Побочный эффект. Часть 3.

— Ни хрена себе! Анна Викторовна, да вы настоящая колдунья, — с задумчивой улыбкой прокомментировал события Ольховский. — Или жрица... В нашем случае это одно и то же!

Сказать, что он был изумлён — всё равно, что ничего не сказать! Президент инновационной компании натуральным образом охренел.

— Угадал, Димочка! Моя прапрабабка была ведуньей, несколько деревень пользовала. У её дома вечно толпились хворые и недужные.

— И рецепты от неё?

— Нет. Здесь другая история, — возразила Деева. — Слушай, давай, наконец, кофе выпьем, и я всё расскажу.

Она сдёрнула с шеи надоевшее платье-шарфик и отправилась, элегантно покачивая сдобной попой, к кухонной стойке.

— Дело было так, — начала Анна рассказ, когда умопомрачительно пахнущий кофе был разлит по чашечкам. — У первого мужа умерла в Питере то ли бабка, то ли целая прабабка, оставив бесценное наследство — квартиру на Васильевском острове. Муж хотел её продать со всем содержимым. Удалось уговорить хотя бы провести ревизию. И вот что я нашла!

Ольховский принял из её рук стопку листов.

— Здесь по-гречески написано. Что это? — спросил он.

— То, что я нашла... И не греческий там язык, а древнегреческий.

— Ты хочешь сказать, что прабабка твоего мужа свободно изъяснялась на древнегреческом, и у неё был лазерный принтер?

— Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть, Ольховский! Думаете, я не сообразила, почему вы так долго не могли спихнуть мне зачёт? Экзамен-то сдали на отлично!

Дима напустил на себя виноватый вид:

— Прошу прощения, Анна Викторовна, я больше не буду... Ну, рассказывай, Ань, не томи! Заинтриговала!

По словам Деевой, она нашла старую-престарую тетрадь с пожелтевшими, хрупкими страницами и выцветшими чернильными строчками. Сначала — полстранички на русском в дореформенной орфографии, с ятями и ерами. Вроде аннотации. Эти строчки и привлекли внимание. Там говорилось, что в тетради скопирован перевод древнеегипетского папируса, найденного в Долине Царей во времена Птолемея Первого*. На следующем листе начинался рукописный греческий текст...

— Сама тетрадь где? — поинтересовался Дмитрий.

— Покажу... Строчки выцветали на глазах, стоило раскрыть страницу! Мне пришлось срочно переснять всё на смартфон. Кое-что вышло нерезко, но фотографировать по-новой было уже нечего...

— Мы ж химики, неужели не сможем восстановить цвет чернил?

— Думаешь, я не пыталась? Увы! Целый доктор наук, и такое фиаско...

— А фотки где?

— Нет их. Украли телефон. Прямо из аудитории! А скопировать файлы в ноутбук я не сообразила, курица... Переписывала с айфона от руки, ломая глаза.

— А перевод? Кто с древнегреческого может перевести?

— Ну, во-первых, он не так уж сильно отличается от нынешнего, а во-вторых, интернет на что? Сама перевела потихоньку то, что удалось с фотографий списать. Кое-какие места пропали безвозвратно. Ты до конца-то пролистай, — взбодрила Деева сидящего с открытым ртом шефа. — Там мой перевод.

Ольховский кивнул и погрузился в чтение. Всё ж в первую очередь он был химик-авантюрист, а бизнесмен — только во вторую...

— Я так понимаю, у тебя кое-что ещё получилось по этим рецептам, кроме «эллинского» зелья, — после чтения вид у Дмитрия был озабоченно-обалделый. — Куда нас занесёт в следующий раз? Ты была уверена, что метаморфозы происходят исключительно в сознании, а вышло... вышло всё куда серьёзней! Если с видео не шутка...

— Дим... Ну что ты говоришь? Я сама в шоке!

— Действительно, что это я... Сперма в твоей «невинной» попке абсолютно реальна, — Ольховский хотел съязвить, но вышло равнодушно, обыденно даже. От его былой ксеноспермофобии не осталось и следа... Ну да, Анна же говорила, что её зелье повышает толерантность. — Где там твои снадобья, жрица страны Та-Кем**?

Хозяйка махнула рукой:

— Всё в шкатулке... Димочка, давай спать, а? Я без сил совершенно. Завтра, то есть уже сегодня, попробуем. У нас впереди два выходных!

