Построение графика_22

На лице Анжелы не дрогнул ни один мускул, но глаза подёрнулись инеем, а в перевязочной резко похолодало.

— Раздевайся, - спокойно сказала она.

Марина, не глядя на меня, расстегнула блузку и потянула вниз юбку. Анжела, подцепила рукой трусы и сдёрнула их на колени, вместе с юбкой. Потом, взяла со столика пакет марли, и сунула жене в рот. Подошла к Олегу, вытащила из его брюк ремень. Стало понятно, что она задумала, но как этому противостоять... Я продолжал молча сидеть в коляске. Мне ничего не приходило в голову! Стеклянный взгляд женщины, словно парализовал меня... И, не только меня. Марина, молча повернулась спиной, и наклонилась, вцепившись пальцами в столешницу. Анжела вскинула ремень, и начала наносить короткие, хлёсткие удары. Что делать при хулиганском нападении, или если начальник решил влепить выговор, или если захотелось отшлёпать... было понятно. Но, это не было выговором или нападением. Это не было моим эротическим похлопыванием, в кабинете Генерального. Это не было яростной поркой, которую устроила Нина своей матери.

Ремень, снизу вверх, ровными рядами, покрывал быстро краснеющие ягодицы. Марина всхлипывала или вскрикивала, не пытаясь прекратить наказание. Полосы перешли на талию, и вверх по спине. Не достигнув тесёмки лифчика, Анжела перекинула ремень в левую руку, и повернулась в другую сторону. Я с трудом начал вставать, словно преодолевая вяжущий гель, собираясь её остановить. Меня перехватил Олег, положив руку на плечо, и коротко качнул головой. Этот скупой жест словно поглотил весь запас решимости, и я вновь замер. Теперь, полосы пошли вниз, словно бездушный принтер наносил багровую краску. Марина утробно выла, в зажатую марлю, её плечи вздрагивали от ударов. Едва я снова смог двинуться, экзекуция прекратилась.

— Хочу, чтобы вы знали, - она вернула ремень Олегу. – Я считаю, что была вправе это сделать. К вам, обратились с просьбой. Вам, оказали доверие. Вы знали, как подведёте нас. Я не буду извиняться за этот поступок, или сожалеть о нём, даже если он не приведёт к каким-либо последствиям. Я очень ценю наши отношения. Надеюсь, вы поймёте меня, и наши отношения продолжатся. Если пожелаете их прекратить, могу гарантировать, что обычные, служебные отношения не пострадают. Сейчас, выйдите. Я приведу Марину в порядок.

— Собираешься взять её на работу? – удивился Олег. – В таком состоянии?

— Принесу ей документы в свой кабинет. Поработает стоя, - в её голосе не было злости или мстительности. Спокойная констатация факта, как объявление на вокзале.

— Подождите, - Марина вытащила изо рта марлю, и вытерла ею заплаканное лицо. – Игорь, если кто-то из наших знакомых увидит, это ты меня наказал. Не важно, за что. Я плохо себя вела. И, ещё... Спасибо, что ты не вмешался. Анжела правильно меня наказала.

Она тяжело дышала, вопросительно глядя мокрыми глазами. Я просто кивнул головой, и Олег выкатил меня в коридор.

— Хорошо, что ты не вмешался, - повторил он. – Помнишь, я рассказывал, как мы дрались до переломов? В таком состоянии, она нас всех, забила бы. Можешь мне не верить, но по меркам Анжелы, это было не наказание, а так... выпустить пар.

— Это, было совершенно неожиданно, - пробормотал я, словно оправдываясь.

— Для меня. Анжела ставила на то, что вы проболтаетесь меньше, чем через месяц.

— В каком смысле?

— В прямом. Я был уверен, что вы сохраните наш секрет хотя бы месяц. Она, лучше меня разбирается в людях, - в голосе Олега слышалось искреннее восхищение. – Да, о работе. Мы просмотрели записи в офисе. В это время, там сидела какая-то женщина. На Любовь, не похожа. Твоей заместительнице прилетит, за то, что не выходила из учётной записи. Все изменения, шли под её паролем. Кто-то решил обидеть Овсова и запорть проект?

— Или, подставить меня.

