Рассказ аmyyum. Блондин

Я никогда не считала себя особенно привлекательной. У меня, конечно, нет больших сисек, большой круглой задницы, ног балерины или волос, достаточно блестящих для рекламы шампуня, и, в отличие от Елены Троянской, моё лицо не запустило бы тысячу кораблей. Несмотря на это, за эти годы я получила немало мужского внимания; может быть, это потому, что у меня открытое и дружелюбное лицо, и я всегда добра ко всем. Независимо от причины, после того, как мужчина назвал меня "привлекательной" или каким-то синонимом, примерно в пятидесятый раз я признала, что во мне есть что-то, что привлекает парней. Это никогда не приходило мне в голову, и я продолжала быть дружелюбной и милой со всеми, с кем вступала в контакт, даже с некоторыми людьми, которые, вероятно, этого не замечали.

Кстати, моя девичья фамилия была Лизбет Уортон, а моё недавно принятое замужнее имя было Лизбет Типтон.

Я вышла замуж, когда мне было двадцать три, за Гэри Типтона, парня, с которым я познакомилась на первом курсе юридического факультета, когда он был аспирантом бизнес-школы. Как и многие парни, Гэри считал меня привлекательной, но никогда не мог сказать мне, почему. Он приятный, почти никогда не проявляет плохого настроения, хотя в колледже играл в хоккей, что является грубым видом спорта, симпатичный, внешне честный и умный, и очень хорошо учился в бизнес-школе. Он более настойчиво преследовал меня, чем другие до него, и, возможно, именно поэтому я влюбилась в него.

По крайней мере, я так чувствовала.

У меня никогда не было такого раскрасневшегося, озабоченного, сильного чувства, которое испытывали некоторые из моих подруг (или, по крайней мере, говорили, что испытывали) по поводу своих кавалеров, но я просто списала это на свою более спокойную личность.

Мы с Гэри планировали провести десятидневный медовый месяц на Гавайях. Первые семь дней было здорово валяться на пляже, ходить в танцевальные клубы (мы оба любили танцевать), пить фу-фу напитки с зонтиками в них и заниматься неторопливым сексом.

На восьмой день мы были в "местной" (то есть нетуристической) части Гонолулу, рядом с несколько запущенным парком. Я даже не помню, почему мы там были - Гэри был тем, кто предложил это, несмотря на то, что я опасалась этого. Пока я сидела на скамейке в парке, Гэри пошел за мороженым, так как день был жаркий. Его не было всего около минуты, когда я увидела пару крепких парней, уставившихся на меня. Я чуть не бросилась за Гэри, но решила, что у меня просто паранойя. Я поняла, что моя паранойя была оправдана, когда они начали приближаться ко мне, как только Гэри скрылся из виду.

Я не видела третьего парня, идущего с противоположной стороны от первых двух, пока он не схватил меня. Внезапно все трое потащили меня к машине с открытой дверью; единственное, что они сказали, было "Не сопротивляйся, сука, или тебе будет больно", и по крайней мере один из них дал мне пощечину, когда я закричала. Я безуспешно пыталась помешать им усадить меня на заднее сиденье машины, когда услышала стон и "треск", и один парень отпустил меня. Внезапно всё стало очень жестоким, и я почувствовала, как моя голова врезалась в машину, и я рухнула на землю от боли, граничащей с бредом.

Один мой глаз быстро распух, и я плохо соображала, но, насколько я могла судить, какой-то крупный светловолосый парень дрался с двумя головорезами, в то время как третий неподвижно лежал на земле. Один из головорезов приземлился на меня - очевидно, без сознания - и я инстинктивно оттолкнула его от себя как раз вовремя, чтобы увидеть, как большой блондин свернул шею третьему парню, который полностью обмяк и упал на землю.

Большой светловолосый парень буквально сбросил бандита, который лежал на мне, а затем нежным голосом спросил: - Ты в порядке?

Я предполагаю, что мой ответ был искажён, потому что на его лице появилось озабоченное выражение, затем он поднял меня, как будто я ничего не весила, и понёс к своей машине. Он осторожно уложил меня на переднее пассажирское сиденье и пристегнул. Он намочил какую-то тряпку водой из бутылки и осторожно вытер мне лоб над опухшим глазом и каким-то образом достал повязку - я думаю, из аптечки первой помощи, хотя я её не видела - и наложил её на очевидный порез над моим левым глазом.