В самом деле, шёл третий час ночи...

...Радостное утреннее солнце ударило в закрытые веки.

Первое, что почувствовал разбуженный ярким светом Ольховский, была могучая, до боли в коренных зубах, эрекция. Привычное, вроде бы, дело — утренний стояк... Но, блин, не настолько же ломовой!

Дима открыл глаза: вот на чёрном шёлке подушки — затылок, увитый рыжими волосами, вот его собственная рука на женском плече... Одеяло собралось где-то в ногах. Анечка прижимается к его фасаду пышной попой. А каменной твёрдости член — ну не чудеса ли! — глубоко в гостях у Анечкиной «барыни». Дима хорошо помнил, что улеглись они без всяких пошлых мыслей. Отрубились мгновенно. И когда только он успел Анечке «заправить»?

Но... Не пропадать же утренней эрекции!

Зря, что ли, миллионолетняя эволюция хомо сапиенсов даровала мужчинам этот физиологический феномен, наверняка способствовавший выживанию человеческого рода?

Вот проснулся ни свет ни заря пещерный человек со стоячим членом, без раздумий поставил раком и оприходовал пещерную женщину, после чего налегке отправился с сопещерниками, совершившими аналогичный ритуал, в полную неожиданностей экспедицию за вкусной и питательной мамонтятиной. На охоте его поджидают опасности, и шанс вернуться живым, да ещё с добычей, весьма далёк от ста процентов. Саблезубый ли тигр откусит голову, медведище ли пещерный переломает кости, а то и просто под тяжёлую ногу мамонта охотник попадёт. Или конкуренты из соседнего племени окажутся проворней в вооружённой делёжке добычи. Пропустил удар дубиной по черепу — и нет больше того хомо сапиенса!.. Но в женщине, которую он, рыча от наслаждения, инстинктивно отымел с утра, уже зародилась новая жизнь! А если отымел не одну? Дело-то молодое...

Но если бы тот хомо сапиенс отложил секс на потом, на после охоты или на после боя? Вместо того, чтобы как следует засадить парочке женщин, почистил зубы, взялся точить каменный топор. Сладко потягивающуюся, льнущую к нему самку, тёплую со сна, сурово отпихнул, мол, не до тебя сейчас, с

осредоточиться надо — на дело иду! Потом, мол, вдую тебе. Для релакса. Типа, вот вернёмся с вкусняшками, посидим с мужиками вечерком у костра, сжуём хобот мамонта, запечённый с ароматными кореньями, послушаем балладу знаменитого на все окрестные пещеры скальда о наших подвигах, а уж тогда можно и по бабам. Нет, наверняка не достиг бы вид хомо сапиенс в таком случае нынешнего уровня.

Кстати, если судить по итоговому счёту, неандертальцы утренним сексом пренебрегали...

Без внутренних терзаний и бессмысленных рефлексий Ольховский начал осторожные движения. Напряжённый до звона ствол заскользил в недрах бесподобной Анечки легко и свободно. Дыхание женщины сбилось с размеренного ритма, участилось, неподвижная доселе попка задёргалась навстречу плавным толчкам мужского органа. Анна тихонечко заскулила от наслаждения. Ещё бы! Оба бывших мужа держали её на голодном сексуальном пайке, а подобными утренними изысками вообще никогда не баловали.

— Анечка, стань на коленки! — несгибаемый член выскользнул из влажных тропических глубин. По инерции, а может и в поисках утраченного, Анна пошарила в пространстве задом, ничего не нашла и послушно заняла доисторическую позу. Чернота простыни оттенила молочную белизну вжавшихся в неё обильных грудей, огненная грива полыхнула в солнечном луче, растекаясь пламенем по шёлку подушки. Играя всеми оттенками розового, под трогательной звёздочкой цвета молочного шоколада распахнулись створки истекающей желанием раковинки.

Одурманенный зрелищем и ароматом Дмитрий не выдержал и припал ртом к источнику любовного нектара. Зачерпнув языком как можно больше, размазал сок по лучикам заманчивого входа, ввёртываясь внутрь и преодолевая сопротивление. Повторил операцию ещё раз. Язык проскользнул глубже, мышечное колечко заметно расслабилось.

Не теряя времени, Дима приставил головку к входу, продвинулся вперёд. Анечка судорожно вздохнула, точнее, ахнула, когда головка преодолела первые сантиметры, раздвинув сфинктеры. Женские руки сжались, собирая и комкая шёлк простыни. Несмотря на плотные «объятия», член скользил гладко и остановился, только когда живот Дмитрия упёрся в пышные полушария ягодиц.