— Непонятно. Можно было всё сделать гораздо элегантней. Вредитель знает про камеры, но не знает, что все данные дублируются, изменения проверяются. Кто-то из твоей группы, низовой исполнитель. Солохина и Петренко, точно выпадают. Осталось четыре кандидатуры. Ещё бы понять, кто заказчик. Тупость, какая-то. У Овсова есть нормальные аналитики, айтишники... Не похоже на их работу. Даже, те махновцы, которых ты запинал, были хороши на своём месте. Извини, не хотел тебя обидеть. Остаётся, только Степанков. Его попёрли из горсовета, и он бьётся за место под солнцем. Как бывший чиновник, делает это неумело и нелепо. Похоже на его стиль, но нахрена ему я, или ты? Анжела ставит на безумную бабулю.

— На бабулю? Какую бабулю?

— Термин есть подобный, у всех спецслужб мира. Означает противника, действия которого невозможно просчитать или спрогнозировать, по причине его тупости или нелепости задач, которые он перед собой ставит.

О чём мы говорим? Мою жену только что высекли на моих глазах, с бессердечной жестокостью, а мы обсуждаем каких-то бабулек. Я должен что-то сделать, возмутиться хотя бы... Как вообще, на подобные вещи надо реагировать? Дверь открылась, и в коридор вышли женщины. Анжела повернулась ко мне.

— Веди себя как обычно. Развлекайся с Элли и Ниной, как обычно. Разговаривайте о сексе и жизни... - её голос был спокойным, на губах дежурная улыбка, словно ничего и не случилось.

— . ..Как обычно, - догадался я.

— Верно. Не начинай новых тем. Понял, что я имею ввиду? – лёгкого кивка, ей оказалось достаточно. - Если в палату кто-то заглянет, не спрашивай, не смотри на него. Не обращай никакого внимания. Марина вернётся, после твоей перевязки. Общайтесь с ней, как обычно. Не обсуждайте сегодняшние события.

Марина, придерживаясь за стену, медленно наклонилась и поцеловала меня в щёку.

— Не скучай без меня, - она улыбнулась, хоть и немного вымученно. – Ты помнишь? Нину, только в ротик! С Элькой, делай что захочешь. Вечером расскажешь.

Анжела взяла жену под руку, Олег кивнул головой, и они оставили меня в одиночестве. Если бы не строгая осанка Марины, и походка, словно вышагивает на подиуме, никогда не догадался бы, что произошло пять минут назад. Непонятно откуда, появилась медсестра и отвезла меня в палату.

— Вам помочь? – любезно спросила она, низко склонившись.

Я помотал головой, отворачиваясь от глубокого выреза халата, и поспешно перелёг в кровать. Надо вести себя, как обычно. Поболтать с ней о сексе и трахнуть. Ха-ха! Как смешно. Уткнувшись в ноутбук, погрузился в размышления.

За долгие дни, я впервые остался один. Неплохой повод подумать о происходящем. Наказание Марины, штука неприятная, скорее в эмоциональном плане. В каком-то смысле, Анжела спасла нас, от нас самих. Всё могло сложиться гораздо хуже. Меня всегда слабо волновали окружающие. Что у них в семье, чем увлекаются, как живут... Пока отношения ограничивались приветствием и пожеланием здоровья, это было оправданно. Сейчас, такое поведение превратилось в легкомысленную глупость.

Тоню удивило восторженная реакция её мужа, но он мог бы удивить и другой реакцией. Например, пошёл бы бить мне морду, или решил бы нас пристрелить. Может, он охотник или полицейский и у него под рукой оружие? Я ведь, ничего про него не знаю! Или, в порыве ревности зарезал бы свою жену? Для этого достаточно кухонного ножа. Официантка пошла пугать моим именем своего начальника. А если, он приятель кого-то из покалеченных? Решит мне отомстить? Или, в приступе ярости изобьёт Таню? Я ведь, ничего про него не знаю! От секса с Любовью, я отказался по своим личным мотивам, а если бы согласился? Она сказала, что муж знает о её служебных романах и не возражает. А как именно он не возражает? Возможно, он кипит от бессильной злобы, мечтая отомстить супруге и её служебным любовникам? Я ведь, ничего про них не знаю! Там, ещё мать Элли, на подходе.

Про психологические девиации Анжелы, надеюсь я правильно запомнил это слово, мы узнали от них самих. Да сегодня я сам убедился, что она не только водит машину, как робот. Я понял, что именно её ледяное спокойствие, сдерживало меня во время экзекуции. Не было злости, обиды, ярости, ненависти. Трезвый расчёт, и выветренность движений, как у станка с ЧПУ... или, как у легендарного Т-1000.