Он исчез на короткое время, положил мою сумочку мне на колени и сказал: - Я отвезу тебя в больницу.

Я видела, как он играл со своим телефоном, очевидно, узнавая дорогу до ближайшей больницы, а потом мы двинулись в путь.

Во время поездки я то приходила в сознание, то теряла его. Когда я была в сознании, я помню, как смотрела на его лицо и думала: "Это самый красивый парень, которого я когда-либо видела в своей жизни", и я восхищалась его широкими плечами и большими бицепсами. Он задавал мне много вопросов, очевидно, пытаясь привести меня в сознание, так как на уроке здоровья в средней школе мне сказали, что если у кого-то травма головы, нужно попытаться не дать ему уснуть. Всё, что я помню, были вопросы: означали ли мои кольца, что я замужем, где был мой муж и как он выглядел? Я думаю, что дала правильные ответы.

Я поняла это, когда он подъехал к отделению неотложной помощи больницы. Когда он подошёл, чтобы вытащить меня из своей машины, он сказал:

— Я был бы признателен, если бы вы никому не сказали, что я убил двух из трёх парней, которые напали на вас, и пожалуйста скажите им, что ничего не помните обо мне.

Я уверена, что невнятно пробормотала "Хорошо", и когда он поднял меня на свои сильные руки, я уткнулась лицом - к счастью, со стороны здоровых глаз - в его грудь и прижалась так крепко, как только могла.

В отделении неотложной помощи была большая суматоха, я заметила, как сотрудник взял мою сумочку, большой светловолосый парень осторожно положил меня на каталку, и я протянула ему руку.

— Спасибо, я даже не знаю твоего имени, - сказала я в момент просветления, схватив его за руку.

— Моё имя не имеет значения, - улыбнулся он - улыбка, которая осветила тусклый коридор отделения неотложной помощи светом галогенной лампы мощностью в миллион свечей, - просто зовите меня "Джуд"; и для меня было честью помочь такой привлекательной девушке.

Я, казалось, впала в беспамятство, почувствовав, как каталка сдвинулась с места.

Кончилось тем, что у меня было сильное сотрясение мозга, а также опухший левый глаз и порез над ним, на который потребовалось наложить несколько швов. Гэри, по-видимому, прибыл - хотя я то приходила в сознание, то теряла его, так что я никогда не была уверена - примерно через три часа. Номер его мобильного телефона был в списке экстренных контактов в моей сумочке, и ему позвонили из больницы.

Когда я впервые заметила, что Гэри был в моей больничной палате, с ним были ещё два парня. Они представились детективами Гонолулу и были в штатском. Они задали мне несколько вопросов. Всё, что я смогла им сказать, это то, что трое парней напали на меня и причинили мне боль, и что какой-то крупный блондин, который сказал мне называть его "Джуд", защитил меня, но больше я ничего не знала. Я описала троих нападавших, как могла, что было не очень хорошо, но я слышал, как один из детективов сказал другому:

— Очевидно, двое мёртвых парней и госпитализированный, которого мы нашли у открытой двери машины.

Я отказалась от дальнейших расспросов, и Гэри сказал им, что если я вспомню что-нибудь ещё, он им позвонит, а затем я погрузилась в сон или, возможно, потеряла сознание.

Я помню, когда я была в каком то состоянии бреда, мне снились яркие сны - настолько яркие, что, когда я отключилась, я на несколько секунд подумала, что они реальны, - о большом светловолосом красивом парне, когда я в экстазе, трахающего меня во всех мыслимых позах и местах. Его лицо, широкие плечи и бицепсы запечатлелись в моем мозгу с блеском, которого я никогда раньше не испытывала.

Из-за моего сотрясения мозга нам с Гэри пришлось задержаться на день, прежде чем врачи разрешили мне вылететь обратно на материк, и даже тогда я должна была принимать лекарства, которые вызывали у меня сонливость. Мы с Гэри поговорили об этом инциденте. Он сказал мне, что, когда вернулся с мороженым, меня уже не было, и он увидел машину рядом с тремя телами и позвонил 911. То, как он говорил, и некоторые детали озадачили меня, как и его неспособность смотреть мне в глаза больше секунды, когда он говорил со мной об этом, но я просто списала это на своё состояние.