— Димочка... не спеши... дай привыкнуть... — прерывающимся голосом попросила Анна. Сделав несколько глубоких вдохов, разрешила: — Теперь можно... только осторожно...

Долго осторожничать не получилось у обоих. После нескольких развратно-поступательных движений члена в неподвижной попке Анечка плавно двинулась навстречу, а затем и вовсе стала подмахивать совершенно вульгарным способом. Звучные шлепки тела о тело становились всё чаще и сочнее, пока под громкое «А-а-а-а!» Анна не кончила. Вслед за ней, изливаясь пульсирующими выплесками, застонал от восторга Ольховский.

*

Завтрак прошёл в атмосфере волнения и нетерпения. Мир древней Эллады, невероятным образом оказавшийся реальным, увлёк и разжёг любопытство. Два взрослых человека ждали очередного приключения как дети — новогоднего подарка. Волновались, но по-разному.

Ольховский открыл шкатулку с ампулами.

— Ну, моя дорогая жрица, куда мы отправимся на этот раз?

— Не знаю, Димочка, — покачала головой доктор наук. — Сам же видел, часть манускрипта отсутствует. Как раз та, где, по всей видимости, и говорилось, что путешествие в «мир иной» происходит в реальности. Это меня пугает...

— Думаешь, можем не вернуться?

Анна Викторовна кивнула.

— Да и хрен с ним! — заявил отчаянным тоном Дмитрий. Здоровый авантюризм, благодаря которому он и стал успешным владельцем инновационной компании, внезапно сорвался с предохранителя. — В конце концов, античный мир ничем не хуже нашего. Подумаешь, гаджетов нет и интернета...

— Зато пища экологически чистая? — подковырнула Деева. — Не маловато ли одного этого?

Трезвая мысль не возымела действия на закусившего удила шефа. Как говорится, «Остапа понесло».

— Не хочешь, не пробуй! А я возьму эту и эту, — Дмитрий, выхватив из гнёзд ампулы, мгновенно свернул им негромко хрустнувшие шейки и вытряс содержимое в чашку с кофе. И сделал глоток. Поставил сосуд на стол, улыбнулся: — Чао, бамбина, сорри...

И исчез. Анечка осталась сидеть с протянутой рукой, не успев отвести чашу сию от Диминых губ.

«Не зря говорят, что мужчины — это дети с большими хуями! — подумала она, берясь за чашку. — Где теперь искать этого сумасшедшего?»

К счастью, Ольховский выпил лишь половину. Анна Викторовна вздохнула и проглотила остальное...

... Как сквозь вату, донёсся мужской голос:

— Слава богу, приходит в себя. Показатели нормализуются. Слушайте, оргазм у неё был... запредельный! После инактивации сорок первого она кончала ещё целых двести восемьдесят секунд! Я хотел прервать оргазм искусственно после трёхсотсекундной отметки, приготовил шприц с ингибитором.

Анна повернулась к источнику звука и открыла глаза. За столиком с ноутбуком сидел бритоголовый бородатый человек и говорил по телефону.

— Что? Да, риск был. Зато мы получили прекрасную запись, как по продолжительности, так и по силе воздействия.

«О ком это он? И о чём?» — Деева, как любая женщина в непонятной для себя ситуации, проверила, всё ли с ней в порядке: провела рукой по груди. Ладонь проехала по голой коже, зацепилась за твёрдые, стоящие торчком соски. Дальше был влажный живот и совершенно мокрое место между ног. Машинально прикрыв груди и промежность, она обратилась к мужчине:

— Вы кто? Где я? Что происходит?

— Кажется, у нас проблема. Я перезвоню, — закруглил телефонный разговор мужчина и, изобразив на лице располагающую улыбку, ответил: — Анечка, зачем вы меня пугаете? Вы сегодня отработали на двести процентов... даже на триста, пожалуй! Просто оргазм у вас вышел невероятно мощный и продолжительный, вот не сразу в меридиан и входите...

*Птолеме́й I Соте́р — сатрап, а затем и царь Египта в 323—283/282 годах до н. э. Ближайший друг Александра Македонского. Основатель династии Птолемеев.

**Та-Кем — Чёрная Земля. Самоназвание Древнего Египта.