Разумеется, в каждом отдельном случае, плохой вариант событий маловероятен, но при их бесконтрольном увеличении... Выбор, невелик. Или начинать вести традиционную семейную жизнь, или навести порядок в нынешних партнёрах и более ответственно относится к появлению следующих. Мы с Мариной сколько угодно можем говорить друг другу, что секс, это всего лишь физическая близость и ничего больше. Даже, самих себя убедить в этом не так просто... В очередной раз вспомнив о тихом и размеренном существовании, я тоскливо вздохнул. Возвращаться назад, не хотелось... Тогда, начинаем спокойно и логично решать потенциальные проблемы. Будем считать, что я отклонился от графика, и теперь начинаю выстраивать новый, с учётом изменившейся обстановки.

Для начала - Марина, не просто так заговорила о наших развлечениях. Ей позвонила Анжела, напомнив про наши встречи. Значит ли, что она намеренно навела нас, на этот разговор? О том, что у нас прослушка, мы тоже узнали от Анжелы. Вполне возможно, что она сама спровоцировала конфликт, чтобы перевести наши отношения на другой уровень. И судя по поведению Марины, ей это удалось. Или, за нами действительно следят... зачем-то... Больше всего, меня смущало дорогое лекарством. Словно кусок, какой-то случайно услышанной истории, без начала и конца.

Я открыл документы и уставился в них, невидящим взглядом. Какую роль, во всём этом может играть Антонина? Похотливая шлюха, скрывающая страсть под белым халатом? Иногда, мне казалось, что – да... Иногда... Я почти ничего о ней не знаю. Возвращаемся, к началу – нужно собирать информацию о наших потенциальных партнёрах, как бы смешно это не звучало. Если её дочь пострадала, и она действительно благодарна мне за помощь, ей вполне можно будет доверять. Конечно, если она не является тайным агентом наших неизвестных врагов. Хорошо, что я не параноик...

Таня, милая официантка. Похоже, она испытывает к нам искреннюю симпатию, особенно к Марине. Если моё имя успокоит её начальника, она тоже будет благодарна. Наверное, больше подойдёт слово – лояльна. Информация и лояльность, вот основа безопасного секса! Ещё бы, неплохо накопать компрометирующие сведения, на случай если партнёрша... Нет, нет... Кажется, я слишком увлёкся. Хотя, идея-то хорошая! Сегодня же, поговорю с Элли о её матери. Чтобы она не догадалась, что о ней собирали информацию, можно нейтрально спросить о родителях и посмотреть на реакцию. При встрече с Таней, узнать, как прошла беседа с начальником, узнать есть ли у неё парень. В принципе, ничего странного и страшного. Людям нравится, когда ими интересуются, им нравится рассказывать о себе. Такое поведение не отпугнёт их, а напротив, вызовет дополнительную симпатию. Жалко, что я раньше не начал пользоваться головой. Основные пункты определены, можно заняться и работой. Правки, оставлю на потом, когда начальство разберётся с проблемами. Мне хватит и текущий документации.

Когда в открывшуюся дверь, ворвалась Нина, я даже вздрогнул, от неожиданности. Ничего себе, уже обед?

— Папулька! Наконец-то, мы будем с тобой одни! – радостно воскликнула она.

Я жизнерадостно улыбнулся и тяжело вздохнул. Если бы она знала, какая ирония заключена в её словах.

— Марина сказала, что ты уже можешь пользоваться руками, - она быстро выставляла еду на столик. – И, она сказала, что меня можно только в ротик. Мы же, не станем своевольничать?

Она смотрела на меня, словно ожидала предложения "посвоевольничать". Бля-я-я... Вот чего мне сейчас хотелось меньше всего, так это секса. Тяжёлые размышления и признание собственных ошибок, не особо настраивают на лирическое настроение. Особенно если меняются фундаментальные мировоззренческие парадигмы сознания. Это я сам придумал такую фразу или вычитал где-то? Да ещё и эти камеры, особенно если они есть... Дело не в том, что нас снимают. Тяготило, что делается это неизвестно кем, и в неизвестных целях.

Я тщательно пережёвывал пищу, оттягивая роковое развитие событий. Надо найти какую-то достойную причину... Голова болит? Месячные начались? Ха-ха... Чёрт, как же можно заниматься сексом, когда настолько не хочется? Как я могу делать всё, как обычно, если ощущаю себя, не как обычно? Словно проститутка, взявшая оптовый заказ и уставшая на третьей сотне. Осталось ещё парочка клиентов... то есть, ложек и тарелка пуста. Только чай и пара кусков кекса отделяют меня от неизбежного.

— Папочка, тебе не хочется меня? – прозвучало откуда-то издалека.

