Шлепнув толстый кусок мяса вниз, Беннет собрал как можно больше гористых сисек Норота и сдвинул их вместе вокруг своего ствола, прежде чем начать качать бедрами, трахая обширную пещеру бледной плоти.

Что ж, нет смысла спрашивать Беннета, видел ли он Санблейда; тот явно был чем-то озабочен. Пробираясь сквозь толпу и вежливо отклоняя предложения, которые он получал то тут, то там, Палавус наконец почувствовал кого-то, кто мог бы ему помочь. Делия, красивая стройная девушка-Паладин, которую он хорошо знал, стояла рядом, согнувшись в поясе и опираясь на одну из толстых мраморных колонн. Темноволосая Тар'Эльда стояла позади нее, обхватив ее бедра и притянув к себе, пока она трахала ее в постоянном ритме. Они оба были обнажены, как и почти все, и упругие груди Делии качались под ней при каждом толчке.

Должно быть, она почувствовала его приближение, потому что повернулась к нему лицом, положив щеку на протянутую руку. Ее ладони были прижаты к колонне, локти сцеплены, и даже когда она обратилась к Палавусу, она продолжала встречать толчки своего любовника своей тугой задницей. - “Ну, добрый вечер, Палавус!” Она замурлыкала и застонала, когда эльф шлепнул ее по кремовой ягодице.

— “Привет, Делия” - подмигнул Палавус.

— “Пришел присоединиться к веселью?”- С надеждой спросила она, ее глаза блуждали вниз, туда, где его член касался передней части прозрачного одеяния. Традиционная одежда, которую носили члены Ордена Эроса, никогда не предназначалась для скромности, а тонкий материал ничего не оставлял воображению.

— “Скоро, любовь моя, ” - пообещал Палавус, дружески кивнув Высшему эльфу, который ответил ему тем же, прежде чем снова посмотреть туда, где его член входил и выходил из тугой киски Делии. - “Сейчас я ищу Дариуса. Я его нигде не чувствую.”

Делия на мгновение задумалась, все это время ее ягодицы продолжали шлепаться о таз эльфа. - “Не видела его с тех пор, как объявили войну выигранной, ” задумчиво произнесла она, ее голос срывался каждый раз, когда эльф входил в нее. - “Он должен быть здесь; он же не может быть все еще в переднем лагере?”

— “Может быть, ” сказал Палавус, поглаживая усы. - “Ты же знаешь, какой он. Долг, честь и все такое. Наверное, хочет сам выследить всех разбросанных темных отродий.”

Смех Делии зазвенел, но этот особенно сильный толчок... - “О! Да, именно так!” Воскликнула стройная красавица. - “Трахни мою тугую киску своим большим эльфийским членом!” Через мгновение она вернулась к Палавусу. - “Я уверена, что он скоро вернется, Палавус. Почему бы тебе не расслабиться и не повеселиться? Я уверена, что здесь есть много женщин, которые могли бы ублажить одного из великих Айронродов!”

Палавус вздохнул. Что-то не давало ему покоя, ощущение, что что-то не так. Разве Дариус Санблейд, герой века, не должен быть уже дома? Конечно, это не займет больше трех дней, чтобы покинуть передний лагерь. Но тогда, возможно, Палавус так долго воевал, что забыл, как расслабиться. - “Может, ты и права, девочка, ” согласился он. - “Скорее всего, он просто залег на дно. Бедняга, наверное, устал.”

Внезапно пара тонких рук обвилась вокруг его груди сзади, а мягкие губы прижались к уху, посылая приятное покалывание по всему телу. - “Если ты думаешь, что если ты не трахнешь меня, Палавус Айронрод, то глубоко ошибаешься.”

Палавус усмехнулся, потому что знал, кто это, еще до того, как она прикоснулась к нему. Потянувшись назад обеими руками, он нашел пару округлых бедер, которые нежно сжал. - “Есть вещи, которые мужчина может отрицать, и есть вещи, которые он не может отрицать, Амина.” Делия подмигнула ему, прежде чем он повернулся к верховной жрице Амине, женщине, которая покорила сердце Палавуса в тот момент, когда он увидел ее.