Перед тем, как я выписалась из больницы, я видела двух медсестёр, которые были там, когда я регистрировалась. Оказывается, они были там и рады видеть, что я пришла в себя. Я расспросила их о "Джуде". Очевидно, одна из медсестер изо всех сил старалась приударить за ним, но он вежливо отказал ей. Я выкачала из них столько информации, сколько могла, но на самом деле они знали не больше, чем я; однако они подтвердили, что "Этот чувак - полтора красавчика".

Замужняя медсестра усмехнулась и прошептала мне на ухо: "Я бы позволила ему выебать мне мозги, а потом сослалась бы на временный синдром мокрой киски перед моим мужем".

**************

Через месяц после возвращения домой, я была почти совершенно нормальна и занималась в юридической школе так же хорошо, как и до "инцидента", как я эвфемистически назвала это. Я действительно получила много сочувствия и заботы от семьи и друзей. Только своей лучшей подруге я описала, как выглядел "Джуд", и яркие реалистичные сны, которые у меня были о нём. Она изучала психологию в колледже и определила это как "комплекс поклонения героям". Я никому не говорила, что думаю о нём каждый день.

Одним из результатов "инцидента", было то, что он оставил небольшой шрам около моей левой брови. Он был легко покрыт косметикой и совершенно незаметен на расстоянии или когда на мне были солнцезащитные очки. Однако всякий раз, когда я замечала это в зеркале, вместо того, чтобы вспоминать плохую часть «инцидента», я думала о "Джуде".

Гэри получил степень магистра, я получила степень юриста, и мы оба нашли хорошую работу, я в юридической фирме по интеллектуальной собственности, а он в начинающей интернет-компании. Примерно после пяти лет брака у нас всё шло хорошо во многих отношениях, но иногда у меня возникало странное чувство опустошения. Я бы назвала наш брак "комфортным", потому что мы никогда не ссорились, у нас было много общих интересов, хороший образ жизни и хорошая коллекция общих друзей. Однако в конце концов я призналась себе, что не была сексуально удовлетворена, и мой яркий сон о том, как "Джуд" выёбывает мне мозги, повторявшийся пару раз в месяц, сильно беспокоил меня и наводил тоску.

****************

Я отправилась с Фрэнком Фитцсиммонсом, партнёром моей юридической фирмы, навестить нового клиента в городе, расположенном примерно в 200 милях отсюда. Новым клиентом была относительно крупная инжиниринговая компания Kinеtiс Fоrсе LLс, у которой было несколько изобретений, которые они хотели запатентовать.

Женщина-администратор провела нас в просторный богато украшенный конференц-зал - было очевидно, что Kinеtiс Fоrсе была очень успешной компанией, - и вскоре к нам присоединились Джим, президент компании, и Кейт, их штатный помощник юриста. После нескольких любезностей Джим сказал:

— Наш главный инженер, Дирк Ванвлит, скоро присоединится к нам. Несмотря на наш успех, мы новички, когда дело доходит до интеллектуальной собственности, поэтому, пока мы ждём, почему бы вам не дать нам краткое изложение общей информации о товарных знаках и авторских правах.

В контролируемой деловой манере я начала излагать всевозможную общую информацию и отвечать на вопросы Кейт и Джима по мере их поступления. Примерно через пятнадцать минут после моего рассказа дверь открылась, и вошёл парень, которого, как я предполагаю, звали Дирк.

Моя болтовня прекратилась.

Моё сердце остановилось.

Мой мозг перестал функционировать должным образом.

Мне кажется, я слышала, как Джим сказал:

— О, Лизбет и Фрэнк, это Дирк Ванвлит, наш главный инженер.

Это был «Джуд»!

В этом не было никакой ошибки. Его внешность была выжжена в моём мозгу. Когда я услышала его голос, все тени сомнения исчезли. Выражение узнавания на его лице, когда он пожал мне руку, убрало и эту малость, и когда я коснулась его руки, электрический разряд, который прошел от моего мозга вниз по спинному мозгу и к моей киске, был одним из самых сильных чувств в моей жизни, настолько сильным, что я задрожала.