Да! Да!!! Да-а-а!!! Едва удержался я, от радостного крика. Нельзя. Это будет неэтично по отношению к девушке, которая возлагает на меня такие надежды. И, по отношению к неизвестному наблюдателю, который привык к моему безудержному невоздержанию.

— Что? Нет, как ты могла такое подумать? – почему, мне не приходит в голову достойная причина?

— Хорошо, тогда воспользуемся нашим уединением, - Нина соблазнительно облизнула губы. -. ..чтобы поговорить.

— М-м-м... Логично. Потрахаться можно и при всех, - не удержался я от пошлой ухмылки.

Нина быстро скинула блузку и юбку. Оставшись в одних трусах, залезла ко мне под одеяло. Вообще-то, на мне был халат, но почти сразу я ощутил, как горячее девичье тело прижимается непосредственно к моему.

— С тобой так спокойно, - она пристроила голову мне на плечо и прикрыла глаза. – Думаю, я пролежала бы так целую вечность.

Кажется, она не собиралась предпринимать активных действий, и это вполне меня устраивало. Я тоже был не против, пролежать так целую вечность. Мимо нас протекают десятилетия... Человечество вымирает, больница ветшает, в разбитые окна задувает ветер, выросшие деревья закрывают солнце, обваливается перекрытие... И наша заржавевшая кровать, стоит последи дикого леса, увитая лианами... Хищные звери пробегают мимо... мы всё лежим и лежим, под полусгнившим одеялом... два высохших скелета...

Что? О чём это я? Воображение разгулялось. У меня куча проблем, которые надо решать, а вместо этого я думаю о всяких глупостях... и нащупываю одной рукой... Вот, уже нашёл. Упругая грудка, с торчащим соском оказалась у меня в ладони. Я сжал её, задумчиво перекатывая сосок между пальцами.

— Пап, ты же не воспринимаешь меня, исключительно, как сексуальный объект.

— Конечно, нет. Я вообще никого как сексуальный объект... субъект не воспринимаю. Объекты, это неодушевлённые.

— Я интересна тебе, как человек? Как личность?

— Конечно же интересна! – вот только, что я знаю о Нине, кроме того, что у неё отвисшая грудь и девственная попка? – Ты озорная, своевольная, очаровательная, решительная...

Хм-м-м... Не так уж мало, можно узнать о человеке, просто занимаясь с ним сексом!

— Ну, ещё ты сексуальная, похотливая, маленькая развратница, - я шлёпнул её по ягодице. – Это так очевидно, что даже можно не говорить.

— Вот, и ошибся! Я с тобой, развратница. С остальными я тихая, скромная девушка. Просто, мне повезло, что рядом есть человек, с которым можно вести себя, как он того захочет.

— То есть, это моё тлетворное влияние, на тебя так действует? Какой же, ты сама хочешь быть?

— Я сама? Я хочу быть такой, какой меня захочет видеть мой любимый!

— Э-э-э... Нина, ты же понимаешь... - неужели, она решила признаться мне в любви? – Мы... то есть, ты и я...

— А, вот ты о чём! Папочка, конечно, ты мой любимый человек, и всегда им будешь. Даже, если ты меня прогонишь или обидишь, не перестанешь таким быть. Я не собираюсь становиться твоей женой. Это, совсем другие отношения, к которым ты не очень подходишь.

— Что? С чего, я не подхожу? Ничего себе, заявленьице!

Нина довольно заржала и ткнула меня кулаком под рёбра.

— Я ему душу раскрываю, а он меня за сиську дёргает! Как с таким папкой, не быть развратницей?

— Мне нравятся дочкины сиськи! Что в этом плохого? Ещё, мне нравятся её попка, глазки и весёлый смех!

— Мой смех? Ты намекаешь, что пора заткнуть мне ротик? – я не успел возразить, как она нащупала торчащий член.

Когда он успел встать? Мне же только что, совсем не хотелось! Мне и сейчас, не очень-то хочется... Крепкие ноги, обхватили бедро и гладко выбритый лобок начал вжиматься в него. Когда она успела избавиться от трусов? Он же ложилась в них? С гадким хихиканьем, голова Нина исчезла под одеялом... ненадолго. Одеяло соскользнуло на пол, и тянуться за ним, чтобы прикрыть происходящее от неведомых наблюдателей... Хрен с ними! Ничего нового, они не увидят. Пару раз девушка заглотила член, едва не закашлявшись, но быстро оценила свои возможности. Она плотно сжимала ствол губами, старательно обрабатывая головку языком. Иногда, склоняла шею, или меняла ритм и глубину погружения. Марине, такое понравилось бы. Самый обычный минет, только без её опыта и сноровки. Милый, старательный, бесхитростный... Мне оставалось постанывать от наслаждения, откинувшись на подушку. Лишь когда близилось завершение, я начал поглаживать ей волосы. Девушка чутко поняла желаемый мною ритм. Какая умница...