Любой человек, обладающий грацией Эроса, был наделен привлекательными чертами лица, но для Палавуса – и, вероятно, для большинства людей, как мужчин, так и женщин – Амина была чем-то совершенно иным. Шелковистые золотистые волосы водопадом ниспадали на плечи в лучах заходящего солнца, обрамляя прекраснейшие лица.

Глаза, похожие на сапфиры с замерзшего Севера Палистера, смотрели на него из-под длинных ресниц так, что у человека пересохло бы во рту. Полные, сочные губы соблазнительно изогнулись, и ее нижняя губа застряла в зубах, когда она прижалась к его необузданной эрекции. Она была высокой и грациозной, но ее тело было изогнуто самым удивительным образом, как будто вылеплено мастером-ремесленником, который провел долгие годы в погоне за совершенством.

Большие, гордые груди украшали ее грудь, увенчанную розовыми сосками, которые задевали перед его халата, когда она наклонила голову, чтобы поцеловать его. Руки Палавуса переместились на ее тонкую талию, которая переходила в широкие бедра, которые он крепко сжал, прежде чем двинуться дальше вниз к пышной, спелой попке, которую он жаждал чувствовать в своих руках, казалось, целую вечность.

Палавус впервые встретил Амину несколько лет назад, и это влечение было мгновенным и сильным. В то время как все Арохимы излучали любовь и сексуальную харизму, что-то в Амине тянуло Палавуса, как будто она была привязана к его сердцу и члену. Позже Амина призналась, что чувствует то же самое. Он тосковал по ней с самого первого момента, но война взяла верх, и поэтому их совместное времяпрепровождение откладывалось до сих пор.

Ее губы встретились с его губами, и Палавус забыл о Санблейде, о войне, обо всем, кроме богини в его объятиях. Вокруг них продолжалась оргия, но Палавус был сосредоточен только на Амине.

Прервав поцелуй, она прижалась лбом к его лбу. - “Отведи меня куда-нибудь, ” выдохнула она, сжимая его плечи в знак желания. - “Только ты и я, больше никого.”

Не желая отказывать ей в чем бы то ни было, Палавус поднял жрицу за ее спелый зад и начал двигаться сквозь толпу голых гуляк, используя свою Валу – силу, дарованную ему Эросом – вместо глаз, чтобы управлять оргией, когда его губы снова завладели ее губами. Каким-то образом, даже обхватив его руками и ногами, талантливая молодая жрица раздвинула его одеяние, и он почувствовал, как обнаженный кончик его члена прижался к теплым, влажным губам ее гладкой плоти. Не нуждаясь в дальнейших ободрениях, Палавус опустил ее, пока не почувствовал, как ее губы обхватили его вздувшуюся голову. Дюйм за дюймом она опускалась все ниже, пока он не оказался уютно устроенным в восхитительных пределах желанной киски Амины.

Они оставались вместе на протяжении всего обратного пути к покоям Палавуса, который петлял через сотни ярдов коридоров, но это не беспокоило обоих Арохимов, потому что каждое мгновение, проведенное вместе, было одним из самых дорогих. Не в силах остановиться, Палавус повернулся и прижал спину Амины к ближайшей стене, опустошая ее губы своими, в то время как он начал вонзать в нее копье прямо там, посреди прохода.

— “О, черт!” Она застонала ему в рот. Ее губы были на вкус как медовое вино, а тончайший шелк кожи - как песок. - “Трахни меня, Палавус! Трахай меня, пока я не перестану ходить!”

Это была не такая уж плохая просьба, и у Палавуса не было ничего другого на уме, когда он вонзился в нее еще несколько раз, прежде чем оттащить ее от стены и продолжить свой путь к своим покоям. Ноги Амины не касались мраморного пола с тех пор, как они покинули оргию, и Палавус не собирался опускать ее еще долго. Она не была тяжелой женщиной, но его руки в конце концов устали бы, если бы не Грация Эроса, которая придавала его телу силу, выходящую за обычные пределы.