Дирк /Джуд пришёл в себя быстрее, чем я, и действительно несколько минут беседовал с Фрэнком, пока я с благоговением смотрела на него, надеюсь, без слюнотечения. Когда Фрэнк задал мне технический вопрос, я, наконец, вышла из ступора и в течение следующих двадцати минут или около того вела наполовину интеллектуальный разговор. Затем, к моему восторгу и ужасу, Джим сказал:

— Лизбет, почему бы тебе не пойти с Дирком на прототипный этаж, а затем в его кабинет, чтобы обсудить механическое устройство, мы заинтересованы в его патентовании, в то время как Кейт отведет Фрэнка в лабораторию, чтобы посмотреть на электрические приборы, которые мы разрабатываем.

Мы с Дирком толком не разговаривали, когда вышли посмотреть на разработанный им прототип. Когда мы добрались туда, он объяснил мне это. Это было относительно просто - хотя и гениально - и, учитывая мою степень инженера-механика, мне не составило труда понять это, я сделала несколько заметок и фотографий и задала несколько вопросов. Когда мы закончили, он сказал:

— У меня в кабинете есть инженерные чертежи устройства.

Когда я последовала за ним в его кабинет, мы снова очень мало разговаривали. Я закрыла за собой дверь, меня начало трясти.

— Ты... ты... ты... Джуд, - пробормотала я.

На добрую минуту воцарилась тишина, пока мы смотрели друг на друга, меня трясло.

— Я много думал о тебе за последние пять лет, - мягко сказал он. - Ты самая соблазнительная женщина, которую я когда-либо видел.

Когда он сказал это, меня охватило чувство, которого я никогда раньше не испытывала. Скорее всего, это было сочетание похоти, страсти, голода и... безумия. Я подошла к нему, притянула его голову к своей и поцеловала его со свирепостью, которая одновременно удивила и ошеломила меня. Он ответил тем же.

Мы пробежались руками по нашим телам. Рукой я почувствовала, как его твёрдый фаллос натягивает штаны, и соприкоснулась с ним промежностью, вызвав стоны у каждого из нас. Скорее в трансе, чем наяву, я почувствовала, как его сильные руки развернули меня и толкнули так, что мои руки оказались на его столе. Он задрал мою юбку, стянул трусики и одной рукой начал играть с моим клитором и киской, одновременно целуя меня в шею, а другой рукой скользнул под блузку и обхватил мою левую грудь, прикрытую лифчиком.

После того, как у меня был один оглушительный оргазм, который заставил меня засунуть кулак в рот, чтобы не закричать, его руки временно оторвались, я почувствовала движение позади себя, и вскоре фаллос целенаправленно входил во влагалище. Я кончила снова, когда он достиг дна, и после того, как он вошёл и вышел не более дюжины раз, я кончила ещё раз, Дирк хрюкнул, и струи семенной жидкости заполнили влагалище со скоростью пожарного шланга.

Я временно потеряла сознание. Я пришла в себя, когда Дирк поворачивал меня к себе, одновременно поднимая мои трусики на место. После нескольких быстрых поцелуев в разные части моей шеи и лица он пробормотал:

— Мне действительно жаль, Лизбет...

Я не дала ему закончить:

— А мне нет! Я мечтала об этом пять лет, только чтобы обнаружить, что реальность даже лучше, чем фантазия.

— Мы должны взять себя в руки, прежде чем увидимся с кем-нибудь, - сказал он, - но всё, что я хочу сделать, это заняться с тобой любовью.

Он сказал "Заняться с тобой любовью". Я была счастлива.

В течение следующих пятнадцати минут мы восстановили самообладание, насколько это было возможно, и разработали план, по которому Фрэнк должен был вернуться той ночью, а я должна была остаться на ночь - очевидно, в доме Дирка. Я узнала, что его жена умерла два года назад от аневризмы головного мозга. Он застенчиво спросил:

— Ты думаешь о своём муже?

Я думаю, что мой ответ шокировал его.

— Прямо сейчас я не способна думать ни о чем, кроме того, что ты вышибаешь мне мозги. Я никогда раньше не изменяла, но я не могу игнорировать то, что я чувствую к тебе, и чувствую последние пять лет.

Я не солгала Гэри, когда позвонила ему, чтобы сказать, что останусь на ночь. Я сказала ему:

— Я обсуждаю ряд вещей с изобретателем устройства, которое я помогу запатентовать.

И всё это абсолютно верно! Я думаю, что Гэри почувствовал, что что-то не так, но он не стал расспрашивать дальше, и не было никакого выражения нежности, когда я распрощалась.