Или Нина оказалась достаточно опытной в минете, или я кончил не так обильно, изнурённый обилием секса, но она без труда проглотила сперму и старательно облизала член.

— Тебе понравилось? – тревожно спросила она.

Вместо ответа, я наклонился, и поцеловал Нину во влажные губы. Для меня, это было привычно, но девушка очень удивилась и широко улыбнулась. Её глаза светились счастьем, а лобок снова вжался в моё бедро, но теперь он легко скользил по коже.

— Маленькая развратница! – рассмеялся я. – Твоя киска потекла. Хочешь, показать своему папе, как ты развлекаешься с собой?

Нина задумчиво уставилась вдаль, сосредоточенно прикусила губу и сморщила лобик.

— Даже, и не знаю. Вообще-то, взрослым девушкам не пристало заниматься онанизмом... Но, если ты будешь настаивать... заставишь меня...

— Вот ещё! Не собираюсь я тебя заставлять! Сядь на колени! И, ноги пошире! Ты сама должна попросить!

Я легко ввёл палец в мокрое влагалище, потом вытащил и с трудом нащупал плотно сжатый анус. Нина чуть приподнялась, понимая, что я задумал. Даже пальцем, я ощущал тугую хватку сфинктера, но девушка сумела расслабиться. Она откинулась назад, с тихим стоном опускаясь всё ниже.

— Папочка, пожалуйста! Можно мне подрочить? Мне очень хочется!

— Конечно же, милая.

Определённо, она делала это не впервые. Сначала, два пальца сдавили горошину клитора, потом погрузились во влагалище. Несколько судорожных рывков, снова терзание клитора, теперь уже входят три пальца... Бёдра уже не покачиваются, а дёргаются. Анус резко сжимается, словно собирается оторвать мне палец... Закончилось всё, меньше чем за минуту.

Нина медленно двинулась назад, оставив мою руку на одеяле. На ладонь, натекла маленькая лужица. Девушка наклонилась, внимательно её рассматривая и вдыхая аромат расширившимися ноздрями. Я не успел что-то сказать или сделать, как она начала слизывать собственную влагу, а потом старательно обсосала палец, только что извлечённый из её кишки.

— Ты говорил, что тебе нравятся аккуратные девочки, - скромно пояснила она, подняв на меня глаза.

— Очень нравятся, - я потянулся за одеялом.

Надо прикрыть член, который снова начал проявлять интерес. Вечером, ещё придёт Эльвира, потом Марина... Как я со всеми справляюсь?

— Мне можно одеться?

— Да, ниже пояса. Хочу ещё немного полюбоваться твоей грудью.

— Она правда тебе нравится? Или, ты хочешь... просто поиздеваться надо мной?

— Так! Вот ты сейчас точно, на порку нарвёшься! Я похож на человека, которому приятно издеваться над другими? – её слова меня искренне возмутили, и... и, обидели.

Девушка это поняла. Её глаза испуганно расширились, приоткрытые губы задрожали. Она даже не знала, что сказать, лишь открывая и закрывая рот. Наверное, наказание Марины, направило мои мысли в определённом направлении...

— Когда мама вернётся домой, - решил я. – Скажешь ей, чтобы она тебя выпорола. Ты очень хорошо отсосала, поэтому разрешаю не говорить ей, что ты подумала обо мне плохо. Просто, мне так захотелось. Десять раз... Или, ты хочешь больше?

— У меня случайно вырвалось, папочка! - Нина была готова разреветься. – Я хочу гораздо больше! Я такая гадкая!

— Э-э-э!!! Стоп-стоп-стоп! Если бы ты была гадкой, думаешь ты была бы моей дочерью? Я принимаю в дочери, только самых милых, красивых и сексуальных девушек. Одевайся, и подставляй свои грудки.

Куда меня опять понесло? Нет, с наказанием, я хорошо придумал. Когда Нина выпорола свою мать, это было не совсем правильно. У родителей должен быть авторитет и право на ошибку. К тому моменту, Элли исчерпала и то, и другое. Наказание, позволило вернуть паритет, и Нина снова начала уважать свою мать. Нынешнее наказание, позволит занять Элли главенствующую роль в их небольшой семье. Это может ей пригодиться, когда подключиться неведомый мне фактор – из тюрьмы вернётся бабушка Нины. Вполне возможен конфликт, и Нина в любом случае должна принять сторону матери. Но, зачем мне понадобилось развлекаться с грудью? А-а-а... Я понял, зачем! Или, нет?