— “Почему это так?” Прошептала она ему на ухо, прижимаясь к нему, ее бедра вздрагивали, даже когда он нес ее. Он знал, что она имела в виду; почему между ними было гораздо более напряженно, чем с другими грациозными? Палавус ходил по этому миру уже более тысячи лет, связал сотни женщин и занимался любовью с гораздо большим числом, изящными или нет, но в тот момент, когда он почувствовал, как скользнул в готовое тело Амины, он понял, что она была другой. Чем бы ни была эта сила между ними, она была больше, чем Палавус или Амина; это было похоже на то, как будто сам Эрос принимал непосредственное участие в их опыте, давая им вкус сладости вечности в загробной жизни.

— “Не знаю, ” честно ответил Палавус. - “Но будь я проклят, если буду сопротивляться.”

Наконец Палавус добрался до позолоченных двойных дверей в свои покои, снял руку с пышной попки жрицы, потянул за ручку и впустил их внутрь. Оказавшись внутри, он пинком захлопнул дверь и направился к своей кровати - огромной квадратной кровати с четырьмя столбиками, которая могла вместить десять человек, и так было много раз. Золотые волосы Амины рассыпались вокруг нее, как нимб, когда он уложил ее и накрыл своим телом.

— “Возьми меня, ” выдохнула она ему в шею. - “Бери меня снова и снова.”

Палавус начал делать именно это, растворяясь в Ангеле под ним, его Грация вибрировала в такт с ее на высоте, которую он никогда прежде не испытывал, даже в свои долгие годы. Эти долгие годы дали ему прекрасный контроль над собственным наслаждением, позволив отсрочить – или ускорить – его кульминацию по собственной прихоти, поэтому он был совершенно удивлен, когда внезапно обнаружил, что находится на пике, его яйца взбиваются, а твердый как железо член дико дергается внутри его любовника. Он смутно сознавал, что ревет от наслаждения, которое испытывает, и Амина под ним делала то же самое, ее тело качалось и дрожало, когда она плыла на волне вместе с ним.

Пики должны были быть именно такими; вершиной наслаждения, которая опускалась вниз, пока не наступало время снова подняться, но на этот раз они оставались на вершине, цепляясь друг за друга, пока наслаждение не переполняло их обоих.

Палавус не помнил, как закрыл глаза, но когда открыл их, он все еще лежал на Амине, ее пышное тело баюкало его на кровати. Совершенная красавица спала, хотя Палавус все еще чувствовал сильное возбуждение, пробегающее по ее телу. С легким потрясением он понял, что привязан к ней! Когда же это случилось?

Сапфировые глаза молодой жрицы открылись, и она просияла, сверкнув идеальными белыми зубами. “Никогда раньше подобного не испытывала.” Тихо сказала она, переводя взгляд с него на меня и обратно.

— “Я бы сказал то же самое, ” согласился Палавус, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее. - “Теперь мы тоже связаны узами. Я не помню, чтобы такое случалось, милая.”

Она снова закрыла глаза, и Палавус почувствовал, как она исследует ощущения внутри себя, которые будут исходить от его конца связи. Она снова улыбнулась - прекрасная, сияющая улыбка. - “Думаю, мне это нравится.”

— “Я тоже, ” сказал он, возвращая ей улыбку. Все еще погруженный в ее восхитительно теплую киску, он дал своим бедрам волю, на которые Амина ответила, подняв свои, чтобы встретить его.

— “Давай лучше воспользуемся нашим временем, ” предложила она, когда Палавус начал двигаться более уверенно. Он приподнялся на руках, чтобы взглянуть на ее безупречное тело. Ее пышные груди восхитительно двигались вверх и вниз, когда он увеличивал силу своих бедер. - “Завтра, у меня есть задачи, которые должны быть выполнены, но сегодня вечером, я просто хочу тебя.”

Кивнув, Палавус начал трахать ее всерьез, читая ее через связь, чтобы дать ей именно то, что она хотела, когда и как она хотела этого. В течение многих долгих часов они трахались, занимались любовью, и снова трахались, творя беспорядок в каюте Палавуса в процессе.

В конце концов двое новоиспеченных любовников уснули и не просыпались до тех пор, пока не раздались крики.

Продолжение следует....

Читайте рассказ полностью на rurаnо.ru