****************

Ночь в доме Дирка была лучшей в моей жизни. Казалось, что мы соединились на каком-то более высоком уровне. Я чувствовала себя с ним более комфортно, чем с кем-либо ещё в моей жизни. Наша ночная вакханалия превзошла мои самые смелые мечты. Большую часть двенадцати часов я находилась в постоянном состоянии эйфории, и у меня были чувства более сильные, чем те, которые я испытывала к Гэри. Примерно в середине ночи я поняла, что, хотя мне всегда было комфортно с Гэри, я его не любила - потому что я не знала, что такое любовь, до моего общения с Дирком.

После ночи, которую я провела с Дирком, моему браку пришёл конец. Хотя с самого начала это было несложное решение, его облегчило то, что Дирк рассказал мне о Гэри во время «инцидента». Дирк сказал, что он заметил, как Гэри вышел из-за угла здания с двумя морожеными, в то время как трое парней напали на меня, а затем бросил их и убежал. Сначала я не могла в это поверить, хотя у Дирка не было причин лгать - я явно уже принадлежала ему, если он хотел меня. Затем я вспомнила странные разговоры Гэри со мной о попытке похищения и поняла, что он чувствовал вину, когда говорил со мной об этом, поэтому он не мог смотреть мне в глаза, вспомнила, что его история часто менялась в незначительных деталях, когда он рассказывал об этом другим, и некоторые вещи, которые он говорил, никогда не звучали правдиво.

Когда я вернулась домой после ночи, проведённой в доме Дирка, я первым делом спросила Гэри о подробностях "инцидента". По его дискомфорту при разговоре об этом - включая полное прекращение разговора через пару минут - я поняла, что Дирк говорил правду.

Я не сказала Гэри, ради кого я его бросаю - я никогда не упоминал "Джуда" или что-то ещё о Гавайях после моих первоначальных вопросов об этом, но через два дня после того, как я вернулась - и после нескольких часов телефонных разговоров с Дирком - я усадила Гэри. Я не использовала клише "Мы должны поговорить", особенно потому, что не собиралось вести дискуссию, которая подразумевала бы "мы должны поговорить". Я прямо сказала:

— Гэри, за последние несколько дней я впервые поняла, что никогда не была влюблена в тебя так, как должна быть влюблена женщина в своего мужа. Я поняла, что такое любовь, только в последние несколько дней. Я подаю на развод до конца недели, потому что я впервые влюблена.

Гэри пытался отговорить меня от этого; его расстроило моё нежелание делиться подробностями. Он разозлился, когда я сказала ему, что ночь в поездке была первым случаем, когда я изменила ему, но я ни в малейшей степени не сожалею об этом. Он обзывал меня словами, которые когда-то в моей жизни причинили бы мне настоящую боль, но в настоящее время ни хрена для меня не значили. В ту же ночь я поехала и остановилась в отеле.

К концу недели я забрала из нашего дома немногочисленные вещи, которые мне были нужны, и либо отправила их в дом Дирка, либо положила в свою машину; подала на развод и обслужила Гэри; сказала всем членам семьи, что я развожусь с Гэри, потому что влюбилась в другого, и договорилась со своей юридической фирмой о том, что я могу работать удаленно - приходить в офис только раз в месяц - в течение следующих шести месяцев, после чего они могут либо уволить меня, либо я уйду в отставку, если договоренность не сработает, и что, как только мы расстанемся, я не буду обращаться ни к одному из их клиентов - за исключением Kinеtiс Fоrсе, который будет моим клиентом.

У меня сложилось отчётливое впечатление, что многие люди, знавшие нас с Гэри, считали меня предательницей и шлюхой и надеялись, что мои новые отношения потерпят неудачу, или что меня отправят в мексиканский дом шлюх, или что я закончу жизнь с венерической болезнью.

К несчастью для них - по крайней мере, до сих пор, через десять лет после того, как я подала на развод, - ничего из этого не произошло. Сейчас я являюсь уже более девяти лет миссис Лизбет Ванвлит, я безумно влюблена в своего мужа и занимаюсь с ним любовью при каждом удобном случае, и наслаждаюсь полноценной жизнью, воспитывая наших двоих детей и работая неполный рабочий день адвокатом по интеллектуальной собственности в небольшой фирме в моём новом городе.

Может быть, мне не следовало выходить замуж, пока я не найду кого-то, в кого по-настоящему влюблюсь, - но опять же, я не знала, что такое настоящая любовь, пока Дирк Ванвлит не спас меня.