Одевшись, полуголая девушка присела на край кровати. Она наклонилась ко мне, и чуть отвела плечи назад, так что её груди нависла надо мной. Я обхватил их руками, приподнял выше и сжал соски. Вообще-то, очень упругие, приятные груди. Бархатистая кожа, твёрдые горошины... очень чувствительные... Нина прикрыла глаза и глубоко дышала.

— Тебе понравился, наш анальный секс? Тогда, после свадьбы...

— Да, папочка. Пожалуйста, сделаешь так ещё?

— Ты говорила, тебе было больно.

— Очень больно. Наверное... Я не могу точно сказать. Ты вошёл в меня, я ощущала тебя, ты был моим в этот момент... Это было так прекрасно! Я хочу повторить... даже если будет больнее. Я думала, как приятно делаю тебе...

— Знаешь, почему я запретил тебе разрабатывать попку? Она очень тугая, мне тоже было больно и неприятно трахать тебя. Но, я видел с каким наслаждением ты отдавалась, как ты страдала, стараясь сделать мне приятно. Твоя попка, принадлежала только мне...

— Если захочешь, она всегда будет только твоей. Я вся буду, только твоей!

— Это будет неправильно. Твоя мать хотела принадлежать одному человеку, и чем это закончилось?

— Сейчас, она принадлежит тебе. Когда мы говорим об этом, мне стыдно что ты ласкаешь мою грудь, - я едва сдержал улыбку и продолжил ласки.

— Она не принадлежит мне. Просто, ей приятно так думать. Если, я решу, что она моя собственность, не смогу относится к ней с уважением. И, к тебе тоже. Ты понимаешь, почему раньше, мать тебя не замечала?

— Понимаю. Можно мне одеться?

— Нельзя, потому что ты сама этого не хочешь, - пунцовый румянец, разливающийся по щекам Нины, подтверждал мои слова... или, противоречил им. Я и сам уже запутался. – Ты понимаешь, что тебя смущает?

— Глупость, какая-то. Ты трахал нас вместе... Чего мне стыдиться? Как всё непонятно! – она скривилась и вздрогнула. – Кажется, я опять кончила... Ничего себе! Ты же, только грудь трогал!

Для меня, такой эффект, тоже оказался неожиданным. Я собирался сказать о чувствах, что мы все друг к другу испытываем, которые наполняют нашу близость... Что любовь, это гораздо больше секса... Может, прав старик Фрейд? Людям стыдно признаться, что им интересны лишь сексуальные отношения, вот навыдумывали всяких оправданий.

— Иди, в душевую. Приведи себя в порядок и одевайся.

— Пап, я тебя перебила. Ты что-то сказать хотел.

— Я сказал, всё что хотел. До некоторых вещей, надо своим умом доходить.

Нина какое-то время ещё колебалась, потом подхватила футболку и скрылась за дверью. Хорошо, что она меня прервала. Слова, которые я считал важными и глубокими, теперь показались сентиментальными глупостями. Что самое странное, совсем мне несвойственными... В последние дни, меня часто удивляли собственные поступки и предпочтения, но одно дело, когда они касались секса. Любовь к Марине могла подтолкнуть к вещам неприятным, и сделать их приемлемыми. Сейчас же, простой разговор с девушкой... Кстати, надо будет хоть узнать, чем она занимается, чем увлекается. Причём, у неё самой спрашивать, уже неловко. Я такие красивые слова говорил... Получается, я лицемер и похотливая скотина. Трахал, потому что подвернулась, а не потому, что душевная красота, симпатия, отношения... Это выглядит ещё противнее, чем вылизывать сперму из задницы.

— Я пошла? Больше, ничего не надо? – Нина взяла сумку и, в ожидании остановилась.

— Если ты не хочешь меня поцеловать, хотя бы в щечку...

— Хочу в губки, по-взрослому! – девушка счастливо рассмеялась, и накинулась на меня с поцелуями.

Такая милая непосредственность! Я её в ответ, и шлёпнул её по заднице.

— Ой! Пап, ты опять начинаешь? – она придвинулась и зашептала мне на ухо. – Меня мамочка должна сильно пороть, или не очень?

— Она сама решит. Как ей материнское сердце подскажет. В любом случае, она тебя очень любит. Ты же, знаешь это?

— Да. Она так строго начала относиться ко мне. Даже, непривычно. Мне это нравится. Пока!

Она выскочила из палаты. Мне бы такую психологическую адаптивность! Ничего общего с той обозлённой, конфликтной, на грани срыва девчонкой. Так же, как и я – ничего общего с тем спокойным, уравновешенным... Стоп! Хватит заниматься самоедством! Надо отвлечься. Хотя, нет. Надо сначала решить один важный вопрос, который меня всё ещё терзает. Я взял мобильник и позвонил жене.

— Игорь! Ты не поверишь, я достала телефон, чтобы тебя набрать! – восторженный крик, даже поздороваться не дал. - И тут, твой звонок!

— Всё правильно. Наши сердца бьются в унисон. Как ты там? – я задал самый нейтральный вопрос, который смог придумать.

— Не так плохо, как ожидала. Приняла холодный душ. Сейчас стою голая, посреди кабинета, работаю с бумагами.

— М-м-м... Заманчивое зрелище, наверное.

— Анжела, по делам бегает. Но, когда приходит, смотрит на меня... как-то странно, - почему-то при этих словах, Марина захихикала. – Нина уже приходила?

— Да. Мы послушно выполнили, то, что ты сказала, - разговаривать под камерами, мне определённо не хотелось. - Знаешь, мне уже поднадоело тут валяться. Может, прогуляемся вечером, когда ты вернёшься? Тут же есть какой-то скверик, неподалёку?

— Прямо, вокруг больницы. Ты что, ни разу в больнице до этого не был? Бли-и-ин... Я с тобой разговариваю, и возбуждаться начинаю! Как я по тебе соскучилась! Как я тебя хочу! Мне Анжела ролики оставила, как мы Эльку с Нинкой на свадьбе трахали. Я без тебя смотреть боюсь, а так хочется. Может, заедешь завтра на работу? По производственной необходимости? Я с Игорем уже договорилась!

— Конечно, приеду! Как же они там без меня? Тычутся, как слепые котята! – моя ирония, оказалась незамеченной.

— Замечательно! Меня, прямо тут, в кабинете можно трахнуть. Анжела разрешила. Если мы ей посмотреть разрешим. Мы с тобой, уже разрешили! Да, Элькой там сильно не увлекайся, я тебя вечером обязательно захочу! Я уже сейчас хочу!

— Раз, мы уже разрешили... обязательно трахну. Если будешь себя хорошо вести, может, даже выебу...

— Ты обалдеешь, как я себя могу хорошо вести! Выеби-выеби-выеби!!!

— Да, хорошо. До встречи, любимая! – я немного ошалел от такого напора. – Целую в губки! И, в писю!

— В попку поцелуй! Я вот пальчиком сейчас, в самое очко... Ой! Больно! Поцелуй твой, передаю прямо туда.

— И, в очко целую. И, язычком немного... внутрь...

— О-о-о!!! Я сейчас кончу! – под протяжный стон, она отключилась.

Фу-у-у-ух-х-х... Что это было? Я собирался её утешать и успокаивать... Вот, успокоиться, ей бы точно не помешало. Надеюсь, это не порка её так возбудила? Недавно, Марина признавалась, что ей нравиться быть... принимающей стороной, но не до такой же степени! И, Эльвире нравится... И, Нина не прочь... Как бы им всем объяснить, что я не настоящий... доминатор? Или, как там это называется? Пока я приходил в себя, телефон снова зазвонил. Остался один, называется! А, это мать... Я вздохнул с облегчением и нажал ответ.

— Добрый день! Олег, вы сейчас, не сильно заняты? Я зайду?

— Зайти можно, но я сейчас один. Марина на работу поехала.

— Я вечером зайду? – тревога в голосе, и странная настойчивость, не свойственная моей матери.

— Она вечером поздно будет. Завтра, мы вместе уедем. Может, с утра встретимся?

— Лучше вечером, поздно.

— Хорошо, мы как раз собирались прогуляться. Я уже нормально себя чувствую. Что случилось-то?

— Нет, нет... Ничего не случилось. Просто, я соскучилась по вам. Поговорить хочется. Ты, не переживай, только.

Вот теперь, я растревожился по-настоящему. Что там могло случиться, что мать назначает срочную встречу и просит не переживать? И, не поинтересовалась здоровьем?

— Хорошо. Не переживаю. Я позвоню, минут за двадцать. Подходи.

— Целую. Жду звонка.

Что же оно, кучей наваливается? Причём, непонятно что? Может, как-то, всё связанно? Чем? И что? Ладно, пока информации недостаточно. Откладываю все переживания, и берусь за работу. Да, это моё первое умное решение, за весь день! Причём, именно работаю, а не просто пялюсь в монитор! Ё-моё! Сколько документов навалили! Придётся завтра на работу, не только ради секса идти. Первым делом, откладываю на завтра то, что лучше не делать сегодня. Циферки сверять, тоже потом. Сначала, разгрести, что там моя команда наваяла.

В палату заглянула сестра, поменяла постельное бельё. Сбегал в туалет. Созвонился с Любовью, решить пару вопросов. Порадовал её, что завтра появлюсь лично. Сам порадовался, что до вечера меня никто больше не потревожил. Когда появилась Эльвира, я почти соскучился в одиночестве. Меня даже не особо испугал её унылый вид. Подумаешь, какие-то очередные неприятности. Я уже привык... начал втягиваться...

— Олег... Я понимаю, сколько дополнительных проблем мы принесли с собой... - она начала издалека, накрывая стол.

— Элли, кроме неприятностей, было и немало приятного. Даже, не знаю, чего больше. Надеюсь, мы и с этим справимся. Садись, говори! – я обхватил её за плечи и усадил на кровать.

Она чуть поморщилась, вздохнула, прижалась ко мне и уставилась куда-то вдаль. Я терпеливо ждал.

— Дело в том, что... Я должна была сразу сказать об этом... Сначала, мы не так хорошо были знакомы... Потом, я не могла решиться... Боялась, что наши отношения разрушаться... Они, очень важны для меня... Что, я ваша...

— Элли, не томи. Ты успела неплохо меня узнать, и догадываешься, как я отреагирую. Поэтому, не бойся! – если бы, я сам себя успел узнать, я бы и сам не боялся.

— Это, касается моей матери...

— Матери? – вот, чёрт! Я так и не придумал, как завести с ней разговор... и, не понадобилось придумывать.

— Дело в том, что она... Она, сидит в тюрьме...

— В тюрьме? – я же этого не знаю, и должен удивиться.

— Да в тюрьме. Она сидит за убийство...

— За убийство? – чёрт, да что я повторяю, каждое слово!

— Она убила... - Элли тяжело вздохнула. – Убила мужа... Моего отца...

— Мужа? От... от... Ого! – наверное, я убедительно удивился, потому что услышать такое от Элли, оказалась... совсем не то же самое, что просто узнать об этом. Я действительно, был потрясён.

— Ты должен знать, Олег. Я благодарна ей за это. Она, спасла меня. Я была счастлива, когда он... Наверное, в наказание, за эту радость, я повторила все грехи своей матери, кроме самого страшного. Ты, спас меня от него. Пожалуйста, не оставляй меня одну... - она разрыдалась, уткнувшись мне в плечо.

Наверное, я должен был ощущать... не знаю, что... это уже превращалось в рутину. Надо сказать, что всё хорошо. Пусть держится от нас подальше. Переедет, в другой город. Мне её дочки и внучки, за глаза хватает. Секундочку, Элли на "ты", перешла? Ничего себе!

— Я сказала ей, что у нас всё хорошо... Что у нас своя жизнь... Будет лучше, если... Конечно, я с ней встречусь... Не знаю, как у неё с деньгами... Она сказала, что всё понимает, и не собирается вмешиваться. Но я, всё равно волнуюсь... Я боюсь, что опять что-то испорчу, - почти слово в слово, женщина повторила мои мысли.

Она боится! Как я боюсь! Если честно, меня больше впечатлило не убийство мужа, а как её мать сумела отстоять себя на зоне. Не думаю, что у меня в подобной ситуации хватило бы воли, стойкости и фанатичной упёртости, на такое.

— Стоп, ты "сказала"? Вы что, виделись с ней? Она уже вышла?

— Нет, она позвонила по телефону. Недели через три, если всё будет нормально... Если тут есть что-то нормальное...

— А-а-а... Ну, тогда...

Я задумался. Ещё сегодня утром, меня бы устроило решение "держаться подальше". Сейчас... Сейчас, всё было иначе. Не узнать, что она из себя представляет? Надеется, что не станет вмешиваться, если пообещает? Как я могу быть уверен в ей действиях и обещаниях, если ничего о ней не знаю?

У меня нет ни малейшего желания в это лезть, но придётся с ней встретиться... Собрать информацию, добиться лояльности, и... нет, бабушку я трахать не собираюсь. Обезопасить нынешние отношения, как минимум. Если получится - улучшить их и укрепить. Что я там днём решил? Выстраивать новый график отношений! Вот и посмотрим, как у меня это получится.